Вячеслав Анатольевич Гильштейн
Имменсерит. История великого Королевства
– Запомни себе на будущее: не оружие убивает людей, – людей убивают другие люди.
Не дождавшись ответа, он развернулся на месте и зашагал прочь. Сестра Оксилия проводила его взглядом, полным глубочайшей тоски о несбыточном.
Глава 15. От слов к делу
После ночного происшествия Авенир остался верен своей идее помочь отшельникам в их борьбе с захватчиками из рыцарских орденов. Не смотря на то, что слова сестры Оксилии были ему неприятны, он не стал относиться к ней хуже. Скорее даже наоборот, её преданность своим идеалам вызывала в нём уважение к её персоне. Он понимал её, при том он так же понимал и жителей Зелёного города. Все они стремились к одному и тому же, но разными способами, разными путями. Когда люди начнут не только слушать, но и слышать друг друга, все войны закончатся. Но этого, конечно же, никогда не будет, потому что владыкам всех орденов Веры Четырёх Богов и прочим негодяям это не выгодно.
Лес рубят – щепки летят. Топор уже занесён и до удара его отделяют считаные мгновения. Авенир передал выполненный заказ на оружие. Забирать его приехал не только мастер над оружием Брайладур, но и сам Хагрекир Трёхногий.
– Ты славно поработал, кузнец, – заявил Молотоголовый, размахивая свежевыкованным клинком, рассекая со свистом воздух.
– Да, Хаким, это действительно отличная работа. Надеюсь, твой ученик принимал в ней участие? Как его успехи? – поинтересовался староста ополченцев.
– Он старательный парень, кое-что уже умеет сам, но ему ещё нужно оттачивать мастерство. Это не быстро, – спокойно ответил Авенир, скрестив руки на груди и уперевшись плечом в угол своей кузницы.
– Да, само собой, само собой. А где он, кстати? – Хагрекир оглядел округу, но не увидел никого, кроме сидящего у поленницы и кучи разделанных на части брёвен Аза.
Тот, как обычно, был отстранён. Его топор-колун был воткнут в колоду, а сам он сидел на голой земле, скрестив под собой ноги.
– Его тут нет. Накануне умерла его мать. Он остался один и сейчас разбирается с семейными делами – сухо ответил Авенир.
– Прискорбно это слышать. Ему нужна помощь? – Хагрекир действительно переживал за каждого жителя Зелёного города.
– Я был у него вчера вечером. Он сильный, не смотря на то, что такой юный.
– Ты вчера вечером был в городе? Может быть ты слышал что-нибудь о происшествии… – Брайладур заинтересовался разговором и стал медленно приближаться к Авениру, держа в руке осмотренный ранее меч.
– О чём речь? – удивился Хагрекир.
– Наверное, мастер над оружием хочет сказать, что кто-то вчера ночью преподал урок трём его головорезам, – Авенир метнул взгляд исподлобья на собеседника.
– Головорезам? Это был ночной патруль! Что тебе известно, кузнец? Кто с ними это сделал? – Брайладур иже почти вышел из себя и брызгал слюной во все стороны.
– Друг, спокойнее, если мастер Хаким что-то знает, он нам расскажет, – Хагрекир положил руку на плечо Молотоголовому.
– Конечно, известно. Это сделал я. И я их не избивал, а лишь проучил. Надеюсь, они усвоили урок.– Они не смогут участвовать в набеге! Ферли не может встать с постели, а двое остальных со сломанными пальцами не смогут держать в руках оружие! Я требую наказать его! – Брайладур уже перешёл на крик, указывая остриём меча в сторону обидчика.
– Нужно выяснить подробности произошедшего. Хаким, ты один разобрался с тремя бойцами Брайладура? – спросил Хагрекир, прищурив один глаз.
– Он-то? Ему его тупоголовый братец помогал! Это же и так понятно! – только сейчас мастер над оружием бросил взгляд на то место, где ещё недавно мирно сидел Аз.
Сейчас там было пусто. Топор тоже пропал.
– Аз был дома. Я был один. Правда Аз? – Авенир смотрел куда-то за спины своим собеседникам.
