Александра Левин
Жнец и слеза Смерти
Стоило нам выйти во двор замка, как нас окликнул мальчишка-конюх и помахал нам, чтобы мы подошли к нему. Это было странно, обычно люди опасаются жнецов, но выяснять причину, по которой какой-то мальчишка хотел с нами поговорить, у меня не было. Я сделал вид, что не заметил его и одернул Филиппа за рукав, чтобы тот шел дальше.
– Стойте, подождите! – крикнул мальчик, догоняя нас, и преграждая нам дорогу, – Прошу выслушайте меня! – сказал он запыхавшись.
– Чего тебе? – как можно грубее спросил я, сурово смотря на краснощекого от мороза мальчишку, чье имя я даже решил не читать.
– Один человек просил вас найти, – вытирая замерший нос рукавом, сказал мальчишка, стараясь не смотреть нам в глаза.
– Передай этому человеку, что нам некогда тратить время на смертных, – говоря, я сделал особое ударение, на противное мне слово «смертных», – У нас особое поручение. Уйди с дороги.
– Но он сказал, что это связано с Лампрехтом, он кто-то очень важный.
Я задумчиво остановился, вспоминая дело, которая поручила костлявая. Она просила спасти Леонхарда Лампрехта.
– Прошу, идем те со мной, – мальчишка начал копаться в кармане, пытаясь найти что-то в нем, – Возьмите еще это, – он дрожащими пальцами, покрасневшими от мороза, протянул мне кусок синей шелковой ленты, которую Кристина вплетала в косу.
– Откуда это у тебя? – я вырвал у него вещь Кристины, – Это тебе дал тот человек?
Мой голос прозвучал грубее, чем я хотел, мальчишка испуганно вжал голову в плечи и закрыл голову руками, думая, что я его стукну.
– Да, – пискнул он, – Он просил передать это, если вы не захотите идти и передать, что она под надежной защитой.
Я крепко сжал кусок ленты и сквозь зубы приказал мальчишке вести нас. Мальчишка отвел нас на конюшню. Тут никого не было, кроме лошадей. Я даже подумал, что это ловушка. На всякий случай снял косу с плеча.
Мальчик выпучил глаза и замер на несколько секунд в страхе смотря на меня. Филипп слегка толкнул мальчишку в спину и привел его в чувство, напомнив, ему про человека, который искал нас.
– Они пришли, – громко прокричал мальчик, нервно сминая рукава куртки, которая, ему была еще велика.
Неожиданно из неприметного стога сена вылез человек по имени Эдзард. Ему было двадцать три, но внешне я бы дал ему тридцать, его старила густая черная щетина, здоровый, рассекающий напополам щеку шрам и кожаная повязка на правом глазу. Он стряхнул сено с густых черных волос и кафтана.
– Хвала Смерти, вы пришли, – сказал он с акцентом на шипящие и глухие буквы, отдавая мальчишке небольшой мешок с деньгами, – И помни, никому не слова.
Мальчишка кивнул и весело выбежал из конюшни. Мы проводили его взглядом и только, после того, как дверь на конюшню закрылась, я подошел к человеку и схватил его за грудки, прежде, чем он что-то сказал мне.
– Где Кристина? – спросил я его, чувствуя, как горящие глаза выплевывают языки пламени.
– Леонхард Лампрехт спрятал ее от короля. Прошу опустите меня, уверяю она жива и здорова, – краснея от резкой нехватки воздуха, ответил Эдзард. Он вцепился руками в мои руки и попытался вырваться, но у него ничего не вышло.
– Если вы сейчас меня не задушите, мы обязательно пойдем к ней, – заверил он меня, задыхаясь.
Я отпустил его и приказал вести меня к Кристине. Человек отдышался и повел нас. Он вывел нас с другой стороны конюшни, подвел к сточной канаве и прыгнул в нее. Я последовал за ним, морщась от вони. Филипп помедлил, но все же спрыгнул, забрызгав нас с Эдзардом содержимым канавы.
– А другого пути нет? – простонал мой напарник.
– Чтобы незаметно выйти из замка, нет, – ответил Эдзард, вытирая себя платком, – Но слава Смерти, пусть дорога не приятная, но простая. Сточный туннель большой и ведет прямо ко рву, там лодка. Идем.
