Элтэнно. Хранимая Звездой
Владыка Острова
– Ха, поймай-ка её! – вдруг с задором потребовал Арьнен, и Риевир не стал возражать.
Он встал на бортик фонтана и вытянул руку, ожидая, что вот-вот радужный пузырь лопнет, оставляя неприятный мыльный след на коже. Но этого не произошло. Стенки пузыря проминались под пальцами, но оказались упругими и достаточно прочными, чтобы Риевиру взять странный шар, как обычный пластиковый мячик. Бабочка внутри продолжала порхать крыльями, хотя не сдвигалась от центра ни на миллиметр.
– Отчего она изменила цвет? – рассматривая добытый шарик, спросил Риевир.
– Для наглядности. Условия изменились, вот и она изменилась. Внутри этого пузыря есть воздух, которым бабочка может дышать. Там есть еда, которую она может есть, там достаточно влаги для питья, да и всего прочего для удовлетворения абсолютно всех потребностей тоже хватает.
– А если оболочка лопнет?
– Скорее всего, она умрёт. Потому что всё то, что сейчас так удобно сконцентрировано в столь малом пространстве, вокруг нас находится в крайне малом количестве.
– Но до этого же проблем не было?
– Да. Только эта бабочка другая. Я, конечно, использовал для неё привычный облик бабочки, но, – Арьнен виновато развёл руками. – Скажу честно, творец из меня никудышный. Мне проще сделать её организм примитивным и создать такую вот замкнутую систему, нежели озаботиться действительно сложной работой… И, замечу, в таком выборе я не одинок.
– Погодите, так вы хотите намекнуть…
– Намекнуть? – перебил его Арьнен. – Разве я не напрямик говорю?
– Ясно. С тем, какой я несовершенный, мне стало понятно, – ощущая как краснеют его щёки, ответил Риевир. – С Гранью тоже понятнее стало. Вот только насколько она большая и плотная?
– Ну, если судить по масштабам, то она раза в три меньше твоего Острова.
– Такая крохотная? – поразился он.
– А много ли мыльного раствора надо, чтобы надуть огромный пузырь?
– Ладно тогда, – тут же пошёл Риевир на попятную. – Мне до её размеров дела нет в общем‑то. Главное, раз теперь её значение стало ясным, то давайте поговорим о том, как отсюда людей вытаскивать.
– А зачем?
Арьнен так выразительно уставился куда-то в сторону, что Риевир проследил за его взглядом и сразу увидел Александра. Такой же несуразный, с пятнами светлой щетины, мужчина сидел на поребрике и, посматривая на башенные часы, что-то быстро записывал в тетрадь. Затем он вскочил и побежал не пойми куда со всех ног.
– Куда это он? – не понял Риевир.
– Меня искать. Ему очень хотелось раскрыть все тайны бытия, вот мессир и оставил ему именно это стремление. Так что перед тобой местный гений и сумасшедший в одном лице. Облик идеален, хочу я тебе сказать. Шутка удалась на славу, ха-ха-ха!
Звонкий смех Арьнена резал слух. Молодой Владыка нахмурился и поинтересовался:
– Разве вы с ним не общались? Не дружили?
– С возрастом перестаёшь заботиться о каждом, кто имел случайность пересечься с тобой. Да и, как я уже говорил, произошедшее с ним только его выбор.
– Его выбор… А Арейр? Арьнен, это что, тоже его выбор? Луизор пытается помочь, но его тянет к воде. И все знают, что это значит. Скажи, разве мало лишиться руки, когда ты ещё сущий ребёнок? Нужно забрать и жизнь, да? Да?!
– Не кричи, – поморщился Арьнен. – Так уж вышло, что абсолютной справедливости не существует, а Поднебесье идеально для сбора урожая.
– Сбора чего? – Риевиру показалось, что он ослышался.
– Чего-чего? Ты ведь уже принял важность Грани и понял, что без неё никому в твоём мире не выжить.
– Да, так.
