Валерий Анатольевич Голиков
Трагедия Замка Эльсинор
Мужества!
Переполняет меня гордость,
Что я, владыка, с вами одной крови!
Надеюсь быть достойным я,
Не только своего отца, но и – тебя!
Навечно в своём сердце сохраню я эту встречу.
От счастья, сир, боюсь потерять дар речи.
Ведь сегодня я – плебей,
Стою перед самым великим из людей!
Ты прав, король могучий:
С поручением от дяди прибыл я
От Клавдия, от короля!
Но вот письмо не у меня –
Двум этим бравым офицерам его вручил он.
И тоном величавым повелел им
Отдать его лишь милости твоей,
Самому великому из королей!
Что в том письме не ведаю и не гадаю.
Одно лишь только знаю:
Король велел нам жизнями поклясться,
Чтоб ни было в пути.
Письмо тебе в сохранности доставить.
Такое вот нехитрое задание.
После этих слов Гамлет подал знак Розенкранцу, и тот достал из запазухи письмо. Подошёл дворецкий и взял его из рук Розенкранца, после чего он направился к королю. Дворецкий протянул письмо королю. Но тот взглядом остановил его. Настала пауза в несколько секунд. Дворецкий стоял с протянутой рукой, в которой было письмо, а король думал, как ему поступить.
Наконец король решил, что все свои, и не будет никакого худа, еслидворецкий зачитает письмо при всех вслух. Уж больно королю не терпелось узнать в чём там дело. Он кивнул дворецкому, тот вскрыл конверт и начал читать письмо. Вот так, с этого момента письмо, сочинённое Гамлетом от имени Клавдия, стало точкой отсчёта времени в дальнейшей судьбе его «братьев».
А перед глазами Артура, вдруг, стала разворачиваться удивительная картина. Перед ним возник образ брата Клавдия. Да так явно, как будто перед Артуром стоял сам Клавдий и обращался к нему. Королю Англии с недавних пор частенько стали неожиданно являться всякие образы и сценки. А всё от того, что в его меню появился новый сорт грибочков… но Артур об этом даже и не подозревал.
Во время этой сцены Гамлет стоял по стойке смирно с каменным лицом, всем своим видом стараясь показать, что он не при делах. «Братья», чувствуя торжество момента, тоже вытянулись по стойке смирно… Но они не знали английского языка и поэтому не понимали, что сейчас, в эти минуты, решается их судьба. По мере того как дворецкий зачитывал письмо, глаза Артура наливались злобой и ненавистью. И вот уже зловещая гримаса возлегла на лице короля Англии. Гамлет понял, что король очень не доволен услышанным. «Вот только чем именно?» – это предстояло ему ещё узнать. И он узнал. Он узнал, как может быть страшен в гневе король Англии! Король взревел, обращаясь к Гамлету:
Сцена LXV
Артур
– Ах, негодяй, мерзавец!!!
Сатаны дерьмо!!!
И ведь хватило ж у него мозгов,
Прислать в мой дом чуму!!!
Что, больше делать нечего ему?
Иль он решил нам объявить войну?
Двух педиков, чумой разврата заражённых,
Прислал в «подарок» мне… подонок!
Чтоб здесь они могли народ мой,
Этой скверной заражать!!!
Нет, Клавдий, нет! такому не бывать!!!
Решил он значит победить чуму таким путём,
Её отправив в дом другой?
Спасибо, брат!
Вовек я не забуду твоей просьбы.
Теперь знать буду я наверняка,
Что в Дании живут одни уроды!
Такого я не потерплю!!!
Дворецкий, Дональд!
Сгоняй к Обаме, палачу.
Скажи ему, чтобы костёр готовил,
На две, нет не на две – на три персоны!!!
Гамлет не ожидал такой реакции короля на, так сказать, просьбу дяди. А после последних слов короля у него подкосились колени и он едва устоял…Гамлет был в шоке, он видел, что его жизнь висит на волоске. Но он даже и не представлял себе, что он бы мог сказать королю на «письмо дяди», чтобы смягчить эту ситуацию. И всё это время, во всей церемонии встречи, недалеко от короля находился человек, и по его манере поведения Гамлет понял, что у него такая же роль при короле Англии, как и у Полония при Клавдии. «Наверное, советник короля», – решил Гамлет. И он не ошибся. Советник после последних слов, произнесённых королём, немного помедлил, а потом как бы подплыл к Артуру и зашептал ему что-то на ухо.
