Виталий Левченко
Белый Камень. Чёрный Серп
Наступило утро. От помощника вестей не было. Опять разболелась голова, и он принялся искать таблетки. Вспомнил, что оставил их в старом костюме на работе. Достал из аптечки анальгин, но выпить не успел: зазвонил мобильник. Глеб бросился к телефону и, не глядя на входящий номер, сразу спросил:
– Нашли ее?
В трубке помолчали, а потом знакомый голос произнес:
– Глеб, это Юля Клименко. Нам нужно поговорить.
Березка остаток дня провела в гостиничном номере. К вечеру она снова услышала зов Камня. Слабый, он переместился в сторону от Москвы, разошелся широкой волной, эхом прокатился по центральной части города и стих. Первым ее порывом было помчаться на розыски. Но, подумав, она решила подождать до утра. Увеличивать район поисков до размеров области, а может, и больше, смысла не имело. Если сегодня дар Берегини находился в Москве – значит, он сюда вернется.
Ближе к ночи она поговорила с мамой. Совка тоже чувствовала зов.
– Не думала, что так трудно, – призналась Березка. – Окажись он в какой-нибудь деревеньке, все уже бы закончилось. Что если его снова найдут – лет этак через двести? Представить страшно. Города разрастутся еще, технологии усложнятся. Полжизни проищешь.
Совка рассмеялась.
– Вот точно так же полагали и прежние. Все это относительно. Лет через двести, упасите боги, если он снова появится, та, что ищет, подумает: моей предшественнице было очень легко, и каких-то полтора десятка миллионов людей в Москве – всего ничего.
– Да, ты меня успокоила, – Березка вздохнула.
Закончив разговор, она достала из рюкзака шкатулку. Положила на колени и провела по ней ладонями, ощущая сквозь дерево холодное веяние.
«Как бы его побыстрее найти?» – подумалось ей. Может, она делает что-то неправильно? Жаль, что от прежних воительниц не осталось никаких записей. Их опыт пригодился бы.
Спать не хотелось. Березка легла на кровать, закрыла глаза, решив просто расслабиться и ни о чем не думать. Через некоторое время все же почувствовалась дремота. И только стало заволакивать сознание – Березку резко потянуло вниз, и она полетела в тартарары. Рванулась, перекатываясь по земле. Вскочила, сжимая в руке Серп.
Вокруг была бескрайняя каменная площадь. Дул сильный ветер. Квадратные багровые плиты под ногами тянулись во все стороны, исчезали в бесконечности. Небесная пелена, такого же цвета, низко зависла над землей, как ее отражение. Горячий воздух, по ощущениям, несся отовсюду, сходясь на Березке, словно на некой точке координат.
Березка сделала шаг. Голова закружилась, и в висках потяжелело, будто она перевернулась вверх ногами. Ориентироваться в этой обманной пустоте было сложно. Она шагала вперед, но ей чудилось – назад. Направившись вправо, Березка поняла, что идет в противоположную сторону. А возможно, ей это просто казалось. Никаких видимых направлений не существовало.
Она решила схитрить и двинулась спиной вперед. Так выходило лучше.
– Эй, смотри, куда идешь! – раздался возмущенный голос. Березка обернулась и увидела невесть откуда взявшийся большой мольберт с широким холстом. Возле него стояла… она сама. Девушка с кистью в руке являлась точной копией Березки, одетая в ее любимую блузу и старенькие холщовые брюки.
Двойница посмотрела на мольберт, взяла палитру и сделала длинный багровый мазок. Ее движения были так естественны, словно находилась она не в этом странном месте, а в обычной студии.
– Ты кто? – спросила Березка, сжимая покрепче Серп.
– Глупый вопрос умного человека, – продолжая рисовать, пробормотала девушка. – Ты вот ответь: играми по спасению человечества планируешь долго еще тешиться? – она вытянула кисть и указала ею на Серп. Насмешливо взглянула на воительницу.
Березка осторожно приблизилась.
– Это не игры. Уверена, ты и сама об этом знаешь.
Та кивнула.
– Я все о тебе знаю. И о них тоже, – показала она кистью на холст.
