Сергей Владимирович Семеркин
Пока королева спит
– Вижу, ты тоже об этом думал.
– Да, я такой – думаю о чём угодно, только не о том, как бы найти денежную работу и достойно содержать семью. Скоро кушать будет уже нечего, жалованье дворникам чего-то задерживают – мету, как дурак! – хотя почему дурак, мне нравилось мести, опять же я обещал мести, и мету, а зарплату обещал платить люди в префектуре и мне по барабану – держат они свое слово или нет.
– Не волнуйся, скоро нас уже не будет на этой кухне…
– Что значит, нас не будет? – встрепенулся я и представил сразу и могилу и крематорий…
– Я приготовлю завтрак для тебя, с удовольствием понаблюдаю, как ты его слопаешь, а потом отправлюсь к двум милым созданиям, которых ты, наверно, знаешь, одну зовут Эльза, другую – Александра.
Я как сидел, так и застыл с недожёванным бутербродом во рту (на меня так же безмолвно взирал из тарелки салат). Потом ступор прошёл, и я спросил у совершенно спокойной Майи:
– Ты знаешь, где они?
– Да.
– Далеко? – какой-то ком подкатил к горлу, наверное, голод в его сухой форме.
– Не дальше того предела, к которому я могу приблизиться. Но не думай слишком напряжённо об этом – у тебя другая цель и ты останешься здесь, но продукты тебе уже не понадобятся.
– Из меня что, скелет сделают или мумию?
– Нет, – она улыбнулась. – Просто харчи станут казёнными.
– Я найду подходящую службу, ты видела это в вещем сне?
– Можно сказать, ты действительно получишь место на бирже занятости, – она как-то нехорошо полуулыбнулась…
– И когда это будет? – что-то совсем пересохло в горле.
– Скоро, очень скоро.
Майя поставила на стол передо мной дымящуюся тарелку с рисом и отбивной, и я на время забыл обо всём, кроме еды. Вкусной еды. Потом меня дёрнуло током и я бросил фразу:
– Передавай привет Александре… и Эльзе!
– А что это ты засмущался? – улыбнулась она (я не смущался, просто погрузился в процесс поглощения пищи). – Ладно, передам.
– А ты да-вно знашь гелцо-иню? – с набитым ртом спросил я.
– Не очень, но мы довольно быстро близко сошлись, ты ведь, наверное, в курсе – она не равнодушна к красивым девушкам.
– Я думал, она не равнодушна к богатым и именитым мужчинам.
– И к ним тоже, но ты забыл добавить прилагательное "умным".
– Слушай, я как-то не решался у неё в лоб спросить, она действительно убивает своих мужей?
– Даже если бы она это делала, то какие бы близкие между нами отношения не были, она вряд ли бы мне об этом рассказала, – по мере того, как Майя переодевалась, рис становился все более жёстким и царапал горло так, что не исправишь дело даже молоком. Есть в этом доме пиво или нет?!
– А, по-моему, она всегда откровенна.
– Дело не в откровенности, дело в том, что некоторые семейные ценности и тем более скелеты в шкафу не выносят на улицу. Если она кого-то и убила, на то, без всякого сомнения, были веские причины и этот кто-то сам в своей смертушки виновен.
– Круто.
– А ты думал. Ну, мне пора. Пока… – быстрый поцелуй и Майя с уже собранным рюкзачком (и когда она успела) исчезла из моей жизни, лишь напоследок бросив нечто загадочное:
– Запомни, Боцман, лучше быть первой Майей, чем восьмой Мартой.
Серые стены, серый пол, серый потолок и серая мебель, стали ещё более серыми. Нет, они не усугубили свой цвет – просто в моей голове опустилась на глаза дополнительное серое стекло. А ещё я разбил свою синюю чашку… она выскользнула из рук и неудачно упала на пол… хотел выкинуть осколки, но потом собрал в коробку… может, склею когда-нибудь… нет, в доме меня больше ничего не держало. От нечего делать я пошёл без цели гулять по городу, на одной из узких и витиеватых улиц мне встретился Валенсио Боска. Он радостно приветствовал меня.
– Здравствуйте, Валенсио, – ответил я недоуменно. – А вы что, тоже видели вещий сон?
