Вячеслав Анатольевич Гильштейн
Имменсерит. История великого Королевства
Так министр Фолквэр в весьма зрелом возрасте стал наследником престола королевства Арборлан. Когда стало понятно, что он единственный претендент на трон, заговорили о его семье. На тот момент у него была лишь дочь, которая вместе с матерью покинула его вскоре после этих событий. Он уже много лет ничего о ней не слышал, но знал, что она изучала искусство врачевания в столичном лектории и вскоре после выпуска присоединилась к одному из рыцарских орденов. На том её след обрывался.
Поговаривали, что министр сам избавился от семьи, чтобы обзавестись новой, вступив в союз с более высокородной дамой, но этого так и не случилось.
Когда жена покинула его, министр долго не мог понять, почему она так поступила, почему лишила его возможности видеть, как растёт дочь. Что её побудило так поступить? Для него этот вопрос так и остался загадкой. Если бы его семья была рядом, то он бы точно не допустил, чтобы его дочь попала в ряды фанатиков.
Министр Фолквэр недолюбливал всех этих последователей Веры Четырёх, но вынужден был их терпеть, потому что так хотел правящий при короле Верховный совет. Министр прекрасно знал, что первая половина этого совета сидит «на крючке» у одного из богатейших людей во всём свободном мире – барона Агне Вигге, а вторая половина им запугана. Сам барон нередко наведывался во дворец Винстокар из своей крепости Тапаталгат, чтобы «подёргать» за нужные ниточки нужных людей.
К барону Вигге министр Фолквэр относился, как к необходимому злу. Он знал, что известный богач является главой крупнейшей организации наёмников и убийц, но знать это одно, а вот доказать или добиться признания – совсем другое. Поэтому из знакомства с ним министр выжимал максимум пользы для своего города и своего народа. По крайней мере он так думал.
Проблема явной дружбы барона Вигге и верховных владык Веры Четырёх очень тревожила министра Фолквэра. Точнее, не тревожила, а приводили в тихий ужас от возможных вариантов развития событий. В какой-то момент к министру пришла мысль, что если в этот самый миг пинусийские рыцари при поддержке тенебравийцев и ундарапакцев начнут захват Альбастрата, то им вряд ли кто-то сможет помешать. Поэтому, как главнокомандующий арборланской армией, он открыл набор в регулярные войска. Только дело в том, что в королевской казне давным-давно не было столько золота, чтобы содержать многочисленных солдат просто в ожидании беды.
А беда была близко. Люди уходили из города в леса, ища помощи и поддержки у повстанцев. А под самым носом правящего совета в этот момент развернулось целое партизанское движение. Подпольщики, грабя склады пинусийцев и убивая их людей, наносили огромный вред и без того слабой власти, ставя её под удар со стороны всех орденов Веры Четырёх.
Министр Ормарр Фолквэр шёл по длинному некогда богато украшенному коридору, который заканчивался высокими дубовыми дверями с красивой резьбой по всему полотну. Слева и справа от дверей горели факелы. Когда-то тут стояли стражники, но сейчас держать их не было смысла.
Медленно отворив одну створку дверей, министр вошёл внутрь. Это был старый зал для приёмов и торжеств. Сейчас использовали другой, в другом конце дворца. Причина была проста – посреди древнего зала стоял королевский трон, а на троне сидел сам действующий король Арборлана Киневард Вилхерд. Он сидел на своём месте не вставая, не прерываясь на сон, еду и справление нужды уже почти два десятка лет. Король был жив, он дышал, глаза его были открыты, но он ни на что не реагировал. Его неоднократно пытались поднять силой, чтобы унести в его покои, но никто так и не смог этого сделать. Многие целители, врачеватели, предсказатели и прочие шарлатаны не смогли разгадать причину такого явления. Через какое-то время тогда ещё живой прямой наследник короля, его старший сын Трогот, перестал пытаться решить эту задачу. Король превратился в живой памятник самому себе.
Вскоре, в правящем совете осознали удобство такой ситуации – когда по факту правят они, но как бы от имени живого короля. Подробности для простого народа были бы излишни. Наверное, такая безнаказанность и отсутствие какого-либо контроля и стали причиной очень многих безответственных, необдуманных решений.