Мы вошли в туннель, следуя за Эдзардом.
– Тебя не удивляет как он говорит? – спросил меня Фил шепотом.
– Ты про акцент? – уточнил я, глядя в спину нашему проводнику, – Он родом из королевства Готпрехт.
Я сразу это понял, как услышал его.
– Я не об этом, – отмахнулся напарник, – Ты слышал, что он восхвалял костлявую? Ты когда в последний раз встречал смертного, который говорил такое?
Эдзард нас услышал и ответил на вопрос Филиппа.
– Наш молодой король очень озабочен проблемами с мертвецами, наше королевство ближе всех находится к землям вечной зимы и за последний год вымерло три пограничные деревни из-за мертвячки. Одна, могу заметить, с золотым рудником. Ее нам удалось восстановить, но если живые и дальше продолжал прятать неупокоенных в своих домах, то в скором времени не останется живых людей. По этой причине наш юный король решил обратится к созийскому культу поклонению смерти, не самому популярному на мой взгляд в наше время, но весьма эффективному в случае с болезнью мертвых.
– Удивительно, первый здравомыслящий смертный, – усмехнулся Филипп, – Только вот король Райнтеля думает совсем иначе, странно, что ваш король другого мнения? Разве он не мертв?
– Мой король живее всех живых, к счастью, – ответил Эдзард.
– Мы уже встречали мертвецов, которые похожи на живых, – возразил Филипп, – Костлявая послала нас за Леонхардом Лампрехтом. Она велела спасти его.
Эдзард остановился и обернулся, осветив свое лицо с единственным глазом фонарем, который он зажег перед входом в туннель.
– Значит вы действительно пришли на его зов? – спросил Эдзард, словно не мог поверить словам Филиппа.
– Да! Костлявая прислала нас сюда, чтобы мы спасли Леонхарда Лампрехта.
– Значит эта девушка… Она… Она настоящая смерть? Она действительно явилась спасти короля?
Фанатичный восторг и божественный страх овладели нашим проводником, он ждал ответа от нас и было видно, как он боится его, поскольку он мог пошатнуть его веру.
– Нас действительно послала смерть, – ответил я, стараясь не давать ответа про Кристину, и задал ответный вопрос, чтобы сменить направление разговора
– И все же почему король Готпрехта не согласен с мнением короля Райнталя?
Эдзард быстро собрался и стер с лица всю набожность, которая несколько секунд назад поразила его.
– О-о-о, тут довольно интересная история, – начал он, продолжая вести нас по туннелю, – Король Райнтеля пусть и является троюродным дядькой по матери нашему королю, но общего у них мало. Наш король считает, что чем больше мертвецов, тем хуже для экономики. Живой человек приносит гораздо больше, он замотивирован в хорошем урожае, ему интересно приготовить вкусную еду, ему интересно зарабатывать золото. Мертвецу все это не интересно, да он может работать без отдыха, его труд дешевле, чем труд живого человека. В конечном итоге мертвецы оставят без работы много живых людей, которым придется умереть, чтобы существовать для горстки господ. Так же могут упасть цены на уголь, золото и прочие металлы, которым торгует наше королевство. Можно, конечно ограничить добычу, но рано или поздно это все приведет к кризису. Мертвецы станут не нужны в том количестве в котором они будут. И что тогда? Они восстанут против живых. Как вы думаете, будет ли шанс выжить у господ, даже под защитой заколдованных жнецов? Наш король считает, что нет. Кроме того, Нихель III хочет отобрать у нашего короля его земли.
– Вы так хорошо осведомлены о жизни чужого королевства, – заметил я.
Эдзард усмехнулся уголком рта, словно в моих словах было что-то смешное.
– Мне приходится быть осведомленным ради безопасности своего короля, – добавил он уклончиво, остановившись возле дыры в туннеле, – Нам сюда. Эта стена обвалилась три года назад во время землетрясения. На наше счастье о ее существовании знаю только я и мой юный король.
Мы вышли прямо к густым зарослям шиповника, благодаря которому брешь в стене не была обнаружена. Тут же рядом лежала перевернутая лодка. На ней мы перебрались на другой берег.
– Теперь куда? – спросил я нашего проводника после переправы.
