Владимир Василенко
Серый пилигрим
6
Барт уже столько страху натерпелся только за сегодняшнее утро, что, казалось, ничего уже не сможет произвести на него впечатления. Он ошибался. От неожиданности он оцепенел так, что даже крикнуть ничего не смог – ужас перехватил горло тугой петлей. Головорез же, втолкнув его в комнату, ухватился ему за шкирку второй рукой, лишая возможности извернуться.
Едва не оцарапав бородачу щёку, в воздухе просвистела серебристая плеть. Узкий клинок на её конце с треском вонзился в стену позади бандита. Тот опасливо скосил глаза на витую цепь, струной натянувшуюся рядом с его шеей, и хватка его чуть ослабилась.
– Марко! – угрожающе прорычал Серый.
Бандит отпустил Барта и примирительно выставил вперед ладони.
– Да ладно вам, господин Леонард! – хохотнул он. – Ну, пошутил я. Пошутил, а?
Он потрепал ошалевшего Барта по голове и деловито оглядел комнату. Серебристая плеть Серого, звякнув, выдернула свое смертоносное жало из стены и спряталась в широком рукаве.
Бородач, обнаружив початую бутылку вина, стоящую на табурете возле лежанки Серого, быстренько припал к ней, хлебая прямо из горлышка. Барт таращил на него глаза, разинув рот. Дар речи к нему так и не возвращался.
– Это Марко, – как ни в чем не бывало, представил гостя Серый. – Вы с ним, кажется, уже немного знакомы.
Барт, кивнув, промычал что-то нечленораздельное. Наконец, взяв в себя в руки, выдавил:
– Как… Какого хрена он здесь делает?!
– Ты это… повежливее, молокосос! – оторвавшись, наконец, от горлышка и закусывая выпитое куском сыра, промычал бандит. – А то я тебе всё припомню – и Лино, и это…
Он повертел пальцем возле головы, указывая на повязку на лбу, и вернулся к трапезе. Серый снова развернулся к окну, что- то высматривая там, снаружи. Барт растерянно переводил взгляд с одного на другого. Происходящее не укладывалось у него в голове.
– Я за вами сразу погнался, как только мы прочухались немного, и удалось отловить одну из лошадей, – пояснил, хохотнув, бородач. – Ребят оставил с караваном, а сам, думаю, не успокоюсь, пока не накрою гадов…
Вино кончилось. Бандит недовольно тряхнул бутылку, для пущей верности опрокинул её вниз горлышком над раскрытым ртом, ловя последние капли.
– Догнал ещё вчерась, – продолжил он, разыскивая, чем бы еще поживиться. – Прошелся по тавернам, поспрошал… Никто не видел, говорят. Как в воду канули. А сегодня утром господин Леонард сам меня отыскал…
– Карл мне сказал, что появился какой-то человек, спрашивает о маге и пацане с ним, – отвернувшись от окна, разъяснил Серый. – Учитывая новые обстоятельства, я решил, что он может быть нам полезен.
– Какие еще… новые… – Барт пришел в себя, но находиться рядом с бандитом было не по себе. Он на всякий случай передвинулся поближе к Серому.
– Ты же был снаружи, – усмехнулся Серый. – Не видел, что творится?
– Ну…
– Да не трясись ты так! – поморщился бородач. – Не трону. Вчера бы попался – башку открутил бы. А щас… Остыл уже.
– Не трясусь я! – расправил плечи Барт. – Просто не пойму, с какой стати ты сюда припёрся! Еще и жрёшь тут, пьёшь…
– Кстати, да, – хохотнул Серый. – Излагай уже, с чем явился.
– Переговорил я со своими. Тут Росс Бритый да Васко, надежные ребята, и люди у них толковые…
– Сколько? – перебил маг.
– Если меня считать, то двенадцать рыл. Для засады – самое то. Больше – уже толпа.
– Ну, тебе виднее.
– Ага, – ухмыльнулся бородач. – Только загвоздка-то в чём. Имперцы, похоже, возле склада у «Золотого гуся» намертво засядут. Этот их гроб на колёсах – ну, где деньги собранные – прямо в склад загнали, сами возле входа стоянку разбили, огораживаются… И вряд ли они оттуда куда-нить сунутся. Так что не знаю, как их оттуда сковырнуть и на засаду выманить.
– А если в лоб?