Будущий наследник престола приходил в брошенный тронный зал в последнее время гораздо чаще обычного. Он садился напротив старого короля и разговаривал с ним, обсуждая насущные проблемы. Он не ждал, что его дядя ему ответит, но всё-таки ощущал какую-то поддержку, или надеялся на неё. Но король по-прежнему молча восседал на своём троне, взирая на пустой зал сверху вниз.
Зайдя в тронный зал, министр неторопливо, словно с тяжким грузом за спиной уселся на резной стул, оставленный у подножья трона с прошлого раза. На самом деле, этот стул стоит тут много лет, его уже даже не убирают на место.
– Ваше Величество, мне снова нужна помощь, – начал разговор сам с собой министр, – наша страна в упадке, почти разорена, и, мне кажется, что скоро начнётся открытая война. Пока не совсем ясно – между кем и кем, но она точно будет. И я не знаю, что со всем этим делать. Где мне найти помощь?
Министр тяжело выдохнул, упёрся локтями в колени и ссутулился, рассматривая пыльные следы у себя под ногами. Ответа он не ждал, просто хотел поразмыслить в тишине, как обычно. Каждый раз, когда ему требовалось уединение, он находил его тут. Тут его вряд ли побеспокоят, а если вдруг что-то случится, то в старом тронном зале его будут искать в последнюю очередь, но это не страшно.
Так он и сидел молча какое-то время, но спасительная мысль никак не желала придти к нему. Насколько же сильно было его удивление, когда в дальнем углу за почти истлевшим гобеленом с каким-то непонятным изображением из прошлого, он услышал шуршание отодвигаемых камней и тихие приглушённые голоса.
Министр Фолквэр моментально вскочил на ноги и посмотрел на двери, из которых он сам пришёл, инстинктивно ища глазами королевских гвардейцев, но тут же опомнился. Положа руку на рукоять собственного меча, он, насколько это возможно, беззвучно двинулся к источнику шума. Подойдя ближе, министр смог различит несколько мужских голосов и один женский. Ещё будучи ребёнком, Ормарр Фолквэр узнал о существовании этого тайного хода, который вёл прямиком на кухню. Кроме него об этом проходе не знал никто. Никто, кроме его дочери.
Гобелен рухнул на пол. В открывшемся дверном проёме раздвигая паутину и отряхиваясь стояли двое. Они подсвечивали себе дорогу тусклым факелом. За ними был кто-то ещё. В полумраке тронного зала незваные гости не заметили затаившегося министра.
– Мы на месте. Это бывший тронный зал. Хаген сказал, что мы найдём старого короля тут, – полушёпотом поделилась девушка.
Министр внимательно рассмотрел её. Тёмные волосы до плеч, обрамляющая их повязка, простая практичная одежда, передник, как у врачевательницы. Девушка всё время была к нему полубоком, так что он не разглядел лица.
– Почему он должен быть тут? Мне кажется это странным. Помещение выглядит заброшенным.
Ей ответил молодой парень со светлыми волосами и густой щетиной на лице. По каким-то неуловимым чертам было понятно, что не смотря на свою молодость, у него богатый боевой опыт.
– Так и есть. Это место забросили. Я слышала разные версии, но все они кажутся мне бредовыми.
– Если его тут нет, то как нам его найти?
– Он может быть разве что в своих покоях. Из тронного зала есть ещё один тайный коридор, я покажу, – девушка указала в сторону ещё одного тайного хода о которой ей просто неоткуда было узнать. Но министр знал о таком и был сильно удивлён происходящим.
– Хаким, эзер’кича.
Только сейчас министр обратил внимание на третьего и четвёртого незнакомцев. Говоривший на непонятном языке был чудовищно большим воином. Даже в элитной когорте не было таких силачей. Рядом с ним стояла девушка, по одежде которой можно было легко догадаться, что она из местных, а точнее из повстанцев. теперь министру всё стало ясно – это наемники, подосланные убить короля!
– Стойте, где стоите! – отважно и громогласно заявил Фолквэр, вынимая до конца меч из ножен и выходя на более-менее освещённую территорию зала.
