Ринат Ашрафзянов
Холст
– Хорошо. И Сергей, еще, – Мансур протянул ему руку для рукопожатия и взглянул ему в глаза. Сергей в ответ протянул свою. – Давайте без конфликтов. Вы изрядно меня сегодня напугали и удивили своим агрессивным поведением. Если нужна помощь то, помогу чем смогу. Но не устраивай беззаконие, – все это время он сжимал руку Сергея и тряс ее, – договорились?
– Ну все пап, пошли уже. Надо успеть покупаться еще, – капризничала Азалия.
– Мансур, я не понимаю, о чем вы, но обещаю вести себя смирно. Я просто искупаюсь. Оставьте сумку со мной, она будет вам мешать,–Сергей потянулся за спортивной сумкой, с которой все это время Мансур не расставался.
Тот самый камень для рандеву делил весь пляж на две равные части. С левой стороны располагалась зона ларьков, кассы для водных аттракционов и сами аттракционы; высокая спасательная вышка, где всегда в бодром состоянии сидел спасатель, который за всеми наблюдал через бинокль. Но почему-то для посетителей пляжа он не был в авторитете. В его владениях постоянно нарушались установленные правила. Сам спасатель постоянно предупредительно свистел в свисток и размахивал руками.
С правой же стороны располагалась купальная зона с мягким песком и установленными шезлонгами. Вдоль рядов из шезлонгов до самой воды проходил деревянный настил. В сильную жару он сильно спасал ступни отдыхающих от ожогов.
Сергей взобрался на камень, положил спортивную сумку за спину и уселся лицом к противоположному берегу, спустив ноги вниз. По форме камень напоминал усеченную трапецию, которая когда-то увенчивала макушку высокой горы. И судя по тому, что камень был пепельно-черного цвета, из этой самой мифической горы, видимо, постоянно вырывался вулканический пепел. Во всяком случае, табличка с информацией о его происхождении к нему не прикручена и никаких предостережений вокруг не было. А если бы все это было, то неавторитетный спасатель не смог бы противостоять желающим взбираться на него, спать на нем или просто сидеть большой компанией свесив ноги. С высоты камня было хорошо видно, как словно плывет противоположный берег. Словно баржа с большим водоизмещением, на палубе которой плотными рядами растут деревья с пушистыми зелеными кронами на высоких темных стволах. Между пляжем и островом постоянно проплывали корабли, отправляя на оба берега полуметровые волны. Испарение, постоянная рябь на озерной глади и движущиеся в разные направления волны – это и есть сплоченная команда иллюзионистов, которые заставят каждого усомниться в собственном зрении. Противоположный берег движется у всех в глазах без исключения. Как такое возможно? Но стоит только рассесться на камне под прямым углом к берегу, и едва касаясь взглядом воды внимательно всмотреться в противоположный берег, то сразу иллюзия плывущего леса разбивается о факты реальности.
Рябь резвится по озерной глади, отражая безоблачный голубой небосклон. С появлением первых волн рябь разбегается, как косяк мальков растворяется в водной стихии при появлении больших рыбин. Повсюду восторженные детские крики, которые переливаются в задорный, безудержный смех. Стоящие на берегу родители, папы и мамы бултыхающихся в озере детей с неподдельным изумлением удивляются источнику сегодняшнего счастья их чад. Они не стары и не молоды, просто они совсем забыли, какие эмоции могут доставить прыжки, шлепки, брызги. Некоторые родители периодически подходили близко к воде, но каждый раз с радостным визгом убегали, получив добрую порцию воды. Вот сейчас полненький мальчик разбежался по деревянному настилу и щучкой прыгнул в воду. Для разбега он отшагнул от берега аж до середины пляжа. Но по тому, сколько крупных капель поднялось в воздух, можно уверено сказать, что щучкой у него не получилось прыгнуть, скорее получилось бомбочкой. И снова раздались радостные вскрики детей, а родители им вторили.