– Теперь в трущобы, ваша госпожа ждет вас там вместе с нашим королем.
Городские трущобы находились на краю города. Под городской стеной стояли маленькие, покосившиеся или развалившиеся, грязные от копоти деревянные дома с соломенными крышами, местами без окон с одной лишь дверью. Вместо каменной дороги на земле кое-где лежал деревянный настил, в местах, где он отсутствовал находилась замерзшая грязь. Это все освещали маленькие глиняные горшочки, вынесенные жителями трущоб на улицу, чтобы хоть как-то осветить улицу.
Смрад этого места оказался особенно противен. Он сочетал в себе запах сточных вод и конского навоза.
Я и Филипп прикрыли нос рукавом. Эдзард завязал половину лица платком и довел нас до старенького деревянного дома с забитыми досками окнами.
Я замер, ощутив, как забилось мое сердце. На пороге этого дома сидела Кристина…
С ней все было все хорошо, я видел это своими глазами и был счастлив. Забыв обо всем, я бросился к ней и неожиданно для нее самой подхватил на руки и закружил, радуясь, как дитя.
Кристина засмеялась и крепко обняла меня за шею, положив голову на плечо.
– Как ты? – спросил я, опуская ее на землю.
Кристина поправила прядь черных выбившихся волос и с улыбкой на лице, очень тихо прошептала.
– Все хорошо, они решили, что я смерть, и не одни они. Меня искала городская стража.
Проклятый Бакл. Кристина снова оказалась в опасности, все из-за меня. Мне было стыдно за это. Я недостаточно хорошо ее оберегал.
– Как же тебе удалось спастись?!
– Я нашел ее раньше, – на улицу вышел немного пухлый юноша, четырнадцати лет от роду, в обычной льняной рубахе и мешковатых штанах на шнурках. Мальчишку звали Леонхард Лампрехт – это и был юный правитель королевства Готпрехт.
– Я не мог оставить Смерть без защиты, – Леонхард повернулся к Кристине, – Правда забавно, помощи просил я, а она понадобилась Вам. Глупо было отпускать всю свиту во вражеский стан.
Филипп подавился смехом, я быстро шикнул на него. Юный Леонхард недоуменно посмотрел на моего напарника, на детском лице было видно возмущение.
– Над чем он смеется? – Леонхард нахмурил брови, голос у него только начинал ломаться и звучал то детский звонкий голосок, то подростковый крепкий и сильный.
– Милорд, давайте пройдем в дом, улица не место для разговоров, – вежливо предложил Эдзард.
– Ты прав, пройдемте. Позвольте вашу руку, миледи, – Леонхард подал руку Кристине, она не без улыбки сделала небольшой поклон и подала руку. Они выглядели довольно забавно, Леонхард был ниже Кристины на две головы.
С нашим появлением в доме стало заметно тесно. Помимо нас тут было еще трое человек, одетых как обычные люди, но на поясе каждого висели ножны с коротким мечем. Двое по приказу Эдзарда встали у двери, третий разместился у заколоченного окна и наблюдал за улицей в большую щель. На нас они не обращали внимания и вели себя так, словно мы с Филиппом были незримыми призраками, общались только между собой.
На столе и возле окон стояли свечи, тускло освещая одну единственную комнату, которая служила прежним хозяевам кухней, спальней и гостиной, в углу стояла маленькая печь, пол застелен свежей соломой. В доме было всего два окна и те заколочены на зиму, у одного сидел один из охранников Леонхарда, у второго окна стояли длинный стол, и скамейка с тюфяком еще два тюфяка лежали возле печки.
– Миледи, присядьте, – Леонхард усадил Кристину за стол, – Может ваша свита голодна?
– Нет, милорд, слуги смерти не испытывают голода, – возразила ему Кристина.
Фил дернул меня и жестом предложил отойти в сторону и очень тихо спросил.
– Это же тот сопляк, которого просила спасти Костлявая? Я прав?
– Держи подобные выражения при себе, – предупредил я напарника, – Это король Готпрехта.
– Я вижу! Но он не мал для короны? – Филипп сказал это громче, чем хотел.
