Алекс Югэн
Горный Ирис
Демон из бутылки
02.03.2007, пятница. Глубокая ночь. Горный Ирис, подземелье крепости.
– Чёртов шеф с его спешкой, – зевнул Механик, дожёвывая уже десятое кофейное зерно. – Да и я хорош… Какая муха меня укусила?
Он раз за разом прокручивал в голове последний разговор с Армэлем, и никак не мог понять, зачем предложил выпустить демона из бутылки. Да ещё такого… Сложно было представить себе бо́льшую глупость.
– И главное – как сам Армэль на это согласился?!
Механик пристально вгляделся в лицо, объятое светом ламп над столом. Жгучая брюнетка с каре, пронзительно голубыми глазами и широкими скулами. Джейн. Для простоты он решил называть своё творение так же, как и её мультяшный прототип. Уж лучше так, чем истинным именем…
Кот устало подмигнул безжизненному лицу и утёр лапой пот со лба. Он отошёл чуть подальше от бильярдного стола, на котором лежала девушка. Взглянул издалека. Обошёл стол и повторил осмотр уже с другой стороны.
«Ну вот, почти готовый человек. Почти человек. Зачем ей, например, все эти половые органы? Они-то уж точно не понадобятся для задания. Да и учитывая её богатый опыт обольщения… Лучше лишить её такого мощного средства манипуляции. Мы и так сильно рискуем.»
Механик надел респиратор, достал бутылку с демоном и аккуратно сорвал пломбу. Пахнуло цитрусовыми. Он прошептал над бутылкой последние установки и аккуратно влил демона в рот «Джейн». Брюнетка резко выдохнула и рывком села на столе.
– Где я? Кто вы?
«Голос остался тот же, – отметил про себя кот и невольно поёжился. – И эти резкие, властные интонации… Никакая это не Джейн. Дьяволица Ле’Райна! Лишь бы она ничего не помнила!»
– «Кто вы»?! – переспросил он. – Разве ты не помнишь меня, Джейн?
Ле’Райна покачала головой.
– Ну что же, тогда познакомимся заново. Я – Механик.
Она промолчала.
– Ты помнишь хоть что-то?
– А должна?
– Конечно, должна! Не могла же ты просто так тут возникнуть?
– Наверное, не могла… Но я не помню. Только какие-то обрывки, – в её интонациях послышалось плохо скрываемое беспокойство.
– Обрывки? Какие обрывки?
– Фигура в развевающемся плаще… Лица не видно. Глухой низкий голос говорит, что я поплачусь за всё. Я убегаю по извилистым тёмным коридорам. Сзади вспышки пламени! Дракон догоняет! Опять вспышка! – демоница постепенно перешла на крик. – ПЛАМЯ! ПЛАМЯ ПОЖИРАЕТ МЕНЯ!
Она надолго замолчала.
– Это всё?
– Да. И потом целая вечность во тьме… Эта бутылка у вас в руках, – она протянула руку. – Могу я её взять?
Механик выругался про себя: он так и не успел убрать сосуд.
«Забыл! Хотя какая теперь разница? Она помнит последний день! Слава Богу, только урывками… Дурацкое Заклятье Забвения!».
– Бутылка, – повторила демоница уже почти требовательно.
Механик недовольно повёл плечами и передал ей сосуд. Пару минут она внимательно осматривала зелёное стекло на просвет. Кот занервничал:
– Ну что, насмотрелась? Может, перейдём уже к делу? Ты будешь телохранителем. Запомни его, – он сунул ей под нос фотокарточку. – Твоё существование продолжается, пока жив этот пацан. Есть большая вероятность того, что его попытаются убить. Другой вопрос – кто или что… Важно понять природу угрожающей ему опасности. Вон там, – кот указал на огромный платяной шкаф, – одежда из его мира. Выбери себе что-то.
Ле’Райна придирчиво изучила содержимое и остановила свой выбор на свободных серых джинсах, чёрной футболке и кожаных полусапожках с серебряной пряжкой.
– Твоё задание может продлиться несколько лет. Я наколдовал тебе свободное владение языками. И ещё нужно имя, привычное их слуху. «Джейн» будет привлекать слишком много лишнего внимания. В той комнате, – махнул он лапой на дверь, – где-то лежали старые святцы… Там много разных имён – выберёшь себе по вкусу. Я наведу порядок и чуть попозже расскажу про их мир. Самое необходимое. «Курс молодого бойца».
Люди в штатском
Около 10 утра. Москва, р-н Новогиреево.
Михаил Семёнович Русских пребывал в смятении духа и преотвратном настроении. И тому было несколько причин.
