Селина Аллен
Тьма в его сердце
Глава 25
Джоанна
В кармане моих брюк зазвонил телефон. Мне не нужно было проверять его, чтобы понять, кто бы это мог быть.
Мистер Джефферсон, собственной персоной.
Я сбросила его вызов.
Опять.
Признаться честно я все еще чувствовала странную тяжесть внутри, после вчерашних слов Салли о том, что прямо под моим носом они занимались сексом.
То, что было между нами с Блейком, было фальшивым, по крайней мере, для меня. Я думала, что это будет легко. К тому же он сам все делал, он звал меня на встречи (не свидания), совершал первые шаги и оказывал всяческое внимание. Мне оставалось только отвечать ему взаимностью, фальшивой взаимностью, и не позволять самого главного. Это было проще простого, но я не справилась.
Всю ночь я не могла уснуть, думая о нем и Салли. Делали ли они это в моем отеле? Или Блейк возил ее к себе домой?
Я в отличие от нее никогда не была у него дома.
Эта картинка, яркой вспышкой стояла у меня в голове, иногда приходилось зажмуривать глаза до черных пятен и разноцветных бликов, но и это не спасало.
Я не дура, и предполагала, что он продолжает встречаться с другими девушками, но все же надеялась, что это не так. И сейчас я испытывала столько нового, чего мне не доводилось испытывать прежде.
Я чувствовала себя преданной, и ужасно злилась на Блейка, но больше прочего меня поглощала грусть. Это была необычная, вялая и меланхоличная грусть. Потому что я знала, что ничего не могу сказать ему, не могу упрекнуть его в измене, не могу назвать его лжецом и предателем. Блейк не изменял, он не обманывал и не предавал меня, потому что мы с ним не встречались.
Факт о нем и Салли должен был ничего не значить для меня, но я не могла избавиться от этого жалящего все мое нутро чувства. Я ревновала.
Нужно признать это.
Я ревновала, потому что Блейк мне нравился. Больше чем нравился.
Кажется, я хотела быть с ним по–настоящему.
Пора положить этому конец. Когда Блейк позвонит в очередной раз, я отвечу и попрошу, чтобы он перестал донимать меня этими звонками, а после он узнает правду.
Не думаю, что он сильно расстроится. Скорее посмеется надо мной и назовет идиоткой.
– Мисс Хэтфилд.
Я обернулась, голос Камиллы вернул меня в реальность: я стояла в фойе своего отеля.
Точно. Мне же нужно в ресторанный зал.
Видимо я так глубоко ушла в себя, что не заметила, как вышла из кабинета и спустилась вниз.
Взгляд скользнул по бледному лицу Камиллы: в глазах ее плескались волнение, брови были нахмурены.
– Что такое?
– Я, – начала она, но тут же смолкла. – Вчера приходила Салли.
Моя бровь раздраженно дернулась, стоило вспомнить наш разговор с бывшей работницей.
– Знаю, – ответила я.
– Она вчера сказала. Вернее, – Камилла вздохнула и вытаращила на меня глаза, – не увольняйте меня, пожалуйста!
На секунду мне показалось, что Камилла расплачется.
– Тебя? Почему ты решила, что я хочу тебя уволить?
– Салли сказала, что вы знаете про наш с ней разговор, – она замахала руками. – Но все это было не со зла. Я поступила глупо. Мне жаль, что так вышло, я больше не буду позволять себе подобное поведение.
Я с трудом сдерживала улыбку.
Камилла думала, что я буду увольнять каждого, кто обсуждает меня и мою жизнь? В таком случае мне нужно уволить еще и Барбару и брата и маму и даже саму себя.
– Спасибо, Камилла. Я ценю, что ты решила извиниться. Но кто сказал тебе об увольнении? – спросила я.
– Салли сказала мне это. Вы узнали о том разговоре и уволили ее, а теперь по ее словам вы возьметесь за меня, – выпалила она.
Я покачала головой, возмущению не было предела.
Вот змея эта Салли!
– Камилла можешь быть спокойна, я не собиралась тебя увольнять, – успокоила я ее.
– Не собирались?
– Нет. И Салли была уволена не из–за разговора, а из–за того, что она крутила с нашими посетителями, но ты это итак знаешь, – взглянула я на нее с укором.
