Валентина Попова-Блум
Исповедь русской американки
С Финни мы расстались во взаимной любви и обожании. Написали восторженный и благодарный отзыв на его сайте и запомнили приключение навсегда. Надо добавить, что незадолго до нашего тура этот заботливый к туристам человек вернулся в родную Исландию после 10 лет работы в Лос-Анджелесе в качестве спасателя подростков-наркоманов.
В Рейкьявике нам показали небольшой симпатичный деревянный домик, похожий на маленькую дачку, где встречались Горбачев и Рейган для серьезных переговоров о ядерном оружии. Договор не был подписан, но эта встреча вошла в историю, положив начало прекращению гонки ядерного вооружения.
Очень интересной была поездка на странное, даже затруднительно сказать что – хранилище, что ли? – в часе езды от города.
Между горных массивов, рядом с единственной асфальтовой дорогой, в далеко распространяющемся сильном рыбьем запахе стоят сотни высоких стоек с протянутыми между ними проволоками, на которых сушатся подвешенные не цельные рыбины, а их головы и хребты. Огромные и небольшие, они раскачиваются на ветру. Их тысячи и тысячи… Целиковые рыбьи скелеты (хребты с ребрами) с огромными головами, глядящими на тебя выпученными глазами, сушатся, раскачиваясь на ветру, как повешенные…
Просто фильм ужасов!
Выясняется, что это часть исландского экспорта, идет в Африку. Цель непонятная, вроде как используется для супа в бедных африканских странах. Может, перерабатывается в рыбную муку. Гид не знал. Но картинка впечатлила весьма.
Еще мы залезали в щель в лаве в шахтерских костюмах с лампочкой на шлеме и ползли на пузе в глубоком подземном, вернее, подлавном пространстве.
Мы заезжали в деревню, где нас принимали в столетнем домике, собранном из обломков кораблей, потерпевших кораблекрушение. Использовалось всё. Там были и остатки деревянных мачт, использованных как опоры дома, и обшивка кораблей, и старинные предметы, и сундуки, и мебель, и посуда, и много-много интересного из прошлого этой удивительной страны.
Этот домик используется в качестве музея, стены увешаны фотографиями этой деревни сто лет назад, но угостили нас там по-современному и очень вкусно. И дома в этой деревне, в отдаленном от Рейкьявика горно-вулканическом районе, вполне цивилизованные.
Прокатились мы на джипе с огромными колесами в центр страны – двенадцатичасовая экскурсия. Гиды в Исландии, часто сами владельцы маленьких турфирм – большие энтузиасты, влюбленные в свою страну. Сначала мы заказали маленькую экскурсию, но потом, соблазненные дополнительными познавательными возможностями, решили вместо четырех часов поехать на двенадцать. Гид, молодой исландец, проработавший лет десять в Европе и вернувшийся на родину, очень обрадовался удлиненному рабочему дню, и не только из-за дополнительной оплаты, а потому что любит эту длинную экскурсию. Он только позвонил жене и предупредил, и мы понеслись, кстати, не спеша. Очень спокойное, внимательное и неторопливое вождение у них.
Гид выскакивал с нами в каждом красивом месте, тоже фотографировал (хотя бывает там пару раз в неделю) и радовался вместе с нами, когда несся через речки, по бездорожью в ложбинах и взлетал на горы так, что дух захватывало и мы визжали от страха и восторга.
И потом мы молча стояли на вершине, взирая на лунные ландшафты, и думали о вечности природы и краткости мига нашего в ней участия. Мы увидели красивейший горный массив, на вертикальных склонах которого разбросаны потрясающие красочные орнаменты, созданные Природой.
А внизу ярко-бирюзовое озеро, в котором водится форель. В переводе название этого места, не поверите, – «Отвратительная лужа».