– Ну, а теперь представь, что она живая. Представь, что её нужно кормить мыслями, желаниями, эмоциями, воспоминаниями. Своих-то нет, вот постепенно она и зачитывает чужое до дыр, словно книгу, пока не поглотит полностью. Без остатка. И, конечно, иногда в неё попадает кто‑то извне. Но такие существа большей частью не находят выход из Лабиринта, так как Грань не пускает вглубь себя тех, кто дышит опасностью. Растворить ей их проблематично. И всё же в этом городе живут представители других миров. Хотя в основном здесь… Ну, договоришь сам?
– Не хочу.
– Если ты начнёшь отбирать у Грани пищу, она начнёт голодать, – сурово посмотрев на него, продолжил Арьнен «вбивать гвозди в крышку гроба». – Спасение одного человека – ещё куда ни шло. Но ведь захочется помочь и кому-то другому? А там и третьему? Имеешь ли ты право решать кто достоин жизни, а кто нет? Как думаешь? Или мне всё же повторить свой предыдущий вопрос – зачем тебе знать, как уводить отсюда кого бы то ни было?
Умом Риевир понимал справедливость этих слов. Но только умом. Его горячее сердце пока ещё не могло смириться с правдой, а потому он с вызовом посмотрел на Арьнена.
– А если здесь окажется ваш внук? Что тогда, Арьнен?
– Наверное, мне в этом вопросе проще. Я изначально осознавал, что он не более чем вымысел. И даже если задумка настолько хороша, что хочется дышать ею, она не существует. Так какая разница, как завершится путь мысли, не способной стать реальностью?
– Не верится мне в это, – напрямик заявил Риевир. – Вас очень и очень волнует, чем… Как там вы сказали? Этот путь мысли завершится. Иначе бы вы не держали гостиницу, а давным-давно перестали бы отражаться в нашем мире.
– Хорошо, это так. Да, мне не так уж безразлично, – ровно признал Арьнен по раздумьи. – Но вскоре мне предстоит покинуть Остров раз и навсегда и своим отбытием я желаю поставить твёрдую точку… Так что давай, пошли к Инге.
– А она-то здесь причём? – едва поспевая за Арьненом, идущим быстрым размашистым шагом, спросил Риевир. – И отчего мы так спешим?
– Потому что ты пришёл сюда за ответом на вопрос, как закончить историю с ней, Лисичкой и Хозяином Острова. Причём твой вопрос оказался сформулирован так, чтобы по итогу Инга осталась собой, а Хозяин Острова перестал изводить тебя своим настойчивым желанием проснуться. Ничто другое тебя не интересовало.
– Не правда. Мне не менее важно…
– Менее, – сухо опроверг Арьнен. – Грань такова, что видит всех насквозь. Что бы там со всей присущей ей рациональностью ни желала твоя голова, для сердца основное это. Всё остальное – благие намерения. Глупые благие намерения и надежды. Я, конечно, как и обещал, рассказал тебе о Грани. Но таково было моё слово и поэтому за это Грань с тебя плату не возьмёт. Однако, за всё остальное стребует по полной. Понимаешь?
– Нет, – честно ответил он.
– Чем дольше ты здесь пробудешь, тем больше у тебя возникнет вопросов. И вряд ли ты удержишься от того, чтобы их не задать. А каждый ответ унесёт что-то очень дорогое для тебя. Так яснее?
– Да… Эм-м, так что там по основному делу?
– Как спасти Ингу, это тебе сама Инга подскажет. Мне ближе дать тебе понимание, как угомонить Хозяин Острова.
– И как?
– Для этого Лисичка должна исчезнуть.
– Прекрасно! – с сарказмом воскликнул Риевир. – Всем и так очевидно, что она причина частых пробуждений Хозяина Острова, и уже давно понятно, что от неё надо как-то избавиться… Но как это сделать правильно, Арьнен? Как выяснилось, к ней нельзя применять силу. Хозяин всего лишь за то, что её скрутили, так взбунтовался, что повторять подобное больше никому не хочется. Уйма людей погибла.
– А слабо поговорить с ней? Может, достаточно попросить её уйти самостоятельно? – с едкой насмешкой осведомился Арьнен и своими словами вызывал у Риевира чувство дежавю. Кажется, не так давно он уже слышал что-то похожее на этот совет. Вот только молодой Владыка всё равно сумел выискать причину для невозможности столь простого решения.
– Да как это сделать, если она постоянно убегает?
