Селина Аллен
Тьма в его сердце
Глава 17
Джоанна
Следующее утро началось с двухчасовой тренировки на первом этаже фитнес зала жилищного комплекса, в котором находились мои апартаменты.
В наушниках играла энергичная музыка, я пыталась сконцентрироваться на спорте, и отключиться от внешнего мира, но все мои попытки оборачивались крахом.
В мыслях я снова и снова возвращалась к мужчине, который пробуждал во мне желание неизведанное ранее. Такое, которое одолевает в миг и заставляет людей заниматься чем–то непотребным в разных непредназначенных для этого местах: в лифте, в кабине для примерки одежды, в темном переулке, на лестничной площадке. Никто не в силах справиться с этим чувством, не в силах дотерпеть до дома.
Вот и я уже который раз ловлю себя на мысли, что при виде Блейка желаю сорвать с него всю одежду. И каждый раз, когда мое сознание невольно возвращалось к нему, я увеличивала скорость беговой дорожки. На секунды это помогало, пока не свыкаешься со скоростью и не начинаешь думать о нем снова.
В целом, время, проведенное с Блейком нельзя назвать таким уж плохим. С ним было весело и комфортно. Правда иногда он жутко раздражал меня, например, когда отрицал очевидные вещи и юлил. Как пару дней назад в клубе: он не был со мной честен, говоря об Одри.
Я злилась, потому что знала, что между Одри и Блейком что–то определенно происходит. Я заметила это еще тогда, в ресторане, когда Одри решила задеть меня своими дешевыми выходками. А в клубе я полностью убедилась в чувствах брюнетки.
Я была права и была уверенна в этом, не люблю, когда меня пытаются убедить в обратном.
Поэтому Блейк либо отличный лжец, либо действительно не замечает этих плотоядных взглядов Одри.
Из зала я вышла совершенно обновленная и мокрая, но, как ни странно, совершенно полная сил. Хоть какая–то польза была в этом. Тренировка ненадолго успокоила мое разыгравшееся либидо и заставила думать лишь о холодном душе.
Я поднялась на свой этаж, и вышла из лифта, на ходу просматривая сообщения в телефоне. Но услышав звон ключей, подняла голову и замерла буквально в пяти шагах от своей квартиры.
Конечно же, это была моя соседка миссис Скотт в сопровождении своей собаки. Должно быть, они возвращались с утренней прогулки.
Старуха возилась с дверным замком и одновременно тянула кольцо с поводком на себя, но упрямый пес встал в стойку при виде меня и не хотел сдвигаться ни на дюйм. Его вздыбленная холка говорила о том, что пес не рад мне.
Что ж, это было взаимно.
Я почти дошла до двери, но вдруг это исчадие ада дернулось в мою сторону, громко залаяв. Я хотела закричать, но едва успела сделать вдох. Я выставила руки вперед, растопырив пальцы, и попятилась назад, но запнувшись, упала прямо на бок. В ушах звенело от громкого лая, а бедро поразила тупая боль.
– Уберите его! – крикнула я, тяжело дыша, и распластавшись на полу.
Телефон из моих рук отлетел в сторону, как и бутылка с водой.
Миссис Скотт наконец обернулась и сердито посмотрела на меня. Ее верхняя губа дернулась от раздражения, и кажется, усталости, как если бы я была молью, поселившейся в шкафу с ее кашемировыми костюмами.
– Чего орешь то? Мой фоксик не кусается. Ты замахнулась на нее что ли? – ворчливо спросила старуха. – Лесси не любит, когда к ней подходят слишком близко, – добавила она уже спокойнее. Миссис Скотт разобралась с замком и подтянула собаку к себе. Та нехотя, все еще скалившись, повиновалась.
Я осторожно встала на ноги и принялась отряхивать свою пятую точку.
– Иисусе, я даже не приближалась к вашей блохастой псине, – ответила я, с брезгливым выражением лица.
Старуха что–то гневно пробубнила себе под нос и зашла в свою квартиру.
В холле повисла тишина, прерываемая лишь моим тяжелым дыханием. Я подобрала телефон и, нагнувшись за укатившейся бутылкой, вдруг снова почувствовала тупую боль в бедре.