– Да какой там сон, держи свои вещи и не раскидывай их больше у меня по повозке, контрабанду сувать некуда! – он протянул мне моток ниток и напильник.
Я взял дары лупоглазиков и хотел что-то сказать, но Боска уже хлестнул Пепе и крикнул мне, удаляясь в серый флер:
– Пока, Боцман!
– До свидание, Боска!
Я так и не понял: прикалывает он меня или всё действительно так и было, но если оно так и было то где – во сне или наяву? Поняв, что эту загадку так просто не отгадаю, я пошёл в бар, там уже сидели Ардо и Вилариба.
– И сколько тебя можно ждать? – недовольно поинтересовались они у меня. Во дурак! Из-за расставания с Майей я совершенно забыл о назначенной встрече.
– У меня личное горе.
– Сменил любовницу? – не упустил шанса уколоть меня Вилариба.
– Или ориентацию? – Ардо был ещё более циничен.
– Да идите вы все в задницу Пепе! – по-доброму я послал их в задницу старому коню.
– Выпивка за твой счет, – они тут же выставили меня на выпивку.
– У меня денег нет, я – не получающий зарплату дворник! – взмолился я о милосердии.
– Укради, убей какого-нибудь богача, продай свою молодое тело – нам не важно как ты заработаешь золото, это твоя головная боль! – накинулись на меня два друга.
– Я так понял, в заднице вас не приняли, идите к лупоглазикам, может из вас гербарий там сделают, – меня стратегию, ведь нападение – это лучшая защита.
– Упёртый тип! – пафосно воскликнул Вилариба.
– Непримиримый с жизнью фанатик! – поддержал его Ардо.
– Ой, давайте банально пить! – предложил я, чтобы закончить эту нервотрепку.
– За твой счёт!
Я пересчитал гроши по карманам и вздохнул.
– По кружке каждому я оплачу, остальное – как-нибудь сами.
– Он ругается непонятными словами! – доверительно прошептал Вилариба своему компаньону в их общей тирании меня.
– А может, это и не Боцман вовсе, а засланец от магистра? – предположил Ардо.
– Да сами вы засланцы… – я докатился до местных и не местных идиоматических выражений.
– Наш человек! – облегченно вздохнули двое моих корешей. – Рассказывай, что там у тебя стряслось.
Я вкратце поведал им о моём горе и о моих непонятках с вещим сном или явью, которую я не помню.
– Нитки с тобой? – спросил Ардо.
– Да, – я показал им моток ниток и напильник.
Как оказалась, это были не нитки, то есть выглядело это как моток обычных серых ниток, но порвать их мы втроем не смогли, не смогли и разрезать их даже самым острым ножом. А напильник был вроде как обычный – он соскребал опилки с металла, опробовали мы его на окантовке стола.
– Значит, лупоглазики нам не помогут, – перешел от физических опытов к общему положению дел Ардо. – А я так на них рассчитывал. Ладно, обойдемся. План захвата арсенала разработан, при минимуме везения – он осуществится. Для захвата шлюза везение не понадобится вовсе – лоцман за нас, ну и половина сторожей, а новенький – не в счет, он уже малость не в себе … – мы чокнулись кружками и заржали. – Короче, шлюз будет наш почти в любую ночь. А вот с колоколом напряжёнка, совершенно не ясно как туда забраться, и даже подходы к нему пока не проработаны. Предлагаю сконцентрироваться на нём и устроить… как это по-умному? – он щелкнул пальцами, надеясь вспомнить выражение.
– Мозговой штурм? – предположил я.
– Точно, практически трезвыми мозгами сейчас его и устроим.
И мы его устроили. Махнули, махнули, махнули, махнули… потом ещё махнули и запели про чёрного ворона – песню древнюю и душевную. И тут меня ударило под дых:
– А ты знаешь, Боцман, со шлюза забрали Алого…
И сердце у меня ухнуло…
– Серые… и сожгли…
Хоть бы подготовили что ли… сказали бы, поскользнулся и утоп… Горько стало мне. Я так не переживал, когда людей забирали с нашей улицы и отправляли в концлагеря… а тут мёртвая собака… Нелогично всё.
– Пей! – мне налили.
