Валерий Анатольевич Голиков
Трагедия Замка Эльсинор
К вину наш Гамлет что-то пристрастился.
С утра… ну как, прошу простить: простолюдин.
И все безмерно рады мы, ваше величество!
Что он в объятиях ваших.
Вновь обрёл отца.
Я думаю, нет я уверен: возликовали небеса,
Когда женились вы на матери его.
И взяли Гамлета под своё могучее крыло!
Так это благородно с вашей стороны.
Я думаю, господь продлит за это ваши дни!
В это время со двора доносится людской шум. Шум всё нарастает.
Клавдий
– Что это там такое?
Полоний
– Пока не ведаю, о мой король.
Клавдий
– Пади же разузнай.
И если это бунт – вмешайся!
К ублюдкам никакой пощады!!!
Плетей быть может выписать кому?
Так выпиши!
Спокойствие, порядок – вот мой принцип в жизни!
А если революция?
Так сразу к стенке всех,
Патронов не жалеть!
Зачинщиков не медля в ров, к медведям.
Полоний мой, я так скажу тебе:
Порядок добрый нужен нам в стране!
А-то ишь, раскудахтались сутра.
А королева спит ещё пока.
Что за народ!
Нет никакого уваженья.
К семейству королевскому!
Потом доложишь мне, что было там.
Ступай.
Сцена VII
Полоний пятясь выходит из приёмной короля, и бегом спускается в низ, во внутренний двор замка. Тут его спина распрямляется. Взгляд становится жёстким, льстивая улыбка исчезает с его лица.
Во дворе он видит такую картину: стоят три подводы, запряжённые добрыми конями с королевской конюшни. На каждой подводе по одной массивной бочке. Народ окружил подводы и что-то с жаром обсуждает.
Полоний твёрдым, хорошо поставленным голосом обращается к толпе:
– Чего собрались, остолопы, бездельники?
Иль переделали вы все дела, а?
Чё за майдан?
Прогремел голос Полония. Наступила тяжёлая пауза. Толпа, услышав голос высокого вельможи, враз затихла. Все обернулись в сторону Полония. Мужчины сняли головные уборы и низко поклонились в пояс Полонию. А женщины сделали реверанс и потупили взор. Полоний оглядел их испепеляющим, начальственным взглядом. Он был доволен собою. Наконец, насладившись властью, он решил прервать тяжёлую паузу. В толпе он разглядел королевского смотрителя и обратился к нему:
– А… вижу, кто причина шума.
А ну, иди к сюда паскуда, гадёныш!
И объясни, что происходит?
Эт, ты тут бунт устроил?
Его величества покой нарушил!
Гляди ужо, а то на суши тебя пустим.
А вы кретины, дармоеды, тунеядцы,
Что рты разявили?
Забыли, что больше двух не собираться?
Болваны.
К делам своим немедля возвращайтесь.
Пока плетей не схлопотали у меня!
Дебилы б....дь.
Король наш кроток, но порядок любит!
Бездельников и дармоедов,
Он кормить не будет!
Королевский смотритель, на полусогнутых ногах, быстро подошёл к Полонию и в пояс ему поклонился.
Смотритель
(волнуясь, сбивчивым голосом)
– Прошу его величество и вас,
Великий муж, Полоний!
Меня покорнейше простить.
Спешу вам доложить, мой господин,
Что нынче в нашем королевстве
Случилось нечто!
А дело было так:
Нынче, как всегда сутра я,
Свои обязанности исполняя,
На благо короля и государства
В прибрежных наших водах
Нашёл сии предметы, по виду бочки,
Что их нутро содержит,
Прошу меня великодушно вас простить,
Не ведаю… не смел я их открыть.
Ведь, кaк закон гласит,
Что это собственность теперь
Монарха нашего,
Любимого, так всеми нами короля!
Теперь его величеству решать: что да как.
Но тут же мною были
Предприняты все меры.
Чтоб груз, надеюсь я, сей ценный
Без промедления был доставлен ко двору.
В докладе письменном, подробно
Потом всё вам я изложу.
Полоний
– Так, вижу я, что ты неглупый малый.
Их было точно три?
Себе небось одну оставил?
Ну-ну, смотри…
Я по своим каналам всё перепроверю.
Надеюсь, ты ни о чём потом не пожалеешь.
Надеюсь…
Что ж, если в бочках этих
Действительно окажется солидный груз!
Тогда, предположить возьмусь…
Тогда, я думаю, вознаградит тебя король!
Ведь, в деле этом, главную сыграл ты роль.
Монаршая милость не заставит себя ждать!