– Вас что-то удивляет? – к нам подошел Эдзард, – Ваш спутник прав, не позволяйте себе подобных вольностей. Не будь вы жнецом, я смело отрезал бы вам язык и отправил под суд за оскорбление короля.
– Как мне повезло, – Фил скривил губу, – Он точно живой?
– Вам нужны доказательства? – вопросом на вопрос ответил возмущенный бестактностью моего напарника Эдзард.
Филипп хотел было вступить в перепалку, но я его оставил. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что этот юноша живой. За тот месяц истребления неупокоенных графини Витори я научился отличать поддельных живых от настоящих. В юном короле Готпрехта жизнь била ключом, он не мог быть неупокоенным и, главное, его имени не было в списке.
– Что вам нужно от нас? – я решил все выяснить, Костлявая говорила только о спасении, но как мы должны были это сделать, она не уточнила.
– Мы хотели бы, чтобы вы спасли мою жизнь и душу моего отца, – юный король оставил Кристину и подошел к нам, – Он находится на этом свете не по своей воле. Мой троюродный дядя убил его и прячет его от жнецов. Он пытался убить и меня, но моя разведка вовремя доложила мне об этом.
– Поэтому юному господину пришлось спрятаться среди народа под самым носом у его дяди, – пояснил Эдзард, – о его местонахождении знаю только я и эти трое.
– А для чего королю Райнталя нужна ваша смерть, если у него есть целая армия мертвецов? – удивился Филипп.
– Нихель III может претендовать на трон Готпрехта в случае моей смерти. Я единственный, прямой наследник в роду. У меня нет ни братьев, ни сестер. По отцовской линии все умерли несколько лет назад в результате мертвячки, поразившей замок. Я лишь чудом оказался во время эпидемии в другой части королевства и не заболел. Таким образом, в случае моей смерти трон Готпрехта уходит моему дяде. Гораздо проще убить одного человека, чем несколько тысяч, – закончил говорить юный король.
– А как насчет среднего королевства Тамоган? – спросил я.
– Вы, жнецы, совсем не интересуетесь политикой? – возмущенно спросил Леонхард.
– Дела смертных нас как-то не очень интересуют, – равнодушно пожал плечами Фил.
– Дочь и два сына короля Тамогана пропали, по моим данным их похитили по приказу Нихиля III и прячут где-то в городе. Король Тамогана есть среди приглашенных на день рождение короля Райнталя. Предполагаю, что Нихиль предложит обмен после демонстрации своей силы, – рассказал нам все Эдзард.
– Он хочет обменять детей на полное подчинение королевства Тамоган, – озвучил я свою догадку и Эдзард согласно кивнул.
– Мы должны спасти детей и не допустить этого шантажа.
– Спасать живых – дело живых. Наше дело мертвые, – отмахнулся Филипп, – Жнецы не влезают в людские стычки.
– Фил, молчи, – велел я, – В этой ситуации дело становится общим. Что-то еще?
– Я рад это слышать, слуги смерти, – Эдзард кивнул головой и добавил, – Вам эта информация будет интересна. Она как раз касается вас. Король ожидает гостей с земель вечной зимы. Он обещал им часть территории Готпрехта и полную защиту от жнецов.
Если сказать, что новость нас удивила, ничего не сказать. У меня и напарника просто не находилось слов. Король Райнталя не просто собирал мертвых в тайных деревнях, как делала это графиня. Он собирался заключить союз с сбежавшими от жнецов неупокоенными.
– Хорошо, допустим, Смерть согласится помочь вам. Но у меня вопрос, что вы собираетесь делать с королем Райнталя, когда мы вам поможем? – задал я вопрос, на который ответ уже предполагал, но хотелось убедится в своей правоте.
– Его судьбу я решу, – уклончиво ответил Эдзард.
– Вы не оставите его в живых, не так ли? – уточнил я.
Эдзард ухмыльнулся уголком рта и хитро прищурил один глаз, точно говорил этим: «Да, вы правы».
– Это все смахивает на государственный переворот! Жнецы не должны в этом участвовать! – запротестовал Филипп, возмущенно взмахнув руками, точно капризный ребенок, – Мы должны уничтожить неупокоенных и идти дальше!