Багровые мазки ожили. На полотне, словно на экране, проявлялись образы. Березка разглядела горящие деревянные домики и воительницу с Серпом. Судя по древней одежде, была она из очень далекого прошлого. За ней показались другие воительницы. Вот, держась друг за дружку, прошли сквозь груды окровавленных тел две девы. Одна поднимала над головой оружие Морены. Затем картинки замельтешили, и на холсте началось побоище. Падали, сбитые снежной силой Серпа, царские пехотинцы в зеленых кафтанах. Сорвался с понесшей от дикого страха лошади всадник в золоченом мундире и не поднялся, накрытый ледяной пеленой, как саваном. Видение сместилось, и Березка увидела воительницу Совку, свою последнюю предшественницу и мамину тезку. Она вращала Серп, окутанная легким сумраком, словно спасительным коконом, не дающим проникнуть внутрь багровой туче, из которой били тяжелые, но быстрые молнии. Вокруг дрался простой люд с топорами, кольями и рогатинами.
В красном тумане Березка разглядела того, кто держал в руке сверкающий Белый Камень. Стоял он на плоской возвышенности. Был высок и худ, одетый в темный кафтан, расшитый золотом и драгоценными камнями. Лицом страшен и зол. Он подался вперед – и Камень огнем ударил из багровой тучи в сумрачный кокон Серпа. Взрывом и громом поволокло по земле, не разбирая, и своих, и чужих.
Березка закрыла глаза.
– Разрушение и погибель во имя мифического всеобщего блага – таков твой путь? – услышала она.
Воительница взглянула на полотно. Оно опустело. Двойница вкрадчиво улыбалась и выжидающе смотрела на нее.
– Ты знаешь: не этого мы хотим, а добра, – ответила Березка. – И не мы начинаем войну, но тот, кто находит Белый Камень и несет людям зло, и желание остановить это зло – вовсе не утопические попытки достичь невозможного.
– Зло, добро – вы как дети малые, заложники дуализма и крайностей, – двойница закатила глаза. – Вы даете войне разрастись. Вы, воительницы, вмешиваетесь в ход истории, думаете, что воюете ради мира, но для мира нужно делать совсем другое. Я вот, например, этим занимаюсь, – она показала на полотно. Там появилась картина со спокойным светлым пейзажем.
– Если бы не ваша уверенность в своем предназначении, если бы вы оставили в покое владельцев светлого дара, человечество давно направилось бы по другому пути. И в вашей истории не случались бы войны, гибельные расколы и другие катастрофы. Сколько жизней можно было спасти! Но вам неведомы последствия ваших действий.
Березка задумалась. Логика в словах двойницы ее смутила.
«Неужели все так, как она говорит? – пронеслась тяжелая мысль. – Но разве можно позволить злу порабощать людей? А как же бабушка, мама, прежние воительницы? Неужели они ошибались? А сама светлая Берегиня? Или черная Морена? Разве могут заблуждаться божества?».
Двойница, видя ее замешательство, подошла ближе и улыбнулась.
– Иногда бездействие оказывается лучшим решением.
– Но ведь владельцы дара Берегини используют его во вред и губят других, – не отступала Березка. – Алчность, желание власти, контроль над миром – вот результат их внезапного могущества.
– Ты не видишь целостной картины, – покачала головой двойница. – А еще художница! Отвлекись от деталей.
Обескураженная Березка не нашлась что ответить. А та продолжала:
– С помощью светлого Камня можно было покончить с войнами и разладами навсегда. Люди жили бы спокойно, зная, что есть тот, кто защищает их, указывает правильный путь и помогает сделать выбор. Вы по-настоящему обрели бы счастье, восстали бы из мрака, наполнившись непобедимой силой и могуществом. И остальные навсегда признали бы ваше право вершить судьбы заблудших.
Березка опустила глаза.
– Оставь Серп здесь. Не нужно выдумывать себе врагов, – ласково сказала двойница. – Возвращайся назад. И пусть все идет своим чередом, как этого хотят великие боги и богини, – она повернулась к холсту и взялась за кисть.
Березка посмотрела на Серп. Вспомнила свой дом, студию, себя перед мольбертом. Разве не там она была по-настоящему счастлива? Ей хотелось плакать. Сжала зубы и вытерла рукавом набегающие слезы.