Уверен я, Владыка наш…
Небольшая пауза, Полоний на секунду задумался.
Он… помянет тебя потом
В какой-нибудь своей молитве.
Ну типа, хорошо чтоб у тебя всё в жизни было.
И знай, не каждому такая выпадает милость!
Теперь ступай. Задерживать тебя
Такой нужды я боле не имею.
Да, и с докладом не тяни,
Представь его мне до обеда.
Королевский смотритель пятится на полусогнутых ногах и постепенно скрывается от глаз Полония. Потом, отойдя на значительное расстояние от Полония, скорым шагом выходит за ворота замка. Он в негодовании! Он потрясён! Его мозг не выдерживает такого напряжения. Его сознание как бы раздваивается и он видит себя со стороны. Как будто ему является второй он и разговаривает с ним:
– Ну что, глупец, награду получил свою?
Решил стать другом королю,
Решил с ним побрататься?
О злате, девах юных, о почёте размечтался?
Да, видать, дурак ты полный, братец!
Как в голову твою такое тебе могло придти?
Здоров ли ты?
Видать, сказались годы тяжкой службы
На разуме твоём…
Ты думал побратается с тобой король?
Тут он спотыкается о лежащий на его пути камень. Видение спадает, разум проясняется. Но гнев не покидает его.
«В молитве помянет меня король!
Что мне с того?
И это всё, на что король способен?
Мошенники! Я большего достоин!
Ему три бочки подогнал я,
Обогатив его несметно! А он… а он!!!
Решил молитвой от меня отделаться?
О, жадность королей
Воистину несёт в себе несправедливость!
Пусть будут прокляты ублюдки эти трижды!
Теперь мечтаю я,
Чтоб с Клавдием стряслась беда!
Чтоб сгинул он в пучине бездны
За свою жадность, чтоб болезни
Ему изъели чрево,
Чтобы проказа источила его тело,
Чтобы одна из бочек
Упала на ногу ему, её сломав.
А лучше голову ему чтоб размозжила!
Чтоб в теле у него все пересохли жилы!
И этот хитрый пёс Полоний…
Уж вижу, как владыке он доложит
Так обставит дело всё,
Что наградит его король!
Ему награда?
Пусть сдохнут оба эти гада!
Чума на оба ваши дома!
Кровососы, скорпионы!
О, как же зол я, как же зол!
В молитве помянет меня король!
Пускай же теперь жадность
Средь людей второе имя обретёт.
И именем тем будет Клавдий!
Ну, Эсмеральда! Ну, Эсмеральда!..
Пусть в муках они сдохнут!
Пусть роды их исчезнут!
Ублюдки, су…и, гниды!
О небо, услышь меня, о небо!»
После гневной речи королевского смотрителя в пасмурном небе возникает неимоверной яркости молния. Да такая, что день из пасмурногона секунду превращается в солнечный. За молнией гремит неимоверной силы гром. Да такой, что земля содрогается и смотрителя даже подбрасывает вверх. Он в шоке от всего происходящего. Неистово крестится и спешит поскорее покинуть это страшное место.
Сцена VIII
А Полоний в это время жестом подозвал к себе одного из гвардейцев, охраняющих покои короля во дворе, и собрался обратиться к нему. Уже было приоткрыл рот, но в это время ярчайшая молния, на какое-то время, ослепляет его. За молнией раздаётся неслыханный доселе раскат грома. Кони, обезумев, встают на дыбы, резко рвут вперёд, и бочки, не удержавшись на подводах, падают на вымощенный камнем двор и катятся по нему в разные стороны. Наконец Полоний приходит в себя и кричит гвардейцам, охраняющим двор:
– Ловите их!
Ловите, остолопы!
Гвардейцы срываются со своих мест и бросаются ловить бочки. Наконец им это удаётся. Бочки по-прежнему в целости.
Катите их сюда, катите!
Имея в виду то место, где он сам находится. Бочки подкатывают к нему. Он их бегло осматривает и приходит к выводу, что они по-прежнему в целости. Он обращается к одному из гвардейцев, отдавая ему приказ
Полоний
– Вот что, боец, сгоняй-ка ты на кухню.
Тьфу ты кузню!
Сгоняй на кузню!
И кузнецу доходчиво ты объясни,
Зачем его желаем видеть мы.
Открыть, мол, бочки прочности неимоверной
Непременно,
Пусть инструмент с собой возьмёт,
Какой он посчитает нужным,
Чтоб это дело сдюжить,
И явится без промедления сюда.
Ступай, одна нога, б....дь, – здесь, другая – там!
Наверное король заждался уж меня.
