Владимир Великий
Исповедь изгоя
Не обошлось и без курьезных моментов. После ухода толпы из зала одна из женщин в короткой куртке с помощью консультанта ОПЦ искала свою юбку на резинке, которую она каким-то образом потеряла. Скорее всего, юбка была стянута случайно кем-то или чем-то в этой страшной суматохе и сутолоке. В числе последних были Чурсин и Михайлов. Откровенно говоря, от этого политического шоу они оба порядочно устали. Никому не хотелось делиться своими впечатлениями о происшедшем. Все было и так понятно…
На следующий день друзья начали прощаться. Первоначальное свое решение погостить еще недельку и посмотреть город, Чурсин напрочь отбросил. Почему он впал в неожиданное уныние, он и сам не понимал. Скорее всего, причиной этому была вчерашняя политическая тусовка в общественно-политическом центре. Может, сказывалась его разочарование и всем тем, что происходило в его родной стране. Михайлов не стал ему докучать. Он понимал его апатию.
Аналогичное душевное состояние было и у дворника. Сейчас у него не вызывала особой радости и фотография, где он стоял рядом с бывшим главным коммунистом некогда великой страны. Пять лет назад, без всякого сомнения, сфотографироваться с Генеральным секретарем ЦК партии, было для него большой честью. Перед самым отъездом он все-таки решил похвастаться перед другом. Чурсин внимательно посмотрел на фотографию, затем улыбнулся и без всяких комментариев отдал ее назад. Михайлов ожидал подобной реакции. Он, недолго думая, взял фото в свои руки и разорвал его на мелкие части… Человек с отметиной для бывших коммунистов был лишь напоминанием об их недалеком прошлом, об их несбывшихся надеждах.
История с пощечиной не способствовала повышению рейтинга Горбачева в предвыборной кампании. Неблагодарное прошлое взяло верх. На прошедших выборах в июне 1996 года он по России не набрал даже одного процента избирателей! «Родина» пощечины также отбросила его на обочину недоверия. В Омской области за бывшего президента СССР из 1 113 906 принявших в голосовании, только 5 061 человек поддержали его кандидатуру. Не голосовали за него также избиратели Егор Николаевич Чурсин и Юрий Иванович Михайлов…
14 июня 2008 года Егору Чурсину исполнилось ровно 50 лет. Свой полувековой юбилей он отмечал в самом престижном ресторане Марьино «Парус». Отмечал очень скромно и в очень узком круге. За небольшим столиком сидела только одна Настя, с которой он познакомился при необычных обстоятельствах тринадцать лет назад. За это время много воды утекло. Через год после знакомства ушел в мир иной Михаил, муж Насти. Ушел по чистой глупости. Он, узнав о том, что жена собирается нанять бригаду шабашников, чтобы вычистить и углубить старый колодец, стал искать в доме самогонку. Настя часто ее изготовляла. Сама жизнь вынуждала это делать. За любую услугу, будь то ремонт в доме, или привозка угля, мужики требовали магарыч. Денег в доме почти не было. Мизерной зарплаты библиотекаря в районном Доме культуры, которую даже вовремя не выдавали, хватало в прямом смысле на хлеб и воду. Муж не работал, все пьянствовал. Частенько спал в придорожных кюветах. Во время перестройки милиция его подбирала и несколько дней держала в камере предварительного заключения. Его использовали, как подсобную рабочую силу. Он подметал двор, мыл полы и туалеты. В условиях демократии блюстители порядка к нему потеряли интерес. И правильно делали. Из-за безработицы и нищеты появились молодые клиенты.
Михаил с самого утра искал первач. Он не сомневался, что Настя его где-то припрятала. В доме все вверх дном перевернул. Не нашел. Пошел в палисадник, тоже ничего нет. Открыл крышку колодца и увидел веревку. Один ее конец был привязан к верхней станине сруба, другой находился в воде. Мужчина стал тянуть к себе веревку. Его глаза засветились от радости, когда он увидел трехлитровую банку с чистой жидкостью. Вытащил банку, стал открывать крышку, которая для надежности была обмотана изоляционной лентой. И здесь ему не повезло. Банка выскользнула из его рук и плюхнулась опять в колодец. Мишка со слезами на глазах смотрел на пузырьки, которые появлялись из воды. Недолго думая, он стал спускаться вниз. Руками держался за веревку, ноги ставил на полусгнившие бруски четырехугольного сооружения. В метрах двух от воды веревка, за которую он держался, порвалась. Порвалась из-за своей ветхости. Мужчина в сей миг нырнул головой в воду и вскоре захлебнулся. Настя в этот день своего мужа не искала. Он приходил домой сам или кто-то его приводил.
