полная версия
Сергей Владимирович Киреев
Возле Чистых прудов
«В работе, в труде я упрям, как баран, как боров…»
Песня посвящена моим друзьям-спортсменам, выигрывавшим соревнования в далекие советские годы, несмотря на все трудности той поры.
В работе, в труде я упрям, как баран, как боров.
Я в спорте герой. Я за шкирку поймал судьбу.
Я к другу на свадьбу сбежал на три дня со сборов,
Гуляй – не хочу! Аж глаза до сих пор на лбу!
Я пил, как и все, от кого-то зачем-то драпал,
За кем-то гонялся, а после в обратный путь
Меня провожали, и Леха, жених, у трапа
Налил посошок мне: «Езжай и в призерах будь!»
Я в первый пробился ряд.
Я выиграть медаль могу!
В Европе – чемпионат.
Я тыщу пятьсот бегу.
Я – русский спортсмен!
До Лондона рейс. Мой сосед – мужичок не хилый,
Он в черных очках, с бородой, мускулист, плечист,
Я выпить ему предложил. Он, мрачней могилы,
Сидит и молчит. Я решил, что он террорист.
Террор – это жесть! Я к пилотам его в кабину,
Скрутив, приволок: «Он нас всех подзорвет к чертям!»
В кабине сказали: «Иди и проспись, дубина!»
И сдали меня на земле под арест властям.
Мне в нос протокол совать
И пальцы катать должны.
По ходу, им всем плевать,
Что я чемпион страны!
Я – русский спортсмен!
Я в ухо констеблю дал, я к дверям прорвался,
Мне ветер веселый и вольный башку вскружил,
Я ночью к своим по лесам, по оврагам мчался.
Эх, черт! Я мениск надорвал, повредил ахилл!
И вот наш отель. Я с какой-то красоткой в баре
На автопилоте махнул коньяку стакан!
Пока нам шеф-повар на кухне бифштексы жарил,
Я с ней у окна за портьерой крутил роман!
Я завтра пойду на риск,
Рвану из последних сил!
Ах, если б не мой мениск,
Ах, если б не мой ахилл!
Я – русский спортсмен!
…Я вышел на старт. Вот уперлись шипы в колодки.
Я, в общем-то, трезв, я нащупал стезю свою —
Всегда побеждать, а у тренера – сказ короткий:
«Не выиграешь, сволочь, пеняй на себя, убью!»
Пошло! Понеслось! Первый круг – все не так уж плохо.
Дыхалка при мне. Скоро финиш. Рывок! Пора!
Еще и еще! За страну, за ребят, за Леху!
Я выиграл! Свершилось! Победа! Я жив! Ура!
Мне тренер накроет стол.
Он верит в мою звезду.
Я первым опять пришел.
Я выиграл. Я денег жду.
И мне скоро вновь бежать.
Он руку трясет мою:
«Ты должен их всех порвать.
Не выиграешь, гад, убью!»
Я – русский спортсмен!
Я – русский спортсмен!
Я – русский спортсмен!
2015
«Греби, кто хочет, по прямой, где тишь да гладь…»
Греби, кто хочет, по прямой, где тишь да гладь,
А это слалом, это бурная вода!
Ты в травмах по уши увяз, тебе плевать,
Ты стартовал! Тебя списали навсегда!
И все же нет с тобою сладу,
Когда ты трезвый, как стекло!
Крутись, вертись, держись, не падай,
Ты чемпион, а не фуфло!
И ты гребешь до слепоты, до рваных жил!
Твои соперники с тебя не сводят глаз!
Ты ветеран, но каждый помнит, кем ты был!
Твой план, твой путь – победа, кубок! Здесь! Сейчас!
Они сильны! Порви их к черту!
В кипящий вал вонзи весло!
Ты не отстой, а мастер спорта!
Ты чемпион, а не фуфло!
Вода ревет, по морде лупит наповал,
И на тебя, рассыпав кудри на ветру,
Блондинка с берега глазеет сквозь бокал,
Ты зол и резок, ей такие по нутру!
И ты уйдешь сегодня с нею,
Пожаром страсти опален.
Ты победил! Ты всех сильнее!
Ты чемпион! Ты чемпион!
2001
«Два вожатых, физрук, даже повар за них играют…»
Два вожатых, физрук, даже повар за них играют —
Тоже, мол, пионеры, в футболках – поди пойми.
Вся неправда на поле – в воротах, по центру, с краю,
Наше дело с Володькой – иди и ложись костьми!