Первая – Бонапарт. С вечера он как в воду канул. Просто-напросто исчез из закрытой квартиры. Писатель тяжко вздохнул. За двадцать лет он очень привязался к коту, так бесцеремонно запрыгнувшему в форточку в день пропажи родителей. Сколько же ему сейчас? Должно быть, глубокий старик, по кошачьим-то меркам…
Вторая причина – пасынок. Этот щенок ведёт себя в совершенно оскорбительной манере! Но теперь он поплатится за свою дерзость! Почему-то литератор был уверен, что Фетисов обязательно станет жертвой Ликвидатора, попав по незнанию в эпицентр того, от чего сам он сбежал. Именно сбежал, лишь только начались страшные события в Ивановском. Ведь в остальном его целиком устраивал «гостевой» брак с аппетитной матерью-одиночкой. Уж он-то знал: то, что доходило до новостей, было лишь вершиной айсберга. Большинство творящейся чертовщины было засекречено людьми в строгих костюмах на автомобилях со спецномерами. Они, словно по волшебству, возникли перед камерой репортёров полтора месяца назад и изъяли репортаж о первом убийстве.
Следующим пунктом маршрута людей в штатском в тот холодный январский день была квартира Михаила Семёновича. Когда он проснулся, по своему обыкновению, около часа дня, из кухни доносились аромат свежесваренного кофе и приглушённый мужской говор. Литератор навострил уши.
– Как-то странно получается: он сам переехал к Ликвидатору поближе, – было слышно, как говоривший помешал сахар. – И это после того, как тот приложил руку к пропаже его родителей.
– Может, просто не знал? К тому времени Ликвидатор уже много лет «гостил» в психушке, – его собеседник шумно отхлебнул кофе. – Да и засекречено это всё.
– Да уж, засекречено! Даже мне не говорили про психушку.
– А про это вообще никто не любит вспоминать. Скверная история вышла. Русских-старший начал копать под Н., – он назвал имя известного партийного функционера, теперь прописавшееся в сводках финансово-экономических изданий.
– Копать под Н., – эхом повторил первый. – Как там говорится? «Слабоумие и отвага»? Всё, можешь не продолжать. Значит, это он и заказал.
– А кто же ещё? Но что-то пошло не так, и Ликвидатор сам чуть не погиб. А потом того… Двинулся в общем.
– Ясно. Наш писака там ещё не проснулся? Сколько можно-то?
Дальше притворяться спящим было бессмысленно. Михаил Семенович имел обстоятельный разговор с особистами Ивановыми – так они представились, хоть и без предъявления документов.
– Зачем вам эти корочки? Обойдёмся без формальностей. Называйте нас по-простому, скажем, Саша и Петя. И вот ещё что. Мы, конечно, не думаем, будто опасность угрожает именно вам, – они синхронно покачали головами. – Нет, конечно, нет. Но всё же, может, у вас есть возможность пожить где-то ещё, пока всё не уляжется? Например, эта ваша Ольга Ивановна Фетисова – отличный вариант… – откуда-то они знали и про это.
Так и пришёл конец его холостяцкой жизни.
Зелёное марево
Крепость Горный Ирис.
Ящеры раскинули несколько шатров на подъездной дороге и оставили там, как водится, самых здоровых и бесполезных в хозяйстве. Верзилы, в отсутствие командиров, находящихся в основном лагере внизу, сначала пытались изображать свирепость и пугать защитников, но быстро устали. Одни побросали оружие, скинули доспехи и принялись бороться, применяя мудрёные приёмы, чтобы положить соперника на лопатки. Другие достали карты, разбились на небольшие группы и стали играть на деньги. Изредка они отвлекались на борющихся и подбадривали их криками. Ещё двое решили изловить горных козлов и полезли за ними на склон. Впрочем, их охота была недолгой. Вскоре оба сорвались со скал, так и не полакомившись.
Основной лагерь разбили в долине. Насколько хватал глаз, раскинулись одинаковые зелёные шатры. Бойцы занялись мародёрством и поисками съестного. Каких-то недотёп отрядили ловить рыбу. Граф Армэль с капитаном Жоресом развлекались, поочередно наблюдая в подзорную трубу за их нелепыми потугами. Даже со скидкой на отсутствие опыта в рыбной ловле, это выглядело комично. Армэль заметил невдалеке Снежка и свистом подозвал к себе:
– Видел когда-то худших рыбаков? Глянь-ка в трубу!