– Вас не должно тут быть, – сказал светловолосый юноша, подходя ближе на освещённую часть зала.
Следом за ним вышла и девушка. Она была удивительно хороша собой. Её глаза были так знакомы министру, что он забыл всё, что хотел только что сказать и сделать. Она так же смотрела на него, но недоумение на её лице сменилось отвращением.
– Авенир, это министр Фолквэр, я тебе говорила о нём. Он способен нам помешать.
– Сия? – с надеждой и дрожью в голосе спросил министр и чуть опустил меч.
– Вы ошиблись, – девушка больше не хотела смотреть в лицо этому человеку и отвернулась.
– Нет, я не ошибся. Твои глаза, глаза твоей матери…
– Не смей говорить о ней! Ты! Ты убийца, бесчеловечный и бездушный убийца! – лицо сестры Оксилии перекосило от ненависти, – Авенир, нам нужно торопиться.
Но Авенир не спешил с решением.
– Вы знакомы? – спросил он, но по-прежнему оставался настороже, держа в руках свой боевой посох, направленный на министра, словно копьё.
– Сия, что ты..нет, как ты тут оказалась? Зачем? Что вообще происходит? – министр сделал ещё один шаг вперёд, проигнорировав вопрос Авенира.
В этот самый момент у него из-за спины вынырнул Аз и одним ловким движением отнял фамильный меч Фолквэров из рук законного владельца.
– Хаким, эзер’кича, – снова сказал великан и отправился к королевскому трону.
Авенир тут же отправился следом, но сестра Оксилия осталась стоять на месте.
– Сия, что ты такое говоришь? Почему ты называешь меня убийцей?
– Потому что ты убил её! Выгнав нас из своей жизни, лишив всего! Когда мы приехали в Грануму у нас ничего не было. От тяжёлого труда мама умерла через два года! Я осталась совсем одна! А тебе было плевать! Тебя заботила только власть! – сестра Оксилия почти сорвалась на крик, у неё в глазах стояли слёзы.
– Сия, но это неправда! Я не выгонял тебя и твою мать! Я горевал и разыскивал вас много лет! То, что вы оказались в таком положении не моя вина. Так решила твоя мать за нас всех, – министр оправдывался, но понимал, что этого недостаточно.
– Ты и сейчас продолжаешь врать мне! Тебе было плевать на неё, плевать на меня, плевать на всех людей вокруг! Ты видел, что происходит на улицах? Лишнее тому доказательство!
– Сестра Оксилия, мне нужна твоя помощь, – Авенир позвал свою спутницу, стоя на ступенях небольшого постамента, на котором был установлен королевский трон.
Девушка словно этого ждала. Резко развернувшись, она зашагала к своему спутнику.
– Сия! – министр хотел пойти следом, но здоровенный детина преградил ему путь.
– Что такое, Авенир?
– Сама посмотри.
Авенир и сестра Оксилия смотрели на сидевшего неподвижно короля, который безучастно взирал на них не моргая.
– Что с ним такое? – Авенир обратился к министру Фолквэру.
– Какое ваше дело? Если вы пришли убить короля, то опоздали. Он всё равно, что мёртв.
– С чего вы взяли, что мы пришли его убить?
– Вы же из ополчения, – это был не вопрос, а утверждение.
– Не совсем, – коротко ответил Авенир.
– Что с ним такое? Отвечай! Или я прикажу ему убить тебя, – резко заявила сестра Оксилия, кивнув в сторону великана и сделав пару шагов навстречу министру.
– Ты готова убить собственного отца? – министр искренне удивился тому, что только что услышал – насколько же глубока твоя обида, насколько сильна та боль, что я тебе причинил, сам того не ведая.
– Не строй из себя невиновного. Отвечай на вопрос, – в голосе сестры Оксилии преобладала ненависть и злоба.
– Я отвечу, если ты меня выслушаешь.
Девушка встала рядом с Азом, уперев руки в бока и уставившись в лицо человеку, которого искренне презирала.
– У нас мало времени, я слушаю.