– Если так хорошо бегает, то разрешить проблему можно ещё проще. Главное направление подскажи правильно, – Арьнен раздражающе рассмеялся. – И как только эту бедняжку угораздило родиться со столь большим добрым сердцем?
– Мне-то откуда знать, – буркнул Риевир.
– Действительно. Но ты лучше этим вопросом не задавайся, иначе сродни мне захочешь дать ей шанс. А ты ведь не её, Ингу спасти хочешь… О, вот и она.
Инга заметила Риевира почти одновременно с тем, как он поглядел на неё. Может, разве что долей секунды раньше. Она тут же широко улыбнулась и с радостным визгом бросилась навстречу. А там и крепко обняла парня.
– Риевир, я уже думала, что не увижу тебя вновь! Да ещё здесь!… Здесь, – она тут же резко спала с лица, отстранилась и, хмурясь, грозно посмотрела на Арьнена. – А ну говори зачем Риевир здесь.
– Полагаю, этот юный Владыка вознамерился спасти мир и юную деву впридачу, – на полном серьёзе ответил тот. – Дева, разумеется, нужна, чтобы восторженно взирать прекрасными глазами на героя, а там и отдаться ему при первом же удобном случае.
Риевир почувствовал, как кровь в очередной раз прилила к щекам, а потому кашлянул и с возмущением произнёс:
– Арьнен.
– Ни к чему столь яркое смущение. Идеальная концовка подходит только для сказок, в настоящем очень многое происходит иначе.
– Арьнен? – вдруг округлила глаза Инга. – О боже, действительно. Как только я сама не заметила сходства? А ведь видела вас там тогда в гостинице с…
– Тс-с, – Арьнен ненадолго приложил указательный палец к губам девушки. – Лучше меня послушайте. У меня образовалось очень важное и срочное дело, поэтому я оставлю вас одних на некоторое время. Не очень длительное. Не стоит сильно спешить, но всё же доберитесь до причала без задержек. Встретимся там.
Сказав так, Арьнен вытянул руку и, остановив этим жестом проезжающее такси, уехал без долгих прощаний. Инга и Риевир не стали ему мешать, им было о чём поговорить без свидетелей. Вот только начать разговор было сложно. И первой внутреннюю преграду преодолела она, а не он.
– Я здесь на велосипеде катаюсь, – Инга кивнула головой в сторону стойки с велосипедами. – Это ты меня приучил. До этого то ли не любила, то ли причины не находилось.
– А второго велосипеда у тебя не найдётся? До причала вроде как путь не близкий.
– Вот этот бери. Соседний. Его ещё минут двадцать никто не хватится.
– Потом-то тебе не влетит за соучастие в краже?
– Не-а, – уверенно сказала она. – Я же сейчас за угол зайду, и там тебя ждать буду. Тебе все шишки достанутся.
Как говорится, сказано – сделано. Инга взяла свой велосипед и, сев в седло, поехала вперёд, пока не повернула перед магазином с огромной яркой вывеской. Риевир тут же начал озираться по сторонам, но прохожие не обращали на него никакого внимания. Они занимались своими делами. А потому он, думая, что только ему и могла достаться незавидная судьба попасть на мистическую Грань, чтобы стать воришкой, подошёл ближе к стойке. Замка на велосипеде не имелось. Так что, сдерживая желание вновь осмотреться, Риевир приступил к хищению чужого имущества. Его ступня привычно встала на педаль, колёса заскользили по мостовой.
– Чего так долго-то? – с недовольством осведомилась Инга.
– Шутишь? Я Владыка, а не профессиональный вор.
Она усмехнулась, и они вместе двинулись в путь. При этом разговаривать во время езды друг за другом было неудобно, так что Риевир быстро прекратил попытки завязать разговор. Сперва следовало выехать из города, где то и дело по улицам проносился какой-нибудь автомобиль. Похоже, Инга была того же мнения. Она только периодически оглядывалась с улыбкой, проверяя не отстал ли он. Наверное, ей нравилось, что на этот раз их роли поменялись. Теперь это Инга стала его проводницей. И пока Риевир думал об этом, у него получилось пристроить свой велосипед возле велосипеда Инги.
– Ты назвала меня по имени, а, значит, нарушила-таки обещание? Забыла меня, бессовестная?