– То есть вот так, без снастей и приманки, просто руками? – хохотнул тот, прильнув к окуляру. – Ну и умора, Ваше Величество! Они бы ещё сковородки разложили на бережку и ждали, что рыбка сама туда запрыгнет!
Капитан Жорес ухмыльнулся и достал кисет с табаком:
– Сковородки! Гляжу, рядовой знает толк в хорошей шутке, хе-хе!
Снежок почтительно протянул трубу владельцу:
– Диковинная штука, Ваше Величество! Но всё же глазами как-то привычнее. Да и это зелёное марево вокруг ящеров… В жизни же так не бывает.
Граф Армэль насторожился:
– Как-как ты сказал? Зелёное марево?
– Ну да, марево. Зелёное такое, едкое – вроде яд какой… И рябь небольшая. Вот рыбачишь в тихий день на горном озере, а тут рыбка – плюх! И круги по воде пошли, – Снежок слегка покачал лапой. – Вот и там такое же…
– В трубу, говоришь, увидел? – грозно переспросил Армэль.
– Ваше Величество, ежели я что-то не так сказал…
– Да нет, сказал-то ты все правильно, как есть. Только увидеть такое дано не каждому. Далеко не каждому… Ладно, боец, иди на свой пост! Поговорили и будет!
– Откуда он вообще взялся, этот Снежок? – спросил Армэль капитана стражи, когда они остались одни.
– Ниоткуда, – брякнул в ответ Жорес и тут же почтительно добавил, – сир.
– Что это за ответ такой – «ниоткуда»?! Ты не забывай, мы хоть и вместе росли, но субординация должна быть! Знаешь, что мой отец с тобой сделал бы за такую дерзость?
– Так ведь правда ж ниоткуда, сир! Я наводил справки, когда принимал его на службу. Нет у него ни родителей, ни родных. Подкинули на порог таверны «Хек и солод» ещё котёнком новорождённым, без записки и личных вещей. Жаклин его себе взяла да и воспитала – Снежок у неё на посылках был, с младых ногтей. Пыталась его счетоводству обучить, да всё без толку. Не разумеет иль не хочет. Так она, странная такая: нет чтобы выпороть, как следует, чтоб понятливей был… Говорит, мол, заставлять не буду, у каждого своя склонность есть. Главное её найти, иначе мучиться будет не на своём месте. Мне бы так родитель сказал в своё время, – Жорес горько усмехнулся. – И нашла ведь! Заметила, как он на рыбу засматривается. Лодочку ему купила маленькую и снасти, он и ловил потом в дальнем озере, прям прирождённый рыбак. Иные говорили даже, что он рыб заговаривал: «Иди-ка ко мне на крючок», – так хорошо дело спорилось. Да и Жаклин прибыток. Она ту рыбку жарила да к столу подавала. А как тот Снежок поспел в службу – не стал бегать от призыва. Сам явился ко мне в прошлом месяце. Говорит, мол, служить мне пора, вот я и пришёл.
– Какие дела творятся! И ведь именно ему я дал взглянуть в заговорённую трубу, а он, значит, в ней волшбу видит. Иным для этого не один месяц учиться надо. Знаешь, сколько меня мой старик за уши таскал, пока я хоть чему-то научился у колдунов? Говорил, мол, должен знать и точка, а то будут тебя эти обманщики за нос водить, за простенькое заклятье просить втридорога. И ещё много всякого заставлял, мол, правителям без этого никак. И что, думаешь, спросил меня хоть раз, хочу я править или нет? – Армэль приуныл. – Вот почему меня к Жаклин не подкинули?
Жаклин, о которой они говорили, была пухленькая кошечка с лоснящейся кремовой шёрсткой. Как уже было сказано выше, она держала таверну «Хек и солод» в крепости, попавшей сейчас в осаду. Раньше трактиров было больше, но их хозяева разорились, и долго ещё обвиняли красавицу в недобросовестной конкуренции, пусть цены в её таверне и были выше остальных. Местные коты по достоинству оценили тот факт, что после её стряпни никто не травился. В других едальнях это было обычным делом. Жаклин, единственная из трактирщиков, имела пунктик на чистоте. Долгое время она пыталась втолковать всем, что большинство болезней возникает из-за несоблюдения простых правил гигиены. Кончилось это лишь тем, что её за глаза нарекли ведуньей, а то и похуже.
