Владимир Игоревич Ашихмин
Легенды Соединенного королевства. Мир света
Глава 8. Прожорливая семейка
Мучительная боль в лодыжке заставила меня открыть глаза. Солнце ещё не взошло, и полумрак окутывал комнату тенями. Вынув ногу из-под одеяла, я сконцентрировал заклинание «Света». Густой каплей сиреневый шарик сполз с ладони и повис в воздухе. Рассматривая раны, я заметил следы нагноения. О, чудо! Порыскав в сумке, я нашёл крем, оттягивающий гной, приготовленным мною ещё в Шато. Маленький тюбик завалился на самое дно, и я чуть не упустил его из виду. Смазав ногу тонким слоем, я положил остатки лекарства обратно. Рука в сумке коснулась завёрнутой материи. Подержав её в кулаке, я ощутил тепло проходившее сквозь ткань. Аккуратно развернув свёрток, я достал Узилище Ярости и, помедлив, надел на указательный палец. Волна жара пронеслась по телу, словно меня окунули в горячую ванну, я ощутил мощь, таящуюся в кольце. Палец нестерпимо жгло, и я поспешил снять Узилище Ярости. На фаланге остались красные воспалённые полосы. Вероятно, при освобождении силы, скрывающейся внутри кольца, можно легко лишиться умения ковырять в носу. Хм? Мизинчиком или безымянным пожертвовать в критической ситуации?
Я встал с кровати и, чтобы не потревожить спящего таракана, тихо вышел из спальни. Замок замер в преддверии нового дня. В коридоре было пусто и темно. Я склонился над питьевым фонтанчиком и ополоснул заспанное лицо, затем облокотился на каменный остов. Струйка едва слышно булькала маленькими пузырями. Рябь, проходящая по водной поверхности, искажала изображение, делая меня лишь расплывчатым пятном.
– Не думала, что ты так рано встанешь.
От неожиданно прозвучавшего у самого уха голоса я едва не упал в воду. Медленно повернувшись, я обнаружил за своей спиной Серэнити. В простой серой тунике и с подвязанными волосами, она выглядела как самая обычная прихожанка небогатого монастыря.
– Я – ранняя пташка.
– Буди своих друзей, некромант, нам нужно выйти до восхода солнца. Лошади и провизия уже снаряжены. Поторопись, я буду ждать у боковых ворот, у тех, что напрямую ведут к Королевскому Парку.
Не удосужившись услышать мой ответ, великий инквизитор растворилась за строем белых колонн с продольными канелюрами. Она могла бы стать отличной наёмной убийцей, так бесшумно подкрадываться сзади дано не каждому. Если Серэнити захочет перерезать мне во сне горло, то, вероятнее всего, я этого даже не замечу. Надо быть начеку. Вздохнув, я постучал в соседние двери. Почти одновременно открывшись, они явили за собой две пары сонных глаз.
– Пора вставать. Серэнити ждёт нас снаружи.
– Ого, сколько мне выпало чести! Великий инквизитор Иль Градо дожидается у калитки спящего вампира! Где бы это записать?
Грешем почесал рыжую бороду.
– Кружечку крови она мне прихватила? Я всегда с утра кушать хочу.
– Она прихватит горящих поленьев и подсунет тебе их под дверь, если ты сию же минуту не натянешь штаны, – сумрачно отозвался я.
– Ой, простите.
Мой ученик смущённо оправил спальные шорты.
– Я мигом.
– Я тоже, – широко зевнула Эмилия. – Три минуты, и я готова. Мне накраситься нужно.
– У вас есть пять минут.
– Ой, да ладно тебе, Калеб, – вздохнула колдунья. – Без нас она никуда не уйдёт.
– Тоже верно, – согласился я. – Просто не люблю заставлять людей ждать.
