Селина Аллен
Тьма в его сердце
Язык тела Блейка кричал о его уверенности в себе. Мне казалось, что он заранее надеется на то, что я оттаю и решу встретиться с ним за ужином. Но кто в здравом уме клюнет на такое? Он же прямо предлагает мне ужин в обмен на секс. Невиданное хамство!
– Ничего не выйдет, – твердо сказала я.
Его глаза на секунду померкли, словно он был разочарован или расстроен, но затем я увидела там подозрительный блеск, и все встало на свои места. Ему не нужна была эта встреча, он просто не мог поверить, в то, что ему отказали.
– Было приятно познакомиться, и надеюсь, что больше мы не увидимся.
– Так может, все–таки сделаешь мне выпить, официантка? – спросил он, облокачиваясь на барную стойку.
Я медленно обернулась, встречая его огненный взгляд. Такой палитры эмоций я еще не видела. Там переливались злость, его уязвленное эго и азарт.
– Дэн, налей моему новому знакомому чего–нибудь согревающего, – приторно нежным голосом протянула я, глядя прямо в глаза Блейка.
– Чего именно? – спросил бармен.
Я подошла к Джефферсону, и приблизилась к его лицу так, словно хотела поцеловаться.
– Средства для чистки стаканов.
Блейк прыснул со смеху.
– Боюсь, от такого напитка мне понадобится помощь.
– О, могу заверить, тебе она уже необходима! Тебя должно быть роняли в детстве, ты же чокнутый!
Мне хотелось показать свое безразличие к ситуации, но странное желание назойливо нашептывало обернуться и взглянуть на Блейка еще раз. Я не собиралась поддаваться этим слабостям, особенно слушая звуки доносящегося до меня мягкого низкого смеха.
– Что это с ней? – спросил Блейк бармена.
– Начальница, – пожал плечами Дэн.
– Я смотрю, здесь все с юмором, – усмехнулся он.
За моей спиной хлопнула дверь. Через зеркальные стекла я осмотрела зал, но не нашла своего недавнего собеседника. Он ушел. Это к лучшему, Блейк не тот человек с кем стоит находиться рядом дольше десяти минут.
– Было похоже, на то, что ты отшила его, – заметила подруга.
Я скрестила руки на груди и остановилась взглядом на своей запонке.
– Так и было.
– Расскажи мне все, – потребовала она и потащила меня на диван.
Я устало опустилась на мягкие подушки, и вкратце рассказала подруге суть разговора с Блейком.
– Надо же, – уставившись в одну точку, протянула Барбара, – ты ему понравилась.
Блейку понравилось лишь мое тело, есть разница. На языке современной молодежи это значило «я бы тебя трахнул».
Но зачем тогда было предлагать мне ужин? Блейк прислушался к моим советам и сразу же решил применить их? Ради чего? Ради одной ночи? Я ничего не понимала.
– Ты ему нравишься, – сказала Барбара.
– Не думаю.
– О нет, ты упустила такую возможность!
– Барбара, я ничего не понимаю.
– Блейк два раза уже заговаривал с тобой. Ты заинтересовала его!
Я снисходительно улыбнулась и покачала головой.
– И ты решила, что это так, потому что он хотел взять мой номер?
– Да! – воскликнула подруга.
– Блейку нужен был мой номер, потому что он хотел со мной переспать, ничего более, – ответила я, разводя руки в стороны. Меня раздражало то, что Барбаре приходится объяснять очевидные вещи.
– Даже если и так, как ты не понимаешь, такому как Блейк не приходится просить чей–то номер, девушки сами их ему дают. Опроси своих официанток, сколькие из них сунули ему в кармашек номерок на салфетке?
Я скептически сдвинула брови к переносице.
– Блейк, конечно, хорош собой, но не до такой степени, чтобы девушки сходили с ума при виде него.
– Очнись, Джоанна, пока ты пропадаешь в своем кабинете, люди знакомятся и спят, в этом нет ничего такого. Блейк делает это чаще других, потому что он привлекателен, богат и у него есть влияние.
Перечисляя все достоинства мужчины, Барбара загибала пальцы и приводила свои аргументы.