Бородач скривил насмешливую рожу. Серый помрачнел. Прошёлся по комнате.
– Что на трактах?
– Заперто Распутье, на все четыре стороны. На самих постах по полдюжины солдат с самострелами да пистолями, остальные конные, патрулируют окрестности, чтоб караваны в обход не прошли.
– Настроения как?
– Да как, как… Бурлят людишки-то. Я уже слушок пустил, как вы говорили, маслица в огонь подлил.
– Надеюсь, действовал осторожно?
Марко фыркнул.
– Вы меня не учите, господарь Леонард. Я человек тёртый. Да и там несложно было. Все только о том и шушукаются. Но торгаши эти знаете ведь какие – языком-то болтать будут, но в случае чего – каждый сам за себя. Потому никто из них сам не начнет. Но если уж пойдёт возня – как пить дать, подтянутся. Маловато людишек у имперцев. Только вот…
– Что?
– Поговаривают, что этот их… ну, главный имперский… в Дрезенборг послал за подкреплением. Не дурак.
– Скверно.
– Ага. Только вот ещё поговаривают, что посыльный-то до города не доберется.
– А что так?
– Да за амбар он зашел – облегчиться перед дальней дорожкой. И тут незадача с ним приключилась, – хитро ухмыльнулся бородач, доедая последний кусок закуски.
– Что за незадача?
– Да откуда ж мне знать-то? – пожал плечами Марко.
– Ну, а… люди чего поговаривают? – насмешливо спросил Серый.
– Да ничего не поговаривают. Канул, говорят, как в воду. Может, прям в нужнике утоп?
Барта передёрнуло. Он слушал весь этот разговор, и под курткой шевелились мурашки размером с полевых мышей.
– Вы что, собираетесь напасть на имперских коллекторов? – выдавил он, под конец невольно перейдя на шёпот.
– Проснулся! – расхохотался бородач.
– Мы позже поговорим, Бартоломью, – ответил Серый. – Ладно, Марко. Новости неплохие. А насчет засады мне надо подумать…
– Да уж подумайте! Потому как если придется в открытую на солдат переть – то я вам тут не помощник, и уговору нашему конец. Надо чегой-то сообразить. Фокусы свои там, магию свою припрягите…
– Ты меня не учи, господарь Марко, – копируя тон самого бородача, огрызнулся Серый. – Ладно, пока свободен. Будь где-нибудь возле таверны. Как понадобишься – пришлю за тобой Барта.
– Ну, что ж, лады, – кивнул бандит и, подмигнув Счастливчику, хохотнул. – Да чего ты сидишь-то, как мешком пришибленный, парень? Встряхнись!
Оглядев напоследок коморку, видно, всё еще надеясь отыскать еще что-нибудь из выпивки, бандит, наконец, вышел.
Барт еще какое-то время сидел, притихнув, и во все глаза наблюдая за Серым. Тот, как ни в чем не бывало, разглядывал что-то в окно. Барт, порывшись за пазухой, достал добытую у Вирго подзорную трубу.
– Как насчет этого? – предложил он, протягивая трубу магу.
– Бартоломью! – Серый одобрительно хмыкнул. – Ты не перестаёшь меня удивлять…
Он жадно припал к окуляру. Барт, нерешительно потоптавшись рядом, наконец, выдавил, в конце невольно перейдя на шёпот:
– Господин Леонард, вы что, из этих… из повстанцев?
– С чего ты взял? – не отрываясь от наблюдений, спросил маг.
– Ну… Карл упомянул Балтазара… Это ведь тот самый Балтазар, главарь редоранских заговорщиков?
Пилигрим, наконец, повернулся к Барту.
– Ладно, ты прав, Бартоломью. Нам нужно кое-что прояснить между нами. Тебя ведь что-то беспокоит?
Барт чуть не захлебнулся от возмущения.
– Что-то беспокоит?! Я еще толком не очухался от этой истории со скумой, а тут выясняется, что вы на имперских сборщиков налогов собир…!
– Тсс! – Серый зажал рот Барта ладонью. – Не так громко, мой юный друг.
Барт мотнул головой, вырываясь из шершавых тисков. Серый, несколько мгновений рассматривал его своими колючими, как оголовки стрел, немного шальными от скумы глазами.