Гвардеец со всех ног бросается исполнять данное ему поручение. Полоний же направляется в замок к Королю на доклад.
Сцена IX
Гамлет, слегка под шофе, возвращается в замок из города. С тех пор, как при странных обстоятельствах умер его отец, тоже Гамлет, прежний правитель страны и владыка замка Эльсинор, Гамлет не может «прийти в себя». Смерть отца потрясла его. Король на момент смерти был в приличном здравии. Следил за своим здоровьем, не устраивал запоев и не занимался чревоугодием. Любил эскулапов. И по малейшему поводу навещал их. Немного занимался спортом, любил охоту. Смерть короля оставила много вопросов. После смерти отца не в силах, физически и морально, снести утрату, Гамлет пристрастился к алкоголю. Чтобы избежать нравоучений со стороны матери-королевы и своего нового «отца», родного брата короля Гамлета Клавдия, за коего она вскоре вышла замуж, Гамлет всё чаще и чаще стал выходить в город и наведываться в кабаки. Он не гнушался общения с простыми людьми.
Войдя в замок, Гамлет направляется в покои Офелии, дочери Полония, с которой у него сложились близкие отношения. С недавних пор только ей он доверяет, что у него на душе и в сердце. Но по пути он натыкается на своего сводного брата Отелло, чернокожего юношу. Когда-то правитель африканского государства Абессиния, в момент установления дипломатических отношений между его страной и Данией, преподнёс королю Гамлету в подарок одного из сыновей своего подданного, отпрыска африканского князя. Королю так понравился мальчонка, что он усыновил его. Тем более, что король Гамлет мечтал о многодетной семье. Но его супруга, по неизвестным обстоятельствам, не смогла подарить ему больше детей. Гамлет и Отелло были примерно одного возраста. Вместе росли, играли, получали образование. И по жизни были добрыми друзьями. Отелло стоял у окна. Он явно ждал Гамлета. В момент их встречи покои освещает яркая молния, а вслед за ней раздаётся мощнейший гром. Стены замка содрогаются. Гамлет и Отелло инстинктивно пригибаются. Но всё обошлось.
Отелло
– Ну наконец-то, Гамлет, привет тебе!
Давно ищу тебя я, старина.
Уж ноги все стоптал.
Весь замок обошёл,
Потом сказали мне – ты в городе.
Ты что, уже того?..
При этом Отелло показал пальцем на горло, под подбородком.
Гамлет
– Привет, Отелло, козья морда.
Да выходил, сдавило грудь мне что-то.
Наверно это от погоды.
Развеяться решил, развеяться мне надо было.
Ведь ты же знаешь: не брезгую общеньем я
С людьми простыми.
И в горле пересохло что-то… короче:
Зачем же видеть ты меня хотел так срочно?
Отелло
– О, брат, твоё участие мне нужно в моём деле,
Твоя нужна мне помощь, поверь.
От этого судьба моя решиться может.
А дело вот в чём.
Уже который месяц я… влюблён!
Она одна теперь в сердце моём.
Та дева, что меня сразила наповал,
Которой я всего себя отдал,
Прекрасна! Так прекрасна,
Что я в своё не верю счастье.
Не верится мне каждый раз,
Что я её в своих объятиях держу!
Я братец так тебе скажу:
Что я не в силах нужных слов найти.
Чтоб описать тебе все её прелести!
Но… ведь мы мужчины.
И на мужском попробую сказать тебе я языке.
Поверь мне:
И грудь её и стан,
Всё прочие волшебные места…
Лишь вспомню их –
Мне тут же будоражат кровь!
Видать немало положил трудов Господь,
Отец Всевышний наш,
Чтобы такую красоту создать!
И вот теперь решил я…
Решил я окончательно
Её себе (пауза) в жёны взять.
Гамлет
– Так поздравляю!
А в чём загвоздка, в чём вопрос?
Помощь-то в чём?
Ты молод, душой и плотью крепок,
Здоровья хватит на десятерых.
Препятствий тут не вижу никаких!
От матери и от отца,
То есть от дядьки нашего,
Благословение получишь в раз.
Все будут только рады за тебя.
А кто родители её, кто они –
Бароны, герцоги, князья?
И как её зовут, быть может знаю её я?
Отелло
– О, Гамлет, милый брат мой,
В этом всё и дело.
Поверь, не всё так просто в ситуации моей.
Увы, она не тех кровей:
Она с рожденья сирота,
Родителей своих не ведала, не знала никогда.
И вынуждена,
Hа хлеб себе насущный, зарабатывать
Трудом презренным…
О брат, в борделе.
Гамлет
– Я что, ослышался?