Сцена LXVI
Советник короля Урия Хип:
– Ваше величество,
Дозвольте слово мне сказать?
Лицо короля пылало гневом, он сдержанно кивнул головою.
Я мыслю так: ваше величество,
Вы абсолютно правы,
У них там, в Дании, совсем другие нравы.
Чума разврата… Где найдёшь ещё такое?
Вот и король их прежний, брат ваш,
Как бродяга, умер с перепоя…
Вы абсолютно правы!
Вся эта делегация достойна смерти.
И скорейшей, не будем медлить!
Чтоб та зараза, что в них таится,
Нам беды не учинила…
Вы мудрое решение, сир, приняли.
Очистим родину от этой троицы.
И костёр нам в помощь!
Хотя, я думаю, они не ведали того,
Что в них смертельная угроза,
Для дома нашего родного.
На вид они совсем здоровы.
Уж больно мутная история…
Я полагаю: они, лишь подчиняясь долгу,
Приказ исполнили монарха своего
И вам доставили сие письмо.
Я чувствую, что что-то здесь не то…
Я вижу, что мерзавец Клавдий,
Здесь тонкую ведёт игру…
Я думаю, что принц ему совсем не по нутру.
А вдруг от Гамлета,
Решил избавиться он вашими руками?
Нужна ли вам, король мой, роль такая?
Мне кажется: вас мыслит Клавдий,
Орудием в своих руках.
Я думаю, нам ни к чему,
Чтоб мир в вас видел палача!!!
Прошу вас: Гамлета вы пощадите.
Ведь в его жилах ваша кровь течёт, владыка.
Не станьте Каином, что скажут о вас люди?
Что скажут государи?
Что на костре вы родственника своего… зажарили?
Который к вам явился, чтоб обняться с вами,
Не ведая того, что дядя-гад его подставил!!!
А Гамлет что ж?…
Он новичок ещё в игрищах этих.
В великих играх королей!..
Уж лучше бы ему ума набраться поскорей.
Теперь же, что касаемо письма:
Про содержимое не вправе забывать.
Как знать: заразен Гамлет – не заразен?
Какая нам теперь хрен разница?
Скорей его гоните палкой на корабль!
Немедля отправляется пусть восвояси…
А педиков сожжём, как полагается!
Сир, умоляю вас: не поддайтесь на уловку Клавдия.
Ведь вы же знаете: он гнида та ещё…
Уж лучше б в детстве, в люльке, придушили вы его.
И, я так понимаю, вы сами до сих пор в раздумье:
Кто же был его отцом?
Но… его деяния, сердце, душа, сир.
Вся его сущность в нём с головою выдают ублюдка.
И вот теперь в свои интриги вас,
Втянуть решила эта с…ка!!!
Молю вас, сир: партию свою сыграйте верно.
Мухи отдельно – котлеты отдельно…
Король в задумчивости, неспешно качнул головой, как бы давая понять своему советнику, что он с ним согласен. Потом он еле шевельнул пальцами левой руки и советник в почтении согнулся перед ним, услужливо подставив своё ухо к его губам. Король что-то сказал ему. Советник качнул головой, после чего король встал и, более не взглянув на Гамлета и его соратников, удалился.
Теперь главным действующим лицом стал советник короля. Он заложил руки за спину и стал важно расхаживать по залу не смотря в сторону троицы. По его виду было очевидно, что он сейчас решает какой-то очень важный вопрос. И вот, наконец, многозначительно вздохнув и выдохнув, показывая тем самым присутствующим всю важность принятого им решения и всю важность наставшего момента, он обернулся к троице и обратился к ним, как в таких случаях говорят, с тяжёлым выражением лица…
Сцена LXVII
Урия Хип
(в гневе)
– Скажу вам вот что, датские шпионы.
Расстроили вы короля по полной!
Уж как монарх наш рад был встречи с вами!
А в результате что?
Порвали сердце вы его на части!!!
Как мог додуматься?
Дебил ваш Клавдий до такого,
Чтобы отправить королю в подарок,
Людей, чумою заражённых?
На сей вопрос один ответ приемлю я.
Что Клавдий ваш сошёл с ума!!!
Тут он взял мхатовскую паузу, а потом продолжил, немного смягчив тон.
Великодушие владыки нашего
Границ не знает!
А по сему он, Гамлет, вам повелевает:
«Одному – немедля в Данию отплыть,
Ближайшем кораблём!»