Вот такое чувство юмора у исландцев. Стоя на вершине горы, мы видели далеко внизу мелких, как муравьи, людей, бредущих вдоль озера около воды. Вообще мы встречали таких бродячих туристов, иногда парой, в самых отдаленных и диких местах, бредущих или с поклажей, или просто в дождевике под дождем. Мы поражались, как они туда попали – нет ни автобусных маршрутов, ни жилья на многие километры вокруг.
И они не просят их подвезти, спасти, помочь… Но через несколько километров мы видели на горе какой-то красный джип, и удивление уступало место уважению и восхищению.
Внимание к туристам там очень почтительное. По дороге мы остановились опять же около деревянного домика-сарайчика, в котором продается горячая еда (простенький шведский стол), пиво, разнообразные чаи и кофе, есть душевые и даже несколько комнат для ночлега. Немногочисленные посетители сидят, кушают, играют в шахматы. Молча. Уютно, приятно, спокойно и достойно.
Все это для людей, обслуживающих туристов, и для самих туристов.
Здесь же был маленький музей натуральной истории этого района Исландии, всего с несколькими чучелами обитателей местной флоры и фауны. Ну очень скудной – мертвая земля!
Ощущение пустоты, чистоты и тишины было гнетущим. Горячая вкусная еда подогрела наши замерзающие в немом изумлении души.
Но что нас потрясло абсолютно – при входе стоит обувь. Народ не входит туда в пыльной и грязной обуви. И это еще не всё. Рядом стоят две большие корзины с голубыми музейными бахилами. В одной новые, сложенные парами, в другой – снятые при выходе. Как в Эрмитаже.
Интересно, что туризм развит и зимой, когда навалом снега и джипы ездят без дорог по снегу, обязательно по несколько машин в колонне (необходимое правило).
Иногда около дорог стоят рукотворные кучи камней для ориентирования в темноте и снегу. У всех водителей есть навигаторы и обязательная рация. Цивилизация на «Луне».
Потом было настоящее приключение в скрытых районах исландского высокогорья – на «суперджипе», с пересечением рек, купанием в ПРИРОДНОМ горячем источнике.
Мы заехали в огромную долину, окруженную разноцветными горами, припарковались около одноэтажного сарайчика, где стояли с десяток машин и неподалеку вертолет. Сарайчик оказался раздевалкой с душевыми и раковинами, где мы разделись, после чего под дождем, в купальниках, при температуре не более 10 градусов, по узкой деревянной дощатой дорожке через болотца побежали, трясясь от холода, куда-то в никуда… Метров через сто пятьдесят увидели маленькую извилистую канаву, в которой стояли по грудь несколько мужчин и одна женщина, и прыгнули в указанное ими место в воду, оказавшись в горячем природном джакузи.
Я пошутила, что мы присоединяемся к клубу сумасшедших, что вызвало смех у немцев (это оказались они), и мы выяснили, почему не надо было прыгать туда, куда мы изначально собирались, – в то место впадал ручеек с кипятком. Немцы «варили яйца» (пардон за мой сленг) уже долго, обмениваясь шутками, и вскоре к нам присоединилась группка французов.
Что-то мистическое было в нахождении десятка голых людей, прилетевших на вертолете и приехавших на джипах с колесами в мой рост, в диком лунном ландшафте, в огромной долине, обрамленной горами, в бесконечном солнцестоянии…
Исландия показалась нам потрясающей во всем. Мы, наверное, захотели бы там пожить. Но перспектива бесконечной ночи после недолгого круглосуточного дня нас пугает, и мы предпочитаем любить эту красивую страну издалека.
Но будем помнить всегда!
Глава 2
Гренландия
Купив двухдневный тур в Гренландию с ночевкой в эскимосской деревне на одном из островов (желающим последовать за нами в тур сообщаем, что одной ночи, несмотря на рекомендации турфирм, там вполне достаточно), мы из Рейкьявика полетели в Кулусук, международный аэропорт в Гренландии в двух часах лету.
А оттуда на вертолете на один из островов. Узнав о планировании этой экскурсии с четырьмя полетами в течение двух дней, я очень засомневалась в ее целесообразности: трудно, дорого и просто стремно (велик русский язык, особенно в сленге. Это дурацкое слово подразумевает так много, что пояснение значения может занять полстраницы).