– Гхыр, – фыркнул Аз в знак подтверждения, резко обернувшемуся Брайладуру Молотоголовому.
– Понятно, Хаким. Значит, ты сведущ не только в кузнечном деле, но и в военном искусстве, – подытожил староста.
– Да брешит он, Хагрекир! Чтобы он в одиночку уложил троих моих лучших солдат – не верю!
– Если твои, как ты сказал, «лучшие солдаты» – слабаки и подлецы, способные нападать втроем ночью на одинокую женщину, то мне страшно за ваше будущее!
– Да как ты смеешь! – рявкнул Брайладур и размахнулся мечом, но ударить не смог.
Аз ловким ударом вышиб меч из руки мастера над оружием.
– Брайладур, тебе нужно успокоиться, – серьёзно сказал Хагрекир, – не забывай, что тебе предстоит важное дело. Слышал меня?
– Да, Хагрекир, слышал. Но я не позволю этому щенку… – он не договорил.
– Заткнись, я тебе сказал. Или ты хочешь, чтобы я опросил свидетелей? Интересно, что скажет сестра Оксилия. Если она подтвердит слова мастера Хакима – твою троицу повесят, слышишь? И я лично отдам приказ. Но я ценю и уважаю тебя, как бывалого воина и очень полезного человека. Поэтому мы оставим это происшествие без внимания. Все должны выучить этот урок. Ещё раз спрошу, ты меня понял? – Хагрекир подошёл ещё ближе к Брайладуру и тут стало ясно, что мастер над оружием по какой-то причине побаивается хромоногого старосту.
– Я тебя понял, Хагрекир. Я спокоен, – тяжело выдыхая просипел мастер над оружием.
– При этом, нам теперь не хватает трёх бойцов, – Хагрекир обернулся на Авенира, – вы с братом нам очень пригодитесь. Займёте места тех, что оказались по вашей милости не способны идти в набег.
Авенир был удивлён, если не сказать больше. Но Брайладур Молотоголовый был не просто удивлён, его почти хватил припадок. Он стал сначала белее мела, а затем побагровел, что осенний кленовый лист.
– Это не обсуждается, – пресёк все попытки оспорить своё решение староста.
Авенир и Аз должны были явится с первой звездой на южную границу города, где их определят в боевую группу и выдадут задание. До этого момента, Авенир решил удостовериться, что после вчерашнего случая с сестрой Оксилией всё в порядке.
Когда он подходил к её дому, то обратил внимание, что дверь была чуть приоткрыта, а внутри явно было больше одного человека, судя по теням. Вдруг раздался оглушительный женский крик, такой словно кого-то сейчас медленно и мучительно убивают. Не теряя ни секунды, Авенир бросился к приоткрытой двери и ворвался внутрь.
То, что происходило внутри поразило его. Он застыл в дверном проёме, обратив на себя внимание хозяйки дома.
– Что тебе тут надо, Хаким? – крикнула на невесть откуда взявшегося Авенира сестра Оксилия.
Она стояла у подножия кровати, на руках у неё был крохотный, испачканный в крови младенец. Он шевелил ручками, пытался открывать глазки и уже почти заплакал. На кровати сестры Оксилии лежала женщина, бледная, с влажным измученным лицом. За руку её держал бородатый мужичок, который, по всей видимости был её мужем и отцом только что родившегося ребёнка.
Оксилия передала новорожденного родителям и через голову сняла окровавленный передник. Скомкав его, она бросила его в угол комнаты, где уже лежали разные тряпки.
– Я задала тебе вопрос. Ты что, оглох? – воткнув руки в бока повторила вопрос девушка.
– Я думал… я… – Авенир не знал, что ответить.
– Я-я-я – только и слышу вечно. Со мной всё в порядке. Можешь быть свободен.
– Ты только что приняла роды у этой женщины? – удивлению Авенира не было предела.
– Нет, ты что, они просто мимо проходили. Вот, зашли познакомиться. Что-то ещё? – Оксилия явно была не в духе.
– Ладно, я тебя понял. Я ухожу.
– Удачи.
