Владимир Игоревич Ашихмин
Легенды Соединенного королевства. Мир света
– Ну и темы у вас! – присвистнул вампир, скрываясь за арочным сводом.
– Благодарю, что избавляете меня от подобных бесед, – облегчённо выдохнул я.
Не оборачиваясь, я покинул зал и вместе с Грешемом вышел к скучающему Дурнбаду. Дожидаясь колдунью и Великого инквизитора, мы провели на лавочке около получаса. Когда наконец они показались, изрядно проголодавшийся старейшина войны вскочил на ноги.
– У меня желудок крутит, что твой камень у ювелира! Пойдёмте скорее есть!
– Ты знаешь, куда идти? Где Эмилию ждут белоснежные салфетки и скатерть без единого пятнышка? – весело спросила колдунья. Мне показалось, что после разговора с Серэнити она как-то посвежела. Хоть может быть то была заслуга горячего источника?
– Я не уверен насчёт скатерти, однако Киф сказал, что нам накроют стол в «Золотой Кирке». Она где-то поблизости.
– Тогда давайте доверимся обонянию, – заключил я. – Слышите? Слышите? Я чувствую запах запекающегося мяса!
– Несомненно, это он, – согласился старейшина войны. – Тянет с той стороны.
Дурнбад оказался прав. Мы перешли в соседний квартал и оказались у порога харчевни. Зайдя внутрь, я сел за стол и огляделся. «Золотая Кирка» заметно отличалась от «Полной Вагонетки», которую я посетил в Зарамзарате. Светлые фиолетовые тона мебели, шторы с мягкими кисточками и высокие канделябры создавали почти домашний уют. Постоянные «клиенты» заведения – гипсовые изваяния горных яков дружелюбно глядели на нас через пустующий зал. К нам подошла хозяйка в белом переднике. Мило улыбаясь, она раздала здоровенные кружки с янтарным пивом. Отхлебнув облачко пены, я блаженно откинулся на спинку кресла. Ух, как же хорошо! Не успел я толком насладиться моментом, как всё та же женщина принесла блюдо с жареной картошкой и шашлыком. Накинувшись на еду, мы остановили челюсти, только когда последний кусочек был старательно пережёван. Вот теперь бы и поспать не помешало! Как оказалось, под эту нужду нам по распоряжению Догарага выделили весь второй этаж. Шикарно! Я пожелал всем спокойных снов и завалился в опрятную, но несоразмерную мне опочивальню. Короткая кровать? Это мелочи жизни! Повалившись на мягкую перину, я подобрал под себя ноги и провалился в сон. Проснулся я под биение настенных часов. Раз, два, три… Молоточек бил по наковальне. Четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять … Пора вставать – впереди меня ждёт ухабистый день! Я потянулся и полез проверить, как переночевал Снурф. Отодвинув край одеяла, я пошарил под кроватью рукой. Так! Вот кончики усов! Я ухватился за них и потащил на себя. Из-под полога послышалось гневное шипение, таракан не хотел покидать своё убежище. Я решил пойти ему навстречу и дать немножко подремать. Пригладив волосы, и оставив дверь приоткрытой, я спустился вниз.
Из всей нашей компании в холле находилась только вечный жаворонок Серэнити. Она пила чай и ела яичницу. Отрезая ножом тонкие ломтики, Великий инквизитор накалывала их вилкой, а затем макала в чашечку с белым соусом. Она ела так аппетитно, что у меня потекли слюнки. К счастью, моя порция завтрака не заставила себя долго ждать. Помимо разнообразных бутербродов хозяйка мне выдала чашку кофе, чему я несказанно обрадовался. Орудуя столовыми приборами, более подходящими куклам, нежели людям, я то и дело кивал подтягивающимся к столу сонным друзьям. Дурнбад вместо чая попросил налить ему пива. Выдержав неодобрительный взгляд Серэнити, он, улыбнувшись во всю бороду, сказал:
– Это чтобы вылазка удачно прошла!
– Только не перестарайся, а то всю силу растеряешь на хмельной глаз, – откликнулась великий Инквизитор, хмуря брови.
– Я? Да я в любом состоянии фору, кому угодно дам! Кого хочешь, уложу! Вот хоть голыми руками! По удали мне нету равных во всём Будугае! – обиделся Дурнбад, напрягая внушительные мышцы.