– Сия, я никогда не выгонял твою мать из своей жизни, никогда не отказывался от вас, поверь мне. Я любил её и люблю тебя, не смотря ни на что. Я долго вас искал и очень переживал из-за всего случившегося. Ты мне веришь?
– Нет, – коротко ответила девушка, скрестив руки на груди.
– Тогда скажи, зачем мне было так поступать? Откуда мне знать, что было у тебя на уме? Я не завёл ни жены, ни детей. Я до сих пор ношу кольцо… – министр показал руку, где на одном из пальцев можно было различить знакомый перстень, такой же, как у матери сестры Оксилии.
– Я не знаю, почему она так поступила, но могу предположить, что от большой любви ко мне и к тебе. Но она не рассчитала свои силы и всё закончилось скверно.
– От большой любви? Что ты несёшь! – сестра Оксилия закипала от злости, слова этого человека никак не складывались с тем, что она привыкла думать на его счёт. Тем более, всё что он говорил, было похоже на правду.
– Она не могла родить мне сына. Когда стало понятно, что я будущий правитель Арборлана, нам уже было известно, что детей у нас больше не будет, понимаешь? Поэтому, мне кажется, она решила принести себя и нашу любовь в жертву…
– Ты лжёшь! Этого не может быть! – по лицу девушки бежали неконтролируемые слёзы, но она не отводила взгляд от своего отца.
– Я не лгу. Я сказал тебе всё, что знаю и о чём догадываюсь.
Пока сестра Оксилия и министр Фолквэр разбирались в сложностях своей семейной жизни, Авенир подошёл ближе к трону короля и встал на одно колено у самых его ног. Он смотрел старому правителю в глаза, но не чувствовал в них искры жизни, хотя Киневард Вилхерд точно ещё был жив.
Авенир достал из-за пазухи два медальона с выгравированным гербом дома Вилхердов. Держа за цепи, он протянул их королю, отцу двух великих воинов, павших в битве за Арден Экор.
– Ваше Величество, это принадлежит вашей семье. Я нашёл их, ваших сыновей, и приказал захоронить в королевской усыпальнице в Арден Экоре, – Авенир смотрел в глаза старца, ожидая реакции.
Повисла тишина. Сестра Оксилия со слезами на глазах обернулась на голос Авенира и теперь наблюдала за происходящим. Министр Фолквэр сделал ещё пару шагов вперёд, так же наблюдая, но не вмешиваясь. Он больше не пытался объясниться с дочерью.
Старый король медленно перевёл взгляд из пустоты на медальоны в руке Авенира и так же медленно протянул к ним раскрытую ладонь.
– Астевир, это ты? Я так долго тебя ждал, мой старый друг.
– Ваше Величество, я… – Авенир вложил старцу в руку медальоны его сыновей.
– Астевир, я выполнил твою просьбу и сохранил его, – старый король не обращал внимания ни на медальоны, ни на слова Авенира, словно вокруг него происходило что-то совсем другое.
– Они приходили ко мне, как ты и говорил, но я был твёрд и не поддался на их уловки, – при этом, король Киневард медленно завёл руку куда-то себе под мантию и с трудом, судорожными движениями вытащил на свет очень пыльную рукоять меча, а следом и сам меч.
– Я знал, что ты снова придёшь за ним, старый друг. Надеюсь прекрасная Эвиталь в добром здравии. Надо будет навестить вас этим летом, – старец положил меч, покоившийся в ножнах, себе на колени.
– Я надеюсь, что мои сыновья хорошо служат тебе, Астевир. Кстати, как они? – старец чуть приподнял голову, слегка приоткрыв рот, словно к нему медленно возвращалась память и осознание всего, что происходит.
– Ваше Величество… – попытался снова заговорить Авенир, но старец его снова прервал.
– Возьми его, он твой по праву. Используй по назначению «Дарующий мир», – сказав это, старый король тяжело выдохнул, словно испустил последний дух.
Авенир тут же понял, что это всё. Правитель Арборлана почти мгновенно иссох и рассыпался в прах. На троне остались лишь куски истлевшей одежды и меч, который Киневард Вилхерд хранил всё это время по просьба отца Авенира.