– Забыла, – отчего-то довольно подтвердила девушка. – Но это не значит, что меня можно оставить без букета синих цветов. Ты ведь своё обещание помнить должен.
– Погоди, даже это забыла? Только вчера же о них просила!
– Требовала, – с наигранной ноткой высокомерия поправила его Инга.
– Слушай, а как у тебя так получается? Ты же на Грани находишься, а потому ладно бы какие‑то давние события у тебя в памяти всплывали. Но такие? Это же как двумя жизнями одновременно жить. Как воспринимаешь?
– Само собой как-то, – лицо Инги выразило некое удивление. Наверное, сама она об таком не задумывалась до его вопроса. – Я действительно чувствую себя живой здесь, а потом… Знаешь, это как будто задумываешься над чем-то. Мечтаешь. И вроде бы настоящее за это время происходило, ты понимаешь его, помнишь, но при этом и все выдумки в голове остаются. Как-то так. Только понятно, что это не воображение разыгралось, а настоящая жизнь дотянулась до тебя.
– Ясно… Ох, стой!
– Что такое?
Она резко остановилась вслед за ним.
– Не вполне синие, но разнообразие же не помешает?
Риевир сорвал кустик придорожных цветов, похожих на лаванду, и протянул их Инге. Девушка тут же звонко рассмеялась и, поднеся цветы к носу, хитро посмотрела ему в глаза. Магия взгляда заставила Риевира подойти на шаг ближе. Букетик опустился, открывая взгляду нежные розовые губы, и Риевир, не удержавшись, поцеловал Ингу. Она ответила на поцелуй мягко и пылко. Её руки обвились вокруг его шеи. Их тела сблизились столь тесно, что он ощущал женское тепло, биение сердца, он вдыхал воздух, которым дышала Инга.
– Мне так хорошо с тобой, – призналась девушка. – Жаль, что тогда я испугалась и уехала.
– А, может, это я недостаточно набрался смелости, чтобы не отпускать тебя? Знаешь как меня выводили из себя слова брата, что ты не только чужачка из большого мира, но и замужняя женщина?
– Мой муж умер три дня назад. У меня на глазах.
Сказанное не способствовало продолжению романтики. Некая напряжённая атмосфера заставила их отстраниться друг от друга.
– Хочешь поговорить об этом? – наконец предложил Риевир.
– Нет. Там всё было очень гадко и мерзко. Если бы не Остор, то, наверное, я бы обрадовалась, что нынче забываю все события подчистую. Он тогда меня спас. Действительно спас. И за последние дни мне довелось увидеть его совсем с другой стороны. Раньше я боялась его, а теперь знаю, что он за человек. С ним можно ощущать себя как за каменной стеной и быть уверенной в будущем, как бы сейчас это смешно ни звучало из моих уст.
– Угу. Если бы ещё исчезла его страсть всё и всех контролировать, то цены бы ему не было, – кисло усмехнулся Риевир.
– Да, я тоже злилась, когда он увозил меня на корабль. Понимала ведь, что ты ничего не знал об этом и злилась, – Инга улыбнулась собственным воспоминаниям и, глядя ему в глаза, подытожила: – Теперь вот считаю иначе.
– Почему?
– А зачем Художник хочет встретиться с нами? – не стала отвечать Инга.
– Я ищу у него помощи, чтобы заставить Хозяина Острова заснуть да сном покрепче. И при этом хочу тебя отсюда вытащить.
Инга приблизилась к нему и провела ладонью по его щеке. Затем она с признательностью поцеловала в губы, но, прежде чем поцелуй перетёк в страсть, отодвинулась и сказала:
– Поехали тогда. Художник своему слову верен, долго ждать не станет.
– Поехали.
Сев на велосипеды, они неспешно двинулись по ровной грунтовой дороге, становящейся всё уже и уже. А после преодоления очередной возвышенности их взглядам открылся особняк мессира. Вид этого подобия замка навевал тоску. И оттого, видимо, Инга несколько раз кряду поворачивалась к Риевиру. Наверное, она хотела начать новую беседу, но не могла найти слов. А ему и самому было сложно предложить какую-либо лёгкую тему. Сказанное ранее оставило осадок на душе.
– Я отправила тебе посылкой свою картину. Ты её уже получил? – наконец, спросила Инга.