– Поборемся? – предложил Грешем, ставя локоть на гладкую поверхность стола. – Давно хотел проверить, кто кого сделает!
Раздувая ноздри и хватая вампира за запястье, старейшина войны громогласно захохотал:
– Вот это мне по душе! Только просто так неинтересно! Давай, если я выиграю, то ты сбреешь себе эти заячьи усики! Они тебе не идут!
– Договорились, – отозвался Грешем. – Но если победу одержу я, то ты начистишь мне сапоги! Да так, чтобы я в них видел своё отражение!
– Хоть корону Каменного Королевства попроси, тебе не совладать со мной! – взревел Дурнбад. – Попрощайся со своими рыжими щёточками! Скоро они окажутся в мусорном ведре!
Усевшись друг напротив друга, соперники приготовились к состязанию. Пышная борода к встопорщенным усам. На кого бы из них я поставил? Трудный выбор! Конечно, старейшина войны очень силен даже по меркам гномов. Он вполне оправдывает своё звание лучшего воина Зарамзарата. Его телосложение говорит само за себя. Атлет! Камень переломит и «ох» не скажет. Вроде бы исход очевиден? Нет, нет и ещё одно нет! Грешем только кажется неповоротливым толстяком. На самом деле это не так. Он обладает мощью вампира, которая зачастую превосходит силу смертных в несколько раз. Этот поединок однозначно достоин внимания!
Положив ладонь на два стиснутых кулака, Эмилия крикнула:
– Начали!
Дёрнувшись, руки так и остались пребывать в том же положении. Если бы не побелевшие пальцы участников, то можно было бы ошибочно допустить, что состязание так и не началось. Сморщив переносицу, Грешем стал заметно краснеть. Наливаясь цветом, он являл собою наглядное пособие по созреванию помидоров. Вот мой ученик розовый, вот алый, а вот уже и тёмно-красный. Это называется «переспел». Дурнбад в свою очередь покрылся крупными каплями пота. Вероятно, он не ожидал того, что ему придётся так долго уламывать вампира. Как бы ни так! Этот пухляк не лыком шит! Медленно-медленно рука гнома двинулась по направлению к столешнице. Раздувая щеки, словно парус, Грешем жал старейшину войны к проигрышу. Вены-то как вздулись! Наверное, любой из этих достойных персонажей меня раскатал бы в три секунды. А как насчёт Серэнити? По моему мнению, Великий инквизитор способна повалить всех нас вместе взятых.
Животный крик, вырвавшийся из груди Дурнбада, страшно повис в тишине «Золотой Кирки». Вкладывая всю имеющуюся у него силу, гном помаленьку отвоёвывал потерянную позицию. Его кулак выровнялся, а потом устремился дальше гнуть руку вампира к поражению. Настал черёд Грешема не сдерживать в себе эмоции. Шипя по-змеиному и выпучивая карие глазки, он сопротивлялся с упорством обречённого. Впрочем, это ему не помогло. Старейшина войны низверг его кисть на стол! Бамс! Слава победителям и горе побеждённым! Я захлопал в ладони и мои овации подхватила Эмилия! Кстати, является ли сей триумф полноправным? Вдруг, выпив оборотное зелье, Грешем лишился большей части своего природного преимущества? Или Дурнбад настолько дюжий гном, что и вампир ему неровня?
– Горы и пропасти! – гаркнул Дурнбад, разминая помятую руку. – Ты первый, с кем я возился больше трёх секунд! Будь ты мощнее раза в два, то смог бы одолеть меня! Что не говори, а ты крепкий орешек, Грешем!
– Сегодня из нас лучший ты, но я надеюсь на реванш! – ответил вампир.
– Хорошо, кликни меня, когда настроишься повторить поединок. Я с радостью раздавлю тебя вновь! – гордо согласился старейшина войны. – Как ни крути, а с усами придётся расстаться! Уж больно они у тебя кислые!
– С охотой сдержу данное мною слово, – отозвался Грешем печальным голосом.
– Только не надо это делать прямо сейчас! У нас есть дела поважнее, чем бритье верхней губы! – оборвала беседу Серэнити.
– Она права, – сказал я. – Пора найти Кувалду.
