Элтэнно. Хранимая Звездой
Владыка Острова
– Здесь остановимся, – озвучил единственно логичное решение Остор.
Место мало подходило для лагеря. Но то, что они оставили позади, выглядело аналогично. Так что Остор раскрыл чемодан и постелил рядом с поваленным деревом вещи. Не все. Свитер он надел на себя. Инга, закутанная в плед, в полотно которого намертво вплелись рыже-белые шерстинки, вроде как не мёрзла, но Остор заставил её набросить кардиган. Девушка не возражала. Она больше напоминала робота или куклу. Голые ноги, которые не прикрывало шерстяное платье по колено, давно покрылись ссадинами, пятнами укусов комаров и синяками. Её одежда не очень-то подходила для леса, но Инга в какой-то момент даже своё «бо-бо» повторять перестала. Просто действовала, как он ей говорил. И Остор до момента этой остановки воспринимал подобное как подарок судьбы. Теперь же это основательно его встревожило.
– Ты как? – спросил он.
Девушка не ответила, а, сев на бревно, стала раскачиваться вперёд и назад.
– Инга, как ты себя чувствуешь?
– Бо-бо.
– И всё? Ничего больше не скажешь?
– Плохо. Холодно. Страшно.
– Да. Плохо, холодно и страшно, но ночь нам придётся здесь провести. Идти в такой темпоте не получится… Может, расскажешь мне что-нибудь о себе? До утра время быстрее пройдёт.
– Устать. Спать.
– Инга, я всё понимаю, но мне не смешно, – Остор присел на корточки и взял её прохладные ладони в свои. – Ты же можешь не односложно отвечать? Пожалуйста.
– Холодно. Темно. Спать. Ночь. Значит, спать.
– А кто я? Помнишь?
– Остор. Остор хороший. Я плохая.
– С чего это ты плохая? – удивился он, хотя с неделю назад с удовольствием бы выслушал подобное признание.
– Остор злиться. Остор хороший. Значит, я плохая.
– Это не так. Просто Остору тоже холодно, плохо и страшно. Он устал и хочет спать. Вот и злится. Но не на тебя.
Отчего-то он сказал всё это в том же духе, что Инга. Однако, может, это стало удачным обстоятельством. Отныне эта девушка была способна только на неглубокие выводы и такое пояснение поняла. Она даже слезла со своего бревна, села на тряпки возле него и поделилась пледом, который (не иначе как из-за внесённого домашними животными некоего количества шерсти в его состав) хорошо защищал от холода. Стало приятно тепло. Веки сами собой начали закрываться.
– Давай я расскажу тебе про тебя? – чтобы прогнать дремоту предложил Остор и, не дождавшись согласия, приступил к рассказу.
Его история Инги была основана на изученном им досье, а потому вышла короткой. Самые банальные факты. Если бы за время их совместного путешествия Инга не расширила его познания ещё не забытыми ею воспоминаниями, то пересказ стал бы скучным. Так что вскоре ему пришлось говорить о себе самом. Однако, точно так же можно было делиться сокровенным со статуей. Девушка никак не реагировала. А после, молча, свернулась подле него калачиком. Остор и сам устал сидеть. И прекрасно осознавал безнадёжность попыток провести ночь без сна, а потому прилёг рядом и, чтобы стало теплее, прижал Ингу к себе.
Странно. Но именно тогда, когда он устал бороться с усталостью и сонливостью, тело наполнила некая бордость и свежесть. Возможно, воспоминания о детстве, о первых прогулках в Поднебесье, о Мэйтэ и ещё много о чём заставили его разум углубитья в память и начать фантазировать, как оно могло бы стать, если… Остор мягко улыбался мечтам. Инга тихо и мирно сопела. Он посмотрел на неё и усмехнулся, припоминая как утром испугался соблазнений этой дикой кошки. Сейчас всё действительно выглядело смешно. А воображение зачем-то представляло, как бы оно было, если довелось поддаться искушению. Всё-таки он являлся мужчиной в расцвете лет и далеко не монахом, несмотря на свой несемейный статус. В последние годы, правда, Остор уже перестал пытаться заполнить кем-либо дыру в сердце. Да и женщины вроде как оставили настойчивые попытки связать его узами брака. Они привыкли к тому, что Владыка достаточно быстро отдаляется от очередной пассии, и не хотели терять свою молодость на не самую приятную сказку о любви. А Остору по-прежнему хотелось засыпать и просыпаться вот так, как сейчас, обнимая кого-то. Кого-то, кто был бы ему дорог.