Кажется, ушибла ногу, или потянула связки. И во всем виновата старуха и ее невоспитанная собака!
Растирая больное место, и прихрамывая, я зашла в квартиру.
Приняв душ, я выпила таблетку обезболивающего, чтобы не отвлекаться на боль в ноге, быстро оделась, накрасилась и вызвала такси до работы.
День в отеле начался вполне спокойно, мы поговорили с отцом о делах: обсудили бюджет и прибыль за последний месяц. Вопросы его касались лишь работы, и это в очередной раз подпортило мне настроение.
Он что умрет, если хоть раз спросит как у меня дела? В любом случае, времени думать об отце, у меня не было.
К обеду Лина принесла в мой кабинет документы, связанные с закупками расходных материалов и необходимого оборудования. Я долго и тщательно проверяла цифры и наименования. И только после полной проверки смогла расписаться в документах и передать их в другой отдел.
Далее пошли документы из банка, ведомости о заработных платах и другие рутинные дела.
На столе завибрировал телефон, оповещая меня о новом смс. Я догадывалась, кто это мог быть.
После нашего недавнего «не свидания» в компании его друзей, он вдруг стал слать мне сообщения. В основном это были примитивные «как дела?» или «чем занята?». Но иногда он слал нечто нетривиальное, как вчера вечером, когда спросил, что на мне надето.
Вот и сейчас это был Блейк:
Давай встретимся вечером.
Он снова проигнорировал знак вопроса, видимо потому что совсем не спрашивал меня о встрече, а оповещал, словно я уже была согласна.
Я не стала долго думать и ответила на смс:
Ты забыл знак вопроса. Но тебе повезло, я согласна сходить с тобой на еще одно «не свидание».
Забери меня в шесть.
Было еще четыре пропущенных от брата, но я решила перезвонить ему во второй половине дня, если найду для этого время. Я часто игнорировала многие звонки и сообщения, поступающие на мой личный телефон. А в последнее время откровенно подзабила на них. Вопросы моей мамы и Конрада раздражали меня.
Психологи советуют отказаться от всего, что вызывает раздражение. Так я и сделала. Конрад и мама смогут пережить это.
К обеду я спустилась в ресторан, проверить, как обстоят дела у работников, заодно пообедать. Но в коридоре застала один очень интересный разговор.
– …И этот мужчина спрашивал о какой–то официантке Джоанне, весь такой взъерошенный и мокрый, настоящий красавчик! – воодушевленно зашептала Камилла. Правда, на шепот это мало было похоже.
Камилла работала администратором на ресепшене, ее смена как раз была в тот день, когда Блейк решил беспардонно вторгнуться в мой мир, ради номера телефона. Я знала, что его появление не останется незамеченным. Этот разговор тому доказательство.
– Да, мне говорили, что он был здесь некоторое время назад. И еще говорили, что потом он ушел с Селестой, – задумчиво протянула Салли. – Интересно, что же ему понадобилось от нее?
Салли была той самой «милашкой», о которой мне недавно рассказывал Эрик. Он встречался с ней несколько раз.
Не могу сказать, что обрадовалась, когда услышала это: я была вне себя от злости на девицу, которая решила пренебречь всеми правилами и завела отношения, какими бы они ни были, с посетителем ресторана.
Могло показаться, что я ревную, ведь Эрик когда–то очень нравился мне. Но я вовсе не ревновала. Сейчас нас с ним ничего не связывает, и маловероятно, что будет что–то связывать. Мое недовольство являлось только профессиональным, никаких личных мотивов я не имела.
– Не знаю, но она, кажется, была напугана, будто не хотела, чтобы он приходил, – сказала Камилла. – Они разговаривали, а после Селеста действительно куда–то увела его. И кто такая Джоанна, я даже представить не могу, – добавила она. – А ты что, знаешь этого мужчину?
Салли громко фыркнула.
– Конечно, знаю, это Блейк Джефферсон, – похвасталась она. – И с другом его – Эриком я знакома очень близко, если ты понимаешь, о чем я, – засмеялась Салли. – И у Кайла – еще одного его друга тоже есть мой номер, так что любой из этих трех может позвонить мне, я не буду против, – добавила она.
Вот как значит, Салли наверняка спала не только с Эриком, но и с Кайлом. Сколько еще моих посетителей побывали в ее постели?
