Александра Левин
Жнец и слеза Смерти
– Ты доверяешь своему напарнику такое хрупкое заклинание, – съязвила Рита, хотя всем было ясно в том числе и Филиппу, что он просто идет с Даниэлем и смотрит, как тот рисует заклинание.
Калеб оставил комментарий Риты без внимания и передал ей в руки мешок с камнями, который достал из дорожной сумки.
– Расставляем с расчетом один камень через три метра, идем вокруг деревни, – пояснил он.
– Как скажешь, – Рита положила первый камень и пошла по левой стороне.
Марта пошла вправо, Калеб побежал к противоположной стороне, перемещаясь. Филипп не спеша последовал за Даниэлем, радуясь своему положению.
– Я пойду на то место, где мы сожгли косы Боб-бо и Ильи, – сказал Филипп, прекрасно понимая, что до появления пепла он не нужен. Даниэль согласно кивнул, не имея ничего против.
Дым становился гуще, в воздухе начала появляться горечь. Это ничуть не удивляло Филиппа, пепел перед своим возрождением всегда так себя вел. Филипп помнил свою первую встречу с пеплом.
Это было еще до того, как Смерть заключила договор с демонами. Смертные заманили несколько бездушных в дом и сожгли их. Спустя два месяца с пепелища начал подниматься дым. Калеб заметил это, и разузнал все о сгоревшем доме.
Филипп тогда расставил защитные камни вокруг дома, а Калеб прогнал все живое с помощью заклинания. Это было важно. Пепел вытягивал душу из живых существ, превращая любое живое существо в бездушного, достаточно было вдохнуть дым…
– Дым, – повторил Филипп, с ужасом оглядывая плотную серую пелену, окружающую его, – Он уже пробудился!
Филипп стукнул себя ладонью в лоб и побежал к Даниэлю. Его нужно было остановить, пока он не прогнал все живое, что вдохнуло этот дым за пределы защитного кольца.
В густом дыме промелькнула маленькая тень. Вначале Филипп решил, что ему показалось, но тень промелькнула снова.
Филипп замотал головой, такого быть не могло, но тень определенно напоминала очертания Боб-бо.
Слева медленно прошел женский силуэт. Он напомнил Филиппу Ирис. Пепельные существа окружали. Справа возник Илья, точнее его фигура из пепла. Филипп резко снял косу, сделал несколько шагов назад, краем глаза увидел мелькнувший маленький силуэт. Из густого дыма выскочила фигура Боб-бо. Карлик блеснул серпом и попытался подрезать под коленкой. Филипп вовремя поставил косу и заблокировал удар.
Когда атака Боб-бо провалилась, Илья и Ирис пошли в нападение. Филипп начал раскручивать косу, ловко, словно танцуя танец ветра, уходя от грубых рубящих ударов пепельных врагов. Он старался изо всех сил не попасть под опасные удары. Рана, нанесенная пеплом, заживала очень долго, а как мог ранить пепел жнеца Филипп не знал, он не встречал такого раньше и проверять на себе ему совершенно не хотелось.
Боб-бо снова попытался подрезать ногу. Филипп едва успел увернуться, он на несколько секунд взмыл в воздух и оттолкнул от себя врагов пойманным потоком ветра. Приземлился и тут со спины на него набросился пепел бездушного. Он разорвал одежду и вонзил зубы в плечо.
Филипп едва не задохнулся от прожигающей до самой кости боли, казалось на рану начали лить раскаленный металл. Он, что было силы схватил пепел и перекинул его через себя, разрубая на лету пополам. Пепел рассыпался. Филипп побежал так быстро, как только мог, чтобы оторваться от пепла жнецов. Это у него получилось, но на его пути возникло пятеро силуэтов. Он не стал ждать, пока они нападут первыми рванул с места, раскручивая косу. Поднялся ветер. Филипп вскинул руку и порыв ветра откинул двоих противников в сторону. Одного он сбил древком косы, взмах косы и другой рассыпался. Поворот, еще один. Шаг в перед, взмах, разворот, нет еще двоих. Последний…
Филипп рассек его пополам.
– Даниэль!!!! – во всю глотку закричал Филипп, разыскивая напарника Марты в непроницаемом дыме, запах которого его начинал раздражать.
