Ринат Ашрафзянов
Холст
– Милая, я так испугался?
– Испугался за то, что снова поднял на нас руку? – все с тем же укором с нотками безразличия продолжала Мария.
– Может мне изолировать себя от вас? Так для вас будет лучше, а мне на душе спокойнее. Надо послушаться врача и лечь в больницу.
– Ой ли!
– Папа, я вернулся! – Васька громко вскликнул в своей комнате.
– Не открывай дверь! И даже не думай зайти в его комнату, слышишь – вскликнула Мария, – хорошо досталось ему вчера от тебя. Дай мальчику хотя бы нормально выспаться. Может, ему хотя бы так удастся позабыть вчерашнее.
– Ты простишь меня? – Сергей отпрял от стены и тем же кротким шагом, ступня к носку, пошел в конце коридора на кухню, – ты ведь не злишься на меня? – он перебирался вдоль стены, шоркая ее своим плечом. Он внимательно вглядывался в дверной проем, ожидая наконец-таки увидеть очертание своей жены. – Ай! – громко воскликнул он.
– Не разбуди сына, говорила же. Что опять случилось?
– Наступил на деревянную рамку картины.
– Дай угадаю. Это рамка от картины, где нарисован Васька на мотоцикле в горах? – ее голос так же отдавал безразличием.
– Да, это она, – Сергей внимательно вглядывался в пол, на нем разрозненно были раскиданы лоскуты картины.
– Ты еще кухню не видел. Смелей же, заходи! – расхохоталась Мария, – Смелей, чего ты там застрял в коридоре.
Сергей сделал большой шаг, чтобы перешагнуть кусочки, из которых некогда составлялись высокие кавказские горы, дорожный серпантин, ведущий хромированный мотоцикл Васьки к вершине.
За столом на кухне за чашкой утреннего кофе сидела Мария. Под столом были видны ее обнаженные ножки. Причем правая нога, как змея с загорелым цветом кожи, обвивала левую ногу. Мария склонила голову над журналом, который лежал у нее на коленях. Сергей некоторое время простоял в дверном проеме. Он так внимательно изучал свою супругу, словно он увидел ее впервые, словно его подвели к незнакомому ранее для него полотну, на котором была изображена королевская особа.
– Я тебе приготовила спасательный набор. Он ждет тебя у раковины.
По полу на кухне были разбросаны цветные лоскуты льняного холста, куски деревянной рамы от картины размером в человеческий рост. Если постараться, то при желании из найденных обрезков можно было бы склеить прежнюю картину. Конечно, можно скрутить и раму, которая в будущем будет ограждать картину от сливания с внешним миром. Но тогда мир бы увидел Марию всю изрезанную, в повсеместных подтеках клея. А кастрюля борща явно дала бы течь. Деревянная, изящная рамка с таким количеством переломов сама нуждалась бы в защите.
Сергей, обступая части картины, подошел к раковине. Возле нее лежали пузырек с перекисью водорода, ватный тампон и бинт.
– Тебе помочь обработать рану?
– Милая, я сам. Вам итак досталось от меня. Еще не хватало тебе видеть кровь. Мне не впервой, – обернувшись на Марию, он пытался поймать ее опущенный в журнал взгляд. Но ему это не удалось.
– Ха-ха, – попытался посмеяться он, – не злись, Маш, прости меня. Совсем с катушек съехал. Не надо было пропускать прием препаратов.
– Я не злюсь, Сережа, все нормально. Мы с Васей переживаем за тебя. И забудь про больницу, мы тебя никуда не отпустим. Без тебя нет и нас. Помни об этом всегда.
– Хорошо милая, – он подошел к жене сзади и обнял ее за голову. Он зарылся носом в ее волосы и насколько позволял объем его легких, вдохнул, – пожалуй я сегодня останусь дома, возьму выходной, – шепнул он ей на ухо, – сейчас только схожу до машины и уведомлю оператора. Ладно?
– Хорошо. Я тебя здесь жду, Сереж!
Сергей босиком быстро выскочил за дверь.