Двойница перестала рисовать и повернула голову, искоса посматривая на Березку.
– Чего же ты медлишь? Отдай мне Серп.
Во взгляде Березки появился холодный блеск. Она усмехнулась и сделала шаг в сторону.
– Я поняла, с кем имею дело. Не мы, воительницы, вмешиваемся в историю, но те, что находят светлый дар и пытаются управлять людьми ради своих низменных желаний и страстей. И твои слова должны быть обращены к ним. Но ты этого не сделаешь, потому что ты лжешь. Если бы не мы, войн могло быть гораздо больше, и сколько бы за все века погибло людей – ты, конечно, не скажешь.
Двойница нахмурилась и злобно уставилась на нее.
– Положи Серп, пока не поздно!
Березка вскинула голову и презрительно взглянула на искусительницу.
– Невежественное могущество и непобедимость, исключительность и власть, тотальное счастье по указу, жажда заставить других жить по чужим правилам, уничтожение тех, кто мыслит иначе, верит в других богов и придерживается своих законов – человечество много раз наступало на эти грабли. Мы и сейчас продолжаем прыгать на них, каждый – по-своему. Но это наш опыт и путь.
– Ты заблуждаешься! – прошипела двойница. Она стала раздуваться и краснеть.
– Слава богам, на земле достаточно здравомыслящих людей, и твоя заезженная песня не собьет их с толку! – крикнула Березка, поднимая Серп. – Поди прочь, дух иллюзий!
Двойница закрутилась юлой, завыла, вытягиваясь в длинный тонкий смерч, и потянулась к воительнице. Березка бросилась вперед, рассекая Серпом тугой, налитый кровью сгусток воздуха – и он исчез.
Она осталась одна в пустом и тихом пространстве. Но тишина была тревожной. Березка медленно поворачивалась, держа наготове Серп.
Послышался гул. Каменные плиты перед ней стали проваливаться, словно по ним бежало стадо разъяренных быков. Все ближе и ближе.
Высоченная башня багрового цвета возникла из ниоткуда. Внизу темнела входная арка. Березка кинулась туда, краем глаза следя за приближающейся пропастью. Плиты проваливались уже рядом, пропасть обгоняла воительницу с боков. Она прибавила ходу, благодаря богов, что оказалась в этом месте обутой в спортивные кроссовки, перепрыгнула через исчезающую плиту, вложив все силы в короткий бросок, – и влетела в проем башни. Упала на пол. Перевернулась, вскочила, вытягивая оружие Морены и готовая к бою.
Несмотря на отсутствие источников света, здесь был полумрак. Отдышавшись, воительница разглядела винтовую лестницу. Она осторожно шагнула на ступени, коснулась ладонью стены – гладкой, но отвратительной на ощупь. Принялась считать лестничные витки, однако быстро сбилась со счету, ощущая наплывающую по лестнице сверху угрозу.
Березка поднималась не меньше часа и начала уставать.
– Только бы не оказаться в пространственной ловушке! – прошептала она.
Но вот ступени стали мельче, потянулись круче и внезапно кончились. Воительница очутилась под открытым небом. В воздухе, словно бочка невиданных размеров, висела голова, та самая, из первого видения. По ней с треском пробегали синие молнии. Плотно сомкнутые, изрытые буграми веки и запекшиеся кровью губы подрагивали.
Березка прижалась к низкой стене, обрамляющей верх башни, и перехватила Серп другой рукой, готовясь к бою. Голова почувствовала чужое присутствие. Ее глаза открылись и уставились на воительницу, губы растянулись похабной усмешкой. В корявых, словно куски каменной породы, темных зубах засверкал дар Берегини.
Увидев Камень, Березка необдуманно рванула к страшным зубам. Протянула руку. Монстр издал короткий рев и выдохнул мощный поток зловония. Он ударил воительницу, подбросил, закрутил и вышвырнул из башни. Она чуть не выпустила Серп, вскрикнула, тщетно пытаясь ухватиться за широкий край стены, и начала падать в никуда. Ветер засвистел в ушах, перерастая в визг. И в этом визге Березка услышала протяжное: «Клю-ю-ев!».
Страх вцепился в сознание, что-то подхватило ее, и она очнулась.