Недельное его отсутствие не нашло ни кусочка печали в сердце симпатичной женщины. За двадцать лет совместной жизни крови он попил у нее порядочно. В субботу к ней пришли шабашники. Мужчины по-русскому обычаю сначала попросили у хозяйки остограммиться, чтобы лучше работалось. Она пошла к колодцу. Открыла крышку. Ни банки, ни веревки. Сначала подозрение упало на Мишку. Потом оно в сей миг исчезло. Он почти неделю в доме не появлялся. Труп мужа хозяйки обнаружили через час, когда работяги стали чистить дно колодца. Банка с самогоном была целой и невредимой…
После ресторана Чурсин пошел домой. Настя пошла к своей сестре, живущей неподалеку от вокзала. Он вошел в дом, разделся догола. Затем во дворе принял самодельный душ, который он сделал из большой бочки. Ему немного посвежело. Он опять зашел в дом. Зазвонил телефон. Он взял трубку и в сей миг присел на небольшую кушетку. Из трубки раздавался очень-очень знакомый голос, который он узнал бы из миллионов голосов. Он несколько мгновений сидел неподвижно, словно его околдовали. Затем вновь приложил трубку к своему уху. Из нее раздавался голос Инны Кусковой. Она настойчиво кричала:
– Это квартира Чурсина, скажите же на милость… Скажите, это квартира Егора Чурсина?
Чурсин, как полупьяный, тихо ответил. – Да, да, это квартира Чурсина Егора Николаевича… – Больше у него не было сил, что-либо сказать. Он только слушал, слушал со слезами на глазах…
Через час он был на вокзале железнодорожной станции Марьино. В полночь в аэропорту Помурино. Он быстро подбежал к окошечку билетной кассы и с надеждой в голове произнес:
– Девушка, мне срочно на первый и самый быстрый рейс в Москву. – Затем стал вытаскивать паспорт и деньги… – Кассирша внимательно посмотрела на седовласого мужчину и очень спокойно сквозь зубы процедила. – Господин, сначала надо смотреть расписание самолетов, а потом открывать рот…
Чурсин со злостью посмотрел на молодую особу. Затем смачно матюгнулся и пошел к стойке, где висело расписание вылета самолетов. Самолет на Москву отправлялся только через день. От досады в его глазах появились слезы. До Москвы он дозвонился через час. В столице был поздний вечер. Трубку взяла Кускова. Он с грустью произнес. – Извини меня, Инна, мой самолет летит к тебе только через день… – Из трубки раздалось. – Гошенька, не переживай, я перезвоню тебе домой завтра же…
Кускова позвонила днем, как и обещала. Сначала поздравила его с круглым юбилеем. Потом рассказала кое-что и о себе. В военной академии она почти пять лет учила слушателей немецкому языку. Среди ее учеников были иностранцы. Один из офицеров в нее влюбился. Сделал ей предложение. Она, недолго думая, согласилась. В ее серьезном заведении, как и в самой столице, было неспокойно, даже очень. Всем грозили кардинальными изменениями. И первой, кто попадал под этот пресс, была кафедра иностранных языков. Предмет профессорши Кусковой уже больше не котировался. Она могла остаться без работы. Своего жилья в Москве у нее не было. Не было и родственников. В Сибири ее так же никто не ждал.