– Черт, – громко взвыл он, остановившись на уличной лестнице. Обеими руками он ухватился за стопу правой ноги и с грохотом сел на вышестоящую ступеньку. Из ступни торчал кусок пластмассы, а из прореза начинала сочиться алая кровь. Образовав изрядно большой пузырь, кровь толстой струйкой полетела на лестницу, оставляя на древесной поверхности ярко-красный сферичный орнамент из множества шаров. Рядом на ступеньке вперемешку валялись остатки пластмассовых деталей с деревянными щепками.
Отверстие, в котором находилась камера, было грубо расковыряно. Ее края были вырваны «с мясом», словно внутри нее взорвали мощную петарду. Только вместо гари по краям были бледно-красные пятна. Сергей провел пальцем внутри отверстия, словно не веря своим глазам. Схватившись здоровой рукой за перила, он встал на левую ногу и склонил голову на дверь в подполье.
– Что-то случилось? – долетел до Сергея Машин беспокойный голос, – тебе все-таки надо ехать на маршрут?
– Нет, – выкрикнул он через плечо, – скоро зайду.
Наверное, только минут через семнадцать-девятнадцать Сергей попрыгал вверх по ступенькам, в дом. Все это время он то внимательно рассматривал разорванное отверстие в деревянной балке, то переваливался через перила, пытаясь разглядеть состояние замка и самой двери после такого наглого вторжения.
В этот раз не обращая внимание на супругу, которая по прежнему сидела за столом. Он плюхнулся на стул, напротив нее, и, как полевой доктор, вылил оставшийся антисептик на место ранения. Резким движением он выдернул из ступни воткнувшуюся часть пластмассы.
– Сереж, давай помогу?
– Нет, милая. Тебе не нужна эта кровь на руках. Достаточно и того, что ты вчера натерпелась.– Сергей перематывал бинтом свою ступню.–Надо срочно звонить Саше и прокурору!
– Только Саше. Помнишь, он категорично тебя об этом просил.
– Да, да, только ему, – быстро ответил Сергей и стал набирать Сашин номер телефона.
– Саш, привет, это Сергей. Камеры нет на том месте, где мы ее поставили. Вокруг валяется разломанный защитный кожух от нее. Что делать? – голос Сергея начинал наполняться истерикой, но пока еще контролируемой.
– Сереж, выпей таблетки. Иначе опять будет приступ. У тебя в проеме между шкафами есть еще баночка на прозапас, – в ответ на услышанную просьбу Марии Сергей кивнул ей головой, молча показывая«Хорошо»и зажимая трубку рукой.
– Оставайся дома, я скоро приеду, – командным голосом сказал Саша, – только ничего не трогай до моего приезда. Полицию не вызывай. Я сам на месте все изучу. Только после этого решим, что будем делать. И не залезай в подполье, ничего не трогай. В подполье тоже не лазь. Сиди дома.
– Хорошо, командир, – испуганным голосом ответил Сергей.
– Ты с кем там говоришь? Кто с тобой сейчас? – с подозрением спросил Саша.
– Маша тут рядом. Переживает сильно.
– Чего?
– Говорю же тебе. Моя Мария боится того, что происходит сейчас, – Сергей стал громче говорить в трубку, украдкой поглядывая на жену, – ладно, я ее успокою сам. Ты, главное, быстрее приезжай. Надо поскорее с этим разобраться, – Сергей сразу же положил трубку.
Звонок Сергея застал Александра возле своего вещевого шкафчика. Сегодня, всем прибывшим из бурятских лесов руководство предоставило выходной день. Услышав от командира на утреннем сборе объявление о выходном, Александр решил посвятить этот день на ПХД. Наспех он скомкал требующие стирки вещи, всунул их в свою походную сумку, и быстро выбежал из части. С встревоженными после звонка Сергея глазами, словно чужой Саша пробежал мимо своих сослуживцев. Некоторые из них протягивали руки для рукопожатия, некоторые окрикивали его.