– Ты не воспринимаешь его так, потому что сама родилась с золотой ложкой в зубах. А для девочек вроде Салли или Марлы это отличный шанс хорошо провести время, в надежде заполучить билетик в светлое будущее. Кроме того, у Блейка красивая мордашка и замечательное тело, он сексуален и привлекателен. Глупо это отрицать. – Заключила Барбара, и устало откинулась на спинку дивана. – Тебе плевать на его деньги или власть, но ты точно также попалась на его симпатичную мордашку и природное обаяние.
В комнате повисла тишина, лишь отдаленные звуки жизни за стенами комнаты доносились до моего слуха. Я пыталась обдумать то, что сказала Барбара, а подруга молчала, тяжело дыша, от столь пламенного монолога.
– Во–первых, я не попалась на его обаяние, во–вторых, расценивать человека как кошелек и билетик в светлое будущее – неправильно, тебе так не кажется? В мужчине я предпочитаю душу, а не внешность, – добавила я.
Барбара в удивлении вскинула брови.
– Это чушь собачья. Да к тому же, как ты сможешь разглядеть душу, если практически никого к себе не подпускаешь, м?
Я сжала стакан, опасаясь, что тонкое стекло треснет и осколки разлетятся по полу. Барбара затрагивала ту часть моей жизни, которой я не хотела делиться. Да, я не постоянна в отношениях, и не подпускаю к себе кого–то слишком близко, но не потому, что я плохой человек, а потому, что у меня попросту не хватает времени.
У Барбары было гораздо больше ухажеров, но я не собиралась припоминать это подруге, хотя очень хотелось сделать это.
– Хорошего человека я увижу сразу, и это не Блейк, – резко сказала я.
Подруга подумала, и все же кивнула согласившись.
– Он мудак, каких поискать. Поэтому его нужно проучить, у тебя была отличная возможность, но ты отказалась от нее.
– И как, по–твоему, я бы сделала это?
– Ты что, фильмы не смотришь? Мальчик–плохиш из старшей школы влюбляется в девушку, и она разбивает ему сердце.
Я рассмеялась.
– Ты бредишь, хватит тебе коктейлей.
– Или нет, не так, – перебила меня подруга. – Ты могла бы с ним встречаться, и тянуть время, не позволять ему чего–то большего, чем поцелуи. И посмотреть, что из этого выйдет.
– Не выдумывай.
– Как думаешь, сколько он продержится? – с задумчивым видом уставилась на меня Барбара.
Ладно, в ее словах было нечто такое, что привлекло меня.
– И с чего бы ему добиваться меня, когда есть другие девушки? Чем я лучше?
Она прикусила нижнюю губу, явно довольная тем, что хоть на мгновение, но заинтересовала меня своим предложением.
– Он ведь игрок, ты отказала ему дважды, для него девушка это очередная цель, – сказала она. – Я гарантирую, что он не отступится, пока не получит свое – тебя, голой, на шелковых простынях.
И снова эти шелковые простыни! В кошмарах они мне снились.
– Он не получит этого.
– Видишь? Разве это не прекрасно? Я представляю, как ему придется попотеть, чтобы развести тебя на секс, – рассмеялась она.
Блейк вполне вероятно уже нашел для себя новый интерес, про меня он забыл, стоило ему покинуть барный зал. Зачем ему добиваться кого–то одного, когда он может выбирать себе новую девушку на каждый вечер. И те девушки не будут упрямиться, и требовать к себе уважения.
– В реальном мире, Барбара, не в мире кино, никто не будет вести себя как по глупому сценарию. Это же ребячество.
– Иногда неплохо вспомнить детство, все об этом знают, кроме тебя.
– Допустим… Допустим, я бы согласилась. Это все равно подло!
– Было бы подло, но это же Джефферсон. Он ужасно поступает с девушками, должен же кто-нибудь ему хоть раз ответить.
Я не понимала, почему Барбара так зла на Блейка. Можно было бы все списать на алкогольные коктейли и ее разыгравшееся воображение, но я нутром чувствовала: здесь было что–то иное.
– Все дело в Саванне?
– И в ней тоже, – сказала подруга, но после этого, замолкла и с отрешенным взглядом, стала покачивать стакан с напитком.