– Да, – нерешительно кивнула она.
Камилла не находила себе места, своими руками она то дергала свисающую прядь волос, то мяла край своей белой рубашки, то нервно сжимала и разжимала пальцы.
– Ладно, иди работай, – спокойно сказала я.
Она несколько секунд смотрела на меня, затем кивнула. Я развернулась и уже хотела пойти по делам, как она окликнула меня:
– Мисс Хэтфилд.
– Да? – обернулась я.
– Мне кажется, все, что сказала вам Салли – ложь. Я видела ее и мистера Лоусона, было сразу понятно, что они знакомы. Но ваш парень ни разу даже не взглянул в ее сторону.
От разливающейся в груди злости я прикусила язык, чтобы не заорать во все горло.
Он не мой чертов парень и никогда им не будет. Нафиг Блейка Джефферсона! Может катиться в задницу!
– Он не мой парень, – раздраженно бросила я. – И мне все равно, где и на кого он обращает внимание.
Неужели каждый в этом отеле, кто хоть раз видел нас рядом, считал Блейка моим парнем?
Только что я старалась убедить себя, что мне нет дела до слухов обо мне и моей семье. Но почему–то я чувствовала раздражение из–за слов Камиллы.
– Простите, – промямлила она, поняв мой настрой. – Я хотела еще сказать… Не важно.
– Ну, говори уже! – крикнула я.
Мой взгляд случайно выцепил мужчину, вошедшего в фойе отеля.
Блейк.
В расстегнутой черной куртке, черной рубашке, заправленной в синие брюки. Гладко выбрит, волосы уложены, чуть приподняты над головой, одна непослушная прядка свисает надо лбом.
Хорош как всегда. Неудивительно, что Салли вешалась на него, кто поступил бы по–другому?
Вот теперь мое настроение окончательно упало до нулевой отметки.
– Этот мужчина, он не водит сюда новых женщин уже какое–то время, – сказала она, наблюдая за каждой моей эмоцией. – Я не видела этого.
– Сколько? – спорила я, не отводя взгляда от мужчины, при появлении которого мое сердце зашлось в чечетке.
– Около двух месяцев.
Блейк был совсем близко, поэтому я сказала:
– Ладно, спасибо Камилла, возвращайся к работе.
– Поняла.
– И о нашем разговоре ни слова! – пригрозила я.
Девушка кивнула и ушла, а я осталась стоять на месте.
Ее слова не значили ровным счетом ничего. Блейк мог водить своих дам в другие отели. Если Салли и лгала, в чем я до сих пор сомневаюсь, что мешало ему встречать с другими девушками?
Пора снять розовые очки.
Не мог человек, менявший девушек каждый день, вдруг на два месяца уйти в воздержание.
Я скажу ему правду прямо сейчас.
Маленькая радостная улыбка появилась на его губах, как если бы он увидел утром под елкой щенка, о котором всегда мечтал. Но я не его рождественский подарок.
– Привет, – сказал он, касаясь своей рукой моего локтя.
Я скинула его пальцы, словно пыль, упавшую на мой рукав: небрежно и безразлично.
Его лицо мгновенно изменилось. Брови съехались к переносице, образуя посредине морщину, губы плотно сжались, а глаза растеряли весь огонь.
– Не хочешь обнять? – спросил он.
Я засмотрелась на его сильную шею, и мне до зуда в груди хотелось поцеловать его, и после, немного прикусить теплую загорелую кожу, чтобы почувствовать ее вкус.
Но нельзя думать об этом!
Я изогнула губы и отрицательно покачала головой, не думать о его губах, шее, теплой коже было для меня настоящим испытанием. Мое сердце все равно стремилось к нему, словно не знало о его интрижке с Салли.
– Не хочется.
Его подбородок дернулся, как если бы он разозлился, но внешне, Блейк выглядел абсолютно незаинтересованным как мной, так и этим разговором. Он отвел взгляд и прошелся им по залу.
– Ты не ответила ни на один звонок.
– Была занята.
Взгляд темных глаз вернулся, всматриваясь в мое лицо.
– Что–то произошло? – спросил он.
– Ты догадливый, – невесело усмехнулась я, складывая руки перед собой.
Он не выдержал и схватил меня за плечи.