– У меня уже руки чешутся молотом помахать, – хохотнул Дурнбад. – Старина Грешем задал мне жару! На вид тюфяк тюфяком, а получается, что по одёжке судить его не пристало!
– Одёжка у меня и правда, так себе, – ухмыльнулся вампир. – Кожаная броня сидела на мне куда лучше…
Поблагодарив хозяйку за еду, мы покинули «Золотую Кирку» и устремились к воротам, через которые нас вчера привели стражи. Лабиринт кварталов расширился и сменился эспланадой. До чего же дивно и затейливо выглядят эти столбы с алмазами. А своды, теряющиеся в свете огней? А бордюры? А цветы, не подозревающие о лучах солнца? Трузд очень красив, однако его жемчужина – это не коридоры и не золотые бульвары. Главная ценность города – это бородатые лица, смешные валики щёк, глаза-колодцы, картошкообразные носы и ботиночки с бубенчиками. Я надеюсь, что чума попустит свои терзания, и клан Караз вновь возродиться во всём своём великолепии.
Толстые створы раскрылись, чтобы моментально захлопнуться. Как только я услышал щелчок запирающегося засова, я инстинктивно напрягся. Этот поход научил меня быть начеку и ждать неприятностей сразу после того, как моя нога покинет дружеский очаг. Стараясь идти бесшумно, мы беспрепятственно добрались до лестницы, ведущей к развилке «Трон, Горн, Звон, Сон, Торг». Ступая по порожкам и прислушиваясь к каждому шороху, наша компания спустились на три уровня ниже. Улица, представшая моему взору, была ужасна. Разбросанное военное снаряжение, разрушенные колонны и отбитые куски плитки говорили о том, что здесь многократно велись боевые действия. Кое-где валялись обезображенные трупы, источающие из себя миазмы смерти. Пригибаясь, мы перебежками двигались от одного здания к другому. Присев на корточки возле покрытой серебристым лишайником ротонды, Дурнбад показал пальцем на статую посреди площади. Джелла выглядел как мускулистый гном с бородой до колен. В правой руке он держал молоток, в левой – клещи, перед ним стоял кузнечный горн. Почему-то я его так себе и представлял. Подгорный народ изобразил своего покровителя похожим на самого себя. Единственный дом, разместившийся напротив Джеллы, имел бочкообразный вход, к нему-то нас и повлёк старейшина войны.
Я перешагнул через полукруглый порог и оказался в самой обыкновенной гостиной. Тапочки, стулья, вешалки, посуда и прочие бытовые вещи лежали так, как будто их владелец пользовался ими всего пару часов назад. Где же тут замаскирован вырытый туннель? Всё так чисто вокруг, нет и намёка на горняцкий труд. Может мы что-то напутали и не туда пришли? Между тем Эмилия водила пальцами вдоль развешанных гобеленов. Подмигнув мне, она вдруг продавила растянутую материю прямо в стенку. Вот оно! Колдунья приподняла полог и нырнула во тьму. Мы в свою очередь заторопились следом за ней. Лаз, который прорубили гномы, был узким. Согнувшись в три погибели и цепляясь головой за скосы потолка, я враскорячку тащился за светящимся зеленью Людвирбингом.
– Эй, куда ты пропала?
– Там углубление!
Я спрыгнул в яму и зажал нос платком. Кое-как сконцентрировавшись для создания шариков света, я явил нашим глазам страшную картину. Окостенелые тела шахтёров воняли настолько сильно, что у меня потекли слёзы. Кирки и мотыги, зажатые в стылых руках, безмолвно свидетельствовали о желании гномов выполнить свою задачу на столько – на сколько это будет возможно. Дурнбад, прощупывая борозды раздроблённой породы, присвистнул:
– Они практически всё сделали. Тут работы максимум на полдня осталось! Вон, там уже виднеется основание подпоры! Её обойти и всё – дело в шляпе!
– Если мы будем дробить камень и одновременно дышать этой гадостью, то непременно задохнёмся! – сказала Эмилия, пряча лицо в складках капюшона.
Моя подруга знала, о чём говорит – по своей природе трупный газ неимоверно ядовит. Я слыхал чудовищные рассказы о древних виалах Рунного Королевства, которые, боясь разграбления своих пышных могил, завещали хоронить себя вместе с живыми слугами. Вскрывая подобный склеп и вдыхая витающие в нём пары, незадачливый расхититель гробниц чаще всего погибал, не успев даже толком обыскать карманы усопшего. Я не хотел присоединиться к числу тех, кто так нашёл свою смерть.