Через год после исчезновения с политической карты Советского Союза она с мужем уехала из России. Сейчас жила в Бельгии, где ее муж представляет интересы своей фирмы. Других каких-либо подробностей о себе или муже она не сказала. Это Чурсина и мало интересовало. Он был очень счастлив, что услышал голос женщины, которую он любил всю свою жизнь. На прощание из трубки раздалось:
– Прощай мой любимый… Жаль, что и через двадцать долгих лет судьба-злодейка не дала нам вместе встретиться… На миг голос в трубке исчез… Затем раздались всхлипывания… Чурсин ничего в ответ не сказал. Через несколько мгновений он разрыдался и сам. Вскоре раздались короткие гудки. Он положил трубку и вышел в палисадник.
Неожиданный звонок от Инны страшно разбередил сердце и душу юбиляра. Эту ночь он не спал. И об этом он нисколько не сожалел. Эта ночь, в отличие от тревожных ночей его молодости, была особенной. Он прокручивал в своей памяти судьбы тех людей, с которыми тем или иным образом ему по воле Божьей пришлось встретиться на своем полувековом жизненном пути.
Особо теплые воспоминания у него остались о женщинах. Он радовался за Машу Дашкову, которая в студенческие годы в его влюбилась. После окончания университета она осталась в его стенах. Закончила аспирантуру, затем докторантуру. Стала профессором. Повезло ей и с мужем. Бывший декан биологического факультета в демократической России стал депутатом Законодательного собрания области.
Студентка Оксана Ивановна Миронова, любительница дискотек в связи с переездом своих родителей оказалась в г. Омске. Дальнейшую ее судьбу Чурсин не знал.
Больше всех повезло Анне Ивановне Локтевой, ученому секретарю «кооператива». После смерти ректора он влюбилась в нового русского. Вскоре они поженились. За год до юбилея Чурсина она с мужем уехала в Израиль.
Надежда Ивановна Посохова, завхоз студенческого лагеря совхоза «Путь Ильича» через год была избрана в районный совет народных депутатов. Через два года ее избрали главой районной администрации.
К сожалению, некоторым представительницам прекрасного пола, которых он близко знал, в их жизни не всегда светила удача. Нина Зимина, бывшая его одноклассница после окончания педагогического училища работала в деревне учителем. Вышла замуж за сельского парня. Через пять лет развелась, муж страшно пил. С дочерью подалась в Тарск. Сначала ей, как воспитательнице детского садика, дали комнату в общежитии. Вскоре завод закрыли, закрыли и садик. Нина осталась без средств существования. Стала попрошайничать, привлекала к этому делу и свою дочь. Затем они пристрастились к спиртному. Чурсин совсем недавно узнал, что Нина покончила с собою. Дочь трудоустроилась…
Мария Ильинична Ивченко после распада КПСС трудоустроилась. Сначала работала организатором в центре социальной помощи молодежи и подросткам в своем районе. Через пару лет ее назначили советником директора департамента информационной политики и общественных отношений в Помурино. Год назад иномарка, за рулем которой сидела Ивченко, столкнулась с лесовозом. Женщина погибла на месте. Некролог, посвященной жизни и деятельности умершей, Чурсин не стал читать.
Через год после его ухода из института умерла и Мария Ивановна Петухова, у которой он когда-то снимал комнату. Одинокая женщина умерла от воспаления легких.
Не стерлись в памяти Чурсина и мужчины, в первую очередь, те, кто протягивал ему руку помощи. Профессор Владимир Николаевич Горшков через год после развала Советского Союза ушел на пенсию. У маститого ученого еще были творческие силы, но ему претило происходящее в его родной стране.
Ушел на заслуженный отдых и Петр Иванович Соседко, директор метизного завода. После последней «партомойки» Чурсин дважды встречался с ним и благодарил его за понимание и помощь. Именно благодаря этому человеку, он остался в рядах партии, правда, ненадолго.
Торшин Андрей Васильевич после самороспуска КПСС очень долго не мог устроиться. Бывшего секретаря райкома партии к преподавательской работе в некогда родном «кооперативе» не допустили. Почти два года он бедствовал. Затем его пригласили завхозом в районную администрацию, где некогда находился райком партии и исполком. Торшин согласился.
Юрий Иванович Михайлов после встречи с Чурсиным резко изменил свой жизненный путь. Через год он женился на российской немке, проживающей в Омске. Через два года он и Татьяна уехали в Германию. Живут в Дрездене. Оба трудоустроились. Юрий работает на почте, Татьяна медсестрой.