– А зачем ты вообще раздаешь свои номера всем подряд? Не думаешь, что у тебя могут быть проблемы?
Салли вздохнула, словно Камилла была самым глупым человеком, которого она встречала.
– Чтобы наверняка, я увеличиваю свои шансы. И нет, у меня не будет проблем, – уверенно выдала она.
– Шансы на что?
– Найти настоящую любовь.
– Не смеши меня, ты ищешь не любовь, а кошелек потолще, – упрекнула ее Камилла.
Салли засмеялась.
– Одно другому не мешает. Еще скажи, что ты не такая, – фыркнула она.
– Я совсем не такая. Не могу быть с человеком без чувств, – возмутилась Камилла.
– Ты глупая, чувства не важны! – засмеялась Салли.
– Тш! – зашипела Камилла. – Не ори так. В любом случае, этому Блейку твой номерок уж точно не понадобится, он ведь ушел с Селестой.
– Их с Селестой ничего не может связывать, гарантирую, – уверенно ответила она. – Он здесь больше не появится. Кому, как не тебе знать это? Сколько раз ты говорила, он заказывал номер и приходил с разными девицами в этот отель?
По моей коже прокатился холодок.
Блейк водил сюда девушек. В мой отель.
От этой информации мне стало не по себе. Мы встречались всего пару раз, но от осознания того, что он может все еще заниматься этим с другими, у меня закололо в груди. Я не имела абсолютно никаких прав на него. Мы не были парой, мы вообще никак не обозначали наши встречи. Он даже не хотел называть их «свиданиями», это уже проясняло некоторые моменты.
Блейк нравился мне, но не до такой степени, чтобы ревновать его к другим девушкам. Именно этим я успокаивала себя, в попытке унять странную тяжесть ниже ключиц.
– Тише! Мне вообще нельзя говорить об этом, Салли! – гневно зашипела Камилла.
Как так вышло, что за все это время я ни разу не встречала его в отеле? А вне отеля?
Мы шли по одному протоптанному сценарию, варились в одном котле и могли видеться, но не придать этому значения. Неделя гольфа в Хэмптонс, Уимблдон, скачки, и еще десятки мероприятий, курортов и благотворительных вечеров, где Блейк и я могли встретиться. Вероятность нашей ранней встречи была крайне высокой. Но почему–то я не помнила Блейка.
– Интересно, а Селеста знает, что Блейк таскает девиц по отелям? А саму ее постигла та же участь? Как думаешь? – спросила Салли, в ее голосе чувствовалась улыбка.
– Замолчи, Салли. Если она услышит об этом, то уволит меня!
– Не смеши, – перебила ее Салли. – Селеста здесь никто. Она лишь разбалованная кукла с папиными деньгами. Все знают, что она не настоящий управленец, этим отелем управляет Конрад, как и другими отелями Хэтфилд в США. Селеста условная начальница, ребенок, которой дали погремушку в руки, только бы не слушать ее младенческий рев.
Вот стерва!
Ее слова больно ударили по мне. Ведь я все свое время и силы отдавала этому отелю. Я не была разбалованной куклой, я не была ребенком.
Первым порывом было подойти к Салли и с громким скандалом уволить ее. Но то, что делало меня хорошим управленцем – это такт, ум и любовь к своему делу. Я не могу позволить себе раздувать и выносить на публику скандал. Тем более, если я это сделаю, то окажусь той, кем меня видит Салли – разбалованным ребенком.
Тихо развернувшись, я направилась в ресторанный зал. Решу позже, что делать с этой ситуацией.
***
После того, как я заняла неприметный столик в самом конце зала, мне позвонила Барбара, которая хотела со мной пообедать. Уже через двадцать минут она сидела рядом, поедая цыпленка табака и запеченные овощи, которые я любезно заказала для нее.
– Какая из них тебя обсуждала? – спросила подруга, отправляя в рот кусочек баклажана. – Покажи.
Волосы Барбары были убраны в высокий конский хвост. Ни одна волосинка не выбивалась из пучка, а вот пряди в хвосте были волнистыми и переливались в приглушенном софитном свете, пуская золотистые лучи. Если бы я не знала Барбару, решила бы, что ее волосы правда сделаны из синтетики, как у настоящей куклы. На голове светло–розовой тонкой полоской у нее был повязан шелковый платок, как ободок, а сверху торчал узелок с двумя концами ткани.