– Джоанна, что, черт возьми, происходит?
Меня так разъедала эта злость, та самая, которую я не должна была испытывать, что я резким движением оттолкнула его от себя.
Блейк раздраженно клацнул зубами, на его лице проявились желваки.
Вывести Джефферсона из себя: сделано.
Я понимала, что веду себя как истеричная дура, но ничего не могла поделать с собой. Эти эмоции давили на меня, а я в свою очередь давила на него, на человека, благодаря которому эти эмоции и появились.
– Мне нужно сказать тебе кое–что, – холодно сказала я.
Он усмехнулся, однако совсем не выглядел веселым. Блейк, кажется, был в смятении, но как обычно, маскировал это.
– Хорошо. Можем мы отойти туда, где нас не увидят?
В этом больше не было смысла.
Половина отеля уже знала о наших с ним отношениях, обсуждая это как последние горячие новости. Хотя на самом деле никаких отношений и не было.
– Мы можем поговорить здесь.
– Но нас могут увидеть, – тихо сказал он.
Я рассмеялась. Его лицо наконец покинула маска отстраненности и безразличия уступая место полному замешательству. Такое не часто увидишь.
– И что?
– Тебе же запрещено иметь любые отношения с посетителями.
Ах да. Моя легенда.
Тоже не актуально. Но он, кажется, действительно был обеспокоен тем, что мы разговаривали на виду у всех, и что после этого у меня могли быть проблемы. Это ненадолго сбило мой боевой настрой. Но в голове постоянно звучали слова Салли «мы трахались как кролики», это помогло настрою вернуться.
Нет, ему меня не пронять.
– Мне запрещено иметь отношения с посетителями. Но так вышло, что у меня нет отношений ни с кем, – пожала плечами я, – бояться мне нечего.
Его глаза сверкнули недобрым блеском, он придвинулся ближе и сказал:
– Как это ни с кем? А я тогда кто, твоя подружка, с которой ты обсуждаешь всякую женскую хрень? – огрызнулся он, заставив меня занервничать.
– Вот так Блейк, – пожала плечами я.
– Говори, что случилось, – он сжал челюсти. – Джоанна, я переживал за тебя, ты понимаешь это? Как мне узнать, что с тобой все хорошо, если на звонки ты не отвечаешь, а прийти к тебе в отель нельзя?
– Ты говоришь это так, будто, – я сглотнула и взглянула ему глаза, – будто между нами что–то есть.
Его брови взлетели от удивления.
– Будто? Разве мы не друзья?
Я моментально вспыхнула.
– Друзья?
– Или я просто так вожусь с тобой все эти недели? – добавил он.
– Так вот, что ты делал? Возился со мной. Знаешь что, да пошел ты Джефферсон! Ты просто тупоголовый, богатенький индюк! – рассерженно бросила я.
Если бы взглядом можно было убивать, то я давно была бы мертва. Схватив за руку, Блейк потащил меня за собой.
Я семенила за ним, едва успевая передвигать ногами, как маленькая собачка. Большая спина, еще и в куртке, загораживала мне весь обзор, волосы на его затылке слегка покачивались. У этого человека даже затылок был идеальным. От него пахло привычным парфюмом, чистой теплой кожей и холодным запахом осени.
Я терялась в этом аромате, я терялась в этом человеке, я понимала, что не могу больше делать вид, будто не очарована им. Я влюблялась в Блейка Джефферсона. И это бесило меня, нельзя позволять ему обрести столько власти надо мной.
– Отпусти меня, черт тебя дери! – я с силой вырвала свою руку из его цепкой хватки и остановилась.
Блейк зарычал, обернулся и схватил меня на руки, перекидывая через плечо.
– Что ты себе позволяешь, Джефферсон? Немедленно пусти меня на землю. Ты хоть знаешь, кто я? – кричала я все, что приходило мне в голову в эту секунду, чтобы заставить этого медведя отпустить меня. Но Блейк лишь усмехнулся на мои слова и продолжил идти.
Затащив меня в коморку – техническое помещение, где он под давлением взял мой телефон в прошлый раз, Блейк захлопнул дверь и немедля припер меня к стенке. Он тяжело дышал, опаляя мои щеки своим дыханием. Одна рука по–собственнически легла на поясницу, другая уперлась в стену, рядом с моей головой.