В борделe? В самом деле?
Она, что проститутка?
Отелло, что за шутки?
Как угораздило тебя,
Что ты со шлюхой жизнь свою решил связать?
А как зовут её?
Быть может опоила она тебя чем,
Что голову ты потерял совсем?
Отелло
– Дездемона!
Гамлет
– Дездемона???
Гамлет очень удивлён, да так, что у него выходят глаза из орбит. Он тут же вспоминает, как недавно кувыркался в постели с этой девицей. И это не остаётся незамеченным Отелло.
Отелло
– Так ты знаком с ней?
Её ты посещаешь тоже?
Гамлет
– Что ты, что ты!
Впервые слышу это имя!
Ведь ты же знаешь, что Офелии любимой
Всецело предан я душой и телом.
Но хватит обо мне.
Давай историю свою скорее мне поведай.
Отелло
– О брат мой, Гамлет, помнишь ли те дни,
Когда безудержно веселью предавались?
Как мы тогда по полной отрывались?
Как молоды мы были!
Как искренне любили!
Как верили в себя!
Тогда ещё отец был жив наш.
Так вот, в один такой прекрасный день
Вина изрядно выпивши,
В борделе оказался я.
Видать решила так судьба!
А поутру, проснувшись
В одной пастели с этой девой,
Подумал я, что сон мой продолжается,
Что я в раю.
Раз я её в своих объятиях держу!
И вот с тех пор влюблён!
Уж так влюблён в свою я Дездемону!
Сердце моё не ведает покоя,
Пока её в свои объятия не заключу.
О как же я люблю её, о как люблю!
Я даже ей двойной тариф плачу!
Так вот, хочу я выкупить её,
Чтоб в брак вступили мы потом.
Хочу деньжат у матери я попросить,
Хотя б взаймы.
Тебя же, брат, я попросить хочу,
Чтоб поддержал меня ты
В предстоящем трудном разговоре:
Один в поле не воин.
Наверно слышал про такое?
А то навряд ли старики поймут меня.
Ну что, поможешь, брат?
Гамлет
– Вот так раз.
Отелло, брат, не понимаю я тебя –
Вокруг тебя столько дев
Из самых благороднейших семей!
Любой граф, любой барон за честь почтёт,
Чтоб его дочь вступила в брак с тобой.
К тому же, это точно я могу сказать,
За девою такой,
Солидное приданное ты сможешь взять.
Что для тебя, конечно ж, будет очень кстати.
Задумайся над этим, братец.
Отелло
– Гамлет, брат, мне мысль твоя понятна.
Но видишь ли, любовь она штука такая:
Никто из нас не смог ещё пока понять,
Как она свой выбор делает за нас.
Как превращает нас она в раба
Того или иного существа.
Каждый день я вижу лица разных дев,
В том числе и из самых благороднейших семей.
Вижу их прекрасные фигуры,
Когда в замке на балах они у нас танцуют.
Но ни одна из них, в моё сердце
Не смогла открыть, поверь брат, дверцу.
А Дездемона – лишь раз я на неё взглянул,
Лишь раз своею плотью в её плоти утонул,
Так сразу понял: господу хвала
За то, что в руки мне её он дал,
За то, что вдруг пересеклись наши пути
И смог я в своей жизни счастье обрести!
Брат, я так решил: если маман и Клавдий будут против
Это меня никак не остановит!
Выкраду тогда свою любовь я из борделя,
Покину Данию и навсегда в Бруней уеду,
А может в Конго или Сомали.
Куда пока ещё я точно не решил.
Короче, туда, где есть у меня родня.
Но жизнь себе не дам сломать.
Если, конечно, ты мне не поможешь, брат.
Что скажешь, а?
Могу рассчитывать я на тебя?
Гамлет
– Отелло, брат, ситуацией своею,
Ты меня застал врасплох.
И видит бог,
Конечно, бы я мог…
Но ты не мог бы уточнить один момент:
Она, она, что… первая кто отдалась тебе?
А до неё другие были у тебя?
В другое лоно ты свой всаживал кинжал?
Я тоже проходил через такое.
Вот помню…
И я готов был тут же под венец идти.
С той, что распахнула крылья предо мной свои.
О, как же я её боготворил!
Пойми, Отелло, всё это просто юношеский пыл.
Теперь смешно об этом даже вспоминать.
Вот был дурак!
Брат, а она-то тебя любит?
Не верю, чтобы на любовь была способна шлюха.
Поверь, это её работа.
Перед нашим братом распахивать свои ворота.
И согласится ли она с тобою в Конго жить?
Что ей там делать, коз пасти?