– Нет. Но если через человека Леона отправила, то с минуты на минуты доставка произойдёт. Что за картина-то?
– Сам увидишь. Скажу только, что её мне Арьнен подарил. И теперь, когда я знаю, что он и есть Художник, то начинаю думать, что надо было сохранить его подарок при себе.
– Пожалуй, – не стал спорить Риевир. – А чего не оставила?
– Остор настоял. Тогда я помнила, что за нами идёт охота, и его доводы показались мне правильными.
– Погоди-ка! – вдруг осознал Риевир и неподдельно встревожился. – Так ты и Остора забыла? Как же он тогда с тобой справляется?
– Как с маленьким ребёнком, – весело захихикала девушка, и Риевиру стало крайне неуютно от этого смеха. – Ох, неповезло ему со мной. Очень! Но он третий. Или третье, что и о ком я помню и там, и здесь… Во всяком случае, пока помню.
– А что ещё? – уже отчётливо осознавая, что неприятное чувство является ревностью, поинтересовался Риевир.
– Во-первых, Арьнен. Во-вторых, его подарок… Причём любопытно так. Меня Остор спрашивает, что и кого я помню. И у меня перед глазами образ Арьнена. Имя его помню. А вот событий с ним связанных – только что как он мне картину дарил.
– Остора лучше помнишь?
– Да, но только из-за того, что он постоянно рядом… Это ещё смешнее. Я здесь прокручиваю в голове то, что происходило со мной в настоящем мире, и, когда натыкаюсь на провал в памяти, то это означает, что об этом чём-то я ещё помню.
– Тебе от этого действительно весело? – усомнился Риевир. Ему была непонятна подобная беззаботность. Инга же криво улыбнулась, показывая такой мимикой свои истинные эмоции.
– А что мне ещё делать, как не веселиться, Риевир? Что ещё? Мне остаётся только разгадывать, что я там сделала или не сделала. В той, в настоящей жизни. Я собираю из ничего мозаику. Потому что если размышлять, какая я бедная и несчастная, то проще сойти с ума.
– Прости меня, – искренне попросил он прощение и, пытаясь уйти от болезненной темы, решил сказать. – Знаешь, что-то во всём этом есть. Арьнен, его подарок, Остор.
– А, может, и один Арьнен, – подумав, сказала Инга. – Картину он рисовал. Остор с его подачи возле меня оказался.
Они оба на какое-то время глубоко задумались. Риевир чувствовал, что нащупал что-то важное, значимое. Инга, кажется, почувствовала тоже самое. Но никаких идей в голову никому не приходило, а потому он решил продолжить беседу.
– Инга, а, может, есть какая-либо интересная пропажа сюжета?
– Да. Мне вот, например, до чёртиков интересно, стал ли вчера танцевать со мной Остор.
Вообще-то Риевир о другом интересном спрашивал. Ему виделось, что они обсудят зацепку, но… тут уж как вышло.
– Наверное, не стал он с тобой танцевать. Остор не любитель танцев и был случай…
– Смотри, Художник.
Одетая в чёрное фигурка отошла от дерева, продолжая держать руки скрещёнными на уровне груди. Листва хорошо скрывала Арьнена от глаз. Во всяком случае, находился он достаточно близко от них, но Риевир его заметил только после слов Инги. Разумеется, они тут же прекратили крутить педали. Раз уж Арьнен решил встретить их здесь, где-то между берегом и замком, то смысл куда-то торопиться.
– Смотрю, вы по мне совсем не скучали, – прокомментировал Арьнен и начал разминать пальцы. Послышался лёгкий хруст.
Риевир тут же оптимистично заверил:
– Но зато как мы надеялись на встречу.
– Разве что ты один. Этой девочке я в своём нынешнем виде не нравлюсь, хотя обычно с женщинами наоборот. Молодость им предпочтительнее старости.
– Я просто увидела вас иным, чем вы казались мне на Острове.
– Регулярное разрушение собственных взглядов в конце концов не выбивает почву из-под ног, а, напротив, создаёт уверенный фундамент, – наставительно, словно он цитировал учебник, отшутился Арьнен. – В любом случае, со своим делом я закончил. Осталось только проводить кое-кого на корабль. Ты как, готов, мальчик?
