Сергей Иванович Чекалин
Бабушка, расскажи сказку!
За свои выступления П.Г.Григоренко был лишён всех наград и генеральского звания. Был выслан при Брежневе за границу, и, конечно, объявлен предателем Родины. В наше время, при Б.Н.Ельцине, ему посмертно возвратили все его заслуги перед Родиной. Эту книгу, из которой я привёл цитату о Пасхе, он написал за границей.
Такое вот пришлось сделать не праздничное отступление в рассказе о праздниках…
Пасха всегда праздновалась, даже в советское время. На этот день и в предыдущий практически регулярно устраивались коммунистические субботники, разве что кроме советских великих праздников 1 и 2 Мая, если Пасха попадала на них. Пасха Пасхой, а коммунистическое дело – коммунистическим делом. Но что примечательно, чудеса тоже регулярно свершались в предпасхальные дни. Живём-живём весь год, не веря в чудеса, а тут, вдруг, во всех пекарнях тесто заквашивается само по себе особо, появляются чудесным образом цилиндрические формы, и полки магазинов заполняются сдобными хлебами, которые называют не куличом, нет, а кексом «Весенним». После этого жди такого кекса только к следующей Пасхе, через год. Но это в советское время, а сейчас уже давно, примерно тридцать лет, эту выпечку снова называют истинным словом – кулич.
Раньше, в Светлую Неделю, между Пасхой и Антипасхой, священники ездили по деревням своего прихода, ходили по домам с молитвами и кроплением святой водой. Вспоминается один такой приезд в наш дом, в деревне Красный Куст. На столе кулич, горка яиц, в том числе и не варёных, не крашеных, творог. Всю эту снедь пришедшая в дом на минуту свита из церкви забрала с собой. Ездили они для этой цели на телеге. И в каждом доме получали всё примерно такое же по названиям и в том же количестве. Скажите, пожалуйста, дядя в сутане, зачем вам тридцать куличей из нашей только деревни? А ведь было известно зачем. Доподлинно известно, что они потом своих свиней кормили этими куличами. Скажете, а куда же их девать, такую пропасть? Отвечу, не надо брать! Словом, правильно делал мой прадед, Василий Иванович, что не пускал в дом попов с их молитвами, и когда его семья жила во Львово, да и здесь, в Красном Кусте. Чтобы через них не грешить ещё больше. Конечно, домашним его это не нравилось: как это, в такой праздник, да чтобы священника в дом не пускать, да чтобы дом в такой великий праздник святой водой не окропить? Но он был насчёт этого строг и неумолим. Его подсознание не принимало церковников, хотя сам он был глубоко верующим. Получается очень похожим на отношение к этому вопросу нашего великого писателя Л.Н.Толстого. Известно, что Толстого за такое отношение отлучили от церкви и даже пели ему во всех церквах анафему. И тоже известно, что Толстой был глубоко верующий человек.
Запреты были не только на церковные праздники, вообще на церковь, вероятно потому, что она была отделена от государства. Детей люди крестили. Не все, но многие. И тайком, потому что об этом сообщали по месту работы, возникали или могли возникнуть какие-то не очень приятные последствия. Регистрировались для крещения в церковном журнале под чужой фамилией. Так что, если захочется покопаться в церковных архивах того времени, то о крещении того или иного человека в то время ничего практически вразумительного не найдётся. Но не всегда так было, потому что записи обо мне или, например, о брате с сестрой наверняка настоящие. А вот в советское время, поближе к нашему, начиная с хрущёвского правления и заканчивая андроповским, власти строго присматривались к тому, крестят ли люди своих детей. Мы, например, крестили своих детей, в Никольской церкви (пос. Серебряные Пруды) под чужими фамилиями. У дочки крёстной матерью была Фаина Ивановна, жена бабушкиного брата Петра, а крёстным был шофёр, который возил в церковь. У сына крёстной была его бабушка, моя мама, а крёстным – всё тот же шофёр. Только это здесь и зафиксировано, а не в метрической книге этой церкви. В ней фамилии все вымышленные, кроме крестившихся.