Вокруг был все тот же гостиничный номер. Березка лежала на полу, Серп выглядывал из-под тумбочки. Она, не шевелясь, смотрела на него и пыталась осознать случившееся.
Придя через некоторое время в себя, Березка осторожно подняла оружие Морены и положила в шкатулку. Села на кровать. Видение безобразной головы стояло перед глазами. Она вспомнила крик, услышанный при падении.
– Клюев… – задумчиво произнесла воительница. Почему эта фамилия ей знакома? Что-то связанное с ее заказчиками…
Березка схватила смартфон и принялась листать список тех, кто обращался к ней за картинами. Пробежалась взглядом по длинной веренице фамилий на «К». Нет, не то. Она взялась за список повторно: вот Коробов – дирижер из Питера; Косулина – прима-балерина, Котов – московский фэшн-фотограф, немец Кинсель – режиссер-документалист из Магдебурга…
Березка нахмурилась. Режиссер… Кино…
Пролистала список вверх.
– Березина Инга! Точно! – воскликнула воительница.
Да ведь Клюев – это жених Инги! Как же она забыла, ведь читала же о них в интернете!
– Определенно тот самый Клюев. Это не совпадение, – пробормотала Березка, нервно взъерошивая волосы.
Ну и ну! Ох, не зря Инга появилась в ее жизни. Ведь тогда в студии, когда Березина забирала картину, – ну ведь было! было подозрительное чувство! Неужели Инга тоже замешана?
Березка помрачнела. Клюев – очень серьезный противник, не какой-нибудь Хватя. К нему так просто не подойдешь. И почему дар Берегини почти всегда оказывается в руках таких людей!
Она принялась искать в сети информацию об этом человеке. Выяснила, что есть еще и старший Клюев. Не исключено, что Камень у него. Или отец и сын заодно.
Воительница нашла фотографию их головного банка, в самом сердце Москвы, у набережной. Посмотрела на высокое строение и поняла, что соваться туда с Серпом не следует: если дело дойдет до серьезной схватки – погибнет много людей, даже здание, скорее всего, рухнет. Сначала нужно определить, у кого из них светлый дар, а уж потом вырабатывать план действий. Однако в любом случае к банку съездить требуется.
Она взглянула на часы: уже утро, через пару часов можно отправляться.
Появился зов. Слабый, идущий с того же направления, что и вчера вечером. Березка решила пока не обращать на него внимание и сосредоточиться на банке.
Юлька проспала в квартире родителей подруги весь остаток дня, ночь и проснулась к рассвету. Глубокий сон помог, и она почувствовала себя намного лучше.
Клименко приняла душ, сварила кофе. Вытащила из сумки артефакт и положила на кухонный стол. Прихлебывала из чашки, смотрела на него и размышляла.
Вот ведь каково свойство человеческой психики! Думаешь: если в жизни произойдет что-то фантастическое, чего и в принципе быть не может, то сойдешь с ума или будешь в таком шоке, что и представить нельзя. Но каменное яйцо, это невероятное чудо – перед ней, и кардинального переворота в сознании не произошло. Точнее, конечно, шок был. Когда врачи в медцентре констатировали исчезновение аневризмы и ее повторно запихнули в аппарат на томографии, подступило такое смятение – казалось, мозги вытекут: Генка – целитель! А потом он все рассказал, и она восприняла это почти спокойно.
Юлька прикоснулась к камню. Тот ярко вспыхнул. Она взяла его в руки.
Невероятная вещь! Это что-то неземное. У нас таких технологий быть не может. Как она лихо разделалась вчера с преследователями…
Вспомнив события минувшего дня, она снова почувствовала страх. Запудрить Генке мозги получилось легко. На глупых болванов грубая лесть действует лучше всего. Но вот Глеб…
Она понимала, в какое ужасное дело ввязалась. Пойти поперек дороги Клюевым – подписать себе смертный приговор. И Головешкин подтвердил это своей смертью. Но что делать ей? Тоже всю жизнь скрываться? Такая судьба ее не радовала.