– В смысле готов? – не понял Риевир. – Мы же поговорили от силы полчаса. Ещё ничего не ясно.
– Да всё тебе уже ясно, – проворчал Арьнен с хорошо различимым недовольством. – Что брату своему рассказать уже знаешь. Про Лисичку я тебе растолковал. И про Грань тоже. Чего ещё от меня хочешь?
– Хм. Ну, пожалуй, – протянул было Риевир, но тут заметил среди идущих от корабля к замку людей знакомое лицо. – Судьба и Время, да это же ваш внук!
– О, Господи! – с тревогой воскликнула Инга. – И правда он.
– Да, это он, – равнодушно поглядев в ту же сторону, подтвердил хозяин гостиницы и уточнил. – Так чего ты там спрашивал?
Молодой Владыка, тронутый подобным безразличием до глубины души, не удержался:
– Арьнен, да вы хоть кого-нибудь любите?
– Любил и люблю. И до сих пор как расплачивался, так и расплачиваюсь за это.
– Представляю, как этой особе не повезло! – воскликнул он, непроизвольно сжимая ладони в кулаки. И Инга, осознавшая, что так и до драки недалеко, цепко ухватила Риевира за запястье и предостерегающе поглядела в глаза. Это заставило его остыть. Он с тревогой поглядел на Арьнена, но тот будто не заметил инцидента. Арьнен лишь задумчиво поднял голову к небу и, словно утешал самого себя, тихо произнёс:
– Зато, быть может, повезло вселенной. И не одной.
Повисла тишина. И Инга, проявляя чисто женское любопытство, тихонько спросила:
– И кого вы любите? Кто она? Или… он?
От вопроса Арьнен очнулся. Он отвёл взгляд от неба и поглядел на своих спутников, улыбаясь широко и искренне. Его голубые глаза горели задором приятных воспоминаний.
– У меня всегда было мало приятелей, а уж тех, кого можно считать кем-то больше, чем хорошим знакомым? Только одна Эветта… Да. Она была особенная! Ни до ни после я не встречал никого, к кому испытывал бы полное доверие. С кем имелось бы взаимное желание его сохранить. Поэтому, – радость в глазах исчезла так же моментально, как появилась. – Поэтому приказ собственноручно убить её стал для меня сродни приговору. Но перечить силе, которой мы с ней клялись служить, было невозможно. Да и я считал, что моя лучшая подруга пошла вопреки данному слову. Стала предательницей. Для общего блага её требовалось уничтожить, и мне было необходимо показать свою верность. Я должен был. Должен.
– Ты убил её? – уже заранее зная ответ, спросил Риевир.
– Разумеется.
– И так восторженно теперь о ней вспоминаешь?
– Потому что она стоит моего восторга. Даже последние минуты её жизни были прекрасны. Если бы вы только видели её! Она стояла на пороге. Красавица! Длинные волосы отливали красным золотом в лучах заходящего солнца. Они были словно плащ из волшебных нитей. Её глаза, пусть и смотрели с испугом, дышали жизнью. Она и была сама жизнь! Всегда была! И потому она знала, зачем я пришёл. Чувствовала смерть и всё равно радовалась даже такой нашей встрече. Последней встрече… Ты ведь сразу всё понял. Я убил её, мальчик.
– Да неужели ваш долг перед какой угодно силой стоил того? – возмутился Риевир, и Арьнен, грустно глядя на него, тихо осведомился:
– А что ты хочешь услышать? Да или нет?
– Я хочу знать правду.
– Правда только в том, что моя лучшая и единственная подруга осталась лежать на пороге собственного дома. Она истекала кровью, а я нагло перешагнул через неё, чтобы войти внутрь в намерении убить ещё и её детей.
– Эм-м, это были две девочки-близняшки? – предположила Инга, и ответ удивил Риевира.
– Да, – сказал Арьнен.
Сказанное заставило Риевира задумчиво посмотреть на Ингу. Он даже нахмурился, когда спросил:
– Откуда ты это знаешь?
– Я помню картину у него над комодом. Там, в гостинице. И знаете, Арьнен, Эветта действительно была очень красивой.
– Была.
