Влад Лей
Вселенная Онлайн
Глава 17. Опасности реальности. Часть 2
Несчастный случай оказался не таким уж и несчастным. Точнее, он и не был таковым. Ника просто решила покончить с собой и наглоталась каких-то таблеток. Благо, ее квартирка была оборудована примитивными датчиками, и когда жизненные показатели начали стремительно падать, система вызвала скорую помощь. Те, вопреки сложившемуся стереотипу, явились вовремя. Причем вместе с полицией (вызов системы безопасности подразумевает обращение в обе эти службы – вдруг имеет место быть нападение, и жертва просто не в состоянии сама позвать помощь?). Полиция также выполнила свою работу «на 5». Они моментально вскрыли входную дверь. А врачи откачали Нику и в бессознательном состоянии довезли в больницу. Здесь ее уже окончательно очистили от таблеток, которыми она решила отравиться.
– Я могу ее посетить? – спросил я, когда врач закончил свой рассказ.
– Да, конечно, но ненадолго. Я вас проведу, – он поднялся с дивана, предлагая незамедлительно следовать за ним.
По пути к стационару нам перегородил дорогу рослый полицейский.
– Добрый день, – приветливо и без всякой угрозы сказал он мне, – вы не могли бы уделить мне пару минут?
– Конечно, но я хотел бы посетить…
– Да-да, конечно, – тут же перебил он меня, – я имел ввиду после посещения вашей…м-м-м…родственницы. Я подожду вас здесь.
Мы проследовали с доктором дальше. Врач провел меня по светлому коридору и остановился возле одной из дверей.
– Прошу вас, не более десяти минут, мы все еще наблюдаем ее, и не хотелось бы лишний раз применять препараты – она еще слишком слаба, – он повернул ручку и открыл дверь.
– Конечно, я понимаю, – кивнул я.
Я вошел в палату и огляделся. Приветливая, светлая комната, которая ничем не напоминала больничную палату, столик возле кровати, псевдо-окно, в котором сейчас была картинка лесной полянки рядом с небольшой речкой. Прямо идиллия. Разве что портила все впечатление масса медицинского оборудования, стоящего у изголовья. Бледная и похудевшая Ника лежала на кровати. Она приоткрыла глаза, услышав звук распахнувшейся двери.
– Привет, – сказал я.
– Привет, – тихо, почти шепотом, с дикой усталостью в голосе, сказала она.
– Ну, и зачем? – поинтересовался я.
– Что, «зачем»?
– Зачем таблеток наглоталась?
– А смысл так жить? – ее глаза вдруг разгорелись злостью и каким-то отчаяньем. – Грязь, пыль. Кругом только бетон и асфальт! Ничего настоящего, никаких цветов, все блеклое и серое. Мы живем от силы пятьдесят лет, наши родители не могут увидеть внуков, да и вообще, сделать детей ‒ целая проблема! А даже если и получится – какой смысл? Им тоже жить в этой коробке?
Она закашлялась, видимо такая длинная и эмоциональная речь затребовала от нее массы сил.
М-да… Ника в своем репертуаре ‒ из крайности в крайность. То навязчивая идея завести детей в очередной раз заставила ее порвать со мной и уйти, то теперь нежелание заводить детей довело до депрессии и попытки суицида.
– А чего ты хочешь? – поинтересовался я.
– Ничего, – устало прошептала она, – мне все это надоело.
Я задумался. Такое ее состояние мне было знакомо, вытянуть ее можно было, только хорошенько тряхнув, вывалив на нее что-то, от чего она будет просто в шоке. Такое у меня как раз было – даже флегматичный Лаэр разорался на меня и обозвал шизофреником. Что уж говорить о Нике, уж она-то точно взбодрится. Жаль только, что на космос ей плевать – безграничная пустота и мерцающие звезды ей не нравились. Пейзажи, вода, естественная природа и масса растительности всех расцветок и мастей – вот ее мечта. Недаром ведь у нее была такая коллекция чужих картин. Да и своих она написала немало.
И тут я вспомнил, что могу ей предложить уже сейчас, не раскрывая своих тайн в больнице.
– Ты знаешь, – начал я издалека, – я начал играть в одну игру, там все очень реально…
– Стрельба и убийство всяких монстров, – меланхолично закончила она за меня, – ничего нового.
– Не совсем, – я старался подобрать слова, чтобы объяснить все максимально быстро, а главное ярко, – в этой игре я нашел место, которое выглядит так, словно его срисовали с твоих картин, Ника! С твоих.
– Это лишь обман, движущаяся картинка…
– Не в этот раз. В этой игре можно ощутить запах, пощупать растения. Ты знаешь, я попробовал настоящий кокос.