– Юля, здравствуй, это Александр, случилось ЧП с камерами, – Александр по дороге домой позвонил Юле и пересказал всю утреннюю историю Сергея. – Ты говорила, что можешь знать личность ночного посетителя. Время пришло. Он просто пришел, снял камеру и ушел. Тебе пора мне все рассказать!
– Ты установил вторую камеру, как я просила? – дрожащим голосом спросила Юля.
С час назад ей звонил Мансур Рустамович и назначил встречу в двенадцать часов в центре.
– Да, я поставил вторую камеру, как ты и просила, – ответил Саша, – ну так я жду, – настаивал Саша.
– Ты когда планируешь поехать к нему?
– Заскочу на пару минут домой и сразу к нему.
– Только не говори ему про камеру и не показывай записи.
– Юль, я это уже понял. Ну так что насчет ответа на мой вопрос?
– Как снимешь видеокамеру, сразу позвони мне. У меня в двенадцать часов важная встреча! После нам надо будет встретиться, – ее голос к этому времени обрел уверенность и сосредоточенность.
– Юль! – Саша слегка повысил голос, сделав его более командирским.
– Саш, на встрече я расскажу тебе все, что знаю. Не по телефону.
– Тогда до встречи!
– До встречи, Саш!
Просветление или галерея будущего
Громадный серый орел резко взмыл вверх после того, как едва коснулся своими острыми когтями дна золотистого ржаного океана. Взмахами своих могучих крыльев он поднял на океанской глади высокие волны, которые устремились во все стороны. Вздымаясь ввысь, он затмевает собой солнце, все вокруг стало сердцем тьмы. В покрывшей всех и вся мгле было отчетливо видно, как над самыми макушками волн появляются его острые, блестящие от заточки лапы, в которых он мертвой хваткой уносил своих уже несопротивляющихся жертв туда, где земля соприкасается с небом. Без толики сострадания он удалялся, открывая солнце для всех тех в океане, кто пережил наступление гигантских волн. Первые солнечные лучи вывели из мглы единственное в поле дерево, которое когда-то цвело, ее ветки когда-то были покрыты пушистой листвой настолько, что за ними мог спрятаться ребенок. И никакая заботливая, любящая мать не смогла бы отыскать среди них своего сыночка. Но появившиеся за орлом лучи обнимали уже дряхлое, с черными ветками дерево, на котором как проказа по всему телу виднелись незатянутые выбоины.
Удаляясь все дальше и дальше, могучий орел становился все менее видимым. И вот тогда, когда он приблизился к краю земли и небес, когда он был готов исчезнуть на горизонте, хищная птица обернулась на всех оставшихся в океане своими круглыми, размером с луну, желтыми очами. В них отчетливо было видно, как превозмогая волны Юлия уверенно шла вперед. С другой стороны быстро приближался Александр, который вот-вот сравняется с ней. За их спинами шел невозмутимый и целеустремленный прокурор. Взгляды всех троих пересекались на темном силуэте мужчины, которого солнце никак не могло осветить, который сейчас сидел на нижней ступеньке крыльца своего дома, с вытянутой вперед перебинтованной ногой.
– Саша, ты приехал – встав на левую ногу, Сергей виновато развел руками, кивая в сторону отверстия, в котором была установлена камера. – Я куплю такую же или оплачу ее стоимость.
– Насчет камеры не переживай. Сейчас главное разобраться в этой чертовщине, – Александр подошел к нему и пожал правую руку, которая тоже была забинтована. – Смотрю, вражеская пуля настигла тебя сегодня утром.
– Скорее. две пули.
– У тебя найдется для меня чашечка кофе? – Саша уже погрузился в процесс изучения случившегося, он осматривал разрытое отверстие в деревянной балке.
– Пойдем в дом. Заодно с Марией и Васькой поздороваешься. Они как раз уже проснулись, – цепляясь за перила, Сергей запрыгал вверх по лестнице.
– В каком это смысле Васька и Мария уже проснулись? – Саша резко остановился.