– Ты расскажешь, как так получилось, что Блейк и Саванна переспали?
– Я не думаю, что стоит рассказывать больше, ведь это не мой секрет, а Саванны. – Она вздохнула. – Но ты моя лучшая подруга, и я тебе доверяю.
– Если ты не хочешь – можешь не рассказывать, все в порядке.
Барбара проигнорировала мои слова.
– Все произошло в Нантакете, в прошлом году, на том курорте, куда постоянно слетается весь бомонд. Саванна давно приметила Блейка и, кажется запала на него.
– А он? – спросила я. Хотя ответ был заранее известен.
– Он не обращал на нее внимания, но она была настойчива. Ты знаешь, какой навязчивой бывает Саванна, – вздохнула Барбара.
Я кивнула. Саванна действительно была чересчур навязчива. Однако невозможно отрицать и то, что кузина Барбары была невероятной красавицей, с длинными светлыми волосами и миловидными чертами лица.
– Саванна добилась своего. Блейк обратил на нее внимание, она пригласила его поужинать, но у него были другие планы. Они переспали в ее номере, и он ушел. Вечером, она нашла его в баре отеля со своими друзьями, он был уже с другой девушкой. Саванну при всех он назвал Самантой и сказал, что они хорошо повеселились.
– О нет, это жестоко, – ответила я. Теперь мне стало даже жаль Саванну. Блейку нужно было развлечься, а кузина Барбары подвернулась как раз вовремя. Они оба получили то, что хотели. Но Блейк мог бы быть чуточку обходительнее с Саванной.
– Этот случай только подтверждает мои слова, Блейк хотел переспать со мной и на этом все. Каким образом я могла бы его проучить? – озадаченно спросила я.
– Не давать ему то, что он хочет. Официантка отказала плейбою с Манхэттена.
– Ну, я же совсем не официантка.
– Блейк этого не знает. Представляешь, какой это удар по его репутации, его друзья – это серпентарий с дикими змеями! Он ни за что не ударит в грязь лицом, – сказала она, размахивая руками. – Может это романтический интерес, а может азартный. В любом случае, так просто он не отстанет от тебя.
– Я уже отказала ему, поэтому нет смысла об этом говорить.
Барбара усмехнулась и опустошила стакан с коктейлем.
– Вот увидишь, Блейк не отпустит тебя так просто.
– Я даже не хочу думать об этом, – раздраженно бросила я.
– Ладно, сыграем в игру? – заговорщицки увернулась подруга.
Я уже понимала, что означает ее взгляд. Барбара кивнула в сторону парня выпивающего за барной стойкой.
– Брифы или боксеры?
– Брифы, – ответила я. Наверняка на этом парне были брифы.
А вот на Блейке в ту ночь были черные боксеры. Едва выдерживающие его рвущееся наружу возбуждение.
Глава 9
Блейк
Помещение было под завязку набито посетителями. Запах алкоголя смешался с запахом духов и табака.
На танцполе мелькали светлая макушка Майи и темная Джима, эти двое голубков всегда отдавали предпочтение друг другу, а не нам. Честно, я был не против. От всей этой нежной херни, которую делают парочки, меня начинало тошнить.
Похоже, повеселиться сегодня ночью не удастся, ни одна из представительниц прекрасного пола сегодня меня не впечатляла.
Я уже отходил от стеклянных заграждений второго этажа, как взгляд выцепил одну интересную фигурку: девушка в белом обтягивающем платье и в серебристых туфлях на высоких каблуках. Но привлекло мое внимание не ее платье и не длинные ноги, которые прекрасно оборачивались бы вокруг моих бедер, а ее волосы. Длинные, глубокого каштанового цвета пряди, при попадании на них желтых лучей с потолочной аппаратуры, переливались золотистым цветом. Кажется, я ее знаю.
Я собирался спуститься вниз, но девушка так вовремя обернулась, являя мне свое лицо.
Это не она.
Я сел на один из диванов и потянулся к своему стакану с виски.
Прошла почти неделя, как мы виделись с ней в последний раз, но эти воспоминания были так свежи, что казалось, я все еще чувствую цветочный аромат ее волос. Еще я хорошо помнил застывшее в испуганной гримасе милое личико: она явно не ожидала увидеть меня в ресторане, в котором работала официанткой.