«А если так порассуждать, то, наверное, Инга очень мне дорога», – с иронией подумалось ему.
И, пожалуй, такие мысли возникли в Осторе не только из-за того, что нынче он носился с девушкой как курица с яйцом. За время совместных приключений они действительно сблизились. Остор уже и подзабыл, что причислял эту особу к взбалмошной и крайне неприятной для себя категории людей. Он узнал многое о ней. Многое понял. И отчего-то, поддаваясь магии ночи и свету корявого диска Луны, осветившего лицо Инги, он наклонился и поцеловал её возле виска. А затем лёг обратно и, вдыхая холодный влажный майский воздух, наконец-то заснул сам.
День двадцать первый. Без четверти шестнадцать по местному времени
Баррикада из шкафа мало смогла помочь. Stellimber Incorporated основательно подсуетилась, решив во чтобы то ни стало поймать их. Скрываться в квартирке хлипкой пятиэтажки тоже было негде. Не с окна же последнего этажа выпрыгивать? Сам бы Остор ещё смог перебраться на балкон соседней квартиры, он мог попытаться сбежать несмотря на то, что свидетелей такого действа собралось внизу предостаточно. Но что делать с Ингой?
– Они нас поймали, Леон.
– Пробуйте договориться. Я постараюсь сделать всё возможное.
– Уверен, так и будет.
Сказав это, Остор отключил телефон и, вынимая из него микросхему памяти, разломал её пальцами. Оставшийся от неё мусор он утромбовал в грунт увядающего домашнего цветка и только‑только успел это сделать, как замки на двери вскрыли. До слуха тут же донеслись вопросы ничего не понимающих соседей. Акустика лестничной площадки была шикарной. А затем… Затем его и Ингу, накидывая им на головы чёрные мешки, вывели из здания. Как и наручники, мешки не сняли даже в машине. На попытки говорить никто не реагировал. В результате, Остор всё-таки потерял направление и окончательно разуверился в положительном исходе приключения. Его устранение могло серьёзно ослабить позиции Острова на политической арене, поэтому живым Stellimber Incorporated он вряд ли требовался.
… Если только не рассматривать вариант лабораторной крысы, конечно.
Продолжительная поездка завершилась у здания, напоминающего некий завод. Во всяком случае, Остор пришёл к такому выводу, увидев его изнутри – на улице мешки так и не сняли, лишь возле лифтов, устремившихся куда-то вниз, ему вернули свободу видеть и расстегнули наручники. Но и увиденного мельком было достоточно для вывода.
Хотя, наверняка назначение этого места являлось совсем другим, нежели значилось в официальных бумагах.
– О, неужели я дождался столь дорогих гостей? – приветливо разводя руки в стороны, довольно воскликнул седой и худощавый мужчина с неприятными, мёртвецки холодными глазами.
С учётом факта, что встретил он «дорогих гостей» в помещении похожем на операционную, гостеприимство выходило каким-то сомнительным.
– Гости обычно по своей воле приходят, – не преминул заметить Остор, начиная потирать запястья, на которых остались следы от наручников.
– Да разве бы вы тогда пожаловали? Владыки Острова как-то нас своим вниманием не балуют.
– Выходит, моя личность вам прекрасно известна?
– Прекрасно… Ах да, запамятовал вам представиться. Станислав Александрович.
Мужчина, прихрамывая на одну ногу, подошёл ближе и протянул руку для рукопожатия. Прикасаться к ней Остору не хотелось, поэтому он напоказ проигнорировал дружелюбный жест. Станислава Александровича это не расстроило. Он поиграл пальцами, прежде чем опустил ладонь, улыбнулся ещё шире и обратился к Инге.
– Вот мы и свиделись с вами, Инга Валерьевна. Вы то как? Поразговорчивее будете?
Девушка, которая со времени взлома в квартире, молчала и ни на что не реагировала, продолжала смотреть в одну точку.