Авенир моментально понял, что это за меч. В оголовье рукояти даже сквозь слой многолетней пыли можно было различить пробивающееся на свет слабое красноватое свечение.
Все вокруг безмолвно наблюдали за тем, что случилось. Авенир отложил свой посох и взял меч в руки, затем медленно обернулся, не сводя с него глаз. Он чувствовал импульсы, идущие по его рукам от рукояти меча и испытывал прилив силы и бесконечную ярость.
– Авенир, что произошло? Что ты сделал? – вытирая слёзы спросила сестра Оксилия, подходя ближе.
– Что с королём? Где он? – добавил министр Фолквэр.
– Я не могу объяснить всего, что произошло, но, как видите, короля Киневарда больше нет. Он покинул этот мир, выполнив то, что обещал когда-то моему отцу, – Авенир по прежнему смотрел на свой меч.
– Хаким, эзер’кича, – как-то даже слегка неуверенно снова позвал Аз, привлекая к себе внимание и указывая пальцем в направлении дальней стены, где на столе разместилась Игнис.
Девушка сидела, подобрав ноги под себя, разложив руки ладонями вверх на своих коленях, словно открывшись чему-то. Её глаза были распахнуты, но казалось, что они затянуты пеленой. Губы девушки постоянно шевелились, словно она что-то бормотала себе под нос.
– Что с ней? – спросил министр, но не дождался ответа.
Авенир спустился с постамента и быстро подошёл к внучке Хагена. Он попытался взять её за плечо, но не успел – девушка всколыхнулась, будто вынырнула из-под воды, задыхаясь и откашливаясь.
– Авенир, там что-то происходит, – её дыхание сбилось, она закашлялась.
– Что происходит? Где? – Авенир почувствовал тревогу Игнис так явно, словно ощущал голой кожей лютый мороз.
– На улицах города, – девушка снова хватала ртом воздух, – там бойня, восстание. На каждой улице идут сражения.
Авенир и сестра Оксилия переглянулись. Этого в планах не было. Либо что-то пошло не так, либо Густаф их обманул и использовал в своих целях.
Глава 26. Прозревший король
Времени на раздумья не было, действовать нужно было сейчас. Иначе – подходящего момента может больше не быть.
– Министр, у вас откровенно мало вариантов развития событий. С вашей помощью, город можно вернуть его законным владельцам. Можно и без вашей, но так будет сложнее, – Авенир был настроен весьма решительно, о чём свидетельствовал тон его голоса.
– Не стоит даже пытаться его убедить, Авенир. Нужно уходить отсюда, – сестра Оксилия уже вытерла слёзы и казалась какой-то излишне равнодушной, даже опустошённой.
– Я не совсем понимаю, что здесь вообще происходит! И мне некогда это всё выяснять. Сейчас здесь будет королевская гвардия и всех вас возьму под стражу, а когда восстание подавят – я вернусь к вам и мы во всём разберёмся, – слишком смело заявил министр Фолквэр, осознавая, что сейчас у него нет способов влияния и гвардейцы могут не успеть вовремя.
– Авенир, нам нужно торопиться. Хаген ждёт. Ты же знаешь, что будет дальше, – вмешалась Игнис, тоже поторапливая Авенира.
– Министр, на чьей вы стороне?
– Я на стороне своего города и своего народа, – гордо ответил министр.
– Вы прекрасно поняли мой вопрос, – продолжал наседать Авенир, – война началась, она у вас на пороге. Нельзя больше игнорировать очевидное. Чью сторону вы займёте?
– У меня нет выбора. Я до последнего намерен действовать в интересах Арборлана. Что мне остаётся? Надеяться на чудо? – в голосе будущего правителя можно было услышать нотки отчаяния и вызов.
– Выбор есть всегда. Боритесь. Боритесь за своё будущее, за свою свободу. Как это сделал я.
– Ты?
– Я вернул то, что принадлежало мне по праву, вернул силой.
– Арден Экор… – в глазах министра промелькнуло понимание, – та резня, её устроил ты и тебе подобные. И Скифос тоже, – лицо его оставалось бесчувственным, не выражая никаких эмоций, но Авенир прекрасно знал, что чувствует этот человек, стоящий перед ним. Зависть.