Быстро одевшись, растолкав кота и таракана, покидав за плечи сумки и взяв в руки посохи, мы поспешили к боковому выходу из замка. Миновав длинный коридор и спустившись по главной лестнице на первый этаж, мы прошли через всё правое крыло и уткнулись в небольшие овальные дверцы. Два стражника в чёрных доспехах молча открыли их перед нами. Снег хлопьями летел с тёмного неба. Пикируя на лицо, он оставлял маленький горячий укус и капелькой тёк дальше. Порожки с балюстрадным бортиком провели нас по трём оледеневшим за ночь площадкам и вывели прямо в сад. Среди разлапистых деревьев и фиолетовых кустарников стояла отличная повозка с крепкой деревянной крышей. Знакомые лошади, бодая друг дружку лбами, нетерпеливо били копытами по ухоженной тропинке. Фигура, сидящая возле них на приступочке, откинула капюшон. Белая прядь волос Серэнити выбилась из общей копны и, как сосулька с флигеля, повисла у неё над бровью. Я переборол желание улыбнуться. Ну не дать-не взять – Королева Зимы. Если великий инквизитор при нашем появлении не испытывала тёплых чувств, то Перчик и Чесночок напротив очень даже радовались старым знакомым. Они звонко заржали, и Грешем по очереди потрепал их по мордам. Сделав кислую мину, Серэнити велела нам забираться в повозку. Исполнив её поручение, мы тут же тронулись в путь. Внутри повозки было совсем нехолодно. Наше старое средство передвижение, подогнанное Джоксом, не шло ни в какое сравнение с этим. Толстые деревянные балки над головами для надёжности были обиты меховыми шкурами, с такой защитой никакая метель не страшна. Горка аккуратно сложенных ящичков у дальнего борта имела бирки с маркировками. Я осмотрел их. По большей части они все являлись провизией. Вкусной я её назвать не мог. Овсяные лепёшки, вяленое мясо, сухари, сухофрукты. Покопавшись, я достал бутылку сливового вина.
Видя, как я достаю пробку, Эмилия покачала головой.
– С утра пьют либо аристократы, либо сам знаешь, кто.
– Хочу промочить горло и отпраздновать наш отъезд, – весело ответил я, поднося горлышко ко рту.
– Стойте!
Грешем вырвал из моих рук стеклянную тару.
– Что это с тобой?
Я недовольно нахмурился.
– Что ты себе позволяешь, ученик?
– Моё обоняние не в пример лучше вашего. В бутылке вовсе не вино, как вы подумали.
Вампир отхлебнул.
– Свеженькая, свиная!
– Ну и ну! Вовремя ты меня опередил.
– Кстати, а какая кровь самая вкусная на твой взгляд? – спросила Эмилия.
– Знамо, какая! Конечно человеческая!
– Ох, я-то думала она вся одинаковая по вкусу.
– Разумеется нет, ведь хлеб не может всегда иметь один и тот же вкус, верно? Его делают из муки, но у каждого пекаря свои добавки и секреты изготовления. Вот эта свинушка, – Грешем стукнул ногтем по матовому стеклу, – очень любила капусту и яблоки, она хороша, но люди… люди лучше…
Грешем печально вздохнул, обводя глазами улицы Шальха. Смотря, как он грустит по вкусной трапезе, я рассмеялся:
– Мой дорогой, можешь так не осматриваться в поисках селянки, желающей накормить тебя своими жизненными соками. Ни одна из них не подставит шею под твои затупившиеся зубки.
– И вообще пока с нами путешествует великий инквизитор, можешь забыть про соблазнительный вкус людей, – поддержала меня колдунья. – Почему бы тебе не попробовать питаться овощами?
Эмилия ещё говорит, что у меня шутки так себе. Эгей, подруга? Кровопивец, с аппетитом жующий лук порей или кабачки – где ты такое видела? Между тем Грешем ответил вполне серьёзно:
– Когда я трансформировался в вампира, мой желудок перестал принимать подобную пищу. Иногда я скучаю по яичнице с сыром и жареным помидорам, но если их съесть, потом целый день будет болеть живот и меня непременно стошнит. К тому же вкусовые ощущения стали совсем другими, яйца и сыр похожи на резину, морковь на вату. Удовольствия никакого.
– Как насчёт алкоголя? Я видела, как ты пил его на приёме у королевы Констанции.
– Спиртное не возбраняется, только я от него пьянею намного больше, чем вы. Налейте мне два стакана виски, и я перестану соображать, что происходит вокруг.
– Ты, наверное, на праздниках в основном предпочитаешь «детское шампанское»? – прыснула Эмилия.
– Первый раз слышу про такое, – пожал плечами вампир. – Разве для детей делают шампанское?