Мысленно Филипп желал, чтобы его нашел хоть кто-то, потому, что очередная пепельная фигура возникла перед ним и накинулась на него. Он взмахнул косой, отрубил голову одним движением, оставив на земле кучку пепла.
«Как же мне это все надоело», – злясь, подумал Филипп, он поднял косу и начал раскручивать ее у себя над головой, создавая огромный смерч, чувствуя, как глаза его разгораются, а огненные языки начинают вырываться из глаз.
– Лети, – велел он ветру, опуская руку с косой вперед.
Сильный поток ветра, точно нож рассек непроницаемое пространство, и Филипп наконец увидел Даниэля. Тот сражался с несколькими фигурами пепла, рубя их серпом и заклятьями.
Филипп, как можно быстрей побежал к нему, спиной чувствуя, что за ним гонится пепел.
– Даниэль!!!! – громко заорал Филипп.
– Я тут!!! – наконец откликнулся напарник Марты.
Филипп был этому бесконечно рад, теперь он был хотя бы не один.
– Сколько ты убил?! – спросил его Даниэль, отсекая, голову пепельной фигуре.
– Семь. Ты уверен, что хочешь начать сейчас соревноваться, кто больше? – удивился Филипп.
– Шесть…
– Я пока впереди, – Филипп взмахнул косой и уничтожил пепел, – Восемь…
– Замечательно! Нам осталось убрать еще двадцать пять!
– Сейчас оттуда придет толпа, я слышал, как они гнались за мной, – Филипп указал в сторону, от куда прибежал.
– Сколько?
– Я не считал!
Даниэль кивнул, ногой провел черту.
– Будь рядом, – велел он, выставляя перед собой свой серп и склоняя над ним руку.
Филипп вытянул руку перед собой, готовясь к атаке. Боковым зрением он заметил, как разгорается огонь в глазах Даниэля. Напарник Марты вытянул руку с серпом, очертил им круг в воздухе, Филиппу показалось что серп Даниэля начал излучать свет.
– Раскручивай косу, – приказал Даниэль, глаза у него в этот момент полыхали, казалось, что пламя вырвется не только из глаз, но и его дыхание станет огненным.
Филипп начал раскручивать косу перед собой и вовремя, пепельные создания нагнали и стали окружать. Они, не издавая ни одного звука, как стая голодных волков, начали окружать жнецов, готовясь напасть. Вот одна фигура бросилась вперед, за ней, как по сигналу набросились остальные. Они вытянули руки, чтобы схватить и разорвать жнецов, но ветреная стена откинула их. Филипп выхватил один ветряной поток и, точно в руках у него был хлыст, рассек пепельную фигуру.
А его сила росла, Филипп это чувствовал, ему казалось, что если сейчас он не выпустит ее всю, то его разорвет. Он расширил ветряной купол, выхватил несколько потоков одновременно и закрутил их вокруг купола и отпустил. Ветер полетел, как летят острые ножи, пущенные трюкачом в цирке, и угодил прямо в цель. Пепел рассеялся.
– Сколько? – перекрикивая ветер, спросил Даниэль.
Филипп посмотрел на лицо напарника Марты и увидел, что у того от глаз пошли трещины по лицу, сквозь которые прорывался огонь. Серп горел, как горят звезды в небе.
– Осталось пятнадцать, -крикнул в ответ Филипп, ему показалось, что с его лицом происходит то же самое, что и с лицом Даниэля. Сила, которую давал ему напарник Марты, была слишком велика.
– Я попробую разогнать весь этот дым!
Филипп воткнул косу в землю и сосредоточился на ветре. Ветряной шар начал расти, как мыльный пузырь, вытесняя густой дым. Он рос, рос, рос… Филипп потерял из виду его границы, но не потерял контроль, он чувствовал, что может сделать этот шар еще больше.
– Отпускай! – велел Даниэль, – Еще больше и ты разнесешь защитный купол!
Филипп опомнился, вскинул косу и сделал круг вокруг себя. Даниэль лег, закрыв голову. Раздался хлопок. Ветряной шар лопнул. Ветер засвистел, деревья, камни, остатки домов все поднялось в воздух и устремилось прочь, уносимое куда-то в разные стороны.