– Чего ты встал. Давай, поднимайся. По-моему ты ни разу у нас не был в доме, – Сергей развернулся к Саше лицом, – Странно, да?
– Серега, – подозрительно, растягивая каждую букву, сказал Саша
– Давай, заходи уже, – Сергей поскакал дальше, – Маша, к нам гости. Угадай кто? – выкрикнул он, когда открывал входную дверь.
Саша уже было взобрался до третей ступеньки, но резко развернулся и кинулся к забору, к тому месту, где стояла вторая камера. Быстро нащупав щель с другой стороны забора, он вытащил камеру и положил ее в карман.
– Саш, ну ты где? – из приоткрытой домашней двери выкрикнул Сергей, – брось все. После кофе решим, что будем делать. Поднимайся.
– Иду, – выкрикнул Саша. Он быстро взобрался по лестнице и шагнул сквозь предусмотрительно оставленную открытой дверь.
– Что это такое? – настороженно спросил Саша.
– А, это. Так я сам себя перебинтовывал. Много крови потерял, – с иронией сказал Сергей, – тебя что, пугает кровь? Ха-ха.
– Нет, я не про бинты и тампоны у раковины, я про это вот. Это что такое?
– Ты чего это, не узнаешь, что ли? Вот что значит долго не приходить в гости к другу. Ладно хоть помнишь, как я выгляжу, – с обидой в голосе сказал Сергей. – Мария, напомни ему кто ты такая, – обернулся он к своей жене.
– Серега, что тут происходит? – он в два шага оказался рядом с Сергеем, которые возился с чайником, – Серега, посмотри на меня…. Да оставь ты этот чайник в покое, – он выдернул из рук Сереги чайник и поставил его на стол.
– Да как тебе сказать, что. Ночью я где-то порезал правую руку, утром голой ногой наступил на остатки видеокамеры. Сам же видел эту груду пластмассы на лестнице. Куча крови. Пришлось перебинтоваться.
– Серега, ты меня не понял, – Саша за плечи повернул Сергея лицом к Марии, – вот это что?
– Во-первых, не кто, а что? Во-вторых, это моя жена Мария, – озлобленно сказал Сергей и передергиванием плеч сбросил объятия Саши, Ты забыл ее что ли? Мария, что ты молчишь, скажи ты этому…. другу!
– А Васька сейчас где? – все с таким же озабоченным голосом продолжал говорить Саша.
– Он в комнате, играет. Тебя с самого утра ждет. Пошли, хоть с ним поздороваешься.
Сергей медленной походкой с обидой в глазах обошел кухонный стол и направился в комнату сына. Саша последовал за ним. Но на выходе из кухни он обернулся и еще раз внимательно посмотрел на холст, который был приставлен к кухонному столу. На нем в человеческий рост, была изображена Мария за чашкой кофе, склонившаяся над журналом. На картине ее правая нога, как змея с загорелым цветом кожи, обвивала левую ногу.
– Васька! Мой друг Саша пришел, – доносился голос Сергея из комнаты Василия, – поиграешь с ним в футбол? Саш, ну ты где там? – выкрикнул Сергей.
– Иду, – воскликнул Александр. Он было уже вошел в комнату, в которой уже увидел сидящего на полу Сергеем с джойстиком в руках, но его телефон зазвонил. – Серега, важный звонок по работе. Сейчас вернусь, – он быстрым шагом пошел во двор. И только оказавшись во дворе снял ответил на звонок.
– Саша, я освободилась. Тебе удалось достать вторую камеру? – по ее голосу можно было легко понять, что она расстроена, и складывалось ощущение, что она только что плакала. – Ты сейчас у него?
– Да, я здесь. Тебе нужно срочно приехать сюда. Сама все увидишь.
– Хорошо, сейчас же выезжаю. Пожалуйста, встреть меня, я могу проехать дом. Ни разу не была у него. Он запрещал и не приглашал, – ответила Юля и быстро положила трубку.