К своим идейным врагам Егор Чурсин проявлял меньше интереса. Тем не менее, кое-что из их жизни ему стало ведомо. Главный идеолог партийного комитета «кооператива» Паршин после самороспуска КПСС оказался не у дел. Его попытка подать документы на конкурс для очередного переизбрания доцентом кафедры, с треском провалилась. Новому ректору он явно не понравился. В доценте, читающем лекции по политической экономии социализма, страна также уже не нуждалась. Он уволился по собственному желанию.
Левин Олег Иванович после реорганизации кафедры истории КПСС уволился из института. На пару лет он вообще куда-то исчез. Затем появился вновь. Чурсин однажды, взяв областную газету, с изумлением встретил очень знакомую фамилию. Левин баллотировался кандидатом в депутаты Законодательного собрания области. Не прошел. Через год в этой же газете Чурсин прочитал объемную статью, рассказывающую о трагических последствиях насильственной коллективизации большевиков. Ее автором был профессор Левин О. И....
Остался в памяти юбиляра и «террорист» Михаил Малюков, давший оплеуху бывшему Генсеку многомиллионной партии. Чурсин по приезду в Марьино хотел даже написать небольшую книгу о происшедшем в Омском ОПЦ. Стал собирать материал. Звонил по этому поводу и Михайлову, который также очень дотошно интересовался этим инцидентом. Потом они передумали. 23 июля 1996 года в одном из залов Центрального районного суда г. Омска состоялось судебное заседание, которому предшествовало событие трехмесячной давности. Суд определил, что в действиях нападавшего Малюкова содержится состав преступления, предусмотренного статьей 206 частью 2 Уголовного кодекса Российской Федерации: грубое нарушение общественного порядка, особая дерзость, открыто выраженное пренебрежение к нормам общественного поведения. Однако суд признал и то, что вины Малюкова в этом нет, так установлено, что в течение длительного времени он страдает психическим заболеванием и в момент нападения на экс-президента СССР был невменяем. Это было установлено экспертизой. Суд решил, что Малюков не может отвечать за свои действия по уголовной статье и оставил его на попечение медиков до выздоровления.
На суде Малюков отсутствовал, так как находился в отделении стационарной экспертизы психоневрологического диспансера, куда был переведен из следственного изолятора. Несколько позже Чурсин узнал, что после пребывания в «психушке» Малюков получил «заслуженную» инвалидность. Подрабатывал в службе охраны. Соседи по дому, в котором жил Малюков, доброжелательно отнеслись к «подвигу» молодого человека. Они даже просили соответствующие органы передать его на «поруки общественности». На митинге, на площади Ленина, посвященного празднику 1 Мая, один из ораторов выдвинул идею по сбору подписей для представления Малюкова к званию Героя Советского Союза. Был всплеск аплодисментов. На этом и все закончилось. Дальнейшую судьбу «террориста» Чурсин не знал…
Утром Чурсин проснулся очень поздно. Спешить ему некуда было. Работы, как таковой, у него не было. Он совсем недавно стал свободным предпринимателем, так определили его профессию в районной администрации. Что это значит, он не стал интересоваться. Главное, что лично он сам свое дело знал и любил. Любовь к пчелам появилась у него совсем недавно, когда он познакомился с Настей. Ее отец всю жизнь занимался пчеловодством. Бывшие преподаватель вуза и культпросветработник с азартом взялись за новое дело. Первый год было очень тяжело. Особенно доставалось Чурсину, он страшно боялся пчел. Думал, что от укуса он умрет. На первых порах заправляла всем хозяйством Настя. Он стоял неподалеку и наблюдал. Постепенно и он втянулся. За три года супруги Чурсины встали на ноги, встали основательно. Они купили себе новую машину. Начали строить новый дом…
И сегодня Егор Чурсин с радостью шел к своим ульям. Он очень любил смотреть на пчелиный мир, который, в отличие от человеческого, жил без всяких подлостей.
Владимир Великий. Исповедь изгоя. Роман. – Днiпропетровськ: Пороги, 2008. -248 с. (ISBN 978-966-525-955-8). Книга была издана в октябре 2008 года.