– О, ещё как делают! Я приобрету тебе бутылочку, как увижу, – ухмыльнулся я.
– И себе не забудь одну купить, – расхохоталась колдунья.
– Ну тогда уж и тебе за одно.
– А что? Мне нравиться идея.
Моя подруга откинула волосы.
– Устроим вечеринку а-ля «мне двенадцать лет». Черничное варенье, пирожные, все дела.
– Кто придумал – тому и карты в руки!
– Хорошо, для антуража я всем куплю миленькие костюмчики. Хочешь узнать, старый гриб, какой перепадёт тебе?
– Боюсь даже представить.
– Синие башмачки, чёрные штанишки и рубашка с якорями – вот, как я тебя одену.
– Не так-то и плохо! – А себя во что нарядишь?
– Ой, я буду в розовом платьице, диадеме и туфельках!
– Значит, моряк и принцесса?
– Да! Ты пригласишь меня на танец, а потом украдёшь… И мы будем жить долго и счастливо.
– Пока сахарная вата не разлучит нас! – поддержал я.
– Калеб!
– Что?
– Нас ничто не разлучит!
– И даже заварное пирожное?
– Да.
– И шоколадное мороженое?
– Да.
– Я бы так утверждать не стал. Я люблю шоколадное мороженое.
– Нет, в моей игре ты любишь больше меня, а не мороженное!
– Почему?
– Потому что я устанавливаю правила.
Я обнял подругу.
– Ладно, мы всегда будем вместе!
– Умничка, боровичок.
Повозка легко шла по мощёной дороге города. Несколько раз миновав квартальные ворота, мы выехали в Мышиную Дыру. То тут, то там на грязных улочках мелькали торговые караваны. Под бдительной охраной наёмников они, доверху нагруженные, везли в Мышиную Дыру дешёвые товары. Вдоль обочины следовало довольно много мирян. Кидая мелкие монетки беднякам, они шли поклониться Главной Святыне страны. За нашей повозкой увязалась целая стайка чумазых детишек. Вымаливая хоть корку хлеба, они тянули ручки к бортику телеги. Эмилия, будучи самой добросердечной из нас, кинула им горсть круглых пряников, за что получила тысячи благодарностей и пожеланий народить не меньше пяти младенцев. От последнего напутствия уши колдуньи заметно зарделись. Она отвернулась к Мурчику и сделала вид, что совсем не смущена. Выкатив из Мышиной Дыры, мы преодолели подвесной мост и оказались за стенами города. Куча домиков и фермерских пастбищ раскинулись по пологим холмам Ночных Небес. Проехав по Королевскому Тракту примерно миль десять, мы свернули чуть в сторону и остановились на короткую передышку. Серэнити слезла со скамеечки.
– По моим подсчётам, делая привал не чаще чем два-три раза за день, мы к концу четвёртой луны будем возле Эрменгера. Если не брать во внимание грабителей, поджидающих беспечных странников, то можно сказать, что путь относительно безопасен. Держась Торгового Тракта, мы, вероятно, избежим незапланированных встреч и прибудем на место чуть менее быстро, чем почтовые вороные.
Серэнити облизнула губы.
– Надо мной висит Королевский Приказ, и я не могу ему не подчиниться… однако знайте – между нами пропасть. Хорошего отношения от меня не ждите.
– Никто его и не просит. Думаешь, нам приятно ехать с тобой? – с вызовом спросила Эмилия.
Великий инквизитор посмотрела на мою подругу, как сокол на зазнавшегося зайца.
– Давеча я вытащила ваши шкуры из огня, второй раз я этого не сделаю.
– Тогда и от нас того же не жди! – выкрикнул Грешем, сжимая громадные кулаки.
Серэнити вплотную приблизилась к моему ученику.
– Кроме твоей смерти мне ничего и не нужно.
– Посмотрим, кто ещё кого переживёт!
– Вот именно, посмотрим!
Не успели мы толком покинуть Шальх, а ситуация в наших рядах уже уподобилась закипающей кастрюльке. Я громко прокашлялся, обращая внимание на себя.