– Во-первых, нападать я ни на кого не собираюсь. Я, скажем так, хочу лишь подтолкнуть нужных людей на нужные действия. И в мои планы вообще не входит показываться никому из имперских на глаза.
– Это называется – таскать каштаны из огня чужими руками, – проворчал Барт.
– Это называется – спровоцировать то, что и так неизбежно! – отрезал Серый. – Там, снаружи, не хватает только маленькой искры. И эта искра нужна именно сейчас. Прямо сегодня, пока имперцы не получили подкрепления, а в торговцах трусость не взяла верх над жадностью.
– Но зачем это вам? В вашем состоянии… Вы сами говорили, что вам бы только дотянуть до Дрезенборга!
– Ты не даёшь мне закончить, Бартоломью. Так вот, во-вторых. Поскольку имперцы надолго блокировали Распутье, единственный путь вырваться отсюда – это избавиться от них.
– Да неужто? А я знаю куда более простой способ! Всего за сто лир можно выписать у коллектора бумагу, которая…
Серый, рассмеявшись, покачал головой.
– Можешь так и поступить, Бартоломью. Прямо сейчас, пока не началась заваруха. Мы можем разорвать наш уговор досрочно.
– То есть как?
– А так! Мы договаривались, что ты будешь сопровождать меня до Дрезенборга, но, сам видишь, что это становится слишком опасным. Будем считать, что наш совместный путь заканчивается здесь.
Серый порылся в глубинах своего плаща и выудил очередной кошелёк, которыми, похоже, был обвешан, как бродячий пес репьями.
– Здесь, по-моему, больше тысячи. Как, по-твоему, достаточная плата за твои услуги?
Барт растерянно смотрел на кошелек.
– Вы меня что… выгоняете?
– Предлагаю простой и безопасный выход из этой передряги.
– А вы? Почему вы просто не можете взять пропуск и выйти отсюда? Имперцев же интересуют только торговцы…
– Коллекторов всегда сопровождают несколько человек из имперской охранки – под видом обычных солдат. Следят, чтобы сами коллекторы не прихватили чего лишнего из казны. Пропуск мне получить не удастся. Лучше вообще не показываться им на глаза.
– Вас что, разыскивают?
Серый кивнул.
– Значит, вы всё-таки повстанец?
Маг устало и, как показалось Барту, очень грустно усмехнулся.
– Я думаю, для Валора я давно уже важнее всех повстанцев, вместе взятых. Так что покоя мне не будет уже до конца дней. Моих или его.
– Что же вы такого…
– Так что ты решил, Бартоломью? – нетерпеливо перебил его маг. – Ты уходишь, или ты остаёшься со мной?
Барт, опустив глаза, задумался. Думать вроде бы и не о чем. Можно спокойно уйти из поселка, пока здесь не заварилась каша, и пойти куда глаза глядят. У него уже есть приличная одежда, платит ему Серый довольно щедро, а с учетом утаённых денег за скуму и тех четырехсот лир, что он заработал за ту рискованную вылазку на склад, и вовсе набирается больше трех тысяч лир. Может хватить на несколько месяцев. И никаких тебе тайн, никаких опасностей, никакой магии и сомнительных поручений.
Но, вразуми Анарос, почему же выбор даётся так нелегко?! Барт попытался представить себе, куда отправится, оставшись без попутчика, что будет делать… Безрезультатно. Зато тайны, окутывающие серого мага, тянули его, как магнитом. Казалось – еще чуть-чуть, и он узнает нечто такое, что перевернёт всю его жизнь. Да что там – его жизнь и так катится кувырком последние несколько дней.
– Знаете, господин Леонард… – наконец, вздохнул Барт. – Я, кажется, придумал, где можно устроить засаду…
7
– Где-то там, в углу, – оглядевшись, ткнул пальцем Барт.
– Точно? – Марко недоверчиво оглядел огромные, покрытые толстым слоем пыли, винные бочки. Бочки выстроились вдоль стены ровным штабелем, нижний ряд укреплен в специальных стойках, на днищах мелом отмечены какие-то даты. Похоже, что их годами не двигают.
– Говорю вам – это какое-то безумие! – нервно теребя замызганный фартук, причитал трактирщик. – А этого сопляка я вообще впервые вижу!
