Валерий Анатольевич Голиков
Трагедия Замка Эльсинор
Меня заездила и так и сяк, да так,
Что в скором времени я весь иссяк!
Что тут поделаешь, Полоний,
Уже не тот я, что в прежние-то годы.
Ну, а ей всё мало, мало.
Представь, Полоний, на меня она взлезала –
Я выбрался из под неё потом.
Ну, чуть живой.
Гляжу, а ей, Полоний, хоть бы что!
Ну, думал отлежусь от дела этого,
Потом уж как-нибудь приду в себя.
Полоний, я…
Как будто в лапах побывал у медведя!
А вот под утро стало мне совсем невмоготу.
Болит везде: и там и тут.
Сначала думал лекаря позвать,
Но разве можно им секреты доверять?
Пойдут потом по замку слухи,
Что, мол, не выдержал король,
Любви своей старухи…
Так вот скажи, Полоний, было ли с тобой такое,
Чтоб ты страдал вот так же oт утех любовных,
Как король твой?
Может чего мне выпить или съесть,
Иначе мне контузии не снесть?
Полоний
– По молодости всякое бывало.
А как Ассоль-то померла,
Так я оставил любовные услады.
Дети – в них теперь вся моя жизнь,
В них вся моя радость!
А вот кузен мой, Бил,
Тот дa.., в пастели он неутомим!
Хоть с вами он одних годов,
Жалоб на здоровье я не слышал от него.
А чтоб нам, мужикам,
Не надрываться в этом деле,
Он мне такое, сир, советовал:
Он приятное с полезным совмещает.
Сексу он минет предпочитает.
Предложите королеве… для разнообразия.
Пусть вас побалует, может и ей понравится.
Но, мой король, о слава проведенью!
Немедля, сир, готов помочь!
И нужно ваше лишь решенье.
Сегодня у Горацио я был с утра,
Чтобы проинспектировать,
Как с бочками идут дела.
Да и хворает дочка, что-то, у меня…
Так вот: всё ему я объяснил.
Он дал мне жизни эликсир!
Сие лекарство было в бочках.
В тех, что так любезно,
Преподнесло вам море.
Он испытал лекарство на себе!
Потом уж дал его он мне.
Поклялся жизнью, что поможет дочке!
Ему поверил я, он человек хороший.
Но если сомневаетесь в его словах,
Готов сперва лекарство я
На дочке испытать!
Не пожалею родного дитя
Во имя жизни и здоровья короля!
Клавдий
– Полоний, твои слова
Мне как мёд на сердце,
Они в меня вселяют веру.
И мне уже не терпится отведать
Сей жизни эликсир.
Болит всё тело – терпеть нет больше сил.
Веришь ли? ещё никогда,
Таким разбитым я не чувствовал себя.
Полоний
(с некоторым сомнением в голосе)
– Э – э – э … может монетку бросим:
Быть или не быть?
Клавдий
– Полоний, я уже решил.
Лекарство, где оно?
Полоний
– Да вот, в шкатулке этой.
Клавдий
– Какое белое… А как его отведать?
Полоний
– Горацио сказал мне так:
«Сперва пальцами надобно щепотку взять
И поднести потом к какой нибудь ноздре,
А уж потом всосать её грудью всей…»
(Клавдий так и делает)
Клавдий
– Полоний, это чудо, оно лечит.
Уже вот отпустило ноги, плечи!
А ну-ка, мы теперь нюхнём
Другой ноздрёй.
Полоний, до чего же хорошо:
От болей не осталось и следа!
И даже лучше стала мыслить голова моя!
Ко мне вернулись снова силы!
Вернулись силы, да какие!
(и тут Клавдия одурманило на всю катушку!)
Ну, жёнушка!
Теперь держись ты у меня!
Как ляжем спать, теперь уж я отделаю тебя!
Познаешь, прелесть, мои муки,
После того, как я тебя отдрючу!
Ха – ха – ха – ха – ха!!!
Полоний
(в шоке)
«О, боже! как же счастлив я,
Что дочку миновала учесть сея».
Клавдий
– Полоний, на сегодня ты свободен.
Очень-очень мы тобой довольны.
Сдаётся мне, ты просто гений.
Ты смотри, как сработал на опережение!