– Я понимаю коллективную неприязнь, но нам как-то нужно ехать вместе и выполнять общую задачу. Давайте на время забудем о враждебности? Серэнити, если ты хочешь убить нас, то, пожалуйста, я дам тебе такой шанс, но только после того, как мы разберёмся с порталами Десницы Девяносто Девяти Спиц и прочей кутерьмой. А до этого момента я буду спать спокойно и не побоюсь подставить спину под твою смертоносную булаву, идёт?
Я протянул великому инквизитору руку, дабы скрепить наш договор неприкосновенности, однако она не притронулась к моей ладони.
– Я не стану заключать с тобой никаких сделок, некромант. Меня ведёт лишь слово, данное мною королеве. Можешь не дрожать, пока оно действует.
– И на том спасибо.
Я отвесил небольшой поклон, который на бледном лице отозвался брезгливостью. Ну и пусть кривляется, мне всё равно, пускай только держит свою агрессию при себе.
Мы перекусили и двинулись дальше. Теперь лошадьми правил Грешем. По его тихим возгласам я понял, что он рад возможности вновь оказаться рядом с животными. Скорее всего, большую часть пути рулевым будет именно он. Серэнити практически не разговаривала с нами, а если и говорила, то коротко и только по делу. Как ни странно, но таракан и кот отнеслись к новому товарищу вполне лояльно. Ни шипений, ни подкрадываний с целью схватить за ляжку я не усмотрел. Снурф осторожно ощупал усиками подол плаща великого инквизитора, когда она этого не видела. Пострекотав и пощёлкав, мой любимец сделал вывод, что бояться Серэнити не стоит и закатился под её лавку. Мурчик же, верный Эмилии, лишь несильно прижимал уши, когда Серэнити оказывалась слишком близко от его хозяйки.
К середине первого дня мы оставили позади большую часть сельских угодий и покатили по редколесью. Навстречу нам попадались целые вереницы людей, идущих в Шальх. Неся на спинах своё имущество, держа за руки маленьких детей и ведя под уздцы скот, они, как птицы при миграции, бежали от неспокойных границ под крепкие щиты столицы. Из шума голосов я улавливал не только настроение беженцев, но и случайные реплики, обращённые к порталам и грабежам. Многие мужчины шли с оружием наперевес. Не приходилось сомневаться, что они уже хлебнули горя и не хотят делать горький глоток повторно.
До самого вечера, покуда все шествовали на север, мы одни неуклонно продвигались на юг. Опустившееся за горизонт солнце вынудило нас повернуть на огни крохотного придорожного трактира. Обочина, у которой он разместился, шла в разрез с основными линиями движения, поэтому на сегодняшнюю ночь мы стали единственными его посетителями. Владелец трактира оказался маленьким человеком с горбинкой на носу. За небольшую плату он вынес незамысловатой, но вкусной пищи – отварной картошки, солёных огурцов, хлеба, сыра и целую миску жирного тушёного мяса. Наполнив наши кружки пивом, он за медную монетку согласился отвести в стойло лошадей и накормить их. Трактирщик не возражал, чтобы кот и таракан находились при нас, однако мы всё же получили предупреждение, что если на полу или мебели появятся свежие царапины, то по утру придётся расплатиться ещё и по прейскуранту испорченных вещей. Предусмотрительно притащив бочонок с пенным напитком, трактирщик со словами «а вдруг вам захочется добавки?» удалился к себе в комнатушку. Выпив несколько пинт «ячменного», мы все заметно расслабились. Даже Серэнити, державшая себя обособленно, улыбнулась, когда Мурчик с наслаждением поскрёб когтями стул.
– Перестань, а ну перестань, я сказала!
Схватив кота за полосатый загривок, Эмилия оттащила его от облюбованной когтеточки.
– Вы заметили, как много людей направляется в Шальх? Они явно не на ярмарку туда спешат. Такое чувство, что на границах и впрямь все плохо, – заметил Грешем, пригубив пива.
– Так и есть, – неожиданно ответила Серэнити. – Хотя владения Иль Градо весьма скромных размеров, мы все равно не можем контролировать их полностью. Основная армия разделена. Часть солдат сконцентрирована на известных нам демонических вратах, часть на отдалённых населённых пунктах. Из-за угрозы вторжения соседних провинций гарнизоны все больше приходится делить и растягивать. Естественно, это сказывается на качестве предоставляемой нами защиты. Местное население в панике.
Великий инквизитор сцепила пальцы.