Барт, вооружившись лампой, сам внимательно обследовал весь закоулок, чуть ли не обнюхивая каждую бочку. Он точно помнил, что выход из тайного лаза был здесь, прямо напротив лестницы, ведущей наверх, к кухне. А вот здесь в тот раз стояли трактирщик и этот прохиндей Вирго…
Чихнув от попавшей в нос пыли, Барт развернулся к замершим в ожидании бандитам, которых набился полный подвал. Встретившись взглядом с Марко, растерянно пожал плечами.
– Ты уверен, что ничего не перепутал, Бартоломью? – подал голос из дальнего угла Серый, в своём балахоне почти незаметный в полутьме.
– Да конечно! – возмутился Барт. – Что ж я, по-вашему, совсем не в себе?
– А по-моему, так и есть! – с готовностью откликнулся хозяин «Золотого гуся» и снова взмолился: – Не слушайте его, добрые люди!
– Да ты, я смотрю, ослеп, старик, – хохотнул Марко. – Вовсе мы не добрые люди.
Коротко, без замаха, он двинул трактирщику локтем в лицо, да так, что бедняга завалился назад. Пару молодчиков быстро подхватили старика под руки, и не давая толком утереться от хлынувшей из разбитого носа крови, подняли на ноги. Марко был уже тут как тут, и ударил снова – тыльной стороной ладони в тяжелой, с железными бляхами, перчатке без пальцев. Трактирщик глухо хрюкнул и обмяк. Упал бы, если б не поддерживающие его головорезы.
– Я тя даже спрашивать ничего не буду, – будничным тоном произнес бандит, не спеша вытягивая из ножен корд с глубоким, почти сквозным кровостоком посередине клинка. – Сам всё расскажешь, правда?
Старик, видя приблизившееся к самому его лицу острие, мелко затрясся.
– Не губите, добрые люди, – едва слышно прошептал он. – Меня ж вместе с вами в повстанцы запишут… А это же всё, хуже некуда!
– Я покажу, куда хуже, – пообещал Марко, приподнимая ему клинком подбородок. Лезвие заскребло по седой щетине на шее, заставляя трактирщика задирать голову всё выше, а потом привстать на цыпочки.
– Там… рычаг… слева… за нижней бочкой, – сдавленно прохрипел он.
Марко, ничего не ответив, убрал корд в ножны и дал знак одному из головорезов – тому, что с наголо обритой головой, на которой чётко выделяются несколько застарелых шрамов.
– Росс, глянь-ка…
Бритый пошарил за бочкой, что-то скрежетнуло, и часть штабеля выдвинулась чуть вперед, а потом плавно разошлась в стороны. Маскировка была сделана мастерски – бутафорскими были только три бочки, остальные, похоже, использовались по назначению. Бандит, осторожно приоткрыв узкую деревянную дверь, ведущую в тайный проход, оглянулся на Марко.
– Я проверю, чего там…
Марко кивнул.
– Ну, что, парень, похоже, твой план может сработать, – одобрительно похлопав Барта по плечу, проговорил бородач. – Давай, дуй наверх. Теперь многое от тебя зависит. Господин Леонард?
– Я останусь с вами, – отозвался маг из своего угла. – Думаю, моя помощь пригодится в засаде.
Барт, вздохнув, направился к лестнице, стараясь не смотреть на распластавшегося на полу трактирщика. Тот, не переставая, подвывал, кровь на разбитом лице блестела в свете фонарей.
Хотелось не просто выйти, а бежать, куда глаза глядят. Боги, зачем он всё-таки остался с магом?!
На улицу юноша направился не через чёрный ход, а прямо через обеденный зал – благо народу сюда к вечеру набилось порядочно, и его появления никто не заметил. Разве что сидящий у самой стойки верзила в темном балахоне чуть повернул голову. Барт на ходу покосился на него и обмер, разглядев хвост ярко-красных волос.
Проклятье! С этими треволнениями жуткий незнакомец с чёрным мечом, которого он увидел на крыше «Золотого гуся», совсем вылетел у него из головы. Барт даже замедлил шаг, всерьез подумывая, не вернуться ли, чтобы предупредить Серого. Но проходить через весь зал обратно к подсобкам, да еще не виду у этого типа… Нет уж, придется повременить. Тем более, что сейчас есть дела поважнее.