Благодарите бога, что король,
Отходчив сердцем и душой!
За глупость дяди вашего,
Он зла на вас не держит.
Ну… и я… замолвил, принц, за вас словечко…
После того как советник заговорил с Гамлетом, он стал понемногу приходить в себя. И когда прозвучали последние фразы монолога, Гамлет окончательно уже пришёл в себя. Он всё понял из слов советника. И самое главное, что он останется жив! Ему уже не терпелось поскорее покинуть пределы замка, сесть на корабль и выйти в море. Он с радостью снял ещё увесистый кошелёк со своего пояса и протянул его советнику. Тот ловким движением рук перехватил его и он исчез в складках его платья. Никаких мыслей в этот момент по поводу дальнейшей судьбы «братьев» у Гамлета не возникло. Из всего произошедшего он осознавал сейчас только одно: «Я чудом остался жив!»
Сцена LXVIII
Советник взял Гамлета под руку и быстрым шагом повёл его к выходу из покоев короля. Также быстро советник вывел Гамета из замка. К концу этого недолгого пути Гамлет окончательно оправился от пережитого им шока.
Урия Хип
– Прощайте, принц!
Отныне вам сюда заказана дорога.
Надеюсь, будет вам сопутствовать погода!
От Англии великой – сучке Дании привет!
Надеюсь, от своей чумы разврата,
Передохните там все!
Ещё король желает сообщить,
Что с Данией отныне – карантин!
До Клавдия вы это доведите.
И Клавдию вы так скажите:
«Чтоб ни один корабль ваш более
Не смел войти в прибрежны наши воды,
Тем более в наш порт!!!
А если вдруг осмелится, войдёт…
То тут же будет он сожжён
Вместе с командой, грузом, с пассажирами!
Вот так мы от заразы вашей защитимся».
И передайте, Гамлет, Клавдию,
Дебилу вашему,
Что монарх английский,
Своим братом крайне не доволен.
И если от чумы он сам у вас там сдохнет,
То, значит, туда ему и дорога!
Чтоб между братьями отныне всё было ясно…
Всё слово в слово, Гамлет, так ему и передайте.
Гамлет
(ещё не отойдя от перенесённого шока…)
– А… что будет с офицерами?
С собой забрать их можно?
Урия Хип
– Костёр! У нас так борются с чумою!
Коли дождёшься, Гамлет, казни окончания,
Тогда насыплю тебе пепла, принц.
В дорожку, что от твоих товарищей останется.
Прошу, вас Гамлет, поспешите!
Вдруг передумает владыка…
Гамлет мельком бросает последний взгляд в лицо советника, резкоразворачивается и быстрым шагом уходит…
Сцена LXIX
И только на корабле, закрывшись в своей каюте, Гамлет окончательно, после нескольких кружек вина, приходит в себя.
Гамлет
«Дружище Гамлет, и что же это… было такое?
Хотел ты всех переиграть,
А в результате: едва сам унёс ноги!
Ты думал, будет всё, как в водевиле?
Ты думал, что в сценарии своём,
Ты всё предвидел?
Себя ты видел драматургом…
И психологом тонким…
А в результате что?
Стоял, дрожал, холодным обливаясь потом.
Конечно, жалко пацанов…
Но в этом деле был один исход.
Они иль я…
И карта так легла,
Что в фавориты выбрала судьба меня.
В их смерти нет моей вины,
Я лишь хотел себя спасти.
Возможно, их судьба была предрешена.
В тот час, когда убили моего отца.
(Гамлет снова наполнил кружку вином)
Что ж! пусть земля им будет пухом…
Сейчас наверно ветер носит, крутит
Их пепел по чужой земле…
Не быть им боле в милой стороне.
Вот их награда, за их службу…
А нам же остаётся: жить и терпеть.
И перед бедами не падать духом!»
После этих прощальных, поминальных слов Гамлет лёг на шконку, закрылся с головою плащом и крепко заснул. Море ласково покачивало судно на своих волнах. Корабль весело поскрипывал всем своим существом, как будто пел какую-то радостную песню от того, что его ждёт скорая встреча с милым домом, с родным причалом. А Гамлет, находясь в глубоком сне, чувствовал это покачивание и каким-то образом слышал скрип корабля. И в его голове возник чудесный сон о его детстве. Того детства, когда он был совсем ещё несмышлёным малышом и только-только делал свои первые шаги. Он увидел себя в люльке, а перед собою ласковое, такое родное лицо своей матери. И ёе красивые губы улыбались ему. При этом с них слетала какая-то волшебная, сладкая песня, а рука матери качала люльку, в которой он лежал. От всего этого Гамлету было очень уютно. И он, конечно же, не знал и даже не мог бы и предположить какие ещё испытания для него приготовила судьба. А если бы знал… то хрен бы он мог вот так крепко, сладко спать.