– Ну-ну, не надо со мной играть. Вам такое притворство совсем ни к лицу, барышня. Не стоит делать вид, что вы меня не припоминаете.
– Остор, – вдруг оживилась Инга и начала повторять, как будто сказанное включило в ней некий испорченный механизм. – Остор. Арьнен. Остор. Арьнен. Остор. Арьнен…
Её поведение нарушило уверенность Станислава Александровича в собственном выводе. Он, с минуту понаблюдав, как девушка, говоря одно и тоже, слегка раскачивается на носочках, неожиданно прищёлкнул пальцами прямо возле её лица. Остор вздрогнул. Инга, естественно, никак не отреагировала.
– Что вы с ней сотворили?
– Ничего, – честно ответил он. – Но помочь ей можно только на Острове.
– Набери-ка в интернете это слово «арьнен», – требовательно обратился Станислав Александрович к одному из медиков. – Знакомо оно мне… Выдаёт что?
– По-английски если писать, то много чего. А по-русски… на некоторых форумах это означает имя какого-то сотрудника гостиницы на Острове. Вроде, даже её владельца.
– Да-да, теперь вспомнил, – прищурив глаза, обрадовался Станислав Александрович. – Всё верно. Спасибо… Хм. Так что по-вашему, Владыка Остор, с этой женщиной такое? Зачем ей на Остров надо?
– С удовольствием обсудил бы эти вопросы. Только не с вами, а с вышестоящими лицами. Мне как-то привычнее общаться с советом директоров.
– Очень жаль. Очень. Потому что они дали мне относительно вас, скажем так, не очень-то приятные и гуманные инструкции. И конечные.
– Хотете сказать, что только вы и могли бы повлиять на их мнение?
– Что-то вроде того. Вроде того, – задумчиво кивнув головой, согласился его собеседник и отошёл в сторонку, чтобы мельком глянуть на какой-то экран. – Уж очень заинтересовали вы меня всей этой историей, разобраться в ней хочется. Видите ли, не люблю загадки оставлять. Они же и повторяться могут. Так что вы поразмышляйте чуток, вдруг надумаете сотрудничать? И да, вот, присаживайтесь.
Станислав Александрович ухватил за спинку пустое офисное кресло, и толчком направил его прямиком к Остору. Остор остановил его рукой, но садиться спешить не стал.
– Я, так понимаю, вы мне место зрителя отводите. А ваша в чём роль? Чем вы намерены заняться?
– Не чем, а кем. Ингой Валерьевной, конечно.
Знаком он отдал приказ схватить девушку, и Остор в намерении вмешаться сделал решительный шаг вперёд. Однако, ему пришлось остановиться.
– Эй не, – с угрозой сказал Станислав Александрович. – Я вам поразмышлять предлагал, а не характер показывать. Вы здесь под прицелом. Не хотите думать, так пропущу вперёд дамы.
Пришлось сесть на стул, чтобы действительно всерьёз задуматься, что делать дальше. Умирать Остору никак не улыбалось. Хотелось выкрутиться с минимальными для Острова и себя неприятностями…
Раздался крик.
Инга, у которой всего-то хотели взять кровь из вены, после того как игла проткнула кожу, беспрерывно завопила и задёргалась словно в припадке безумия.
– Коли ей успокоительное. Быстрее! – прикрикнул на коллегу один и медиков, попутно пытаясь удержать руки пленницы. От локтя к кисти у неё струйками стекала на пол кровь.
«Если она сейчас заснёт, то уже не проснётся», – спокойно сообщил Арьнен.
– Инга. Спокойно, милая. Успокойся. Я здесь, Остор рядом, – всё же поднимаясь со своего стула, начал утешать её Остор. Руки при этом он поднял ладонями вверх, чтобы у Станислава Александровича и его вооружёных амбалов не возникло причины стрелять.
Девушка уставилась на него и действительно прекратила борьбу. Она шумно выдохнула. Снова превратилась в безвольную куклу.
– Не надо ей снотворного, я смогу её успокоить, – с мольбой обратился Остор к Станиславу Александровичу, но тот, прищурив глаза, уверенно приказал замершим в нерешительности медикам.
– Делай укол.
– Если вам Инга живой нужна, то не надо. Не надо.
