Элтэнно. Хранимая Звездой
Владыка Острова
Глава седьмая
– Зачем мне всякие безумные,
полоумные да сдвинутые? – возмутилась Алиса. – Что я, ненормальная?
– Конечно! – воскликнул Кот. – Как и мы все.
Иначе ты сюда бы не попала!
Льюис Кэрролл " Приключения Алисы в стране чудес "
День семнадцатый. Одиннадцатый час вечера по местному времени
– …и всё равно мне жутко. Надо хотя бы родным и знакомым как-то сообщить, чтобы поостереглись, – нервно соединяя и разъединяя пальцы рук, сказал Антон после того, как с надеждой посмотрел на жену. Но Инга не поддержала его. Она задумчиво поджала губы, и Остор воспользовался повисшей тишиной, чтобы солгать:
– Я распоряжусь, чтобы ваших близких предупредили.
– Предупредили? Кто? – уставился на него Антон. – Неужели вы думаете, люди так легко поверят не пойми кому? Сейчас кругом обман, а потому нет, мне надо самому с родителями переговорить.
Чувства Антона были Остору понятны. На его месте он бы тоже всё возможное сделал, чтобы предупредить Риевира, но благоразумие требовало остановить этого человека от подобного поступка. За всеми этими «близкими» уже велось наблюдение и любой контакт мог закончиться шантажом такого рода, что пришлось бы идти на уступки. А какие уступки, когда речь идёт о судьбе всего мира?
– Мне жаль, но я не дам вам этого сделать, – прямо сообщил Остор. – Вам придётся довериться тем, кто на меня работает. И поверьте, они профессионалы своего дела. Они сумеют донести и объяснить что угодно даже тем, кто не хочет их слышать.
– Всё равно…
– Кроме того, – повысил голос Остор. – Ваши близкие будут в большей безопасности, если ничего не будут знать о вас. Любой контакт привлечёт к ним внимание. Внимание, которого лучше избежать.
– Но родители сейчас места себе не находят!
Антон нервно взлохматил волосы, так как других аргументов, кроме собственного беспокойства, у него не было. Выглядел он неважно, и Инга, сочувствуя мужу, обняла его.
– Милый, он прав, – прошептала при этом она. – Конечно, не всё будет гладко. Мама наверняка перепугается до смерти, начнёт паниковать. Но поверь, мой папа кремень, он её поддержит. А без нас они действительно меньше рискуют.
– Извини, но сейчас меня намного больше волнуют мои родители! – воскликнул Антон и даже скинул с себя руки искренне удивившейся его словам жены.
– Это ты о ком? – насторожилась она. – Антон, у тебя же нет родителей.
– Я не сирота!
– Андрей, я бы просил вас вести себя тише, – строго сказал Остор, намеренно используя имя, указанное в поддельном паспорте. Антон сначала с непониманием посмотрел на него, но вскоре обхватил голову руками и запричитал:
– Нет, я так с ума сойду. Сойду с ума.
– Я понимаю, что вы попали в крайне неприятную и сложную ситуацию. Но давайте подумаем о хорошем. Я вам помогаю, да и раздражающая вас амнезия жены поддаётся коррекциии. Если мы не будем давать ей спать, то воспоминания не станут ускользать так быстро.
– И сколько ещё мне бодрствовать? – тут же огрызнулась Инга. Лицо от недосыпа у неё опухло, белки глаз покраснели. – Я уже больше суток не сплю, и всё только из-за того, что мой муж чего-то там выдумывает. Вы уверены, что у него есть родители? Может, ему это внушили?
– Он говорит правду, – спокойно подтвердил Остор и взглянул на часы. – Скоро наша остановка, так что вам стоит подготовиться Хотя бы имена свои запомните. Вы Андрей и Лиза.
– И кто только такое имя выдумал? – буркнула девушка, после чего с демонстративным недовольством достала из сумки расчёску. Ею она причесала парик, а затем надела его на себя. – Как я выгляжу?
– Ужасно, – честно ответил Антон. – Брюнетка из тебя никакая, тем более такая жгучая.
– Вы хорошо выглядите, просто изменения во внешности кардинальные. Скажу вам честно, к любым переменам приходится какое-то время привыкать, – решил повести себя более дипломатично Остор и при этом подумал:
«Интересно, у Хана Картера изначально волосы чёрными были или нет?».