За время отсутствия Гамлета в Дании произошли два события, которые напрямую имели отношение к нему. Одно из этих событий трагическое, с Лаэртом случилась беда… Но Гамлет, в силу обстоятельств, так никогда о нём и не узнает. А вот известие о другом событии принесёт Гамлету боль… боль от утраты им его любви, от потери им его любимого человека. А пока… хорошенько выспавшись и окончательно придя в себя от перенесённого им недавнего потрясения, утром следующего дня, оставив за бортом своей молодой жизни все передряги бытия, как ни в чём не бывало, он приступил к питию и поеданию оставшихся съестных припасов. Ведь не пропадать же добру?.. Впрочем только этим ему и осталось здесь заниматься во все дни плавания до родных берегов. Других занятий просто не наблюдалось. Но иногда ему всё же приходилось делать перерывы в этом деле: ему в голову вдруг приходили всякие философские мысли, которые заставляли его снова и снова вспоминать всё то, что с ним накануне произошло. Они снова и снова будоражили его мозг, принуждая Гамлета искать ответ на один и тот же вопрос: «А могло ли всё сложиться иначе?..»
Сцена LXX
Лаэрт на площади следит за цыганкой Эсмеральдой и ждёт удобного случая чтобы поговорить с ней.
После последнего разговора Лаэрта с Гамлетом сразу после представления, которое устроил Гамлет, Лаэрт окончательно уверился в том, что Гамлет последний подлец и мерзавец. Ведь он так ловко его подцепил, когда он просто пошутил, так по крайней мере считал сам Лаэрт: насчёт барашка. Что, мол, он так голоден, что съел бы его целиком. И пари, которое предложил ему Гамлет, вообще было просто идиотски смешным, до коликов в селезёнке. Всей их компании тогда было очень весело, и Лаэрту тоже. И ещё, ему очень льстило, что он оказался в центре внимания, что с ним происходило нечасто. И ещё было одно обстоятельство, что сводило их пари просто в шутку, так по крайней мере считал сам Лаэрт. Он знал, что Гамлет ухаживает за его сестрой Офелией, и поэтому он даже не мог предположить, что Гамлет «подложит ему свинью». И вдруг всё оказалось очень серьёзно… Деваться было некуда. Тем более, что молодые люди, из их совместной с Гамлетом компании, уже порядком достали его одним и тем же вопросом: «Когда же, когда?..»
В один из дней Лаэрт решил поставить точку в этом «деле». Хоть у него совсем не было никакого желания этого делать. Он решил выследить эту самую цыганку, и когда вокруг неё не будет людей, подойти и поговорить с ней. У Лаэрта созрел кое-какой план… и он его считал просто гениальным. И вот в один из дней, выпив вина для храбрости, Лаэрт отправился приводить свой план в исполнение. Он неброско оделся. Вдобавок к своему наряду он накинул себе на плечи чёрный плащ, коим он намеревался прикрыть себе лицо, если ему вдруг повстречается какой либо знакомый человек. Благополучно добравшись до площади, на которой работала Эсмеральда, он занял место невдалеке от неё, с которого он мог бы, не привлекая к себе, чьё-либо, внимание наблюдать за цыганкой и ждать удобного случая, чтобы поговорить с ней о своём деле. Но люди всё подходили и подходили к цыганке. И Лаэрт уже стал подумывать о том, что сегодня привести свой план в исполнение у него не получится. И, видимо, придётся всё перенести на завтра. А там как карта ляжет. Но что-то продолжало удерживать его: он всё тянул и тянул с уходом.