Прилетев в Кулусук, в крохотный дощатый сарайчик-аэропорт без всякой таможни и прочего (другое государство, другие деньги, другой уровень цивилизации и всё другое), мы вышли наружу и обалдели. Перед нами были горы, покрытые снегами, какая-то вода и пыльная дорога в никуда… Улетая на следующий день обратно и ожидая того же самолета, доставившего нас сюда, мы пойдем по этой дороге – 40 минут до ближайшей (и единственной в этой части Гренландии) эскимосской деревни и столько же обратно в аэропорт, почти заблудившись в единственной развилке извилистой дороги, потеряв из виду сарай-аэропорт. В видимой близи, на расстоянии около километра, стоит двухэтажный крепенький сарайчик. Это гостиница для сумасшедших туристов. Вокруг абсолютная необитаемая природа. И путь в деревню и обратно к аэропорту мы и даже большая группа американских туристов из Нью-Йорка, в которой я нашла соседей по Гудзону, проделали пешком по когда-то расчищенной от снега грунтовой дороге. С чего я это взяла? Да просто по обочинам тянутся непрерывные на длинном пространстве трехметровой высоты горы снега, тающего медленно крохотными ручейками. Температура воздуха +5–7 градусов С. Но солнце шпарит.
Но пока мы ждем вертолет, и сердце мое трепещет от страха. Я не летала на вертолете никогда в жизни и, не веря рассказам летавших, в том числе и моего внука, уверявших, что это здорово, готовилась к ужасу с тошнотой, блевотой и полной отключкой. Для этого взяла с собой памперсы, которые я на всякий случай носила с собой и забывала использовать во всех экстремальных турах по Исландии. Забыла и сейчас, ошалев от увиденной, не объяснимой словами красоты суровой Природы.
Мы сели в ярко-красный (наверное, чтобы он был заметен на фоне снеговых вершин и голубого неба) маленький вертолет на 9 человек с двумя небритыми пилотами в комбинезонах, отделенными от нас и аппаратуры веревочной сеткой, надели круглые толстые наушники, и я, с дрожью ожидая разбега, зажмурила глаза. Удивившись долгой недвижимости вертолета, я открыла глаза и с изумлением увидела, что мы уже высоко над землей и вокруг неописуемая красота гор в снежных шапках и даже шубах. Вертолет, которому совсем не надо разбегаться, парил над горами Гренландии, открывая невероятные дали воды с дрейфующими ледниками разного размера. Я поймала себя на мысли, что это наслаждение хочется продлить надолго. Так лететь и лететь…
Но вертолет (это рейсовый транспорт, перевозящий местных жителей и редких туристов в деревню на острове и обратно) через 15 минут приземлился у подножья крутых гор на крохотной пыльной площадке. Пока мы раздумывали, как вскарабкаться с сумками на вертикальную гору по пыльной извилистой грунтовой дороге (кроме этой дороги наверх в обозримом пространстве ничего не было), сверху спустился ободранный минивэн, и улыбающийся человек объяснил, что это трансфер. Мы были рады такому комфортабельному туробслуживанию. Нас вознесли на гору.
Наш двухэтажный длинный синего цвета отель сарайного типа располагался на высшем уровне горы, лицом обращенный к снежным вершинам, а вокруг на разных уровнях прилепились, как скворечники, маленькие разноцветно-яркие домишки деревенских жителей-эскимосов. Как умещаются семьи в таких крохотных домишках, осталось загадкой.
Но наверняка здешние жители не страдают депрессией, как высоко цивилизованные исландцы, потому что от уровня моря, от деревенского даунтауна, где бар, церковь, школа и прочие службы, тропинки к домам вьются вертикально в высоченную гору и за пару ходок вниз и вверх организму уже не до депрессий. Выжить бы и выдюжить…
Из социальных проблем – алкоголизм (хотя сухой закон не допускает крепкие напитки. Их нет даже в отеле, только вино и пиво), наркотики и ВИЧ-инфекция. Причины ее не выяснили, но, может, долгая ночь не способствует умеренному безопасному сексу.