В рюмку что-то капнуло… и я выпил солёную водку… но легче не стало… я не знаю, куда отправляются умершие два раза псы… возможно, туда же, куда и все мы…
Королева
Лупоглазик положительно не хотел со мной контактировать, он бегал туда-сюда, что-то делал на верстаке, потом бежал в соседнюю лабораторию и взрывал парочку колб, успокоившись после большого "баха", он замирал, но лишь на мгновение, а потом снова бежал к верстаку, или в соседнюю лабораторию, или на склад. В таком своеобразном беличьем колесе проходил весь его день и большая часть ночи. Но мне очень нужно было отвлечь именно этого лупоглазика и я всё-таки подловила его на одном крутом повороте сна…
"Метр великий равен (приближённо) одной сорока миллионной части длинны меридиана, проходящего через крайне западную точку Олдовии, но в силу обстоятельств пару сантиметров надо накинуть", скорей, скорей в лабораторию, так эта пробирка не на месте, ага, что тут у меня в центрифуге крутится? Забыл – в мусор, в мусор! "Метр самый великий равен расстоянию, проходимому в вакууме плоской электромагнитной волной за одну двести девяносто девять миллионов семьсот девяносто две тысячи четыреста пятьдесят восьмую долю секунды, но как всегда пару сантиметров надо накинуть, или мы не лупоглазики". Пробирка разлетелась, опять экономят поставщики на стекле (сделать пометку в… ой! Ой-ё-ей! Вторжение извне! Вирус!! Запустить антивирус. Процедура запущена. Вирус называется "Сон королевы", не изучен, не поддается излечению… уничтожить невозможно. Ой, меня захватили. Я – пленник. Я – грустный пленник. Прекрасная госпожа, приказывайте, я повинуюсь любому вашему желанию. Я пленник. Я веселый пленник! "Секунда приближенно равна одной тридцати одно миллионной пятьсот пятьдесят шести тысячной девятьсот двадцать пятой и ещё после запятой девять тысяч семьсот сорок седьмой части времени обращения нашей планеты вокруг звезды, или, если быть гораздо точнее, секунда равна девяти миллиардам сто девяносто двум миллионам шестьсот тридцать одной тысячи семьсот семидесяти периодам излучения, соответствующего переходу между двумя сверхтонкими уровнями основного состояния атома цезия-133, что практически равно бесконечности мигов между прошлым и будущим, но в силу того, что умножение на бесконечную величину не корректно, длительность мига до сих пор не определена", я это говорю не в обиду вам, ваше величество "Килограмм приближенно равен массе одного литра чистой воды при температуре пятнадцать градусов по шкале великого Цуля". Куда мне пойти? Встретить варвара с поверхности? Слушаюсь и повинуюсь. Что ещё? Слушать его историю… я бы лучше послушал вашу… Да, грустным пленникам не положены весёлые желания, а весёлым пленникам не положены желания грустные. Парадокс. Что, я должен ему подарить за эту историю? Глупая история, неинтересная история, надуманная история, она даже катушки одно-молекулярного полиэтилена С-12 не стоит. Что, всё же стоит? Понял, выдам этому длинноволосому варвару последнюю катушку полиэтилена С-12. Этого мало? Да история же была рассказана скучная, неинтересная… Понял, понял, добавить ещё универсальный резак. Что, компактную версию? Моя любимая модель, спецзаказ, удобная ручка, облегченный трёхгранный… Ясно, отдать эту драгоценность, этот шедевр нашей конструктивной нанотехнологической мысли, это никакое не чудо самых современных технологий лохматому гостю с поверхности. Пусть этот варвар им себе все зубы спилит! Что, ваше величество, этот варвар вам дорог? А дорога его длинна и полна ужасов… бывает и так. А знаете ли вы, что "Полная механическая энергия замкнутой системы тел, взаимодействующих силами тяготения и упругости, остается неизменной"? Вы этого не знали? А как же вы жили? Хорошо жили – понял. Не покидайте своего раба, ваше величество, я ещё могу рассказать, что: "Давление текущей жидкости больше в тех сечениях трубы, в которых скорость её движения меньше, и, наоборот, в тех сечениях, в которых скорость больше, давление меньше…" Не уходите от меня, ваше величество!.. А-а-а!!!