И вот уже наступил ранний вечер. День подходил к концу, и клиенты у цыганки иссякли. Эсмеральда встала, собрала свои нехитрые пожитки и, как предположил Лаэрт, отправилась в своё жилище. «Ведь цыганам тоже надо где-то жить», – разумно предположил он. Лаэрт, сам не понимая зачем он это делает, сошёл со своего места и пошёл вслед за ней. Что-то подсказывало ему, что вот возможно по дороге, когда Эсмеральда будет одна, ему и удастся поговорить с ней. Старая женщина медленно брела в известном ей направлении. И Лаэрт также медленно поплёлся за ней. Их разделяло примерно метров десять, а иногда и поболее. Но за всё время их «совместного» пути Лаэрту так и не удалось уединиться с женщиной. Всегда на пути Эсмеральды встречались какие-нибудь ей знакомые люди. С одними она просто здоровалась, с другими же останавливалась поболтать. Так Лаэрт, к своему удивлению, и дошёл до её жилища.
Жилище Эсмеральды… это был большой, деревянный, грязный сарай. И женщина скрылась в этом сарае, оставив в недоумении Лаэрта: «И что же мне теперь делать, как же мне быть?» Выход он видел только в одном: вызвать цыганку, и тогда он сможет с ней поговорить. «Впрочем, – подбадривал себя Лаэрт, – я и оказался здесь за этим». И хотя алгоритм его дальнейших действий был ему предельно ясен, он всё никак не решался начать действовать. Что-то удерживало его от этого шага.
Начинало темнеть. «Это мне на руку», – подумал юноша. Но всё продолжал тянуть и тянуть, чтобы начать действовать. И, о счастье! Проведение сжалилось над ним! Из сарая вышла сама Эсмеральда, держа большой глиняный кувшин в своей руке. Сделав несколько шагов она, видать для удобства, взвалила кувшин себе на спину и устало поплелась куда-то. «За водой, наверное…», – подумал Лаэрт. И юноша в припрыжку направился за ней. Не дойдя, примерно, пару метров до цыганки, он окликнул её по имени. А Эсмеральда в это время была, видать, погружена в какие-то свои мысли, и окрик Лаэрта испугал её. Она вздрогнула всем телом, как-то неуклюже повернулась на голос, пальцы на её ладони разжались и выпустили ручку кувшина. Он скатился с её спины и разбился о землю. Грохот от разбившегося кувшина окончательно ошарашил женщину.
Сцена LXXI
Недалеко от колодца, за которым сразу начинается лес, Лаэрт обращается к Эсмеральде.
Лаэрт
– Эй, цыганка, остановись-ка!
Есть дело у меня к тебе.
Эсмеральда!
Эсмеральда
( в шоке)
– Вот, дьявол, как напугал!
Ах, мой кувшин! Что тебе надо?
Зачем преследуешь меня?
Лаэрт
(волнуясь, запинаясь)
– Прошу меня простить…
Сам того не ожидал я,
Что окриком своим вдруг напугаю вас.
Прошу меня простить,
Зато, что в этот поздний час
Посмел я, Эсмеральда, потревожить вас.
Есть дело у меня к тебе.
И ты сейчас поймёшь,
Что выгоду свою ты в нём легко найдёшь.
Да вот… хотя б с того начну,
Что за кувшин разбитый
Тебе я щедро заплачу.
Эсмеральда
(уже придя в себя)
– Вам погадать что ль?
Уж поздно, что на ладони вашей я не разберу.
И карт с собой я не ношу.
Придите ко мне завтра, на площадь, знаете?
Туда, где я сижу – там вас и обслужу.
Сейчас темно, лицо я ваше различаю еле-еле.
Но вот по речи, по манерам
Я вижу – вы благородный человек.
Да и смельчак!
Раз не побоялись,
За мною увязаться в эту глухомань.
А за кувшин, я так скажу тебе:
Возьму с тебя я медью пять монет
Или одну серебряную,
На твоё усмотрение.
Торговаться с вами я не буду.
Кувшин не мой, его мне одолжили люди.
Так что, сами понимаете, тут без вариантов:
Или подниму сейчас такой я вой…
Сбегутся люди, и ноги ты свои от сель не унесёшь!
Лаэрт
– Что вы, что вы!
Я к вам не ссориться пришёл.
Деньги вот они, со мной.
Лаэрт снимает кошелёк с пояса, высыпает небольшую горсточку монет себе на ладонь, отсчитывает пять медных монет и протягивает их цыганке.
По поводу цены тревожиться не стоит.
Вот, возьмите ради бога.
Эсмеральда берёт деньги из ладони Лаэрта, прищуриваясь, пересчитывает их и прячет в карман своей юбки. После этого она повернула своё лицо в сторону Лаэрта, тем самым показывая ему, что она готова слушать его дальше. Лаэрт продолжил:
Я повторюсь: есть дело у меня к тебе.