«Не были, шатен он», – ответил ему голос Арьнена, и Остор, порядком уставший от таких неожиданных комментариев, мысленно застонал:
«Нет, я так с ума сойду. С ума сойду».
– Из поезда выйдем, а дальше что? – между тем, с опаской сдвигая занавеску на окне, осведомился успокоившийся Антон. Толкового он, правда, ничего не рассмотрел, местность была самой обычной, а потому вскоре мужчина требовательно уставился на Остора. – Может, пора уже озвучить весь маршрут целиком?
– Не могу, потому что даже в настоящий момент он корректируется. Я не рассчитывал на то, что Stellimber Incorporated бросит все силы на ваши поиски. Теперь мы, как минимум, должны избегать мест, где на камерах присутствует система распознавания лиц.
– Тогда нам прямая дорога через Сибирь к Камчатке, – фыркнула Инга и, видимо представив, сколько дней и ночей ей при таком раскладе придётся провести без сна, с ужасом прошептала. – Нет, я так с ума сойду. С ума сойду.
– Ваша станция! – послышался одновременно со стуком в дверь грубый голос проводницы, и женщина шаркающей походной пошла дальше по коридору. Они некоторое время прислушивались к её шагам, а затем Остор буркнул:
– Не забудьте взять чемоданы.
– Они же пустые.
– Да, пустые. Но если оставим их здесь, то они привлекуют внимание. Позже от них избавимся.
– Чемоданы, чемоданы. И куда только мы на ночь глядя? – задал риторический вопрос Антон, но, тяжело вздыхая, принялся доставать с верхней полки мнимый багаж.
– Темнота хорошо скрывает лица, свидетелей меньше, – постарался найти положительные моменты Остор и, глянув с каким страданием на лице Инга кутается в свой тонкий плащ, предложил: – Лиза, может вам дать мой пиджак?
– Нет… Хотя да, пожалуй.
Плащ был, что говорится, одно название. Он, конечно, выглядел по-столичному стильно, но даже ветровка по сравнению с ним могла считаться тёплой одеждой. Поэтому неудивительно, что, надев под плащ ещё хранящий тепло чужого тела пиджак, Инга благодарно улыбнулась.
Чем больше они отдалялись от Москвы, тем стремительнее холодало. К ночи температура снизилась ещё основательнее, а никакой тёплой одежды у них с собой не было. Не думая, что это станет проблемой, Остор захватил из квартиры только портфель с ноутбуком и бумагами. Все прочие мелочи, запасные вещи и шерстяное пальто, в котором он прибыл в Россию и которое с непривычки не надел, остались где-то далеко.
Вскоре они сошли на платформу. Поезд сразу тронулся дальше. Видимо, городок, в котором они оказались, не считался таким уж значимым, чтобы делать более долгую остановку. Хотя, первое впечатление он создавал хорошее. Вокзал со стороны перрона выглядел так представительно, что троица удивлённо переглянулась. Им было сложно понять, отчего с поезда сошло так мало пассажиров, но недоумение прошло быстро. Стоило выйти на улицы, как «город» кончился. Ухабы и ямы свойственны даже миллионникам, но покосившиеся деревянные бараки, здание магазина с выгоревшей от времени вывеской «Продукты» и с заколоченной синей дверью… Подобного села Инга и Антон никак не ожидали. Что уж говорить об Осторе – о человеке, который всю жизнь прожил на Острове, где поддержание порядка считалось само собой разумеющимся делом.
– Нам надо найти такси, – стараясь выглядеть уверенным, сказал он и зябко поёжился от холода.
– Наверное, вот таксисты, – заметил Антон, робко осматриваясь по сторонам.
– Но у этих автомобилей нет опознавательных знаков.
– Ну-у, не просто же так они в ряд стоят. Может, подойдём и спросим?
– Другого варианта нет.
Спрашивать не пришлось. Стоило сделать несколько шагов навстречу, как из одной из машин выскочил мужичок в кепке и сходу предложил подвести их. Поездка обошлась очень дёшево по московским меркам, хотя проехали они с километров пятнадцать.