Толкнув тяжелую створку, Барт вышел на крыльцо. Вечерело, многие уже зажгли фонари и факелы, потому что темнеть начинало стремительно. Особенно много огня было рядом с самой таверной – там, где расположились имперцы. Досмотр товаров продолжался – на столах были разложены отрезы кожи и тюки разноцветной ткани, рядом с главным коллектором тёрся уже знакомый Барту толстяк – тот самый, у которого он купил большую часть одежды.
Боги, ну почему именно он?
Барт, скрепя сердце, направился к столам, проталкиваясь через толпу. Возле имперцев по-прежнему сгрудились едва ли не все караванщики, будто ожидая чего-то. Барт коснулся, наконец, деревянных козел, которыми была огорожена зона досмотра, и побрел вдоль них к проходу. Он не знал, как выглядит нужный ему человек, так что просто не спеша шёл и ждал.
– О, рад тебя видеть, малыш! – громогласно возвестил Великолепный Вирго, продираясь навстречу с какой-то бумагой в руке.
Барт натянуто улыбнулся, уворачиваясь от объятий.
– Как там моя труба? – с ходу осведомился старьёвщик. – Пригодилась?
– Да, да, – пробормотал Барт, ощупывая карманы. Проклятье! Он же отдал её Серому. Что за невезуха!
– Только вот я её… это… потерял, – наконец, буркнул он.
– Ах, какая незадача, – поцокал языком Вирго. – Отличная же вещь, не меньше трехсот лир стоила…
– Да что ты мелешь? Ей сто лир – красная цена! – поморщился Барт. – Ладно, некогда мне здесь с тобой…
Он попытался протиснуться мимо тощего, но длинная обезьянья рука цепко ухватила его за плечо.
– Подожди, куда же ты, малыш. А деньги?
Барт едва не зарычал. Очень хотелось врезать старьёвщику по морде – от души так, смачно, чтобы хлястики на его дурацкой шапчонке в стороны взметнулись. Но вместо этого пришлось лезть за кошельком.
– На, держи, – процедил он сквозь зубы, суя целую горсть серебра в грязную ладонь старьёвщика. – И проваливай, что б тебе…
– О, спасибо за пожелания счастливого пути, – осклабился Вирго, пряча деньги куда-то за пазуху. – Как раз хотел похвастаться – вот он, свеженький пропуск. Я собираюсь выехать раненько утром. На север. Может, и ты со мной? Возьму недорого…
– Если ты от меня не отцепишься, я сегодня вообще не успею получить пропуск, – прошипел Барт, искоса оглядывая толпу. Если этот клоун спугнул нужного человека, и все дело из-за него провалится…
– А, ну извини. Тогда – удачи. Если что – знаешь где искать мой магазин. Но учти – на рассвете его может уже не быть на месте!
– Какая жалость, – ядовито скривился Барт и, потеснив, наконец, локтем надоедливого торгаша, продвинулся дальше.
Он уже был у самого прохода в огороженную территорию, когда какой-то неприметный тип в фермерской шляпе с широкими вислыми полями, будто невзначай столкнувшись с ним плечом, подался вперед и шепнул на ухо:
– Клетчатый.
Барт, подавив в себе порыв оглянуться, шагнул в проход.
– Эй, куда собрался, молокосос? – тут же шагнул ему навстречу один из имперских, хватаясь за рукоять меча.
– У меня послание для господина императорского коллектора, – пискнул Барт.
Недоверчиво оглядев юношу, имперец протянул руку в толстой кожаной перчатке.
– Ну ладно, давай сюда.
– Послание устное, – сказал Барт.
– Чего?
– Ну, на словах надо передать.
Солдат оглянулся на коллектора, копошащегося с бумагами, и хмыкнул:
– Ага, как же! Давай мне говори, и я передам.
– Мне велено лично передать… – для виду помялся Барт. – Но, если по-другому нельзя…
– Давай, выкладывай, – поторопил его солдат.
– Чего у вас там? – раздалось над самым плечом Барта. Из толпы выдвинулся второй имперский – тот самый пожилой стражник, что недавно сцапал юного Твинклдота за амбаром, когда тот спускался с крыши.
Барт внутренне сжался.
Седой юношу тоже узнал, и глаза его недобро прищурились:
– Опять ты? Чего надо?
– Да нет, ничего… – попятился было Барт, но отступать было некуда – сзади стеной стояла толпа.