Я думаю, мы сладимся в цене.
Так вот… сейчас вам обрисую вкратце,
Чтоб не задерживать вас на ночь,
Всю ситуацию, чтобы,
Получить от вас мне помощь.
Эсмеральда,
Всецело полагаюсь я на ваше понимание.
Я не обижу вас деньгами.
Так вот: взял меня в оборот,
Один ловкий человек.
Не смею имени его назвать тебе.
И дело сладилось всё так,
Что я мерзавцу проиграл.
Я честный человек, и в тот же миг,
Хотел ему весь долг я уплатить!
Но он сказал мне:
«Нет, денег не возьму с тебя.
Зачем они мне? У меня их тьма!
А чтоб вопрос по долгу,
Ты смог со мной уладить,
Дельце для меня одно ты должен сладить.
Знаешь Эсмеральду, ту цыганку?
Так вот… любовью
Ты должен будешь с ней заняться.
О, нет… не шуры-муры и прочие амуры.
Мой приказ таков:
Познай, приятель, её плоть!
Тогда и долг твой я тебе спишу.
А если нет – то всему свету расскажу,
Что вор ты и обманщик!»
Ну как тебе такое, Эсмеральда?
Короче, влип я, как муха в мёд.
Сам понимаю, что идиот.
Разве можно спорить с теми,
Кто шкурою твоей владеет.
Делать нечего – и вот я пред тобой стою.
Теперь же вот, что предложить тебе хочу.
Давай условимся с тобою так:
Должна ты будешь людям рассказать,
Что с таким-то господином
Ты время провела в интиме.
Я думаю, не обязательно на всех углах,
Об этом день и ночь трещать.
Достаточно лишь слух такой пускать,
Время от времени.
А впрочем это на твоё усмотрение…
Я думаю, что он дойдёт до этого поддонка.
И спишется мне долг,
И снова буду вольным.
Прошу, вас Эсмеральда, согласитесь.
Ну и… цену свою назовите.
Сама ведь видишь, дело пустяковое.
Теперь же молви своё слово.
Всё это время Эсмеральда слушала таинственного гостя с раскрытым ртом. Ведь никогда ещё раньше никакие господа не обращались к ней с подобными щекотливыми просьбами. Для неё всё происходящее было как как какой-то чудной сон. И она скорее чуяла из слов этого юноши, молившего её о помощи, чем осознавала своим умом, что этот человечек «попал по полной». Речь этого юноши, его манеры выдавали в нём светского человека. А раз так, то долг по пари – это долг чести! А в том высшем обществе, она не раз про такое слышала, все мужчины просто «повёрнуты» на чести. А значит с него можно будет «нехило» срубить бабла: «Некуда тебе деваться, некуда! – вертелось и стреляло в голове у Эсмеральды, – по адресу ты пришёл, мой золотой, по адресу!»
И вдруг какая-то странная мысль стала зарождаться у неё в подкорке. Она даже сама себе не смогла бы объяснить, как такая мысль могла к нейпридти в голову: в её-то возрасте, к старой женщине. Как, почему, откуда? Её давно уже перестали волновать плотские утехи. Поесть сытно и поспать в тепле – вот была её нехитрая каждодневная мечта. Но тут, вдруг, её плоть встрепенулась! Её плоть, вдруг, захотела полноценной жизни. Той жизни которой она уже перестала жить. Мужчины давно бросили смотреть в её сторону, и тем более никто из них уже не стремился к уединению с ней. Да, честно говоря, и они её больше не привлекали. Всегда грязные, пьяные, грубые, дурно пахнущие. И вдруг… а всё потому, что от незнакомца шёл доселе ей незнакомый , какой-то волшебный, таинственный, завораживающий всё её существо аромат. Аромат молодого, здорового, чистого, ухоженного тела. Вперемежку с какими-то божественными духами.
И она, вдруг, захотела это тело! Её странная мысль , за несколько секунд, превратилась в страстное желание обладать этим юношей. У неё ещё никогда не было вот такого мужчины. Никогда в прежней жизни её не ласкал и не любил вот так приятно пахнущий человек. Да, в молодости и уже в зрелые годы она много и охотно занималась любовью. Но то был зов природы, зов её плоти. А сейчас… а сейчас ей захотелось попасть в сказку – так остро, до дури пахнущую всеми ароматами секса! И она, вдруг, ясно поняла, что этот её сегодняшний гость не просто так оказался здесь сейчас. Здесь, рядом с ней. Она, почему-то, ясно осознала, что ей сегодняшнего её гостя послало само провидение, как подарок за все годы её тяжёлой и, чего уж там говорить, такой никчёмной жизни.