Только нас хандра хватила,
Будь она неладна трижды,
А ты уж тут как тут, мой Полоний!
Знаю, сердцем ты почувствовал,
Что король твой болен…
Нынче ж отплачу тебе, друг, сторицей
Тем, что денег, золота ценней,
Всего дороже.
Ох, и не каждому такая выпадает милость.
Сегодня ж помяну тебя в своей молитве!
Ну, ступай. И пусть господь хранит тебя.
Вот бы все, как ты, заботились о нас.
Полоний откланялся и с лицом, излучающим полнейшее счастье, покинул королевские покои. Как только Полоний вышел от короля «счастье» тут же улетучилось с его лица. Он совсем не расстроился от того, что Клавдий вместо какого-либо материального поощрения решил в знак благодарности ограничиться упоминанием его имени в своей молитве. Он знал, что короли по природе своей неблагодарны: «Нет ко мне претензий – уже хорошо!»
Он куда-то там направился, как всегда по делам, не переставая вновь и вновь перебирать в уме всё произошедшее с ним за последний час. И главной причиной тому было действие лекарства, которое за секунды избавило Клавдия от его недугов и в тоже время наделило его неадекватным поведением. Полоний даже не мог и предположить, что на свете могут быть подобного рода лекарства. Он опять вознес хвалу господу за то, что он надоумил его сначала зайти к Клавдию, а не поторопиться с «лекарством» к дочери. «Представляю, что было бы с моей девочкой если бы она попробовала этого лекарства, – терзал себя в душе Полоний. – Дурак ты, Полоний, дурак! Нет чтоб, как все, лечиться у Йозефа… На кой чёрт ты обратился за помощью к этому шарлатану Горацио? Ведь мог бы своими руками угробить своё дитя…», – к такому выводу пришёл Полоний после всего им увиденного. У него до сих пор стоял в ушах дикий хохот Клавдия.
А у Клавдия настал новый этап в его жизни. С тех пор, как он впервые познакомился с лекарством, он был теперь всегда здоров, полон жизни и его не покидало хорошее настроение. Одним словом, всё это вместе взятое называется молодостью! Да, к нему вернулась его молодость! Впрочем, его или не его – это Клавдия, сейчас, мало интересовало. И если бы, вдруг, с небес раздался глас и потребовал бы у него её вернуть, его молодость, тому, кому она на самом деле предназначалась, то он бы наотрез отказался сделать это! (Хоть он и считал себя верующим человеком). И более того, он готов был бы даже драться с небом за свою молодость, столько он сейчас чувствовал в себе сил.
Клавдий решил не ставить жену в известность, что стал теперь принимать чудо-лекарство: «А то ещё подумает, что я такой же, как Гамлет. Он тоже всё лечился и лечился, а потом взял да и помер». Клавдию было бы неприятно, если бы окружающие его люди подумали, что и у него проблемы со здоровьем. Но изменения, произошедшие с ним и в нём, говорили сами за себя. И однажды на комплимент супруги после того, как он смог достойно утешить её в пастели, он сказал ей, что стал теперь усерднее молиться и похоже на то, что Господь услышал его молитвы и посылает ему свою милость. Но в замке, в этом замкнутом пространстве, вообще трудно что-либо долго сохранить в тайне. И вот уже по замку поползли слухи (на это были причины), что король принимает втихаря лекарство, которое ему доставил Полоний от Горацио. Уже и придворные, подумав о своих болезнях и болячках, стали отправляться к Горацио с целью заполучить у него этого чудного лекарства.
Сцена XXVI
В один из дней, когда Полоний с Офелией и Лаэртом в положенный час мирно обедали в своих покоях, к ним вдруг заявился дворецкий со срочным приказом короля: «Немедленно явиться в мой кабинет!» Полоний
тут же встал из-за стола и отправился вслед за дворецким.
Войдя в кабинет его величества, Полоний увидел Клавдия одурманенного на всю катушку. Его глаза выкатились и блестят. Ноздри широко раздуваются. Король учащённо дышит полной грудью. Он пребывает в возбуждении! Клавдия просто распирает невидимая, могучая энергия. «Похоже, что перебрал», – пронеслось в голове у Полония. Он ещё никогда не видел короля в таком состоянии… И он не ошибся. А дело было в том, что Клавдию, со временем, уже было мало небольшой дозы препарата. И он постепенно стал её увеличивать. Ну и, как водится, в один из дней… утратил над собой контроль – сумасшедшая энергия требует выхода. Клавдию, в его перевозбуждённый мозг, пришла мысль, что он, будучи королём, так до сих пор себя ещё ничем и не прославил и никаких военных подвигов, пусть даже и самых маленьких, за ним не водилось. Клавдий срочно решает исправить эту ситуацию. Для этого он и вызвал к себе так срочно Полония, так сказать, на «военный совет».