– Брат по крови, жахни-ка в ту трещину магией! – пробасил Дурнбад, вспомнив о том, что я колдун.
– Чтобы всё здесь обвалилось?
– А ты легонько.
– Боюсь, что так не получится.
– Так-таки? Ты настолько сильный маг?
– Ну, я не то, чтобы впереди всех и вся, но моя…
– Он тебе сейчас нажужжит в уши о своих незаурядных талантах, – перебила меня подруга. – Суть в том, что даже самый малый ледяной или огненный взрыв может привести к незапланированному микросейсмическому сдвигу, каменному обвалу и кончине всех присутствующих. Калеб не хочет рисковать.
– Именно это я и собирался сказать, – подтвердил я.
– Тогда…
– Моё вино для похудения содержит в себе эссенцию толстолистного бадана, из-за которого многие отравы меня не берут, – прервал нашу дискуссию Грешем. – Посидите у входа, а я пока попробую пробить дыру на седьмой ярус.
Верно. Будучи вампиром, Грешем имеет иммунитет к самым разнообразным токсинам и ядам. Вдыхание зловония, наполняющего пятачок гибельными испарениями, ему не принесёт никакого вреда.
– Ты точно в этом уверен, парень? – недоверчиво спросил Дурнбад. – Такой смрад и мёртвого поднимет.
– Либо уложит в гроб, – добавила Серэнити. – Мы с благодарностью примем твоё усердие, однако не задерживайся надолго, иначе сам знаешь, что случится.
– Я постараюсь побыстрее, – отозвался Грешем подбирая зазубренную кирку. – Дурнбад, покажи, куда надо долбить.
Выбираясь из незавершённого секретного прохода, я услышал глухие удары шахтёрского инструмента. Не теряя времени, мой ученик принялся колотить сероватый гранит. Достигнув гобелена, мы сошлись на том, что в гостиную выползать не разумно. Я пригасил все магические шары, при этом оставив один для Грешема, а второй, тусклый, для нас. Сидя на холодной выбоине между Серэнити и Эмилией, я погрузился в плавное течение минут. Остановка? Пора поспать! Так видимо мерил своё существование Снурф. Он забрался мне под коленки и тихонечко засопел. Его полосатому другу в этом месте нравилось намного меньше. Мурчик прижал уши и уткнул морду в плечо колдуньи. Я потрепал хмурого кота за лапку, а потом обратился к Великому инквизитору:
– Серэнити, твои руки…
– Что мои руки?
– Я таких никогда не видел. Можно мне посмотреть ещё раз?
– Зачем тебе это?
– Ты сказала вчера, что родилась такой, но это невероятно, потому что линии и изгибы на твоих локтях и плечах образуют геометрические фигуры! Это удивительно! Ведь в мире нет ничего ровного и прямого! Вселенная стремиться к творчеству, но не к созданию правильных углов! Твои руки надо изучить и попытаться найти ключ к их разгадке!
– И что мне это даст?
– Пока не знаю, – серьёзно ответил я.
– Ему просто интересно всё то, с чем он раньше не сталкивался, – встряла в разговор Эмилия. – Калеб вечно суёт свой нос, куда его не просят. Правда, милый?
– Думаешь, Серэнити не желает понять, что за ромбы и овалы обитают на её коже?
– Я, в отличие от тебя, не лезу в чужую жизнь, когда меня не просят, – съязвила Эмилия.
– А я так в этом первоклассный спец?
– Получается!
– Твои обвинения беспочвенны, красотка!
– Красоткой я была раньше…
– Мне хорошо знакомы твои чувства, – проговорила Серэнити, закатывая рукав. – В детстве мне внушали, что я уродина. Девочки сторонились меня, а мальчишки дразнили. Я была изгоем не только среди ребятишек, но и среди взрослых. Мои страдания увели меня из… дома, и я пришла в женский монастырь Ордена Креста. Там меня отвели к аббатисе, которая, едва взглянув на мои руки, сказала, что, то есть благословение Ураха, и я должна остаться служить Богу Света. С того дня начался мой жреческий путь.