По сути, Гренландия всё еще на правах колонии Дании и получает дотации, медицину и образование за ее счет. Датчане владеют отелями и прочими бизнесами. Эскимосы рыбачат и, как мы видели, радостно волочат по льду замерзшего даже в июне залива что-то большое и тяжелое. Мы пригляделись и решили, что это тюлень. Уровень безработицы высок, и многие жители зависят от туризма в дополнение к более традиционным занятиям охотой и рыбалкой.
Ребятишки – чумазые, неулыбчивые и диковатые – группками бегают по деревне. Встречаются женщины с очень пропитыми лицами. Все чем-то заняты.
Прогуливаясь, мы прошли пустую запертую церковь, магазин, заметили много грязных голодных собак на цепи около домов и брошенных деревянных саней. Представили себе, как эскимосы ездят на этих санях зимой, и как-то погрустнели. В километре от деревни у подножья гор в талой долине оказалось кладбище с одинаковыми крестами и искусственными цветами. На крестах нет имен по традициям эскимосов, потому что они верят, что имя покойного переходит к другому в момент смерти и жизни на следующее поколение.
А сами горы местами (наверное, в тенистых участках) были покрыты толстым слоем снега.
И вдруг с нами поравнялась группка местных детей, направляющихся прямо в гору по протоптанной в глубоком снегу тропинке.
Дети были без взрослых, и на наш вопрос, куда они идут, показали куда-то вверх. Мы потащились за ними, отставая, так как они шли очень быстро. Деревня была довольно далеко позади, и это групповое восхождение выглядело странно. Через некоторое время подъема по снегу горы расступились, снег исчез, и мы увидели озеро, в котором плавали и ныряли ребятишки, человек тридцать.
Они тряслись от холода, но храбро ныряли опять и опять. Мы были в теплых куртках (плюс 5–7 градусов), дети были полуголые.
Воду в озере попробовали – градусов не более 13. На лысой горе, освещенной ярким солнцем, сидел взрослый мужчина, вроде учитель, и смотрел на резвящихся счастливых детей.
Вот такой школьный урок физкультуры в горах Гренландии рядом с Полярным кругом.
Мы козами поскакали по горным склонам и вертикальным деревенским дорогам, но нас уже ждало смертельно опасное приключение (за наши же немалые денежки). Мы купили в отеле-сарае у владельца-датчанина экскурсию на катере к айсбергам, которые были видны с вертолета. Но с высоты не разглядишь детально и не поймешь их размерчик, и мы дерзко решили встретиться лицом к лицу с плавающими льдинами-гигантами.
У меня уже был шанс увидеть их несколько лет назад на Аляске, когда я на огромном четырнадцатиэтажном круизном корабле ожидала обещанного капитаном по радио подхода близко к плавучим льдинам, когда-то сползшим с гор, отломившись от ледников.
Тогда наш огромный корабль подошел к какому-то проливу, где плавало несколько небольших льдин разного цветового отлива (это зависит от химического состава воды и прохождения солнечных лучей определенного спектра). Несколько тысяч человек высыпали на палубы в предвкушении фантастического зрелища, как вдруг капитан громко объявил, что развлечение отменяется ввиду опасности для гиганта-корабля и, соответственно, пассажиров повреждения льдинами.
Разочарование было саркастическим, горьким и долгим. В памяти отложилась опасность связи: корабль – льдины.
Но пока это не сработало.
Мы спустились с горы и в ожидании экскурсии стали примериваться к многочисленным катерам, стоящим в бухте, гадая, на котором из них мы поплывем.
Подъехал наш знакомый раздрызганный минивэн, из которого высадилась сладкая парочка европейцев-мужчин и пожилая чета датчан.