В глазах Арьнена отразилась такая боль, что, судя по виду, Инга испытала искреннюю жалость по отношению к нему. Но Риевира подобное нисколько не зацепило.
– Вы убили женщину и её детей, а желаете жить спокойно? Чтобы совесть не мучила, да?
– Одна осталась жива, – словно оправдание, жалко пробормотал Арьнен, и Инга всё же сказала:
– А мне жаль. Правда жаль, что вам пришлось пережить такое.
Арьнен, словно не веря, что услышал именно эти слова, недоверчиво уставился на девушку, а затем вдруг не смог сдержать своих эмоциий. Лицо его исказилось до какой-то беспомощности. Он стал выглядеть таким потерянным, что теперь его вид тронул даже Риевира. Он даже попробовал утешить Арьнена сам.
– Ну, раз одна девочка осталась жива, это уже хорошо.
– Да, одну я не смог убить. Но хорошо ли это? – Арьнен ненадолго задумчиво замолчал, а затем грустно продолжил: – Смешно и отвратительно, но моя власть такова, что я могу обращать миры в прах. Моё могущество в разы превосходит силы вашего Хозяина Острова. Мне дано творить невозможное. Но принести этому ребёнку счастье я так и не смог. И только из-за того, что по итогу она умерла и умерла из-за меня, за мной закрепилось имя не Разрушителя мирозданий, а Странника. Я не принял желанного дара стать истоком высшей силы. Я не стал править над богами. Я достиг всего и навечно отверг это.
– Почему?
– Потому что понял, что важнее всего не лавры и не всевластье, а банально остаться человеком, – словно наставник ученику ответил Арьнен Риевиру и, встряхивая головой, как если бы желал снять с себя наваждение, напомнил: – Надо идти. Корабль никогда не ждёт долго, а я рассчитываю убедиться, что он увезёт с Грани всех пассажиров.
– Пассажиров? – недоверчиво переспросил Риевир и, сделав собственное предположение, радостно сжал ладонь Инги.
Арьнен криво улыбнулся, заметив это, но подтвердил:
– Ты правильно услышал. Пассажиров.
– Инг…
– А вот понял неправильно! – не дал договорить ему он. – Заберёшь с собой не её, а Арейра.
– Только Арейра? А как же ваш внук?
Вопрос прозвучал с откровенным осуждением, но тот, кому он предназначался, лишь снова скрестил руки на груди.
– Арьнен, почему вы не хотите спасти своего внука? – продолжил настаивать Риевир.
– Потому что это я привёл его на Грань в качестве платы. Жизнь за жизнь.
Больше, вроде бы, обсуждать было нечего. Во всяком случае, не хотелось больше ничего обсуждать. Уж слишком неприятно на душе скребли кошки из-за ранее сказанного. Риевир боялся, что если спросит ещё хоть о чём-то, то вконец озвереет. Поэтому, оставляя велосипед валяться на траве, он молча пошёл по тропе вслед за остальными и смотрел на дорожную пыль так внимательно, как если бы старался пересчитать все песчинки. Однако, постепенно, желание услышать ответ на ещё один вопрос возобладало над ним. Он поравнялся с Арьненом и, собираясь с духом, негромко сказал:
– Мне сказали, что за визит сюда надо заплатить. Верно?
– Истинно так.
– И какова же моя цена? Кем мне предстоит расплатиться? Кто умрёт?
– Однажды, – словно бы уходя от темы, произнёс Арьнен. – Однажды судьбы тысяч миров изменило то, что я убил свою любимую. Из-за этого они не обратились в мёртвую материю. Остались живыми они и их обитатели… Как думаешь, это хорошая концовка?
– Хм, – задумался Риевир и заключил. – Скорее да, чем нет. Тебе больно, но ведь намного больше людей стало счастливее.
– Запомни свой ответ, мальчик. Потому что, придя сюда, ты сделал шаг на последней из развилок судьбы. Чтобы ни произошло далее, но когда ты уйдёшь с Грани, то больше никогда не увидишь Ингу. И своего брата тоже.
– Они… Это они?! – закричал он в ужасе.
– О чём это вы? – с подозрением вмешалась в разговор идущая позади Инга. – Кто там и из-за чего должен умереть? А ну говорите.