Во все времена – всякому своё. Кому – «Христос воскресе!», кому – «Воистину воскресе!», а кому – то и другое. Каждый что-то для себя одно и выбирает.
Пасха детства – это Весна. В нашем доме постов строго не соблюдали, но церковные праздники, великие и малые, почитали. Особенно, если праздник был престольным. В каждой деревне были свои престольные праздники, хоть и не было церкви. Вероятно, при переселениях из сёл так и перевозили вместе со скарбом и свой престольный праздник. В нашей деревне, например, престольным был Покров Пресвятой Богородицы (14 октября), а в Масловке, ближней от нас деревне, – Казанская (дважды, 21 июля и 4 ноября).
К Пасхе пекли куличи с украшениями по верху, румяные, сдобные, пышные. Делали сладкую пасху из творога, иногда – с изюмом, когда он был. Яйца красили луковой шелухой (это у нас дома и в основном – в нашей деревне; думаю, что и в других деревнях тем же; но я знаю, что в каких-то семьях у нас яйца на Пасху дополнительно красили сеном, они получались немного с зеленцой). Каждому из нас, детям, раздавали по десять-пятнадцать яиц. С частью из них мы выбегали на улицу в ребячью компанию на игры. Били носиками яиц друг у друга (такая игра называется «битки»), чьё расколется, тот и проиграл яйцо, которое только и годилось теперь, что на съедение. Катали яйца с наклонной доски. Чьё будет зацеплено другим, тот и расстаётся со своим. Проиграешь, бежишь домой за следующей партией. За это, естественно, не ругали, потому что они и были даны на игры.
С освящением куличей, яиц и пасхи было сложно. Церковь была далеко, в селе Рудовке (Калиновке), что за селом Полетаево. А это километров восемь по грунтовой дороге, с учётом того, что по весне, чаще всего апрельской, дороги были ещё не совсем в состоянии своего прямого назначения. Но наши деревенские бабушки ходили на пасхальную службу, иногда с ночёвкой в известных им домах. Мы с мамой один раз так в эту церковь ходили, с ночёвкой на печи, да ещё между перинами. Но это было не на Пасху, а на следующее воскресенье, на Красную Горку (на Антипасху). В этот день венчался мамин родственник, по-моему – её троюродный брат. Его отец, был роднёй Кудиновым, маминым родственникам. А обратно из церкви мы уже на свадебной грузовой машине вмиг домчались.
Старшие в нашем доме куличи освящать не ходили, во всяком случае, я такого не помню и не знаю. А когда подрос брат мой, Михаил, то его стали снаряжать на это мероприятие, на велосипеде. Мы в это время учились в Полетаевской школе и стояли там на квартире. Дело понятное, «пионер – всем ребятам пример», комсомолец – тем более, да и до коммунизма было совсем не далеко, стоило только нос за угол высунуть…
Я уж тут немного вклинюсь с коммунизмом. В Программе КПСС при Н.С.Хрущёве было записано: «Партия торжественно провозглашает – нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» И это также торжественно прозвучало по радио. На что довольно трезво отреагировала наша деревенская тетя Прасковья, родная тётка нашему свату, Филиппу Степановичу: «И-и-их, ей-Богу правда: спать ляжем, проснёмси – а тут уж и комунизьма настала!»…
Но продолжу про освящение куличей. Религия, само собой, «опиум для народа», как неправильно перефразировали Карла Маркса (он говорил – «опиум народа»). В связи с этим, исключительно в воспитательных целях, на дорогах выставляли кордоны из учителей. Каково же было на следующий день, в Светлый Понедельник или Светлый Вторник, на уроке, выслушивать насмешки тех же учителей? С родителями они не говорили на эту тему, потому что родители-то как раз и засылали «казачков». Приходилось «казачкам» самим получать уроки коммунистического воспитания. Вполне возможно, что с Мишей это и случилось один раз. Но всего один раз. Потому что в другие разы он приезжал с куличём в Полетаево, останавливался на той квартире, которую нам родители снимали, пережидал определённое время, а потом возвращался домой. И очень долго никто ни о чём не подозревал. Об этом узналось только уже после того, как брат отслужил в армии. Он в каком-то разговоре открыл свою давнюю тайну. Все просто посмеялись такому факту, обыгрывая потом, как отец отрезал кусочек этого «освящённого» кулича для раздачи всем нашим животным, потом и сами «причащались» или, как говорили, разговлялись, тем же самым.