Камень, разумеется, способен здорово помочь. Например, в работе с пациентами. Залезла к ним в голову – и никакого психоанализа не нужно. Но как же бессонные ночи над учебниками, годы кропотливого труда – все теперь зря? Да и не выйдет спокойно работать, сидя на бочке с порохом. Даже если ей удастся исчезнуть, то жить, постоянно оглядываясь по сторонам, она не хочет. Права поговорка: умный учится на чужих ошибках. Если у тебя есть смертельный враг – сделай его другом.
Клименко долго просчитывала возможные варианты событий. Риск имелся, и очень большой. Но если получится – она сможет убить двух зайцев: решить проблему с Клюевыми и пользоваться могуществом камня.
Юлька включила мобильник, не обращая внимания на пропущенные звонки, отправила Игнату сообщение, что у нее все в порядке и она уехала к родителям. Порылась в записях, ища личный номер Глеба. В прошлом году она тайком заглянула в телефон Данилова и списала некоторые интересные контакты, в том числе и Клюева-младшего. И вот теперь номерочек пригодился.
Она позвонила, гадая, жив ли тот после вчерашнего.
Услышав голос, справилась с волнением и сказала:
– Глеб, это Юля Клименко. Нам нужно поговорить. У меня деловое предложение.
Глеб ехал в Мытищи. Руки его дрожали. Он сам не понимал: или от нервов, или от злости. Эта тварь Юлька поставила ему условие. Ему, Клюеву! Кем она себя возомнила? Он не ожидал от нее таких действий. Был уверен, что она, как и Головешкин, пустится в бега, заляжет на дно. Но Клименко решила играть по своим правилам, и ей удалось застать его врасплох.
Утром, услышав в трубке Юлькин голос, он порядком растерялся.
– Ты где? – спросил Клюев-младший, понимая, что задает глупейший вопрос. Однако Юлька спокойно ответила:
– Я в Железнодорожном. Нужно встретиться. Я хочу вернуть тебе камень.
Глеб плюхнулся на кровать и, не веря ушам, пробормотал:
– Вернуть? Камень? Ты… ты… не шутишь?
В трубке послышался вздох.
– Нет, Глеб. Все серьезно. Я хочу обсудить с тобой условия сделки. Ты согласен?
Глеб лихорадочно соображал: в банк ехать нельзя – там папаше быстро доложат, в клуб тоже небезопасно. Может, в один из их ресторанов? Нет. А в Железнодорожном? Неизвестно, как все обернется, нужно проверенное тихое место. Он вспомнил об их недостроенном спорткомплексе в Мытищах.
– Давай встретимся, – сказал Клюев, уже справившись с ошеломлением. – В Мытищах. Без паники все обсудим. В полдень. Запиши, где именно, – он подиктовал адрес.
– Только никаких стрелков, – предупредила Юлька. – У нас будет мирный разговор. Никто не пострадает.
– Обещаю, – твердо ответил Глеб. – Тебе не о чем беспокоиться, я слово держу.
– Тогда все, – она положила трубку.
Через пару минут позвонил Яковцев.
– Глеб Александрович, Юлия Клименко, эта девушка…
– Знаю, я говорил с ней сейчас, – прервал его Клюев. – В полдень у нас встреча в Мытищах. Наш спорткомплекс. Поднимай своих ребят и все там подготовьте.
Он связался с Железновой. Потом сел на кровать и посмотрел на часы. Время оставалось.
Что задумала Юлька? Не верил Глеб, что она вот так запросто вернет артефакт. Все эти деловые разговоры только для отвода глаз. Неужели у нее хватить наглости попытаться разделаться с ним?
Он достал из тумбочки пистолет, проверил обойму. На оружие надежды мало, если в дело пойдет камень. Но какая-никакая, а все же защита.
К спорткомплексу он подъехал в четверть двенадцатого. Внизу его встретил Сергей Петрович со своей командой. Зинаида была уже на месте.
– Сторожей отослали. Пятый этаж, поднимайтесь туда, Глеб Александрович, – сказал помощник и объяснил Глебу, как нужно действовать.
Клюев-младший окинул взглядом массивный каркас недостроенного здания. Если начнется бойня – бетон должен выдержать удары артефакта. Ну а порушится – всех похоронит.
Яковцев приказал своим бойцам рассредоточиться. Глеб отправился к большим железным воротам – встречать Юльку.