Она не ответила, но удивленно поднятые брови показали ее заинтересованность, крайнюю заинтересованность моим рассказом.
– И ты тоже там можешь побывать, увидеть все сама.
– Это лишь иллюзия… – устало повторила она, однако это звучало уже так, словно она не утверждает это, как неоспоримый факт, а скорее как вопрос ко мне: «Может, это и не иллюзия? Может, это есть и в реальности, а не только в игре?»
– Когда ты выйдешь из больницы, я тебе покажу это место. И ты знаешь, есть мысль, что оно настоящее.
– Ты ведь сказал, что это игра? – удивленно спросила она.
– Это игра, – кивнул я, – но есть кое-что…что я смогу рассказать тебе уже не здесь. Но это место ты должна увидеть. Оно… оно похоже на Карибы или Гавайи… Помнишь те фото, что мы смотрели раньше, и которые тебе очень нравились?
– Правда? – в ее широко открытых глазах уже явно разлилась надежда на некое чудо.
Я услышал, как сзади открылась дверь, и врач, не желая нарушать наш диалог, тихонько откашлялся, намекая, что время моего визита подошло к концу.
– Правда. И как только ты выпишешься, я тебе его покажу.
– Обещаешь? – уже плаксиво, как ребенок, спросила она.
– Обещаю.
Я поднялся, поцеловал ее в горячий лоб и направился к двери.
– Ты ко мне еще придешь? – догнал меня ее вопрос уже у самой двери.
– Конечно, – я обернулся и улыбнулся. – Конечно, приду, я буду навещать тебя каждый день!
– Не каждый, – мягко поправил меня врач.
– Когда разрешат, – поправился я.
Мы вышли из палаты.
– Скажите, как часто я смогу посещать ее? – поинтересовался я, когда дверь за нами закрылась.
– Дня через три можете навестить, – врач задумался. – Да, давайте так – приезжайте раз в три дня, не чаще. У нее будет масса процедур. А еще с ней собирается поработать психолог, чтобы исключить в дальнейшем попытки…э-э-э…
– Я понял, – пришел ему на выручку я, – спасибо, доктор, я понял.
Я попрощался с врачом и направился в холл. Предстояло еще встретиться с полицейским. Тот ждал меня, развалившись на одном из кресел для посетителей.
Я присел рядом и ответил на несколько стандартных вопросов. Полицейский явно и настырно интересовался, где я находился на момент происшедшего с Никой. Я не стал искать оправданий и просто сбросил ему лог, в котором говорилось, что все несколько последних дней я сидел в игре практически безвылазно.
Полицейский бегло просмотрел содержание файла и удовлетворенно кивнул.
– И как, правду говорят, что в этой игре можно хорошо заработать? – спросил он у меня, улыбаясь.
– Скорее правду, – ответил я, – но как кому повезет.
– Вам везет? – его улыбка стала лукавой, он явно не верил в такую работу, и тем более таким дуракам, как я, которые вместо нормальной работы целыми днями залипали в какой-то игре.
– Везет, пока, – сказал я и подумал: «Хоть бы не сглазить».
– А мой брат не вылезает из капсулы сутками, но пока денег у него от этого особо не прибавилось, только долги делает родственникам, – грустно сообщил полицейский.
– Бывает, в игре, как и в жизни, бывают черные полосы, – пожал плечами я.
– Да, бывает, – вздохнул полицейский и тут же решил закончить наш разговор, – что ж, не смею вас задерживать. Всего доброго.
Я пожал протянутую руку, пожелал ему хорошего дня и отправился наружу.
Выйдя из здания, я огляделся в поисках свободного глайдера-такси. Однако таковых, как ни странно, обнаружить не удалось. На парковке стояло несколько машин, хозяева которых явно сейчас были в больнице – может, это врачи, может, пациенты, может, посетители. Было пустынно и тихо. Как обычно, шел мерзкий дождик, дул холодный пронизывающий ветер. Я вздохнул и достал уником, собираясь вызвать такси.
Пока я слушал мелодию, дожидаясь ответа оператора, мое внимание привлек тип, шедший со стороны стоянки. Я даже не понял, что меня в нем насторожило. Но выглядел он как-то…странно или, скорее, нелепо. Когда он приблизился, я понял, что меня в нем смущает – при такой погоде люди кутаются в одежду, стараясь оставить снаружи только нос. А этот шел в толстой, утепленной куртке, однако не собирался ее застегивать. Ему явно было холодно – левая рука уже посинела от холода, а правой он что-то искал во внутреннем кармане курточки. Вот ведь, странный: ну, зашел бы в больницу, отогрелся, и тогда бы расстегнулся. Там бы и ковырялся по карманам. А то стоял в холоде черт знает сколько, и…
– Здравствуйте. Такси Плюс, оператор Татьяна.