Отелло
– Конечно любит!
Она не раз мне это доказала.
Недавно вот меня к одной приревновала.
Я не успел ей даже пару слов сказать,
В своё оправдание.
А она уже ладошкою своею бац меня по харе!
Потом взяла да и графин с вином,
Мне о башку разбила.
Насилу, брат, я у неё прощенье вымолил.
По поводу других же дев
Я так, братан, скажу тебе:
Ни до, ни после. У меня она одна.
Разврата не приемлю я.
Я однолюб, свою природу трудно мне исправить.
Меня моя во всём устраивает!
Глаза в глаза.., да и с кормы
Мне разрешает заходить.
По всякому мы предаёмся с ней любви!
Пусть на десять лет она меня и старше.
Для любящего сердца разве это важно?
Гамлет
– Да, веселуха, что ещё сказать.
И всё же ты меня послушай, брат.
Библейскую историю хочу
Тебе я, для примера, привести.
Тогда быть может в твоей жизни
Всё встанет на места свои.
И так…
Отелло
– Что ж, брат, и у меня есть в памяти история одна.
Она не книжная, реальней не сыскать
Она касается обоих нас.
Помнишь ли тот день,
Тогда, с тобой мы были пацанами,
Когда в саду с тобой играли,
И на тебя гадюка вдруг напала?
В одну из ног ужалила тебя и уползла.
Ты завизжал, а я же к ране бросился твоей
И поскорей припал губами к ней,
Чтобы спасти тебя.
Ты выжил, я ж потом три дня
Тот яд носил в себе.
Все думали, что мне пришёл конец.
По-разному свои скрепляют узы люди:
Кто кровью, кто вином, а в нашем случае
Ядом мы скрепили наше братство.
И если это, Гамлет, для тебя хоть что-то значит…
Дай мне надежду, теперь ты выручи меня.
Ну, что, поможешь, брат
Иль мне идти уже вещички собирать?
Гамлет
– А то! Го…но вопрос!
Отелло
– О, Гамлет, брат мой.
Я никогда в тебе не сомневался!
Теперь скорей пойду
Сей новостью прекрасною
Любовь свою порадую!
На этом они пожимают друг другу руки. Потом Отелло в порыве нахлынувших на него чувств бросается обнимать Гамлета и крепко сжимает его в своих объятиях. На этом они расстаются. Когда Гамлет остался один, он даёт волю своим мыслям, своим чувствам. Его прорывает:
Гамлет
«Дебил! Кретин!
Вот вляпался – так вляпался!
Что скажут люди о семействе нашем,
Когда народу ситуация откроется такая?
Как минимум поднимут на смех!
Потом, предчувствую – позор.
И пересуды, пересуды…
С пристрастием нам кости перемелют люди.
Ну нет! Такого, брат, не будет!
У Клавдия и так авторитета нет в народе,
А тут ещё такое.
На короля плевать, мать жалко.
Вот удружил уж чёрт чернявый!
Нет… хоть и люблю Отелло, как родного,
Вмешаться надобно.
Не вижу выхода иного.
И свадьбы сей не допустить!
И как же быть?
Может морду мне ему набить?
Да, ситуацию придётся брать мне в свои руки.
Давай же, Гамлет, думай, думай.
Как же нам быть,
Чтоб свадьбу эту упредить?
А может обратиться мне за помощью… к Отто,
Начальнику СД.
Он с батей переделал много разных дел.
Я думаю: он сможет подсказать.
Как мне Отелло выдернуть из этого дерьма».
Придя к себе, Гамлет посылает слугу за начальником СД.
Сцена X
В королевской приёмной. Полоний со двора направляется в королевские покои. Перед дверью, за которой начинаются покои короля, Полоний останавливается, сгибается в услужливой позе. На его лице появляется подобострастная, заискивающая улыбка, обнажающая ещё оставшиеся изъеденные кариесом зубы. Он кивает головой дворецкому на дверь. Тот стучится в неё. Из-за двери слышится голос короля, разрешающий ему войти. Полоний входит.
Клавдий
– Ну, наконец-то!
Тебя за смертью только посылать.
Что за базар там?
А видел молнию?
Я чуть не ослеп!
А гром какой!
Я думал замку всё, реаседец!
Проснулась даже королева,
А сон её под утро oчень крепок,
Но, слава Богу, всё обошлось.
И так я слушаю донос.
Тьфу ты, доклад.
И так мы слушаем тебя.
Полоний
– Любимый, наш король!
Я задержался только потому,
Что ситуация уж очень необычна.
Но разобраться в ней мне всё-таки ума хватило.