Филипп смотрел на это и не верил, вокруг осталось голое поле. Дым ударился о пределы защитного купола и начал потихоньку рассеиваться. Возможно этим ударом он уничтожил оставшийся пепел.
Филипп уже представлял, как рассказывает Марте о своем подвиге, как осознал то, что не только пепел попал под его удар, но и все, кто не был радом, тоже.
– Где остальные? Надо их найти! – вдруг опомнился Филипп, подумав, что другие могли попасть под удар.
– Я думаю, их тут не было, – поспешил успокоить Даниэль, и быстро добавил, смахивая грязные паклы, с трескающегося лица, – Когда дым начал сгущаться, защитный купол резко захлопнулся.
Полыхающие глаза Филиппа поползли вверх, он не хотел верить, что их двоих бросили тут.
– Мы просто поздно пришли. По-другому было нельзя поступить. Ты же знаешь, что происходит с живыми существами, вдохнувшими дым? – присев на корточки, начал оправдываться Даниэль, рисуя на земле пальцем круг, – Нам с тобой повезло, что я разгадал свойство этого камня! Чувствуешь, какая сила?
Филипп чувствовал, что сила продолжала расти, хотя ей следовало утихнуть. Филиппу казалось, что сейчас он способен подчинить себе ветер, гуляющий и за пределами купола, но такая мощь ему была не по вкусу.
– Как ее остановить? – спросил он Даниэля.
– Зачем? – искренне не понимая, спросил Даниэль, хотя огонь начал сочится через все появившиеся трещины на лице, – Мы еще не закончили. Посмотри, дым снова сгущается, и остались еще бездушные существа. Я не успел прогнать живых.
Сказав это, Даниэль положил руку в центр круга, активируя заклинание. Круг вспыхнул черным светом и исчез.
– Готовься, сейчас придут бездушные.
Земля потемнела от маленьких сереньких тел мелких грызунов, свирепо клацающих зубами. За ними увязалось несколько пепельных фигур, к счастью среди них не было пепла жнецов. При виде полчища крыс и мышей Филипп грубо выругался, он приготовился ощутить боль, которая ожидала его за убийство каждого бездушного.
Филипп раскрутил косу и с легкостью подхватил несколько потоков. Окружив себя ветряным пузырем, он помчался навстречу бездушным. Грызуны не раздумывая набросились на него, бездушные не умели думать, они жаждали только утолить свой бесконечный голод, а питались они душами других существ.
Филипп сделал несколько движений руками, высвободил потоки ветра и поднял все эти маленькие тела в воздух, точно каждая крысиная тушка была легким перышком. Лезвие косы рассекло несколько крыс, и Филипп стиснул зубы от пронзившей его тело раздирающей боли, на руках выскочили черные волдыри. И это было только начало. Он продолжал уничтожать крысиное войско и стонал от смерти каждой крысы, от язв почернело лицо и шея. Филипп терпел, все это не могло сравниться с первой его встречей с бездушными на корабле «Алый Барбус».
Этой истории было очень много лет, она произошла, когда еще не было договора с демонами. Филипп и Калеб искали судно, чтобы покинуть южный осколок земли и добраться до великого осколка, через Созийское море. Но не находилось смертных желающих взять к себе на корабль жнецов. Согласился только один – капитан «Алого Барбуса». Филипп не мог вспомнить ни его имени, ни его внешности. Он помнил его только как самоуверенного человека, который мечтал посмеяться смерти в лицо.
Путь от южного осколка до Великого занимал месяц, но погода подвела и «Алый Барбус» попал в шторм. Когда шторм утих, юнга заметил дрейфующий корабль. Капитан, чуя хорошую добычу велел, догнать судно и пришвартоваться. Команда подчинилась жадному капитану.
Они догнали судно и зацепили его канатами, но стоило им перекинуть доски, как к ним на борт полезли полусгнившие трупы. Мертвецы схватили первых попавшихся моряков и вытянули из них души. Если бы в тот день на «Алом Барбусе» не было Калеба и Филиппа, вся команда корабля скорее всего обратилась в бездушных и так же дрейфовала по морю, пока не приткнулась к какому-то берегу или кораблю, или на них не наткнулись другие жнецы.