По пути к своему дому Авенир обратил внимание на странного старичка. Тот ходил кругами вокруг высокого дерева и всматривался куда-то в его верхушку. Приложив руку ребром ладони ко лбу, старичок загораживал лицо от солнечных лучей, что мешали ему рассмотреть нечто в вышине. Он вел себя престранно, но при этом никто из проходящих мимо, кроме самого Авенира, не обращал на него внимания.
– Что вы там пытаетесь рассмотреть? – не удержался и спросил Авенир, подходя к странному старичку чуть ближе.
– Если тебе, сынок, не видно, то мне не объяснить, – ответил тот, поглаживая свою неровную, седую, как снег бороду.
Авенир присмотрелся к тому месту, которое только что пытался разглядывать старичок, но ничего кроме пары птиц не увидел.
– Птицы. Вы наблюдаете за ними, я прав? – предположил Авенир и даже слегка разочаровался, ведь подобные наблюдения для него не вызывали интерес.
– Не просто птицы. Но что я буду тебе объяснять, – старичок не отвлекался от своего дела ни на минуту.
Авенир уже хотел было закончить этот разговор, но тут ему в голову пришла одна мысль, сопровождавшаяся внутренним вопросом «а почему бы и нет?».
– Скажите, а вам не встречался в здешних местах северный филин? – Авенир ожидал любой реакции от собеседника, но случившееся его удивило.
– Как-как? Северный филин? – лицо наблюдателя за птицами из нормального стало слегка вытянутым и бледно-серым, чуть темнее его белоснежной бороды, – тут такие не встречаются. Он же северный! А тут запад, сынок, тут такие не водятся.
После всего сказанного, странный старичок попытался сбежать, но не тут-то было.
– Я его видел. Несколько раз. И видел не только его, – страх на лице старичка изменился на изумление, птичник даже прищурился, вглядываясь в глаза Авенира.
– Так я и знал. Вам известно гораздо больше, чем вы пытаетесь показать, а наблюдаете вы не только за птицами, – уверенно заявил Авенир, придерживая ретивого старичка под локоть.
– Это всего лишь легенды. В них никто не верит, – попытался отвертеться седобородый птичник, поморщившись и состроив скучное лицо.
– Но вы верите. Расскажите. Давайте присядем тут.
Старичок, судя по всему, понял, что ему не отвертеться.
– Говорят, что дальше на западе, за большим болотом и древними лесами есть ещё более древний город. Там живут необычные люди, которые владеют…силой. Разной силой, но необъяснимой и страшной для многих.
– Что это за сила? – заинтересовался Авенир.
– Я не знаю. Это же легенда. Но я точно знаю, что некоторые из живущих там способны управлять животными и птицами. Я не могу это доказать, не могу объяснить. Их зовут детьми Природы, аонадами или друидами.
– Аонады, – вспомнил Авенир, – Рифайгинн…
– Как ты сказал? – странный старичок снова перепугался, – кто ты такой? – его руки задрожали, а рот самопроизвольно приоткрылся, будто он что-то хотел сказать, но не находил слов.
– Я? Это не важно. Я простой кузнец. Спасибо за рассказ.
Было над чем поразмыслить. Но это позже, а сейчас надо готовиться к походу.
Глава 16. Мотивы и цели
После первого набега Авенир и Аз приняли участие ещё в трёх и каждый заканчивался успешно. Отшельники существенно пополнили свои склады мешками пшеницы, ржи и ячменя, а так же стали обладателями большого запаса пива, мёда и изысканного вина. В качестве рабочего материала для Авенира после набегов собирали всё оружие и все доспехи, которые тут же отвозили к нему в кузницу.
Но самое главное – это золото, серебро и медь. Последняя вылазка была особенно успешной. Благодаря наводке, что получил по своим каналам Брайладур Молотоголовый, отшельникам удалось перехватить огромное состояние, что должно было стать подкупом в каком-то важном деле в столице Запада Арборлане. Сундуки, набитые сокровищами, охранялись очень тщательно, но недостаточно. Несколько телег, обшитых добротной белой сталью, сопровождали почти семь десятков пеших и три десятка конных тенебравийских рыцарей.
Никто из них ушёл, а среди отшельников потерь не было. И в этом была определённая заслуга Авенира. После первого набега, который больше напоминал разбойничью засаду на дороге, где единственным превосходством нападавших был эффект неожиданности, Авенир предложил некоторые изменения.