– Давай!
Тело Инги окончательно обмякло. Будто у робота, в котором сел заряд батареи. Руки в латексных перчатках ловко уложили человеческую оболочку на стол, закрепили конечности ремнями. И пока они это делали, сердце перестало биться.
– Чёрт! Аппарат искусственного дыхания, скорее! – приказал один из медиков и приступил к спасению жизни. Бессмысленному спасению.
«У тебя осталось не больше двух минут, чтобы решить оставишь ты её на Грани или нет, – донёсся до него строгий голос Арьнена. – И напоить кровью уже мало. Придётся делать инъекцию».
«Глупость заниматься таким!».
«Да. Прости. Я как-то подзабыл, что ты у нас интеллектуал, а высокий интеллект зачастую гарантирует полное отсутствие совести».
– Не дышит. Пульса так и нет. Разряд не помогает!
– Так что вы с ней сотворили? – со скрипом разворачиваясь на пятках, сурово потребовал ответа Станислав Александрович. – Я вас замучаю, но выясню это! Отчего она умерла?
«От одиночества, – печально прознёс Арьнен. – Вокруг неё было много людей, и даже могущественный бог с удовольствием вёл с ней беседы. Но всё же эта девочка по-настоящему интересовала лишь тех, кто никак не мог быть с ней рядом. В конце концов, она осталась настолько одна, что одиночество проникло глубоко внутрь. Все клетки её тела тоже разъединились. Стали глухи. Перестали понимать, поддерживать друг друга и исторгли из себя душу».
«Осталась одна? Да неужели! А я, что тогда приехал?» – на полном серьёзе возмутился Остор.
«Судя по всему, чтобы постоять в сторонке и посмотреть, как она умирает. И, с одной стороны, это правильно. Ваш брат наверняка спросит, как это произошло. Сможете пересказать во всех подробностях».
– Замолчи уже! – выкрикнул он вслух.
«Не хочу! Вы просили меня о разрешении проблемы, Остор. И вопреки собственным принципам я помог. Я дал вам все возможности, совершая преступное и очень рискованное деяние! – послышался злобное рявканье в голове. – А теперь вы пятитесь, как рак? Хотите таким образом упрекнуть меня в собственных ошибках?».
– Чего вы так кричите, Владыка Остор? – поинтересовался Станислав Александрович и неприятно улыбнулся гаденькой улыбкой. – Мы же с вами ещё не приступили к дискуссии.
– Какой?
– Есть ли бог на свете.
– Есть. К моему прискорбию, он есть! И не один даже. Иначе, без их больной фантазии, мы бы с вами никогда и ни за что не встретились.
С этими словами Остор подошёл к столику, где недавно брали кровь у Инги, и, затянув жгут на здоровой руке, смело воткнул в вену иглу чистого шприца.
– Чего это вы делаете?
Его поступок заинтересовал не только Станислава Александровича. Многие в комнате принялись с недоумением переглядываться.
– Иполняю свои обязательства перед одним сволочным богом, но вы можете вмешаться и пристрелить меня. Очень даже буду счастлив.
Мешать ему никто не стал. Для этого оказалось достаточно многозначительного взгляда местного «дирижёра». Остор беспрепятственно выпустив из шприца весь воздух, вколол свою кровь Инге. Последствия не заставили себя ждать. Её кожа на глазах посветлела и приняла характерный для островитян оттенок. Наверное, если бы не краска, которой девушка ранее осветлила волосы, то и они бы почернели. Потому что открывшиеся глаза изменили цвет на светло-серый так, как будто кто-то дотронулся до них кистью с краской.
– Остор, – хрипло произнесла Инга, и её губы изогнулись в мягкой улыбке. – Тебя зовут Остор.
– Я Остор. А ты Инга, – привычно ответил он. В глазах девушки тут же промелькнули искорки смеха, намекающие о проснувшемся в ней разуме, а потому он спросил. – Теперь ты вернулась?
– Да… И хочу сказать, на Грани мне до колик осточертело.
– У неё какой-то вирус, а вы ввели антидот? – вклинился Станислав Александрович, подходя ближе. Инга тут же, насколько позволяли ей ремни на запястьях, поднялась и уверенно пригрозила:
– Если хотите остаться в живых, отпустите нас.