Она появилась без пяти двенадцать. Вышла из такси, оглянулась, увидела Глеба, улыбнулась и пошла к нему. Глеб подумал, что она могла и не привезти артефакт. Камень был единственной страховкой ее жизни.
– Привет, – весело сказала Юлька.
– Здравствуй, Юленька, – тоже заулыбался Глеб. – С собой?
– Конечно, нам ведь нужен честный разговор, да? – она, не отрываясь, глядела ему в глаза.
– Не бойся. Тебе ничего не угрожает. Я финансист, а не бандит, – заверил он. – Пойдем.
Они зашли в комплекс и стали подниматься по ступеням, усыпанным тонким слоем цемента. Юлька чихнула.
– Будь здорова! – рассмеялся Глеб.
– Уже здорова, – загадочно ответила она.
Клюев прикидывал, где Юлька держит камень: если в сумке, то быстро достать не успеет, а если в кармане…
– Мы не могли встретиться в нормальном месте? – спросила она, в очередной раз чихнув.
– Ты же понимаешь, в таком деле нам не нужны лишние люди, – пояснил Глеб. – От моего папаши нигде не скроешься, всюду глаза и уши. Но не бойся, он про тебя не знает. Повезло тебе. Но ты бы на всякий случай отключила телефон, а то у отца такая аппаратура – вмиг найдут.
– Я же не дура, как поговорила с тобой – сразу выключила, – деловито сказала Клименко.
Они поднялись на пятый этаж. Юлька споткнулась о неприметную ступеньку у входа в будущий холл – и Глеб подхватил ее под руку. Пройдя по длинному коридору, они свернули в проем и оказались в огромном зале, без окон, с высоким потолком.
Юлька огляделась. По всему помещению были расставлены большие светильники. Но горела лишь пара. К стенам прислонились деревянные плиты. Лежали аккуратными штабелями мешки с цементом. В глубине зала виднелся стол. На нем – включенный ноутбук.
Глеб пошел к столу. Юлька сделала затяжной вдох-выдох по методике аутотренинга, представила себя в большом теплом шаре, куда не могла проникнуть никакая опасность, и шагнула за ним.
Клюев-младший выдвинул из-за стола стулья, уселся и закинул ногу на ногу.
– Присаживайся, я тебя внимательно слушаю.
Юлька примостилась на краешке стула, поставила сумочку на колени, поправила волосы. Она спокойно начала разговор, продуманный очень детально.
– Глеб, так получилось, что камень оказался у меня. Я не в курсе, что там у вас произошло с Генкой, да это меня и не касается. Наверное, ты знаешь: в меня тоже стреляли.
Клюев неопределенно дернул головой.
– Я не хотела брать твой камень, – продолжала Клименко. – Это вышло автоматически, ты мне веришь? – она подалась вперед, повернув сложенные на коленях руки ладонями вверх.
– Верю, – улыбнулся Глеб. – Иначе мы здесь не говорили бы.
– Спасибо! – оживилась Юлька. – Я хочу заключить с тобой мирное соглашение. Я возвращаю тебе камень, а ты оставляешь меня в покое. Я буду молчать. Даю тебе слово.
Глеб внимательно посмотрел на нее, подумал и ответил:
– Я тебе верю. Твое счастье, что ты сама ко мне пришла, а не я тебя нашел. Поэтому и соглашусь с тобой. Это все? Где же камень?
Юлька встала. Поднялся и Глеб.
– Постой, пожалуйста, здесь, – попросила она и подошла к лежащим неподалеку от стола мешкам. Открыла сумку и вытащила артефакт. Глеб с ужасом увидел, что каменное яйцо ярко горит. А в теремке оно лишь тускло светилось. Он попятился.
Юлька, не торопясь, положила камень на мешок и вернулась к Глебу.
– Пускай пока там полежит. Нам обоим спокойнее будет, – сказала она. – Я хочу тебя еще кое о чем попросить.
– Конечно, – облизнув губы, кивнул Глеб. Он с трудом отвел взгляд от артефакта.
Юлька подошла ближе.
– Глеб, я признаюсь: мне очень не хотелось его терять, – она кивнула на камень. – Если мне в дальнейшем потребуется твоя помощь и сила камня – могу я рассчитывать на тебя? – голос у Юльки был проникновенный и тихий, почти интимный.