Капли-брызги, поднятые купающимися над поверхностью воды, вовсе не опускались. Словно очень низко над озером находились дождевые облака и давали нескончаемый поток крупных, отборных капель. Внезапно поднявшийся порывистый ветер смог повалить на бок шезлонги, длинные широкие юбки женщин начали развеваться, как флаги на ветру. Некоторые взрослые остались без своих шляп. Он теперь летели по ветру над озером, которое по-прежнему было спокойным и наполненным все той же мелкой рябью. Только представьте, какая суета возникла на берегу! Мамы-папы приказывают своим детям выбираться на берег, а сами спешно собирают с песка принесенные вещи. Небрежно запихивают одеяла, полотенца и все, что недоедено и не допито, в сумки.
Но ни дети, ни озерная гладь, словно отделенные прозрачным стеклом, не замечают суеты. Как и прежде, руководит эмоциями прыжок, шлепок и брызги.
Вдалеке на горизонте появилась темная точка. С того самого места, где озеро дотянулось до небес, она приближалась ис каждой минутой становилась все шире и шире. Родители в суете сборов, пребывающие в своем счастье дети не видят ее. Даже если каждому рукой показать на приближающийся объект никто, при всем желании, не сможет его увидеть из-за ослепляющих солнечных лучей. А эти лучи обдают нежным теплом, обволакивают твое тело целиком, делают тебя счастливым.
На берегу ветер еще больше усилился. Лежаки пытаются улететь, но пока ветру не удается оторвать их от песка. Ясно было видно, как на противоположном берегу неестественно сильно сгибались к земле деревья, их зеленые кроны едва не касались земли.
– Васька, быстро выходи из воды, – истерично и громко кричал Сергей, стоя по колено в воде. Он размахивал руками над головой, но так и не смог привлечь внимание веселящегося сына. Васька только что сделал сальто назад с плеч какого-то мальчугана и с громким шлепком рухнул спиной в воду. Вынырнув из воды, он несколько раз обтер ладошкой свое лицо. Все родители к тому времени собрались вдоль береговой линии и каждый выкрикивал имя своего ребенка, каждый из них по-своему грозился. Но со стороны воды они просто размахивали руками в разные стороны. Некоторые дети отвечали им в ответ и сразу же вновь принимались за свое веселье. Теперь подошла очередь пухлого мальчика прыгать с плеч. Все собравшиеся рядом пацаны не хотели быть выталкивающим механизмом такого крупного ядра. Васька и чуть постарше него парень вызвались осчастливить «крупненыша». Они встали друг напротив друга, взялись руками крест-накрест. Ну все, рогатка готова. «Крупненыш» встал между ними, положил им руки на плечи и ступил поочередно обеими ногами на скрещенные под водой руки. От тяжести Васька и его партнер погрузились с головой в воду. С раскачки снаряд вылетел над водой аж на два метра и с громким шлепком и крупными брызгами шлепнулся плашмя животом в воду. И снова радостный смех, и снова детское счастье.«Папа я здесь, – выкрикнул Васька, увидев размахивающего руками отца.– Папа, скоро буду дома, – прокричал он что есть мочи.
Приближающееся пятно обрело формы бурого орла. Размах его могучих крыльев доставал от одного берега до другого, а закругленный массивный клюв мог бы с легкостью перекусить автомобиль пополам. Хищная птица летела так близко к воде, что один ее коготь разрезал воду, отправляя к берегам высокие волны. Отбрасываемая орлом тень пожирала все светлое, что было до его появления. Тень его тянулась с того самого места, где озеро когда-то дотягивалось до небес.
«Васька, уходи скорее» – во все горло кричал Сергей и показывал сыну в сторону летящего орла. Орел становился все ближе и все четче можно было разглядеть его глаза с крупными, с размером с солнечный диск, зрачками,черными как сам космос. Он периодически окидывал своим безразличным взглядом оба берега, продолжая парить вдоль озера, делая рябь под собой все крупнее. «Папа, я тебя не слышу», – кричал Василий, показывая пальцем на уши и мотая головой.