И вот теперь готов,
Чтоб всё подробно доложить вам лично.
О, солнце нации!
Бывает в сотню лет лишь раз такое.
Хвала всевышнему! Сегодня море
Преподнесло вам в дар огромные три бочки!
А что в себе нутро таит их
Пока, сир, остаётся под вопросом.
Но чувствует уже душа, что в них сокровища!
А если не сокровища, то товар,
Непременно ценный, бесспорно ценный!
И главное – так своевременно!
Иначе, не стало б море так суетиться.
Зачем ему расстраивать ваше величество?
Теперь хочу соизволения вашего,
Команды вашей получить.
Так, как теперь они…
С тех пор, как берег осчастливили наш,
Уже всецело вам принадлежат!
На вскрытие.
Чтобы на всё ответы получили мы,
Прошу меня простить великодушно,
Мой король!
За то, что я своим умишком скудным,
До мысли мог додуматься одной:
А не захочет ли король
Почтить своим присутствием
Сие мероприятие?
Уж больно бочки ладные!
Чтоб, сир, при вас
Те бочки вскрыты были.
И первым вы из всех увидели
Тот дар, что море вам преподнесло.
Видать благоволит к вам Посейдон,
Раз вам привет свой шлёт!
Король, всё это время слушая Полония, делал умное государственное лицо. После доклада Полония он взял паузу. И выдержав её, обратился к Полонию.
Клавдий
– Ну, что ж!
Мне нравится ход твоих, Полоний, мыслей.
Толково ты всё объяснил нам.
Вполне случиться может так,
Что то, что в бочках этих,
Казну пополнить сможет нашу.
Что будет кстати.
Да, очень будет кстати!
А раз так, то это государственное дело,
И долг мой мне велит заняться этим.
А уж потом позавтракаем!
Да и королеву будет чем порадовать.
Король облачается в красивый дорогой халат. На спине халата золото нитью вышита корона. Корону же обрамляет старинный королевский девиз: «Чему быть, того не миновать». Король с парой слуг и Полонием спускаются во двор замка.
Сцена XI
Бордель. Одна из комнат в борделe. На постели, под одеялом, лежит обнаженная женщина. Это Дездемона. Она одна из передовых тружениц этого заведения. Вместе с ней в комнате находится полуобнажённый мужчина. О н одевается после секса с ней. Уже надел панталоны. Это хозяин борделя. Продолжая одеваться, он разговаривает с Дездемоной:
Байден
– Да, ты великолепна, как всегда!
И мастерство твоё растёт день ото дня.
Доволен я тобою, Дездемона.
Давно уж окупились мне те деньги,
Которые вложил в тебя!
Растёт число мужчин,
Которые лишь раз тебя попробовав,
Уже не могут без тебя прожить и дня!
Особенное лоно у тебя!
Вот и я, вот и я…
Быть может ты колдунья, а?
И надо б на костре того… тебя? Ха – ха – ха – ха…
Вот и чернявый этот, приёмыш короля. Как его?
Дездемона
– Отелло, господин.
Байден
– Вот-вот, Отелло.
Что-т, память стала подводить меня…
Мой эскулап, у коего врачуюсь я.
Мне так сказал, что это может быть от сифилиса
Или от триппера,
От коего он меня ещё не вылечил,
Но думаю, что с божьей помощью,
Всё как-нибудь устроится!
Так вот… о чём это я? Ах, да.
И надо же такому случиться было,
Чтоб королевский сын,
Влюбился в проститутку?
Видать графини, баронессы ему уже наскучили.
(Дездемона что-то недовольное ворчит про себя)
Какая-то в тебе есть, Дездемона, тайна!
Но это мне по барабану.
Держи Отелло на коротком поводке!
Богатые клиенты мне
Нужны как никогда сейчас.
Надумал расширяться я.
Поболее высоси с него деньжат!
Полный даю тебе карт-бланш.
Ещё один хочу открыть бордель.
Такая у меня теперь вот в жизни цель.
И если будет всё путём,
Тебя смотрительницей cделаю я в нём.
(Дездемона робко даёт информацию боссу)
Дездемона
– На мне жениться хочет он.
Байден
– Что-что? Я не ослышался?
А ну-ка, повтори!
Ты, что решила надо мною пошутить?
Дездемона
– Мне замуж предлагал.
И говорил, что выкупит меня.
Байден
– Ну, чудеса! всё к лучшему!
Такую цену выставим мы женишку,
Что в раз, изменим жизнь свою!
Так вот что, Дездемона,
Слушай и запоминай как Отче наш:
С Отелло будь любезна
Как не с кем другим.