Для человека, из–за которого у меня могло быть много проблем, она успокоилась слишком быстро. Вдобавок решила показать свой скверный характер.
Джоанна удивила меня, как никто не удивлял раньше. Флиртовала, танцевала со мной, заглядывалась на мое тело. Прошла со мной в туалет, таяла от моих прикосновений, а потом сбежала.
Молли или Салли или хрен знает, как ее зовут – официантка в ресторане Хэтфилд не стала медлить и вместе с моим заказом принесла свой телефончик на салфетке, с подписью: «Звони в любое время ночи».
Рыжеволосая девушка, сидящая у бара, также сунула мне свой телефончик, призывно подмигнув и показательно сунув трубочку от коктейля себе в рот так глубоко, что я всерьез стал волноваться, не поранит ли она себе трахею.
А у Джоанны я попросил телефон сам, хотя обычно мне не приходится этого делать. И каков итог? Она оскорбилась из–за моего предложения ночи крышесносного секса и ушла. Просто ушла. Так кем, черт возьми, она себя мнила?
Потерев переносицу, я не заметил, как обтянутая белой футболкой и джинсами с высокой талией официантка поставила перед нами напитки. Я пробежался взглядом по ее лицу, и увидел, как потемнели от интереса и влечения ее глаза. Девушка склонилась надо мной, огромной грудью заслоняя вид, и зашептала на ухо что–то о том, что будет ждать меня в туалете.
Я усмехнулся, наблюдая за ее удаляющейся фигуркой. Ждать ей придется долго, сегодня я не настроен на перепих.
– С благородных сучек перешел на дворняг, Блейк? – с глупой ухмылкой на лице спросил Кайл. Друг сидел в расслабленной позе, откинувшись на спинку дивана и широко расставив ноги. Одна его рука уверенно сжимала подлокотник, а другой рукой он держал сигарету.
– Вот, – я пододвинул к Кайлу стакан. – Выпей, заткни чем-нибудь свой рот, пока его не заткнул я.
Он усмехнулся, показав белые зубы.
С Кайлом мы дружили с детства, учились в одной школе и проводили так много времени в одной компании, что в последнее время он начал мне надоедать. Кайл это «наследственный друг» – так я это называл. Его отец хорошо общался с моим отцом, поэтому Кайл достался мне по наследству, как и я достался ему. Мы знали друг о друге все. И эти секреты сближали нас, делали почти братьями. А, как известно, братья не могу ладить все время.
– Попробуй с этой, – Кайл кивнул в сторону девушки – официантки, – в отличие от цыпочки из Хэтфилд, эта не будет ломаться.
Была у Кайла одна черта, если у него что–то не выходило, он чувствовал себя загнанным в угол. Если загнать животное в ловушку, что оно предпримет? Оно будет нападать. Кайл в последнее время нападает на всех вокруг себя. В жизни у него не все гладко. Сейчас я не мог понять, злится он, разочарован, завидует или все сразу.
Многие его проблемы никак не были связаны со мной. Разве я виноват, что его отец решил бросить его мать ради какой–то молодой охотницы за сокровищами? Разве я виноват, что его отец спал со всем, что движется, доводя его мать до бессонных ночей, алкоголизма и нервных срывов? Разве я виноват, что однажды миссис Маккензи решила закончить свою жизнь и почти сделала это, наглотавшись таблеток, но не рассчитав дозу, облевала всю спальню и загремела в реабилитационный центр? И последнее, есть моя вина в том, что теперь она смотреть на Кайла не может, потому что видит в нем его отца? Мне было жалко его, по–дружески, по–человечески, но моей вины во всем этом не было.
– А ты все никак не оставишь эту ситуацию? – хмуро спросил я.
– Я не оставлю? Ты что–то путаешь, это ведь тебя она обломала в туалете! – посмеиваясь, воскликнул Кайл. – Что ты почувствовал, получив отказ от человека, который собирает крошки со стола?
Я нахмурился и уже хотел осадить его, но к моему удивлению вперед выдвинулась Одри.
– Забываешь, Кайл, что она отказала и тебе, не просто отказала, а искупала тебя в своем дешевом латте, – грубо бросила она.