– А это уже не тебе решать, жнец, а вашей хозяйке, – грубо возразил юный король, он вернулся к Кристине, – Миледи, вы все слышали, – он встал на колени и взял ее за руку, – Я прошу у вас не только о спасении моей жизни и свято надеюсь на вашу помощь. Моя плата будет высока и пойдет на ваше благо. Вы же помните, что я говорил? Могу ли я надеяться на вашу помощь?
– Милорд, это сложный вопрос, – подыгрывая юному королю, ответила Кристина, – Я должна подумать и поговорить со своими слугами.
– Пусть будет так, миледи, не забудьте, что я, прежде всего, хочу защитить не только свою жизнь, но и жизнь моих подданных, – Леонхард поднялся с колен, поцеловав руку Кристины, – Эдзард, налей мне вина, я хочу пить, – приказал он.
Из рассказа Кристины я убедился в версии переворота. Можно сказать, Леонхард желал, чтобы мы за ним убрали мертвых. За эту «услугу», будущий король обещал обязать народ отдавать мертвых в руки жнецов, а беглецов объявлять вне закона, как и орден паука. Был готов создать свой орден проповедников Смерти, которые показали и раскрыли глаза темным людям.
Звучало все довольно красиво, но меня терзали сомнения. Стоило ли верить этому юноше?
Все, что мне передала Кристина я написал в своем свитке, свернул и через пару мгновений в руку мне кольнуло, что означало – ответ от костлявой пришел. Смерть дала согласие.
– Я не верю, мы вмешиваемся в дела смертных! – возмущаясь, Фил ходил по комнате колдуна.
За жизнь Рамона мы больше не беспокоились, наши новые союзники помогли отправить в небытие колдуна.
– Разве так можно?! – напарник, посмотрел на Оскара в надежде увидеть хотя бы в его глазах поддержку.
Мой ответ он уже знал, я был на стороне Костлявой, хотя и сомневался вначале в верности ее решения, но понаблюдав за юным королем, изменил свое мнение. Он честно выполнял свои условия договора и исполнял любой наш приказ. Единственное, что мне не нравилось, это его заискивания с Кристиной. Он буквально каждый день целовал ей руки и молился перед ней, как перед божеством. Кристина из вежливости и общего дела терпела Леонхарда, я в этом был уверен, потому как она напрягалась, когда он вставал на колени перед ней. Она просила короля так не делать, но он не слушал ее. В такие моменты мне очень хотелось забрать Кристину в замок, но делать это было нельзя. В замке со мной Кристине было опасней, чем с королем Готпрехта.
– Если смертный сдержит свое слово, это намного облегчит нашу работу, сделка довольно выгодна, – спокойно ответил Оскар на вопрос Фила.
Он не оспаривал решения Костлявой и даже подыграл королю и его свите, которые решили, что Кристина – это Костлявая. Однако ко мне Оскар стал относиться со скрытой неприязнью. Было видно, как он всю неделю старался, как можно меньше замечать меня, занимаясь подготовкой сложного заклинания перевоплощения, которым он занимался и сейчас, стараясь не отрываться. Время поджимало.
– Наша хозяйка разрешила нам немного пошалить, будет знатное кровопролитие, – Рон лежал на кровати колдуна и подкидывал лезвие косы, – Жду не дождусь этого представления, ничто так не радует, как отправить неупокоенного в небытие.
– Главное, мы не нарушаем правил, наше дело мертвые, живыми займутся люди Леонхарда, – успокоил я Фила, понимая его сомнения: с одной стороны, поддержать Леонхарда было верным решением. Нихель III обманул смерть, когда связался с Витори, кроме того, он посягнул на свободу жнецов, собирался начать войну и хотел заключить договор с неупокоенными с земель вечной зимы.
С другой стороны, мы участвовали в государственном перевороте, по договору с Леонхардом мы не имели права трогать мертвых с его стороны до конца сражения.
– Разве можно доверять тому, у кого еще лицо в пуху?! – Фил продолжал возмущаться.
– В таком случае ты тоже не внушаешь доверия, – едко подметил Рон, – Ты выглядишь ненамного старше молодого короля.
– Ты мне тоже доверия не внушаешь, столб неотесанный, – огрызнулся Фил.
– Повтори? – Рон поднялся на кровати и угрожающе поднял свой огрызок косы.