Увидев вошедшего с поклоном, своего первого министра, Клавдий впивается в него своими одурманенными глазами. Потом он срывается с места и подбегает к ковру, висящему на стене, украшенному оружием. Хватает за рукоять тяжёлый рыцарский меч и начинает носиться с ним по комнате, рубя и рассекая воображаемых противников. И каждый раз нанося очередной «смертельный» удар противнику, его нутро издаёт победоносный, животный рык! Полоний в шоке. Король, как пёрышком, владеет мечом!
Щёки короля раскраснелись, осанка приобрела гордый, воинственный вид… Клавдию снова восемнадцать!..
Клавдий
(очень, очень воинственно)
– Скажи, Полоний, а почему мы так пассивны?
А может не пассивны, а тупы, трусливы?
Скажи, Полоний,
Где, например, военные победы наши?
И почему целыми днями
Мы только жрём, срём и пляшем?
Почему в любимой нами Дании
Имиджем страны никто не занимается?
А наш король, то есть я,
Что в мире знают про меня?
А я на этом свете не последний человек!
Что знают люди обо мне?
Какой в истории всемирнoй след оставлю,
Если из замка я не вылезаю?
К примеру, вот братан покойный мой,
Честно сказать: так был себе король.
Ни ума, ни фантазии,
Только и знал, что по эскулапам лазить.
Но даже он сообразил,
Что королю так не пристало жить!
Взял и сразился с Фортинбрасом,
С этим Норвежским пи…….ом.
И земли, кое-какие, получил его.
Хоть и проиграл потом их в казино, урод.
Но что с того?
Главное ведь засветился как воитель,
Как герой, как победитель!
Теперь об этом даже в книжках пишут.
И мне б не худо было бы, Полоний,
С кем-нибудь войнушечку устроить!
Я думаю, если сказать честно:
Война – это самое королевское дело!
Вот Александр Македонский,
В свои младые годы,
Уж целым миром верховодил!
Снискал себе он столько славы,
Что на десять государей хватит!
Давно уже нет его праха под землёй,
А имя всё его живёт!
А я помру, скажи, Полоний,
Что скажут люди обо мне, что вспомнят?
Нужны, Полоний, срочно нам военные победы!
Коня! Пол царства за коня!
Полоний, на войну мы едем.
Король подбегает к стене, на которой висит карта мира того времени. Он пристально всматривается в неё и ищет на ней своих будущих соперников.
Клавдий
– Обидчиков у нас хватает.
Они меня ещё узнают!
Так, не откладывая, сегодня ж днём
На Англию мы нападём!
Сбирай, Полоний, войско,
Усядемся на корабли и поплывём до той земли!
Труби, Полоний, в трубы, бей в барабаны!
Да, надо не забыть с собою взять тараны!
Сойдёмся с бриттами в великой битве.
Во веке люди не забудут моё имя!
Полоний от этой речи короля пришёл в полнейший ужас. Челюсть его как-то сама собой стала отвисать от услышанного. Он пытается сообразить: «Это король всерьёз или это его так лекарство лечит?». Наконец некоторым усилием воли он заставляет свою челюсть начать говорить. Он понимает, что надо спасать ситуацию. А то как бы чего Клавдий не натворил.
Полоний
– Ваше величество, осмелюсь вас спросить:
Чем так Британия смогла вас прогневить,
Ведь вы там всё же родились?
У нас хороший с ней товарооборот.
Туризм растёт и остальное всё путём.
К тому же, вам осмелюсь доложить,
У нас пресквернейшие корабли…
Худые все, a денег нет в казне на их ремонт.
Нет, до Британии не доплывём.
А что касаемо таранов,
Так мы же их того… Приказ ваш выполняя,
Продали на дрова мы все тараны.