И о своей к нему любви
Ему все уши прожужжи,
Снеси ему башку и мозг весь вынеси ему:
«Люблю, люблю, люблю, люблю!
Жить без тебя Отелло не могу!»
Подсуетись, родная!
Приёмыша дожать нам надо.
Давай-ка это дело мы ускорим!
Да, и не забудь: воскресение – субботник.
(У Дездемоны от этих слов свело лицо, как от зубной боли)
Дездемона.
– И ещё, хозяин,
Есть обстоятельство одно,
Которое меня тревожит очень.
Байден
– Что такое?
Дездемона встаёт с постели и начинает одеваться, по ходу дела разговаривая с боссом.
Дездемона
– Отелло этот порой бывает не в себе.
Что-то не так в его башке.
Я вижу, меня он начинает ревновать,
К клиентам нашим!
Такая вот хозяин шняга.
Понятно ж всё: чем занимаюсь, кто я.
А у него, видать на этой почве,
Срывает крышу!
Когда безумца пред собою вижу.
И холод пробегает по спине моей.
Мечтаю я тогда, чтобы ушёл он поскорей.
Каким-то новым, отрешённым, взглядом,
Тогда, он начинает на меня смотреть.
Не узнаю его я в тот момент.
Как будто предо мною
Не Отелло прежний,
А человек какой-то новый,
Человек совсем мне не знакомый.
Когда последний раз такое с ним случилось,
Я от испуга даже обмочилась.
Вдруг рожу повело его и в шею мне
Пальцами чёрными вцепился он.
И стал душить меня, козёл!
Но я-то не из робкого десятка.
Такого в жизни повидала-испытала!
Теперь меня без хрена не сожрать!
Графином по башке Отелло хвать.
Графин с вином, пока я в памяти ещё была,
Схватила с тумбочки, что возле кровати.
И о башку разбила этой твари!
И тут же он пришёл в себя.
И смотрит на меня глазами прежнего Отелло.
Хозяин, ты сичёшь такое дело?
И говорит, что ничего не помнит сволочь!
Но видя, что стекло разбито, а вино разлито,
Я думаю: башка ещё трещала у него.
Во всё поверил он, во всё,
Что я поведала ему.
Хозяин я тебе не вру!
Потом стал извиняться, на колени встал.
Вымаливал прощенье у меня.
Его пообещала я простить.
Когда колечко принесёт мне золотое.
И никакое не иное.
За страх, за боль, что испытала я.
За ужас, через что прошла.
А до тех пор ко мне чтоб не являлся.
На кой хрен со своей любовью он мне сдался?
Колечка нет – так мимо проходи.
Других вон много, к ним иди!
Но так скажу тебе, хозяин:
И без его колечка, уж как-нибудь я проживу,
Судьбу испытывать я больше не хочу.
Лицо готова изуродовать себе,
Лишь бы его не видеть боле.
Не дай бог снова пережить такое!
С тех пор боюсь его смертельно.
Хозяин ты мне веришь?
Как вспомню те глаза его шальные –
Кровь стынет в жилах у меня.
На волосок от гибели была.
С тех пор боюсь его, боюсь.
Ещё б немного – и была я труп.
Байден
(вкрадчивым голосом пытается успокоить, подбодрить её)
– Ну, это дело мы уладим, моя родная.
С Отелло я поговорю на эту тему,
Чтоб он себя достойно вёл.
Тут как раз мне ясно всё:
От любви к тебе он начинает голову терять.
Это нам на руку, это ускорит план наш!
О коем помнить ты должна,
И днём и ночью. Поняла?
Хорошая моя.
Смотри, не подведи меня.
Будь умницей и сделай всё, как надо.
Поняла?
Не вздумай рассердить меня!
Да… и колечко золотое,
Ты всё-таки с него истребуй.
Ну, а потом, как водится,
Отдашь его мне на хранение.
После этого напутствия Дездемоне он выходит из её комнаты.
Сцена XII
Король с Полонием и парой слуг спускаются во двор замка. Его уже все ждут. Гвардейцы вытягиваются по стойке смирно, кузнец здоровенный детина, низко кланяется в пояс. Король серьёзен и величественен, так по крайней мере ему кажется. Король играет короля.
Полоний
– Вот бочки, мой король,
Что море вынесло из недр своих.
В подарок вашему величеству!
А вот кузнец, он приступить готов ко вскрытию.