Смертным повезло, а вот Филиппу нет. После этой встречи у него несколько дней текла черная кровь, а язвы не желали проходить, холя он обильно поливал их водой. Он даже хотел прыгнуть в море, но Калеб удержал.
«Это только крысы», – успокаивал себя Филипп, душа животного гораздо проще, а тело движимо одними инстинктами и раны будут заживать гораздо быстрее. Неспроста животные, птицы, рыбы, насекомые покидали этот мир добровольно без помощи слуг смерти. Они были проще устроены, чем смертные.
Филипп пронесся мимо очередной зависшей в воздухе стае крыс и разрубил их. Кровь забрызгала его лицо, прожигая кожу до костей, но он старался думать о другом. Он представлял, как он будет орать на всех, когда выберется из этого кошмара и прежде всего на Риту, в особенности на Риту, почему-то он был уверен, что это она захлопнула купол. Ему слабо верилось, что Калеб или Марта могли так просто взять и бросить их с Даниэлем на растерзание пеплу.
Черное полчище редело, Филипп этого уже не замечал, его движения стали настолько механическими, что он, рубя эти огрызающиеся, рычащие тела, наблюдал за Даниэлем.
Он сражался рядом выбрасывая по несколько заклинаний за раз и обрушивал их на фигуры из пепла и грызунов. Напарник Марты покрылся черными язвами, вся кожа на лице потрескалась и через нее сочился огонь. И тут Даниэль потух, он упал на землю без сознания.
Силы покинули и Филиппа, он рухнул на колени и увидел спешащих на помощь Калеба, Марту и Риту. Они добили оставшихся бездушных.
– Я уже не надеялся, – из последних сил сказал Филипп, улыбаясь.
– Как вы вдвоем такое сделали? – спросил Калеб.
Филипп дополз до Даниэля и хотел показать всем, благодаря чему он смог победить пепел и бездушных. Но стоило ему коснуться камня, как сознание померкло.
Когда он очнулся, то был уже где-то в другом месте. Пространство этого места заполнялось серо-белым светом. Пол под ногами был совершенно гладким, без единой трещины или намека на стык. От Филиппа не укрылось то, что тут был свет, но его тело не отбрасывало тени и казалось полупрозрачным, как у призрка.
Он даже испугался, что попал в небытие и проклял всех, кого мог проклясть. Не так он себе представлял небытие. Он всегда считал, что уйти в небытие – исчезнуть навсегда, без тела, без памяти, а не бродить в пустоте в полном одиночестве, и вспоминать свое прошлое и свою героическую гибель.
Филипп полез в карман, желая достать засохший пряник, но рука прошла сквозь. Это еще больше раздосадовало Филиппа, он со злости пнул воздух и решил пройтись.
Картина не менялась, кажется, целую вечность, Филипп шел, шел, шел… Но тут в серо-белом свете он увидел полупрозрачную фигуру Даниэля. Он сидел, скрестив ноги, как йог, и водил пальцем по полу.
Филипп не мог поверить своим глазам, он решил, что это игра разума, но все равно поспешил к Даниэлю. Он хотел дотронуться до плеча напарника Марты, но рука прошла сквозь, и он рухнул на пол.
Даниэль казалось испугался, он вздрогнул и недоуменно и в тоже время радостно посмотрел на Филиппа.
– Ты меня видишь? – спросил Филипп, первое, что пришло в его голову.
– Вижу, – ответил Даниэль, глядя на Филиппа, торчащего из него самого наполовину.
Филиппу это показалось так же дико, и он поднялся и сел напротив Даниэля.
– Кажется, мы с тобой ушли в небытие, – сказал Филипп, просто радуясь тому, что он будет тут не один.
– Я тоже так думал, пока не появился ты, – с задумчивым видом ответил Даниэль, он хотел закусить палец, но зубы прошли сквозь него.
– Значит мы не умерли?
– Не знаю, – покачал головой Даниэль и погладил пол, потом постучал по нему, но звука не было, тогда он лег на него и стал что-то высматривать.
Филипп решил последовать его примеру и лег так же, но ничего не разглядел.
