Валентина Попова-Блум
Исповедь русской американки
Так на табличке указывалось, что эти звуки издавали морские коровы. Я тогда и не слышала такого, и не видела этих животных, но сейчас, живя с ними в одном районе, могу сказать, что звуков от них не слышала никогда, хоть и рядом бывала.
Когда я рассказываю об этом американцам в своей деревне, они, обычно не знающие ни Гомера, ни «Илиаду», ни «Одиссею», смотрят на меня с удивлением, как на рассказчика на китайском языке. Впрочем, мой русский английский звучит для них, наверное, так же.
На днях я плавала в моем райском теплом море (Мексиканский залив), что с удовольствием делаю ежедневно, а то и дважды в день. Я бы сказала, что море уж слишком теплое, как негорячее джакузи.
Даже бриз на берегу при выходе из воды кажется холодным при температуре 30 градусов Цельсия.
Много живности в теплой воде плавает вокруг, некоторые рыбы выскакивают из воды, пролетают метр и плюхаются в воду. Как ни старалась, причин не выяснила ни у рыбаков, ни у пляжников, ни у рыб самих. Рыбы, в отличие от людей, молчаливы.
Иногда вода вдруг «вскипает», как в горшочке, и выдает всплеск. Но не воды, а миллиона мелких рыбешек. Наверное, это детсадовские дела у них или тренировки полетов.
Иногда проплывает мимо электрический скат или их группка. Видела однажды большое темное, быстро двигающееся пятно, оказавшееся огромной стаей крупных крылатых скатов. Хорошо, успела отскочить.
Не знаю, что могло случиться, но однажды я почувствовала в воде сильнейшую ожоговую боль ступни. Думала, что это краб схватил или медуза обожгла. Но от краба остается крохотная ранка (было дело – большой краб позарился на мой красный ноготь), а боль ожога от медузы проходит быстро.
Тогда же боль была долгой и нестерпимой и никакого следа на коже не осталось.
Я собралась было в госпиталь, но по ощущениям и самодиагностике чувствовала себя нормально, без интоксикации, только с непрекращающейся болью, идущей вверх по ноге.
Сосед, бывалый флоридский абориген, сказал, что я, видимо, наступила на маленького ската. Боль на следующий день прошла. А через неделю я заметила какую-то бахрому из кожи на ступне.
Это была моя вздувшаяся старая кожа, носком снимаемая со всей ступни и даже с жесткой толстой пятки, вытоптавшей мили песчаного пляжа. Я порадовалась новой младенческой пяточке и забыла травму.
Утром и на закате довольно часто и близко можно видеть кувыркающихся дельфинов; рыба-игла, пугающая формой и движениями змеи, извивается рядом; пеликаны, называемые мной птеродактилями, могут камнем упасть с неба рядом с твоей головой, нырнуть и выскочить на поверхность воды с рыбой в длинном клюве, смешно подкидывая ее, чтобы она в зоб поместилась. Много раз пугалась, что птеродактиль нацелился на мой драгоценный глаз или оба. Счастье, что эта цель им неинтересна и они не промахиваются.
В теплой морской воде почти каждый год начинают разрастаться какие-то водоросли, пожирающие кислород и выделяющие вонючий газ, отчего мелкая рыба и рачки погибают, увеличивая смрад. А иногда и средняя, и большая рыба, мелкие черепахи, крупные крабы выбрасываются на пляж. Раз в несколько дней проходит очищающая машина, но вонь и состояние слезотечения, чихание и кашель не позволяют подходить близко к пляжу. И беда тем, кто за бешеные деньги снял жилье на отпуск: и жить рядом нельзя, и деньги не возвращают. Никто не знает, когда эта напасть случится и сколько продержится. Называется это явление Red Tide, и оно очень неприятно и для морских обитателей, и для людей.
Но это тоже природные процессы, и никуда не деться.
Но самое интересное животное в наших краях – морские коровы, мэнети. Они не агрессивны, едят водоросли и крупный салат, если пойманы человеком и находятся в аквариумах.