Наши красивые прогнозы по выбору плавучего средства не оправдались. Нас, всех девятерых, в два приема загрузили в болтающуюся жуткую доисторическую маленькую лодчонку с изгрызенными веслами и, накреняясь то в одну, то в другую сторону, подгребли к жуткой шхуне-развалюхе, правда, свежеокрашенной.
Мы влезли по ветхой лестнице на борт и поплыли по красивейшей бухте, обрамленной снежными горами-великанами, в открытый океан навстречу приключениям вместе с плавучими ледяными глыбками, глыбами и глыбищами.
Плавание обещало быть приятным. Льдин вокруг нас становилось всё больше, но тревоги своими размерами они не вызывали.
Нас накрыли суконными просоленными одеялами, и мы на холодном ветру, как романтические пираты, вглядывались вдаль, где маячили невероятно огромные плавучие горы.
Наш кораблик скрипел, но мчался вперед, стремясь к свободному плаванию в неограниченном пространстве. Сладкая парочка мужчин улыбалась нам элегантной улыбкой, заставляя отвлекаться на земное…
Мы подплывали всё ближе к двум огромным льдинам, величиной с пятнадцатиэтажный дом. Я была в полной уверенности, что мы окажемся около огромных айсбергов, пофотографируемся на их фоне и повернем восвояси. Ан нет!
Наш отважный капитан шел вперед и вперед, достиг уровня одного плавучего дома и, легко сманеврировав, протиснулся между этим и другим огромным ледяным домом, углубляясь в ледяную ловушку. Сердце мое зашлось…
Вокруг нас обступали, стараясь прижаться, ледяные «коровы», «бараны», «слоны» и «домики». Так выглядели глыбы. Оглянувшись на восхищенных девчонок, на сверкающую дорогими объективами сладкую парочку, я уловила их доверчивую беспечность и поняла, что народ не разделяет моей растущей тревоги. А видимой воды вокруг оставались уже не метры, а дюймы. Льды окружали и уже шумно чмокали наш «утлый челн».
Не так уж далеко впереди виднелись торосы, где льдины залезли друг на друга и в страшных позах застыли навсегда.
Водное пространство кончалось, и начинался полярный ледяной вечный покров.
Мы плыли, и многоэтажный дом изо льда разворачивался, показываясь разными сторонами, изумляя формами и пространствами, напоминающими арки, окна, террасы, и приглашая внутрь.
Мы забрались так далеко вглубь, что возвращение в свободную воду мне казалось уже невозможным. И тут наша посудина остановилась… У меня под шапкой волосы встали дыбом. Что случилось, почему стоим, куда плыть дальше, если воды уже нет? Куда звонить?
У моих москвичек болезнь – телефонная зависимость, и они принимают звонки с другой части земного шара круглосуточно – и неважно, на леднике ли они, в расщелине, на вертолете или на горшке. Они бодро отвечают по рабочим проблемам, являя эффект присутствия, или долго объясняют звонящим, где они, что делают и когда вернутся, не забывая втыкать ледоруб или что-то еще.
Думая о сегодняшнем техническом прогрессе, когда в кармане мировая связь, оглядываюсь по сторонам стоящего среди сплошных льдов кораблика и представляю себе, как острые льдины протыкают обшивку плавучего старого чемодана (или пока только хотят это сделать), и мой мозг бешено ищет ответ на исконно русские вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?».
Да, панически размышляю я, в Москву звонить легко, но бесполезно, придется долго объяснять непонятливым москвичам про льдины в июне. МЧС далековато.
Наверняка гренландские спасательные службы начеку, но пока прилетит заметный красный вертолет или приплывет другой ветхий «Летучий голландец», мы уже примем ледяные ванны, и не факт, что сможем залезть на крутые скользкие льдины. Вертикально стоящие.
Сколько минут сможет продержаться человек в такой экстремальной ситуации? Даже такие, как моя горячая дочь с боевыми подругами, могущие на лету остановить не только коня, но и танк, не будут дееспособны. Ну ладно уж я, так много повидавшая, останусь в вечной мерзлоте, сохранив на века пожухлую красоту, но они-то – молодые, не пожухлые, любимые и семейные, с детьми и неотложной работой. Как же спасти их?