Александр остался во дворе. Он, как белка в колесе, наматывал круги по двору и исподлобья украдкой поглядывал в окна дома. Несколько раз он выходил на сельскую дорогу, на которой подолгу стоял, вглядываясьвдаль. А его телефон в руках совершил не менее девяносто семи оборотов, словно в руках он держал вовсе не телефон, а спиннер. Сергей выпрыгивал из дома один раз. И то, его прыжки закончились у самой лестницы. Это самый раз пришелся на тот самый момент, когда Александр, приложив ладонь ко лбу, всматривался в сторону перекрестка сельской дороги с основной магистралью.
– Саш! Васька доиграл серию игр. Он спрашивает, ждать тебя, чтобы начать серию заново? – выкрикнул Сергей.
– Пускай начнет пока без меня, я позже присоединюсь, – не покидая дозорного места, выкрикнул Александр.
***
– Здравствуйте, Юлия, – после внимательно изучения своего распорядка дня Мансур Рустамович позвонил Юле. – Сегодня у меня будет возможность встретиться с вами в обед в районе центра. Это не займет много времени. Но сложившуюся проблему надо решать безотлагательно. Иначе, может случиться беда с вашим другом Сергеем.
– Здравствуйте. Хорошо. Я буду, – ответила Юлия, не подавая признаков волнения.
Для Юли, не погруженной в дела судопроизводства, термины«прокурор», «судья», «плохое событие» носили тождественный характер. Тогда она была абсолютно убеждена в том, что, если кто-то из людей этих профессий заинтересовался вами, значит быть беде.
– Иван, привет, можешь говорить? – Юля сразу же позвонила своему другу психиатру Ивану. – У тебя будет время сходить со мной на встречу с прокурором к тринадцати часам?
– Да, мне этот Мансур Рустамович тоже звонил. Я ему и дал твой номер телефона, как близкого друга Сергея, – виноватым голосом ответил Иван, – все-таки Сергей что-то натворил?
– Я пока ничего не знаю. Все выясним на встрече. Поедешь со мной? Я не могу сесть за руль, руки дрожат.
– Конечно. Я заеду за тобой. Ты же сейчас в своем магазине?
–Да.
– Буду без семнадцати час.
Мансуру по дороге на встречу с Юлей необходимо было срочно заехать в суд. Судья настояла на встрече по делу Фаниля. Взяв с собой материалы дела и папку с докладом по Сергею Журавлеву, он буквально выбежал из прокуратуры и нырнул в служебную машину. Елена Александровна что-то спросила его, но прокурор уже никого не слышал.
– Мансур Рустамович, я пригласила вас неформально обсудить дальнейшие действия в отношении Фаниля, – начала сразу судья, как только Мансур зашел в ее кабинет. – Его адвокат доложил, что по результатам психиатрического обследования врачи поставили диагноз посттравматическое стрессовое расстройство.
– Это хорошая новость, – воодушевленно ответил Мансур..
– Скоро должен подойти адвокат Фаниля, и вы скоординируйте действия.
– Во сколько он должен подойти? – Мансур поглядывал на наручные часы, – у меня еще одна важная встреча в час.
– Мансур Рустамович, мы с вами знаем, что дело Фаниля имеет важное значение. Поэтому давайте сначала все решим с ним, а потом уже другие важные дела. У меня регламент. Мне давно пора по нему вынести решение.
– Уважаемый судья, тогда позвольте мне отлучится на десять минут. Вы знаете мою личную позицию в отношении Фаниля. Хотел бы с вами и с его адвокатом все подробно обсудить, не отвлекаясь на другие события.
С одобрения судьи Мансур вышел из кабинета и направился к стоянке, где его ожидал водитель на служебном автомобиле. Он передал ему папку с делом Сергея Журавлева. На оборотной стороне папки он написал адрес встречи с Юлей и ее номер телефона. На скорую руку он написал на обратной стороне первой страницы доклада записку. В шапке письма он написал большими буквами «ДЛЯ ЮЛИИ».
– Юлия Викторовна, меня попросили вам передать папку, – водитель, выполняя поручение своего начальника передать папку Юле, позвонил ей, когда подъехал к месту встречи. Мансур Рустамович не смог приехать из-за неотложного дела. Именно так он просил вам передать. Вы где сейчас находитесь?