Ну, а на деньги, если память мне не изменяет,
Вы сир, купили ценные американские бумаги.
Клавдий
– Ах, ты, мерзавец! Подлый плут!
Так загубить мою мечту!
Вот я тебе сейчас башку снесу!
Полоний от этих слов весь съёжился, втянул голову поглубже в плечи и приготовился к смерти. (Что при взгляде на короля вполне можно было ожидать). А Клавдий с безумным взглядом, не дойдя до Полония пару метров, неожиданно рванул в право, к карте мира. И оказавшись перед ней ткнул мечом в то место, где была Франция.
Клавдий
– Тогда на Францию мы нападём
И вдарим мы по ней мечом, огнём!
Полоний, по полной лягушатников накажем!
Ну, что на этот раз ты скажешь?
И вот тогда военной славою покрою я себя,
Народ легенды сложит о своём герое!
Он в песнях воспоёт меня,
И так оставлю имя я своё в веках!
Труби ж, Полоний, в трубы,
Бей в барабаны!
И не забудь, дружище, взять тараны!
От этих слов у Полония снова челюсть отвисла, да так, что уже коснулась его груди. Помня о желании короля снести ему голову, он всё-таки решается вразумить его. Вкрадчиво, аккуратно подбирая слова, обращается к королю. В эту минуту Полоний ясно понимает, что его жизнь висит на волоске.
Полоний
– Великий мой король! Гроза народов!
На Францию напасть, конечно, можно…
Но тамошний король,
Ведь вам приходится кузеном.
Он деньги вам сужает и не берёт процентов!
А что лягушек лопают,
Мне это тоже не по нраву. Я думаю:
За это их Господь когда-нибудь накажет.
А может я чего не знаю,
Что так рассердило сердце ваше?
И вы решили покарать французов
За дерзость их или за глупость?
Клавдий
(с воодушевлением)
– Вот это ты попал, Полоний, в точку!
Прислал вина мне братец бочку.
На мою просьбу, что писал ему в письме:
«Пришли, Людовик, эксклюзива мне».
А он кислятины прислал мне гнида,
Как будто я ему какая-то скотина!
Три дня!!! Три дня не вылезал я из сортира!
Теперь ответ пусть держит предо мной.
Узнает, как владею я мечём! Козёл!
Полоний
– То не беда, властитель мира!
Вот привезли купцы мне из Каира,
Бурдюк отменного вина.
К нему закуску под названием халва.
Когда вино я это пью,
То небо за него благодарю!
И так себе я говорю:
Нет, не достоин ты, Полоний, этого вина.
Оно достойно только короля!
Так что кувшин сего вина,
Я занесу сегодня вам к обеду.
А Франция? Да ну её к бесу!
Тем более… приказ ваш выполняя,
Продали мы, владыка, все тараны.
Ну, а на деньги, если память мне не изменяет, –
По взрослому вы оттянулись, сир, с бл.…ми…
Король снова остался недоволен сложившейся ситуацией. Опять Полоний увёл дело в сторону. Опять он сбивает его с толку и не даёт ему осуществить свой грандиозный план по вхождению в историю великим полководцем: «Кругом измена, трусость и обман!» – негодует в душе Клавдий.
Клавдий
– Что-что? Да, как ты смеешь?
Что за ересь? Ведь это же измена!
Ты что, Полоний, белены объелся?
Ты думаешь, что просто так
Король себе позволил отдохнуть,
С бабами решив кутнуть?
При этом позабыв тебя позвать в компанию свою!
Нет, не так!.. А это потому:
На оргии решались сплошь все секретные вопросы!
Доклады принимал я от своих доносчиков,
Шпионов, соглядатаев… прочих сил,
Которыми меня Господь снабдил,
О коих знать тебе, Полоний, не по чину!
Есть у меня на то свои причины.
Девки, шлюхи – лучшие мои агенты!
У меня к ним полное доверие.
Такие только у меня и полковника Каддафи,
Что живёт в далёкой Африке.
Так, всё… закрыли эту тему.
Теперь я понял в чём, Полоний, дело!
А не дело ли всё в том,
Что ты британофранцузкий шпион?
Ты смотри: опять меня сбиваешь с толку ловко!
Ты на кого работаешь, Полоний?
На чьей ты стороне?
Коль на моей, тогда не смей перечить мне!