– О, требования в таком положении? Это как-то нелепо.
– Только потому, что вы пока не знаете в каком положении вы!
Остор недоверчиво поглядел на девушку. Она же, уловив его непонимание, хихикнула и пояснила:
– В отличие от тебя, я знаю, как можно воспользоваться даром Арьнена.
– Бред какой-то! – фыркнул Станислав Александрович. – Что за спектакль вы мне тут устраиваете?
– Спектакль? – Инга пристально посмотрела на хромого мужчину и, не моргая, начала монотонно произносить. – Тебя вообще нет. Ты не существуешь. Ты никто. Тебя нет. Всех вас здесь нет. Никого из вас здесь нет…
Женский голос плавно сходил на шёпот, но в нём была такая сила, что окружающие их люди постепенно теряли краски, блекли, становились всё прозрачнее, покуда и вовсе не исчезли.
– Развяжи меня.
– Хорошо, – основательно перепуганный Остор начал послушно расстёгивать ремни, хотя предпочёл бы по-тихому сбежать. – Но что ты сделала с ними?
– Реальность и Грёзы несовместимы, а мы с тобой носители части Реальности. И находимся в мире Фантазии.
– Кажется, ты не только вернулась с Грани, но и принесла оттуда много чего непонятного.
– Да. Пришлось, – Инга кисло поморщилась. – Мы теперь в этом мире самое большое зло. Хуже пробуждений Пророка.
– Кого?
– Хозяина Судьбы и Времени.
– Ну-ну, размечталась, девочка, – звонко рассмеялся Арьнен, появляясь из воздуха в облике приятного на вид черноволосого мужчины средних лет. – Как только полностью растратишь мою кровь, Грань снова приберёт тебя к себе… И не надо выдумывать, как её синтезировать. Получишь только ни на что не способную подделку.
– В точку попали! Как только? Ведь именно об этом я и подумала.
– Разумеется. Вы оба получили прекрасный дар и, одновременно, жуткое проклятие.
– О чём вы?
– Он хочет сказать, – решил вставить своё слово Остор, – что отныне периодически будет комментировать всё происходящее с тобой. Как второй голос в голове. Как шизофрения.
– Я хотел сказать, – недовольно поднимая указательный палец, наставительно произнёс Арьнен, – что вы оба мысли автора. А я взял да присвоил вас себе. Некрасиво с моей стороны, конечно. Это как плагиат. Но мне видится, что ваш творец не способен огранить ваши истории до изумительного блеска. Правда, он сам это обстоятельство вряд ли принимает. Он крайне рассержен. Как на меня, так и на вас.
– Ужас! – воскликнула Инга, и Остор не сдержался от едкого комментария.
– Для тебя. Мне-то Грань не грозит, а потому по дороге домой я с превеликим удовольствием растрачу свой мерзкий подарок до самой последней капли.
– Для начала вам бы, Владыка, убедиться, что ваш Остров, а то и весь мир, ещё существуют, – не преминул внести коррективы Арьнен, попутно поправляя какую-то медальку, едва заметную под тканью его старинного чёрно-серебряного плаща. – А то вам тогда, как оно положено любому приличному фантазийцу, придётся исчезнуть. Паф, и всё.
– Что вы имеете в виду? – вмиг насторожился он. – Я бы попросил вас говорить хоть немного понятнее.
– О, нашли место для душевных разговоров. А ну-ка прочь отсюда на поверхность!
Арьнен, задорно сверкнув хитрым взглядом, резко приподнял полу длинного плаща и исчез, словно фокусник.
День двадцать первый. В тоже время
Искали они Лисичку долго. Согласно закону подлости, то на неё постоянно натыкались все подряд, включая туристов, а то девушка словно пропала. Однако, девица-красавица нашлась. Она сидела мертвенно бледная на ступеньках Храма и плела своими тонкими пальцами венок из белоснежных цветов. Углядевший её разведчик, следуя инструкциям, незаметно отошёл немного, подал сигнал, а после принялся наблюдать исподтишка. На удачу, никуда Лисичка не ушла со своего места.
– Ну, вот что ей здесь делать? – недовольно проворчал Олвенор. – Зачем всю клумбу оборвала?