– Могу рассказать, если составишь компанию. Я ненароком оставил в городе свою любимую настольную игру, и теперь хочу за ней вернуться, но… одному как-то скучно.
– Ладно. Почему бы и нет? – неуверенно согласилась Инга.
– Вот и хорошо. Всё равно нам пора оставить этого недотёпу-Владыку одного. Мы достаточно проводили его, чтобы теперь он справился со всем сам. Пусть мальчик идёт своей дорогой. Ведь она у него совсем отличная от наших путей. Нечего ему мешать.
Арьнен взял Ингу под локоток, и они находу начали плавно растворяться в воздухе. Риевир только недоверчиво провёл ладонью по тому месту, где ещё пару секунд назад от лёгкого ветерка трепыхалась складка чёрного плаща. И отчего-то не расстроился. Он уже заметил застывшего на пристани Арейра. Тот стоял, словно соляной столб. И вовсе не сопротивлялся, когда Риевир взял его за руку и повёл к кораблю.
– Ты первый, а он за тобой. Сходить будете также, – сурово приказал матросик с некрасивым обезьяним лицом, когда они подошли к трапу.
День двадцать первый. Снова раннее утро
– … и вообще сволочь!
– Я не виноват! Что вы меня отчитываете, как мальчишку?! – пискляво завизжал Луизор.
– Потому что ты…
В продолжение этих слов из уст Макейра сорвался такой трёхэтажный мат, подробно объясняющий, кем ему видится доктор Луизор, что Риевир аж заслушался. Но это объяснение он дослушал не до конца, оно прервалось на чьём-то крике.
– Очнулся! Смотрите, кажется, он пришёл в себя.
Риевир, прекрасно помнящий как мгновение назад стоял с закрытыми глазами на носу корабля, а ветер приятно доносил до его щёк мельчайшие капельки океана, взрогнул и открыл веки.
М-да. Реальность ему мало понравилась. Его тело оказалось заковано в кокон из трубочек, местами оно болело. Кажется, из-за воткнутых иголок. Вдоль стены попискивали многочисленные приборы. Вокруг находилась целая медицинская бригада вкупе с резко прекратившим орать благим матом Макейром. Прямо над головой покрасневший от гнева Олвенор грозил кулаком Вэльиру. Задумчиво отвернувшийся от окна Крейвир стоял с обнажённым мечом в руках…
Людей собралось много, но все они не только пристально смотрели на него, но и (как будто внезапно остановилось время) замерли со странным выражением на лицах.
«То ли вот-вот бросятся обнимать, то ли вот-вот проткнут мечами насквозь, как Хозяина Острова», – похолодел Риевир и, приподнимаясь на локтях, с удивлением заключил:
– О, и Демидор с Антрейром здесь.
Эти Владыки сидели на табуретках в дальнем углу, а потому изначально Риевир их не заметил. Однако два плюс два уже сложились в его голове в следующие слова.
– Эм-м, а по какому вопросу собрался Совет? Я готов принять участие и отдать свой голос на любое благое дело.
– Идиот. Ой, идиот.
В царящей тишине голос Макейра прозвучал громогласно и словно бы заставил ожить всех остальных. Тут же началась какая-то возня, переглядывания, шепотки. Кто-то начал диктовать показания приборов. Крейвир, так и не убирая свой меч в ножны, приблизился.
В общем, происходило что-то, откровенное Риевиру не нравивящееся. А потому он, решительно выдёргивая из вен иголочки с капельницами и расстёгивая липучки с датчиками, с раздражением осведомился:
– Так чего все понабежали-то?
– Собирались снести тебе голову, но немного заспорили и не успели, – убирая за пояс нож, не стал отпираться Олвенор, всегда «сопереживающий» молодому Владыке.
– Ты застыл, как истукан, сидя на своей кровати! – Макейр выкрикнул это словно обвинение в некоем смертном грехе. – Как будто заночевал в Поднебесье!
– Арейр, – тут же вспомнил Риевир. – Арейр как? Я его всё же вернул?
– Арейр пришёл в себя! – тут же ворвался в помещение медбрат.
Луизор молнией устремился к выходу из комнаты, а затем со всех ног рванул обратно к прежнему пациенту. И снова было метнулся к двери, но влепил сам себе пощёчину и остался стоять как вкопанный.