Разговор прервал стук в дверь, Рон быстро слез с кровати, я подошел к двери и спросил кто за ней. Это был Бакл, он желал увидеть Рамона. Исчезновение колдуна мы прикрыли его болезнью, но заверили, что просьба короля будет исполнена в срок.
– Он спит, – ответил я, про себя отметив, что «вечно», – Он сильно болен.
– Плевать я хотел на его самочувствие! Впусти, болван!
– Я не могу этого сделать, мой хозяин велел не пускать, – продолжил я, крепко прижав дверь.
– Мне плевать, что он велел тебе! Я велю тебе открывать! Открывай немедленно, пес! Не то твой хозяин отправится в небытие вместе с тобой! – Бакл ударил в дверь так, что она затряслась.
– Он очень плохо себя чувствует, мы ждем лекаря.
– Проклятый старик! Передайте, чтобы он вышел к пиру живой или мертвый, и вы были готовы, все! Приказ короля! – послышались удаляющиеся шаги.
– Что будем делать? – задал вопрос Фил, глядя на Оскара, – Ты скоро закончишь?
– Если не будешь отвлекать, то скоро, – Оскар вернулся к работе, – Приготовьте одежду.
Пока Оскар подготавливал заклинание, я выглянул в окно, из него хорошо было видно город. Черные точки людей спешили на рынок, множество телег с продуктами ехали в замок. Подготовка к дню рождения Нихиля III была в самом разгаре.
В замок приехало много людей из соседних королевств, в том числе и люди Леонхарда.
По замку спокойно ходили и представители ордена пауков, их легко можно было узнать по пурпурной мантии с вышитым на ней пауком. На наше счастье они не очень интересовались здоровьем Рамона.
Мертвецы прибыли морем за день до празднования и их разместили в самых дальних комнатах замка, и запретили покидать их до праздника. На пиру им выделили балконы, с которых они могли наблюдать за представлением.
По приглашению короля в замок также должны были прийти лучшие ремесленники города. Люди радовались этому, даже не подозревая, что для них задумал король.
В назначенное время все спустились в зал, Оскар вел меня под руку, вид у меня был, как у покойника. Заклинание перевоплощение сделало из меня Рамона, но бледность лица не удалось скрыть.
Мы вошли в огромную праздничную залу, разделенную на два этажа – низ для всех гостей и открытую галерею с балконами, где разместились неупокоенные. Кроме того, зал поражал своим золотым блеском, казалось все в нем было сделано из золота. На потолке я заметил удивительную фреску со звездами, но рассмотреть все ее детали я не успел. Меня усадили по левую руку от короля, рядом с Баклом и мужчиной в пурпурной мантии с вышитым пауком у сердца, его звали Освальд. Он задержал на мне строгий взгляд и нахмурил брови так, что я на секунду испугался, что колдун догадался, кто перед ним.
– А ты действительно плох, – неожиданно заметил он, – Не болен ли ты мертвячкой?
Я отрицательно покачал головой, присаживаясь.
– Смотри не рассыпься, старый хрен, – поприветствовал меня Бакл,– Почему жнецов трое? Где четвертый?
– Скоро придет, – за меня ответил Оскар.
Заклятие меняло только внешний облик, а вот голос оставался прежним.
– Я разве тебя спрашивал, жнец? Что ты себе позволяешь?!– возмутился Бакл, брызжа слюной так, что несколько капель попало на камзол Оскара.
– Хозяин не может говорить, у него сильно болит горло, – снова за меня ответил Оскар, доставая платок и вытирая слюну с одежды.
– Рамон, надеюсь ты сделал что я просил? – спросил меня Нихель III, приветственно улыбаясь гостю в серой мантии и глиняной маске, выражавшей эмоцию радости. Гость спустился к нам с балкона и занял место рядом с королем. Его звали Морис.
Я согласно кивнул, хотя это было не так. Мы даже не пытались создать заклинание или средство, которое могло остановить мертвячку. Вместо этого мы тайно уничтожили всех неупокоенных в подвале, заменив их живыми людьми, найденными Эдзардом.
– Этот волшебник – самородок, – шепнул на ухо Морису король.
Гость не ответил, но невозможно было не ощутить любопытного взгляда, с которым он смотрел в мою сторону сквозь маску.