Конечной целью пути стал дом из красного и белого кирпича. В советские времена постройка поражала бы окружающих основательностью и богатством, но сейчас, вкупе с запущеным огородом и покосившимся остовом парника, выглядела угнетающе. Крыша, покрытая мшистым шифером, только углубляла желание оказаться где-нибудь подальше от этого мрачного места.
– Нам точно сюда? – беспокойным шёпотом уточнил Антон.
– Я здесь тоже впервые! – не сдержался от гневного восклицания Остор. То ли сказывалась усталость, то ли ему уже надоело изображать уверенность. Однако, он знал, что перекладывать ответственность не на кого, а потому, больше ничего не говоря, решительно подошёл к калитке. Дворовый пёс сразу громко залаял.
– Ох, никак ко мне? – закряхтел сухонький старичок, что вышел на крыльцо из-за поднявшегося шума.
– Возможно, – процедил Остор. Ему не нравились ни местность, ни дом, ни этот старикан.
Старик тем временем включил фонарик и, посветив на них, двинулся навстречу.
– Вот те ж. Гостей ждал-ждал, а как они подошли и не приметил. Кино такое хорошее по телевизору идёт, засмотрелся, – он открыл калитку и, оглядев их внимательным цепким взглядом, сказал с усмешкой. – Ну что застыли? Здравствуйте.
– Здравствуйте, – мрачно ответили в один голос Антон и Инга, но уставшему Остору было не до приветствий.
– Вы Никифор Ильич? – сухо спросил он.
«Тревожишься, что зря такси отпустил?» – словно позёвывая, поинтересовался Арьнен, но Остор не стал ему отвечать. Ему хотелось, чтобы чужой голос наконец-то перестал звучать у него в голове.
– Я, – между тем подтвердил старичок и с подозрением осведомился. – А вы Феденьки моего друзья, не ошибся я?
– Вообще-то мы от Сергея.
– А, тогда точно мои гости, – старичок тут же широко улыбнулся и даже хитро подмигнул. – Это я так, для проверки… Вы проходите смелее. Мой Шарик привязан крепко, специально ради гостей его с цепи не спустил.
– Какой шарик привязан? И почему цепью? – Остор ни шагу не сделал во внутренний двор. Внутри него разгорелась подозрительность. Ему не хотелось оказаться в одном доме с сумасшедшим, привязывающим на цепь детские воздушные шарики.
– Так иначе он вас цапанёт. Характер-то, ух! – гордо сообщил Никифор и кивнул головой в сторону рычащей собаки так, что на его старческой шее стала видна наколка. Но понятнее Остору не стало, пока Инга не пояснила шёпотом.
– Это пса так зовут. Шарик.
Старик вряд ли слышал слова девушки. Он уже начал эмоциональный рассказ про то, как его зверюга воришек гонять может, и не замолк, даже когда они расположились в гостиной дома. После, правда, его говорливость прервалась на том, что он достал из шкафчика объёмную бутыль водки и початую банку с маринованными огурцами.
– Давайте за встречу, что ли?
Остор ощутил неподдельное смущение из-за такого непривычного гостеприимства, а потому категоричнее Инги и Антона сказал своё твёрдое: «Нет». Но Никифора это не остановило.
– Да вы не стесняйтесь, – бодро ответил он и начал откручивать пробку подрагивающими пальцами. – У меня гости, а я вас без угощения оставлю что же? Эй нет, не по-русски это.
– Ладно, давайте, – вдруг согласилась Инга и взяла одну из рюмок, наполненную аж до краёв. Антон тут же недовольно засопел, но промолчал и тоже взял угощение. Остору ничего не оставалось как присоединиться к компании. В конце концов, после такого денька оно, может, того и стоило.
– Вот. За встречу, – сказал Никифор тост, и все выпили. Довольный старик тут же вытер губы и, перевернув рюмку, со стуком опустил её на стол. – Сейчас колбаски принесу. Или чего-то более существенного хотите? Может, картошку вариться поставить?
– Да, было бы здорово. Я ужасно голодная, – улыбаясь, сказала за всех Инга.
Она выглядела милой и довольной. Но, едва хозяин дома, вышел из гостиной, её как будто подменили. Инга скривилась, с возмущением наклонила голову и шипя, как змея, процедила. – Что мы здесь делаем, Владыка Остор?