И запомни… как Отче наш,
Другим, кто спросит, также передай:
Деньги от продажи тех таранов
Были перечислены бюджет!
Запомни это, старый пень!
Клавдий так на Полония ещё никогда не наезжал. От страха за свою жизнь Полоний мгновенно покрылся холодным потом. Но вот секунда, другая – и он снова взял себя в руки. Его мозг, как и прежде, хладнокровно заработал.
Полоний
«Да пропади оно всё пропадом…
Коль хочет воевать,
Так пусть идёт воюет!
Быть может в задницу себе получит пулю,
Иль кто его разрубит до седла.
Мне лишь бы голова моя была цела!
Хотя, навряд ли он в бою погибнет –
В душе он трус, таких немало видел…
Это сейчас здесь, в замке,
Охраняемый войсками,
Он размечтался о военной славе.
А как запахнет порохом, да зазвенит железо,
Так сразу позабудет он зачем туда приехал
И первым с поля боя побежит,
На век себя ославя.
Знамёна бросит, войско!
Жизнь гнусную свою спасая…
С….ий вы…..ок, козявка!!!»
Пока Полоний раздумывал над сложившейся ситуацией, король по прежнему прибывал в возбуждении и стоял перед картой мира, разглядывая её. Он выбирал очередного противника, над кем бы одержав убедительную победу, он смог бы покрыть себя на века военной славой. Наконец он нашёл то, что искал! Он увидел на карте страну под названием Русь. Он про неё ничего не знал, а он считал себя весьма образованным человеком. А раз так, то значит там живут дикие племена, отсталые варвары, и значит победить их будет проще простого! Потом выкрикнув: «Да, жребий брошен!» – он резко развернулся и направился в сторону Полония. Полоний, видя всё безумство короля, опять стал прощаться с жизнью. Клавдий обратился к нему:
Клавдий
– Полоний, я Рубикон, б….дь, перешёл –
Я принял судьбоносное решенье!
Лишь раз спрошу я твоё мнение,
И если я опять твою услышу ересь,
То значит болен мозгом ты
И нам служить не смеешь!!!
Полоний весь напрягся. Он понял, что попал по полной. Он понял, что в этой ситуации он, как бы, между молотом и наковальней, ведь любой его ответ может не понравиться королю. Он понял, что вот теперь для него настал момент истины. «А дети? Что будет с ними, если обезумевший Клавдий сейчас снесёт мне голову?» – и его мозг снова лихорадочно заработал.
Я выбрал цель и я не отступлю!
О, как же верю я в свою счастливую звезду!
Нам предстоит сразиться с варварами, с дикарями.
От этого победа только слаще станет!
Нам предстоит великий ратный труд!
На Русь, на Русь я нападу!
Накажем варваров по полной –
И навсегда меня история запомнит!
Полоний, с минуты этой, – ты мой генерал.
Готовься, в бой поведёшь мои войска.
Я поделюсь с тобою славой
От моей победы!
Да, не забудь бурдюк прислать к обеду.
А если вдруг падёшь в бою,
Клянусь, Офелию удочерю.
Любовью окружу её… ну, как родную.
Полоний, за дочурку не волнуйся.
Полоний
(изумлённо)
«Так вот в чём дело, старый педофил.
Решил ты мою дочурку совратить?»
(и уже вслух)
– Великий мой, король! Переспросить осмелюсь…
За что мы сих русских варваров,
Наказать должны?
Клавдий
– За что??? За что?? За что?..
За то, что русские они!
Полоний, друг, пойми,
Мы просвещение должны нести
Таким народам: варварам и дикарям.
Они потом спасибо скажут нам!
И земли их нам тоже пригодятся.
Полоний, на восток мы будем расширяться!
Полоний
– Король великий мой!
Вот этих слов я от вас и ждал!
А Македонский – тьфу, против вас – пацан!
Клавдий
– Теперь вот вижу,
Что слова твои не мальчика, но мужа!
И если хочешь что ещё сказать,
Скажи, теперь готов тебя послушать.
Полоний
(Полония понесло)
– Так вот, великий мой король,
Мне сказывали знающие люди,
Что там народ живёт в великой стуже,
Зимою там по горло снега!
Стоят такие там морозы,
Что люди, что живут там, все безносы!
Они себе их отмораживают ещё в детстве.