– Хватит говорить, будто это ничего не значит для нас. Хватит делать вид, будто я никто и ты не знаешь меня. Хватит притворяться, будто ты меня ненавидишь, а потом стонать в мои губы, когда я сжимаю твою задницу. Хватит, Джоанна, я устал от этих игр.
Я горько рассмеялась.
– Кто я для тебя? М? Ведь сжимать мою задницу – это так по–дружески, правда, Блейк? – спросила я. – Задницу Кайла ты также часто сжимаешь? Так ты дружишь?
Его глаза несколько секунд изучали мое лицо, затем он чертыхнулся и отошел от меня.
– Если не друзья, то кто мы, Джоанна?
Я беззвучно зашевелила губами, не решаясь озвучить то, что каждый из нас понимал уже давно.
– Мы встречаемся, – тихо сказала я. – Мы пара.
Глаза его не отрывались от моих глаз, а губы были сжаты так сильно, что мне казалось, у него случится спазм лицевых мышц.
– Встречаемся, да, – согласился он, капитулируя.
Подступала новая волна гнева. Он просто согласился, смирился с этим фактом?
– А знаешь, что? Не нужно мне этого! – бросила я. – Ты говоришь это, только потому, что хочешь секса со мной.
Он медленно подошел ко мне не оставляя мне пути для отступления. Затем приблизился к моему лицу, оставил короткий мокрый поцелуй на щеке и прикусил мочку моего уха.
Зарычав, Блейк вжал меня в себя так сильно, что я хорошо почувствовала очертания его горячего и готового для меня члена. Его лоб мягко столкнулся с моим, и Блейк заговорил низким, срывающимся голосом:
– Ты права, ты так чертовски права. Я хочу тебя с того самого дня, как увидел в кафе в этой уродливой юбке и блузке. Я хочу тебя каждый день, каждый час, на столе, в кровати, на полу, но больше всего я хочу… Хочу, чтобы ты не была холодна со мной, Джоанна. Ты проникла в мою голову, ты не даешь мне думать о работе, ты не даешь мне думать ни о чем кроме себя, – он выдохнул и легко коснулся моих губ своими. – Я хочу, чтобы ты не игнорировала меня, хочу, чтобы не притворялась стервой рядом со мной.
Я чувствовала, как он напирает на меня своим телом, прижимая к стене за моей спиной. Он делал это не специально. Но я чувствовала его везде. На самом деле ему не нужно было даже прикасаться ко мне, чтобы занимать своей энергетикой все помещение, в котором мы находились.
Я обхватила его щеки ладонями и прижалась к желанным губам в диком поцелуе. Блейк не раздумывая ни секунды, с пылкостью ответил на него. Все что он говорил, было так реально. Каждое его слово, его прикосновение и поцелуй, все было настоящим.
Блейк запустил руки под мою рубашку, проводя ими по спине до застежки бюстгальтера. Его язык заставлял каждую клеточку моего тела плавиться, в ожидании большего. Я чувствовала возбуждение под кожей, как оно разгоняется и устремляется в самый низ, к своду моих бедер.
Все мои планы, все мои намерения рухнули как карточный домик. Я сдаюсь, я отдаю ему все, я больше не хочу играть с ним. Я хочу быть настоящей, я хочу, чтобы он узнал правду.
Словно прочитав мои мысли, Блейк остановился, и тяжело дыша, отстранился от меня.
– Почему? Почему ты не продолжаешь? – спросила я, чувствуя, как припухли мои губы от его поцелуев.
– Я не могу так просто, – сказал он, поглаживая мою спину.
– Что? Ты же говорил, что хочешь меня.
– Хочу. Хочу, как никогда и никого не хотел, но не могу.
Голова кружилась, и я все еще не могла прийти в себя, после опьяняющего поцелуя Блейка. Я просунула руку между нами и погладила его, такого твердого и горячего, даже сквозь ширинку штанов.
– Ты можешь, не останавливайся.
– Нет. Я не могу заняться с тобой сексом в пыльной кабинке.
Что происходит? Почему он ведет себя так странно?
– Ну почему, раньше ты готов был взять меня хоть в грязном туалете! Что изменилось? – вспылила я.