Король не спеша приближается к бочкам. Оглядывает их хозяйским взглядом. Молчит с государственным лицом. Потом молча отходит от бочек. Полоний пристально вглядывается в лицо короля, пытаясь угадать его дальнейшие намерения. Наконец король смотрит на Полония и еле заметно кивает ему головой. Первый советник понял короля. У Полония хорошее настроение, потому что он видит, что и король прибывает в хорошем расположении духа. Полоний бодрым голосом отдаёт команду кузнецу:
Полоний
– Давай, кузнец!
Своё нам покажи искусство.
Открой-ка эти бочки нам
Ручищами могучими!
Желательно не повредив
Ни бочек, а тем более, ни содержимого.
Приступай, родимый!
Кузнец, с увесистым молотком в руке, подходит к одной из бочек, которая ближе всех стоит к Полонию. В другой руке у него небольшой деревянный кол. Кол он ставит в край крышки бочки и уверенным, несильным движением руки, как бы пробуя на прочность крышку, наносит молотком первый удар по колу. Крышка заскрипела, но не поддалась. Кузнец повторил свой манёвр, но уже более уверенно. Ему ещё никогда не приходилось работать под наблюдением короля. Постепенно работа захватила его. И он, уже ни на кого не обращая внимания, продолжил своё дело. Наконец один из краёв крышки провалился внутрь, а другой приподнялся над верхней кромкой бочки. Кузнец отложил инструменты в сторону. Могучими руками взялся за край торчащей вверх крышки и потянул её на себя. Через пару секунд крышка уже была в его руках. Кузнец поклонился корою в пояс и пятясь отошёл от бочки.
Полоний поклонился королю и подошёл к бочке. Он увидел большое количество скрученных мешочков, на взгляд, из какой-то плотной ткани. Из чрева бочки шёл какой-то незнакомый, душистый аромат. Полоний неуверенным движением взял в руки один из мешочков и оглянулся на короля. Тот в знак одобрения снова кивнул ему головой. Полоний, развязав мешочек и осторожно засунув в него кисть своей руки, стал пытаться определить его содержимое на ощупь. Пытаясь сообразить, чтобы это могло быть. Через некоторое время Полоний, зацепив пальцами небольшую щепотку вещества, находившегося в мешочке, извлёк её на свет божий. Он стал её с неподдельным интересом рассматривать, тереть между пальцами, подносить к носу. На лице Полония читалось недоумение и полнейшее разочарование.
Клавдий
– Ну, что, Полоний, там?
Есть, что-то ценное для Нас?
Полоний
– Ещё не разобрался, мой король…
(недоумённо)
(Чёрте что…)
Вот думаю, что это может быть такое.
Похоже, сир, на благовоние,
Какая-то сушёная трава.
(А может прошлогодняя листва?)
Но очень ароматная!
Такую раньше не встречал в краях я наших.
Я думаю, что это, сир, к еде приправа.
(А может для мышей отрава)
Клавдий
– Неси ко мне, я сам взглянуть хочу!
Быть может побыстрей тебя я разберусь.
Полоний
– О, мой король!
Я думаю: пока травы сей тайны не откроем,
Что это такое,
Вам рисковать не стоит!
Вдруг это яд какой-то.
Позвольте мне.
Сначала испытаю на себе.
И, если что! первым приму удар.
Такая богом мне судьба дана.
Сир, ведь ваша жизнь бесценна.
Для народа и отечества!
Не смейте рисковать, ваше величество!
Не дай бог нам снова короля лишиться!
Клавдий
– Разумно, мне нравится,
Как мыслишь ты, Полоний.
Не зря ты у нас в почёте!
Не зря к тебе наше благоволенье
И полное доверие.
И раньше знал, что на тебя,
Во всём мы можем положиться.
Ты, ты от всех бед и невзгод – первый щит мой!
Теперь же, во сто крат уверовал я в это.
Ну, что же, продолжай, Полоний.
Ближе к делу.
Полоний делает жест кузнецу, тот понимает его без слов. Он такими же уже отработанными на первой бочке движениями уверенно вскрывает оставшиеся две бочки. И, склонившись в поклоне, отходит от них. Полоний подходит ко второй бочке, принимается изучать её содержимое. Он видит такие же аккуратно скрученные мешочки из плотной ткани. Он уже без опаски берёт в руки мешочек, развязывает его и засовывает в него ладонь. Зачерпнув щепотку вещества, извлекает его из мешочка. Вещество имеет порошкообразную структуру, похожую на муку. Полоний несколько секунд трёт порошок между кончиками пальцев. Потом решается понюхать его. Наконец, собравшись с духом, он решается повернуться к королю. И с заискивающим взглядом, растерянно, пожимает плечами. Давая Клавдию понять, что он опять не знает, что это такое. Полоний раздражённо думает про себя.