Клюев вздохнул и погладил Клименко по плечу.
– Да не вопрос, Юленька! Обращайся в любое время! Мы же теперь вроде как партнеры.
Юлька просияла.
– Тогда я пойду?
– Да, пожалуйста, – улыбался Клюев-младший. – Кстати, не хочешь посмотреть, какой боевик ты там, в парке, устроила? На Оскар тянет. Веб-камера все засняла. Не бойся, твое лицо не разглядеть. К тому же мы все записи забрали.
Он взялся за ноутбук.
Юльке было плевать на запись, если опознать ее на видео нельзя. Однако тонкая игра, которую она блестяще провела с Глебом, диктовала корректное завершение.
– Охотно погляжу, – ответила она, подходя к столу.
Глеб повернул экран.
– Смотри!
Юлька склонилась над монитором. На нем виднелась маленькая фотография парка.
– Где? – спросила она, пытаясь разглядеть изображение.
– Да ты файл открой, – объяснил Глеб.
Клименко склонилась еще ниже, пощелкала клавишами. Безрезультатно.
И вдруг она все поняла. Дернулась к артефакту, но сзади ее больно схватили, не давая закричать, заломили позвоночник. Она почувствовала в шее острую жгучую боль, упала в цементную пыль, хрипя и оставляя на полу капли слюны. Задергала руками, перекатилась на спину и, закрывая навсегда глаза, успела увидеть склонившегося над ней мужчину в коричневом костюме.
Яковцев выдернул шприц из шеи девушки и аккуратно положил в пакет.
– Обошлись малыми средствами, – голос его был ровный.
Глеб подошел к помощнику, пряча артефакт во внутренний карман пиджака. Посмотрел на скрюченное тело.
– Дура! – процедил он и отвернулся. – Куда ее?
– Глеб Александрович, простите, но это уже моя работа. Уезжайте. Я здесь приберусь. Все будет чисто, – ответил Яковцев.
Клюев вышел из зала и зашагал по лестнице. В его душе гремела победная музыка всех оркестров мира. Он прикоснулся к камню. Восхитительная тяжесть в кармане была компенсацией за черные дни, унижение, нервы, проблемы, и она легко перевесит все, чему еще предстоит случиться.
Во дворе замаячили его телохранители. Подошла Зинаида. Клюев весело посмотрел на нее.
– Я даже не догадывался, где вы расположились, – тихо сказал он.
– А это профессиональный секрет, – улыбаясь, прошептала Железнова. – Но объект был постоянно в поле зрения прицела, как и остальные.
– Все обошлось, – махнул рукой Клюев-младший. – Зина, я должен сказать, вы очень замечательная. И как профессионал вы великолепны, и как красивая умная девушка! – Глеба распирало говорить комплименты.
– Спасибо, Глеб Александрович! – рассмеялась она.
– Называйте меня просто по имени. Ну, хотя бы за пределами работы, хорошо? – попросил он.
– Как скажите, Глеб, – просто и без кокетства ответила Железнова.
– Я буду платить вам больше, чем отец. И за сегодняшнюю операцию вам полагается особая премия, – сказал Клюев.
– Не скрою, это приятно, – снова улыбнулась помощница.
Они разошлись по машинам.
– Куда прикажете, Глеб Александрович? – спросил шофер.
Глеб задумался: в банк лучше ехать после обеда, и следовало к этому подготовиться.
– В Одинцово, пообедаю в моей забегаловке. А потом – домой, – распорядился он. Забегаловкой Клюев-младший называл элитный ресторан, подаренный ему отцом.
Его автомобиль миновал пределы спорткомплекса, спереди и сзади пристроились машины сопровождения.
Березка остановила мотоцикл напротив банка и, не снимая шлема, оглядела здание, уходящее вверх темными зеркальными окнами, посмотрела на широкие стеклянные двери с охранниками по бокам. Вокруг была масса машин. Везде камеры. Внутри, конечно же, куча вооруженных людей. Где именно сидят Клюевы – тоже загадка. Может, у них подземный бункер. Или устроились на самой макушке. Или они здесь вообще редко появляются.