Во-первых, никто больше не выбегал из укрытий с дикими криками и не бросался в атаку без разбора. Во-вторых, на тех участках дороги, где планировались нападения, были устроены ловушки и укрепления, замаскированные под местность. На деревьях «свили» гнёзда для лучников, так что их было невозможно увидеть с земли, но любой противник в округе сотни шагов был у них как на ладони. Вдоль дорог были вырыты рвы, в которых можно было затаиться в нужный момент перед атакой, или, наоборот, быстро отступить в случае неудачи. Так же были заготовлены брёвна для блокировки проезда с двух сторон, чтобы не дать угнать телеги с перевозимым имуществом. Ну и в довесок в арсенале отшельников появились сети, шипы, тараны и шипастые маятники.
Благодаря таким изменениям, жертв среди воинов Зелёного города стало гораздо меньше. Раненые были, но вот погибшими большего никого не теряли. Все в городе знали, что кузнец Хаким Овтун тому причина и благодарили его. Авениру же было достаточно спасённых жизней поселенцев. И здесь речь не только о тех, кто рисковал жизнями в набегах, но и о их семьях, которым будет что есть и пить, будет из чего сшить тёплую одежду и будет чем себя защитить.
Если в Зелёном городе ещё и оставались люди, что не любили нового кузнеца и не прониклись к нему уважением, так это мастер над оружием Брайладур и его братец Вилитур. А так же сестра Оксилия.
Юная сестра Божьей милости задалась целью во что бы то ей ни стало обратить кузнеца Хакима Овтуна в свою веру. Сначала она просто ругала его на чём свет стоит, обвиняя во всех бедах, что обрушились на западные земли. При чём, иногда она сама искала с ним встречи для этого. Так она пыталась заставить его стыдиться того, что он делает.
Когда же сестра Оксилия осознала, что подобные речи не оказывают никакого влияния, то весьма огорчилась. Поскольку отступать от намеченной цели было не в её правилах, она придумала другой способ добиться желаемого. По вечерам она стала приходить в кузницу и заводить разговоры издалека, на темы не связанные с проблемами, которые её действительно волновали. Так девушка пыталась вызвать к себе доверие, чтобы потом наставить Авенира на истинный путь просвещения.
Её упорству можно было только позавидовать. Каждый раз она упиралась в нерушимую и неприступную стену убеждений собеседника. Это приводило её в бешенство. Авенир не понимал, откуда в такой юной и хрупкой девушке такие бурные чувства. Её проницательные речи, словно неукротимый горный поток, иногда заставляли его цепенеть, как от погружения в ледяную воду. Но и от этого было мало толку. Наоборот, иногда кузнец своими комментариями заставлял её задумываться и сомневаться в том, что она делает. Но сестра Божьей милости быстро брала себя в руки и отметала все сомнения, что кусали в неё, как назойливые комары в жаркую летнюю ночь. Сестру Оксилию выводило из себя, что какой-то простой кузнец сбивает с толку своими дурацкими мыслями её, учёную даму, всю свою жизнь учившуюся и закончившую столичный лекторий по дисциплине врачевания.
После того, как она высказывала несгибаемому, упёртому, как горный баран, узколобому, как северный тролль, неотёсанному кузнецу всё, что о нём думает, сестра Оксилия обычно удалялась в своё жилище. Естественно в гордом одиночестве. По крайней мере, она так думала. Авенир же ни разу не оставлял её в одиночестве. Его тайное сопровождение как минимум дважды спасало сестру Оксилию от неприятностей. Но он это делал не ради благодарности.
Авенир сразу понял, какую игру затеяла сестра Божьей милости и не собирался ей мешать. На самом деле, он преследовал в отношении неё точно такие же цели.
Его гораздо больше волновали братья Брайладур и Вилитур. От тех можно было ждать любой подлости, уж они на это точно способны. Каждый раз оказываясь рядом с ними, внутреннее чутьё Авенира било тревогу, словно дозорный в колокол при пожаре.