– Ого! Значит, ты изначально была прихожанкой Ордена Креста? – спросил я заинтригованный тем, что Серэнити приоткрыла дверь в свою жизнь. – Какими судьбами тебя потом занесло в Святую Инквизицию?
– Это длинная история, – сухо ответила Великий инквизитор. – Ты будешь смотреть, или нет?
– Ой, да, конечно!
Я подвёл магический шар к хрупкому запястью. Бледная, с синими полосами разнообразных узоров рука, озарилась светом. Есть такое искусство под названием «татуирование». Мастер макает иглу в чернила, а затем мелко-мелко колет кожу, точка за точкой, выводя на теле всяческие картины. Хочешь, медведя выбьет на спине или кабана на груди, чтобы все знали какой ты смелый охотник, а попросишь, то и лису с пушистым хвостом оставит жить на бедре. Все ограничивается лишь фантазией человека и опытом мастера. Однако поразительно сложная визуализация, окатанных и загнутых в сферы синих нитей Серэнити, не была татуировкой! Под воздействием волшебного света рука едва-едва замерцала прожилками магической энергии! Феноменально! Может именно благодаря этому странному орнаменту великий инквизитор обладает столь неимоверной силой? Я провёл пальцами по кругу с маленькой снежинкой в середине. Что-то очень знакомое. Закрыв глаза, я попытался явить подобный образ в воображении. Осколки багряных кувшинов, болотистые свечи, вбитые в пол кандалы, скамьи-лари из костей. Осторожно держа холодною руку Серэнити на весу, я вдруг вспомнил, где мне довелось повстречать подобный оттиск. В года далёкие, с энтузиазмом школяра, желающего узнать всё обо всём, я обследовал заброшенное логово ядовитогубых причмокивателей. Вопреки всеобщей разрухе и засилью гнилостных ганглий в тёмных лабиринтах, их древнее святилище не выглядело одичалым. По каким-то непостижимым причинам на измаранной сажей жаровне, вместилищу кровавой подати, сияли руны. Я долго их осматривал и… да, одна из них была точно такой же, как у Серэнити. Неужели живорезы каким-то образом приложили свою мерзкую паклю к Серэнити, когда та ещё ютилась в чреве матери? Вот это поворот событий! Я задумчиво поскрёб подбородок. Кровное родство? Мне приходилось читать мрачные рукописи, где экивоками излагались отвратительные и противоестественные ритуалы Великого Леса. Иногда жрецы Хрипохора похищали женщин и мужчин не для того, чтобы принести их в жертву идолам… вернее сказать – не сразу.
– Серэнити, а где твои родители? Ты с ними общаешься? – спросил я.
– У меня их нет и это всё что тебе нужно знать, – неожиданно враждебно прошипела великий инквизитор, выдёргивая свою руку из моих.
– Ты потеряла их в юности или раньше, в младенчестве? – допытывался я, зная, что начинаю играть с огнём. – Кем они были?
– Никем! – отрезала Серэнити. – Если мои отметины перестали тебя занимать, и ты захотел направить разговор в другое русло, то знай – твой выбор пал на плохую тему. Она не подлежит обсуждению!
– Эй, мне кажется, я перестал слышать звуки кирки, – насторожился Дурнбад.
И правда, не считая наших голосов, вот уже несколько минут стояла полная тишина. Повернув голову в сторону прохода, я напряг слух – моё сердце успело отсчитать тридцать ударов прежде, чем до меня долетело отдалённое шарканье. В полумраке показалась рыжая шевелюра Грешема. Отдуваясь, вампир сел возле гнома. Проведя ладонью по потному лицу и сделав несколько глотков из бутылки, он поговорил:
– Всё, я закончил! Осталось хорошенечко пихнуть, и ярусная препона рухнет!
– Ай, да молодец! Ай, да удалец!
Дурнбад шмякнул моего ученика по лодыжке.
– Переведи дух! Он понадобиться тебе, чтобы махать мечами!
Когда Грешем передохнул, мы вновь двинулись к братской могиле шахтёров Караза. Спрыгнув в яму, я увидел свежую груду размолотого камня – вампир поработал на славу! И это в одиночку, и так быстро! Горжусь им!