Ливнем косым и колючим газон искромсан.
Падаю, сбили, свисток – как собачий вой!
Сдвоенным центром играем в атаке, бьемся,
Вовка Пролетов стоит за меня стеной!
Будут, будут голы, да уже, вон, в паденье, с лету
Я один вколотил, и вратарь, как подбитый гусь,
Вбок башку уронил. Мы ведем. Я бегу к Пролету:
Ну и пас был, спасибо, мы сделаем их, клянусь!
Нет, не прокатит у них без борьбы, без боя
Взять меня в клещи, от судей прикрыть спиной
И садануть по ахиллу прямой ногою,
Вовка Пролетов стоит за меня стеной!
Он их снова отвлек на себя, он сейчас прокинет
Мяч на ход мне, а им – только волосы рвать, вопить!
Вся неправда, я знаю, умрет, околеет, сгинет,
Все вранье, видит Бог, рухнет наземь, слетит с копыт!
Тонут они – вот и в драку уже полезли,
План прост и ясен: порвать нас любой ценой!
Гиблое дело, ребята, конец вам, если
Те, кто в игре, друг за друга стоят стеной!
Вовкин дриблинг на скорости – полный улет, ей-богу!
Все. Финальный свисток. Пять – один, им и впрямь конец.
Их опорный хавбек мне шипами вонзился в ногу
Напоследок, в подкате – Сережка, известный спец!
Сколько ж боев потом было – прорвался, выжил,
Топаю, топаю в гору, тот матч со мной, —
Вижу, ясней не бывает, ребята, вижу —
Вовка Пролетов стоит за меня стеной!
2015
«Злые, здоровенные, не страшны собаки нам…»
Злые, здоровенные, не страшны собаки нам,
Не страшна жестокая местная шпана,
Мы идем по улице с Мишкою Шабакиным,
У него широкая, крепкая спина.
На спортивных сборах мы третьи сутки пашем.
Мишка тренирует нас, хоть и сам в строю.
«Черт-те что, – вздыхает он, – если в лоб не дашь им,
Мало что получится. Вот я и даю».
Мы по гребному слалому всего лишь подмастерья,
Но боремся, воюем, скоро будем мастера.
Я чайник. Это факт. Зато на трассе, словно зверь я!
Когда-нибудь и мы покажем класс, расправим перья,
Учи нас, Миха! Кубки брать пора!
Из воды, из месива, из кипящей пены
Он за шкирку тащит нас, если дело дрянь,
Он мозги вправляет нам: «Веселей, спортсмены!
Каждый – жми на полную! Первым, лучшим стань!»
Нынче за границею спрос на чемпионов,
Вот и Миху нашего стали приглашать —
В Австриях, в Швейцариях у альпийских склонов
Баб заморских фитнесу в клубах обучать.
И мы ему кричим: «У нас в России девки краше!
Любая нафуфырится – и вот он, идеал!
А там у них и плеткой-то особо не помашешь
На сонных и ленивых», и мечты сегодня наши —
Чтоб Мишка никуда не уезжал!
Миха усмехается: «Эй, ребята, что вы?
Лежебоки, лодыри – тема не моя!
Если вы по-честному жилы рвать готовы,
Значит, мы единая дружная семья!
Значит, надо вкалывать, да чтоб цель имелась,
Чтобы, глядя в зеркало на подбитый глаз,
Утром после праздника поднимать хотелось
Гирю двухпудовую триста сорок раз!»
Он даже в стужу лютую нас загоняет в лодку
Резиновой скакалкой. Он орет, и хрен бы с ним.
Он за здоровье нации порвет любому глотку,
И мы молотим веслами по холодку, в охотку,
И мы ему «спасибо!» говорим!
Змий зеленый запросто вил из нас веревки,
Но уже сознание завелось в башке,
Мы теперь стесняемся после тренировки
Водку пить стаканами в темном закутке!
Катаклизмы, кризисы душат нас и давят.
Братцы, будем крепкими недругам на страх,
Чтоб рука сгибалася в локтевом суставе,
Чтобы хруста не было в шейных позвонках!
Промиллей нет в крови у нас, полно адреналина,
Хоть я и не дурак поднять бокал
За то, чтобы народ махал веслом, а не дубиной,
Чтоб скрепами спортивными был связан воедино,
Чтоб Мишка никуда не уезжал!
2015
«Мне дали пас: «Ваш выход, юный гений!…»
Мне дали пас: «Ваш выход, юный гений!»
Я у Фортуны сызмальства в чести.