Так что, сир, готовьтесь: и нас ждёт участь эта.
По улицам же там медведи ходят.
Примерно так, как вот по нашим козы.
И вместе с русскими пьют брагу в кабаках.
Клянусь, мне сказывали люди так.
И те медведи ростом аж в три метра!
С рогами мощными, как у оленей!
Один мой человек, шпион,
Сумел живым вернуться с русской стороны,
Теперь… как вспомнит тех медведей,
Так по сей день,
Представьте, сир, он сразу какает себе в штаны.
«Это у него на нервной почве», –
Мне эскулапы так сказали.
Видать Русь… до сих пор его не отпускает…
Так вот, а если кто на русских нападает,
Тогда медведи в армию вступают
И вместе с русскими плечом к плечу воюют,
Махают лапами напропалую!
Уж много славных государей,
Там головы свои оставили,
В холодной, дикой стороне.
Потом медведи трупы их съедают!
Клянусь, так сказывали люди мне.
Конечно же, солдатам нашим,
Мужества не занимать.
Но силы требуется всё же уровнять.
Если себя ещё медведями усилим,
Я мыслю, как генерал теперь уже,
Нам с русскими сподручнее так будет воевать.
А иначе, сир, нам однозначно,
Победы не видать.
Так вот, ваше величество.
Я так скажу вам в заключенье:
Чтоб варваров сих победить,
Нужны такие же нам звери.
Не меньше тысячи, а лучше двух.
Немедля поиском деньжат займусь.
И как таких же купим мы медведей,
Так в тот же день и на войну поедем!
Полоний остановился, его фантазия иссякла. Он уже не знал, что ему плести дальше. Но тут первый советник короля заметил, что с королём что-то происходит. Он, как бы весь обмяк. Глаза его вернулись в прежние орбиты. Ноздри перестали раздуваться. Клавдий смотрел на него прежними глазами, глазами вменяемого человека! Прежняя усталость и немощь вернулись, опять накрыв собою короля.
Клавдий
(как будто разгрузил вагон с углём)
– Полоний, что-то подустал я
От военных дел.
И смерть как хочется прилечь.
Сегодня потрудились мы на славу,
Ты правильно вопросы все поставил –
Чин генеральский оставляю за тобой,
Настанет время – поведёшь нас в бой.
Довольно боле про войну.
Пойду-ка я с часок вздремну.
Победы славные ждут нас впереди!
А ты давай, за бурдюком сходи.
Дело в том, что действие лекарства закончилось. И король возвратился в своё прежнее состояние. Он возвратился к своим болячкам. А лекарство, как это ни странно, высосало из него всю его энергию, до капельки. И теперь он был абсолютно обессиленным. Его пальцы боле не могли удержать тяжёлый рыцарский меч. Они в бессилии разжались и выпустили его из своих объятий. Меч с тяжёлым грохотом упал на деревянный пол. Звук от его падения немного привёл Клавдия в чувство. В эту же минуту в комнату вошёл дворецкий. Он торжественно объявил:
Дворецкий
– Ваше величество, в замок прибыла
Опытная дива, ой простите, оперная дива,
Мата Харя, певица заграничная,
Которая с успехом, по слухам даже очень,
Даёт концерты по Европе!
Супруга ваша выписала её ко двору,
Сие от вас в секрете сохранив.
Дабы приятный сделать вам сюрприз!
Придворные и королева,
Уже вас в зале ждут в том, что для концертов.
Клавдий в душе обматерил королеву и обратился к Полонию:
Клавдий
– Что? О, боже! Ну, как некстати,
Все мои члены молят о кровати.
Полоний, опять ты нужен мне.
Друг, проводи меня в концерт.
А заодно и сам послушаешь.
Концерт… На кой хрен он нужен мне?
Вот уж удружила жёнушка моя.
Совсем не слушаются ноги короля,
А ведь так было хорошо –
Лекарство точно помогло.
И вдруг – опять, вернулось всё на свои места…
Полоний
– Ваше величество, хочу напомнить вам:
Его три раза в сутки надо принимать.
За приглашение спасибо.
Хоть в музыке я не знаток, но что с того?
Одно мне точно ясно:
Что рядом с вами, мой король,
Любая музыка прекрасна!