До выезда из гостиничного номера она пыталась найти в интернете хоть какую-то полезную для себя информацию. Но Клюевы позаботились о своей секретности и безопасности не хуже президента. Особенно сам банкир. Имелись лишь общие сведения, не прибавляющие к поискам ничего нового. И что делать? Отправляться на зов Камня? А если попробовать банкирский дом? Она уже знала о поселке, где обитал старший Клюев. Может, удастся определить, кто из двоих – отец или сын – ей нужен.
Она развернула байк. Сделала дугу возле Александровского сада и через некоторое время выехала на Кутузовский проспект. Ей почудилось, что зов движется в северную часть города. Решив пока не путать себя игрой в догонялки, она прибавила газу и вскоре оказалась на Рублево-Успенском шоссе.
Березка снизила скорость. Ей в голову пришла тревожная мысль. Трасса, по которой она сейчас ехала, считалась правительственной. И поселок, где жил банкир Клюев, был одним из самых дорогих и строго охраняемых, в опасной близости от президентского Ново-Огарево. Если Серп Морены и Белый Камень столкнутся именно здесь, через пару минут все ближайшие районы оцепят. Нагонят технику, спецназ, федералов. Как потом выбираться? По бездорожью? Наверное, и вертолеты низко закружат. «Вся королевская конница, вся королевская рать…» – вспомнилось ей.
Впереди заблестел указатель с надписью «Новоусово». Она свернула с трассы и покатила по просторной дороге, с аккуратными сосенками и ровными кустарниками вдоль обочин, замощенных пестрым камнем. Показался высоченный забор. Березка подъехала к шлагбауму, по бокам которого высились две охранные будки-башенки, соединенные сверху пролетом, слезла с мотоцикла и сняла шлем. Из будки справа выбежал парень в униформе, с кобурой на боку.
– Здравствуйте, можно мне проехать? – широко улыбнулась Березка, тряхнула волосами и сладко потянулась.
– Назовите, пожалуйста, свое имя, цель визита и предъявите паспорт, – дружелюбно сказал парень, окинув гостью одобрительным взглядом.
– Я путешествую, – объяснила Березка. – Хотелось просто взглянуть. А что, нельзя?
Охранник покачал головой.
– Извините, вы здесь не живете. И если вы не приглашенный гость, то въезд запрещен.
Из будки слева вылез его коллега постарше, усатый и лысый, с автоматом на плече. Он подозрительно посмотрел на Березку.
– Ты журналистка? Ну конечно! – довольно ухмыльнулся он. – Вашему сброду тут делать нечего. Этот поселок – частная собственность. Верти назад.
– Раскусили, – засмеялась Березка. – А если я с другой стороны проберусь? – лукаво подмигнула она.
– Попробуй, – насупился усатый, – если проблем не хватает и жить скучно. – Он подошел к шлагбауму и показал кулак.
– Лезете, всякое дерьмо пишете! На крутой мотоцикл статейками заработала – теперь на тачку собираешь? Вали отсюда, а то мы и на этом въезде проблемы тебе устроим.
– Я пожалуюсь главному редактору! – возмутилась Березка.
– Хочешь, чтоб мы твой драндулет разбили? Серега, вынеси биту! – скомандовал он.
– Все, уезжаю! – подняла руки воительница и пошла к мотоциклу.
Отъехав с глаз подальше, она остановилась, мысленно ругая себя за потерянное время. Следовало с самого начала предположить подобный финал.
Ее детские мечтания были такими наивными! Да и став взрослой, она продолжала думать, что самое сложное – это выиграть битву и забрать дар Берегини. Но, судя по тому, что она узнала и увидела, наверное, как раз это окажется самым простым.
Пульсация прокатилась широкой волной со стороны Москвы. Березка проигнорировала ее.
Она медленно выехала на трассу. Через пару километров обратила внимание на большой рекламный щит возле уютного двухэтажного кафе: «Мы вас честно заманим вкуснейшей едой!». Воительница затормозила, свернула на обочину, сняла шлем и снова прочла рекламу. Улыбнулась: а ведь это идея! Зачем гоняться за владельцем Камня по всей Москве, устраивать поединок, привлекать внимание силовиков? Не лучше ли выманить Клюева в тихое место подальше от города?