«Барби пляжный сезон», – мысленно усмехнулась я.
Барбара ждала моего ответа, медленно пережевывая кусочки овощей. Напряженно выдохнув, я коротко кивнула в сторону Салли, которая в этот момент принимала заказ у взрослого и состоятельного посетителя.
Мистер Локк один из наших постояльцев, он часто бывает в ресторане со своей женой и детьми. В компании любовницы или предполагаемой любовницы я не видела его ни разу. Либо он хорошо умел скрывать свою другую часть жизни, либо был верен своей семье. Мне, как человеку, всецело познавшему прелесть развода родителей, хотелось верить во второе. Однако с течением времени сохранять веру в людей становилось все тяжелее.
В голове возникла мысль, которая заставила меня покрыться мурашками. А что если Салли и ему сунет свой номерок? Это же будет кошмаром для меня и отеля.
Если Салли позволяет себе такое вольное поведение с молодыми посетителями, то она может предлагать себя и посетителям старшего поколения, у которых есть семьи. Это может сильно оскорбить таких людей, а оскорбленные богатые люди могут превратить мою жизнь в ад.
Боже о чем я вообще? Это может оскорбить кого угодно!
– Уволь ее, – коротко сказала Барбара, пожимая плечами и орудуя ножом в своей тарелке. Она вывела меня из состояния задумчивости и заставила взглянуть на нее ясными, прозревшими глазами.
– Я думаю об этом, но…
– Но что?
– Я хочу верить, что мое желание уволить ее никак не связанно с Блейком.
С раздражающим звоном она откинула вилку в сторону.
– Джоанна, она же нарушает одно из твоих правил! У тебя есть полное право уволить ее. Кто знает, чем она занимается с постояльцами отеля или посетителями ресторана. Это аморально! А если это будет взрослый человек, у которого есть семья? – неодобрительно покачала головой она. Барбара мыслила также как я. – Уволь Салли, пока она не превратилась в огромную проблему, для решения которой понадобятся все твои силы.
Салли не происходила из привилегированной семьи, да что там, она даже не была выходцем из среднего класса. Я знала, что ее мама умерла, так и не дождавшись очереди на пересадку почки. После смерти матери Салли осталась одна.
Разве я могу винить ее за то, что она так отчаянно пытается пробиться в мир, где ей больше никогда не придется работать? У каждого разные способы достижения собственной состоятельности. Салли видит состоятельность в богатом мужчине, желательно, собственном муже.
– Вообще–то я уже знаю, чем она занимается с постояльцами отеля, – тихо сказала я.
При мысли о ней и Эрике меня укололо где–то в районе мозжечка. Не думаю, что это могла быть ревность, или грусть от того, что я, когда–то питающая к нему чувства, оставалась для него невидимой, чего не скажешь о Салли. Просто эта новость стала для меня неприятной неожиданностью, как когда ты приходишь в магазин с намерением купить перчатки, но все имеющиеся у них цвета совершенно не подходят ни к одному пальто из твоего гардероба.
Глаза Барбары засветились неподдельным любопытством, она отставила стакан с минеральной водой в сторону и уставилась на меня в ожидании продолжения.
– Помимо того, что она раздает свой номер посетителям, она спит с Эриком.
Глаза подруги округлились на секунду, но затем она нахмурилась и покачала головой, словно не понимала о ком я.
– Погоди, что за Эрик? – спросила она.
– Эрик Лоусон, – шепнула я.
Ее брови моментально подскочили, а рот приоткрылся, как если бы ей недоставало воздуха, и она срочно нуждалась в глубоком вдохе.
– Лоусон? И ты говоришь мне об этом только сейчас? – удивленно спросила она.
Пришел мой черед хмуриться.
– Ты же видела его тогда в ресторане. Он был в компании Блейка.
– Где я могла его видеть, Джоанна? Я не выходила из той комнаты за баром до двух ночи! Я видела только Блейка, и то, потому что он решил подойти к барной стойке! – гневно зашептала она, посылая мне свой немного безумный взгляд.