Даниэль поднялся, попытался смахнуть волосы со лба, но ничего не вышло, и он продолжил сидеть в задумчивости, водя пальцем по полу
– Ну так где мы тогда?
– Не знаю…
– Я слышу голоса, – вдруг произнес женский голос, Филиппу он показался знакомым, он подскочил и хотел снять косу, но ее не было.
– Кто тут? – повторил голос, – Похоже показалось… Я так стала слаба…
– Ты слышал? – спросил Филипп, Даниэль кивнул и поднес палец к губам.
– Нет, я снова слышала голос…
Нечто совсем прозрачное прошло очень близко и заметило Даниэля и Филиппа.
– Прошу, не бойтесь меня, – очень слабым голосом сказала прозрачная, как воздух фигура, – Меня зовут Камелия…
Филиппу показалось это имя очень знакомым, но где он его слышал, все никак не вспоминалось.
Фигура приблизилась и оцепенела то ли от страха, то ли от удивления.
– А я вас знаю, – слова были сказаны с открытой неприязнью в тоне и смятением, – Но как? Как жнецы оказались тут?
– Хотелось бы уточнить, где это тут.
– Фил, мы в камне! – вдруг воскликнул Даниэль, – Ты что, забыл ведьму Камелию?
– Овцу? – Филипп начал припоминать эту невинную с виду девицу, которая пыталась настроить всех против Марты и Даниэля, – Да, кажется что-то помню. Постой, как в камне, разве это возможно?
– По всей видимости возможно, – пожал плечами Даниэль и с любопытством начал рассматривать прозрачную фигуру Камелии, которая становилась еще прозрачней.
– Не думала, что у жнецов есть душа… Но кто поймал вас в мой камень? Скажите имя мне этого героя, я хочу его знать, прежде, чем исчезну?
– А почему ты исчезаешь? – спросил Даниэль, продолжая изучать взглядом, то что осталось от Камелии.
– Потому, что я питала этот камень и моя сила заканчивается, я исчезаю. Еще одно заклинание, и я уйду в небытие. А потом будет ваша очередь. Так кто этот герой, пленивший двух жнецов в камень?
– По всей видимости они оба перед тобой. Я сам не знаю, как это получилось…
– Что значит оба? Это только твоя вина! Я вообще не сразу понял, что ты используешь камень! – начал возмущаться Филипп, он был в гневе, если бы в этом камне было возможно, то его глаза сейчас полыхали и огни вырывались острыми языками.
– Вы что трогали, пустой камень голыми руками? – с насмешкой спросила Камелия.
– Да, все время, но попали мы сюда только сейчас.
– Потому, что раньше камень был полон, глупцы. Пустой камень нельзя брать голыми руками, но я рада, что вы попали в эту ловушку. Теперь вы погибнете в ней. Как это прекрасно!
– Не вижу ничего прекрасного в этом, – фыркнул Филипп, присаживаясь.
Не о таком конце он думал. Он всегда считал, что угробит его именно Калеб, а не собственная глупость. И надо ему было взять этот камень!
– Ну раз мы застряли тут навсегда, может расскажешь откуда взялись эти камни? – спросил Даниэль
– Только Томас знает их секрет. Он заставит совет ордена Паука признать его!
– А почему такого гениального мага не признает орден?
– Потому, что они завистливые, жадные до власти идиоты, обвиняют Томаса в смерти графини и продолжают идти за идеей Витори. Новый глава спит и видит, как он станет новым богом этого мира, а его окружение подобно мифическим ангелам вознесется на небеса, и смерть поклонится им. Томас видит все иначе! Он хочет объединить божественный мир с миром живых, уничтожить смерть навсегда в любом ее виде! Он хочет создать идеальный мир, где никто никогда не будет умирать.
– И никогда не будет рождаться, – скучающе вздохнул Даниэль, начиная рисовать пальцем по полу, – Идея о боге гораздо лучше, чем идея уничтожить смерть. Я не удивлен, что орден отверг Томаса.
– Зато те, кто живут сейчас, будут жить вечно и никогда не узнают чувство утраты! Вам, жнецам этого не понять!
– Возможно, – совершенно равнодушно ответил Даниэль, даже не взглянув на Камелию.