В зал начали вносить еду. По сценарию короля ее должны были нести мертвые, скрытые заклятием Витори. Я внимательно смотрел за реакцией короля и его гостя.
– Они точно мертвы? Их не отличить от живых, – заметил Морис.
Я согласно кивнул, а за меня ответил представитель ордена пауков.
– В том, что они похожи на живых заслуга покойной графини Витори, но ни как ни этого жалкого подражателя. Надеюсь, после этого вечера нас не поразит мертвячка.
– Я доверяю Рамону как себе, – заверил Освальда король.
– Мне говорили в городе была смерть? – продолжил разговор Освальд, – Я слышал, вы даже хотели ее убить.
– Чепуха, пустые слухи, – спохватился Бакл, – Это была простая слепая девчонка.
– Графиню убила тоже слепая девчонка, – припомнил Освальд.
– Глупости, графиню убил жнец, не верьте слухам, – поспешно отмахнулся Бакл.
– Бакл, бессмысленно отрицать жнец или девчонка убили графиню. Они были там оба. Жнец ушел в небытие, а девчонка, причастная к гибели моей невесты, жива. И стоит признать свой позор, ты ее упусти, во второй раз.
– Когда же был первый? – возмутился Бакл.
– Когда тебе откусили ухо, – любезно напомнил Нихель III, – От Рамона и то больше проку, чем от тебя.
Я перестал слушать и начал более внимательно осматривать зал. Двенадцать столов, рассчитанных на двадцать персон, заполнялись едой. Королевский стол стоял на возвышение над очагом, на котором жарили целую свинью.
Два стола были выделены для ремесленников, приглашенных в замок, по правую руку от королевского стола располагались столы для замковой свиты, рыцарей и лордов, приехавших на праздник. Слева сидела прислуга и ремесленники. Короля Тамоган и его людей усадили за отдельный стол. Ввели его детей и усадили за стол ближайший к королю Райнталя, среди его людей.
Среди гостей и слуг я не увидел Леонхарда, юный король очень порывался прийти на этот пир, Эдзард отговаривал его и похоже ему удалось, но я ошибся. Король Готпрехта стоял среди музыкантов на внутреннем балконе, где была галерея. Я заметил его не сразу.
– Все, кто погибнет в состязании, ваши, – тихо сказал Король Морису, указывая на рыцарей, подготавливающихся к состязаниям на мечах.
– Меня куда больше интересуют жнецы, чем неупокоенные, у меня на севере достаточно мертвецов, – довольно дерзко ответил королю его гость, – Вы уверены в них?
– Спросите об этом моего магистра, и он вас убедит, жнецы больше не проблема для нас. Правда, Рамон?
Я одобрительно улыбнулся в знак согласия.
– Они исполнят все, что прикажете им, – продолжил хвастать Нихель III, напоминая своим видом павлина, распушившего красивый хвост.
– Какие еще заслуги ты приписал себе? – шепотом спросил меня Освальд, – Ты вор и дочь твоя воровка, знай это.
Стоило проявить хоть какие-то эмоции на оскорбление, но я сделал вид, что отвлекся на гостя.
– Я бы хотел проверить. Пусть этот спляшет, – велел гость, тыкая пальцем в Рона.
Лицо напарника Оскара перекосило, скула на подбородке гневно дернулась. Я на секунду испугался, что он нас выдаст. Положение спас Оскар, отдавший приказ танцевать Рону.
Его напарнику ничего не осталось, кроме как подыграть в этом спектакле.
– Не вижу смысла тратить силу жнецов на подобную ерунду, – Бакл притронулся к густому супу с луком, – Они способны на большее.
– Полностью согласен с Вами, – заметил Освальд, – Жнецы – это не игрушки. Подобное обращение с этими существами глупость.
– Вам, людям не понять нас мертвых, сколько боли принесли нам эти существа, – ответил гость, наслаждаясь пляской Рона, – Но для моих земель трех жнецов будет мало. Мне нужно гораздо больше.
– Мы пришлем вам других, в обмен на товары, так же я разрешу вам добывать золото в землях Готпрехта, восемьдесят процентов с добычи нам, остальное вам.
– Весьма щедрый дар, ваша милость, Вы уверены, что король Готпрехта не будет возражать?