Орел практически сравнялся с Сергеем. От его взмахов крыльев лежаки унесло далеко за железную дорогу. Взрослые держались за все, что могло удержать их от полета. Сергей, превозмогая сопротивление ветра, уже шел вперед, погрузившись по пояс в воду.Снизу было видно, что на груди орла застегнут на все пуговицы белый плащ, который явно был ему мал. Его крылья были просунуты в разорванные в клочья рукава. А низ плаща развевался по ветру как флаг.
– Не-е-ет, – растянуто вскричал Сергей и щучкой нырнул под воду.
Орел согнул свои крылья коромыслом, его тело приняло вертикальное положение, он резко подал свои заостренные, стальные трезубцы вперед ивцепился в плечи Васьки. Остальные дети расступились в разные стороны. Страх парализовал их всех. Никто не мог ни пошевелиться, ни выкрикнуть что-то, ни даже зареветь. Стоял только шум взмахов мускулистых, громадных крыльев хищной птицы. Все родители вбежали вводу, но как бы они не старались идти быстро, потом плыть еще быстрее, расстояние до детей не сокращалось. Вдалеке, у самой железной дороги шли Мансур и Азалия. Он держал ее за руку, а та счастливо шла рядом, подпрыгивая.
Орел большими и мощными взмахами стал подниматься вверх, вытягивая Ваську из воды. Мальчишка обеими руками пытался зацепиться за лапы орла и разорвать его хватку. «Папа, помоги»– изо всех сил кричал он, поворачивая голову в сторону берега, но не находил там своего отца. Отец его не слышал. Он и не мог его услышать.
Только когда из воды показались колени Васьки, снизу обеими руками за ноги уцепился Сергей. Он что есть мочи потянул сына на себя, а сам погрузился под воду, прижав ноги сына к своей груди. Орел почувствовал сопротивление и начал понемногу опускаться вниз, но свой мертвый захват не разжимал. Вдруг взмахи крыльями стали такими мощными, что вода под ними начала отступать, образуя воронку. Орел продолжал медленно подниматься вверх, вытягивая Ваську и вместе с ним отца. Голова Сергея появилась на поверхности, он крепко сжимал ноги сына. «Не-ет, не отпущу» – растягивая каждое слово, кричал Сергей изо всех сил.
«Папа, не отпускай меня, помоги мне…»
***
– Сергей, Сергей… Сергей, проснись. Мы пришли, – Мансур взобрался на камень и склонился над спящим Сергеем. Сам Сергей спал спиной на камне, положив голову на спортивную сумку. – Ты тут всех напугал своими криками. Кошмар что ли приснился? На вот, попей, – озабочено смотрел он на Сергея.
Мансур протянул ему бутылку с водой. Азалия стояла внизу, и задрав голову кверху, с нескрываемым интересом наблюдала за обоими.
– Да, видимо меня припекло, – Сергей насторожено оглядывался, – Я что, кричал?
– Да! Вас было слышно от самой железной дороги. Не буду спрашивать, что снилось. Если захотите, потом расскажете. Надо успеть до поезда искупаться. Пошли спускаться.
Вся троица расположилась у первого ряда шезлонгов. Азалия делила один шезлонг на двоих с отцом, а Сергей расположился на шезлонге рядом. Азалию, как любого ребенка, нельзя было удержать от того, чтобы добежать скорее до воды и начать купаться. Мансур после своих доводов о том, что нужно сначала согреться на солнце, намазаться кремом от загара, бросил эту затею и отпустил дочку в воду со словами: «Далеко не заплывай».
– Веревки вьет из меня, как может. Ведь знает, что может вить и вьет. А я и отказать не могу, – пожаловался Мансур. – Может, и нам искупаться, взбодримся перед поездкой в душном маленьком поезде? А тебе, Сергей, вообще купание будет полезно! Концерт ты, конечно, устроил тут без нас, – посмеялся Мансур.
– Говорю же, припекло. Сам не ожидал! Ну, что, пошли тогда искупаемся. Ох уж этот поезд! – воскликнул Серега, не дожидаясь Мансура, побежал к берегу и, высоко поднимая ноги, вошел по колено в воду и щучкой нырнул в озеро.