– Хм. Мне самому хотелось бы находиться где-то ещё. Однако, человек, который может без проблем переправить нас через границу, избрал именно это место для встречи с ним.
– И долго его ждать?
– Не переживайте, злоупотреблять гостеприимством мы не станем. Он должен прибыть не позже, чем через пару часов.
– Так, может, не стоило столь сюда спешить?
– Антон, вы не могли бы объяснить своей жене, что местный город далёко не прекрасная Москва, и что нам никак не стоило устраивать обзорную ночную экскурсию?
Он намеренно обратился к Антону, но вовсе не из-за того, что не хотел разговаривать с доведённой до бешенства Ингой. Антона следовало растормошить. Лицо его то хмурилось, то страдальчески морщилось, а иногда на нём появлялось столь плаксивое выражение, что Остору от отвращения хотелось отвернуться.
– Я не хочу ничего объяснять, – с ноткой истерики заявил Антон. – Мне здесь не нравится, и я всё думаю, что, может, зря мы Москву покинули?
– Ладно-ладно тебе, не будем ссориться, – глядя на перекошенное лицо Остора, поспешно сказала Инга и обняла разнервничавшегося мужа. – В этом доме хотя бы тепло и есть шанс хоть чего-то горячего поесть. Это уже неплохо, да, Антош?
– Угу, – угрюмо буркнул Антон.
После этого «угу» воцарилось мёртвое молчание, и Инга, подумав, решила.
– Знаете, посидите здесь без меня. Я лучше пойду помогу на кухне.
Остор проводил девушку задумчивым взглядом и уставился на настенные часы с кукушкой. Те противно тикали, и этот звук резал по нервам. Но ничего более интересного в комнате не было. Разговаривать тоже не хотелось. Телом и разумом овладела какая-то аптатия, заставляющая отчётливо чувствовать раздражение. А тут ещё и Антон подал голос.
– Знаете, – неожиданно сказал он, – на нас с Ингой вдруг свалилось столько всего, что все эти нервы и переживания заставляют вести себя по-хамски. Мы даже не поблагодарили вас за участие.
Остор не ожидал такого, а потому удивился. Но на ответ его удивление не повлияло.
– Поблагодарите, когда всё закончится.
– Само собой. Но сейчас я говорю спасибо не за помощь, которую вы оказываете, а за участие. Неравнодушие.
Порыв благодарности был несвоевременен. Остор хотел посидеть в тишине и привести мысли в порядок, а не разговаривать. Однако, он постарался ободряюще улыбнуться. Вежливость требовала поступить именно так, и всё же мгновением позже наигранная улыбка резко сошла у него с лица – раздался громкий женский визг! Оба мужчины тут же вздрогнули и, несговариваясь, бросились на кухню. Вот только вскоре им пришлось замереть.
Тяжелодышащая Инга прижималась к стене, судорожно сжимая в одной руке крупную картофелину, а в другой нож, которым она её чистила. Стояла девушка так потому, что на неё было направлено дуло пистолета. Оружие держал некий неприятный на вид мужчина, и этот человек, поглядев на прибежавших Остора и Антона, неприятно ухмыльнулся. Внимание Остора почему-то сконцентрировалось на жёлтых зубах.
– Ты это чего, сынок? – мягко спросил Никифор и очень медленно опустил поднятую им из раковины кастрюлю с водой обратно.
– Что это за баба? Кто они? – дёргаными движениями переводя дуло пистолета на всех подряд спросил незнакомец. Из его разбитого носа текла кровь. – Что они здесь делают, бать?
– Успокойся, – ласково сказал старик. Крошечные капельки воды при этом упали с его пальцев на пол. – Это брата твоего знакомые. За ними вскоре Лобарь приедет, и они уйдут.
– Знакомые. Знакомые. Знакомые! – начал истерично повторять странный мужчина и тем ещё больше начал напоминать безумца.
Никифор плавно протянул руку.
– Всё хорошо, Ванечка. Дай-ка мне свою дуру, не нужна пушка здесь.