Мама в последнее время выходила из этого сложного положения, освящения кулича, довольно просто и непосредственно (ближайшая церковь-то тогда была только в пятнадцати километрах): она сама освящала кулич имеющейся у неё святой водой. Какая разница, ведь в церкви тоже освящают такой же святой водой.
Разговлялись на Пасху рано, часов в шесть утра. На столе освященный кулич (или не очень, если освящать возил брат), горкой крашеные яйца, творог сладкий, пироги-пышки, а то и блины ещё, сметана, молоко пресное и кислое. Но мясного с утра, насколько помню, не было. Первый кусок от кулича (корочку, самую вкусную) дедушка относил во двор и раздавал его всей четвероногой живности. После этого садились за стол и мы…
Тут же, рядом с Пасхой, проходит череда государственных праздников: 1 Мая, День международной солидарности трудящихся, и 9 Мая, День Победы.
День Победы воспринимается как действительно Великий праздник. Победа, доставшаяся невосполнимыми и неисчислимыми потерями. Это праздник и в моём детстве, которое проходило совсем недалеко от войны, но уже в мирное время, и сейчас. Ведь трудно найти семью в России, которую так или иначе не коснулась бы война того времени.
В нашей родне на войне воевали мой отец, Иван Васильевич (был ранен в Карелии, на войне с финнами), дедушка Сергей (отец мамы), который первоначально прошёл всю «Зимнюю войну» с Финляндией (ноябрь 1939 г. – март 1940 г.), а потом и практически всю войну с Германией: погиб 15 февраля 1945 года. В 1943 году в Ульяновске погиб мой дядя, брат отца, Михаил. Его отправили в Ульяновск на работы. Он переносил какой-то груз по сходням, поскользнулся, упал, сломал позвоночник. 31 декабря 1943 года погиб брат дедушки Серёжи, Григорий. Он был командиром танка Т-34. От прямого попадания немецкого снаряда танк загорелся, погиб весь экипаж. (Об этом сражении при освобождении Житомира есть замечательный фильм «Контрудар», в котором командующего Ватутина играет наш замечательный актёр Виктор Павлов.) Принимал участие в войне и брат бабушки Веры Иван (Пётр), но во время войны он звался уже Петром (об этих превращениях я говорил выше в одном из рассказов). Дядя Петя (Иван) попал во время войны в плен, находился в плену в Норвегии. Воевал отец Марины, жены. Он закончил Скопинское пехотное военное училище, поступив в него досрочно, ещё до положенных 18-ти лет. Летом 1943 года получил сильное лицевое ранение в боях в Бердичево-Житомирской операции в составе 4-й армии Воронежского (Степного) фронта, которой командовал Маршал Кулик. Погиб в Московском ополчении в 1941 году дядя мамы, Степан Васильевич. Воевал лётчиком двоюродный брат Марининой мамы, Юрий Сергеевич Афанасьев, а также и его жена (она была медсестрой) – Антонина Ивановна. А сколько не возвратилось наших краснокустовских односельчан. Сколько возвратилось с ранениями. Некоторых из них я уже выше называл. Назову ещё одного, нашего почти соседа по Красному Кусту, Елисеева Ивана Акимовича. Он воевал в зенитно-пулемётном воинском подразделении на Финском фронте, снайпером. Трижды был ранен. Последнее ранение было в голову, потерял один глаз. Да разве только в нашей деревне, во всей России, даже и, конечно, больше, в нашей всей большой бывшей стране, СССР, не найдётся семьи, в которой кто-то не воевал…
Менее понятен День международной солидарности, 1 Мая. Но к тому и другому праздникам на работах и в учреждениях из года в год готовились стенные газеты примерно одинакового содержания. Как-то к юбилею Дня солидарности Марина готовила стенную газету (к 100-летию 1 Мая, в 1989 г.). Она работала в школе недалеко от метро «Серпуховская». Я постарался тоже внести свою посильную лепту, составил хвалебную оду, но она, к сожалению, не прошла. Солидарности мало. Звучала совсем даже и не по партийному, но, как сказал отец Марины, Николай Николаевич, очень близко по тому духу.