Но что-то не выходит у меня без приключений
Центрального защитника пройти!
Наш козырь – прессинг. Тактика простая:
Коса на камень. Схватка. Спор мужчин.
Я от него со свистом на три метра отлетаю,
Когда борьба идет «один в один».
Он у себя в штрафной – хозяин, царь,
Живой заслон, булыжник, монолит.
«А ты ему по щиколотке вдарь!» —
Мне тренер в перерыве говорит.
«А ты ему на бутсу наступи!
И сам же упади, не будь ослом!
Не тормози, не мешкай, не тупи —
С пенальти, как положено, забьем!»
…У немцев, я слыхал, их тяга к шнапсу
Им, в общем-то, почти и не вредит,
А тут, вон, у меня от порошков, пилюль и капсул
Глаза наружу лезут из орбит!
В коленях ощущаю тремор, тряску,
Зато могу любого разорвать!
И врач со мною строг, но терпелив и даже ласков:
«Пойми, сынок, ты должен это жрать!»
Я это жру, и псевдоэфедрин
Грызет меня и глушит изнутри,
Аорту атакует, сукин сын,
Мозги и мышцы, почки, пузыри!
И тренер мне с три короба наплел:
«Ты свой, ты наш, найди себя в игре!»
И я ищу. Но помню тот футбол,
В который мы играли во дворе!
…Вот новый матч, точней, плохая пьеса,
На сцене финт ушами, ход конем —
Нам жилы рвать за кубок – никакого интереса,
Мы им трофей без боя отдаем!
«Эй, ты, куда бежишь, не на пожаре, —
Шипят партнеры, – дурья ты башка!
Они в чемпионате нам на финише подарят
Без шума и без пыли три очка!»
И комментатор сумрачен и зол
В кабине, как в собачьей конуре.
Он видит все насквозь. Прощай, футбол,
В который мы играли во дворе!
Есть уговор. Все схвачено. Размен —
Как в шахматах, культурно, по уму,
И долбаный хваленый супермен,
Такой, как я, не нужен никому!
Мне бромантан в крови делов наделал.
Меня на поле глючит. Мяч в игре.
Души давно уж нет, но помнят ноги, помнит тело,
Как мы в футбол играли во дворе!
И я хет-трик исполнил, и арбитру
За то, что он все знает, глаз подбил!
Он раньше продавался с потрохами за поллитру,
Теперь за новый «Лексус» всех покрыл!
И я врачу в сердцах порвал пальто,
Сержантику фуражку покусал,
И тренерскому штабу, кто есть кто,
Я характерным жестом показал!
И я уже уволен – в пять секунд!
Такая, вот, ребята, хреновня,
Бессмысленный футбольный русский бунт
Им явно не по нраву от меня!
…На кухне у соседа – жбан рассола,
Луна в окне монетой на ребре
Застыла. Наливаем. Пей, Колюха! Нет футбола,
В который мы играли во дворе!
Я выучусь, Колян, пойду в банкиры,
Поймаю свежий ветер в паруса!
Куплю любимый клуб, где технари и бомбардиры
Творить на поле будут чудеса!
Я в типовом контракте слово «шиш»
Фигурным шрифтом жирно пропишу —
Кто совесть продал – все, ребята, кыш!
Со свистом мимо кассы пролетишь,
Кто свой – большие тыщи – знай, услышь —
Греби лопатой, милости прошу!
И у страны моей разлад, раскол
Пройдет, как гематома на бедре,
Я научу ее любить футбол,
В который мы играли во дворе!
2015
«Мы отмечали «золото» с субботы…»
Мы отмечали «золото» с субботы
Четыре дня подряд, и вот – среда.
Я разложил троих. Я бросил с лету.
Я капитан. Я гений. Я звезда.
Последний матч – в гостях у красно-синих.
Я здесь в спортшколе в детстве начинал.
Меня трибуны любят, словно сына,
И девки – штабелями, наповал!
В воротах Леха – он из всех один
Не в курсе дела: этот матч – не наш.
Ему, вон, хлопают: сынок, остынь!
Нам надо в лиге уцелеть: уважь!
У шайбы Славик – дохлый, как коряга,
И с бодуна трясется голова!
Нам дан приказ: без крови, без напряга
Отдать очко. А, может, даже два.
И тренер, дурик, с рожею отечной
Еще вчера нам кинул пробный шар:
Нам все равно. Мы первые. Досрочно.
По три «косых» на рыло – ваш навар!