Он как торпеда поплыл в сторону противоположного берега, гребя руками, поочередно роняя их с громкими хлопками по водной глади. Со стороны могло показаться, что он и не дышал вовсе, плыл на одной силе, на одном желании доплыть. Сергей остановился посередине между берегами и застыл на месте, внимательно рассматривая пляж, кричащих детей и наблюдающих за ними взрослых. Азалия с визгом нарезала круги вокруг отца, прикладывая максимум усилий, чтобы создать как можно больше брызг. Сам жеМансуртак и не окунулся целиком, он стоял по колено в воде и всячески уворачивался от водных атак дочери.
Сергей сделал попытку доплыть до противоположного берега, но как бы он ни старался грести, все равно расстояние до берега оставалось прежним. Возможно, сказалась усталость от долгого заплыва или это был оптический обман зрения из-за ряби и обильного испарения воды от жарких лучей летнего солнца. В любом случае пришло время воспользоваться установленным правилом спасателя Александра, которое гласит «Заплыв – это тоже, что и взбираться на вершину Эвереста. Всегда нужно оставлять силы на обратный путь». Покорившись стихии, Сергей лег на спину и медленно поплыл обратно, нехотя перебирая ногами.
Сам не ожидая того, почти у самого берега Сергей уперся во что-то мягкое и скрипучее. Открыв глаза, он увидел стоящего над ним Мансура и Азалию. Она приготовилась окатить его изрядной порцией воды.
– Ну что, будем собираться, – сказал Сергей, – судя по всему, скоро подойдет последний поезд. Если пропустим его, то топать нам придется больше трех километров по лесу. Так что поторопитесь!
– Как только я не уговаривал дочку выходить, она ни в какую. Да, дочь?
–Да, – воскликнула Азалия, окатив отца водой, – пап, еще немного.
– Ты слышала, что дядя Сергей сказал? Нам придется идти долго пешком, если опоздаем на поезд, – упрашивал дочку Мансур, – Ты хочешь идти пешком обратно,
– Да, – восторженно дурачилась Азалия, – Я к тебе на плечи сяду, ха-ха, – рассмеялась она.
– В принципе, можно и пропустить поезд. Мы часто с сыном возвращались обратно в зоопарк пешком. Если бы он сегодня был с нами, так бы, наверное, и поступили.
– Нет уж, дудки. Поедем на поезде. Все Азалия, выходим, – командным голосом сказал Мансур, – Дочь, я устал, серьезно.
– Азалия, как приедем в зоопарк, я угощу тебя большой порцией сладкой ваты, – Сергей развел руками, намекая на размер, – А еще помнишь, я обещал показать тебе одно интересное место.
– Ладно, ладно, – сделав одолжение, Азалия первой пошла к берегу.
Детский поезд подошел вовремя. В этот раз троица села со стороны парка. Как только поезд тронулся с места, назад стали уходить пляж, черный камень и плывущий противоположный берег. Азалия бегала от окна к окну, чтобы осмотреть сразу обе покидаемые стороны станции «Пляж». Духота в вагоне под вечер прошла, и Мансур не истекал потом, и не размахивал полотенцем как опахалом.
Осмотр левой стороны начался с покупки обещанной сахарной ваты. Но как только желаемое было получено, ее неиссякаемая энергия вдруг резко закончилась. Ее шаг стал медленным, а сахарной ватой она чуть ли не подметала дорогу. Мансур подхватил ее на руки, а Сергей быстрым движением подобрал упавшую на тропинку сахарную вату.
– Знаешь, я тут вспомнил сегодняшнего орла и это семейство сусликов, Мансур говорил в полголоса,– давай на ты перейдем, если не против?
– Я только за.
– Хотел тебе еще тогда рассказать, но ты так странно вел себя на остановке, – Мансур с укором посмотрел на Сергея надеясь получить объяснение случившимся событиям.
– Семейство сурикатов. Это сурикаты, а не суслики, – невозмутимо ответил Сергей.