Эх, май-маёвочка!
Красная рубашка!
Не дождёшься нынче рано
ты, меня, милашка:
Налетели казаки -
Где – рубаха, где – портки…
Прячусь, сидя в камышах…
Не горюй, моя душа!
Эти праздники вспоминаются здесь, в Москве. Парады, демонстрации, шествия разноцветными колоннами на Красную площадь. Мы жили с маленькими детьми на Пятницкой, выходили смотреть, как мимо нас двигались колонны со стороны Автозаводской – бесконечные пёстрые ленты. Играет музыка через магнитофон, баянисты подбадривают своих в колонне. А их у Добрынинской площади, от которой начинается и уже заканчивается, если судить по номерам домов (первые номера идут от Балчуга, от Москворецкого моста) Пятницкая улица, уже и подбадривать не надо. С собой в сумках и коробках горячительное, закуски. Всё это и приготовлено на путь до Красной Площади, потому что потом флаги и транспаранты грузятся в машины, а сами демонстранты – домой. Такие же демонстрации бывали и в День Великой Октябрьской социалистической революции, 7 ноября. Здесь, правда, уже бывали и холодные дни, со снегом, а то и вперемешку – снег с дождём. А идти-то, бывает, по нескольку часов для пяти минут хода по Красной площади. Мы, например, когда я работал в институте, обязательным порядком под расписку ходили на подобные демонстрации, строгими пятёрками с правофланговым. Так вот, начало движения нашего института – чаще от метро «Улица 1905 года», от издательства «Московская правда», а то и с улицы Качалова, от дома, в котором жил, в своё время, Лаврентий Павлович Берия. Сбор назначался в восемь утра, а Красную площадь наши колонны должны были проходить в одиннадцать с четвертью утра. Причём, всё это происходило весьма неравномерно. До Красной площади двигались медленно, с постепенным промерзанием, а по площади бегом, не останавливаясь. Так потом бегом, не останавливаясь – до дома (это я, поскольку до дома мне надо было всего-навсего пройти практически всю Пятницкую улицу). Вот и брали с собой плоские фляжки с коньяком и с небольшой закуской.
Сейчас отменили День Революции. Чем-то он не подошёл. За то, что после большевики и коммунисты, партия у власти, сделали страну практически нищей, уничтожили миллионы людей. Всё это так, но сама Революция в то время была весьма прогрессивным историческим действом. Правда, близко к ней сделали праздник, День народного единства, 4 ноября (в день празднования осенней Казанской иконы Божией Матери). Праздник связан с временами смуты в России (самое начало XVII в.), от которой избавили страну князь Дмитрий Пожарский и купец Кузьма Минин. Но, думаю, что бы ни сделать, лишь бы избавиться от Октябрьской Революции. А об этом празднике, Дне народного единства, и говорить-то нечего. Вспоминается он только потому, что, вдруг, на работу не надо идти. Надеюсь, история ещё не закончилась на современной демократии. Возвратится и Октябрьская Революция, 7 ноября, хотя бы как необходимая дань нашей российской истории. Например, сейчас, в этом коронавирусном 2020-м году, собрались с 25 июня по 1 июля провести голосование по некоторым поправкам в Конституцию (вот, прости Господи, срочность-то какая). Одна из поправок относится и, так сказать, к правдивости исторической действительности, как в прошлом, так и в текущем её значении. Но начинать-то надо, мне кажется, с возвращения этой исторической справедливости, справедливости к тому, что было, чем наш народ жил долгое время, хотя бы с Октябрьской революции. Пусть и плохо всё было, но это же история, которую не вычеркнешь. Я уж не говорю, что надо возвратить на место хорошо всем известный замечательный памятник Ф.Э.Дзержинскому на Лубянской площади. Сам лично я не очень хорошо отношусь к этому Железному Феликсу, но это, то, о чём я говорил выше, никак не связано с архитектурой города-столицы…
А обратный путь с демонстраций и парадов боевая техника проходила мимо нас по улице Ордынке (она проходит параллельно Пятницкой улице, на которой мы жили). Тут уж всего насмотришься, рядом-то. Дышать нечем, а интересно!