– Я изменился, ты изменилась, – выдохнул он, губами принимаясь целовать мои губы, нос, щеки, глаза, лоб и скулы. – Я не знал тебя раньше, но сейчас узнал и именно поэтому, я не хочу, чтобы наш первый раз был таким.
Я должна была возрадоваться, что мой… Что Блейк с такой ответственностью подходит к моим чувствам, но жар внизу моего живота говорил наплевать на это, хватать Блейка и сделать все, чтобы он не дал мне выйти из этой подсобки.
Нет.
Я не могу сделать это, не раскрыв ему правды. Нужно сказать ему.
Сейчас.
– Блейк, мне нужно поговорить с тобой, – нерешительно выдала я.
Сейчас я скажу ему все как есть, и он возьмет свои слова обратно, уйдет и оставит меня здесь одну.
Если все случится так. То поделом мне. Но начинать отношения с обмана не сулит ничего хорошего.
– Я слушаю тебя, это как–то связанно с тем, что ты все это время предпочитала игнорировать меня? – спросил он.
Ну, конечно же. Как я могла забыть.
Салли.
Во что мне верить?
Мысли о правде отступили, переключившись на уволенную официантку, а вернее на то, что она наговорила мне в ресторане.
– Блейк, скажи мне честно, у тебя было что–то с Салли?
Он задумчиво сдвинул брови к переносице и сжал губы.
– Не припомню никакую Салли.
– Она моя коллега. Они встречались с Эриком.
В его глазах моментально вспыхнуло понимание.
– Ах да. Салли, точно, – затем он снова нахмурился. – Ты спрашиваешь было ли что–то между мной и этой Салли?
– Да.
– С чего ты вообще взяла это? – непонимающе спросил он.
Я сглотнула. Вывалить на него правду сейчас?
Нет. Подожду немного. Сначала узнаю о Салли.
– Она сказала.
Блейк отстранился и потер пальцами подбородок.
– Уточни дату, я постараюсь вспомнить, – улыбнулся он.
Я округлила глаза от ошеломления, но уже через секунду нахмурилась и сложила руки перед собой.
Выходит, у них правда что–то было?
Блейк рассмеялся, и подтянул меня ближе, целуя в сжатые губы.
– Между мной и той, другой официанткой ничего не было. Если ты не помнишь, у меня уже есть одна, – к концу предложения он перешел на шепот.
– Как я могу тебе верить?
– Джоанна, я с ней даже не знаком. Она дала мне свой номер однажды, иногда вела себя вызывающе, когда обслуживала нас. Но я не реагировал, ни на ее намеки, ни на просьбы «звонить в любое время ночи».
Кое–что еще беспокоило меня. Я не могла не спросить.
– Однажды я услышала, как Салли говорила о том, что ты постоянно приводил девушек в отель. Каждый раз новую. Это правда?
Он напрягся, руки на моей талии стали жестче.
– Да. Это правда, – спокойно сказал он, наблюдая за моими глазами.
Я поникла.
– А как же «ты наслушалась сплетней и составила обо мне неверное мнение»? Выходит сплетни были правдивы? – уныло спросила я.
– Не всему нужно верить. Я правда такой, я не задерживаюсь с одной девушкой дольше одной ночи, – он поднял руку и коснулся моей щеки, большим пальцем накрывая нижнюю губу. – Не задерживался. Но ты должна понимать, что я никого не обманывал Джоанна. Я ничего не обещал, более того, иногда я прямо говорил о том, что это всего на один раз. Но каждая из них думала, что меня можно изменить, что вот, она проведет со мной ночь, и я вдруг полюблю ее и забуду про остальных. Но этого никогда не будет.
– Я должна тебе кое–что сказать.
– Вернее я думал, что такого никогда не будет, – добавил он, не разрывая зрительного контакта.
Мои ноги ослабли, я чувствовала, что вот–вот упаду на пол, Блейк практически сказал, что я та самая кого он мог бы полюбить, ради кого он забыл бы про остальных.
– Прости, я перебил тебя, так что ты хотела сказать?
– Ничего. Ничего…
Глава 26
Джоанна
Утром я поговорила по телефону со своей мамой. Они с Саймоном вернулись в рабочую калию после небольшого отдыха. Также я навестила Дороти и Фелицию, угостив их к завтраку пирожными из кондитерской рядом с моим домом.