Правда, три года назад она получила официальный статус лекаря. Это произошло после того, как её предшественник, искавший эликсир вечной жизни все отпущенные ему триста лет, упал в пропасть в попытке добыть легендарный чёрный лотос. Вскорости к таверне направилась целая делегация во главе с самим Графом Армэлем. Он лично прибил кадуцей на дверь, несмотря на возражения хозяйки: та уже разочаровалась в сознательности сограждан. В итоге было принято половинчатое решение. Ранние часы постановили сделать приёмными, а после обеда, как и прежде, наливать страждущим. Меню сильно сократили, оставив только рыбу – улов Снежка. Так название таверны стало соответствовать содержанию.
К слову, Снежок был не единственным, кто мог назвать трактирщицу своим ангелом-хранителем. Именно она нашла юного Механика, тяжело раненного во время вероломного нападения ящеров. Жаклин не осмелилась выхаживать его в одиночку, но знала того, кто мог бы помочь. Ни для кого не было секретом, что Граф Армэль раньше хаживал к матери Механика, весёлой вдовушке-рыбачке, погибшей во время той страшной резни. Жаклин пошла на отчаянный шаг. Набравшись смелости, она пришла к молодому правителю и напомнила о сироте, так нуждавшемся в помощи. Армэль не давал спать придворным колдунам и тогдашнему лекарю, пока они не поставили юнца на ноги, а после взял его к себе на службу.
Котейка
Москва, р-н Новогиреево.
– Слушай, а может, нафиг уроки? Пробьём? – предложил Нарик.
Нарик, в миру́ – Антон Назаров, получил свою кличку за особый «фирменный» взгляд. Фетисовская мать называла это «взором с поволокой», менее романтичные одноклассники – «глазами торчка». Одноклассники сторонились Нарика, считая его странным из-за его огромной приёмной семьи и кучи братьев любых возрастов и даже национальностей. Однако, по мнению Фетисова, Нарик был вполне нормален. Он был одним из тех немногих, с кем Фетисов чувствовал себя «в своей тарелке».
Друзья миновали школьного охранника, который, по идее, должен был препятствовать прогулам. Или хотя бы спросить, куда это 11-классники намылились после третьего урока. Фетисов застегнул пуховик и промурлыкал себе под нос:
– У-у-у-те-кай! В подворотне нас ждёт маньяк… – последние пару дней эта песня неотступно вертелась у него в голове. – Как там дальше? Хочет нас порубить на куски… Слышь, Антон! Чё там с твоим братом?
– С каким?
Они дошли до автобусной остановки «Федеративный проспект» и уселись на лавочку. Начал накрапывать мелкий дождик – первый в этом году. Одновременно с ними под навес шмыгнул ничем не примечательный кот.
– Да с Хасаном. Он ещё не объявился?
– Не. Пропал с концами. Тебе-то что? Влюбился?
– Влепился! Попали мы с ним в одну историю… В общем, кажись, у него проблемы. А может, и у меня теперь.
Кот запрыгнул на край скамейки и навострил уши.
– У тебя-то каким боком?
– Таким! Попросил он меня из какого-то гаража его ключ забрать. Типа, сам он не может, какие-то там спецслужбы за ним следят.
– Чё? Спецслужбы?! – Нарик издал пару звуков, отдалённо напоминающих смех.
– Тебе смешно? А за мной в натуре «хвост» был! Когда я пришёл отдать ему чёртов ключик, откуда ни возьмись, две чёрных «Бэхи»! И за нами! Капец, еле ушли…
– «Ушли»? На его драндулете?! Сказочник, блин… Лучше расскажи про свои офигенные новости. Чё там у тебя случилось?
Кот пододвинулся чуть ближе к ним.
– А-а-а, да. Тут такое дело… Мне, типа, очень свезло, – Фетисов нервно глянул на кота, следившего за ним глазами. – Только мне это кажется странным?
– Что именно?
– Он за нами следит!
Пушистый соглядатай отвернулся в другую сторону, словно был занят совсем другими делами.
– Короче, – Фетисов подался ближе к другу и понизил голос. – Кажись, у меня будет своя хата. Без предков. Отчима моего помнишь?
– Который «Эльфы против князя Меншикова»? – теперь Нарик тоже говорил вполголоса. – Прикольная тема, кстати. Жаль, продолжение не написал. А что с ним?
– Ты же помнишь, как он доводил меня последний месяц?
Тут Фетисов увидел, что кот придвинулся ещё ближе.
– Да где этот чёртов автобус? Ладно, пофиг, пошли пешком.
Уже на ходу он продолжил в полный голос:
– Короче, он ещё и напрочь долбанутый. Как переехал, вёл себя как законченный псих: дёргался от любого шума на лестничной клетке, спрашивал, не происходит ли на районе чего-то странного. Не пропадают ли люди…
– В натуре больной!