Не обходилось и без соответствующих советскому строю моментов. Вдруг нашу праздничную колонну, ещё при движении к Красной площади, со стороны правофланговых начинает обходить Какой-то Какойтович либо наш, местный руководитель колонны. В ладошке у него абсолютно неузнаваемая фотография человека. Предупреждает: «Такого-то в наши сплочённые ряды не пускать, возможна диверсия». Не задержать или сообщить куда и кому следует, а именно – «не пускать!» Судя по изображению диверсанта, правофлангового демонстранта и надо было брать, а то и любого из нас, уж больно мы похожи на того неузнаваемого диверсанта или диверсантку, пытающегося пролезть в наши медленно движущиеся сплочённые ряды, чтобы бегом промчаться потом по Красной площади…
После Пасхи, через сорок дней, всегда в четверг, праздник Вознесения Христа, а через десять дней после него, в воскресенье, получается – тоже всегда, но в воскресенье, большой летний праздник – День Святой Троицы (Пятидесятница), а сразу за ней, в понедельник – День Святого Духа. Про Вознесение говорят так: «Вознесенье не бывает в воскресенье». Так оно и есть, Вознесение всегда строго по четвергам, как строго по воскресеньям – Пасха с Троицей, а День Святого Духа – в понедельник. Как вспоминали некоторые историки, в Москве и Санкт-Петербурге в Духов День купцы и средний класс устраивали семейные прогулки-смотрины по улицам города.
Как-то, в один из разговоров за столом у моих родителей, мама сказала:
– В этот год Пасха пришлась на среду.
Отец так недоумённо посмотрел на маму:
– Как это на среду? Такого не может быть! Пасха бывает только в воскресенье.
Но мама не сдавалась:
– Как же так? Ведь была же среда, я это хорошо помню…
Праздник, День Святого Духа, установлен в память сошествия Святого Духа на апостолов. Апостолы поджидали Святого Духа вместе с Божьей Матерью в Иерусалиме, в Сионской горнице (вот и молокане свои сборы устраивают в горнице). Внезапно, при поднявшемся шуме, как от ветра, явились огненные языки, каждый из которых опустился на соответствующего апостола. И все они исполнились Святого Духа и начали говорить на разных языках, которые ранее им не были известны. Святой Дух, сойдя на апостолов, укрепил в них веру, вероятно, пошатнувшуюся за эти пятьдесят дней, напомнил им всё, что они слышали от Иисуса Христа (а без этого они всё забыли бы). Вот только после этого апостолы и разбрелись по всему миру утверждать Церковь Христову.
На Троицу полы в доме застилались свежескошенной травой, так что дышать от её запахов было трудно. Стены украшались веточками деревьев.
А на улице песенку распевает Шурка Кошелнва, наша соседка:
Троица, Троица,
Всё травой покроется.
Как экзамены сдадим –
Сердце успокоится.
Она уже заканчивала школу.