После каждого набега в поселение приходили новые люди. Авенир не сразу понял, что чем сильнее отшельники наносят урон орденам Веры Четырёх Богов, тем больше свирепствуют те, вымещая злобу и восполняя потери с помощью окрестных сёл и деревень. Поборы и насилие стали нормой. Так дальше не могло продолжаться и Авенир это понимал.
– Мастер Хагрекир, скажи мне, чем всё это закончится? – поинтересовался как-то Авенир, после возвращения из очередной вылазки.
– Что ты имеешь в виду, Хаким? – староста слегка удивился, но судя по выражению лица, этот вопрос он себе задавал и не раз.
– Нельзя не заметить, что чем больше мы отбираем у рыцарей, тем сильнее они угнетают простых людей. А те ищут убежище тут. Это может привести к тому, что либо обнаружат это место, либо перебьют всех простых мирных людей. И в обоих случаях будет наша вина.
– Я понимаю о чём ты говоришь, Хаким, и не могу с тобой не согласится. Но это война, а на войне всегда есть жертвы.
– Я это знаю, мастер Хагрекир, но у войны ещё есть цель. Какая цель у нашей? – не успокаивался Авенир.
– Я уже не уверен, – нехотя ответил староста, сделал глубокий вдох и продолжил, – ты вызываешь у меня доверие, Хаким. Да что там, не только у меня. Ты живешь среди нас всего ничего, и тебя любят и уважают все наши люди.
Авенир никак не отреагировал на эти слова, а продолжал выжидательно смотреть на собеседника, словно приглашая того продолжить свою речь.
– Раньше, когда нас было мало, я просто рассчитывал как можно сильнее навредить рыцарским орденам, чтобы наш король, увидев, как недовольны его подданные, изгнал всю эту нечисть с наших земель. Но старый Киневард не реагирует, а у нас ещё недостаточно силы, чтобы взять всё в свои руки. Мы в состоянии, когда отступать уже поздно, а в наступление ещё идти рано, понимаешь? Поэтому пока мы действуем бесцельно, просто чтобы выжить.
Внутри Авенира что-то ёкнуло. Импульс озарения пронёсся в его сознании, даже дыхание перехватило. Хагрекир Трёхногий сейчас врал, причём делал это мастерски. Авенир понял это каким-то странным образом, необъяснимым, на уровне ощущений. «Просто, чтобы выжить? Склады ломятся от припасов. Золота и серебра столько, что можно нанять целую армию. Но никто не торопится что-либо предпринимать. Да и жизнь у селян не меняется» – подумал Авенир, а вслух сказал:
– Но что-то ведь вы планируете предпринять? Что говорит мастер Херберг?
Староста долго не отвечал. Он явно над чем-то раздумывал, глядя куда-то вдаль.
– Мы планируем ещё один набег. Последний. А потом начнём действовать по-другому. Как именно – пока не скажу. Это надо обсудить. Ты готов принять участие в последней вылазке, Хаким? – староста дружески похлопал кузнеца по плечу и немного приобнял его.
– Конечно.
– Тогда жди, я за тобой отправлю. Через две ночи.
У Авенира остались очень странные, смешанные чувства после общения со старостой. Чутьё подсказывало, что его сейчас пытались обмануть. Надо быть настороже.
Два ближайших дня прошли мирно, никто, кроме сестры Оксилии, Авенира не беспокоил, чему он был несказанно рад. Аз и Кавен кажется нашли взаимопонимание. По крайней мере, Аз больше не бился в истерическом хохоте каждый раз, когда у Кавена что-либо не получалось. Кавен же наконец более-менее пришёл в норму.
На закате второго дня после встречи со старостой к дому кузнеца явился Вилитур добрый в сопровождении троих своих ребят. У входа в кузницу на лавке за небольшим столом сидел Авенир, а рядом с ним сестра Оксилия. При виде гостей Авенира она скривилась, словно укусила кислое яблоко.
– Приветствую, кузнец. Собирайся, идём на дело, – без раскачки заявил Вилитур и сплюнул себе под ноги. Видимо, эта привычка у них была семейной.
– А поподробней можно? Кто участвует? Где будет засада? – засобирался Авенир.
– Брайладур всё расскажет. Они с ребятами уже выдвинулись, будут ждать нас на Пьяной опушке, – отрезал Вилитур, не желая разговаривать и тратить время.