Мне нравилось, то, что Дороти день ото дня становилась мягче по отношению ко мне. Она больше не прожигала меня ненавистными взглядами, вместо этого здоровалась и даже улыбалась.
Ее собака – Лесси, оказалась не такой раздражающей, как я думала. Сейчас Лесси привыкла ко мне и больше не преследовала, предпочитая все свое время проводить в готического стиля собачьей лежанке. Рычать и гавкать она перестала, и я почти забыла о том, что панически боюсь собак. Но к Лесси спиной я все же пока не поворачивалась, мало ли что удумает это исчадие ада.
В голове роились сотни и тысячи мыслей, большинство из которых были связанны с Блейком. Но я пока не могла поговорить с ним об этом, зато я могла поговорить с подругой, что мы и сделали в моем ресторане в день перед полетом в Аспен.
– Так что насчет тебя и Блейка? – голос Барбары был спокойным, даже безразличным, но я все равно смогла расслышать в нем любопытные нотки.
Подошел официант и принес нам чай.
– У нас все хорошо, – рефлекторно ответила я, размешивая сахар в чае. Но осознав, что только что сказала, замерла.
Я отложила ложку и открыто встретила взгляд Барбары.
– У вас? Ты говоришь так, будто вы вместе, – непонятливо спросила она.
Вместе.
Его слова снова и снова прокручивались в моей голове. И, похоже, мы и правда, вместе, но я не была уверенна на все сто процентов.
Мне хотелось верить, что я действительно нравлюсь ему. Что для него это не просто интерес, а нечто большее. Что чувства настоящие и реальные, что играм конец и мы по–настоящему вместе.
Вместе.
– Мы не вместе.
– Хм, но наш план работает? – спросила Барбара.
– Наш план?
– Ну как же, сыграть недотрогу, а после бросить его. Это работает или нет? Хочу подробностей! – потребовала Барбара.
Я несколько секунд раздумывала, но затем отрицательно покачала головой.
– Нет больше плана.
– Почему?
– Я больше не считаю это хорошей идеей, – отмахнулась я.
– Но как же? Я думала, что он совсем не нравился тебе, – сбитая с толку, спросила Барбара.
– Не нравился.
– Иисусе, и ты туда же! – воскликнула подруга. – Втрескаться в Джефферсона. Он что для вас медом намазан? – недоумевала Барбара.
Я опасливо оглянулась и вернула взгляд к подруге.
– Будь тише! Каждая муха рядом с отелем уже знает обо мне и Блейке, – шикнула я.
Барбара сузила глаза и с укором посмотрела на меня.
– И что? Ты стала забывать, что ты не официантка, ты владелица отеля. За встречи с Блейком тебе ничего не будет, – сказала она.
– Я не этого опасаюсь, а того, что он узнает правду от постороннего человека.
– Значит, ты влюбилась в него, – утвердительно произнесла она, больше для себя, чем для меня.
– Еще рано об этом говорить, но кажется, я правда чувствую нечто большее чем симпатию. Я не могу назвать это полноценной любовью.
Барбара поставила локоть на стол и оперлась на руку подбородком. Лицо ее обрело вид мыслителя.
– Я знаю, – нараспев протянула она, да так, словно на нее сошло озарение с небес. – Ты хочешь покататься на аттракционе по имени Блейк, – засмеялась Барбара. Ее глаза загорелись, а бедрами она стала описывать неприличные движения, имитируя секс.
Я перегнулась через стол и нажала на ее плечи, чтобы она прекратила делать эти странные вещи.
– Хвати, Барбара, перестань!
Барбара засмеялась.
– Ты просто хочешь близости, хочешь страсти, бешеного желания, которое завлечет тебя полностью и заставит забыть обо всех проблемах. Ты уже давно одна, вот тебе и кажется, будто бы Блейк нравится тебе.
Барбара ошибалась. В наших с ним отношениях было не просто влечение. Мне кажется, было нечто большее, мы словно стали открываться друг другу.
– Дело не в желании или похоти, понимаешь? Дело в другом. Мне нравится проводить с ним время, мне нравятся его глупые шутки и нравится лукавый блеск в его глазах, когда он начинает флиртовать.