– Вероломство Плавеня очень болезненно отзывается на экономике и всем нашем достатке в целом. Зерно и прочие товары больше не поступают на рынки, и нам приходиться изворачиваться. Пока получается, но это «пока» всего-навсего продлиться до первых боевых действий. Стоит нам сойтись в открытой войне и – всё, всему конец! По численности войско Плавеня значительно превышает наше. Конечно, взять Иль Градо штурмом предателям ещё не по зубам. Однако это лишь вопрос времени. Всё упирается в то, когда Гильберт Энтибор, дрянной племянник Элизабет Тёмной, сможет договориться с новоявленными правителями Хильда и Керана о нанесении совместного удара. Не приходиться сомневаться, что, объединившись, они, пускай и с трудом, но всё же свергнут законную королевскую власть.
– Ты говоришь так, как будто участь Соединённого Королевства уже предрешена.
Я озабоченно поковырял вилкой варёную картошку.
– Как же Вельдз и Карак? Они верны королеве Констанции. Их дружины закалены в боях и имеют огромный опыт, которого нет у солдат центральных провинций, привыкших больше горланить песни и пить эль, нежели, чем сражаться. К тому же в Вельдзе, насколько я знаю, расквартирована самая великолепная конница. Кто устоит перед ней? Один приказ – и от Плавеня камня на камне не останется!
– Думаешь так всё просто и легко? Да, мы могли бы попробовать атаковать Плавень совместными усилиями и скорее всего бы одержали победу. Но! Здесь есть крупное «но»! Во-первых, передислокация воинов выведет из тени легионы живорезов, что таятся в Великом Лесу и Лесу Скорби. Несдерживаемые сталью, они повылезают из убежищ, что, как следствие, неимоверно ужесточит набеги на и без того находящиеся под постоянным давлением, приграничные города Запада и Востока. Сколько их падёт без должного надзора? Два? Три? Пять? Вот именно, никто не знает. Обрекать их на гибель жестоко, и тут выходит на передний план моё «во-вторых». Вернее, не моё, а королевы Констанции. Уповая на мирный путь решения всё разрастающихся проблем, она не хочет проливать кровь своего народа. Её позиция – это выжидание, поэтому у Кирфа как и у прочих генералов связаны руки. Всё, что они могут сделать – это метаться по стране и хоронить погибших. Лапы Десницы Девяносто Девяти Спиц и мечи трусливых сепаратистов режут нас со всех сторон, и мы истекаем кровью!
Серэнити с силой опустила пустую кружку на стол, а затем вновь наполнила её в бочке. Бесконечное напряжение и раздумья не давали Великому инквизитору ни секунды покоя и сейчас она, наконец, решила отдохнуть и выпустить пар. Странно, что Серэнити так глупо позволяет себе увлечься спиртным. Неужели она не боится того, что я могу воспользоваться случаем и… избавиться от неё? Я, разумеется, так не поступлю, но всё же… забавно, забавно.
– Краем уха я услышала, что Великий инквизитор Плавеня поддержал дворцовый переворот, почему? – спросила Эмилия. – Почему вместо того, чтобы выдернуть корень Смуты, он, наоборот, ей способствовал? Разве у великих инквизиторов мало власти? Разве мирская политика вас хоть как-то интересует?
– Вот именно! Политика, колдунья, политика! Шарлиз Орик всегда стремилась подчинить себе все сферы влияния! Гражданские, духовные, военные, все! До сих пор не понимаю, почему только я одна голосовала против её выдвижения на пост великого инквизитора? Это же сразу было очевидно – девочка с амбициями! Выскочка и карьеристка, умеющая только обольстительно махать ресницами перед верховным понтификом Братства Света! И что? Куда смотрели глаза Алана Вельстрассена, когда он призывал нас, Великих инквизиторов, принять её кандидатуру? Известно, куда! В небо!
Допивая кружку, Серэнити хмыкнула:
– Теперь Алан Вельстрассен кусает локти, его протеже всех перехитрила. Отныне она во всём Плавене, а в особенности в его небезызвестной столице Гельхе, считается не только Великим инквизитором, но и непогрешимым верховным понтификом Братства Света. А как Шарлиз этого добилась? Просто. Вытатуировала себе звёзды на ладонях и под шумок распустила слухи среди прихожан о том, что Урах попрал слабого и старого Алана, который не уберёг разум королевы от всепожирающей Тьмы, поселившейся в Шальхе, и благословил её быть главой Братства Света.