– Ну ладно, – продолжил Мансур, – помнишь, я говорил тебе о моей паранойе? Ну, про то, что мне все время казалось что за мной следят. Я тогда тебе не все рассказал. Это были кошмарные месяцы для меня. С каждым новым процессом, с каждым новым посаженным мной в тюрьму преступником, я думал, что создал целую армию из мстителей против себя. Представляешь, даже пил таблетки. Бесполезно. Ночами я из окна квартиры наблюдал за двором. Подпрыгивал от каждого скрипа подъездной двери. Брр, – Мансур передернул плечами.
– Давай присядем здесь. Передохнешь, и дальше пойдем, – Сергей показал на свободные места скамейки, прямо напротив вольера с гепардом.
– Хорошо бы, а то руки затекли у меня.
– Ты же говорил, что избавился от этой привычки? – Сергей с нескрываемым интересом все это время слушал Мансура, – вспомнил, ты хотел еще поделиться секретом.
– Т-с-с, не разбуди дочку. Спасибо что слушал. Секретом-то я поделюсь с тобой, вижу, что тебе это надо. Никак не выходит у меня из головы эта сетка, натянутая над сурикатами. Ведь эта самая сетка накрыла меня с головой. Она тогда чуть не угробила меня.
– В каком смысле сетка?
– Мой страх преследования дошел до такой крайней стадии, что я просил водителей такси подниматься за мной в квартиру. Я мог выйти из квартиры только в сопровождении кого-то то.
– Вы водителей использовал как телохранителей?
– Да, что-то типа этого. Серег, ну договаривались же на ты перейти. Чего ты мне выкаешь?
– Не могу так сразу, надо привыкнуть еще. Скоро-скоро начну тыкать.
– Ладно. И вот знаешь, в моей жизни появилась эта самая сетка.
– Стоп, я запутался. Кто здесь орел, а кто сурикат в это аллегории?
– А ты сам реши, кто я. Так вот, – продолжил Мансур, –на момент апогея моего сумасшествия напали на моего коллегу по работе. Он тоже был прокурором, и у него достаточно большой список нажитых врагов. Ну, ты понимаешь? Для меня тогда каждый посаженный мной человек автоматически переходил в разряд врага, вместе с его знакомыми и родственниками. И ведь все следили за мной. Ха-ха-ха, – Мансур громко рассмеялся, но вмиг замолчал. Он поднёс указательный пальцем к своим губам. Только непонятно, кому он указывал говорить тихо, себе или внимательно слушавшему и молчащему Сергею. Прокурор продолжил, – На него напали вечером у самого его подъезда, когда он возвращался с работы. Какие-то трое отморозков с ножами. Да, точно, у одного из них был армейский нож. Огнестрельного оружия не было. Спутал с другим преступлением. Так вот, теперь о рождении сетки над моей головой.
– А что стало с тем прокурором, он жив? – по лицу Сергея можно сразу увидеть как он сильно беспокоился.
– Он цел и невредим. Только я после этого случая получил по самое «нехочу». В общем, у этих отморозков ничего не получилось. Как только один из них приложили нож его к его горлу, их сразу повязали. Приставленный к прокуроруотрад спецназа быстро обезвредил преступников. Ох как я тогда обрадовался. Мое самомнение зашкаливало. Я уверовал, что моя персона тоже защищена службой безопасности, и что за мной попятам ходит спецназ. Я ведь такой же прокурор, ничем не хуже, даже лучше. Это я тогда так думал, после того как узнал о нападении. И знаешь? Моя мания преследования улетучилась, пропала. Излечился. Перестал принимать таблетки. Все вдруг стало хорошо и безопасно. Ха-ха-ха.
– Так это же хорошо. Или я чего-то не понимаю?
– Я же говорю, я тогда так думал. Мне даже ума не хватило разузнать, почему тогда появился спецназ. Я был полностью поглощен моими грезами о собственной неуязвимости. В общем, моя связь с реальностью улетучилась вместе с моей манией преследования. Дальше я жил как этот сурикат под сеткой, уверенный в том, что она всегда защитит меня. Вот я и говорю, в моей жизни появилась эта самая сетка.– Мансур поправил положение рук, прижал голову дочери ближе к телу, чтобы дневной свет не заливал ее глаза. Его глаза тоже выдавали усталость. Впрочем, усталость чувствовалась на лицах многих взрослых, проходящих с детьми в сторону выхода из зоопарка. Все расставленные скамейки по обе стороны дорожки были заняты. Это и не удивительно, ведь возле каждой скамейки росло высокое ветвистое дерево, которой отбрасывало не менее массивную, прохладную тень.