– Вижу, ты не уймёшься. Убийца… – прошипела сквозь зубы сестра Оксилия, стараясь не смотреть на Авенира, – а я дура, надеюсь на какое-то чудо…
– Я вернусь, и мы договорим, – ответил ей Авенир ледяным голосом.
– Да, потом договорите, когда он вернётся, – встрял в разговор Вилитур, а у Авенира встрепенулось знакомое чувство тревоги.
– Брата с собой не бери, без него управимся. Пошли.
Авенир понимал, что дело складывается скверно. Его загнали в угол и не оставляют шансов что-либо изменить.
– Сестра Оксилия, иди к себе, закрой двери и не выходи. Никого кроме меня, Аза или Кавена не впускай. Как вернусь – сразу приду.
– Ты опять за своё? Я тебе не.... – она не договорила, Авенир прервал её одним лишь своим проницательным взглядом.
– Ты в опасности. Поняла?
– Поняла, – растерянно ответила девушка, как-то по-новому глядя на Авенира.
– Ты идёшь? Давай шевелись, – снова встрял Вилитур в чужой разговор.
Авенир не обратил на него особого внимания.
– Аз, икх’тибар эзер була, понял меня? Проводи сестру Оксилию домой. Я скоро вернусь.
Аз лишь кивнул в ответ.
Авенир взял свой посох, колчан с луком и стрелами, и отправился на последнюю вылазку. Глядя в глаза сестры Оксилии, можно было легко понять, что чувство тревоги появилось не только у него.
Глава 17. Тлеющая искра
Привкус крови во рту и запах сырой земли – вот всё что чувствовал сейчас Авенир. Превозмогая боль, он чуть-чуть приоткрыл глаза, но вокруг было темно. Голова была тяжёлой, практически каменной. Пошарив руками вокруг себя, Авенир обнаружил каменную стену рядом и мокрую солому вокруг. Приподнявшись на руках, он подтянулся и опёрся спиной на шершавые камни. Голова раскалывалась надвое.
Ужасно ныл затылок. Прикоснувшись пальцами к ушибленному месту, Авенир нащупал корку от запёкшейся крови. Место вокруг удара набухло. Любое движение головы отдавалась эхом пронзительной боли во всём теле.
– Да что же это такое. Опять по голове, – даже слова давались ему сейчас с трудом.
В дальнем тёмном углу кто-то заворочался.
– Ты проснулся? – кто-то ещё был в этом помещении, но голос был незнаком Авениру.
– Как я тут оказался? – спросил Авенир, пытаясь определить, где находится говорящий с ним человек.
– Как и все – тебя схватили пинусийцы. Видать сильно тебя по голове приложили, – хохотнул невидимый незнакомец.
– Я ничего не помню. Ты можешь мне рассказать, где я? – Авенир нащупал на лодыжке ржавое металлическое кольцо.
Он был закован в кандалы. На полу валялась цепь, которая, скорее всего, где-то крепилась к стене.
– Это замок Треддроттер. Здесь располагается корпус Пинусийского ордена, – спокойно и немного вкрадчиво ответил таинственный собеседник.
– Арборлан далеко? – зачем-то уточнил юный воин, ощупывая рану на голове.
– Примерно сутки верхом, – интонация собеседника снова стала вкрадчивой.
– За что ты тут оказался? – поинтересовался Авенир.
– Какая разница? Сюда привозят очень многих и повод для этого не нужен, – невидимый незнакомец говорил как-то странно, загадками, словно то был мудрёный старец.
– Зачем их сюда привозят?
– Как зачем? Ты что, с неба свалился? Сюда привозят всех, с кого нечего взять. Пинусийцы зарабатывают на смертях.
– Как это? – не понял Авенир. Ему сейчас было очень тяжело самому делать какие-то умозаключения из-за приступов накатывающей головной боли и тошноты.
– Это самая большая бойцовская яма на западе. Здесь устраивают бои насмерть. Живым отсюда никто не уходит, а вот те, кто приходит посмотреть – ставят ставки. На этом и зарабатывают пинусийцы. Это и тебя ждёт, – голос таинственного собеседника изменился, он стал более грустным, с нотками сожаления.