Ого, вирус покинул меня – займусь-ка я тестом памяти. Стереть последние воспоминания. Нет, отправить их в раздел "Дефективные опыты". Уф, теперь можно заняться серьезной работой. Так, для начала повторю древние правила: "Мощность машины или механизма равна отношению совершенной работы к промежутку времени, в течение которого она совершена". Вот, помню же! А то вирус, понимаешь! Меня руками без перчаток не возьмешь! Адью, ваше величество – возвращайтесь в свой хрустальный саркофаг… или саркофаг был у той, другой? Не важно. Важно, что: "Тело, способное вращаться вокруг закрепленной оси, находится в равновесии, если алгебраическая сумма моментов приложенных к нему сил относительно этой оси равно нулю" – эврикой клянусь! А "расстояние до наиболее удалённого от нас объекта, который мы ещё-таки можем наблюдать равно десять в тридцать седьмой степени саженей", не смотря ни на какие ваши эдикты, ваше величество, интересно, кстати, померить ваши моменты и силы. Ух ты, королевские моменты получатся! Где бы подходящий для модели объект найти. Буду ждать варвара с поверхности по массе сходного с королевой. У него должны быть две ноги (иногда приходят одноногие – они не подойдут для моего эксперимента). Ба, да я премию Усреднёнки могу получить… Надо работать, работать и ещё раз работать, и стараться это делать без неконтролируемых выпусков энтропии. Материя везде и всюду, материя всегда при мне! Тру-ля-ля, и двадцать девять коэффициентов против…
Магистр
На дух не переношу любые массовые мероприятия со своим участием. Но народ так любит меня, что на мой День рождения приходит на центральную площадь, чтобы восславить мудрость моего правления. Это поливает моё чувство собственного величия живительной влагой. Приходится выходить на балкон и махать ручкой обалдевшим от любви ко мне гражданам и особенно гражданкам. Те писают кипятком…
Но это же не безопасно, поэтому на балкон выходит мой двойник. Ему не надо говорить, просто улыбаться и махать рукой… ну вот и домахался… стрела прилетела и проткнула двойника. Прямо в сердце попала… без шансов. Я рассматривал тело – очень похож на меня, неужели и я так отрешенно от всего буду выглядеть, когда…
– Найдите убийцу…
– Есть! – вытянулся служивый и уточнил: – Ликвидировать его?
Я долго смотрю на главу моей службы охраны. Он действительно не понимает или даёт мне шанс проявить мудрость и поучить его очевидному?
– Ни в коем случае! Как найдёте – предложите за услуги втрое больше денег и переманите работать на меня. И почему вы решили, что это обязательно он?
– Уж слишком хороший выстрел!
– Могла стрелять и женщина…
Я рассматриваю перья на стреле… белые, очень редкие…
– Обратите внимание на перья…
Провожу рукой по перу…
– Так точно!
Действительно, так точно. Прямо в сердце…
Боцман
Как пришёл домой – не помню, как разделся – не помню, где лег – тоже темнота, проснулся, однако, в постели и без ботинок – значит, ум ещё функционировал в затемнённом состоянии. Включил цветной экран, там уже дневные новости передают. Дикторша по-деловому так выдает: "…сегодня были задержаны главари заговорщиков, ими оказались…" были названы фамилии Ардо и Виларибы, и… моя фамилия. Непонятно это – меня арестовали, а я дома прохлаждаюсь. Это только потом я понял, что новости видел вечерние. В дом вломились, беженцев перепугали, по лестницам застучали каблуками, этими же каблуками по коврам прошлись (Эльзе нравились ковры, особенно оранжевых тонов и с крупным рисунком). Скрутили – я не сопротивлялся, в моём-то состоянии лежачего лаврового листа буровозить? Права не зачитывали – не то время, чтобы зачитывать. Пару раз по почкам стукнули, чтобы уважал власть, но я не уважал и сейчас не уважил. А потом серая карета без окон, распахнула передо мной дверку, в этой зарешёченной коробке я и проследовал до места заключения. У нас тюрьмы добротные, расположены в древних постройках, они мало того что цветные, ещё, видимо, довоенное время помнят, в них пахнет миром – а это редкость почти нигде не встречаемая. Камера одиночная, сырая, тёмная – нормально упаковали.