Но король уже не слушал Полония. Держа его под руку, он медленно шёл в концерт, шёл как на эшафот.
Сцена ХХVII
Покои Горацио, сцена напоминает чёрно-белое немое кино. После того как придворные прознали про чудо-лекарство, которое к королю попало от Горацио, они тоже решили поправить своё здоровье. И потихонечку стали отправляться к учёному. Вот уже и первый придворный появился у дверей Горацио. Он постучался, ему открыла служанка. Увидев важного человека, она осведомилась у него, что ему угодно. Придворный сказал, что ему нужен Горацио. Служанка повернулась в сторону хозяина, чтобы доложить ему о прибытии важного господина. Образовалась пространство, между телом служанки и косяком двери, и посетитель, сгорая от нетерпения, воспользовался этой ситуацией. Так он проник в дом Горацио.
Учёный же в это время занимался изучением содержания третьей бочки. Изучение было в самом разгаре. Всё шло по накатанной схеме. Горацио прибывал в прекрасном расположении духа! Увидев перед собой вельможу, он осведомился, что того к нему привело. Человек, в дополнение к речи, стал жестами показывать, что у него и как болит и попросил Горацио дать ему того же лекарства, что он дал Полонию. Горацио, хоть и находился под воздействием лекарства, всё же не потерял способности думать. Он очень удивился: как быстро молва разнесла весть об его открытии. А потом сообщил посетителю, что, увы, он не может этого сделать. Лекарство не его. Оно принадлежит его величеству. И вдобавок Горацио показал указательным пальцeм куда-то в верх.
Посетитель был готов к такому повороту дела. Он снял с пояса кошелёк и потряс им перед глазами Горацио. Это положение вещей быстро отрезвило учёного мужа. И ему почему-то сразу подумалось, что за свою службу у королей он так ничего и не заработал. А старость неумолимо приближается. И деньги ему, конечно же, очень бы пригодились.
Он взял со стола шкатулочку, затем взял в руки столовую ложку для первых блюд и уже было хотел ею щедро наполнить шкатулочку, но вдруг в это время непонятно откуда взявшийся внутренний голос прошептал ему, что так действовать неразумно: «И маленькой чайной ложечки будет довольно. Вдруг король приказал взвесить бочки, перед тем как их отправить к тебе? И тогда тебе придётся отвечать за растрату королевского имущества!» Руководствуясь этой здравой мыслью, Горацио насыпал посетителю чайную ложечку лекарства и передал её тому. Оба остались очень довольны случившимся.
После сделки, как подобает хозяину в таких случаях, Горацио пошёл проводить вельможу до дверей. Открыв дверь, Горацио увидел толпу. Люди ему улыбались и трясли перед его лицом своими кошельками. В первую секунду эта сцена потрясла его. Но потом, вдруг, от чего-то он именно так и подумал, что ему сегодня «прёт»! Могучим мозгом учёного он моментально прикинул каким может быть барыш. И это привело его в полнейшей восторг!
И вдруг в его голове снова зазвучала музыка. Музыка исполняемая на доселе не слышанных им инструментах. Музыка всё нарастала и нарастала… Она заполнила собою весь его мозг, потом и всё его существо, а потом и засосала его в себя всего целиком. Это была музыка, которую человечество услышит только в середине двадцатого века. В его голове звучала «Money» группы Pink Floyd.
Сцена ХХVIII
Полоний не спеша вводит его величество в зал, где будет дан концерт. Зал – это большая, просторная, уютная комната. В зале в несколько рядов расставлены небольшим полумесяцем стулья. В середине первого ряда поставлены два величественных кресла для короля и королевы. Королева уже ждёт мужа на своём месте. При появлении короля придворные встают и кланяются его величеству. У Клавдия едва хватает сил, чтобы еле заметно кивнуть головой в ответ на приветствие. У его величества болит всё! после упражнений с мечом. Полоний садится по правую руку от короля. Музыканты уже заняли свои места. И вот когда, наконец, все расселись, появляется оперная дива Мата Харя. Она занимает своё место немного впереди музыкантов. Она неожиданно лихо выкинула свою правую руку вперёд и громко выкрикнула: «Хайли лайкли!» – после чего низко поклонилась королевской чете.