На какой-то миг Остора окутало спокойствие. Но только на миг. Отчего-то ему заранее стало ясно, что задумка хозяина дома не удастся, и вскоре должно произойти нечто совсем отвратительное. Так и вышло. «Ванечка» резко навёл ствол на отца и, брызжа слюной, приказал:
– Не суйся! Думаешь, я забыл, что это ты меня упёк в торбу? Я сюда не просто так спешил, сволочь!
«Медленно и тихо перемещайся на удобную для атаки позицию», – с ледяным спокойствием прошептал голос Арьнена.
– Полагаю, это ваши личные дела. Не хочется в них вмешиваться, Лобаря мы можем подождать снаружи. Поэтому позвольте нам уйти отсюда, – предпочёл действовать иначе Остор. И да, теперь бы он с удовольствием отправился на «обзорную ночную экскурсию» по местному захолустью!
– Так-то да, ни черта вы мне не нужны, – вроде бы согласился Ванечка, но, хохотнув, взял да выстрелил в колено Антона. А там, пока несчастный педиатр заходился в крике и корчился от боли, сумасшедший мужчина громко сказал. – Да только в душе я актёр! Нравится мне публика, ха!
– Заткнись, он больной совсем, – злобно приказал Никифор Остору.
Инга не сдержалась. Несмотря на грозящую ей опасность, она бросилась к мужу, но безумец перехватил её ловким движением и, заламывая руки, бросил на стол. Простой кухонный нож выпал из женских пальцев и, сердито звеня, покатился в сторону.
– Лежи смирно, а не то в каждого сейчас по пуле всажу! У меня маслят ещё много.
Продолжая удерживать одной рукой пистолет, мужчина, не сводя глаз со своих «зрителей», расстегнул ширинку, а затем, наслаждаясь полученной им властью, с вожделением задрал платьице Инги. Девушка начала всхлипывать ещё громче. Её взор метался то к Остору, то к Антону. Тонкие пальцы сжались в кулачки столь плотные, что короткие ногти впились в кожу до крови.
«Лучше выждать, когда он увлечётся и расслабится, – то ли посоветовал, то ли приказал Арьнен. – Не стоит преждевременно геройствовать».
Логика в сказанном была, но она заставила Остора стиснуть от гнева зубы. Он не мог стоять и беспомощно смотреть, как ладонь извращенца елозит между женских ног. Покрасневшая от стыда и страха Инга машинально попыталась сдвинуть бёдра, но тут же получила звонкий шлепок по ягодицам. Она тут же всхлипнула и в голос разрыдалась. Насильник с самодовольной рожей смачно сплюнул на её зад.
– Не надо так зажиматься. Ты у меня потом ещё и ещё просить будешь.
«Не двигайся. Обожди», – постарался охладить пыл Остора Арьнен, но у него не вышло. Подобное не соответствовало горячему характеру островитянина. Никак. Нисколько! Неспособность вмешаться в происходящее вызывала у Остора глубокое отвращение к себе самому. И, глядя как по дрожащим от ужаса ногам Инги окончательно сползли на пол красные трусы, он ощутил себя разъярённым быком на арене. Ноздри вздулись. Собственная жизнь вдруг перестала иметь смысл. Всё важное в ней сконцентрировалось до размера точки. До одного единственного желания забить насмерть подлеца, отчего-то родившимся человеком.
«Не смей!» – во всю глотку закричал Арьнен, но было поздно.
Остор со звериным рыком резко сдвинулся с места. Дуло пистолета тут же повернулось в его сторону. Вспышка и грохот. Или наоборот? Грохот и вспышка. Тело дёрнулось, как будто наткнулось на препятствие, однако Остор быстро вернул равновесие и продолжил рывок вперёд. Не мешай его пути стол, Владыка уже обрушился бы всей своей массой на противника, но игнорировать такой материальный объект было невозможно. Поэтому в дело пошла правая рука. Пальцы ухватились за запястье, в котором «Ванечка» держал оружие. Раздалось ещё три громких выстрела, но все пули застряли в потолке. Один из плафонов люстры разлетелся вдребезги. Инга зажала уши и, визжа, села на корточки. Антон не отреагировал никак, он сидел, облокачиваясь о стену – был без сознания. Зато Никифор несмотря на преклонный возраст ловко наклонился и, ухватив с пола нож, бросился на подмогу. Пускать в ход оружие старик, правда, не стал, он с размаха ударил сына кулаком по животу. Тот тут же согнулся пополам, сблёвывая на белый кафельный пол остатки пищи.