Мои мысли сбила оператор, все-таки взявшая трубку.
Однако ничего сказать ей я не успел.
Тип, подошедший ко мне уже метров на десять, наконец, нашел, что искал. В его руке, судорожно копошившейся секунду назад под курткой, сейчас оказался небольшой черный пистолет с очень длинным стволом. Он направил его на меня, и я сообразил, что сейчас могу стать трупом.
Я, не думая, отшвырнул уником и со всех сил, как мог, прыгнул в сторону, а затем еще раз. Я слышал, как пистолет в руке странного типа тихо хлопал, словно кто-то бьет тапочкой по полу, слышал я и свист пуль, пролетавших над моей головой.
Второй прыжок позволил мне спрятаться за грузовым глайдером, явно привезшим продукты для местной столовой. Я лихорадочно соображал, что мне делать. А шаги за грузовиком приближались. Я понял, что мой противник не спеша обходит грузную тушу глайдера. Стараясь не делать лишних движений, чтобы не издавать лишних звуков, но при этом спеша, я переместился к задней двери – противник обходил машину спереди.
– Стоять! Брось оружие! Руки за голову! – раздался крик от дверей больницы. Голос показался мне знакомым, но я не сразу сообразил, что это был тот самый полицейский, что беседовал со мной.
Тут же раздались хлопки – тип открыл огонь. Скорее всего, по полицейскому. И тут же в ответ бухнули два громких выстрела – полицейский себя в обиду давать не собирался. А во мне словно что-то сломалось, весь страх ушел, зато зазвенела одна мысль – противник отвлекся. Я аккуратно выглянул из-за борта грузовика. Тип стоял возле передней пассажирской двери и старался разглядеть полицейского, вытянув шею – передняя часть глайдера ему мешала. Я бросился вперед. Видимо совсем тихо это сделать мне не удалось, так как тип начал поворачивать голову в мою сторону. Но я уже разогнался, как таран и, подпрыгнув, с силой толкнул его обеими ногами, сам же растянулся на асфальте.
Тип отлетел метра на три, на асфальт, при этом выронив пистолет.
– Лежать! Лежать! Не вздумай дергаться! – тут же заорал на него полицейский.
Но тип уже совершенно не обращал на него внимания. Он рылся под своей курткой – явно у него там было еще оружие.
Я пошарил взглядом по земле. Пистолет противника лежал совсем рядом. Затем наклонился за ним, собираясь поднять. И тут у меня прямо слоу-мо какое-то началось. Ну, как в старых фильмах, когда время словно замедляется, все происходит очень медленно. Вот и у меня так. Где-то я читал, что такой эффект не придуман киношниками, он действительно есть у тех, кто попадает в экстремальную ситуацию. В кровь впрыскивается адреналин и куча всякой прочей гадости, мозг начинает работать быстрее, человек в состоянии шока задействует все резервы своего организма – бегает быстрее, прыгает выше, воспринимает действительность иначе.
Вот, как я сейчас: я слышал, что мое сердце бешено бьется, когда еще прятался за грузовиком. А сейчас от удара к удару проходит целая вечность: вот я наклоняюсь за пистолетом ‒ удар сердца, вот я нащупал пальцами рукоятку ‒ снова удар сердца, сжал ее и начал поднимать с земли ствол ‒ снова удар сердца. Перевел взгляд на противника – тот тоже уже выудил из складок одежды еще одну пушку, брата-близнеца того пистолета, который он уронил, а я подобрал ‒ удар сердца. Противник начал выпрямлять руку, нацеливая свой пистолет на меня, а я начал поднимать ствол своего трофея, наводя на него ‒ удар сердца.
И тут до меня донеслись оглушительные взрывы. Один, второй, третий ‒ снова удар сердца.
Я видел, как что-то било в грудь моего противника, из нее вылетала красная пыль, коричневая кофта под курткой начала расцветать то тут, то там красными пятнами. Вот появилось первое ‒ удар сердца, вот второе, третье. Они быстро расползались в разные стороны, а мой противник резко опустил руку, словно она стала тряпичной ‒ удар сердца. Снова взрывы, на этот раз сразу два. И я увидел, как рукав толстой куртки словно взорвался, наружу полез синтепон, а рядом с телом противника из асфальта вдруг выпрыгнули искры ‒ удар сердца. Я сообразил, что это полицейский открыл огонь. И кажущиеся мне взрывы были на самом деле выстрелами. И мой противник уже получил несколько ранений – его грудь вся была залита кровью ‒ удар сердца.