Это крупные млекопитающие, имеющие только одного детеныша в год, которым беременны 13 месяцев.
Они любопытны и часто подплывают близко к людям, пугая их или искушая потрогать, за что можно получить штраф в две с половиной тысячи баксов, так как они охраняются природоохранными законами.
Я много раз видела их неподалеку от себя, приняв впервые увиденное монстрообразное существо за утопленника, а потом просто радовалась встрече с неведомым, невиданным, неожиданным существом огромного размера.
Но на днях я превзошла все встречи с этими удивительными, очень крупными морскими животными.
Плавая, как всегда, в неглубокой воде, чтобы в случае чего быстренько спастись бегством и не быть накрытой крупной опасной волной, я заметила слева в метре от себя большую темную тень.
Я подумала, что это островок водорослей на дне, но тень быстро двигалась ко мне, и я, поняв, что это мэнети, попыталась, задрыгав ногами, отодвинуться. Но секунда – и я чуть ли не оседлала мэнети.
Я завопила, хотя не испугалась, и еще сильнее задрыгала ногами. Тень проплыла мимо.
Я посмеялась над возможностью покататься на спине чудовища, отогнав мелькнувшую мысль, что могла бы уйти под воду храброй наездницей, но там было мелко.
Продолжая наслаждаться морем в той же точке, я развернулась, услышав плеск, и увидела смешную голову величиной почти с человеческую, с усами и будто с улыбкой. Она показалась и быстро исчезла.
Я сказала ей «брысь» и не знаю, поняла она меня или просто, утолив любопытство, исчезла.
Мой пульс не участился; я запомнила ее улыбку, пожелала ей счастья и вышла на пляж, чтобы поделиться знакомством с немногочисленными загорающими, которые ничего не видели.
Люди выслушали, у каждого был свой случай близкого пребывания морской коровы в море.
Про улыбку черного блестящего чудища – меня вряд ли кто-то понял.
Часть третья
Путешествия
Глава 1
Юбилейное путешествие на Луну. Исландия
Так случилось, что наши ежегодные поездки в экзотические точки мира уперлись в мое нежелание по-обывательски отмечать некий юбилей. Все фибры моей души сопротивлялись идее тусовки с застольем, хлопотами, неврозом и слушанием выдавленных комплиментов.
Хотелось вольной воли, оригинальности и экзотики. И мы – я, моя дочь и ее подруги с сопливого детства, а также моя подруга дочериного возраста – рванули в Исландию с залетом в Гренландию.
Организация поездки, как всегда, была трудна, истерична, в спешке ввиду короткого сезона «белых ночей», с трудностями отбора возможностей и сочетания их с реальностью, с недоверием и психозом. И с подсчетами нулей…
Оформив на всякий пожарный случай страховку на все возможные случаи жизни (болезнь, опоздания, катаклизмы, вулканические взбрыки, особенно после последнего, произошедшего всего 3 недели назад, кражи и прочие всякие ужасы природы и человечества) мы занялись бронированием отеля.
Как всегда, хотелось лучшее и задешево.
В результате оказалось, что оплатили отель прямо на летном поле местного аэропорта, а не в центре Рейкьявика, который представляет собой крохотный городок. Моя дочь устроила выброс «протуберанца», но я ее утешила надеждой на виды не старых домишек в центре города (где цены на отели более 300 баксов за ночь), а природы и леса. Так мне виделась Исландия. Я пока не знала их шутки: «Что делать, если ты заблудился в исландском лесу? Ответ: встать». И правда, деревьев практически нет, только кусты, и их немного.
Зато потом нам объяснили, что когда-то этот отель был самым большим и престижным в городе и даже ужин там был доступен далеко не всем. Теперь отель полностью обновили, сделали там модерновое СПА, бассейн с местной, теплой от природных гейзеров водой, отличными комнатами и кроватями с потрясающими постельными принадлежностями (пуховые невесомые перины с жаккардовыми простынями) и вкусным разнообразным завтраком. И несмотря на то, что топать от центра города было долго, а на такси – 5 минут, но дорого, мы остались довольны своим местом жительства. Тем более что вползали в отель после экстремальных туров полуживые.