Серэнити надменно изогнула губу.
– Хотя, возможно, она нечаянно попала в цель, а, некромант? Что за ересь ты наплёл Констанции Демей про Ураха и Эмириуса Клайна, будь проклято его имя! Только за одно лживое упоминание о Всеотце ты должен на коленях молить о быстрой смерти!
Я нахмурился.
– Серэнити, я не собираюсь никого ни о чем молить. Королева верит мне, и тебе этого должно быть достаточно.
– Кто ты такой, чтобы говорить, что мне достаточно, а что нет?!
Великий инквизитор гневно посмотрела на меня, пиво сделало её более грубой, чем обычно. Инстинктивно я взялся за рукоятку Альдбрига.
– Зато я скажу, кто ты! Ты – самый отъявленный еретик, которого я колесую при всем честном народе!
– Нееее наааадоо угрожжжать моему учитеееелю! – осоловело пробасил Грешем, поднимаясь во весь рост.
– Ну-ка сядь, пока я тебе клыки не выдрала!
Серэнити залпом допила остатки ячменного и, брякнувшись лбом о стол, тихонечко засопела.
– Вот так новость, – залилась пьяным смехом Эмилия. – Бум, и наш великий и непобедимый инквизитор напилась, как последний сапожник! Блондинке больше не наливать!
– Предлагаю за плохое поведение оставить её лежать здесь всю ночь, – усмехнулся я, поднимая палец вверх. – Завтра очнётся с красным пятном на весь лоб.
Моя мысль пришлась всем по душе. Предоставив возможность великому инквизитору посмотреть сновидения на столешнице, мы стали подниматься в спальни. Подошедший трактирщик, заметив следы когтей на стуле, с криком погнал Мурчика и Снурфа ночевать в конюшни. Я жутко хотел спать, ничего не понимал и топал в направлении хоть какой-нибудь кровати. Глаза слипались, и я едва переставлял обмякшие ноги. Ступенька, две, три, запоздалое чувство опасности колокольчиком затеребило моё меркнущее сознание. Страшная боль пронзила мне левое плечо. С трудом повернув голову, я, будто одурманенный, увидел воткнутую в меня столовую вилку, а также трактирщика, который спустя секунду выдернул её из меня. Его розовый язык с упоением облизал алые зубчики.
– Понравилось пивко? Знаю, не отвечай! Я сам сварил его, по фирменному рецепту!
Размахнувшись, трактирщик двинул кулаком мне в нос, и я упал, словно колода карт под порывом ветра. Заклинания! Мне необходимо сосредоточиться! Интерьер перед взором плыл и раздваивался, меня тошнило. Все усугубилось, когда я ощутил, как радушный трактирщик принялся волочить меня за ноги вниз по лестнице. Гулко стуча о порожки, мой многострадальный череп активно знакомился с ними – многочисленными, деревянными, выщербленными. Сопротивляться я не мог. Вероятно, в пиво был подмешен сильнодействующий наркотик. Он впитался, и теперь я походил на безвольного соломенного болванчика, готового подчиниться всем прихотям злого рока.
– Тяжёлый какой, зараза! – недовольно проворчал мой носильщик, стаскивая меня в погреб.
Тугая верёвка затянула мои запястья и щиколотки. Ох, как она впилась в кожу! Где-то над ухом раздался щелчок, и моё тело поползло к потолку. Да, теперь я точно у самого верха, пятки касаются влажных сводов. Меня подвесили как рыбу за хвост! Прилившая к темечку кровь немного развеяла муть перед глазами, предметы обзавелись очертаниями, и я смог рассмотреть отдувающегося трактирщика. Не жалея своего округлого брюшка, он, пыхтя, волочил моих друзей. В начале Эмилия, а затем и Грешем закачались в воздухе рядом со мной.
– Фу, ну я и уморился! А так ведь и не скажешь, что они такие упитанные! Кто молодец? Я – молодец! Наверное, белобрысую трогать без толку, скорее всего она уже умерла, столько выпить-то! Ну, право, как водохлеб какой-то, хе-хе, вернее, пивохлеб! Эй! Мара, Нура, выходите-выходите, папочке нужна ваша помощь!