– Предлагаю пойти и узнать.
С этими словами Риевир сунул руки в карманы и решительно двинулся вперёд. Оставшиеся Владыки едва поспевали за ним. Вэльир и Макейр задержались из-за того, что долгое время горячо шептались между собой о чём-то. Олвенор и Антрейр в силу возраста отстали. А остальные просто‑напросто никуда не уходили из города. Крейвира тащить никто не стал, старик и так едва шевелился. Демидор сослался на необходимость ведения каких-то там повседневных, но очень важных дел. Его не волновало, что все прекрасно знают, что истинная причина в том, что его-то на небесные острова только насильно затащить можно. Шейтенору замену так и не нашли, хотя кандидатов выискалось много. Их было больше, чем хотелось бы, причём настолько, что поневоле думалось, что нынешнему Совету предстояло исчезнуть разве что не в полном составе. Просто несмотря на многочисленность вариантов, окончательный выбор Владык лежал на жрицах, а новым ещё только предстояло появиться. Около полусотни женщин в единый миг вот-вот покинули бы свои семьи и прошлое.
Настоящий траур для небольшого Острова.
– Здравствуй.
– Риевир, – узнала его Лисичка. – Здравствуй.
Глаза у неё оказались красными и опухшими. А ещё ему был отчётливо виден испуг в них, когда она поняла, что он пришёл не один.
– Не бойся, они тоже Владыки. Они ни за что не тронут тебя.
– Ты уверен?
– Я тебе это обещаю, – Риевир присел рядом и подал цветок, чтобы девушка могла и дальше заниматься плетением венка.
– Я всё равно их боюсь.
– Они тоже боятся. Аж до смерти боятся.
– Меня? – оторопела она.
– Хозяина Судьбы и Времени. Он нам за прошлое недоразумение с тобой основательно отомстил. Много, очень много людей погибло.
Руки девочки задрожали. Слезинки обильно скатились по щекам, словно на лицо её подали капли дождя. И, наконец, Лисичка горячо воскликнула:
– Я не хотела! Не хотела!
– Тихо. Мы все это знаем.
Риевир положил руку ей на плечо, выражая так сочувствие и одновременно надеясь, что в результате Лисичка не сможет убежать в самый важный и неподходящий момент.
– Мы знаем, что это не ты придумала себя. Не ты решила стать такой.
– Не я, – уверенно подтвердила девушка.
– Хм, а зачем ты венки плетёшь? Тебе одного не хватит разве?
В желании снять напряжение обстановки, Риевир взял из стопки одинаковых венков один и надел девушке на голову. Лисичка тут же в испуге округлила глаза и, осторожно стянув украшение, пояснила.
– Это не для меня. Для жриц. Я пришла к ним, а они… А они… Все…
– Так. Я понял. Прости дурака, – поспешно произнёс Риевир, мысленно коря себя за поступок. – Я правда не знал о таком обычае.
Мысли Макейра можно было легко прочитать, видя, как он поднимает глаза к небу и с осуждением качает головой. У остальных Владык мимика вышла не менее выразительной, но Лисичка смотрела только на одного из них и поэтому не обратила на это никакого внимания.
– Не страшно. Это мой обычай, а всё, что вокруг меня, изменилось. Мир стал каким-то чужим.
– А ты знаешь, как могла бы уйти отсюда?
– Уйти? – удивилась она.
– Да, – переходя к крайне неприятной теме, подтвердил Риевир. – Ты очень милая, и я с удовольствием познакомился бы с тобой ближе. Наверняка с такой хорошенькой девушкой как ты приключалась уйма интересных историй. Таких, о которых стоит написать книги… Но, Лисичка, люди гибнут. И это только часть беды.
– Как часть? – испугалась она. – Но я думала, что если я останусь одна или примкну на службу к жрицам, то Пророку больше не понадобится меня защищать. Разве не так?
– Так. Просто это не всё.
– Тот, кого ты зовёшь Пророком давно уже не тот, кем он был для тебя, – вдруг прохрипел Крейвир с высоты массивного здоровяка, на спине которого восседал. Кажется, дряхлый Владыка не смог остаться в стороне и всё же нашёл способ попасть в Поднебесье.