Сильно удивленная или рассерженная Барбара была похожа не на красавицу Барби, а на злобную куклу Чаки.
– Я думала, ты видела, – спокойно ответила я, поправляя пряди волос упавшие на щеки.
Разве я не говорила об Эрике?
– Не видела, и ты не упоминала о нем. Только о Маккензи. Я бы запомнила, если бы ты рассказала мне, что друг Блейка это твоя первая школьная любовь!
Маккензи. Маккензи это фамилия Кайла. О династии Маккензи я не слышала ничего раньше, в отличие от династии Джефферсон.
– Он не был моей школьной любовью! Это была простая симпатия, – решила оправдаться я.
Барбара напряженно выдохнула, и откинувшись на спинку сиденья, сложила руки на груди.
– Ладно, это не важно. Если Блейк все еще не в курсе, что ты Хэтфилд, значит, Лоусон тебя не узнал, – медленно протянула она, на ходу обдумывая свои слова.
– Не узнал, но из друзей Блейка он больше всех интересовался мной, – сказала я, вспоминая вопросы Эрика о моей биографии.
Он никак не мог меня узнать. Как можно узнать того, кого ты и не знал вовсе.
– А если притворяется? Вдруг он узнал тебя с самого начала, а сейчас разыгрывает какой–то спектакль? – хмуро спросила она.
– Не думаю, что он мог меня узнать, мы даже знакомы с ним не были, – ответила я.
– Но он дружил с твоим братом.
– Я бы не назвала это дружбой, это скорее были просто приятельские отношения, – объяснила я.
– Если он тебя узнает, это разрушит наш план, – заметила подруга.
Ей не о чем было переживать. Эрик не замечал меня тогда. С чего бы ему замечать меня сейчас?
Я сильно изменилась за эти восемь лет, что мы не виделись. Но основное, то, что никогда не привлекло бы его, осталось прежним: большой зад, маленький рост, маленькая грудь. Я не была в его вкусе.
Сам Эрик был высоким, таким, как Блейк около ста девяносто сантиметров и таким же накаченным. К нему выстраивалась очередь из девчонок. В его тесном графике не нашлось бы и минутки для меня.
– Он не узнает. Не узнал, – продолжала уверять подругу я.
Барбара задумчиво провела пальцем по своей щеке и кончиком языка прошлась по нижней губе.
– Очень интересно, никто из них не подумал, откуда у простой официантки деньги на развлечения, которые ей не по карману?
Кстати об этом.
– Пока я была с ним, мне не приходилось ни за что платить, – призналась я.
Барбара удивленно ахнула.
– Ты же не позволяешь платить за тебя. Кто ты и что сделала с моей подругой?
Я рассмеялась.
– Джоанна – управляющая отелем не позволяла, Джоанна – официантка позволяет.
– Надо же, звучит как раздвоение личности, – усмехнулась Барбара.
– Мне и самой так кажется, в тот вечер я вошла во вкус и играла свою роль очень хорошо. Не Оскар, но и не Золотая малина5. Это одновременно и радует и пугает меня, – ответила я.
– Это мелочь. В любом случае на Блейке это не отразится, – поспешила успокоить меня подруга.
Я нахмурилась.
– С чего ты взяла, что я думаю о нем? – подозрительно спросила я.
– У тебя на лице написано, – пожала плечами Барбара.
– И что же там написано?
Подруга задумчиво приложила палец к губам.
– Словно ты отобрала леденец у ребенка, – усмехнулась она. – Расслабься, и получай удовольствие.
Я потянулась к стакану, чтобы смочить горло.
Почему–то я совсем не чувствовала себя расслабленной. При мысли о том, что Блейк все узнает, мне становилось не по себе.
– Он все еще без ума от тебя или стал терять интерес? – вдруг спросила подруга.
Вспомнив его нетерпеливые, полные жара и желания прикосновения я коротко улыбнулась: ох, он совсем не терял интерес, а скорее наоборот, его интерес рос в геометрической прогрессии.
– Он не без ума от меня, но я все еще его любимая игрушка, – вызывающе ответила я, наблюдая, как губы Барбары кривятся при слове «игрушка».
– Отвратительно, – выплюнула она.
– Сама подбила меня на это, – пожала плечами я.