Дурнота подступила к горлу, и чтобы не потерять сознания, я прикрыл воспалённые веки. Между тем послышался незнакомый девичий голос.
– Ого, какой толстый, ты посмотри, мама! Нам на всю зиму хватит! Сделаешь мне холодец?
– Сделаю! И голубцов, и тефтелей! Видишь, какой у тебя папа добытчик? Голодными никогда не оставит. Иди сюда, Ральфи, мамочка тебя поцелует!
– Всё для вас мои хорошие, всё для вас! Теперь давайте быстренько разделаем их на кусочки и запихаем по бочкам! Вы их того-этого, а я пока насыплю в бадью соли!
Ну вот, видимо из моей печени состряпают недурное жаркое – посетил меня светлячок печального вывода. Я должен сконцентрироваться, должен! Или нам всем конец! Что это такое острое сейчас дотронулось до меня чуть пониже пупка? Кто-то разрезал мою одежду ножом пытаясь добраться до живота. Когда холодное лезвие надавило на бок, я приготовился к боли, но её не последовало, вместо меня душераздирающе закричала женщина, только что хвалившая Ральфи. Вопль повторился, и что-то брызнуло на мою грудь. Тугая струйка дошла до шеи, а потом и до рта. Привкус железа не оставлял сомнений – меня оросили кровью.
– Что ты делаешь?! О, моя Мара! О, Нура! Остановись! Ради Ураха отпусти меня! Пожалуйста! Я не хочу так! – жалобно запричитал Ральфи. – Я могу всё объяснить! Честно! Это какая-то ошибка!
– Естественно объяснишь, тебе исключительно повезло, изъясняться ты будешь Великому инквизитору, то есть мне! Не ожидал? Вот так удача! – фыркнула Серэнити. Её абсолютно трезвый голос ясно прозвучал в погребе. – Неужели, червяк, ты, и правда, вознамерился лишить меня жизни всего лишь отравленным пивом? Да я тебя…
Ральфи запищал. Его удивлённое и горькое хныканье переросло в нечто истошно-завывающее. Послышалась серия глухих хлопков. Подключив фантазию, я легко смог себе представить, как железные перчатки молотят по одутловатому лицу Ральфи. Совсем недавно я имел радость попробовать их силу на своей шкуре, поэтому был уверен, что трактирщик сейчас сильно страдал. Вдруг стоны и визг резко прекратились. Запах шоколада и весенних цветов заполнил мои ноздри. Мелодичный напев чар вливался в меня и принуждал глаза видеть. Вместе с тем слабость не проходила. Секунду спустя я рухнул на пол, и обрубленный край верёвки хлестнул меня по голени. Неподалёку упали Эмилия и Грешем. Направив взор чуть повыше их распластанных тел, я обнаружил светлые сапожки Серэнити.
– Уложить вас в кроватки? Пожалуй, нет. Приходите в себя здесь, авось красных пятен завтра на лбу у вас не окажется.
Великий инквизитор открыла дверь, после чего скрылась в лучах трактирных свечей. Спасибо тебе большое, ты честно отплатила нам той же монетой, коей и мы наградили тебя. Я уже немножко узнал Серэнити, поэтому не сомневался, что она могла снять с нас весь негативный эффект токсичного пойла, но не стала этого делать, чтобы мы помучились. Лёжа на стылых плитах, я ухмыльнулся: хорошо хоть висеть не оставила, а то могла бы. Я закрыл глаза и провалился в сон.
Проснувшись, я не сразу понял, где нахожусь. Плечо свербело неутихающей резью, нога ныла, а всё остальное неимоверно затекло. Кое-как я смог приподняться на локтях. Эмилия привалилась спиной к огромной бочке. Она явно хворала не меньше, чем я.
– Отличное пивко! Я прямо молодость вспомнила! Выпьешь пару пинт в весёлой компании, а потом поутру так голова болит, и пить хочется, что лежишь, умираешь как последняя пьянчужка, – хрипло пошутила колдунья.
– Ага, – согласился я. – Конкурсы вчера были на диво интересные!