Не знаю зачем, каким-то автоматическим, рефлекторным движением, я перехватил пистолет, расстегнул собственную куртку и сунул оружие за пояс, тут же закрыв трофей полой свитера, и дернул молнию куртки вверх. Зачем я спрятал пистолет? Да черт его знает, может, игровые рефлексы сработали в реальности? Как тогда, во время драки с Топором?
Удар сердца, еще удар, снова удар, и тут в ушах зашумело, сердце застучало с такой скоростью, что я даже удивился – разве у человека так может быть? Мне стало плохо, и я оперся плечом на крыло грузовика, рядом с которым стоял.
Из-за грузовика показался мой старый знакомый – полицейский. Он подбежал к поверженному врагу и ногой отшвырнул пистолет, уже вывалившийся из ослабевшей руки мертвеца. Все так же, ногой, он толкнул мертвеца в бедро. Но тот не подавал никаких признаков жизни. Да и не мог – с кучей пулевых отверстий в груди особо уже не побрыкаешься.
Полицейский с бледным и злым лицом повернулся ко мне, направив свое оружие на меня. Тут же он понял, кто я. Ствол он, тем не менее, не опускал – горячка боя еще бурлила в его крови.
– Живой? – спросил он.
Я только кивнул головой.
Полицейский бросился назад, в сторону дверей больницы. Я не знаю, сколько времени прошло, особо и не старался засечь, но вернулся он уже с тремя врачами. Двое бросились к мертвому типу, а один подбежал ко мне.
– На вас напали? Ранения есть? Вы в порядке? – затараторил врач.
– Все в порядке, только сердце… – я схватился за грудь, сердце продолжало биться, словно собиралось вырваться на волю, разорвав грудную клетку.
Врач поставил чемоданчик, который все это время держал в руке, и достал из него шприц. Нажав на него, он дождался, пока из иглы брызнет жидкость, и тут же воткнул шприц мне в шею
– Что это? – прохрипел я, когда доктор вытащил иглу.
– Успокоительное, – ответил он и повернулся к своим коллегам, – что там?
– Труп, – констатировал один врач, – одно попадание прямо в сердце. А вы снайпер прямо!
С последней фразой врач обращался к полицейскому, стоявшему рядом с нами, и все еще державшему свой табельный пистолет в руке.
Он лишь кивнул на такую похвалу.
– Вы пистолет-то уберите, – посоветовал ему мой врач. – Может, ваших коллег вызвать?
Полицейский словно пришел в себя после этих слов, посмотрел на свою руку, сжимавшую пистолет, и тут же, словно смущаясь своего оружия, спрятал его назад в кобуру. А затем начал вызывать по рации своих коллег.
Не прошло и пятнадцати минут, как на стоянке около больницы было не протолкнуться от полицейских и их машин.
Следующие часа четыре я помнил смутно. Меня допрашивали, причем несколько человек. Кто-то из них писал что-то в свои служебные голоконы, кто-то просто внимательно слушал. Я раз двадцать повторил свою историю:
– Вышел из больницы, собирался вызвать такси, со стоянки ко мне шел этот тип, затем я увидел оружие в руках и убежал за грузовик. Когда ваш коллега открыл огонь по нему, меня что-то заставило выскочить и толкнуть нападавшего. Я сбил его с ног, и полицейский его застрелил.
Меня еще долго пытали, есть ли у меня враги, обидел ли я кого-то в последнее время, состою ли я в бандитских формированиях или пересекался ли с кем-то из них. На все я отвечал отрицательно. Конечно, хотелось мне рассказать про Топора, но это явно не он – ну откуда у него деньги, чтобы нанять настоящего киллера? А в том, что пришедший по мою душу был киллером, я уже не сомневался. Хотя, может, он ошибся? Да нет, люди такой профессии не могут пойти на дело и просто перепутать цель – он ждал меня, ждал на стоянке, вон, даже замерз, а когда увидел свою цель, тогда и пошел меня убивать. Как же он узнал, что я буду здесь в это время? Ведь я сам этого не знал пару часов назад.
И все же мне повезло – если бы не полицейский в больнице, который расспрашивал меня про Нику, быть бы мне на месте моего незадачливого убийцы. Но фортуна повернулась ко мне передом, а к нему задом. Что хорошо для меня и плохо для него.
Наконец полицейские меня отпустили. Я выехал из дома утром, часов в десять, а сейчас уже начало темнеть – не меньше пяти вечера. Да-а-а…долго меня мурыжили.