Затосковалось по памперсам, руки и сердце заледенели от ужаса, почему-то абсолютно не разделяемого пассажирской компанией: девочки в экстазе, пожилая пара забилась куда-то, один красавец постарше сияет дорогими имплантами и щелкает крутой фотокиноаппаратурой, не понимая, что есть шанс ее утопить для удивления потомков глобального потепления.
Боюсь сказать точно, но мне показалось, что капитан и его команда (а была ли она, я не сфокусировалась) исчезли.
Тут моя дочь заметила мое нервное состояние и наверняка страшное лицо и стала насмешничать. Молодые беспечницы упрекнули меня в незнании физики и изложили мне некую новую для меня теорию, по которой наша посудина должна отталкиваться от льдин, а не протыкаться ими. Я, вспоминая огромный комфортабельный плавучий лайнер на Аляске, испугавшийся маленьких льдинок, не смогла принять новую теорию и мечтала только о теплом туалете и серьезном очищении перед вступлением в Вечность…
Хорошо, что здесь не водятся акулы, а то я бы вспомнила анекдот. Акула-мать учит акулят нападать на людей. «Вы сначала сделаете несколько кругов вокруг, а потом атакуйте». «А зачем ждать, если мы голодные?» – спрашивают акульи дети. Опытная мать отвечает: «В противном случае вам придется съесть добычу с г-ом».
Я внимательно искала между льдинами просветы воды и заметила, что некоторые из них активно плывут в одном направлении по какому-то им известному течению, к счастью, в сторону от торосов. Наш кораблик постоял, подумал, подождал и присоединился к активному меньшинству. Большинство стояло как вкопанное, вернее, как вмерзшее…
Очень медленно нас двигало в сторону от страшного, хоть и прекрасного, огромного ледяного дома, и еще до второй громадины нас развернуло к выходу из ледяного лабиринта. Мало-помалу льдины расступались, приняв наконец новую теорию отталкивания; мое лицо начало оттаивать, памперсы забылись, батарейки в фотоаппарате (неактивном в период ужаса) сдохли.
Мы медленно, с гордостью победителей грозной стихии возвращались в кажущееся теперь абсолютно безопасным и дружественным свободное водное пространство с температурой около нуля.
Девчонки упрекали меня в трусости (не зная о благородстве моих просьб к Богу взять только мою жизнь, не забирая их) и наперебой убеждали меня в абсолютной безопасности проведенной экскурсии.
Их аргументы о нежелании капитана сесть в тюрьму за погибших пассажиров и даже самому образовать инкрустацию во льду не показались мне убедительными. Я придерживаюсь версии оправданного приличными деньгами за тур девяти пассажиров риска.
Они рискуют каждый день, а сумасшедшие туристы платят не каждый. Прогнозы погоды, регламентирующие экстремальный туризм, учитываются, на мой взгляд, не на все сто процентов.
Я медленно отходила от чувства конечности моей интересной жизни и теперь мечтала о хорошей порции грога, глинтвейна, коньяка или хотя бы виски, чтобы снять стресс, в который я погрузилась совершенно добровольно.
Но в баре отеля этого не было, пива и вина мое нутро не захотело, и снять стресс не удалось.
Решив, согласно путеводителю, поужинать в ресторане с сырыми продуктами моря, мы, покарабкавшись по горам и с трудом найдя среди домишек на разных уровнях «адрес», уперлись в запертую дверь двухэтажного сарая и, настойчиво постучав, узнали, что надо было зарезервировать столик заранее (из Европы?), а сейчас всё уже занято.
Мы, глядя на окружающую убогость жилья (хотя электрические столбы и провода есть, правда, с Интернетом там проблема), позлословили и отправились по бездорожью наперекос, чтобы не спускаться и снова не подниматься в гору, в наш сарай-отель, который, кстати сказать, раньше использовался, как военные американские казармы.