– Все готовы? – осведомился гном, нацеливаясь молотом на изрезанную мотыгой породу.
– Вполне, – кивнула Серэнити.
– Тогда посторонитесь!
Натужно гаркнув, старейшина войны приложился оружием к пестрящему щелями полу.
Выдержав первый сокрушительный толчок, со вторым чёрное основание хрустнуло и осыпалось вниз. После того, как поднявшееся облако пыли улеглось, я заглянул за край дыры. Лаз был пробит возле гигантской декоративной колонны, прямо над домом, кладка которого практически врастала в твердь скалы. Всего два фута отделяли нас от крыши. Удачно! Даже левитацию применять не нужно! Спрыгнув, я протянул руки к Эмилии. Следом за колдуньей спорхнула Серэнити. Ловко перекатившись через спину, Великий инквизитор заняла оборонительную позицию – как я понимаю – бережёного Урах бережёт. Как только вся команда оказалась в сборе, Грешем потянул на себя кольцо люка. Недовольно заскрипев, тугой створ явил под собой маленькую лесенку. Дурнбад пошёл по ней первым. Как истинный джентльмен, пропуская всю компанию вперёд, я концентрировал заклинание «Молнии». Смертоносная энергия объяла перчатку, и я заторопился догнать друзей. В пустующем доме царил кавардак. Видимо, в поисках наживы мародёры прошлись по нему вдоль и поперёк. Переступая через разбросанные кастрюльки, я подошёл к манящей меня Эмилии. Приложив палец к губам, она показала на крошечное окошко, выходящее на улицу. Я прислонился к стеклу, но не увидел ничего подозрительного: золотистая площадь, на ней кинутое тряпье, поодаль лиловые кусты, а там ряд зданий – вот и всё. Стоп! Одежда сама по себе не шевелится! Это что-то, или вернее кто-то живой! Да, то издыхающие от чумы грабители. За чужое богатство они расплачиваются с чумой своими жизнями. Невыгодная сделка – как по мне.
– Посмотрите, если все вояки Кувалды похожи на этих, то мы играючи прорубимся к нему в логово, – прошептал я, пропуская к окошку друзей.
Серэнити сдвинула брови.
– Ты рано обольщаешься, Шаттибраль. Будь всё так просто, Догараг сам бы справился с Кувалдой.
– Давайте тихонечко подойдём к тому умирающему бедолаге, – предложил Грешем. – Ему терять нечего. Вдруг, да расскажет что о Кувалде.
– Рекомендуешь нам понадеяться на ответы загибающегося бандита? – усмехнулась Эмилия. – Думаешь, он прямо так возьмёт и растрезвонит, не пойми, кому, где сидит его вожак, и сколько у него под боком пособников?
– Наверное, у тебя есть идея получше? – ощетинилась вампир.
– Пока нету, – развела руками моя подруга.
– Что толку переливать из пустого в порожнее, да гадать, так или эдак подступиться к врагу? Мой молот проторит дорогу, куда угодно! – прорычал Дурнбад.
С этими словами старейшина войны распахнул дверь и вышел наружу, глупо, но решительно. Мы последовали за ним. Все, кто попадался нам по пути, были либо мертвы, либо очень близки к этому состоянию, и говорить с ними не имело никакого смысла. Ведя нас по сумеречным проулкам, Дурнбад вдруг затормозил и рывком поднял какого-то облезлого страдальца. Повелительно, но негромко старейшина войны обратился к нему на лундулуме. Складывалось впечатление, что если он отпустит ворот чахоточника то, тот моментально рухнет на пол. Гном что-то ответил, потом закашлялся, да так и поник в железной хватке Дурнбада. Лицо старейшины войны подёрнулось пеленой брезгливости. Он отшвырнул бездыханное тело на бочки, а затем сказал:
– По уверению этого отброса, в северном крыле возведена разделительная стена, за которой бытует весь здоровый костяк шайки. Всех заразившихся вышвыривают сюда: так распорядился Кувалда.
Старейшина войны надвинул серебристый шлем поглубже на голову.
– Сурово и беспощадно, – вздохнула Эмилия.
– Ничего необычного, – пожал плечами Дурнбад. – Закон войны. Хочешь жить и сражаться – не ночуй с мёртвыми под одной крышей. Видите вдали вон ту груду валунов? Мне кажется это то, что нам нужно. Пойдёмте, разведаем.