До дома меня подвезли на патрульном автомобиле. Я вежливо поблагодарил полицейских и побрел к своему подъезду.
Уже войдя в подъезд, я обернулся, проводив взглядом поднявшийся в небо полицейский глайдер. А затем на меня накатило. Ведь чуть не помер, если бы не сделал того, что сделал, то быть бы мне трупом…
Я оперся спиной о стенку и глубоко вдохнул, а затем выдохнул. Повторить пришлось все это еще раз пять. Только тогда мне удалось взять себя в руки.
И тут пришла мысль, которая повергла меня в панику. Если меня так уж хотели убить, почему бы не сделать этого сейчас?
Я судорожно оглядел пространство перед подъездом. Вроде ничего необычного, пустынно и тихо, и глайдеры припаркованы местные, все мне знакомые – никого лишнего.
Я вспомнил про свой трофей, расстегнул куртку и схватил пистолет. Рифленая рукоятка словно добавила мне уверенности. Я вытянул руку с пистолетом, открыл дверь подъезда и двинулся вперед, наводя ствол оружия на казавшиеся мне опасными углы. Так я добрел до входной двери своей квартиры минут за пять, когда обычно у меня уходило не больше двух. Возле двери я простоял еще минут пять, прислушиваясь к звукам внутри помещения, надеясь услышать, есть ли там незваные гости. Однако ничего подозрительного мне услышать не удалось.
Я, стараясь делать все медленно и тихо, разблокировал замок и открыл дверь. Вновь сначала поводил по открывшемуся помещению стволом. Бесшумно вошел в квартиру и начал аккуратно проверять комнаты. Когда и в последней, уборной, никого не оказалось, меня пробили мурашки – за моей спиной осталась открытой дверь! А если убийца ждал меня, стоял этажом выше и сейчас пробирается ко мне сзади? Я вернулся назад к входной двери, вышел на площадку и поднялся пролетом выше. Никого. Сердце вновь стало отчаянно стучать и вырываться из груди.
Я вернулся в квартиру и закрыл входную дверь. Закрыл на все имеющиеся замки и даже подвинул к двери кресло, стоявшее в гостиной. Затем, все так же, не расставаясь с пистолетом, прошелся по квартире, задернул все шторы. А что, вдруг в этот раз меня караулит снайпер?
Наконец я вышел на кухню, подкурил сигарету и сделал себе чай. Нужно успокоиться, а то так и параноиком стать легко.
Но успокоиться мне в этот день так и не удалось. Я провел всю ночь, сидя под стеной, прислушиваясь к звукам, доносившимися из подъезда, ни на миг я не выпускал из рук пистолета. В игру, естественно, я тоже не заходил. Но часа в 4 утра я сам не заметил, как уснул.
Кабинет Лирина
– Да как так! – бесновался Лирин. – Я все понимаю, но как вы умудрились прохлопать то, что этот идиот, Рыжов, приказал убить игрока?
– К сожалению, я не знаю, – помялся с ответом высокий и седой мужчина, по выправке которого можно было сказать, что он либо бывший военный, либо бывший полицейский.
– И что? Этот киллер выполнил дело? – чуть спокойнее спросил Лирин.
– Нет. Во время акции исполнитель был ликвидирован полицейским. Цель не пострадала.
–Нет, ну точно ‒ идиоты. Что это за исполнитель такой, если его полицейский положил? Еще и цель выжила! – снова закричал Лирин. Но он тут же успокоился: – Значит так, понаблюдайте за целью, вдруг есть еще один исполнитель? И выясните, зачем Рыжов хотел его убрать, почему он решил это сделать?
– Быть может, спросить самого господина Рыжова? – предложил седой.
– Дурак, что ли? – возмутился Лирин. – Рыжов уже труп! Его сейчас главное не вспугнуть. А если я полезу к нему с такими вопросами, он начнет дергаться, еще чего доброго своим псам прикажет и меня убить.
– Ну, это не получится… – усмехнулся мужчина.
– Нет, ты не дурак, ты идиот! – спокойно сказал Лирин, уже полностью успокоившись. – А мне оно надо? Неделя, и его псы станут моими.
– Тогда давайте возьмем игрока, – снова предложил седой.
– Тоже не вариант, – отмахнулся Лирин. – Игрок может вообще не знать, за что на него охотятся. Даже не догадывается, что сам знает что-то очень ценное. И это я должен узнать. Где референт Рыжова?
– При нем. Завтра-послезавтра попытаемся его взять.
–Не попытаемся, а точно возьмите! – проворчал Лирин. – Ладно, свободен. Мне еще работать надо…
– Есть! – седой отдал честь и, развернувшись через плечо, вышел из кабинета.