Из камеры вывели ненадолго – на суд, он был скорым и справедливым. Где-то я это уже слышал, где-то я через это проходил – не иначе на коняшке карусельной кручусь-верчусь, обмануть кого-то хочу, только вот кого? Вынесли приговор, смертный – а чего действительно кочевряжится с этой гидрой революции? – бошки надо рубить гадам и вся недолга! Снова вернули в ту же камеру, но уже как смертника – разница с положением просто задержанного существенная… это как с царём, над которым меч висел… только на царя клинок мог и не упасть… а для меня уже где-то верёвка приготовлена и палач. Только срока не знаю, когда приговор приведут в исполнение…
Потянулись дни и ночи, дни и ночи в ожидании свидания со смертушкой, не самые приятные дни и ночи моей жизни. Библиотеку я нашёл не сразу – чувствую что-то в тюфяке жёсткое, ковырнул шов наживной, распорол поширше, руку засунул… вытащил заныканные листки бумаги, разнокалиберные они были: где рукописный текст, где печатный, а где мудреный как бы рисованный – я такого никогда и не видывал. Стал читать. Первой на глаза попалась сказка…
«Сказка про Шушу»
Жила была Шуша и была она подлой и злой, циничной и безголосой, вот за безголосость и дали ей такой странное имя, если бы могла нормально жужжать, как все жужжат, то и носила бы красивое и гордое имя Жужа, а так прозвище Шуша к ней прилипло. А за то, что все звали её Шуша, она всех и не любила и была подлой и злой, а также циничной, но вот безголосой то её быть никто не заставлял – она сама в таком положении застыла, – действительно подлая бестия!
Детей у неё, предсказуемо, не было, кто ж такую замуж возьмет подлую и циничную, а самое главное безголосую? Вот и жила Шуша одиноко и грызла зерно тоже в одиночестве – никто на её угощение в гости не приходил, даже тогда когда ей удавалось достать сало или икры – все одной приходилось жрать.
И была у неё мечта, выйти перед народом и спеть в день всеобщего праздника сбора урожая. Его устраивали, когда верхние существа сгружали в свои закрома много зерна, а через щели зерно просачивалось к малому народцу, а где щелей не было – сами прогрызали, не дураки чай. В праздничный день хотелось Шуше спеть громко и задушевно, чтобы у всякого даже черствого забулдыги душа развернулась, а потом завернулась обратно. И вот когда песня вся изольётся, то на пике момента выдать соплеменникам: "Ну что, черти полосатые, съели?" – и уйти картинно. Шуша не знала, как ходить картинно, но была уверена – когда придёт её звёздный час, она сподобится. И конечно, все бы ей кричали вслед: "Ты теперь не Шуша, ты теперь настоящая Жужа, будем тебя уважать и любить!" – А самцы бы верещали как один в экстазе: "Приходи сегодня на сеновал!" Вот такую мечту выпестовала у себя Шуша, но не сбылась грёза.
Так и умерла Шуша, не реализовав своего главного плана. Мораль: не надо быть такой злой и подлой а также циничной, может быть тогда и к твоему корявому жужжанию прислушиваться будут.
Настало время обхода вертухаев, и я спрятал библиотеку в тюфяк. Шум отгремел, гроза утихла, тайфун умилостивился и сдох. Можно вновь приняться за чтение – ох как я изголодался по до пищи духовной! Надо смотреть правде в глаза – это моя последняя библиотека в жизни и каждая «трапеза» может стать финальной… Второй "книгой", которую я буквально пожрал глазами, стал краткий трактат о…
«Трактат о вечных двигателях (краткий)»
О невозможности в принципе сделать вечный двигатель я писать не буду, в школьный курс уже входит объяснение – почему их нельзя сконструировать.
Поговорю лучше о том, как сделать самый простейший вечный двигатель. Все попытки осуществить такое начинание раньше упирались в один принципиальный нонсенс: невозможность достать вечные запчасти. Например, если вам нужно чтобы колесо крутилось вечно, вам просто до зарезу необходим вечный подшипник, а без него колесо вечно вращаться не будет. Тут стоит заметить, что даже колесо с вечным подшипником будет крутиться вечно только в абсолютном вакууме, который легко достигается абсолютным насосом в абсолютной камере для вакуума.