– Может, по шашлыку? Весь день ничего не ели. На одном мороженом далеко не уйдем. – Сергей оценивающе пробегал взглядам по очередям, в попытках отыскать самую короткую из них. Мансур следом за Сергеем тоже всматривался в толпу людей, которые стояли в очереди в сторону взмывающего в небо прямого столба дыма, – Вы посидите здесь в тенечке, я сбегаю.
– Ух ты, я и не заметил. Глянь-ка, Сергей вон туда, точно как у меня на работе, – смеясь, сказал прокурор, кивая головой на два вольера, которые располагались через дорожку. В одном находился гепард, а в следующем за ним – рогатый козел. – Как тебе такое понравится?
– Ну, такая ситуация мне очень знакома. Если вы сурикат, то я точно этот козел, – с грустью вздохнул Сергей.–Ну, точно, без рогов вылитый я.
– Стоп! Вы о чем, Сергей? Наверное, мы подумали о разном, – Мансур почувствовал себя виноватым, заметив вдруг резко поникшее лицо Сергея. Он продолжал уже как весельчак, наполненный задором.– Видишь, напротив гепарда и козла люди жарят и с удовольствием поедают мясо. Бедный козел. Рядом живет хищник, который может его слопать за милую душу, если бы не клетка. А с другой стороны люди, которые на его глазах едят его собратьев. Каково ему, интересно?
– Каково, каково, – озлоблено ответил Сергей, – хреново ему. Поэтому он забился в дальний угол и жует свою солому. Что ему еще остается-то, рога ему тут уж никак не помогут.
– Тс, тихо! Чего ты завелся-то? Что творится в твоей голове? То на остановке орешь на людей, то на весь пляж кричишь и вот сейчас озлобился. Я же шутейно. А ты все чересчур всерьез принял. Только громко не возмущайся, дай Азалии поспать.
– Извините, сегодня сам не свой, – шепотом оправдывался Сергей.–Пару лет назад я был в такой ситуации, никому не пожелаю находиться между молотом и наковальней, как этот козел. Бюрократы чертовы втоптали меня в землю, и глазом не моргнув. Они все это делали с такой же радостью, как эти вот люди с шашлыком в руках. А чиновники так и подавно. Какие я только пороги не обивал. Стелился перед каждым. А они на тебя как на мясо смотрят, как на козла отпущения. Как этот самый пятнистый. Говорю же, я самый настоящий козел, только без рогов, – в глазах Сергея блеснули слезы. Он сразу же отвернулся от пронзительного взгляда Мансура и начал глубоко вдыхать воздух, затем медленно выдыхать. Прохожий бы подумал, что мужчина делает дыхательные упражнения или что у него начался приступ астмы.
– Слушай, приходи ко мне в прокуратуру в понедельник. Может, я тебе смогу помочь. Возможностей-то у меня теперь много,
– Уже не надо, спасибо! Теперь вся моя жизнь– это моя семья. Мой сын Васька и прелестная Мария. Время ушло, ушли и проблемы. Мне большего и не надо. – Сергей отер глаза ладонями и громко выдохнул. Его лицо обрело уверенный взгляд,– ну так что, по шашлычку?
– Давай в другой раз. Азалия крепко спит, не хочется ее будить. Да и жена, наверное, наготовила вкусностей к нашему возвращению.
Стоило Сергею и Мансуру отступить от скамейки, как тут же ее заняла огромная семья из семи человек. На фоне веселящихся, громко смеющихся детей уставшие, осунувшиеся глаза матери и отца выглядели весьма трагикомично.
Поток людей в вечернее время на входе в зоопарк уравновесился. Примерно одинаковая толпа посетителей входила в зоопарк и выходила из него. Позавидовать сегодня можно было бы только одному энергичному билетеру с усами, который по-прежнему забирал билеты у вновь прибывших посетителей, отдавая взамен свою неиссякаемую энергию и рекламу о медвежонке Лонге.