Только в этот момент Остор ощутил, что с его левой рукой что-то не так, но пока ему было не до неё. Он обошёл стол и с силой врезал ногой по голове безумца. Череп у того, правда, был крепкий, желаемого хруста он не услышал. Зато Никифор как будто озверел.
– А ну от сына моего отойди! – в голос прокричал он и даже наставил нож на Остора.
– Да он же…
– От сына моего отошёл, падаль!
Взгляд разъярённого старика отчего-то вернул Остору шаткое душевное равновесие. В намерении успокоить Никифора, он было поднял ладони вверх, но… не смог. Левая рука повисла плетью. Остор удивлённо уставился на неё и осознал, что недавняя рана, полученная им в Поднебесье, оказалась только нежной прелюдией к тому, что творилось с его конечностью сейчас. Кровь пропитала рукав насквозь. Тут же пришло осознание отвратительной нестерпимой боли. В глазах Остора на миг потемнело, он застонал, от боли и эмоций его затрясло. Но тут «Ванечка» захрипел, приходя в себя, и ему пришлось собраться с мыслями.
– Да он же нас всех убьёт, – попытался Остор вразумить старика в мягком тоне и попутно зажал пулевое ранение здоровой ладонью. Кровь была тёплой и текла, как текут ручьи по улицам Острова во время сильных дождей.
– Ванечка дурной, да, но он мой плоть от плоти, – сухо сообщил Никифор и, стукнув себя кулаком по груди, прикрикнул. – Не дам его трогать!
– Хорошо, – согласился Остор, так как уже знал – с безумцами не спорят. – Я не собирался что‑либо с ним делать, разве что связать. Но если вы против, то хотя бы пистолет у него заберите. Это вы можете?
– Да, это я могу, – подтвердил Никифор и, взяв пистолет, сразу направил его на Остора. – А теперь валите-ка вы все отсюда. Если Лобарю надо, сам он вас разыщет.
– Согласен. Ин… Лиза, идите сюда.
Девушка, рыдая и на ходу поправляя одежду, испуганной птичкой подлетела к нему. Остору даже показалось, что она вот-вот прижмётся к нему в поисках защиты, но нет. Стеная от горя, Инга бросилась к мужу. Она присела возле Антона и, стянув с себя поясок, наложила на его ногу своеобразный жгут. Остор видел с какой силой Инга затягивает узел, но кровь продолжала растекаться по полу так, будто хотела окарасить в алый цвет весь пол кухни. Её было много, чрезвычайно много.
Невольно Остор перевёл взгляд на собственную руку. Кровь по пальцам стекала на светлый кафель, создавая на нём узоры.
«И когда моя кровь капля по капле соединится с его кровью, то возникнет целое море», – прнеслась в голове Остора мысль, отдающая дешёвой поэзией.
«Не море, а два трупа, – в резком тоне поправил Арьнен. – Бери полотенце, сгодится тебе на перевязку, и уводи девочку отсюда как можно скорее. Под любым предлогом! Старик вот-вот примется жалеть сына, и тогда смерть начнёт свою жатву. Не вставай на пути мрачного короля».
Остор перечить не стал, так как со словами Арьнена был полностью согласен. Однако, поступил всё равно по-своему. Схватив со стола льняное и длинное, как шарф, полотенце, он, вместо того чтобы потащить Ингу в комнату, морщась от боли, протянул ткань под подмышками Антона. Длины прекрасно хватило, чтобы, соединяя концы полотенца, удобнее волочить потерявшего сознание мужчину здоровой рукой.
– Погоди, я сейчас, – едва слышно прошептала Инга и, встав, начала помогать ему. Она обхватила ноги мужа и, несмотря на то что кровь обагрила её руки, постаралась приподнять их.
«Сказать ей, что так она может сделать только хуже?» – подумал Остор, но промолчал. Им надо было как можно скорее убраться из дома, и так оно выходило спордручнее.
Никифор тем временем присел возле сына и, с лаской поглаживая его по волосам и спине, принялся что-то тихонечко говорить. Безумец вроде бы слушал старика, даже согласно кивал головой с виноватым видом. Но его смирение было показным. Улучив момент, Ванечка ловко вернул себе оружие и, не раздумывая, продырявил отцу лоб. Никифор упал навзничь, а его сын повернулся в сторону Остора и Инги. Ледяной взгляд закоренелого убийцы пробирал до костей.