Я усмехнулся, хоть и не нуждался в защите Одри, а Кайл дернув подбородком, откинулся на спинку дивана, на его лице вздулись желваки.
Интересно, а закончилась ли смена Дикарки в Хэтфилд сегодня? Или она вообще не работала в этот день? Могла ли она приехать сюда, как в прошлый раз? Джоанны сегодня не было, как и весь предыдущий месяц. Как и последнюю неделю. Не то, чтобы я специально следил за этим.
Своим желанием преподать мне урок, во имя уважения ко всем девушкам она лишь показала то, что я привлекаю ее физически. Да и зачем вообще были ее усилия? Я уважал девушек! А такие ханжи как Джоанна, придают слишком большое значение простому занятию вроде секса.
– Блейк! – крикнула в ухо Одри.
Я укоризненно взглянул на нее.
– Что?
– Ты не слышал меня! – возмутилась она.
Я слышал, просто не хотел слушать.
– И что ты хотела?
– Тебе достать пригласительный на мой показ? – спросила она с сияющими от предвкушения глазами.
Смотреть на голодающих моделей?
Увольте.
Во мне посыпается жалость, когда я вижу торчащие женские кости и отсутствие округлостей.
– Нет, – отрезал я.
Уголки ее губ поползли вниз.
– Ты выглядишь таким задумчивым.
– Тебе кажется, Одри, – отмахнулся я, и достал из кармана джинсов пачку сигарет.
– Боже, как жарко! – воскликнула Майя, приземляясь рядом с Кайлом.
Майю, как и Кайла я знал с детства. Наши родители дружили, поэтому мы с Майей проводили очень много времени вместе. Позже нам обоим разонравилось строить замки из конструктора. Я ударился в американский футбол, а Майя занялась своей жизнью. Во время обучения в университете она встретила Джима и познакомила его с нами.
А Одри. Как она появилась в нашей компании, я совсем не помнил.
– Где Джим? – спросил я.
– Наверняка пошел отлить, – хохотнул Кайл.
Майя стукнула Кайла в плечо и улыбнулась мне.
– Он в туалете.
Рядом со мной сел Эрик. Наконец–то хозяин клуба решил почтить нас своим присутствием.
– Осторожно, Майя, в туалетах клубов многое случается. Где гарантия, что какая–нибудь красотка не решит, что Джим бесхозный и не сотворит с ним нечто такое, что потом он будет бегать среди толпы с голой задницей? – усмехнулся Эрик, толкая меня локтем.
Я метнул в друга уничижительный взгляд.
– Дурак! – воскликнула Майя, поправляя лямку платья и убегая со своего места, видимо для того, чтобы проверить Джима.
Одри громко фыркнула.
– Красоткой? Что вы вообще нашли в ней, она же такая простая, как дворняжка, коих вокруг полно!
Как же Одри ошибалась. Джоанна не была похожа на дворняжку ни капли. В прошлый раз мне удалось разглядеть ее ближе и вдобавок при хорошем освещении. У нее была чистая светлая кожа, даже бледная, без единого изъяна, должно быть она не любительница загара. Широкие аккуратные брови, большие синие глаза со светлыми вкраплениями и длинные черные ресницы. Пухлые бледно–розовые губы и маленькая родинка под правым глазом. У нее худое лицо и высокие скулы. Тонкая шея и симпатичная ямочка над ключицами. Еще у нее узкая талия, и маленькая грудь. Первый размер, думаю. Она очень миниатюрная, но при этом у нее большая круглая задница и объемные бедра.
Эта часть тела меня особенно привлекала. Джоанна не была в моем вкусе, но отрицать, что она красива, я не мог.
– Она невероятна, – сказал Эрик. – Больше всего мне в ней нравится то, как она поставила тебя на место, – усмехнулся друг. Поправочка: бывший друг.
– Ты так радуешься этому, как будто сам гребаный святоша, – бросил я.
Эрик рассмеялся.
– Не святоша, но стараюсь подходить к этому делу со всей ответственностью.
Мой черед был смеяться.
– Наша разница в том, что ты спишь с одними и теми же девушками больше одного раза, а в остальном, мы похожи. Ни ты, ни я не хотим вляпаться в долгие отношения. Так что, подобное может случиться и с тобой.