– Те, кто умеет держать меч в руках обычно живут дольше остальных, – сделал неприятный вывод Авенир.
– Дольше живут те, кому нет нужды держать в руках меч, – ответил невидимый собеседник.
Спрашивать больше не было нужды. Вот бы вспомнить, что произошло.
Авенир напрягал память, вырывая картинки и образы откуда-то из тумана. Он помнил разговор у кузницы, помнил, как он вместе с Вилитуром Добрым и его бандой присоединились к отряду Брайладура. Были там и ребята из отряда Гронстора. Он помнил засаду на дороге, но больше – ничего. Провал. Только постоянно пульсирующее в висках чувство близкой опасности, необъяснимой тревоги.
– Эй, парень, как тебя зовут? – вдруг снова раздался незнакомый голос из темноты.
– Хаким.
– Точно? – переспросил усомнившийся незнакомец, – ну ладно. А меня Руиф. Я знаю, почему ты тут оказался.
Авенир удивился тому, что только что услышал и даже повернул голову в сторону говорившего.
– Откуда ты знаешь? – Когда тебя принесли, пинусийцы так радовались, что им удалось сцапать живым хоть кого-то из ополченцев…
– Понятно. Спасибо, Руиф.
– Хаким, а ты правда из ополчения? – после некоторой паузы спросил новый знакомый.
– Почему тебя это так волнует, Руиф? – вопрос показался Авениру подозрительным.
– Ну, если да, то значит ещё есть надежда.
– Надежда на что?
– Надежда, что скоро всё это кончится. Люди со всей округи только и ждут, когда кто-нибудь начёт действовать. Нужна только искра, Хаким, понимаешь? И весь запад будет полыхать огнём.
«Нужна искра» – повторил про себя Авенир, явно размышляя о чём-то масштабном.
Противный тягучий скрип открывающейся металлической двери вернул узника в подземелье, грубо вырвав из глубоких раздумий.
К Авениру приблизились два стражника. У обоих на щитах были изображены три сосны – герб Пинусийского ордена.
– Ты всё-таки выжил? – с поганой усмешкой спросил тот, что стоял ближе. Ну это ненадолго. Сегодня вечером будешь драться в яме, – добавил второй, – кстати, тебе привет от Брайладура и Вилитура, – и оба заржали, как ездовые кони.
Узник замка Треддроттер молчал. Драться в яме на потеху своим врагам он не хотел. Тем более убивать ни в чём не повинных простых людей, доведённых до крайности. Он обдумывал план побега. Череду мыслей прервал новый скрип открывающихся металлических дверей.
– Какое счастье, что ты всё-таки выжил! – уверенно сказал стражник в полголоса, быстро приблизившись и присев на корточки поближе к Авениру.
Авенир узнал этот голос. Точнее не узнал, а просто вспомнил, что уже слышал. Но вот где? В подвале, где они сейчас находились было темно и рассмотреть лицо говорившего не представлялось возможным.
– Ты меня не узнаешь, Хаким? Это я, Раск, ты помог мне, моим братьям и моему отцу, помнишь? Там, в лесу.
– Раск? Как ты тут оказался? – Авенир заметил герб, изображённый на белой накидке, одетой поверх доспехов юноши, – орден Кары людской и Милости Богов? Но почему?
– Потом всё узнаешь. Мастер Хагрекир просил передать, чтобы ты продержался три дня. Они собираются взять этот замок. Мы тебя спасём, Хаким.
– Староста? Ты ему доверяешь? Он не в сговоре с братьями… – Авениру трудно было говорить, но Раск и так всё понял.
– Мастер Хагрекир очень умный и мудрый человек. Он знает про Вилитура и Брайладура всё. Так же он знал, что ты будешь в опасности на последней вылазке, но рассчитывал, что ты сможешь справиться. Он сожалеет, что подверг тебя опасности, но теперь у всех есть цель и повод объединиться.
– Искра… – вдруг само вырвалось у Авенира.
– Что? Не понял. Ты о чём? – переспросил Раск.
– Неважно. Ты здесь один? – у Авенира сейчас смешалось в голове абсолютно всё.