– Говорит, у него послание для господина Эстерано, капитан, – отозвался второй имперец.
– А ну-ка, пойдем, – лапища седого, тяжелая и крепкая, как кузнечные клещи, обхватила запястье Барта.
Упираться было бесполезно, так что Счастливчик только беззвучно ругался себе под нос.
Досмотр груза толстяка-торговца подходил к концу – на столах лежали последние рулоны ткани, а коллектор, глядя в нацарапанные писарем цифры, что-то подсчитывал, щелкая костяшками на искусно сработанных лакированных счетах. Толстяк мялся рядом, так и норовя заглянуть сборщику налогов через плечо. Похоже, раскошелиться ему придется на весьма солидную сумму.
Барт, искоса оглядев товары на столах, сразу приметил рулон ткани в крупную серо-чёрную клетку – он был один такой. Помощники коллектора уже проставляли на каждом рулоне чёрные гербовые клейма, и вскоре товар должен был вернуться к владельцу. Нужно было торопиться.
– Чего там еще? – неожиданно тонким, почти женским голосом отозвался коллектор, когда седой подтолкнул Барта к нему.
– Да вот, господин Эстерано, какой-то малец с донесением…
– От кого? – поморщился тот, быстрым взглядом окидывая Барта с головы до ног.
– От одного надежного человека, – важно проговорил Барт, с трудом вырывая руку из захвата седого. Наклонившись чуть ближе к коллектору, он прошептал: – Об этом должны знать только вы.
Эстерано поморщился, но, похоже, любопытство таки взяло верх. Он жестом приказал солдатам отойти. Барт же торопливо зашептал ему на ухо послание.
– Не верите – попробуйте обыскать несколько рулонов, – закончил он. – Вон тот, клетчатый, например.
Имперец подозвал помощников, что-то коротко им приказал, и они начали один за другим взрезать стягивающие ткань бечевки. Торговец, уже отсчитывающий пошлину из увесистого кошеля, обеспокоенно закрутил головой.
– Что-то случилось, господин Эстерано? Вы ведь сказали, что я могу… – осторожно начал он, но имперец вскинул руку, приказывая заткнуться.
– Господин! – дал знак один из помощников. – Поглядите-ка на это!
Из складок ткани он один за другим извлек несколько маленьких пузырьков с ядовито-зеленой жидкостью.
Торговец замер с выпученными от ужаса глазами. Лицо его – это было заметно даже при неверном свете факелов – стало белым, как бумага.
– Что?! – вскричал он. – Это не моё!
– Не ваше, конечно, – издевательски поддакнул коллектор. – С неба свалилось.
– Это… этого не может быть! Мне подбросили! – во весь голос заверещал торговец. Толпа за огороженной зоной загудела громче, откуда-то с задних рядов донеслись громкие возгласы. Барт, пользуясь моментом, потихоньку попятился от коллектора. Самое время улизнуть под шумок.
– Куда?! – седой стражник был тут как тут, снова хватая Твинклдота за руку.
– Да отпусти ты, старый козёл! – зашипел Барт, пытаясь вырваться.
Имперец, недолго думая, двинул ему свободным кулаком под ребра. Барт согнулся, судорожно хватая ртом воздух. Хорошо еще, что толстый дублет и стеганый поддоспешник смягчили удар, иначе он точно выплюнул бы собственную печенку. Уж что-то, а подленькие удары под дых у стражников отточены.
– Ты мне дёрнись ещё, щенок! – прорычал стражник, и наподдал ещё, на этот раз по почкам. Кожаный доспех уже не спас – от боли Барта выгнуло дугой, из глаз брызнули цветные искры. Он с трудом удержался на ногах.
Живая стена, опоясывающая площадку, на которой расположились имперцы, ходила ходуном. Из темноты то и дело доносились яростные выкрики. Солдаты, хватаясь за мечи, крутили головами, пытаясь отыскать смутьянов, но покинуть огороженный участок и вклиниться в толпу никто уже не решался. В воздухе явственно запахло грозой. Кажется, ещё миг – и людская масса, как кипящая каша из переполненного горшка, перевалит через хлипкую ограду. Барту сразу вспомнилось детство, те вечера, что он проводил на кухне в компании с Донной и поварихой Мэм, по сути заменившей ему мать. Он всегда с замиранием сердца наблюдал, как Мэм колдует над своей огромной плитой, на которой всегда булькало и шипело что-то сразу в полудюжине кастрюль. И никогда он не видел, чтобы она проворонила хоть один соус или суп.