– Я предлагаю вам действовать сейчас. Поддержите повстанцев, покажите им, что вы на одной стороне, что их враг, это и ваш враг тоже.
– Меня предупреждали, что ты скорее всего явишься сюда, но я не верил…
– Кто предупреждал? – сердце Авенира забилось чаще.
– Владыка Эзоденир. Когда орден Касиуса был уничтожен, он прибыл сюда, чтобы основать новый орден – Кары людской и Милости Богов.
– Он сейчас тут? – ярость закипала в венах молодого воителя.
– Он тут, во дворце.
– А кто-то ещё из владык сейчас во дворце? – в разговор вмешалась Игнис, перепуганная, с серым каменным лицом.
– Да, владыка Арзонвил и его тенебравийцы встали лагерем за стенами города сегодня утром. Сам Арзонвил тоже должен быть во дворце…
– Это ваш шанс, министр. Пора остановить разграбление и уничтожение вашей родины. Докажите всем, что вы достойный преемник старого короля. Докажите своей дочери, что вы не такой, как она о вас думает.
По коридору, который вёл в старый тронный зал, бежали солдаты. Авенир не вынимал меч из ножен, стоя спиной к дверям и глядя в глаза новому королю Арборлана.
– Министр Фолквэр, Вы нужны на совете, – в дверях показался воин первой арборланской когорты с фамильным гербом Вилхердов на груди.
Позади него был небольшой отряд и все они как по команде обнажили мечи и выставили вперёд щиты, глядя на незнакомцев, окружавших министра.
– Ваше высочество, у вас всё в порядке? – говоривший воин сдвинул брови к переносице, глядя на Аза, а затем переведя взгляд на Игнис.
– Всё в порядке, капитан. Соберите людей, перекройте все выходы из зала Совета. Никого не впускать и не выпускать. Если кто-то попытается обнажить оружие – убейте. Вам всё ясно?
– Так точно, ваше высочество, – отчеканил капитан отряда королевских гвардейцев.
– Я иду на встречу к Правящему совету. Предлагаю вам ко мне присоединиться.
– Не откажусь. Тем более, сдаётся мне, я встречу там знакомые лица.
– Авенир, ты забываешься, – снова вступила в разговор сестра Оксилия, – ты идёшь прямо в лапы зверя. Нам нужно уходить, – девушка взяла его за руку.
Авенир не ответил, лишь посмотрел на министра Фолквэра и тот заговорил.
– Сия, с ним всё будет в порядке. По крайней мере ни я, ни мои люди вам не угроза. И я докажу тебе, что я не тот, кем ты меня считаешь. Мне не безразличны люди на улицах, считающие Арборлан своим домом. Я не тиран и не изверг. Надеюсь, что когда я тебе это докажу, ты меня простишь.
Авенир обернулся в сторону орочьего шамана.
– Аз, уведи Игнис и сестру Оксилию отсюда в безопасное место. Это приказ, – последнюю фразу пришлось добавить, так как орк уже намеревался воспротивиться.
– Ну уж нет! Ты не смеешь приказывать мне! – сестра Оксилия взьярилась, но ненадолго.
– Я приду к вам, как мы и договаривались. И мы продолжим путь. Но сейчас я должен закончить одно дело. Личное, семейное дело. Понимаешь? Думаю, что понимаешь.
– Нам нужно торопиться, – Игнис потянула сестру Оксилию за рукав, – с ним ничего не случится, не сомневайся. Я точно знаю. Пойдём.
Спутники Авенира ушли через тот же секретный коридор, что и пришли сюда. Сестра Оксилия ещё дважды обернулась, перед тем как её поглотила тьма и холод тайного хода.
– Ведите, Ваше Величество, – Авенир обратился к министру и будущему, почти уже настоящему правителю Арборлана.
– Меня зовут Ормарр, – министр протянул ладонь для рукопожатия.
– Меня – Авенир, – ответил правитель Арден Экора, пожав её.