День Святого Духа тем примечателен, что его называли ещё и поливУшками, что и совершалось со всеми и непременно – без обид. В наше время эти поливушки имели только слабый отголосок. Поливались, но не активно. А бабушка рассказывала, что в их деревне в этот праздник богатые и помещики специально разъезжали по деревне, только несколько похуже одежду одевали, и мчались по ней, по улице, туда и сюда под проливным потоком из ведер, что были в руках ребят и девок. Окатывали водой прямо из колодца. А барин в это время разбрасывал медную мелочь, а то и серебряную. Бывали случаи, что на такой праздник в гости в эту деревню приезжал другой помещик с супругой и детьми, то, чтобы не окатили и их водой, он откупался от весёлой компании уже более крупными деньгами. Но в этот день и урядник не поможет, и ему достанется, без всяких обид. Следует отметить, что «поливушки», о которых здесь упоминается, или, как говорили, «день Животворящей воды», в некоторых местностях и странах проходили в Светлый Понедельник, то есть на следующий день после Пасхи. А где-то – и в день Преполовения Пятидесятницы – средний день пятидесятидневного промежутка между Пасхой и Троицей. Как бы то ни было, но день этой Животворной воды обязательно проводился…
Летний праздник называется Петров день (12 июля), но на самом деле это День славных и всехвальных апостолов Петра и Павла. Про Павла здесь не забыли. А вот в народе – только Петров день. И пост тоже Петров. Это тот самый Пётр, апостол, ученик Христа, трижды отказавшийся от Него во время ареста.
«Но Я молился о тебе (Петре – С.Ч.), чтобы не оскудела вера твоя; и ты некогда, обратившись, утверди братьев своих.
Он отвечал Ему: Господи! С Тобою я готов и в темницу и на смерть идти.
Но Он сказал: говорю тебе, Пётр, не пропоёт петух сегодня, как ты трижды отречёшься, что знаешь Меня» (Евангелие от Луки. 22: 32-34).
Трусоват был наш парнишка, так три раза и отказался от Учителя. Но по воскресении Иисус простил Петра за его предательство, сравнимое, вообще говоря, с осуждаемым церковью предательством Иуды, и после Петрова слёзного покаяния, оставил апостолом. (Хотя это осуждаемое церковью «предательство» Иуды имеет, на мой взгляд, да и не только на мой, очень слабую основу.)
Потом Пётр исправился. После смерти и воскрешения Христа Пётр проповедовал евангельское учение у иудеев. Проповедовал в Иерусалиме, сидел за это в тюрьме, но был выведен из неё чудесным, понятно, образом Ангелами. Проповедовал в Самарии, Сирии, Понте, Вифинии, Асии и Египте. Подвиг свой он закончил в Риме во времена императора Нерона. Пётр был распят по его же просьбе на кресте головой вниз. Считал себя недостойным умереть так же, как Христос.
Павел более других апостолов потрудился во славу Христовой Церкви, перенёс страдания как от язычников, так и от иудеев. Павел основал церкви в Малой Азии, Греции и Риме. При императоре Нероне Павла убили мечом. Произошло это в один день с казнью апостола Петра, именно 12 июля (по н.с.).
Но, всё-таки, Петров день. Потому, вероятно, что вставать в этот день надо было с петухами. С петухами и выходили косить траву. А потом её надо было постараться просушить в один день, убрать в стожки, а уж потом перевезти к дому или собрать в стог на месте. Об этом написано у многих писателей. Я приведу фрагмент из прозы Сергея Есенина «Яр» про устройство деревенского лагеря в летний сенокос:
«По лугу потянулись гуськом подводы и, покачиваясь, ехали за песчаную луку.
За лукой, на бугорке, считая свою выть от ямы, они скидывали, окосив траву, шалаши, уставляли их поплотней и устилали сочной травой.
Из телег летели вилы, грабли, связки дров и хламная рухлядь.
Потом, осторожно взяв косы, вешали их на попки шалаша и втаскивали вовнутрь сундучок с посудой и снедью».
Шалаши лицом друг к другу ставили в два ряда и позади, распрягая лошадей, подняв оглобли, притыкали накрытые веретьями телеги.