– Нас много, Хаким, но всё потом. Три дня, слышишь? Продержись три дня. А я за тобой присмотрю.
Перед тем как уйти, Авенир ухватил Раска за руку и притянул к себе.
– Кто тот человек, что сидит со мной в этом подземелье? Он не расскажет никому о нашем разговоре?
– О чём ты говоришь, Хаким? В этом подземелье сидишь только ты один.
Глава 18. Бойцовская яма
В ожидании вечера и того, что должно было произойти, Авенир пересчитал количество звеньев в цепи, которой был прикован к стене. Голос из угла камеры больше не доносился. Таинственный незнакомец растворился в воздухе. Авенир пристально всматривался во тьму, но так ничего и не смог обнаружить. Это было очень странно, ведь этот диалог не мог ему почудиться. Авенир запечатлел в памяти голос невидимого собеседника, чтобы узнать его при случае.
Отсутствие окон и хоть какой-либо связи с внешним миром усугубляло гнетущую атмосферу. Время шло медленнее, чем обычно. Единственное, что говорило о том, что вечер приближается, был нарастающий гул сотен голосов где-то на поверхности. Значит вот-вот начнется развлечение для богатеев и обезумевшей толпы.
Скрип отодвигаемой металлической решетки оповестил пленника о том, что скоро его выведут на всеобщее обозрение, как какое-то дикое животное на ярмарке.
– Эй ты, отродье, вставай. Пойдешь драться в толпе. Если переживешь общую свалку – получишь на ужин кусок мяса. Понял? – рыцарь был без шлема, а в руке он держал факел. Поэтому Авенир запомнил его лицо и особенно его сломанный крючковатый нос.
– Давай пошевеливайся, мразь, – рявкнул второй, чьё лицо так же попало под всполохи пламени. И его лицо Авенир так же запомнил.
Узник молча встал и протянул руки закованные в цепи, чтобы его освободили, но в ответ услышал только злобный смех.
– Ты думаешь, что мы снимем с тебя твои украшения? Ха-ха! Ещё чего! Будешь драться так.
– Оружие-то хотя бы будет? – без особой надежды спросил Авенир.
– Да. Если отберёшь его у тех, кто смог его добыть в прошлых боях. Ха-ха-ха, – заржал второй рыцарь.
Ничего хорошего произойти точно не могло. Шансы выжить в толпе будучи закованным в кандалы и без какого-либо оружия были очень низки. Но всё-таки они были.
Сделав несколько шагов к выходу из подземелья, Авенир почувствовал, как его мышцы постепенно приходят в норму. От длительного бездействия он ощущал лёгкую скованность, но её можно преодолеть. Покачивая руками, растирая предплечья и запястья, узник подземелья готовился стать бойцом в яме. Авенир не знал с кем ему предстоит биться, какое у них оружие и сколько будет соперников, но он чётко решил, что умирать ему ещё рано. Даже не решил, а знал, что не умрёт, даже если просто будет стоять посреди битвы с опущенными руками. Он не мог объяснить это чувство, но полностью ему доверял.
Шум толпы становился ближе. Теперь можно было разобрать отдельные слова и даже фразы. В основном, это были призывы убить кого-то.
Авенира провели через несколько темных коридоров и остановили перед новой решеткой, за которой уже вовсю кипела битва. Несколько человек с тяжёлыми ранами лежали на земле. Ещё несколько с устрашающими криками пытались покалечить друг друга.
Место для проведения боёв действительно находилось в яме. Деревянные трибуны были намного выше. Стены самой ямы были так же обшиты грубыми неотёсанными досками. Кое-где по ним были размазаны кровавые следы. Авенир присмотрелся сквозь прутья решетки и насчитал ещё трое таких же ворот на разных концах поля битвы, ведущих куда-то в другие подземелья.
В этот момент битва закончилась. Один из узников, в чьих руках было короткое копьё, расправился с последним своим соперником. На удивление Авенира, победитель ликовал вместе с бушующей толпой, ему нравилось то, что он только что сделал.
Где-то в глубине коридора, по которому сюда только что привели Авенира, раздался звон цепей, а затем крик. Двое стражников-пинусийцев даже не обернулись.