Там мы опять полюбовались видом из окон на сверкающие в нескончаемом солнечном дне вершины, потрогали в холле растянутую на стене шкуру белого медведя с зубастой пастью и заночевали трезвенькие в отельчике на горе, переспав на узкой койке в крохотной неуютной комнатенке с доисторическим, с дыркой в полу, душем-туалетом.
Уснули замертво, не слышав воя и лая собак, покормили русской кровью жирных комаров и на следующее утро встали свеженькими.
Наступивший день был моим нежданным, нежеланным и «неповеримым» (как выражался по-русски мой американский муж) юбилейным днем рождения, из-за чего и зародилась идея путешествия в столь дальние и необычные края – чтобы встретить эту чудовищную дату в полете, как птица, возможно, роняя на лету что-то биологическое (во избежание чего и были приготовлены пресловутые, не раз упомянутые предохраняющие приспособления, изобретенные цивилизацией, чтобы отличаться от животных и птиц).
За отличным обильным и вкуснющим завтраком мои девочки и нестройный хор малочисленных обитателей отеля, включая сладкую парочку (которая и поведала нам про чудовищный ночной лай и вой собак, что наводило на мысли об их бессоннице), спели мне традиционную американскую песенку, и доча моя вручила подарок – потрясающей красоты ожерелье и кольцо из вековой лавы в серебре, купленные втайне от меня после долгих поисков и групповых споров в бутике Рейкьявика, где всё непомерно дорого.
Роскошные украшения были упакованы очень элегантно в коробочку, футлярчик, бумажки, чтобы долго разворачивать с замирающим от любопытства сердцем. Замечательно, что имя дизайнера, создавшего эту красоту, было тем же, что и мое, – Тина.
Оставив живущих в отеле туристов ночевать под вой собак еще ночь или несколько и в таких спартанских условиях любоваться окружающим пейзажем, мы обменялись с нашей парочкой электронными адресами, обоюдно уверенные в ненадобности этого, и на любимом вэне спустились с горы к нашему знакомому красному вертолету.
Наши очаровательные пилоты, герои-романтики, с утра выглядели свежими, были побриты и приветливы. Мы сделали снимки в обнимку и пожелали им всегда мягких посадок, какие они сделали для нас.
В мой день рождения мои намерения свершились – я летела птицей (в вертолете) и счастливо улыбалась, наслаждаясь состоянием полета и невероятной суровой красотой.
На обратном пути с острова после вертолета мы, в ожидании самолета обратно в Исландию, осуществили 40-минутный поход (и столько же обратно в аэропорт) в кулусукскую деревню. Она ничем не отличалась от островной, где мы ночевали, даже была поменьше, около 100 домов, вернее, домиков. Население около 300 человек.
В деревне есть церковь, построенная в память о датском судне, севшем на мель неподалеку от берега, из бревен самого судна, школа на 70 детей. Для туристов организуется шоу силами местных жителей в национальных костюмах. Туда мы не попали.
А в местном сельпо мы получили короткое удовольствие – короткое, потому что он закрывался на обед. Прямо как у нас в России, где, «бывалоча», соблюдая права трудящихся в торговых точках, то есть вороватых продавцов, в обеденные часы, когда люди мечтают поесть и закупиться, магазины закрывались и малочисленный жирный персонал продуктовых магазинов, трапезничая, с усмешкой поглядывал в окно на толпы голодных, страждущих, бесправных покупателей.
Но в деревне, тем более около полярного круга, никто, кроме нас, не спешил и не возмущался обычаями закрывать магазин на обед.
Продается там всё, как и в американском супермаркете, даже больше. Любое мясо и птица в герметичной упаковке, любые синтетические напитки (кроме воды – местная чистейшая вода, наверное, вытесняет пластиковые канистры и бутыли), сыры, выпечка, не уверена, что местная; всё необходимое из одежды, в хозяйстве и для гигиены. Не зря они не отрываются от Дании, хоть изображают независимость. Но что нас поразило в деревенском магазине наряду с едой и перечисленным выше, так это круглая подставка с ружьями.