Прижимаясь к фасадам домов, мы практически вплотную подобрались к баррикаде. По её периметру тянулись наскоро состряпанные дозорные башенки. Мародёры на парапетах скучающе поглядывали на пустынные кварталы. Как же нам перебраться на ту сторону незамеченными? Укрытые навесом овальной беседки, мы стали совещаться, где лучше всего совершить диверсионное проникновение. Выбор пал на левую оконечность преграды. Прошмыгнув под носами наблюдателей, наша компания остановилась в тени внушительной стены. Высотой в три моих роста, она без сомнения служила непреодолимым барьером для иссыхающих от чумы гномов. Вскарабкавшись по шероховатым выступам, мы, никем необнаруженные, попали на территорию Кувалды. Спрятавшись с друзьями на заднем дворе брошенной грибной фермы, я стал осматриваться и думать: где среди этих подгорных бульваров расквартировался рыжеволосый гном? Наверняка субъект, овеянный большими амбициями и жаждой наживы, подберёт для себя наиболее роскошное и притязательное жилище. Например, тот двухэтажный особняк с кариатидами и карликовыми деревьями очень выделяется на общем фоне. Кувалда может быть в нём.
Изложив в тесном кружку сомкнутых голов свои мысли и получив согласные с ними кивки, я с товарищами направился к замысловатому фронтону предполагаемого обиталища главы всеобщего террора. Соблюдая максимальную осторожность, наша компания заюлила меж строений. Мышками, обогнув очередную пятёрку беседующих гномов, мы добрались до тележки с сундуками. Я выглянул из-за приподнятой кверху крыши. Прямо по курсу палисадник, а за ним нужный нам вход. Сделав рывок, я забежал в тёмный зал. Шаг, два, что это за шум? Хлопнули створки закрывающихся дверей! Над потолком зажглись сотни фонарей, и я увидел, как вокруг нас сомкнулся строй мародёров! Это ловушка! Мы в западне! Сколько их?! Десять?! Двадцать?! Попались, как мухи в варенье! Послышался издевательский смех. Я поднял голову и встретился глазами с Кувалдой. Я сразу признал его по шраму и всколоченной огненной бороде. Он сидел на инкрустированном драгоценными камнями троне и ухмылялся. Грудь рыжеборода защищал дорогой доспех, а на пальцах во множестве ютились кольца. Посередине его широко расставленных ног примостилась пудовая кувалда с наконечником в виде заострённого клюва орла. Всматриваясь в наши изумлённые лица, гном повторно разразился громким смехом. С трудом подбирая слова, он заговорил на людском наречии:
– Я вижу, вы слегка озадачены. Что-то вышло не так, верно? Мне нравиться удивлять! Весь ярус наполнен затаёнными соглядатаями, а вы, я хочу заметить, не слишком хорошие лазутчики. Я бы прихлопнул вас ещё два часа назад, но всё же решил помедлить и спросить: что вы делаете у меня дома, а? Людишки-то так глубоко в Будугай забредают нечасто, а если учесть то, что сейчас в Трузде не самая гостеприимная обстановка, то шансы того, что вы пришли сюда по случайности – равны нулю.
– Догараг прислал нас за твоей головой, – поднимая молот, бесстрашно заявил Дурнбад. – И уйдём мы отсюда только с ней!
Кувалда насмешливо выпятил губу.
– А! Значит, тряпка-отец не может сам справиться со мной и нанял убийц из-за границы?
– Мы и не догадывались, что ты – его сын, – отозвался я.
– Он в принципе тоже не знает об этом, – гадливо осклабился Кувалда. – Вернее будет сказать, что папаша не думает, что я жив. Рождённый от служанки из самого низшего класса, я стал ему словно кость в горле. Его белоснежная честь оказалась под угрозой позорного клейма!
Рыжебородый гном сплюнул.
– Догараг решил избавиться от меня и мамы. Глава клана Караз и порочная связь! Нет-нет! Это не про него! В строжайшей тайне его прихвостни провезли нас через все Ледяные Топи и у границы Ноорот’Кхвазама бросили умирать прямо в снег! Но я выжил! Да, выжил! Многие годы, прибившись к магам Минтаса, я вынашивал план отмщения, и вот – он подвернулся! Владыка Гор услышал мои молитвы, и я вернулся в Трузд, чтобы взять то, что принадлежит мне по праву!