Сейчас опытным поваром, постаравшимся убавить огонь, неожиданно выступил тот седой стражник, что сцапал Барта.
Ухватив юношу за шкирку, он толкнул его к стене склада.
– Бруно, проследи за поганцем! – бросил он через плечо. – Упустишь – башку оторву!
Барта тут же взял в оборот другой стражник из местного гарнизона – тоже в стеганом гамбезоне, а не в кирасе. Этот тип оказался тоже далеко не ласковым – не успел Барт опомниться, как он саданул ему прямо в глаз, так что вся левая сторона лица вспыхнула огнем. Барт взвыл, прикрывая лицо ладонями. Глаз стремительно заплыл, превращаясь в узкую слезящуюся щёлку.
– Только дёрнись у меня! – угрожающе прорычал стражник.
Впрочем, Счастливчик уже и не пытался сбежать. Бежать было просто некуда. Соваться во взбудораженную толпу не очень-то хотелось.
Проклятье! Как между молотом и наковальней…
Седой, взгромоздившись на стол, вскинул руки и зычным командирским голосом приказал всем успокоиться. Как ни странно, это подействовало. Толпа немного притихла, так что он продолжил:
– На кого пасть-то разеваете, добрые люди? Это императорский коллектор, и не частным порядком прибыли, а по законному поводу!
Толпа загудела сильнее, и он, стараясь перекричать недовольных, завопил в полный голос:
– Господарь Эстерано всем приказ императорский показывал!.. Чего?! Со скумой разберемся! Разберёмся, я сказал! Не надо нам тут смуту наводить! Одумайтесь!
– Да подбросили бедолаге эту дрянь! – донеслось из толпы. – Сами же вы и подбросили! В Рейвсе так же было летом!
– Ага! И весь товар конфисковали!
Возгласы потонули в общем гуле толпы. Седой, надрываясь, заорал:
– Разберемся, я сказал!! Тихо!!
Он обернулся в сторону коллектора и что-то крикнул ему. Тот, судя по побледневшему лицу, уже успел изрядно струхнуть, так что в ответ только неуверенно кивнул.
– Господин Эстерано говорит… – начал было седой, но осекся на полуслове. Барт не сразу понял, в чем дело, но увидел, как стражник заваливается назад, будто получив удар в лицо. Уже когда седой рухнул на землю, Барт разглядел короткий арбалетный болт, торчащий у него из левого глаза.
– Бей их!! – крик потонул в общем гвалте. Толпа хлынула вперед, сметая заслоны. В сторону имперцев полетели факелы, сумрак быстро наполнился топотом ног, лязгом скрещивающихся мечей, грохотом выстрелов, воплями раненых.
Барт не думал, что всё произойдет так быстро. Не думал, что та грань, что отделяет глухое негодование от слепой ярости, столь тонка. И, конечно, не думал, что будет так страшно.
Стражника, который держал его, убило одним из первых – стёганый гамбезон прошили сразу три толстых арбалетных болта, два с левой стороны груди, третий – в живот, над самым ремнем. Имперец завалился набок вместе с Бартом, придавив его своим весом. Твинклдот отчаянно заелозил, выбираясь из-под трупа. Впрочем, труп еще вовсю дёргался и, кажется, даже хрипел невнятные ругательства.
Над головой Барта то и дело раздавались гулкие короткие удары, различимые даже во всеобщем гвалте – кто-то колотил в ворота склада. Он не сразу понял, что это удары арбалетных болтов, глубоко вонзающихся в дерево.
Кто-то, наконец, подхватил поверженного стражника, оттащил в сторону. Барт едва успел подняться на ноги, как его схватил за руку один из имперцев. Это оказался сам Эстерано. Свой роскошный берет он уже где-то обронил, выставив напоказ обширную лысину, обрамленную неровными рыжеватыми прядями
– Это же тот самый мальчишка! – взвизгнул коллектор. – Провокатор! Не упустите его!