– А кто он тогда? – прошептала Лисичка, и Крейвир с присущей ему суровостью ответил:
– Теперь он бог. Он создатель всего, что ты видишь вокруг. Включая тебя саму. Мир не таков, каким ты его помнишь, потому что это другой мир.
– Он говорит правду, – сказал Риевир в ответ на взволнованный взгляд девушки.
– Я чувствую, что да, но… Другой мир?
– И ты нарушаешь его равновесие, – грозно нахмурил кустистые брови Крейвир. – Когда Хозяин Судьбы и Времени пробуждается на небесных островах, Грань истончается. А всё потому, что его силы рассеиваются на самые обычные человеческие желания… Тебе известно же, что такое Грань? Говори, правду! Я же и так уже по лицу вижу.
– Пророк не раз говорил, что сохранение Грани его основная обязанность. Иначе всё вокруг исчезнет.
– Детка, – решил ввязаться в разговор и Вэльир. – Из-за тебя наш до ужаса безответственный бог вот-вот разрушит всё то, что сотворил. Ему интереснее ты нежели жизни остальных людей его Фантазии.
– Прости, что мы гоним тебя, но мы не могли не прийти, – со вздохом добавил Макейр. – Нас создали такими. Мы ведь тоже не совсем люди. У нас нет свободы, мы рабы этих небесных островов.
– И вы… вы можете жить, зная о себе такое? – удивилась Лисичка.
Непривычно серьёзно ей ответил уже Риевир.
– Хозяин Судьбы и Времени очень хочет жить сам, а потому дал всем в своём мире именно такое стремление. Исключая жриц и Владык. Нам он предрёк умирать, но исполнять долг. Долг сохранить его мир. Поэтому держи, – он вытащил из-за пояса острый нож и, сжав на его рукояти ладонь Лисички, приставил острие к своему сердцу. – Если ты не уйдёшь, то всё равно убьёшь меня. Сделай это быстрее.
– Разве это моя вина, что Пророк поступает так? Я же не виновата! – в отчаянии воскликнула девушка.
– Нет, Лисичка, не виновата. Но ты так же, как мы, вынуждена расплачиваться за решения Пророка. Такая уж у нас судьба. И с ней ничего не поделаешь.
Лисичка задумчиво посмотрела на сплетённые ею венки.
– Вы отрубите мне голову? Как прочим слугам?
– Нет. Я предлагаю тебе просто-напросто взять меня за руку и найти в себе смелость прогуляться со мной до города внизу. По дороге нам попадётся кафе, где можно будет взять с собой мороженое. Но о том, что мы планировали туда заглянуть, ещё придётся вспомнить.
– Почему? – тихо спросила она.
– Потому что я прекрасный собеседник. Разве ты это ещё не поняла?
С улыбкой на лице Риевир гордо расправил плечи и подмигнул девушке. Лисичка смущённо ему улыбнулась, а после даже хихикнула. Её глаза сверкнули непривычным огоньком интереса, и она, оставляя нож поверх уже готовых венков, поднялась на ноги.
Наверное, кого бы то ни было ещё смутили бы плетущиеся позади них, пусть и на приличествующем расстоянии, Владыки. Но только не Лисичку. Они словно для неё не существовали вовсе. Она жила в гармонии с собой. Иногда пускала в свой мир чужой свет. И при этом обладала удивительным умением не сосредотачивать внимание на себе.
Есть такая категория людей. Они могут, совершенно невзначай, появиться в любом обществе, не привлекая ничьих взглядов. Они способны вести бурную, кипучую деятельность, оставаясь невидимками. И при этом согревать, словно чашка горячего чая с мятой в морозный зимний вечер.
Вести беседу оказалось действительно легко. У Лисички было мало собственных по-настоящему интересных воспоминаний. Или не всё она помнила. Или не всё считала настолько важными, чтобы озвучивать. А потому она стала идеальной слушательницей. Эмоциональной. Восторженной. Постоянно спрашивающей о мелочах. Такие вопросы давали понять, что её любопытство искреннее, а оно подбадривало рассказчика углубляться, раскрывать свою душу до конца. И Риевир незаметно для себя перестал обращать внимание на дорогу. Он начал идти более привычной тропинкой, ведущей в обход кафетерия, и даже несказанно удивился, когда увидел перед собой Небесную Галерею.