Коридоры дворца Винстокар были не такими, как в Виренхорте. Они были более запутанными, тёмными, злыми. При этом, воздух вокруг был сухим и каким-то особенным, словно перед очень сильной летней грозой. Чем ближе Авенир и Ормарр Фолквэр подходили к залу Советов, тем больше на их пути появлялось гвардейских отрядов. Почти никто не обращал внимания на спутника министра.
– Что ты планируешь сделать, встретив владыку Эзоденира?
– Верну ему долг и заберу обратно своё, – коротко ответил Авенир.
Впереди показались двери, ведущие в зал Советов. Перед дверями стояли восемь гвардейцев, а на каменном полу лежали четверо рыцарей пинусийского ордена.
– Вижу твои люди ответственно подходят к выполнению приказов.
– Они поклялись служить и защищать королевскую семью. Сейчас королевская семья это я и моя дочь.
– С ней всё будет в порядке. Аз об этом позаботится.
Министр на это ничего не ответил. Авениру это и не нужно было, он и так прекрасно чувствовал всё, что испытывал сейчас новый король Арборлана.
Гвардейцы открыли перед министром и его спутником двери в зал Советов и вошли следом. Тут же из трёх других дверей в зал вошли ещё три отряда гвардейцев. Все они ожидали приказа.
Одиннадцать человек, сидевших за длинным прямоугольным столом, притихли, словно их всех разом оборвали на полуслове.
– Что это всё значит? – с места поднялся лысый старый мужчина с пятнами на макушке.
Авенир осмотрел всех присутствующих и нашёл среди них того, кого искал.
– Благодарю вас всех, что собрались. У меня для вас есть новости.
– У нас для вас, министр, тоже, – попытался вставить свой комментарий лысый старичок, чьи бегающие глаза выдавали его чувство предвкушения скорой наживы.
– Сядьте, барон Турадо, и помолчите, – министр бросил короткий взгляд на гвардейцев позади стоящего барона и те быстро усадили старика на место.
– Король Киневард умер. Как единственный наследник, с этого момента я беру бразды правления в свои руки. И первым моим приказом я распускаю Правящий совет.
Многие из сидевших за столом недовольно загудели.
– Вторым приказом, я велю арестовать всех вас и заключить под стражу. Я обвиняю вас в измене, растрате и преступных связях, результатом которых стал упадок нашего королевства.
Гвардейцы как по команде выставили вперёд копья.
– Но ты был одним из нас! Какое лицемерие! – воскликнул кто-то из сидящих за столом.
– Я понесу своё наказание. Искуплю свою вину, но не перед вами. Перед народом. А вы ответите передо мной.
– Ты не спасёшь своё королевство, – прошипел владыка Эзоденир со своего кресла, глядя на нового короля с презрением.
Он сидел раскованно, словно ему ничего не угрожало, поправляя свою тёмно-зелёную мантию с вышитым на груди гербом подвластного ему ордена.
Отвечать на этот выпад королю Ормарру не пришлось. Авенир вынул меч своего отца из ножен. Огненный опал в основании рукояти приобрёл слабое сияние, как и перстень на пальце короля Арден Экора.
– Владыка Эзоденир, я рассчитывал на встречу с вами, – тихо сказал юный воин, чем приковал к себе внимание всех собравшихся.
– Я знал, что ты явишься, мальчишка. Вижу, ты поумнел и сменил меч, – верховный владыка Веры Четырёх, член капитула истинно знающих, один из Соцветия, сидевший за противоположным концом стола, вёл себя так, словно его отделяла от всех незримая стена, делавшая его по меньшей мере неуязвимым.
– В прошлую нашу встречу, вы отняли у моей сестры кое-что, – продолжил свою речь правитель Арден Экора приближаясь всё ближе и ближе к собеседнику.
– Амулет тебе больше не увидеть. Ты ведь не подозреваешь даже, какой он обладает силой, – пальцы верховного владыки, украшенные перстнями, впились хищными когтями в кожаные подлокотники его кресла.
– Владыка, вы не узнали этот меч, верно? – Авенир свободной рукой погладил лезвие, перехватил меч изголовьем вперёд, демонстрируя огненный опал, который расцвел, как жерло вулкана.
При этом он ощутил, как собеседник испытал тревогу, говоря про ожерелье прекрасной Эвиталь.