Барбара сделал глоток чая и вздохнула.
– Я не могу поверить, Джоанна. Уж ты то! Всегда говорила, что встречаешься только с просветленными людьми. А сейчас ты и Блейк, по–настоящему?
– Я не знаю, что между нами происходит! Я даже не могу сказать вместе ли мы. Просто он пришел и сказал, что теперь мы пара, – раздраженно ответила я.
– Ты уже спала с ним, – сказала Барбара, с такой уверенностью, словно лежала рядом.
– Тише! – зашипела я.
– Так спала или нет? – шепотом переспросила она.
– Нет, у нас не было близости, после первого свидания он не настаивал! – гневно зашептала я.
– А после второго?
– После второго тоже.
Барбара немного отстранилась и удивленно вскинула брови.
– То есть вы просто гуляете и все?
– Все.
– С Блейком Джефферсоном?
– С Джастином Бибером! – не выдержала я. – Хватит уже!
Барбара поднесла чашку к губам и уставилась куда–то в стену.
– На него это совсем не похоже, – протянула она. – Влюбился?
– Я так не думаю, – усмехнулась я. – Но, кажется, он решил попробовать побыть в отношениях.
– Можешь говорить что угодно, но то, что Джефферсон задержался с кем–то дольше суток, и к тому же не в постели говорит о многом. Не думала, что он сделает нечто подобное. Это мистика какая–то!
Я махнула рукой, призывая подругу замолчать.
– Достаточно, – отставив кружку, я взглянула на Барбару, – мне нужно было подняться наверх и кое–что доделать перед отъездом.
А позже мы уже были на пути в Аспен.
Я вымыла руки и взглянула на себя в зеркало. Волосы собраны в тугой хвост, в ушах блестят два прозрачных камушка сережек. На мне объемный свитер молочного цвета и синие обтягивающие джинсы. На глазах тушь для ресниц, а на губах любимая гигиеническая помада со вкусом вишни.
– Извините, можно воды, пожалуйста, – попросила я стюардессу, прикрывая дверь уборной самолета. Девушка улыбнулась мне приторно–сладкой улыбкой.
– Конечно, я сейчас принесу. – Она ушла за перегородку, где хранились напитки и закуски.
Частный самолет, на котором мы летели, был поистине королевских размеров. Он совмещал в себе три зоны, поделенные перегородками.
Когда я увидела эту махину, не смогла сдержать восторженного вздоха, я любила самолеты, и любила летать на них. И в этом случае я бы подумала, что кое–кто просто компенсирует свой маленький размер кое–чего, если бы не знала, что это «кое–что» у Блейка не нуждалось в компенсации.
Кроме того, самолет Блейк не покупал, ему подарил его отец.
Ох уж эти мужчины со своими большими игрушками.
Я попросила Блейка не заезжать за мной по пути в аэропорт. Ведь я выезжала из своих апартаментов, а не из отеля. Он узнал бы о моей лжи, что мне пока не нужно. Поэтому пришлось ехать на такси, и я немного опоздала на самолет.
После нашего странного разговора в коморке моего отеля, он пригласил меня поужинать. За ужином он и сообщил, что мы летим в Аспен, кататься на лыжах. Именно сообщил, не спрашивая, хочу ли я этого. Ему повезло, что я любила бывать в Аспене и не отказала ему. Вот только кататься ни на лыжах, ни на сноуборде я не умела.
А после ко мне пришла тревога. Аспен – излюбленное место для богатеев вроде Блейка, его друзей, моих родителей, бесконечных родственников и всех, кто когда–либо был знаком с Селестой Джоанной Морель Хэтфилд.
А сейчас как раз открывался сезон, и любители элитного отдыха в горах слетались со всего мира в Аспен. Вот и у Блейка и его друзей была традиция, двадцать пятого ноября они прилетали в Аспен и проводили там выходные.
Вероятность встретить в городке кого–то знакомого была крайне высока. Но я надеялась на чудо.
Утром я заказала для Дороти цветы, и в полдень ей должны были их доставить. Нужно позвонить Фелиции по приезде и узнать, получила ли миссис Скотт свой букет.
Старушке сегодня исполнялось восемьдесят пять лет, большая дата. К тому же, получить поздравления, я полагаю, ей не от кого, ведь единственный родственник Дороти – ее дочь не общался с ней уже очень много лет.