Надо напомнить, что летом в тех краях светло практически 22 часа в сутки, солнце светит ярко, если только не облачно, и только на пару часов чуть смеркается… Еще одна исландская шутка: «Что делать, если вам не нравится исландская погода? Ответ: подождать 5 минут». Правда, погода меняется часто и на расстоянии нескольких километров может разниться от палящего солнца до сплошной дождевой пелены.
Рейкьявик очень милый, невероятно чистый городок, с яркими крышами низеньких домов и полянами вдоль дорог, заросшими синими люпинусами – единственной дикой растительностью в стране вообще.
В городе всего несколько высоких зданий – это сейсмическая зона. Высится только красивейший, в стиле модерн, лютеранский храм, названный в честь средневекового исландского поэта.
Крохотный президентский дворец расположен в городе среди других домов и не охраняется, но недалеко от него стоит табличка с просьбой «без нужды не беспокоить президента».
Все виды города, окрестностей, как и вообще все пейзажи по стране, обрамлены вулканами. Архитектура, украшения и скульптуры на улицах ультрасовременны. Создан высоко цивилизованный мир. Даже под асфальтовыми мостовыми проложены трубы с горячей водой. Огромное количество горячих источников обеспечивает населенные пункты даровым горячим водоснабжением, отоплением и даже электричеством. На природном тепле построены теплицы, где выращиваются даже бананы. Мы попробовали потрясающе вкусный черный хлеб, испеченный в гейзере (на процесс уходит 24 часа). Вообще везде по стране парит, кипит и течет. И иногда извергается. Извержение одного из вулканов в 2010 году парализовало всю Европу на целую неделю. Исландцы объяснили, что оно было не сильное, но пепел был мелкодисперсный и долго держался в воздухе, сделав невозможным полеты, и не только над Исландией. Извержение этого года, незадолго до нашего приезда, было сильнее, но частицы были крупнее и быстро осели в течение нескольких дней, не принеся больших проблем. Теперь в Исландии ожидают третьего, самого сильного извержения с выбросом очень мелких частиц; это может закрыть солнце надолго, что несовместимо с человеческой жизнью, и тогда придется эвакуировать все население.
Кстати, спасательные службы очень развиты, и есть план эвакуации всего населения в течение нескольких часов.
Впрочем, население Исландии, к нашему, а теперь и вашему удивлению, всего 300 тысяч человек. И из них две трети – 200 тысяч – проживают в Рейкьявике и окрестностях. То есть страна не заселена густо.
Горы, вулканы, гейзеры, ледники и лава. Она везде, куда ни кинешь взгляд. Бескрайние просторы лавы, ограниченные где-то на горизонте горами-вулканами. Поля темно-черной, глыбастой, мертвой, страшной, голой лавы. Вы знаете, сколько лет надо подождать, чтобы на лаве вырос мох – первая растительность после извержения? Мы были в шоке, трудно представить – 100 лет! И только потом во мху начинают застревать принесенные ветром семена, и еще через пару столетий появится травка…
Как-то, проезжая по единственной двухполосной дороге на всем видимом бескрайнем пространстве, вдали на горе среди бледной зелени мы заметили гигантские буквы. Какие-то двуногие варвары, вырвав мох на поверхности горы, оставили след типа надписи «здесь был Вася». На века. Исландец-гид грустно заметил, что негодяев-идиотов не нашли.