У нас же семьи. Мы сказали: «Пять!»
И каждый хлопнул по рукам: «Живем!»
И только Лехе, вон, потеть, пахать,
Ему ворота – словно отчий дом.
У них по плану – натиск, буря, бойня.
Они по нам прошлись, как утюгом.
Любимый город может спать спокойно,
В верхах договорились обо всем.
Братва валяет ваньку, как умеет,
Хотя в коленках вовсе не слаба,
А комментатор врет и не краснеет:
«Идет бескомпромиссная борьба!»
«Какого лешего ты вдурь попер? —
На Леху щерятся – кончай гастроль!»
Судья дежурит у ворот, как вор,
А он идейный, он стоит «на ноль».
Он ничего не понял в этой сваре —
Что нас сожрут, как жареных курей,
И он на всю катушку комиссарит:
«Ребятки! Дорогие! Пошустрей!»
Они в атаку рвут, как кони в мыле,
А мы стоим: руби нас, бей, громи,
Нас на корню сегодня закупили
Со всеми потрохами и костьми!
У Лехи полный и сплошной кураж!
Ах, что творит он – цирк, балет, кино!
Ему плевать, что этот матч не наш,
Он их отправит отдыхать на дно!
И зал ревет до судорог, до дрожи,
И даже в ложе крик: «Ломай его!»
У красно-синих зеленеют рожи,
Они не могут сделать ничего!
Его наперебой валяют, месят,
Он третий час за нас, за сволочей
Ломает горб на пульсе «двести десять»,
Он ловит все, хоть режь его, хоть бей!
И пусть нули на них глядят с табло,
Как два бельма. Им даже так сойдет.
Им надо выжить всем смертям назло.
Они шипят ему: «Умри, урод!»
И темпа нет. Чем дальше, тем спокойней.
Меня тошнит от этих скоростей,
А им плевать с высокой колокольни,
Что я их не считаю за людей,
Что я из них любого ради смеха
Могу на расшнурованном коньке,
Вертясь волчком, достать, догнать, объехать
С «бычком» в зубах и с кружкою в руке!
«Расслабься, парень! Не гони волну!» —
Я Лехе клюшкой по щиткам стучу.
И он ответил, словно нож воткнул:
«Слабеешь, парень! Я играть хочу!»
И мне, как будто мышь из-за сарая,
Шальная шайба прыгнула на крюк.
Я из угла, из зоны начал, с края,
Я на рысях влетел в центральный круг.
И мне мозги замкнуло напрямую,
Я мчусь вперед, как мчатся поезда,
Я масть поймал за шкирку козырную,
Я капитан, я гений, я звезда!
Я знаю – им каюк, веревки, вилы!
Меня, как палача у плахи, ждет,
На месте спотыкаясь, квелый, хилый,
От страха одуревший страж ворот!
У стража, вон, под маской морда меркнет.
Я – перед ним, а он – передо мной.
Я бросил хитро, кистью, в левый верхний,
И он лежит, и шайба – за спиной.
Горит фонарь – налитый кровью глаз!
Да, я забил. Я их обрек на смерть!
Простой, как палка, и прямой приказ
Я с похмелюги позабыть посмел!
Я на скамью, к своим качусь, враскачку,
Я всех подвел, я слово не сдержал:
«Простите, братцы, белая горячка!
Затменье. Яма! Сумерки. Провал!»
Хоть в петлю лезь, хоть режь коньками вены!
Так получилось. Память подвела!
И вот конец. Победа. Вой сирены!
И сверху крик: «Мочи его, козла!»
И я бегу, коньками пол кромсая,
По коридору, рысью, напрямик,
В меня фанаты стульями бросают,
Меня сержант хватает за кадык!
Асфальт. Ступени. Искры из бетона.
Автобус наш вдали, как свет в ночи!
Они из стен родного стадиона
Руками вырывают кирпичи!
И вот рука висит, и нос расквашен,
И все, и, кроме зуба, нет потерь.
Водителю спасибо, дяде Саше,
Что он успел закрыть за мною дверь!
Команда в сборе. Едем. Пиво хлещем.
Мы с ними разобрались, как с детьми.
Приехали. Сидим. Банкет обещан.
Сезон закончен, черт его возьми!
И тренер тарахтит, как балаболка,
И Леха жмет мне руку, е-мое!
И дядя Саша, хмурый, весь в наколках,
Чуть-чуть подумав, тоже жмет ее.
Героям спорта – нам, творцам эпохи,
Он помогает шмотки выносить,
И курит, и ворчит: «Спасибо Лехе
За то, что он не дал вас опустить».