Этот человек, который сейчас разговаривал с ней, был из того, другого общества, из другого мира людей, куда ей вход с самого момента её появления на свет был навсегда закрыт. И ей оставалось лишь слушать от «знающих людей» красивые истории о том, что там происходит. Там, в том сытом и счастливом обществе людей, из которого провидение вдруг выдернуло этого юношу и подарило ей сегодня. Его голос был как музыка из волшебной флейты, и… он загипнотизировал её. И вдруг в её лоне что-то засвербело. Как будто первобытный человек взял щепу, вставил в неё палочку и стал эту палочку вращать в своих ладонях вокруг её оси. И вот в щепе появилась первая искра, а за ней – небольшой огонёк. И вот уже огонёк превратился в большой, пылающий костёр. А костёр не замедлил превратиться в пышущую жаром доменную печь! Ах, как бы ей сейчас хотелось со всей своей страстью, со всей своей любовью посмотреть ему в глаза, чтобы и он понял, что в этот час они посланы небом друг другу!
Её беззубый рот раскрылся, и шепелявя она заговорила своим скрипучим голосом. И в эту минуту ей казалось, что она не просто говорит ему слова, не просто даёт ему ответ на его просьбу о помощи, а поёт ему своим ангельским голосом песню о своей любви к нему.
Эсмеральда
– Ты просишь, чтоб я цену назвала?
Так вот моя цена, мой милый:
Я хочу тебя!
Хоть совсем я небогата.
Мне не нужны твои ни медь,
Ни серебро, ни злато…
Возьми меня, согрей своим теплом!
Пусть твой ясный сокол,
Залетит в мой дом!
Сожми меня покрепче,
Чтоб я снова расцвела.
Губами жадными впейся в мои уста,
Чтобы от счастья эту ночь,
Я разрывала криками!
Вот моя цена, мой милый.
Всю свою жизнь тебя ждала.
Ты вовремя пришёл, лишь для тебя,
Вновь в моём сердце занялся костёр.
Прошу тебя, согрейся о него!
Ты послан мне за все те ночи,
Что провела я в холоде.
Войди в мой храм, прими его дары!
И вместе к звёздам вознесёмся мы.
Пусть нас случай свёл.
Какое-то пари…
Ты сотвори со мною, сотвори…
К чему тебя принудил твой господин!
Вот я: бери меня, бери!
А потом от счастья,
Что был ты в моей жизни, непременно,
Я раструблю по всей вселенной!
И все узнают, что ты мной владел.
И что исполнил то, что было велено тебе.
Дойдёт тот слух до господина твоего.
И будешь ты прощён и…
И… вовек ты не забудешь эту ночь!
Эсмеральда замолчала. Её сердце снова билось, как тогда в юности! Она была на пороге счастья и уже от этого была счастлива. Ведь иногда состояние от предвкушения счастья сильнее, чем последующее пребывание в нем. Её накрыла эйфория. Да, да! Сейчас всё случится! Небо, само небо послало ей этот подарок, чтобы она утешилась им в старости! Она в плотную приблизилась к Лаэрту и… обняла за его шею, подставив ему свои губы для поцелуя.
Лаэрт совсем не ожидал такого поворота дела! Самое большее на что он был готов – так это заплатить ей за её услугу золотой. А тут вдругэта бабка: старая, грязная, вонючая цыганка просит у него любви? Просит, чтобы он оседлал её!!! И когда её руки сомкнулись на его шее, волна брезгливости обрушилась на Лаэрта и накрыла его с головой. И он со всей силы оттолкнул её от себя. Да так сильно это у него получилось, что худое, костлявое тело Эсмеральды, как пёрышко, отлетело от него на пару метров. От удара о землю, какая-то, пелена спала с её глаз. От боли, что пронзила её спину, мозг цыганки тут же просветлел. И во всём её существе заговорил животный страх за свою жизнь. «Доменная печь» в раз остыла. И из её горла вырвался крик боли и страха:
Эсмеральда
– Спасите!!! Помогите!!! Убивают!!!
А Лаэрт в гневе набросился на неё.
Лаэрт
(с глубочайшем возмущением и презрением)
– Да ты что, старая, сошла с ума?