Кряхтя, я встал и, по липкому от крови полу, поковылял к подруге. Ухватившись за протянутую руку, она покинула свой насест. В полутьме хорошо различались два небольших силуэта, застывших в неестественной позе. Кормилец семьи, как и я пару часов назад, раскачивался на проржавевшем крюке. От его горла до солнечного сплетения тянулся широкий разрез. Жестокость, с которой Серэнити наказала Ральфи, внушила ужас даже в мои видавшие виды глаза. Чтобы не лицезреть сей картины, я заторопился к Грешему, возлежащему на куче прелой соломы.
– Когда вампир собирается перекусить человеком – это нормально, но когда человек хочет закусить вампиром – это противоестественно! – проворчал мой ученик, растирая опухшие коленки.
– Тяжёлые нынче времена пошли, рыжик, – наставительно проговорила Эмилия. – Хотя я с тобой согласна, людоедство – вещь из ряда вон выходящая.
– Вампироедство, – поправил Грешем. – Пойдёмте, поблагодарим ту, без которой мы бы на протяжении зимы составляли рацион династии Ральфи.
Поддерживая друг друга за рукава камзолов, мы насилу выбрались из злосчастного погреба. В зале перед нами предстала чистая и умытая Серэнити. Она сидела на мягком креслице и с удовольствием уплетала бутерброд с сыром, периодически запивая его горячим чаем. У её серого подрясника крутились Мурчик и Снурф. Две полупустые чашки с молочной кашей говорили о том, что фамильяры уже накормлены. Завидев нас, великий инквизитор сдвинула брови.
– Не возражаешь, если мы присядем рядом? – спросил я.
– Я привыкла, чтобы подобные вам стояли в моём присутствии.
Подавив в себе желание колко ответить, я, вымученно улыбнувшись, опустился на табуретку за соседним столом.
– Когда мы зашли в трактир, я уловила присутствие зла, скрывающегося под его крышей. Я знала, что оно именно тут, но не представляла, в какой форме оно себя проявит. Я чувствовала, что это не живорезы и не скверна Назбраэля, и как оказалась, моё чутьё меня не подвело. Мы попали в логово каннибалов. Подобное отребье иногда встречается у Великого Леса, но возле Шальха я вижу это зверьё впервые. Однако, так или иначе, досаждать оно больше никому не будет. Я позаботилась о том, чтобы их души попали прямиком в Мир Тьмы.
Грешем растянул губы в стороны.
– Спасибо, что опять спасла нас!
– Оставь свои любезности при себе, вампир, я сделала это не потому, что вы мне дороги. При иных обстоятельствах я бы лично приговорила каждого из вас к аутодафе.
– Так значит, ты пила специально, чтобы разыграть маленький спектакль? – спросил я. – Почему же ядовитое пиво на тебя не подействовало?
– Милость Ураха бережёт меня – это всё, что тебе нужно знать, некромант.
Серэнити отпила из дымящейся кружки.
– Через тридцать минут выдвигаемся, советую позавтракать перед отправкой, но мясо не употребляйте. Все остальное есть можно.
Великий инквизитор поднялась и пошла в сторону выхода. Когда дверь за ней закрылась, Эмилия указала на таракана.
– Что бы о ней мы не думали и не говорили, а всё-таки она умница. Не только утихомирила Ральфи, но и накормила наших обормотов.
Моя подруга почесала по хвосту подошедшего к ней кота.
– Это да. Если бы ещё Серэнити отпустила свою маниакальность, с которой она желает нам скорой смерти, то цены бы ей не было, – отозвался я.
– Что же получается? Та тушёнка, которую вам подавал Ральфи, она приготовлена из таких же путников, как и мы с вами? – осведомился вампир.
– Я не хочу даже думать об этом! – хватаясь за рот, прошептала Эмилия. – Будь любезен, Грешем, больше никогда не вспоминай при мне о Ральфи и его кулинарных секретах, хорошо? Я сейчас пойду на кухню и поищу, то, что изготовлено не из фарша…
– Ну тогда пока вы тут будете с учителем чаёвничать, я… это…, навещу наших э-э-э… почивших друзей… Что добру пропадать? Я всё-таки не вегетарианец.
– И то правда! – хохотнул я. – Ральфи думал, что ты ему станешь ужином, ан нет, судьба-проказница решила по-другому.