Дива одета в красивое платье, подобающее моменту. Клавдий с большим любопытством стал её рассматривать: ему ещё никогда не приходилось видеть оперных див. И он пришёл к печальному выводу: «Ничего необычного, а ещё дива…». Клавдий посчитал, что раз ты дива то, как минимум, ты должна быть обмазана смолою и обсыпана перьями. А тут и посмотреть не на что. Дива же после того, как поклонилась королевской чете, сразу же вошла в образ и приготовилась исполнять. Потом на середину воображаемой сцены вышел дворецкий и торжественным голосом произнёс:
Дворецкий
– Исполняется ария сивой кобылы из оперы «Хайли лайкли» британского композитора Терезы Мэй. Ария исполняется на итальянском языке, – он поклонился королевской чете и было собрался уже уйти. Но в это время у короля в голове что-то шевельнулось, его мозг встрепенулся: «Как на итальянском? Я же не знаю итальянского», – и в раздражении он спросил у Полония:
Клавдий
– А почему на итальянском?
Полоний немедленно переадресовал вопрос короля дворецкому. Дворецкий не был готов к такому повороту делa. Он в нерешительности, в растерянном состоянии повернулся к певице. Дива слышала вопрос и что-то сказала дворецкому. После чего дворецкий расправил плечи, повернулся к королю и торжественно произнёс:
Дворецкий
– Ваше величество, сейчас в Европе
Этот язык самый модный.
И все оперы только на нём и исполняются.
У них сейчас, в искусстве, так полагается.
Король остался недоволен таким ответом, он не знал итальянского языка. И после этих слов дворецкого он, да ещё и в его состоянии, окончательно потерял интерес ко всему происходящему.
И вот заиграла музыка! Высокие патетические ноты резко разорвали уютную тишину зала. И вслед за вступлением уже дива взяла «быка за рога»! Она сильным, красивым голосом наполняла мелодию драматизмом и сексом. И понеслось! Если образно постараться передать её исполнение, то её голос шарахался из стороны в сторону: то неистово вверх, то глубоко падая в низ. Казалось, что у неё в душе и в горле бушевала буря в объятиях страсти.
Но королю до этого не было никакого дела. Он наконец-то нашёл удобную позу на стуле. И его очи стали закрываться, он осоловел. Голова его стала, как-то само собой, тянуться к груди. Это не осталось незамеченным королевой. Она не собиралась позориться перед европейскими дворами. А то ещё певичка разнесёт по всей Европе, что датский монарх не разбирается в искусстве. Она слегка, локтём правой руки, толкнула супруга в левое плечо. Это на какое-то время отрезвило Клавдия, и он сделал вид, что внимательно слушает певичку. Королева осталась довольна собой, хотя она ещё никогда не видела Клавдия таким утомлённым в середине дня. Музыка захватила её, и она выпустила супруга из вида. Но природу трудно обмануть. Она продолжала диктовать Клавдию своё. И он решил схитрить. Король поставил локоть правой руки на подлокотник кресла, а кулаком подпёр правую щёку. Таким вот образом, придерживая голову в надлежащем состоянии, он всё же намеревался вздремнуть. При этом делая вид, что слушает диву.
Но королева была начеку. И эта ситуация начинала выводить её из себя. Теперь уже резким сильным движением локтя она так въехала в левое плечо супруга, что Клавдий получил такой удар! от которого волна прошла по всему его телу: от корней волос на голове и до кончиков пальцев на ногах, а в голове случился какой-то электрический разряд, который на какое-то мгновение привёл его в чувство. Король напрягся всеми мышцами, и от этого он ощутил, что его левая ладонь что-то сжимает. Он машинально повернул её к себе и с изумлением увидел, что его пальцы сжимают ту самую коробочку, тот самый ларёчек, который ему дал Полоний. Спасение пришло, когда он его уже не ждал! Спасение пришло оттуда, откуда он его никак не мог предвидеть! Да, он был спасён! Волшебное лекарство всё ещё было с ним. Оказывается, всё это время после того, как он принял лекарство, он не выпускал ларёчек из рук. Так значит пришло время снова принять лекарство! Лекарство, которое спасёт его и снова вернёт его к жизни! Клавдий ликовал в душе.
Но он категорически был не согласен с поступком жены! Разве так можно? Вот так вот лупить его со всей силы? Он прошипел в раздражении, обращаясь к супруге.