Ты хочешь чтобы я – тебя?
Ты просишь, чтоб я взял тебя?
Ты!!!.. ты в своём уме?
Я благородный человек!
Ты, женщина, совсем не ровня мне.
Ты всего лишь грязная цыганка!!!
Ты хочешь, чтоб я о тебя марался?
Я чую… как смердит лоно твоё!
А ты мечтаешь, чтобы я вошёл в него?
Да ты, видать, совсем сошла с ума,
Раз свою грязную дыру
Ты храмом назвала!!!
Ты знаешь, старая, зачем к тебе пришёл.
Я объяснил тебе толково всё.
Бери злотой и сделай всё, как надо.
Или, клянусь, своею шпагою,
Наделаю в тебе я столько дыр,
Что будешь ты похожа на швейцарский сыр!
Спрошу тебя ещё лишь раз: согласна?
Или прощайся с жизнью, с…ка старая!!!
Гремел голос Лаэрта… А в сарае уже заждались Эсмеральду с водой. И когда со двора стал доноситься чей-то женский крик, а за ним возбуждённый мужской голос, то на него вышли двое мужчин с факелами. Это были её сыновья Буратино и Маугли. Им показалось, что это кричит их мать. Они стали факелами освещать темноту, чтобы понять, что присходит. А затем поспешили в сторону колодца, разумно предполагая, что именно оттуда и могли доноситься голоса. Ведь их мать ушла за водой к колодцу.
Сцена LXXII
И не дойдя до него с пяток метров они увидели такую картину: Эсмеральда сидит на земле и голосит взывая о помощи, вокруг неё разбросаны куски разбитого кувшина, а в паре метров от неё стоит какой-то молодой человек, похожий на благородного с лицом полным гнева.
Буратино
– Мать, что здесь случилось?
Кто этот мужчина,
Он тебя обидел?
Маугли
– Кто ты, зачем пришёл сюда?
Я вижу… ты не один из нас!
Что здесь забыл?
Какую хочешь нам учинить беду?
Встань, мать, дай руку мне свою!
Лаэрт не ожидал такого поворота дела, он был в замешательстве, он не знал, как ему объяснить сложившуюся ситуацию.
Эсмеральда
(наигранно стоная, охая и плача)
– Он дьявол, он на меня напал!!!
Увидев, что я здесь совсем одна,
Хотел отнять он у меня кувшин.
Воспользовавшись тем,
Что у него поболее сил.
Стал драться он со мною за него.
Избил меня!
Чуть богу душу я не отдала!
За свой кувшин сражалась я,
Как львица за своё дитя!
А он же видя, что ему меня не победить,
Взял, падлюка, да и разбил кувшин!!!
И шпагу уж хотел достать,
Чтобы меня прикончить!!!
Но тут явились вы мои сыночки!
Два моих молодчика.
Как вовремя!
Господу хвала, что, б…дь, осталась я жива!
Пусть он заплатит за кувшин и за побои.
Я думаю, что это всё златого стоит!
Знаю я, при нём такие есть деньжищи.
А ну его, сыночки, обыщите!!!
Верзилы повернули к Лаэрту свои лица. На них читалась полнейшая решимость сделать то, что им приказывает мать. Лаэрт почуял для себя угрозу. Он весь напрягся и его ладонь ещё сильнее сжала рукоять шпаги.
Лаэрт
– Ну, ну давайте! Денег захотелось?
А не хотите ли мого клинка отведать?
Вас двое, плюс ещё старуха…
На всё уйдёт меньше минуты.
Но прежде, чем дух из вас выйдет вон,
Знайте, что старуха всё вам лжёт!!!
Свой кувшин она сама разбила,
Лишь только голос мой заслышав.
От чего-то удержать его в своих руках,
Она была не в силах.
Да, к ней обратился я.
Просьба у меня была… одна.
Но друг друга мы, видать, не поняли.
Слышу я теперь обиду в её голосе.
Что ж, «матушка», прости.
На этом и расходятся наши пути…
А с вами я бы справился легко:
Владеть умею я клинком.
Но жизни мне лишать вас ни к чему.
О вас марать клинок свой не хочу.
Я его привык купать в крови,
Людей другой породы:
То да – то люди, вы ж – уроды!!!
Но уродам тоже надо жить на что-то.
Я же человек хороший.
Я заплачу вам за кувшин разбитый,
Как с этой с…ой мы договорились.
Пять монет сейчас вам отсчитаю,