Азалия сделала попытку перевернуться на другой бок, наверное, воображая, что спит в своей кровати. Вот такие они – руки любящего отца. Мансур остановился, немного отвел руки от себя, чтобы дать дочки поерзать. После того как она приняла удобную позу он снова прижал ее к себе. Шли они медленно, а Мансур так вообще плыл, словно нес в руках блюдце, наполненное до краев водой.
– Мансур, так что с вами случилось после нападения на сослуживца прокурора? С ваших слов вроде все наладилось, чувство преследования ушло. Или я неправильно вас понял?
– Чувство преследования-то ушло, ты прав. Но тогда я погряз в своих грезах о своей неуязвимости. Самомнение мое зашкаливало. А залитые самомнением глаза не способны увидеть реальность. В то время я вел одно непросто дело. Ведь все факты указывали на то, что человек говорит правду, что он не виновен. И уважаемые мной люди, друзья, так сказать, также говорили мне:«Мансур, смотри, факты с тобой не согласны». Но я продолжал вести дело, агрессивно настаивая на своей правоте. Подсудимому грозило до 11 лет лишения свободы. Я на этом настаивал.
Представляешь? Тогда я совсем не боялся уходить поздно с работы и идти пешком до дома. Я же был под защитой, ха-ха-ха. И вот в одну из ночных моих прогулок я наткнулся на пьяную компанию, во дворе. Тогда я хотел срезать путь и пойти прямиком через дворы. И вот, слово за слово, как это обычно бывает…
Я вместо того, чтобы убежать или не лезть на рожон, стал угрожать им. Представляешь, я один, а их толи пятеро, толи семеро. Ты,наверное, уже догадываешься, чем все закончилось? – Мансур обернулся на серьезного Сергея, который все это время его внимательно слушал и шел, опустив голову.
– Спецназ вовремя вмешался. Вытащил вас из этой потасовки, – без тени сомнения, уверенно ответил Сергей.
– Ха-ха-ха, – Мансур что есть силы пытался удержать громкий смех.– отмудохали они меня славно. Даже пару дней в больнице пролежал.
– Как так? А спецназ? – удивление Сергея было запредельным.
– Я его никогда и не существовало. Никакая специальная охрана за нами ходила. Это все мои выдумки, мои грезы. Потом я выяснил, откуда появился спецназ у дома моего сослуживца прокурора. Все оказалось до предела прозаично. Спецназ этот давно выслеживал этих двух, которые тогда напали на прокурора. Они были замешаны в бандитизме. А прокурор лишь случайность. Ему тогда сильно повезло.
– М-да, неожиданный поворот.
– Тогда я словно протрезвел. Вот она, реальность. На то дело, которое я вел, я посмотрел фактами, а не своим надуманным самомнением. В общем, я до сих пор благодарен судьбе, что именно так все произошло. И знаешь, друзья и твое окружение помогут оставаться в реальности. – Мансур посмотрел на спящую дочку такими любящими глазами, насколько это вообще возможно, – все эти люди как трос, который удерживает тебя от погружения в миражи-ловушки. Они ориентир. Ну все, мы пришли. Вот наша машина. Сергей, достань пожалуйста ключи от машины из переднего кармана сумки…. На левую кнопку нажми.
Сергей после недолго копания в сумке вынул ключи на черном брелке и открыл двери. Мансур осторожно положил дочку лежа на заднее сидение и закрепил ремни безопасности. К этому времени второй ряд машин рассосался, автомобили уже не загораживали выезды и въезды. Да и сама парковка изрядно поредела. Сергей пребывал в задумчивости, смотрел как бы сквозь все окружающее его. Мансур прижал заднюю дверь до характерного щелчка замка.
– Ну все Сергей, будем прощаться, – Мансур протянул ему руку для рукопожатия, – думаю, ты сложил картинку обо мне и моей Азалии?
– Более чем. Одни только проникновенные разговоры чего стоят. Спасибо! – они пожали друг другу руки, настроение у обоих было на высоте. Оба расстались с улыбкой на устах. Мансур уже проезжал мимо идущего не спеша к своей машине Сергея. Он остановился возле него и открыл окно.