– Давайте перестанем обсуждать ее. Она стерва, Блейк, просто забей на это.
– Стерва? А разве ты не хотела бы оказаться на ее месте? Быть вовлеченной в его жизнь, – усмехаясь, спросил Кайл.
Глаза Одри забегали, никак не находя точку опоры, она была смущена. Она всегда проявляла чересчур много внимания к моей жизни, и с чего–то решила, что мы лучшие друзья.
Одри просто сует свой нос, куда не следует.
– Не неси ерунды, Кайл, а ты, Одри, не лезь не в свое дело, – раздраженно бросил я.
Не хватало еще, чтобы кто–то разбирал мою душу по кирпичикам. Я этого не допущу.
Одри как–то странно взглянула на меня, сжала губы в тонкую линию и кивнула.
Если ее так расстраивал мой тон, каждый раз, как она начинала лезть ко мне со своими советами и вопросами, то почему она все еще продолжает делать это?
– Ты права, крошка Одри, дело в официантке, – сверкнул издевательской улыбкой Кайл. – Блейка передергивает от мысли, что прислуга не захотела с ним спать.
– С тобой она даже разговаривать не захотела, – отмахнулся я.
Он специально старался вывести меня из равновесия. Кайл всегда делал это, когда не чувствовал собственной уверенности.
Лучшая тактика не реагировать, но у меня это плохо получалось.
– «Нужно проучить строптивую официантку», – передразнил он. – Чьи слова это были?
Я сжал зубы, захотелось двинуть ему по роже.
– Мои, – холодно ответил я. – Ты знаешь, я не бросаю слов на ветер, я добьюсь своего, и она сама попросит меня об этом.
– Просто слова, так не пойдет, – покачал головой Кайл. – Давай заключим сделку. Как насчет ста долларов?
– Какие условия? – спросила Одри, заставив меня удивленно взглянуть на нее.
– Пусть Блейк переспит с ней, – затем он обратился ко мне, – ну не знаю, до конца ноября.
Я усмехнулся.
– Мне не десять лет Кайл, я не буду с тобой спорить, и заниматься подобной ерундой.
Кайл фыркнул и покачал головой.
– Струсил, Блейк?
– Пытаешься взять меня на слабо? Я давно не введусь на такие приемчики.
Дикарка относилась к сложному типу девушек. Она строила из себя недотрогу. Однако в ту ночь в ее глазах плескались желание и похоть. Она поддастся, но на это нужно время. Думаю, до конца ноября я и управлюсь.
Но спорить с Кайлом я все равно не собирался, и дело вовсе не в страхе проиграть. Просто мне не нужно ничего и никому доказывать. Так поступают только слабые люди неуверенные в себе, вроде Кайла, а я к таким себя не причислял.
– Все понятно, ты струсил, – усмехнулся он.
– Называй, как хочешь, мне нет до этого дела.
– А может ты запал на нее? – насмешливо спросил Эрик.
– Не неси ерунды! – ответил я.
Одри подхватила мысль Эрика, раздражая меня этим еще больше.
– После ресторана ты сам не свой, всю неделю не в настроении, Блейк. Скажи, что это не из–за нее, – выдала она, нахмурив тонкие брови. – Ты ведь никогда не был с «такими».
Если Одри решила, что мое настроение может испортиться из–за какой–то девки, то она точно была не в себе.
– Какими «такими»? – недовольно переспросил Кайл.
– С прислугой, – брезгливо скривила губы она и повернулась к нему лицом. Глаза Одри горели недобрым огнем.
Чего она так взъелась на Кайла, я не понимал.
– Это больше похоже на тебя, Кайл. Девочки, приносящие полотенца, напитки, подающие тебе ракетки на корте, – усмехнулась она. – Вы с твоим отцом так похожи в этом. Любите бедняжек из низших слоев общества.
Девушка, ради которой отец Кайла ушел из семьи, работала в элитном теннисном клубе. Для Кайла это было ударом в живот, второй удар он получал сейчас от Одри.