– Как это мы умудрились прийти на место?
– Мы ещё не пришли, – продолжая посмеиваться над услышанной историей, ответила Лисичка и потянула его ближе к мосту. – И ты ещё не дорассказал, что там дальше с твоим братом. Судя по всему, это же не конец рассказа?
– О, далеко не конец, – с восторгом ответил за Риевира черноволосый мужчина, что возник прямо из воздуха на другом конце Небесной Галереи.
Молодой так же, как на Грани, Арьнен двинулся по мосту по направлению к ним. С каждым его шагом всё неприятнее задувал ветер, всё сильнее трепал он полы чёрно-серебряного плаща. Вдали, со стороны Долины Сновидений, хрипло заголосило вороньё. Однако, Арьнен продолжал идти, и Лисичка смотрела на него с всё большим интересом. Не отрываясь, смотрел и он на неё.
– Прежде, чем я предложу тебе узнать, чем же там всё на самом деле завершилось, – сказал Арьнен, когда ступил на землю Поднебесья, – мне, пожалуй, стоит поздороваться с остальными. Ты же не против, Лисичка?
– Нет, – прошептала она, всматриваясь в загорелое лицо с ясными голубыми глазами, и вдруг, словно узнавая хорошего знакомого, расслабилась.
– В таком случае желаю всем прекрасного дня! – театрально воскликнул Арьнен и даже сделал шутливый поклон. – Рад, что у дамы нашлось столько сопровождающих. Мне было бы скучновато без зрителей.
– Что вы задумали? – невольно крепче сжимая руку девушки в своей руке, решил выяснить Риевир. Такой визит показался ему чрезвычайно подозрительным.
– Как это что? – словно удивился Арьнен. – Деяниями своими готовлю эпилог для всей этой неразберихи. Концовка, правда, остаётся не за мной. Но, что плюс из плюсов, зато она всё же настанет.
– Кто он, Риевир? Ты его знаешь? – требовательно рявкнул Макейр, кладя руку на эфес меча, и в тот же миг кто-то из Владык задумчиво проворчал:
– Хм, а очень знакомый тип.
– Тип? Это я «тип»? – горячо возмутился Арьнен и, сурово нахмурив брови, принялся поправлять высокие манжеты рубашки. – Ты, Вэльир, говоришь обо мне, как о каком-то бродяге. А сам прожил под моей крышей с год, когда тебя мать, проявляя женскую солидарность, помелом из дома выгнала за то, что ты не женился! Ну, и кто из нас ещё проходимец-то будет?
– Ох, – дошло до Вэльира так, что он от шока округлил глаза.
– Угу. Ох. Вот и делай добро людям после такой признательности, – деланно расстроится владелец гостиницы и повернулся к Лисичке. – Всё. Расхотелось с ними всеми общаться. Составишь мне компанию?
– Эй, ты куда? – опешил Риевир, когда девушка без колебаний вырвала из его рук ладонь и подала её Арьнену.
– За ним, – послышался спокойный ответ.
– Да куда за ним-то?
– Я проведу её через мост, – снизошёл до объяснения Арьнен и свысока осведомился. – Или что, ты собирался сделать что-то другое?
– Да. Эм-м, то есть, нет. Я просто думал сделать это сам.
– Не переживай, Риевир, – попросила Лисичка. – Странник мне уже всё объяснял. Теперь я вспомнила и уверена, что так будет лучше.
– Чем лучше? – не мог успокоиться он.
– Видишь ли, мальчик, ты хотел не просто разрешить проблему с Лисичкой. Ты хотел лучшего для неё, так ведь? – усмехнулся Арьнен. – И она, как ожившее воспоминание, рядом со мной не заплутает на Грани. Она пройдёт её насквозь, сможет раствориться в Реальности. Она никогда не сможет вернуться сюда снова, и это действительно лучшая судьба для неё.
– Умереть – далеко не лучшая судьба.
– Смерть предназначена каждому. Рано или поздно. Но говоря о лучшем, я имел в виду далеко не мрачного короля.
– Это принесёт покой моему сердцу, – мягко пояснила сама Лисичка и, взглянув на темнеющее небо, попросила. – Пойдём скорее.