– Сергей, скажи, а кто был тот мужчина в белом плаще на вокзале, на которого ты кричал сегодня?
– Это был доктор, который делал первую операцию моему сыну, – ответив сухо, Сергей быстро нырнул между рядами стоящих на парковке автомобилей. Хотя к тому моменту, когда возле него остановился Мансур, он уже стоял возле своего автомобиля.
****
Ненапрасные разговоры, затронувшие суть ночных кошмаров, вызвали у Сергея смешанные чувства от прожитого дня. В таких случаях любой бы спросил сам себя:«А что, если?». Кошмарный сон с орлом гигантских размеров, произошедшая наяву история с сурикатами, да и еще это откровение от Мансура, которое пропитано аналогиями, посадили в Сергее зерно нервозности. И это вовсе не домыслы, это факты. Наверное, каждый едущий рядом с машиной Сергея водитель автомобиля, покрутил бы пальцем у виска. Да что там покрутил. Многие и не стеснялись. Они безудержно сигналили, когда машина Сергей вдруг остановится на проезжей части или слишком долго простоит у светофора, на котором уже включился зеленый сигнал. Нервозность Сергея передавалась всем участникам дорожного движения, которые в субботний вечер получили не только пробки на дорогах, но и заторможенного водителя. Пешеходы так же приняли участие в публичной травле, некоторые не стеснялись стоя на перекрестке выкрикивать какие-то матерные слова в сторону Сергея. А когда для них зажигался зеленый сигнал светофора они, поравнявшись с машиной Сергея, оборачивались к нему лицом и на непонятном диалекте возмущались на него, активно жестикулируя руками. Не раздумывая, а может просто в автоматическом режиме, Сергей после парка сразу направился домой. Его не прельстило даже вечернее «рыбное» время для извоза, которое приносило ему основную часть денег в семейную копилку.
– Черт, черт, – громко выругался Сергей и ударил по рулю обеими руками. Аптека, в которой он всегда покупал успокоительное, осталась позади, как и поворот, ведущий к ней. Ничего другого не оставалось, как проехать до следующего перекрестка, развернуться на нем и снова проехать в сторону центра города.
В это время в аптеке практически не было очереди, и фармацевт, завидев Сергея, быстро взяла из его рук рецепт и выдала стеклянную баночку с маленькими белыми таблетками. В такой ситуации «постоянный клиент»звучит совсем не гордо. Впервые разы, после того как лечащий врач назначил ему психотропные таблетки, Сергей стеснялся при толпе произносить название лекарства вслух. Он боялся, что все вокруг поймут, что он психически больной, раз принимает такие сильные препараты. Кассир сразу заметила его странное поведение, как всегда замечала жмущихся, скрывающихся людей, которым необходимо что-то приобрести, а они стесняются. В тот первый день покупки таблеток в глазах фармацевта он, взрослый мужчина, был похож на подростка, который стесняется купить презервативы. С тех пор так и повелось. Как только аптекарь видит его в очереди, она подходит к нему, забирает рецепт, уходит во внутреннее помещение и приносит стеклянный пузырек. Они никогда не разговаривали. Они даже не знали имен друг друга. Своего рода это была немая сделка, где в качестве разменной монеты использовался рецепт его лечащего врача.
Машину Сергей сразу загнал во двор, дабы не мешать соседям, если вдруг те захотят выехать вечером на своем автомобиле. Еще не совсем выветрившийся из памяти запах зоопарка, обновился свежим запахом скотного двора. В такой ситуации каждый человек погрузится в то самое место, в котором он последний раз слышал аналогичный запах. В дом входить Сергей не спешил. Он простоял несколько минут во дворе, так глубоко вдыхая воздух, что его грудь заметно выпячивалась вперед. Некоторое время он не сводил глаз с двери, ведущей в подполье. Это была небольшая дверь, которая располагалась слева от основной деревянной лестницы, ведущей в дом. Дверь в подполье всегда была заперта на навесной амбарный замок.