21 июля у нас в семье тройной праздник: Казанской иконы Божией Матери, а также двойной день рождения: родителей мамы, дедушки Серёжи, и бабушки Маши. Они оба с 1906 года…
Дальше идут два Спаса, Медовый – 14 августа, и Спас Преображения – Яблочный Спас (19 августа). Названия Медовый и Яблочный – условные. 14 августа празднуется Происхождение (изнесение) честных древ Животворящего Креста Господня, а 19 августа – Преображение Христа перед своими тремя учениками на горе Фавор, то есть явление перед ними в божественном виде, но ещё перед Его распятием и последующим воскресением из мёртвых. А мёд и яблоки – это продукты отдельные, никак сюда не прицепляемые, как и верба в России (Вербное воскресение или Вход Господень в Иерусалим) в соответствующий день. А ещё и ореховый Спас, 29 августа, как раз после праздника Успения Пресвятой Богородицы, отмечаемого 28 августа.
Успение Пресвятой Богородицы. Слово успение, кроме преставления, имеет и второе значение, которое в деревнях обозначалось как успение в уборке хлебов с полей («успели убрать»)…
Не всё голова, что круглое, но в День Усекновения Главы Иоанна Крестителя (11 сентября) не рекомендовалось есть круглые фрукты и овощи.
Недалеко от праздника Усекновения Главы Иоанна Предтечи находится Великий праздник Рождества Пресвятой Богородицы (21 сентября), а затем, 27 сентября, тоже Великий праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. Тут уж Воздвижение часто называлось Сдвижением – всё с полей сдвинулось. Ну, может быть, и не всё, но всё самое основное.
Сначала – о Рождестве Богородицы. Дело в том, что эту дату назначила сама церковь, на осеннее равноденствие. Вообще-то, не только день Её рождения, даже и год рождения нам (да и никому тоже) не известны. Есть и ещё один церковный праздник, связанный с Рождеством Богородицы – Зачатие праведной Анны (Анна – мать Богородицы), он тоже оказался назначенным, приходится на зимнее солнцестояние, 21 декабря.
А что же такое Воздвижение? Примерно через семьдесят лет после распятия Христа император Адриан велел засыпать землёй гору Голгофу да и сам Гроб Господень, а на этом месте установить капище языческих богов. Римский император Константин I Великий решил отыскать это место и найти Крест, на котором был распят Христос. Для этого и он направил в те земли свою мать Елену. Нашли это место, разрушили капище и откопали Гроб Господень и три креста. Вот те раз? А какой же из них Тот Самый? Вопрос здесь разрешился, по тому времени, просто. Тогда ведь даже и задумываться не надо было. Стали прикладывать мертвеца (его как раз волей случая проносили рядом) поочерёдно к найденным крестам. На одном из них мертвец и ожил. Тот и есть! Произошло это в 326 г., без малого через триста лет после распятия Иисуса. Это сейчас наша православная церковь ждёт решения научных исследований ДНК останков царской семьи Романовых: чьи какие там святые косточки, чтобы распределить их по своим святым местам, не перепутать бы. А в то время особенно голову себе не заморачивали, очень легко и просто определяли святость чего ни попало…
В 910 г. на Константинополь напали сарацины и грозили ему полным разрушением. В это время в Константинополе правил Лев Премудрый. Помощи ждать было неоткуда, поэтому воины и жители города собрались в храм, в котором хранилась риза Богоматери и Её головной покров. Вдруг, святой Андрей, Христа ради юродивый, и его ученик Епифаний (два положенных свидетеля, только поэтому указанное событие и является правдой) увидели под самыми сводами храма идущую по воздуху Богоматерь, сияющую как солнце, в окружении ангелов и святых. Преклонив колена, Богородица со слезами молилась о спасении города. Потом, подойдя к престолу, сняла со Своей головы покрывало и простёрла его над молящимися. На следующий день неприятель был рассеян без кровопролития. Отмечается это событие как праздник Покрова Пресвятой Богородицы 14 октября (по новому стилю).