Барт надеялся, что имперцам будет не до него, но напрасно. Солдатам каким-то чудом удалось отбить первый натиск толпы. Потеряв несколько своих в первые же секунды стычки, они умудрились сгруппироваться, выстроившись полукольцом рядом с воротами склада. Внутри этой дуги, помимо самого Барта, оказался главный коллектор и еще трое солдат, один из которых возился с замками на воротах, а остальные торопливо заряжали пистоли. Бедолага писарь валялся лицом вниз в грязи и, похоже, встать ему уже было не суждено. Как и доброй дюжине караванщиков, которым не посчастливилось оказаться в первых рядах толпы. Среди них Барт разглядел и дородного торговца, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор. Хотя вся его вина только в том, что он так не вовремя оказался здесь.
– Простите меня… – чуть слышно, одними губами прошептал он. Боги, что он наделал! Куда он опять ввязался?!
– Назад! Назад!! – надрывался кто-то из имперских. Возгласы то и дело прерывались хлопками пистольных выстрелов. В ответ свистели арбалетные болты, но большинство из них пролетали мимо либо с лязгом разбивались о щиты и выпуклые кирасы имперцев. Знаменитая редоранская сталь подтверждала молву – пробить её можно было только пулей.
– Ну чего ты там возишься?! – взвыл Эстерано после очередного нестройного залпа из самострелов. Несколько болтов пролетело у них над самими головами, ухнув в стену склада. Этим же залпом удалось-таки ранить одного из солдат в оцеплении. Толпа радостно взревела.
– Готово, господин! – солдат, наконец, отворил все замки и приоткрыл тяжелую створку.
– Отступаем! – срывающимся голосом воскликнул Эстерано, первым бросившись в проём. Барта он тащил за собой, вцепившись в него, как клещ.
С северной окраины поселка донесся гулкий топот конников и грохот выстрелов. Чуть погодя, будто отозвавшись эхом, раздались выстрелы на южной окраине. Часть толпы бросилась врассыпную, но основная часть отступила к площади – туда, где выстроились рядами фургоны, которые можно было использовать как прикрытие. Караванщикам уже нечего было терять – роковой шаг сделан. Теперь либо они перебьют всех имперцев и попытаются скрыться, либо все будут болтаться на виселице как мятежники.
– Наши! – радостно воскликнул кто-то из имперцев.
– Отступаем! – повторил Эстерано перед тем как скрыться в темноте склада.
Когда они заскочили внутрь, Барт невольно пригнулся, вжимая голову в плечи. Имперец потащил его за собой по проходу между штабелями каких-то ящиков. Следом один за другим потянулись солдаты.
– Всем быть у выхода! – выкрикнул Эстерано. – Баррикаду поперек ворот!
Замкнутое пространство склада наполнилось топотом тяжелых сапог, бряцаньем оружия, сдавленными проклятьями солдат, грохотом опрокидываемых ящиков.
– Всем зарядить пистоли! – командовал имперец. – Сгруппироваться! По моей команде – открываем ворота! Нужно помочь нашим! Свет! Где факелы, Хорм вас дери?!
Будто в ответ прямо рядом с ними полыхнула яркая вспышка, от которой Барт на время полностью ослеп. Он и не понял толком, что случилось, только почувствовал, как на него брызнуло чем-то тёплым, а имперец, отпуская его руку, начал заваливаться набок, ему под ноги.
Где-то над самым ухом гулко щелкнула тетива арбалета, кто-то толкнул его в плечо, опрокидывая на ящики.
– Засада!! – заорал кто-то из солдат.
– Прячься, парень! – рыкнули Барту в самое ухо. Голос был знакомый.
Твинклдот, протирая слезящиеся глаза, нырнул в узкий проход между двумя штабелями ящиков. Вовремя. Мимо, перепрыгнув через труп Эстерано, пролетел имперец, на бегу замахиваясь тяжелым кордом. Еще миг – и он схлестнулся с двумя бандитами, вооруженными топорами. Схватка была короткой – пока один из головорезов оттянул имперца на себя, второй зашел сбоку и оглоушил солдата по загривку, прикрытому только кольчужной бармицей. Когда тот рухнул на четвереньки, оба пару раз приложились сверху, целясь в неприкрытые кирасой участки. Топорами подручные Марко орудовали ловко, как заправские дровосеки. Вот только вместо деревянной чурки была человеческая спина. Барт зажмурился, чтобы ничего не видеть, но звук ударов врезался в уши, и его не смог заглушить даже гвалт разразившейся схватки. Мерзкий, страшный звук.