Филипп был согласен с Даниэлем, идея уничтожить Смерть ему тоже не нравилась, но и мысль, о том, что кто-то из ордена Пауков мог стать новым богом была противна.
– Да, жнецу не понять! Томас хочет создать идеальный мир, и он его создаст! Я знаю! Я верю в него!
Даниэль с жалостью посмотрел на контур Камелии.
– Этот мир будет ужасен. В нем не будет радости рождения, не будет стремления развиваться дальше, возможно будет горстка смертных, желающих познавать новое, но это новое, будут отвергать, те, кто привык жить по-старому и таких будет много, потому, что чем дольше смертный живет, тем тяжелее ему измениться, изменить свой образ жизни.
– Стать бессмертным высшая награда! Разве ты не счастлив, что не можешь умереть, жнец?
Филипп заметил, как слова насмешили Даниэля, при этом он уже не смотрел на Камелию, сразу как она заговорила, он отвернулся и снова начал чирикать пальцем по полу.
– Я могу умереть, – спустя минуту ответил Даниэль, – Например сейчас, после того как исчезнешь ты. Я могу исчезнуть навсегда, когда кто-то использует всю мою силу. Я могу умереть если кто-то сожжет мой свиток. Филипп может умереть.
– Я умирать не собираюсь! – возразил Филипп, – Ты же знаешь, как выбраться отсюда, верно?
– Нет.
– Тогда, что ты рисуешь пальцем на полу? – удивился Филипп, он считал, что Даниэль пишет заклинание, которое по завершению вернет их в тела.
– Я просто представляю, что рисую. Мой палец неосязаем, я не могу ничего написать им.
Филипп с досады ударил себя по лбу, но рука прошла насквозь.
– Ах, – вздрогнула Камелия, – Кто-то произносит заклинание…
Контур колдуньи начал исчезать, улетая куда-то из камня прочь, навсегда. Филиппу стало неуютно, понимание того, что он скоро может так же растаять и перестать существовать вернулось к нему. Он посмотрел на Даниэля, спокойно рисующего пальцем на полу разные закорючки и ему не хотелось верить, что это просто закорючки, не имеющие никакой силы.
– Должен же быть выход отсюда?!
– Возможно…
– Возможно, возможно, возможно! – раздраженно передразнил Даниэля Филипп, – Если мы будем просто так тут сидеть, то выход точно не найдем!
– Камелия знала о камнях больше нашего, но выхода не нашла. А она пробыла тут дольше нашего. Мы не выберемся отсюда, во всяком случае, если только нам не поможет кто-то извне.
Филипп раздраженно глянул на Даниэля, ему захотелось его пнуть, но поскольку это было бессмысленно, просто поднялся и по привычке сунул руку в карман, и рука снова прошла сквозь него. Это еще больше рассердило Филиппа, он послал проклятье Алькору и решил пройтись.
Ему показалось, что он ходил целую вечность, дошел до стены камня, попытался рассмотреть, что за ней, но стены остались такими же непроницаемыми, как и пол. Может, если он достанет потолка, ему удастся выбраться?
Филипп подпрыгнул и осознал, что может двигаться вверх и передвигаться в любом направлении, как рыба в океане. Филипп достиг потолка, но и потолок был такой же непроницаемый. Расстроенный, но еще не смирившийся, он вернулся к Даниэлю, и сел напротив него. Даниэль все еще выводил невидимые рисунки пальцем по полу.
– Тебе не надоело еще? – злясь спросил Филипп, думая, как же Марта терпит этого чудака.
Даниэль, не поднимая взгляда, отрицательно покачал головой.
– Может вместе поищем выход? Или ты так и будешь спокойно сидеть и ждать конца?
– Ты уже искал, и раз ты тут, значит не нашел его.
– Я хотя бы попробовал что-то сделать!
– Ты сейчас похож на неупокоенного, который утверждает, что он еще жив, когда уже мертв.
Филиппу не понравилось это сравнение, он не собирался мириться со своим положением. Да и как вообще Даниэль посмел его сравнить со смертным существом, и насмехаться при этом.
– Если мы выберемся отсюда, я тебя…
Филипп не знал, что он сделает с Даниэлем, больше всего ему хотелось хорошенько ему врезать. Как же он сейчас понимал Марту, которая очень часто кричала на своего напарника.