Башка гудит моя, как медный таз.
Хвала Создателю, что Леха цел,
Что все мы живы, что простой приказ
Я с похмелюги позабыть посмел…
1996
«Наливай, товарищ! Помнишь, здесь когда-то…»
Наливай, товарищ! Помнишь, здесь когда-то
Вон от той аллеи до Москвы-реки
На своих разбитых старых самокатах
Мы неслись под горку наперегонки?
Помнишь, друг наш Витька в этом жутком кроссе
Главным был и первым – сила, страсть, азарт!
Он, как черт, носился и в лихом заносе
Жестко, очень жестко бился об асфальт!
Рядом сквер, беседка.
Там сама себе
Бормотала Светка
Из второго «Б»:
«Эх, и мне бы с ними,
С Витькой быть в пути.
Дай им бог живыми
К финишу прийти!»
Нас уже не били, нападая сзади,
Я в упор не видел школьную шпану.
Витька, тот и вовсе шел сквозь них, не глядя,
Каждый день на горку, словно на войну.
Что ему ненастье, ливень злой, проклятый,
Он со свистом мчался в глине и грязи,
Даже, вон, из окон старшие ребята
Вслед ему кричали: «Витька, тормози!»
Нас серьезный дядя
Хлопал по плечу:
«Я, на это глядя,
Тоже жить хочу!»
Он у бакалеи
По утрам торчит
И, за нас болея,
Гладок и побрит.
Он кричал: «А я-то – тоже не дурак, мол»,
За женой гонялся: «Подтверди, Марусь!»
И пустым стаканом как-то оземь брякнул:
«Все, что я задумал, сделаю, клянусь!»
И ведь написал же (он писатель вроде)
Сказку, где по морде получил злодей!
Там, где спорт, там чаще из пике выходят,
И вообще похожи люди на людей.
Им бы с нами ловко
Гнать во весь опор,
Но пришли в спецовках
Мужики во двор
И, приняв на рыло
По сто двадцать грамм,
Все вокруг, что было,
Раздолбали в хлам.
Что-то чинят, строят, вот и постарались,
Вот уже и встала, за версту видна
Поперек бульвара – там, где мы катались,
Длинная, большая, серая стена.
Вот и финиш. Пусто во дворе и в сквере.
Вот и наша трасса поросла травой,
Витьки нет. И Светка до сих пор не верит,
Что навек пропал он на войне чужой.
И шпана из школы
Вся давно сидит,
Витькин свист веселый
Был, да смолк, забыт.
Людям не мешает
Водку пить до дна
Длинная, большая,
Серая стена…
2015
«Нет, я не артист, не герой популярного клипа…»
Нет, я не артист, не герой популярного клипа,
Я просто игрок. Я в футболе со школьной скамьи.
Я в спорте с пеленок. Я форвард таранного типа,
Звезда, бомбардир, и все девки в округе мои!
Я красные розы Тамарке
Из черного «Джипа» бросаю,
Я ей к Первомаю подарки —
«Фольксвагены», «Форды» вручаю!
Трибуны визжат! Я до одури, напропалую,
Кружу, словно коршун, я вижу добычу свою,
Я мяч выгрызаю зубами, лопатками чую:
Сегодня мой Бог за меня! Я смогу! Я забью!
Коллеги мои и партнеры
Хрипят с бодуна, с недосыпа.
Я выпал из общего хора,
Я бьюсь до конца, до упора,
Я форвард таранного типа!
Меня, как сорняк, вырубают, корчуют и косят.
Мой план на игру: подниматься и лезть на рожон!
Вот снова подкат. Вот меня на носилках уносят.
Вот я у хирургов в наркозе лежу под ножом.
Эх, где ты, покой безмятежный?
Мне в ноги, крестясь виновато,
Вживляют железные стержни
Очкарики в белых халатах.
И все, и привет. С костылем ковыляю по парку.
«Допрыгался, черт», – мне фанаты сказали, любя.
Вот я под каштаном ту самую встретил Тамарку,
Она только рыло кривит: «Я не помню тебя!»
На злую судьбу не ропщу я,
Суставы и кости от скрипа,
Придет мой черед, излечу я,
Медаль, без балды, золотую
И кубок страны завоюю,
Я форвард таранного типа!
2012
«Они его подальше от ворот…»
Они его подальше от ворот
Месили и топтали, словно лоси,
Но мяч из-за спины себе на ход
Он пяткой через голову пробросил.