Причем к нашему визиту осталось для продажи только одно ружье, остальные лунки были пусты. Купил – и вперед, на охоту.
Именно около этой эскимосской деревни мы видели, как человек волочил по льду что-то очень большое – для хозяйства и пропитания. Вероятно, тушу какого-то животного. Мы решили зверушку не жалеть. Польза налицо.
Двухчасовой полет обратно в Рейкьявик был комфортабельным, сытным и приятным.
Нам оставалось пробыть в Исландии еще пару дней и предстояло удивительно познавательное путешествие, уже описанное выше.
Мы многое увидели, потрогали, почувствовали в этом интереснейшем уголке нашей замечательной планеты. Мы были счастливы, всем довольны, насыщены информацией и впечатлениями. Женский коллектив ни разу не поссорился. Никто не заболел, только одна наша красотка в первый же день попыталась взлететь, оторвавшись от асфальта, и тот наказал ее содранной коленкой, которая болела, несмотря на мужественные уверения, что все нормально. Эта коленка с отпечатком Исландии была продемонстрирована на празднике родственников в Германии – как приложение к кокетливому короткому платью.
Наша запланированная авантюра удалась. Время путешествия пронеслось и окончилось очень быстро, всё прошло прекрасно.
Я, как зачинщик, была счастлива и удовлетворена.
Несмотря на перезрелый возраст, я всё мотаюсь, как говорит дочь Алина, «по жопам мира». Между тем она уже четвертый год ездит туда же со мной и со своими подругами. Все они – молодки по сравнению со мной. Так что я не имею права стареть, сдаваться, а то эти девчонки меня заклюют.
Исландия с Гренландией – путешествие, почти перебившее предыдущее, в Австралию и Новую Зеландию, но там мы все время передвигались (15 перелетов за 20 дней, как в трамвае, говорит Алина) и глазели.
А в этом году каждый день был экстрим, несовместимый с моим возрастом. Но я в свой юбилей сознательно пустилась во все тяжкие, чтобы не видеть и не слышать дурацких поздравлений, ненужных подарков и зрелища жующих людей.
Юбилей я встретила достойно: впервые в жизни летала в красном вертолете, чего всю жизнь боялась до смерти, и приземлилась без эксцессов; насмотрелась сверху на снежные горы и айсберги. Посмотрела на эскимосов в их поселке.
Нырнула в ледяную воду, откуда вечность приглашающе поманила меня с немереной глубины, где от страха и удушения легким водолазным костюмом я чуть не потеряла сознание.
Карабкалась козлом по горам и с ледорубом по глейшеру; в середине Исландии голая бежала по ледяному дождю до канавы с горячей водой, где немцы и французы, прилетевшие в эту дикую долину на вертолете, «варили яйца».
Болталась в суперджипе с колесами в мой рост по бездорожью и рекам; стояла на высоких вершинах на ветру; оторопев, молчала в лунном пейзаже. Ощущала тепло и дружелюбие холодных потомков викингов.
Наслаждалась вкусной водой и свежайшей, только что выловленной из воды и приготовленной едой. Удивлялась бесконечно длящемуся солнечному дню рядом с Полярным кругом.
А больше всего радовалась этой прекрасной длинной, счастливой событиями и впечатлениями моей жизни.
Только бы подольше!..
Постскриптум
По просьбе моей дотошной подруги, восторженно оценившей описание и потребовавшей практической информации, некое дополнение.
Для тех, кому недостаточно виртуального путешествия, для экстремалов, желающих последовать нашему примеру, сообщаю интересующие вас цифры:
Package New York – Reykjavik – New York (полет и 7 дней в очень приличной гостинице) – мы заплатили по 1300 баксов.
Экскурсия в Гренландию с одной ночевкой (включая самолет из Рейкьявика в Кулусук и вертолет на остров и обратно, плюс одна ночь в «отеле» – 1500 баксов.