– Быстрее, – шепнул Остор девушке.
Обернувшаяся на выстрел Инга нашла в себе силы повернуться к отцеубийце спиной, и они смогли переступить порог в гостиную. Но этого было мало. Требовалось хотя бы отойти в сторону, скрыться за стеной! А Ванечка уже навёл в их сторону пистолет. Остор видел это, как понимал и то, что именно идущая позади Инга оказалась на линии огня.
«Ей не спастись», – в тот же момент осознал он.
У него не оставалось времени, чтобы предупредить девушку или оттолкнуть её в сторону. А предпринять что-то иное, так до воплощения идеи в жизнь эту самую идею следовало ещё придумать! А он не мог думать, он запаниковал.
«Нет!» – кричало всё в нём, но из-за отчаяния он не смог прокричать тоже самое вслух.
И тут произошло то, про что Остор никогда не сказал бы, что он сделал это намеренно. Одновременно с тем, как его пальцы крепче ухватились за полотенце, Остор неожиданно для самого себя немного присел. А затем резко, аж до боли в мышцах, совершил прыжок назад. И понятное дело, что такое без батута или матраца делать не рекомендуется. Остор рухнул на спину и со всей дури ударился затылком об пол. Ещё и Антон, которого он продолжял тянуть за собой, рухнул на него сверху. Но стон Остора заглушил прогремевший выстрел. Сердце Владыки тут же стремительно забилось. Сам он был цел, а потому, отпихивая от себя Антона, суетно перевёл взгляд на лежащую на полу Ингу.
«Умерла?» – перепугался он.
Но нет, девушка шевелилась и даже предприняла попытку подняться. Видимо, его неожиданный прыжок совершил чудо. Тело Антона послужило хорошей связкой. Падая назад себя, Остор утянул за собой всех, как если бы они были звеньями одной цепи. В результате пуля пролетела мимо. Наверное, в считаных миллиметрах от цели, но мимо. След он неё горел чёрным пятном на стене. Прорехой в обоях.
Снова выстрел!
Остор вновь уставился на Ингу, но девушка продолжала подниматься. То ли пуля снова не достала её, то ли… Не став размышлять над вероятностями, Остор откатился в сторону и, суетно поднимаясь на ноги, поглядел на девушку.
– Инга! – требовательно подозвал он её к себе, как вдруг с кухни послышался незнакомый голос.
– Эй, этот гад один был?
Раздался шум, как если бы кто-то ударил ногой по мешку с картошкой, и тот же самый голос произнёс:
– Это тебе за Никифора, мразь! Иуда обдолбаный!
Жестами требуя, чтобы Инга поскорее скрылась за его спиной, Остор встал ближе к стене, а затем осведомился:
– Кто вы? Лобарь?
– Для кого-то Лобарь, для кого-то нет. Смотря, кто спрашивает.
В гостиную, играя оружием, вошёл рослый лысый мужчина с низким лбом и маленькими глазками, хитрое выражение которых давало понять, насколько обманчиво может быть первое впечатление. Это был очень умный человек. И, будучи вооружённым, он был ещё и опасным.
– Что-то я таких, как вы, в этом доме раньше не видел.
– Мы здесь потому, что должны были здесь встретиться с вами.
– С кем? Со мной? – деланно удивился мужчина. – Скажите сперва номер заказа.
«Если и сейчас меня проигнорируешь, то я назову тебя идиотом, и ты навсегда потеряешь моё уважение! – вдруг сердито прошипел Арьнен. – Перевяжи себе руку. Немедленно!».
То ли на этот раз сил перечить не нашлось, то ли победа осталась за разумом, но Остор вытащил из-под тела Антона полотенце и, рывком оторвав рукав своей рубашки, уставился на рану. На удачу, пуля прошла навылет и, вроде как, не раздробила кость. Сущий пустяк по сравнению с тем, что могло бы быть. Но кровь остановить следовало, а потому он крепко прижал полотенце к пулевому отверстию. Белая ткань пропитывалась кровью так, как будто кто-то подставил его под кран.