Исландцы рассказывают быль, похожую на сказку: ловил рыбак рыбку около островов, и вдруг прямо перед ним с грохотом и плеском из воды стала расти гора, возносясь все выше и шире… И возник из воды огромный остров, раскинувшийся широко и вздымающийся высоко. Его показывают всем приезжим и гордятся новой территорией Исландии. Непонятно, что стряслось с рыбаком после такого катаклизма, но совершенно очевидно и известно, что всякие подходы и вхождение на остров-заповедник строжайше запрещены, потому что ученые теперь наблюдают за процессами возникновения жизни на вновь образованной земле. Трудно сказать, сколько поколений ученых будут при деле, но история интересная. Эта цепочка старых островов с новообразованным видна очень хорошо издалека.
Просторы Исландии не заселены зверьем и какой-либо живностью. На лаве – ни птиц, ни зверей. Видела только чучело маленькой белобрысой (как большинство исландцев) лисицы, которая, говорят, здесь водится. Но экземпляр маленький и худенький – поесть-то негде и нечего. Рыба, которая водится только в одном озере из многочисленных и, конечно, в океане, кормит страну и экспортируется.
Нас привезли в одном из туров на необыкновенной красоты озеро, где всё дышало вечностью, покоем. Только Харона не было видно. Вода холодная и прозрачная. Ни водорослей, ни рыб, ни букашек. Одна ассоциация пульсировала в голове: мы на Луне. Девочки мои задумчиво глядели в воду и размышляли о чем-то. Я же думала о вечности, красоте природы и полном отсутствии признаков пребывания гомо сапиенс, несущего разрушение и дисгармонию вокруг себя.
С другой стороны этого чуда-озера горбятся скульптурные (иначе не назовешь) горы с жуткими профилями, напоминающими чудищ.
Известно, что в исландском эпосе присутствуют разнообразные тролли и гномы.
Согласно легендам, тролли живут в темноте и если только вылезут на свет божий, то сразу окаменеют. Вот эти камни и сгруппировались в долине, окруженной горами или вулканами, вокруг сверкающего синего озера. На голове одного из чудищ растет чудная «шевелюра» из редко встречающейся в этих краях ярко-зеленой растительности. Выглядит фантастически и страшновато.
Моя ассоциация просторов Исландии с Луной оказалась неслучайной. Один из гидов упомянул, что сюда приезжали специалисты из НАСА и позже привозили астронавтов для тренировок.
Мы попали в Исландию во время бесконечного дня. Испытывать это впервые здорово: кажется, что время растягивается, возвращаешься домой и думаешь, что еще середина дня и до вечера далеко.
Смотришь на часы – двенадцатый час ночи, и только закрыв плотные шторы, падаешь на постель и отключаешься в коматозе от усталости.
Считается, что здешние жители тяжело реагируют на длинный световой день, что это негативно влияет на нервную систему (перевозбуждение, глаза и мозг не отдыхают). А далее за этим следует длинный многомесячный период темноты, когда светло только 2 часа в сутки. Видимо, по этой причине люди в этих краях подвержены непреодолимым депрессиям.
Социальные проблемы в стране со столь развитой цивилизацией такие: алкоголизм, наркомания, высокий процент суицидов, особенно у молодых людей, может, потому что они еще не умеют справляться со стрессами, не самодостаточны, не умеют занять себя, не нашли свое дело и место в жизни.
Существует даже популярное место на окраине Рейкьявика, где бросаются в реку с очень быстрым течением, причем чаще летом.
Существуют, конечно, службы психологической поддержки, но проблемы срывов распространены.
Нам трудно представить ночь в течение шести или более месяцев. Это, наверное, грустно. Зато зимой у них – северное сияние, на которое прибывают любоваться толпы сумасшедших туристов, не боясь ни холода, ни снега, ни темноты.
Привозили нас на окраину города к маленькому дощатому строению типа деревенской церквушки с несколькими хозяйственными постройками, и мы с удивлением узнали, что это строение служит для приемов президентом Исландии. Нет ни заборов, ни оград, ни охраны, ни специальных газонов, только чахлая травка. Ни надписей, ни вывесок. Скромность, весьма великая, проявлена в этом. Суровая природа не любит помпезности и суеты, наверное. И диктует стиль жизни.
Названия мест я не рискну приводить, наш язык просто сломается при попытке произнести имена и названия.