– Ты объявил себя сыном Догарага! Вот почему так много гномов перешло на твою сторону! – воскликнула Серэнити. – Бандиты углядели в тебе выгодную возможность облечь свой разбой в благородные одежды праведного гнева и надуманно-законных требований! Ты же в свою очередь подцепил шанс отомстить и вместе с тем стать новым главой клана Караз! Однако его Величество Симбиоз надо подпитывать! Готова поклясться, что ты уже давным-давно пообещал раздербанить бездонную сокровищницу Трузда на клочки и прянички!
– В одном ты не ошиблась – я честно разделю богатства между теми, кто поддерживает мои высоконравственные намеренья сместить отца и занять трон Трузда. Взамен старому сгнившему укладу жизни, основанному на сословности и предвзятости выбора, я возведу совершенно иной, справедливый и объективный фундамент, который будет зиждиться на равноправии! Те гномы, женщина, которых ты назвала бандитами, займут в этом обществе самые лучшие места, и поэтому, дабы их не оскорблять, забери свои слова обратно. Даю тебе три секунды. Одумайся, или твои миленькие губки начнут страстно целовать чумных мертвецов.
– Скорее ты станешь свежей засечкой на моем молоте, бастард! – исступлённо закричал Дурнбад, раскалывая ближайший череп своим оружием.
Кусочки мозга упали мне на сапоги. Не могу сказать, правильно ли поступил импульсивный старейшина войны затеяв драку, но эффект первого хода положительно сыграл свою роль. Не успел Кувалда толком сообразить, что произошло, как ещё несколько голов отделились от плеч под клинками Грешема. Началось жуткое побоище, из которого, по моему мнению, вероятность выйти живыми у нас была крайне мала. Послав заряд молнии в стоящих передо мной гномов, я кое-как отбил Альдбригом летевшую мне в бок секиру. Чтобы держать оборону от града обрушившихся на нас ударов, мы стали спина к спине. Среди лязга стали, я услышал громкий голос Кувалды, несомненно, желающего самолично руководить битвой. Вдоль моей руки прошло лезвие топора. Упав на пол, я почувствовал, как горячая кровь заструилась вниз по локтю. Превозмогая острую боль и заслоняясь мечом от нацеленной в горло алебарды, я перекатился к стене. Мяу! Р-р-р-р-р-р! Растопырив когти, Мурчик набросился на гнома, едва не доставшего меня палицей. Наши дела складывались крайне плачевно. Зажатые среди мародёров в маленьком зале, мы были обречены погибнуть, однако Вселенная распорядилась иначе. Мои барабанные перепонки заложило от визга десятка перепуганных гномов. Безумно вопя, они кинулись от нас как от огня, и причиной тому был Грешем! Действие оборотного зелья подошло к концу в самый удачный момент! Надо отметить, что превращение толстого мужика в вампира – зрелище не для слабонервных. Кожа на моём ученике обвисла тягучей жидкостью, его глаза расширились и покраснели, скулы и лобные доли деформировались, а из челюсти полезли клыки. Вот это мой Грешем! Добро пожаловать, старина! Вцепившись зубами в парализованного от ужаса гнома, спустя секунду вампир выплюнул кусок растерзанной шеи.
– Ох, как же я скучал по своему телу! – расхохотался он, слизывая с подбородка бардовые капельки.
Дурнбад и Серэнити наблюдали трансформацию, словно окаменевшие. Конечно! Не каждый день такое увидишь! Придя в себя, Великий инквизитор продолжила разить улепётывающих мародёров. Из всех разбойников Трузда не дрогнул только один Кувалда. На лице бастарда играла сумасшедшая улыбка, говорящая, что сегодня умрёт либо он, либо мы все. Избрав свой мишенью колдунью, он направил хищный клюв оружия прямо ей в сердце. Нет! Эмилия! В самый последний миг мою подругу заслонил щит Серэнити. Сзади Кувалды показался Дурнбад. Пролетев по дуге, молот старейшины войны проломил вычурную кирасу рыжеборода и сломал ему хребет. Брякнувшись навзничь, сын Догарага захрипел, а потом умолк навсегда.