Два тайма. Двусторонняя игра.
Мы на просмотре с Витькою в спортшколе.
Он лучший левый край, король двора,
Он впереди, в атаке, в главной роли!
Паника в штрафной, базар-вокзал,
Сутолока, свара, суета,
Он защиту в клочья растерзал,
С ним не могут сделать ни черта!
Петрович, тренер, в кресле между дел
Подремывал, икая с полувздоха,
Он на игру, на поле не глядел,
Петровичу с похмелья было плохо.
Его помощник дергал за пиджак:
«Смотри, какой пацан, что вытворяет, —
Второй Пеле, ей-богу, вождь, вожак!
Он тот, кто видит поле. Он играет!»
Сбили Витьку – встал! И снова сбит.
«Эй, Петрович, истина проста —
Даже врач – и тот, вон, верещит, —
Без таких не выиграть ни черта!
Пусти его в подземный переход,
Да он и там вприпрыжку, поневоле
В «час пик» сто раз любого обведет,
Да он бразильцам запросто забьет
Через себя в «девятку» с центра поля!»
…Зевал Петрович, старый мухомор.
Ему разведка знаки посылает:
«Живей, браток! Сегодня форс-мажор!
Сегодня в шесть пивную закрывают!»
И расклад прозрачен, как стекло —
То, что мы бразильцам не чета.
Десять, двадцать, тридцать лет прошло.
Мы не можем выиграть ни черта!
Мы покидали с Витькой стадион.
Они на нас тут даже не взглянули.
Он вырос. Парк. Пивная. Он? Не он?
Стакан под нос суют – да не ему ли?
…Петрович с перепою все проспал.
Он зов души прочухал с полуслова,
Но все равно в пивную не попал,
Они ее закрыли в полшестого.
Витьку жизнь терзает, тормошит,
Бьет по ребрам, лупит, сволота!
Он в пивной у столика стоит.
Мы не можем выиграть ни черта…
2015
«Саня, стартуй! «От стартуя́ слышу…»
А. Прусакову
Саня, стартуй! «От стартуя́ слышу», —
Шутка такая у Сани была и есть.
Публика ждет. Девкам сносит к чертям крышу,
Верных фанаток полно у него, не счесть.
Спорт наш красивый, но все же слегка жестокий,
В «бочках» и сливах спокойного нет житья,
Двадцать ворот, вон, в бурлящем висят потоке, —
Быстро и чисто пройдешь – и медаль твоя.
Да, были и мы рысаками, —
Романс есть про нас, рысаков.
У Сани в груди до сих пор – буря, пламя!
На старте атлет Прусаков!
Бывших боксеров, увы, не бывает, братцы,
Саня у них был и есть до сих пор свой, —
Воин, боец. Саня знает одно: драться!
Он не мудрит, не хитрит, он идет в бой!
Саня соперникам вышиб мозгов немало,
Да и они ему тоже – ну, хоть не все!
Саня не зря попросился в гребной слалом,
Вот уж экстрим так экстрим. Он в каяк сел!
Весло, словно палка, у Сани,
Он вертит им, зол и суров,
Так кольями бьются в деревне по пьяни,
Он рвется к победе, башка, как в тумане!
На трассе атлет Прусаков!
Саня молотит веслом до суставной боли,
Плечи хрустят, и в глазах, вон, плывут круги.
Девки орут: «Ты б повежливей как-то, что ли,
С этой водой-то, включи, наконец, мозги!
Мы, хоть и дуры, но с берега видим ясно:
Сила без мысли не сто́ит рубля, гроша!
Кажется, классик сказал: все должно быть классно —
Ум у спортсмена, связки, бицепсы, пульс, душа!
Ты будь молодым, но мудрым,
И месиво пенных валов
Веслом, как ладонью, ласкай, словно кудри,
Смелее, атлет Прусаков!»
Саня девчат услыхал. Вот и мозг включился,
Вот он и силу сумел приложить к уму.
Спорт – не война и не драка, – он вник, врубился,
В бурную воду атлет Прусаков влюбился!
Финиш! Он выиграл! Вода помогла ему!
Девки вокруг верещат, потеряв рассудок:
«Браво, герой! Нам с тобой расставаться жаль!
Ты приезжай к нам в общагу на пару суток, —
Лекцию, типа, прочтешь про свою медаль!»
…Он в кассе билет покупает,
И девки с обоих боков
Его окружили. И тренер вздыхает:
«Держись там, атлет Прусаков!»
2016