В давнее время у славян этот день почитался как день благодарения за урожай матушки-земли. А ещё раньше, в расцвет язычества, почитали Деву-Зорю, которая расстилала по небу розовую фату. По народному поверью Дева-Зоря могла спасти фатой от вражьей силы, от стрел и мечей, остановить кровь, утихомирить недуги, спасти и от других разных бед. Поэтому и слились Дева-Зоря и Дева Мария – защитницы человека. Покров – это и праздник урожая, поскольку к этому времени практически заканчивались все полевые работы.
Из детства. К Покрову (но это примерно в начале сентября месяца) привозили на машинах в нашу деревню из Волгограда и Астрахани арбузы. Шёл обмен: арбуз на ведро картошки. В разное время набирали по пять-десять штук. Сразу после взаимовыгодного обмена один или два арбуза съедались, а остальные хранились под кроватью до самого праздника Покрова. У нас арбузы росли небольшими. Но всегда в нашей деревне их выращивал наш сват Филипп Степанович. Часть небольших этих арбузиков он опускал в колодец, чтобы не портились. Они долго сохранялись свежими. А часть арбузиков солил. Замечательная закуска! Ну, в то время для меня закуской это не было, мал был, а вот как еда вкусная – пожалуйста, хоть и сейчас, без сорокаградусной…
А заканчивается церковный календарный год Великим праздником Введения во храм Пресвятой Богородицы. Когда Её вводили во храм, Богородицей Она ещё не была, да и не знала ещё об этом до Своих примерно четырнадцати лет, до Благовещения. А во храм Она вошла в четыре года (а некоторые полагают, что и в три года). Это время, не только дата, но и сам год, до сих пор являются неизвестными, как и день и год Её рождения (я выше об этом говорил). Понятно, что эти два праздника связаны друг с другом. Так же, как неизвестен до сих пор год рождения Иисуса (я уже тоже об этом выше говорил). По современным исследованиям Он родился не позже 5-6 года до н.э., т.е. до Своего рождения, как раньше писали, не до н.э., а до РХ (или, например, по РХ). Те, кто читал Библию (Евангелия) могут и сами убедиться в этой нестыковке времени рождения Иисуса, основываясь хотя бы на том, что Ирод Великий, который разыскивал по информации волхвов о рождении Младенца, умер в 4 году до н.э., то есть, как полагалось бы записать, до РХ (этот исторический факт известен до одного дня)…
Хотелось бы рассказать и о других праздниках, которые не являются ими по определению, но для нас, детей, а также и взрослых, тоже любимыми и радостными. Это, например, летняя сельская ярмарка в ближайшем Полетаево, которая проходила в саду, вероятно, на поместье бывшего владельца этих земель. На ярмарку собирались все магазины местных деревень, да, кажется, и из Токарёвки тоже приезжали. Магазины у нас универсальные, поэтому каждый продавец выставлял для продажи всякие товары, съестное (пряники, печенье, конфеты и пр.), а также имеющуюся мануфактуру и промышленные товары. Играла музыка организаторов ярмарки, а также и отдельные точечные выступления гармонистов, баянистов и балалаечников. Только вот чем она отличается от бывших ярмарок (а Полетаево было известно далеко своими ярмарками, в том числе и конными), так это тем, что никакой торговли с выездными продавцами не предусматривалось, какая цена стоит, за ту и бери. Я просто говорю, что ярмарки, но в мою бытность и была-то всего одна. Потом мы переехали в другие места, так что я не знаю, продолжилось ли это хорошее начинание (или продолжение прошлого).
И ещё один сбор, пионерский. В Токарёвке. Если на ярмарку можно было поехать любому из детей, то на пионерский сбор от школы посылали не всех, а избранных, в соответствии с их успехами в учёбе и примерном поведении. В каком-то из пионерских сборов пришлось участвовать и мне. На околице был костёр, пионерские песни, концертные выступления. Помню, что в концерте принимала участие группа из Калиновской школы под управлением Незнановой Анны Александровны. Выступающие не все успевали в учёбе и примерно себя вели, но они относились к другому классу – уже артистов, поэтому на их успехи и поведение внимание не обращалось.