Стюардессе не пришлось нести воду к моему месту, ведь я так и не отошла от круглых окошек в носовой части самолета, сразу после кабины пилотов и зоны, где находились две милые стюардессы.
Я забрала из рук девушки маленькую бутылку с водой и стакан, и собиралась вернуться к Блейку, но натолкнулась на одну недовольную пассажирку, которая метала в меня гневные взгляды в течение всего полета.
– Радуешься, что Блейк разрешил тебе покататься на его игрушке? – холодно бросила она. В светло–карих глазах отчетливо читалась неприязнь. – Видела когда-нибудь подобную роскошь, официантка?
Одри была не рада мне, и не переставала напоминать об этом. Эта девушка могла бы выкинуть меня из самолета и глазом не моргнув. Вот что с людьми делают безответные чувства и порожденная ими ревность.
Я обвела взглядом салон за ее спиной, в той части сидели Эрик, Кайл и Натали – младшая сестра Кайла, с которой мы успели познакомиться и даже немного поболтать. Кто бы мог подумать, что сестра такого неприятного человека окажется милой и доброй девушкой.
Я вернула взгляд к лицу Одри и улыбнулась одними губами.
– Какую игрушку ты имеешь в виду? – начала я, наблюдая, как меняется выражение ее лица. – А знаешь что, не важно, потому что он разрешает кататься мне на каждой, более того, сам просит об этом.
Ее брови подскочили в возмущении, и она сделала шаг в мою сторону, но я не сдвинулась со своего места, смело встретив ее полный ярости взгляд.
– Я знакома с Блейком три года. Это маленький срок, чтобы хорошо узнать человека, но мне хватило этого времени, чтобы понять одно: Блейк из тех парней, кто переспит с тобой, и даже не запомнит твоего лица. То, что он трахнул тебя больше одного раза не делает тебя особенной. Ты просто глупая и немного забавная игрушка. Экзотика, разнообразие. Называй, как хочешь. У него не было простых девочек, он решил попробовать новое. Но будь уверенна, совсем скоро, может быть даже завтра, ему надоест. Ты вернешься в свой отель, и будешь драить там туалеты, в надежде, что подвернется другой богатей и вытащит тебя из грязи, но никто больше на тебя не клюнет, потому что ты самая обычная, простая, такая же, как миллион других.
– Туалеты убирают уборщицы, а я официантка, – сладко улыбнулась я. Одри добилась своего, нервы были на пределе. Но я должна быть выше нее, должна контролировать свои чувства и не устраивать сцен при других людях.
– Никакой разницы, – ответила она, скрестив руки на груди.
Я покачала головой и в изумлении от ее глупости закрыла глаза рукой.
– Помолчи. Ты опускаешь себя еще ниже, прямо под тектонические плиты.
– Чего?
– Сделаю милость, куплю тебе учебник по геологии, как вернемся назад, – усмехнулась я.
– Считаешь себя умной? – рассерженно спросила она.
– А разве это не очевидно?
– Очевидно то, что твои дни под боком у моего друга сочтены, – пожала плечами она.
С моих губ сорвался смешок.
– Друга? А он знает, что вы друзья? Потому что мне показалось, что он дружит с Эриком, с Кайлом, с Майей, но не с тобой. Тебя он шпыняет, как девочку–фанатку, неясно как затесавшуюся в его тусовку, и досаждающую ему своим поведением.
– Заткнись, ты ничего не знаешь ни о нем, ни обо мне!
– Я знаю достаточно, – холодно сказала я, приблизившись к ней на шаг. – Знаешь, что нас отличает Одри? Ты ненавидишь меня, хотя объективных причин для этого у тебя нет. При всем при этом я стараюсь относиться к тебе хорошо, ведь это именно то, как учили меня взрослые. Относись к людям так, как хочешь, чтобы они относились к тебе. Бедная или богатая это не важно, люди считают меня хорошим человеком, а ты, есть у тебя деньги или нет, захлебываешься в своей желчи. Другие видят это, поэтому они не хотят иметь с тобой дел, разве не это стало причиной, по которой тебя не позвали на последний показ в Париже? Ты ничего собой не представляешь, но создаешь много ненужного шума.