– Этого трусливого щенка не стоит опасаться, скоро он не сможет возразить никому, – заверил посла земель мертвых Нихель III.
Я мог бы поспорить с Нихелем, даже усмехнулся иронии, к счастью моя усмешка была понята иным образом и не вызвала ненужных вопросов.
– Тогда, вы уже знаете мой ответ, – Морис поднял бокал и громко выкрикнул, – За здоровье Короля!
Зал поддержал гостя криками, все вскинули кубки и начали осушать их, кроме самого почетного гостя и его свиты, те просто опустили бокалы, к еде они так же не притронулись, как и я. К счастью, моих соседей это мало волновало, Бакл был слишком сильно занят едой, Король разговором с гостем.
– Какие щедрые обещания дает Король, – на ухо мне сказал Освальд, – Он знает, что для управления жнецами нужны слезы Смерти? Скажи они у тебя они есть?
Я не ответил и сделал вид, что внимательно слушаю Мориса и короля.
– Молчишь, значит камни из замка Витори у тебя, – сделал ложный вывод из моего молчания колдун и прекратил всякое общение со мной, на прощание обозвав вором.
Морис рассказывал о своих проблемах на севере, как мы, жнецы, мешаем им жить, ежегодно вторгаясь на их земли и уничтожая всех и вся на своем пути. Он красочно описал одну из битв, в которой сам участвовал, хвастал, что лично отправил в небытие одного из слуг смерти, уничтожив его свиток.
За своей спиной я чувствовал нарастающее напряжение, оно исходило от Рона. Он положил руку на пояс, где было лезвие косы, и хотел подойти к неупокоенному. Оскар вовремя его остановил, ухватив за рукав, к счастью кроме меня никто этого не заметил.
В центр зала спустились музыканты, среди них был Леонхард со скрипкой. За ними, точно нимфы, вбежали полуголые танцовщицы. Длинные, русалочьи волосы девушек украшали маленькие позолоченные монетки. Девушки замерли в изящной позе, сложив руки над головой. Слуги погасили часть света. Музыканты заиграли на скрипках озорную мелодию и девушки начали двигаться, они в танце взяли из корзин, осторожно поднесенных слугами, яблоки и подкинули их вверх, начиная жонглировать ими. Это зрелище заставило людей оторваться от пищи. Жонглирование яблоками сменилось на ножи, девушки успевали подкидывать ножи и двигаться в такт музыки, оторвать от них взгляд не мог никто, даже я.
– Я бы хотел забрать их на север, – не скрывая своего восхищения, сказал Морис королю.
– Вы сможете получить их, когда я получу пять телег оружия, выкованного вашими кузнецами.
– Вы их несомненно получите, – заверил Морис, – и даже больше. Мои мастера изготовят для вас самые лучшее мечи за самую скромную плату. Ваша защита для нас самая высокая плата. Поверьте, вы больше не будете нуждаться в дорогостоящих товарах.
Девушки вернули ножи в корзину. Музыка ненадолго стихла, чтобы заиграла новая мелодия, ее ритм напомнил мне зимнюю вьюгу. Танцовщицы закружились в такт музыке, подтянули одну прямую ногу к голове и звездой перекатились к корзине, в руках у них, как по волшебству появились ленты. Девушки вскинули их точно хлысты, и длинные ленты взволновались как беспокойные волны во время шторма. Мелодия изменила темп, в шаг танцовщиц, изящно подлетевших к очагу в центре столов, в котором горело теплое пламя и закружились подобно небесным птицам, ленты легкими волнами следовали за ними, то резко взмывая вверх, то плавно опускаясь на пол. Близость пламени сделала девушек еще привлекательней, я даже не сразу заметил, что все факелы на стенах затушены, горели только свечи на люстре и очаг. Так стало даже прекрасней, существовать перестало все, кроме музыки, льющейся из мрака и танца русалок. Из-за этого прекрасного представления, я едва не пропустил знак – круг света, сверкнувший в темноте, его оставил Оскар, удалившийся вместе с Роном на балкон, во время заворожившего взгляды всех танца. По плану они должны были помочь зачистить балконы и коридоры от неупокоенных. Знак Оскара многие приняли за часть представления, но мне следовало быть готовым.