– Ничего ты мне не сделаешь, – спокойно отвечал Даниэль и прекратил рисовать, – Кто-то произносит заклинание. Я чувствую. Такое чувство, что я обычная лужа, а надо мной палящее солнце. Оно медленно осушает меня.
– Значит ты скоро исчезнешь? – Филипп вдруг испугался и сам не знал, чему больше, тому, что Даниэль мог уйти в небытие и он мог потерять собеседника, или тому, что сам погибнет следующим
– Не думаю. Камелия существовала в этом камне достаточно долго, при том, что я часто использовал заклинания, даже не понимая, что камень, просто лежа у меня в сумке, подпитывает мои силы.
– Интересно кто использует камень?
– Не знаю, но я слышал незнакомый голос. Возможно, это камень исказил его, но все же у меня такое чувство, что там что-то происходит. Он опять говорит заклинание. Он атакует кого-то, заклинание довольно сильное. Снова шепчет… Прекратил…
Филипп не совсем понял, что произошло, но первое, что он увидел это горящие свечи на подставке. Все тело начало ныть и зудеть от ран, оставленных после сражения с бездушными. Филипп начал безжалостно расчесывать бедро через порванную одежду. Расчесываясь, он поднялся и увидел Даниэля, тот лежал на досках, застеленных сухим сеном. Филипп сидел на такой же.
– Похоже мы вернулись, – расчесывая черную язву на руке, сделал вывод Филипп. Он осмотрелся. Комната, где они лежали была маленькая с каменным неровным полом, а вот стены и потолок состояли из хорошо отесанных бревен.
– Возможно, – протянул Даниэль не поднимаясь.
Филипп не выдержал и схватил первое, что попалось под руку, это был камень, и он полетел прямо в глаз Даниэлю.
– Да, похоже мы действительно вернулись, – согласился Даниэль, поднимаясь, – Тебе следует окунуться в воду.
– Твой совет весьма ценен, воспользуюсь им, когда найду воду! Тебе тоже будет полезно, – язвительно ответил Филипп на весьма очевидный совет, – Где мы?
– Могу предположить, что в часовне, – Даниэль начал ощупывать себя, при этом его глаза загорелись тревожным огнем, но он успокоился сразу, как достал целый и невредимый свиток, но серпа при нем не было. Филипп заметил, что Даниэль расстроился потому, что коса Филиппа была при нем.
– Ты уверен? Сам же сказал, что камнем воспользовался кто-то другой. И только не говори: «Возможно»!
– Я уверен, что мы в часовне, но, возможно что-то случилось, – Даниэль подошел к занавеске, закрывавшей комнату от чужих глаз, и отодвинул ее.
Филипп выглянул из-за плеча Даниэля и увидел большой зал, освещенный тусклым светом свеч, несколько длинных столов, трибуну и лестницу, ведущую на второй этаж к колокольне.
– Тут никого нет, – заметил Филипп, но ошибся.
С колокольни спустился смертный и громко закричал, что жнецы очнулись. Филипп не знал, радоваться сейчас ему или нет. Он вооружился косой, но из-за зуда стал использовать ее иначе. Он пытался почесать ей спину, но идея вышла плохой и тогда он стал тереться спиной о стену.
Он даже не заметил, что откуда-то пришла Кристина, ведомая Киангом.
– Вы живы! – воскликнула Кристина, ее повязка намокла от слез, и от переизбытка чувств она обняла Даниэля, который оказался ближе, чем Филипп.
Филипп заметил, что Даниэль испугался и быстро убрал руки смертной с себя и отстранился от нее подальше.
– Мы за вас переживали, вы несколько дней пролежали без сознания. Все решили, что вы умерли. Я просила Костлявую вернуть вас и похоже, случилось чудо.
– Мы были близки к этому, – ответил Даниэль, – Где Марта? Я не чувствую ее рядом. Она где-то далеко.
– Я не знаю, где она точно. Но мне был сон.
Кристина рассказала про свой сон, к которому Филипп поначалу отнесся скептически, но вспомнив о Рите, внезапно пришедшей к ним на «помощь», пришел к выводу, что этот сон мог быть вещим.