Эту необыкновенную страну нашли викинги. Высадились, привезли рабынь из Швеции, Германии, Англии. Поэтому наряду с роскошными блондинками с чудной кожей цвета персика встречаются и темноволосые люди. Народ очень красивый. Мужчины высокие, статные… Женщины молодые – красоты невероятной. Зрелые женщины суховаты и внешне, и в манерах и несколько мужеподобны.
Все приветливы, вежливы, организованы.
Первое, куда мы понеслись в окрестностях Рейкьявика, – знаменитая Голубая лагуна: в междулавном пространстве не то озеро, не разлившаяся река – белые налеты на краях и вода белесо-голубого цвета за счет кремниевой глины. Там находится популярное СПА, получившее престижный титул «СПА номер 1» в Европе. Приезжий и местный народ сотнями устремляется туда и залезает в огороженную (для взимания весьма значительной платы) часть лагуны с горячей (39 градусов) известковой водой. Здесь же, прямо в воде, с лотка можно купить коктейли, напитки и пластиковую баночку с серой грязью, которую отмокающие люди намазывают на лица для очищающего шелушения. Они сидят, двигаются, стоят по плечи в горячей воде цвета лунного голубого камня, со страшными безликими белыми сухими лицами (это от высохшей маски). Холодный воздух (+10–11 градусов) охлаждает лицо, шею и плечи, все тело погружено в горячую мутную воду, она чуть парит, и ты ощущаешь себя в неземной атмосфере среди таких же странников без лиц с необычными ощущениями в теле. Наверное, в воде есть то ли радон, то ли какие-то крутые соли, но состояние опьянения присутствует. Кстати, недаром висит предупреждение не находиться в воде более 40 минут. Очереди мокнуть в лагуне и в многочисленные душевые нет, места хватает на несколько сот тел, так что предупреждение вызвано не коммерческими причинами, а вниманием к охране здоровья отмокающих. Считается, что там происходит омолаживание, за что не жалко никаких денег.
Здорово и необычно было. Выходя, мы накупили дорогущих косметических продуктов из грязи и, счастливые от того, что прикоснулись к одному из чудес света, поехали дальше тратить день, услаждая другую часть тела – желудок. Надо похвалить местную еду, в основном из движущихся существ местного проживания – морепродукты и баранина. Шашлык на шампурчике из кусочков лобстера после гриля – деликатес сумасшедший, как и цена. Но зато пиршество происходит на воздухе, хоть и на деревянных скамейках и столах из ящиков около крохотных торговых сарайчиков, на бумажной разовой посуде, и все фантастически вкусно. Со свежим, только что испеченным тоненьким батончиком белого хлеба с корочкой, на который можно налечь по взаимному с ним согласию (без угрызений совести, напоминающей, что хлеб – мягкий враг). Это пир желудка, но и духа – потому что ты глядишь на океан, на многочисленные рыбацкие шхуны в далекой невиданной малонаселенной стране, где день длится три месяца, а ночь – семь. И очень далеко от нашего дома…
Даунтаун Рейкьявика – крохотный, хорошенький, с маленьким портом для рыболовных и туристических корабликов, кучей магазинчиков и неказистых ресторанчиков. Тут же около порта находятся городские строения и большой сарай – это местный музей, а сарай поменьше – рынок. Влекомые неутолимым женским любопытством, мы впорхнули туда и были почти сшиблены жуткой вонью то ли экскрементов, то ли гниения. Интерес к висящему барахлу антикварного вида исчез мгновенно, но далее были прилавки с продуктами и, подойдя к самому значительному разделу морепродуктов, мы установили причину вони, а самые храбрые даже отведали это на вкус. Это была специальным образом замаринованная, ферментированная, выдержанная полгода в песке акула и так же где-то выдержанный полгода китовый жир.