Светлая кожа на его лице и шее стала покрываться красными пятнами. Не в силах вынести ядовитые речи брюнетки, он вскочил со своего места и дернулся в ее сторону. Мне казалось, что он хочет ее ударить. И я уже всерьез собирался утихомирить друга. Какой бы стервой она не была, Одри все же девушка.
– Закрой пасть! Забыла, что сама вылезла из подобных слоев? – заорал он, тяжело дыша.
Губы Одри изогнулись в удовлетворенной улыбке. Она расправила плечи, словно разминаясь перед большой битвой и плавным движением руки, откинула темные пряди волос от лица.
– Зато мне не приходилось ложиться под богатых, старых и женатых мужиков, чтобы стать той кто я есть сейчас, – спокойно ответила она, пожав плечами.
– Кому ты рассказываешь, все мы знаем, как вы, модели, становитесь востребованными, – засмеялся Кайл, однако смех его был ненастоящим, словно он специально выдавливал его из себя, в надежде позлить Одри.
Концерт затягивался, а у меня совсем не было настроения, чтобы оставаться здесь, как не было и терпения, чтобы слушать эту херню.
– Я домой.
Три пары глаз удивленно уставились на меня и на секунду забыли о своих разногласиях. Обычно я не покидал вечеринку в середине вечера, вернее ночи.
– Ты чего, мужик? – непонимающе спросил Эрик.
– У меня есть дела поинтереснее, чем всю ночь слушать ссоры этих двоих.
Одри подскочила на ноги и направилась ко мне.
– Блейк, не уходи.
– Я уже ушел, пора баиньки, – бросил я, и не оборачиваясь, направился к лестнице.
На первом этаже у барной стойки скучала симпатичная блондинка. Заметив меня, ее губы изогнулись в приветливой и одновременно загадочной улыбке, словно она могла мне что–то предложить. В другой вечер, возможно, мы повеселились бы в номере отеля, но не сегодня.
Развернувшись, я направился к выходу и почти дошел до дверей, но почувствовал, как моего плеча коснулась чья–то рука. Может, блондинка решила попытать свой шанс?
Но за спиной стояла не она.
Это была Одри.
Переминаясь с ноги на ногу, девушка молча смотрела на меня.
– Чего тебе? – грубо спросил я.
Она быстро заморгала и провела кончиком языка по верхней губе.
– Блейк, ты не отвезешь меня домой?
Одри схватил меня за руку. Очень смело и по–собственнически. Словно я что–то должен был ей. Словно был ее родственником.
Взглянув на ее пальцы, которые она тщетно пыталась обернуть вокруг моего предплечья, я нахмурился.
– Я же не на машине.
В ее глазах мелькнуло что–то, что я не мог прочесть. Она сдавливала мое предплечье, и я небрежно откинул ее руку от себя.
– Точно, – ответила она. – Может, тогда, ты мог бы поехать со мной?
– Одри, я что, похож на извозчика?
Ее глаза забегали, а щеки стали красными.
– Нет, – резко выдала она, затем, пригладив волосы, продолжила, – я просто подумала, что мы бы могли…
– Возьми такси, у меня нет на это времени, – отмахнулся я и направился домой, оставляя Одри позади.
***
Новое утро огорчило погодой: темные тучи свинцовым одеялом нависли над городом, закрывая все светлые участки неба. Ни одного просвета, кромешная тьма.
Из пентхауса я вышел без зонта, и это было опрометчивым решением. Пока Лукас вез меня в ресторан, где у нас была запланирована встреча, в планшете я пытался прикинуть варианты, которые могу предложить заказчику. Наш потенциальный клиент говорил, что собирается строить здание в Бруклине – многоквартирный дом. Я не очень любил заниматься проектировкой домов, меня больше привлекало строительство общественных зданий. Но отец никогда не отказывался от проектов. Он готов был брать их все. И дело совсем не в деньгах, просто его компания не отказывала заказчикам, если это, конечно, не противоречило личным принципам отца.
На дорогах были большие пробки, поэтому я опоздал на встречу, и когда появился в ресторане, отец уже обсуждал детали сделки с заказчиком.
Я поздоровался с ними обоими и занял свободный стул. Взгляд отца говорил о многом, но если обобщить: он был мною недоволен. Ну, что ж, по крайней мере, в опоздании не было моей вины, винить нужно загруженность дорог.