– Помоги мне перевязать руку, – глядя на Ингу, потребовал он. Девушка беспрекословно послушалась. Она подошла ближе и начала закреплять полотенце. Правда, её судорожные движения напоминали движения робота, да и пальцы настолько тряслись, что долго не могли завязать узел.
– Эй, оглохли все, что ли? – между тем с равнодушием осведомился лысый мужчина. – Я вообще‑то номер заказа спрашивал.
– Семь, три, четыре, шесть, девять, – по памяти назвал код Остор, как только кровь перестала хлестать, и он почувствовал уход некоего тревожного напряжения. Теперь его жизни ничто не угрожало, и это приносило спокойствие.
– Тогда всё верно. Я Лобарь, – мясистые губы мужика изогнулись в неприятной улыбке. – Это Никифора сынок так вас уделал?
– Да, – процедил Остор. – Хорошенькое же место вы для встречи предложили!
– Ну а чё, пути Господни неисповедимы, – остался спокоен Лобарь.
Затем этот мужчина всё же проявил некое участие. Он подошёл ближе к Антону, присел возле него и, разрезав ножом штанину, задумчиво поглядел на изувеченную ногу. Затем проверил пульс.
– Чёрт, этот нежилец, – цокнул языком он и, подумав, добавил. – Ладно, пусть обычно я таким не занимаюсь, но конкретно вам сделаю скидку. Скошу стоимость на заказ процентов на тридцать.
– Как? Как не жилец? – между тем ошарашенно прошептала Инга.
– У мужика нога почти оторвана. Его к границе нет смысла тащить, он вот-вот подохнет.
– Какая граница? Да его в больницу надо, срочно!
– Дамочка, до ближайшей больнички полчаса езды, – подойдя к девушке, флегматично пояснил Лобарь. – И если вы туда рискнёте сунуться, то нам точно не по пути. Вы конкретно засветитесь. Если же сюда скорую вызовете, то приедут по местным ухабам медики не пойми когда. Может, водитель не пьянствует, и произойдёт это быстро. Настолько, что этот дышать ещё будет. А, может, уже нет. Но я, в любом случае, врачей в доме с двумя трупами поджидать не собираюсь. Говно это дело.
«Он мне нравится, – едва ли не с любовью сообщил Арьнен. – Наилучший тип людей. Думающий».
– Но мы не можем бросить моего мужа! – сжимая кулачки, возразила Инга и вдруг стала напоминать бойцовского петушка.
– Ну, ты ничего так на вид, найдёшь ещё нового.
– Да вы… вы… чурбан и хам!
– Не возражаете, если мы с девушкой наедине переговорим? – игнорируя весёлое хмыканье Лобаря, сухо осведомился Остор. Мужчина внимательно поглядел на него оценивающим взглядом и по раздумьи согласился.
– Я на улице постою. Неспеша выкурю там две сигареты. Ну, а коли не выйдете до того, как я отдыхать закончу, это ваш выбор.
– Нет, мы не оставим моего мужа! – едва за Лобарём закрылась входная дверь, воскликнула Инга.
Вместо ответа Остор подошёл ближе к Антону и уставился на его ногу. Увы, он был вынужден признать, что Лобарь прав. Коленная чашечка превратилась в месиво. Нога сохраняла видимую целостность только за счёт обрывков сухожилий. Даже на неопытный взгляд Остора ногу могла ждать только ампутация.
– Мы же не оставим моего мужа, да?
Голос Инги стал жалобным, но Остор не стал отвечать раньше времени. Сперва вытащил из кармана телефон и набрал номер Леона.
– Да, Владыка.
– На адрес места встречи с проводником срочно вышлите медиков. Если надо, то вертолётом. Обязателен опытный хирург.
Английский Инга отлично понимала, а потому, продолжая плакать, с надеждой посмотрела на Остора. Она внимала каждому его слову.
– Для вас?
– Нет, лично мне будет нужен доктор на первом месте назначения. Левая рука, сквозное пулевое.
– Э-э-э, что произошло?
– Об этом позднее, но озаботьтесь тем, чтобы в дальнейшем мне не разочаровываться в вас настолько. В доме два трупа, и человек, за которого я несу ответственность, серьёзно покалечен!