– Потом, вроде, успокоился. Зато до меня стал докапываться.
Всё это время кот с остановки так и труси́л за ними. Фетисов обернулся:
– Говорил же, следит! Прямо как кот отчима! Иногда я просыпаюсь среди ночи, глаза открываю, а он сидит на моей кровати и зырит!
Его друг оглянулся, но пушистый шпион как сквозь землю провалился.
– Да ты и сам больной, походу.
И всё же творилось что-то странное. Котов вокруг становилось всё больше. Они выглядывали из каждой подворотни, из каждого подвального окошка. И внимательно наблюдали за двумя друзьями. Выглядело это жутковато. После слов Фетисова – в особенности.
– Вчера этот ушлёпок опять завёл свою шарманку про моё будущее. Ну я и пояснил ему… за всю фигню. А потом, короче, полная хрень! Вместо того чтобы мне навалять, он вдруг предлагает жить в его квартире. На халяву – прикинь!
– Гонишь! – не было похоже, что Нарик рад за друга. – Может, он над тобой прикололся?
– Не. Они вчера с матерью до полуночи мой переезд обсуждали.
Они дошли до следующей автобусной остановки. Фетисов встретился глазами с чёрным котярой невероятных размеров. Тот возник у них на пути, будто из-под земли. Взгляд его вертикальных зрачков был насмешливый, даже хамоватый. Морда бандитская, с порванным ухом и шрамом от левого глаза. Фетисов ткнул локтем друга, засмотревшегося на девушку через дорогу:
– Антош, ты это видел?
– Что? А-а-а, котейка понравился? Фига́ се, мэйн-куна выкинули… Какой здоровый! Кис-кис-кис!
«Котейка», огромный даже по меркам мэйн-куна, перевёл взгляд на Нарика, окатил его ледяным презрением и снова уставился на Фетисова.
– Смотри, как он на меня смотрит! – Фетисов указал на наглеца, благо кот не перестал. Даже добавил фирменный «клинт-иствудовский» прищур, как будто собрался стрелять от бедра.
Нарик присвистнул:
– Ща спросит, чё ты такой дерзкий…
Из соседнего подвала вышли ещё двое пушистых мордоворотов, размером ничуть не меньше товарища. Они выстроились в линию, как Трус, Балбес и Бывалый на пути Нины «Кавказской пленнице». Теперь уже все трое смотрели в глаза Фетисову. Он почувствовал, как спина покрывается холодным потом.
Время будто замерло.
Спустя полминуты друзья решились продолжить свой путь. Не испугаются же они каких-то дворовых кошек! Но стоило им сделать первый шаг, как произошло невероятное: коты выгнули спины дугой, зашипели и увеличились в размерах, будто раздулись. И это нельзя было списать на вставшую дыбом шерсть. Они, натурально, стали каждый размером с овчарку! Фетисов неуверенно подвинулся ещё на полшажка, и тут же пожалел об этом. В знак серьёзности своих намерений коты оскалились. Такими клыками и горло перегрызть недолго! Парень спешно шагнул назад, восстановив «статус-кво».
– Ну как? Я всё ещё больной? – Фетисов пытался бодриться, но получалось не очень. Даже голос дрожал.
– Думаешь, нападут?
«Адовы кошки» стояли как часовые, охраняющие свой пост. Но стоило друзьям предпринять робкую попытку обойти их, как история повторялась.
– Наверное, нет. Просто не пустят нас дальше. Хрень какая-то… Ну наконец-то! – последний возглас относился к 125-му автобусу, так кстати подоспевшему «на помощь».
Тот подкатил к остановке, подняв тучу брызг из лужи. Друзья буквально запрыгнули внутрь, оставив котов с носом. Нарик выглянул в окно и удивлённо выругался: пушистые бандиты снова приняли обычные размеры.
– Я чё-то не понял. На нас чё, коты наехали?! А, может, показалось?
– Прямо обоим? – ехидно уточнил Фетисов.
– Да пофиг! Дальше-то что было? И кстати, куда мы?
– Дальше мать, как всегда, дала себя уговорить. Походу, её тоже достали наши с отчимом ссоры. Едем на мой новый район, – Фетисов сиял как начищенный медяк, словно забыл про недавний испуг и позорное бегство. – Буду там жить уже с выходных. Правда, ключи мне пока не выдали… – немного смущенно закончил он.
– Ну круто, чё! Зырить снаружи на твою хату!
– Да не на хату, блин! На район. Мне кажется, отчим не просто так меня туда спровадил. По-моему, там какое-то конкретное попадалово…