– "Дарующий мир", – лицо владыки Эзоденира оставалось безучастным, но Авенир ещё чётче уловил ту вонь, которая от него исходила. Это уже был самый настоящий трепет и ужас.
– Я найду то, что мне принадлежит, верну это своей семье и никто не сможет мне помешать. Я хотел, чтобы вы об этом знали, перед тем, как вас настигнет заслуженная кара, – последние слова были сказаны почти шёпотом, но слышали их все, ибо речь Авенира проникала в самое сердце.
Всех застиг врасплох крик одного из гвардейцев. Пронзённый насквозь, он упал на пол, а под ним быстро разрасталась лужа багровой крови. Из тех дверей, что были сразу за спиной владыки Эзоденира в зал Советов ворвались пинусийские рыцари. Начался переполох. Кто-то из советников залез под стол, кто-то вжался в кресло, а кто-то попытался бежать. Авенир знал, что ни в коем случае владыка Эзоденир не должен покинуть пределы дворца Винстокар.
Вокруг быстро завязалась ожесточённая схватка. Авенир отметил, что королевские гвардейцы действительно обладают отличной выучкой и боевой подготовкой. Они умело отвоёвывали пространство, сохраняя строй и почти не теряя бойцов. "В открытом бою рыцарям было бы не выстоять, даже превосходя числом в два раза" – мелькнула мысль в голове Авенира, но тут же исчезла, потому что владыка Эзоденир умудрился проскочить мимо всех и скрыться за спинами теснящихся к выходу пинусийцев.
– Сдержать их! Защищайте своего владыку! – кричал кто-то за спинами рыцарей с тремя соснами на щитах.
Авенир не видел лица этого человека, но что-то искрой вспыхнуло в памяти, но недостаточно, чтобы вспомнить.
– Куда ведёт тот коридор, через который они пытаются уйти? – спросил Авенир у правителя Арборлана, яростно руководившего в этот момент действиями своих воинов.
– Там башня. Гостевые покои, в которых живёт этот гад Эзоденир, – гневно бросил в ответ Ормарр Фолквэр, указывая мечом на соседнюю дверь и отдавая новый приказ.
– Там есть тайный ход?
– Возможно. Их тут, как в муравейнике! Но вряд ли Эзоденир о нём знает.
– Он знает. Он неспроста побежал именно туда! Как ещё туда добраться?
– Этот коридор, через общий зал крайняя левая лестница. Но это долго, мы вот-вот прорвёмся!
Но Авенир не стал ждать. Он уже бежал по пустому коридору в указанном направлении.
На той лестнице, что вела в башню гостевых покоев, сражались несколько рыцарей. Авенир не хотел останавливаться, поэтому убрал меч в ножны и на бегу достал короткий кинжал. Пробегая мимо сражающихся пар, он плечом толкнул одного пинусийца, затем второго, а двум следующим нанёс несколько точечных ударов в незащищённые доспехами места. Останавливаться было некогда, гвардейцы разберутся сами.
Звуки боя доносились с верхних этажей башни. Видимо, гвардейцы продвинулись вперёд, но получили весьма ожесточённый отпор.
Выбежав в коридор последнего этажа башни с другой стороны, Авенир оказался в тылу пинусийских рыцарей, умело державших оборону и планомерно отступающих к единственным расположенным тут покоям.
Среди сражающихся не было ни владыки Эзоденира, ни того, кто командовал внезапной атакой, позволившей ему бежать. Проскочив в открытую дверь гостевых покоев, Авенир сразу понял, кому они принадлежали. Многочисленные книги стопками загораживали стены, столы и полки были забиты склянками, бутылками и различными пузырьками. Причудливые рисунки угольным пером на белом пергаменте висели на стенах заменяя обычные картины. Похожая комната была у Ароха и Боровьяна. Но никого не было вокруг. Владыка Эзоденир пропал!
Авенир прошёлся по комнате, одёрнул балдахин с поистине королевской кровати, но всё было тщетно.
– Зря ты сюда явился один, мальчишка, – Авенир знал, кому принадлежал этот мерзкий скрежечущий голос.