Тестирование не имело последствий, но послеВОНИЕ осталось надолго. Чего только не придумает человек, чтобы ублажить свое чрево…
В следующий тур мы отправились в поход на ледник. При планировании поездки я сказала, что это не для меня и я не собираюсь, как курица по льду, карабкаться вверх.
Дочь заверила меня, что путь будет горизонтальный, я поддалась, и пришлось участвовать в авантюре.
Нас долго везли по каменистым пустыням между гор к тому вулкану, извержение которого произошло меньше месяца назад. Было страшновато, тем более что исландцы ожидали новое извержение. О недавнем прошлом, которое они застали, будучи неподалеку, слушать было жутковато.
Наконец, мы остановились у подножья каких-то сероватых гор. Оказалось, что это и есть глейшеры – сползающие ледники невероятной толщины и высоты, так что их таяние на несколько сантиметров ежедневно может затянуться на века. Высоченные, неровные, с глубокими страшными трещинами, с выемками, заполненными голубой водой, и с разноцветными слоями на вертикальных стенках этих трещин. Серый цвет ледников объяснялся слоем пепла от извержения вулкана, запорошившего ледниковые горы только месяц назад.
Молодой высоченный парень в ярко-красном комбинезоне (хотелось надеяться, что он ответственный и опытный инструктор) вместе с напарником нацепил нам на ноги что-то вроде старинных коньков (в моем далеком детстве такие надевали на валенки), но с шипами. Каждой всучили в руки ледоруб, и мы полезли в гору. Когда я спросила, до какой отметины мы должны карабкаться, молодой инструктор указал рукой на кажущуюся недосягаемой высоту, от чего у меня тревожно защемило сердце и зашевелились грызущие мысли: «Ну куда меня опять несет навстречу риску и приключениям на одно место…» Но делать нечего, уже заплачено, надо… Полезли. Девчонки шустро поднимались, почти на цыпочках, чтобы зацепляться за лед, я за ними. Иногда парень, перешагивая долговязыми ногами через трещины, ледорубом скалывал ступеньки и помогал нам перепрыгнуть.
Мы поднимались без особых усилий, только надо было сильно топать ногами, чтобы шипы вонзались в лед и не давали скользить.
С подъемом открывался фантастический вид, хотя надо было смотреть под ноги – трещины пугали. Было ощущение гордости за себя, чувство преодоления трудностей, несмотря на легкий тремор внутри от страха.
За нами увязался водитель, работающий с туристами годами, но так еще не разу не лазивший на ледник. Всё шло хорошо, и мы настроились на шутливый лад, стали перебрасываться репликами и шутками. Лезть было еще далеко, обратный путь инструктор обещал полегче, пологий, но вдруг сильно захотелось… «вылить воду». Девчонки обменялись шутками по этому поводу, и начался хохот, даже остановивший наше движение. А что делать-то? Доберемся мы до цивилизации ой как не скоро.
На горе спрятаться негде, кустов нет.
Стали смеяться, представляя как из-под лыжных водонепроницаемых штанов на глейшер (ледник) вырвется наружу горячий гейзер (пардон) на глазах изумленной публики (инструктор и гид); и стыдобы не оберешься, и подниматься дальше мокро…
Начался гомерический хохот, терпеть стало невозможно. Я попросила дочь остановиться и не смешить меня и себя, потому что ситуация уже критическая. А она продолжала смешные реплики. И тут я неожиданно даже для себя, согнувшись, сделав страшное лицо (было уже не шуток) и подняв ледоруб, пообещала, если она не прекратит: «Сейчас зарублю тебя на х-й». Бурный хохот меня отрезвил, и я благополучно не растопила лед горячими струями. Преодолели и подавили несвоевременную физиологическую потребность. И далее – недолгий подъем и нетрудный спуск (нажимали теперь уже на пятки), последний взгляд на страшное озеро между гор с ледниками – и мы, гордые собой и счастливые от приобретенного опыта, возвращаемся в город.