Итак, перейду от пространных рассуждений к конкретным чертежам вечного двигателя: возьмите набор "Собери сам вечный двигатель" и расколдуйте его (на лицензионные коробки всегда наложено охранное заклятье)…
Дальше ничего невозможно было разобрать, так как на первоначальном тексте кто-то написал ещё один, а потом на этом всем ещё рисовали и затачивали карандаши, лишь в уголке жирнел символ: "*", но расшифровки этой звёздочки я нигде не нашёл.
Ещё одно «пироженко», которое я «скушал», оказалось объяснительной запиской (орфография и пунктуация неизвестного автора сохранены)…
«Обяснительная записка»
Я такой-то и такой-то (мине так сказали писать, а зовут меня по-другому совсем), позавчерась охранял общак свиней, они там живут. Я их строга стерегла всю ночь, начальника, Богом клянусь, и совсем не пил, почти Богом клянусь. И охранял добротно – ходил вокрук тына кругами и не халявил – это по-нашему, по-сторожиному – значит не наматывать круги совсем, а спать (дрыхнуть).
Абзац. А часов где-то в пять (звезды ищо на небе мигали) один парасёночек (бойкий такой с полосами по бокам – может его мамки с лестными кабанами нагуляла – не мое это дело) подкоп сделал и побежал резвиться на лужок. Куда энтот подкоп потом делся, я не ведаю – может, засыпался сам собой, за подкопы я не отвечаю.
Второй Абзац. Этот парася долго по лугу не бегал – а иначе я бы его словила, точно вам говорю, товарищ главный господин следователь, зоркое око государя (так писатя мне дружбана насоветовала). Он же усложнил задачу мне – побег к речке, она летом-то совсем как ручеёк, но сейчас ужо не лето, а разбойница весна, да. Она и бурная, едрить (или едрить надо зачеркивать?). Так вот и я говорю: он бежать, я – ловить. Не поймать. А он-то, наверное, думал на сопредельный луг рвануть (там трава гуще нашенской), а луг тот акурат за речкой (совсем память моя ослабела – не помню, как её зовут, ручеёк едрить энтот). А парося – бултых в него, в неё, короче – в воду и поплыла.
Третий Абзац. А поплыл он как-то неуверенно, а может, он и совсем плавать не умел, только делал вид, чтобы меня в заблуждение ввести – мол, я умею и нечего за мной бегать. А я честно бегала, я же уже вам, товарищ главный господин следователь, говорил. А бабку Федосеёвну вы не слушайте – она все врёт и напраслину возводит на меня… холера её того… особенно она бает про то, что я парося сменял на самогонку и после энтой самой самогонки у меня ноги кренделями заплетались (у меня сроду ноги кренделями не заплетаются, даже после дерь… говно… что? Так и пишу: «некачественного продукта перегонки»), а навет она возвела в околоток на меня из-за хрена моего… то есть… как же написать-то? У меня хрен в огороде попёр буйно, а у неё нет, вот она на меня и зуб точит и поклеп возвела понапраслену. Вот.
Четвертый Абзац (последний). Я в воду бросился, и поплыл, а парося, он так головку тянул – видно жить очень хотел, да травку зелёную на том берегу этой как её речки хотел ашать (то бишь есть) – да уже утонул, сердешный. Я нырять – но там омут же едрить. Короче я не виновен, о чем честно заявляю и присовокопляю энту обяву.
Ниже место для подписи оставить (так мне тоже люди сказали сделать – я и сделал).
Только я подписываться не обучен – я просто палец намажу и приложу, вот:
Такая вот объяснительная, а в конце действительно отпечаток чьего-то пальца, только я внимательно разглядывал – похоже, это копия, но как так искусно мог художник отпечаток пальца перерисовать – я в сумлении. Тьфу ты чёрт! – заговорил как автор этого перла канцелярского юмора. Опять! Я отложил записку и стал думать. Но думать в тюрьме тяжело – все темы перескакивают одна через другую, и ни на одной не сосредотачиваешься, легче совсем не думать. Я пару раз такого состояния достигал и один раз даже трезвым. Оригинально это – совсем ни о чем не думать, а потом разные мысли как тараканы набегают, да такие умные порой, что даже диву даешься – как такие нажористые особи пробрались в мою голову?
Из остального творчества мне понравилась ещё легенда о …