– Скажи, с Калебом все хорошо? – спросила Кристина, беря Филиппа за руки, ее брови отчаянно поднялись вверх.
Меньше всего Филипп интересовал собственный напарник. Он расчесал все язвы в кровь, и они стали зудеть еще больше, а Кристина своими руками мешала ему дальше расчесываться.
– Кристина, ему нужна вода, – понимая Филиппа, сказал Даниэль и добавил, почесывая почерневшую руку, – И мне тоже.
Воду принесли смертные, которые называли себя поклонниками Смерти. Тот, кто принес воду Филиппу был с раскрашенным под человеческий череп лицом, одетый в черную рясу.
– Прошу вас, слуга смерти, – почтительно произнес он и удалился. Филипп даже хотел запомнить его имя, но из-за зуда он не обратил на него внимания.
Филипп накинулся на принесенную ему воду. Он опустил руки по локоть в таз, вода начала бурлить и шипеть, и приобретать черный оттенок.
– Тебе уже легче? – осторожно спросила Кристина, она осталась в комнате вместе с Филиппом, в то время как Даниэль отошел с Киангом в другую комнату залечивать раны.
– У меня зудит спина, если ты намочишь тряпку и выльешь на меня воду я буду благодарен тебе, – с этими словами Филипп снял камзол и разодранную рубашку, окунул ее в таз с черной водой, – Держи, – он вложил мокрую тряпку прямо в руки Кристины и вздохнул облегченно, когда смертная провела ей по его спине.
– С Калебом все хорошо? – растирая спину мокрой рубашкой повторила вопрос Кристина.
– Он жив, но насколько ему хорошо, ответить не могу, – честно ответил Филипп, он набрал воды в ладоши и облил лицо, вода приятно зашипела, боль потихоньку начала уходить. Филипп чуть-чуть повеселел. Он остался жив и не ушел в небытие.
– Расскажи, что с вами случилось.
Филипп начал рассказывать, начиная с того момента, когда их всех удивил Даниэль своим заклинанием, без круга. Кристина слушала его молча и не перебивая, продолжая стирать со спины черные волдыри.
Рассказ был окончен как раз, когда почти все язвы исчезли, а маленькие рубцы затянулись самостоятельно. Филипп даже начал жалеть, что к воде он не попросил пряников или хотя бы медовых булок. Отчего-то он был уверен, что в тот момент ему принесли бы все, что он попросил, даже торт с заварным кремом.
Филипп уже было решил намекнуть Кристине, о том, что он бы не отказался от чего-то сладкого, но вернулся Даниэль.
– Одевайся и выходим, я узнал, где могут быть Марта и Даниэль, едем за ними, – взволнованно приказал он и сразу ушел.
Вся одежда превратилась в лохмотья, ей требовалась срочная замена или ремонт. Филипп начертил круг восстановления и бросил туда одежду, заклинание не сработало. В этот момент в комнату вошел Кианг, он увидел, как Филипп мучается над заклинанием. Движением руки велел ему отойти в сторону, взял уголь и начертил правильное заклинание восстановления.
Филипп удивился. Мало того, что Кианг был неупокоенным, так Даниэль еще посвятил его в тайны магии жнецов. Филипп мог бы напомнить Даниэлю про правила, но зная напарника Марты, решил сделать вид, что ничего не видел, чтобы не сотрясать понапрасну воздух.
Даниэль ждал на улице верхом на рыжей кобыле. Кианг сидел позади него и наблюдал за остальными, членами похода.
В него входило трое смертных из числа поклонников смерти. Филипп мог различить смертных только по именам, потому что на их лица был нанесен одинаковый рисунок в виде черепа.
Одного звали Астор, второго Луц и третьего, чья линия жизни вскоре должна была оборваться, Вигвар. Все его называли просто Виг. Все трое говорили с явным Готпрехтским акцентом, что делало их еще более похожими друг на друга.
– Ты видел линию жизни Вига? – садясь на свою лошадь, шепотом спросил Филипп у Даниэля.
– Да.
– Может заменим его на более живучего?
– Это может изменить его судьбу и судьбу того, кем мы его заменим, – отрицательно покачал головой Даниэль.