Недалеко от Рейкьявика между американским и евроазиатским континентами проходит зона тектонического разлома, где со скоростью два сантиметра в год расходятся континентальные плиты. Привозят туда сотни туристов большими автобусами, и бредут они по узкой ложбинке между горами, стараясь представить себе на невероятной глубине эти плиты, от смещения которых зависят и время, и жизнь человечества. Маленькие горки и мостики через речушки и ручейки в этой, внешне неприметной ложбинке, важные горы и камни. Туристы довольны.
Но мы были удачливы и не скупились в выборе тура, и нам удалось прикоснуться к этой щели между континентами вплотную.
И не в переносном смысле, а в прямом – ощутить кожей…
Симпатяга в спортивном облегающем костюме забрал нас из отеля и повез к этой трещине не со стороны туристических маршрутов, а по грунтовой извилистой дорожке среди лавы, холмиков и редких кустиков. По пути мы с восхищением наблюдали огромную, во весь горизонт, яркую радугу. Она реяла над бескрайними полями с лавой и холмами на краю горизонта.
Наконец, подъехав через пару часов к месту расхождения материков, мы остановились около ручейка (мы собирались на снорклинг, поплавать в масках и ластах, и взяли купальники и полотенца) и, хотя было совсем не жарко – температура +11 градусов С, – мы, имея опыт купания в горячих источниках, храбро решили раздеться и попробовать всё.
Однако Финни – так звали нашего очаровательного гида и инструктора – открыл багажник своего минивэна и стал вынимать странное обмундирование: теплые облегающие костюмы и легкие водолазные водонепроницаемые скафандры уже с сапогами, шлемы, ласты и маски. Мы нервно захихикали, засуетились, но к приключениям были готовы. И, как говорится, уже немало заплачено. Значит, надо расслабиться и получить удовольствие.
Он стал терпеливо натягивать обмундирование на каждую из нас.
Мы по предложенной программе должны были плавать в щели между континентами, и тут выясняется, что температура воды +1 градус С.
И купальники совсем не по сезону… Стрёмно.
Но гид объяснил, что его костюмы обеспечивают нормальный тепловой режим и гарантируют плавучесть (из-за воздуха внутри).
Было страшновато, хоть Финни убеждал, что мы не утонем при всем желании. Я поняла, что утонуть, может, и невозможно, а захлебнуться легко… Чего я и опасалась больше, чем холодной воды.
Одна из девушек была уже запакована и готова к погружению и вдруг резко заволновалась – у нее возникли БОЛЬШИЕ неодолимые потребности… Вокруг – только маленькие кустики и лава. После долгих колебаний и попыток укротить физиологические потребности, коллективом было приняло решение: надо им подчиниться!
Девушку раздели, и она понеслась в чахлые и низкие кусты позади машины.
Потом ей пришлось снова натягивать обмундирование, и наконец мы были готовы ринуться в бездну. Я, похвалившись тренеру по дороге своим снорклинговым опытом, обрадовала его, сняв тревогу за столь «пожилое погружение». И напрасно. Я попробовала снорклинг дважды на Карибах, в теплой водичке на мелком месте, где я могла в любую минуту встать на ноги, раздавив бережно охраняемые кораллы, снять маску, подышать и погреться.
А здесь… Проблемы начались при надевании костюма с очень тугим, высоким и узким резиновым воротом. Девчонки, одетые и ждавшие остальных, уже выглядели надутыми и красными, полузадушенными. Я со своей шейнопозвоночной проблемой сразу затревожилась, но стойко держалась перед публикой, про себя молясь, чтобы пройти это испытание (риск за свои же деньги), старалась дышать ровно и не предаваться обморочной панике. Трехпалые толстые перчатки было невозможно вставить между шеей и резиной, чтобы хоть на минуту ослабить жуткое сдавливание.