Перед отцом лежал телефон, а рядом находились ключи. Взгляд зацепился за брелок в форме ромба. Посредине красовалась надпись «Брайтхорн», а под надписью была выбита гора. Гора, которую делили Швейцария и Италия. Гора, которую я так и не увидел вживую.
– Блейк давай! – крикнула Стэф, – ставь правую ногу на опору. Давай!
Кровь в ушах шумела так, что я едва слышал ее голос. Ногой я пытался найти опору, но ничего не выходило. Правая ладонь вспотела и соскальзывала, а на левой занемели пальцы, я не мог больше держаться. Рука сорвалась, и я полетел вниз.
– Найди опору, найди опору, Блейк! – закричала Стэф, но я уже не слушал ее, готовясь столкнуться с бездной. Надеюсь, мое падение будет мягким, а смерть быстрой.
Когда–то, она обещала, что покажет свою мне первую гору, которую покорила, но она не сдержала обещание. Можно ли ее винить за это?
– Блейк, тебе есть, что еще добавить? – спросил отец, вырывая меня из собственных воспоминаний.
Я взглянул сначала на него, затем на заказчика, затем на планшет перед собой, где был один из моих, сделанных на скорую руку, планов по зданию. Как показывает практика, готовить что–то основательно к первой встрече нецелесообразно. Запросы заказчика до конца неизвестны, да и детали проекта на стадии разработки будут меняться очень много раз. Поэтому перед первой встречей я прилагаю минимум усилий.
– Нет, мне больше нечего добавить. Все остальное лучше обсуждать уже после подписания договора.
Отец кивнул и выдавил из себя подобие улыбки. Договору быть.
Попрощавшись с заказчиком, вдвоем с отцом мы вышли на улицу. Дождь совсем разошелся, грозясь залить весь город к вечеру. Сунув руки в карманы, я уставился на отца. Он выглядел недовольным, как медведь, разбуженный посреди зимней спячки. По шкале медвежьей агрессивности я не мог отнести его к гризли, но и пандой в этот момент назвать его было сложно.
Глаза отца сузились, когда он поймал мой взгляд. На его носу красовались следы от очков, две небольшие вмятины по бокам. Когда же он перейдет на линзы?
Встреча прошла идеально. Мужчина тридцати лет хотел построить комплекс для малоимущих. Если быть точнее, то комплекс ему нужен для того, чтобы пересилить конкретных жильцов и освободить конкретную землю, где они живут сейчас. Что он будет строить на новом месте – неизвестно. Можно ли назвать его планы альтруистическими, боюсь, что нет. Я склоняюсь к тому, что все дело в коммерции. В любом случае прозрачность его мотивов меня совсем не касается.
– Ты опоздал, – суровым голосом бросил отец.
– Да, пробки, – безразлично пожал плечами я. А какого еще ответа он от меня ждет? Я вышел вовремя, но кто мог подумать, что к одиннадцати часам утра весь город вдруг решит прокатиться в районе нижнего Манхеттена, тем самым осложнив мою единственную важную задачу на сегодня – явиться вовремя.
– Не пробовал выезжать раньше?
– Я выехал во сколько нужно.
Отец изучал меня недовольным взглядом долгие десять секунд, затем покачал головой, словно что–то заметил в моем внешнем виде. Ну не знаю, например клуб размером с трехэтажный дом, приклеившийся к моей подошве.
– Чем ты вчера занимался?
– Какое тебе дело?
– Как думаешь, какое впечатление наша компания производит на потенциальных клиентов, если главный инженер заставляет себя ждать больше пятнадцати минут?
– Такое впечатление, когда работники этой компании не властны над дорожным трафиком, – безразлично ответил я, закипая внутри.
– Нет, Блейк. Они могут счесть, что наша компания не достойна выполнять их заказ.
– Да брось, этот контракт не важен. Халупы в Бронксе может построить компания поменьше.
– В Бруклине, это жилищный комплекс в Бруклине!
Я знал, что он в Бруклине.
– Не бывает неважных контрактов, Блейк. Когда ты это, наконец, поймешь? С подобным мышлением, нашей компании придет конец.