– Я говорю о том, что это звучит отвратительно, но раз мы говорим о Блейке, твоя правда, ты для него игрушка, – ответил Барбара, разводя руки в стороны.
Игрушка.
Я для него игрушка. Кукла, с которой он еще не успел поиграть как следует. Но когда Блейк получит свое, то переключится на новую игрушку. А меня постигнет участь всех ненужных вещей.
Хорошо, если он хотя бы голову мне не свернет.
Хотя если узнает об обмане, то точно свернет.
От этой мысли мне стало грустно. Не то, чтобы я хотела иметь какие–то настоящие отношения с ним, но и быть лишь игрушкой меня не прельщало.
Я никогда не была игрушкой для кого–либо. На самом деле мой опыт в любовных делах был сопоставим с размером нашей Солнечной системы в галактике Млечный Путь: он был ничтожно мал.
– А он игрушка для меня, – добавила я, наивно полагая, что от этих слов мне станет легче. Но легче не стало.
Барбара улыбнулась, дернув плечиком.
– Раз так, то продолжаем? – спросила она.
Я коротко кивнула, вспоминая некоторые эпизоды прошлого.
– Да.
Мои первые отношения можно назвать самыми серьезными из тех, что у меня когда–либо были. Парня звали Стив, мы были ровесниками и вместе ходили на математику и историю. Я не помню, как мы познакомились, казалось, мы знали друг друга всегда.
Стив был блондином с зелеными глазами. Ростом около ста семидесяти восьми сантиметров, он был атлетического телосложения, но все же его нельзя было назвать крупным.
Он был моим первым парнем и первым мужчиной. Я, как оказалось, тоже была его первым сексуальным опытом.
Мы встречались год до выпускного и три летних месяца после, и разошлись, когда нас обоих захватила учеба в университете. Находясь на разных концах страны выстраивать отношения было трудно.
Стив был превосходным парнем, мне было хорошо и комфортно с ним. Эти воспоминания отзывались теплом в моей груди и вызывали улыбку на губах, однако с моей стороны это была не любовь. Тогда мы оба слишком мало понимали в этом.
На самом деле я понятия не имела, почему вообще стала встречаться с ним, Стив был не в моем вкусе, но он постоянно бегал за мной хвостиком, чем и заставил обратить на него внимание.
В школе у меня была соперница – Амелия Стрэнд. Она была влюблена в Стива, но он не замечал ее. Я начала ходить на свидания с ним, чтобы в очередной раз обойти Амелию, разозлить ее. Но потом все стало слишком сложным. Мне понравился Стив, в отличие от других игроков из футбольной команды он не был тупым. С ним было интересно, кроме того, Стив относился ко мне как к принцессе. Это подкупало, поэтому я не хотела отказывать ему.
Однако после школы, расстояние разъединило нас, и хотя Стив не хотел расставаться со мной, я сделала это – бросила его по телефону.
Иногда я начинала винить себя в этом, не стоило поступать так со Стивом. Возненавидел бы он меня, если бы узнал, что я стала встречаться с ним, только чтобы позлить Амелию Стрэнд? Бросил бы меня первым?
К сожалению, я так и не узнаю этого. Но едва ли меня можно считать подлой. Причина, по которой я начала встречаться со Стивом, была не важна, потому что в наших отношениях я была искренней.
Другие двое моих партнеров, не были столь важны в моей биографии как Стив. Оба были удобным вариантом, чтобы отвлечься от рутины, но отношений, как таковых, у нас не было. Просто взаимовыгодное партнерство, и встречи пару раз в неделю. После школы у меня не было времени на эти бессмысленные вещи.
Так вышло, что я никогда не любила. И самое страшное, что может сейчас случиться, это если я влюблюсь в Блейка.
Он умел красиво говорить и очаровывать одной лишь улыбкой. Но вариант развития событий, где я теряю голову и влюбляюсь в него – невозможен.
Блейк, конечно, не самый плохой человек. Он веселый, остроумный и очень харизматичный. Даже в его высокомерии и самодовольстве есть своя прелесть, но этого все равно недостаточно, чтобы потерять голову. Мне это не грозит. Поэтому я еще немного поиграю на его нервах, и если он выдержит, то будет вознагражден правдой.