Инструктор предупредил нас, что поначалу будут неметь руки и лицо вокруг губ под маской от проникающей туда ледяной воды, нацепил на нас ласты, еще раз заверил, что утонуть невозможно, и мы храбро спустились в воду… Напомню, это была узкая расщелина между континентами, а внешне – ручеек метров пять шириной между наваленной вековой лавой. Финни крепко держал меня, девчонки поплыли вперед. Одну из них весь путь держала за рукав моя отчаянно храбрая дочь. Инструктор сконцентрировался на мне, за что я была ему очень признательна, а причину узнала, когда мы уже вылезли на лаву – живые и даже сухие. Опустившись в воду, я не почувствовала ожога холодом, а заверещала про себя (рот-то не разинешь под ледяной водой, надо дышать через трубку), ошалев от мертвой красоты. Ни рыб, ни растений, только прозрачнейшая вода и белые камни… Я почувствовала кураж и поплыла.
Финни меня держал – не помню, за что…
Через несколько метров дно вдруг разверзлось, и я увидела глубочайшую бездну, холодную, безмолвную и мертвую.
Я окаменела, как те камушки в начале пути, и почувствовала, как Вечность из-под воды и земли тихонько призывно машет мне, приглашая присоединиться. Я не знаю, сколько я проплыла – чувство времени и расстояния исчезло совсем, но в ужасе стала выскакивать из воды, из маски, вытягивать сдавленную шею и сразу устала. Финни меня не отпускал и мимикой призывал взять трубку в рот и выпятить губы. И тут я взмолилась: вытащи меня на лаву и плыви за девчонками, подберешь меня на обратном пути.
Его чувство ответственности раздваивалось, но он меня послушал, помог зацепиться за выступ лавы и поторопился за уплывшими вперед. Я приготовилась ждать, стараясь контролировать дыхание через удушающий шлем, уговаривая себя потерпеть и безуспешно пытаясь снять трехпалые, плотно пригнанные жесткие перчатки, чтобы оттянуть проклятый ворот.
Вглядываться вдаль, ожидая группу плывущих, пришлось недолго. Они завернули и быстро высадились на суше недалеко от меня. Наш парень несся ко мне по лаве и первым делом, вытащив меня из ледяного плена, содрал (бережно) с головы шлем. Я начала дышать. Мы выползли обратно к машине, победно и радостно позируя в обнимку с Финни.
Тут он и сказал, что я была почти самой старой из сумасшедших экстремалов-туристов и он был уверен, что я не войду в воду или сразу выскочу. Но я, к своему и его удивлению, в самоуважении проплыла три четверти маршрута.
Мы с чувством выполненного геройского долга поехали обратно в город. По возвращении в гостиницу я сразу улеглась в постель, хотя светило солнце, обманывая чувство времени, подбирающееся к полночи, и сказала дочери: «Если со мной что-то случится, не говори, чем я занималась», чтобы не создать проблемы для нашего очаровательного человечного гида-инструктора.
Он рассказал нам, что только однажды до нас встречался с русскими. Это была группа мужиков, профессиональных дайверов. Они пили водку, ныряли в ледяную глубочайшую щель, вылезали, снова пили и снова влезали. На вопрос, нравится им или нет, они только коротко хмыкали. То ли не говорили по-английски, то ли были столь лаконичны. Он так и не понял их. И когда из отеля позвонили и предложили группу русских женщин, Финни решил взять нас и продолжить знакомство с русскими.
И мы не посрамили звание русской женщины, которая может невозможное.
Когда мы благополучно вернулись из подводного космоса на землю, губы у всех были распухшие, и Финни заметил, что не нужно никаких дорогостоящих косметических ухищрений, чтобы губы были пухленькие и надутые.
Все с облегчением и гордостью задышали полной грудью чистым земным воздухом и счастливо улыбались.
Моя молоденькая подруга с момента погружения в ледяную воду заметила: замерзало вокруг рта и надо было растирать, чтобы восстановить чувствительность кожи. В своем плавании она, будто находясь вне реальности, ожидала появления снежной королевы и завороженная, желая продлить это на вечность, смотрела на глыбы камней, напоминающих ей остатки разрушенных античных зданий. Забыты были замерзшие руки, губы – время остановило свой бег в машине времени…