– Я сейчас нахожусь в кофейне «Мистер Кофе», заходите прямо сюда. Я сижу за первым столиком справа, у окна, – ответила Юля, оглядываясь по сторонам.
Немногословный курьер передал ей папку. Когда она оказалась в ее руках, он открыл ее, перевернул первый листок и указал на записку, которая предназначалась ей. После попрощался и быстро вышел из кофейни к машине, которую он припарковал через дорогу напротив кафе. За его передвижением наблюдали Юля и Иван. Как только он скрылся из их поля зрения, они испуганным взглядом уставились в папку с названием «Дело Сергея Журавлева». Юля вопрошающе поглядывал на своего друга, не решаясь открыть ее.
– Ну что ж, давай сдерем пластырь резко. Открывай, – без сомнения сказал Иван.
Записка от прокурора:
«Юля, извините, что не смог приехать. Важное судебное заседание. Так совпало, что у обвиняемого такой же диагноз, как у вашего друга Сергея Журавлева. Ему грозит тюрьма. В записке я вам написал свои доводы и страхи. Мансур Рустамович».
– Боюсь дальше читать, – испуганно обратилась Юля к Ивану.
– Надо содрать это пластырь. Чем быстрее, тем безболезненнее.
– Хорошо, – Юля дрожащей рукой перевернула листок. Оба уставились в отчет, подготовленный скрупулезной помощницей прокурора Еленой Александровной.
Посетители «Мистер Кофе» украдкой поглядывали на двух молодых людей, которые стояли в проходе между столами и изучали папку с броским названием. Официант отчаянно подходил к ним три раза, но каждый раз сталкивался со стеной тишины. Словно он и не обращался к ним.
– Все, хватит, – Юля захлопнула папку, едва не задев кончик своего носа, – я не могу больше ждать. Поехали к Сергею домой. Ты поедешь со мной? Ты нужен нам!
– Конечно. После прочитанного я обязан быть рядом. Не забывай, он мой пациент, я несу за него ответственность. Да и твои друзья – это мои друзья, Юля.
Официант, было, уже попробовал реализовать очередную попытку взять заказ у странной парочки. Но как только он подошел к ним и открыл рот, они, не обращая на него никакого внимания, не оборачиваясь, пошли на выход. Молодая пара за соседним столиком отчетливо слышала, как официант с досадой в голосе обматерил уходящих.
***
– Мансур Рустамович, что вы думаете о Фаниле и поставленном ему диагнозе? – судья задала вопрос Мансуру, как только тот вернулся в ее кабинет. – Теперь какой обвинительной позиции вы будете придерживаться?
– Уважаемая Инесса Георгиевна, вы с самого начала этого процесса знали, как я отношусь к делу Фаниля. Знаете также и то, что я хотел отказаться от выступления в роли прокурора. Если честно, я до сих пор плохо сплю по ночам. Это дело выедает меня изнутри. Мой военный опыт, верность родине, которой я посвятил годы военной службы, потеря друзей на войне ставит меня полностью на сторону Фаниля. С одной стороны, я должен руководствоваться только нормами закона, с другой, я полностью понимаю его. Представьте сами, он воевал, рисковал жизнью, добросовестно служил на благо родины. У нас, у служивых, есть такое осознание, что раз мы защищаем родину, служим ей верно с большой самоотдачей, то и родина нас не бросит в беде, она всегда будет с нами, защитит нас там, где мы сами не способны. Мы защищаем ее слабые места, она, в свою очередь, защищает наши. Без этого нет никакого смысла служить, рисковать жизнью в войне за нее.
– Мансур Рустамович! Там, где работает закон, нет места эмоциям. Вы это без меня прекрасно знаете, – невозмутимым голосом ответила ему судья. – Поставьте себя на мое место. Я, как судья, должна руководствоваться только нормами закона, быть непредвзятой.
– Собственно, и сторона обвинения должна быть эмоционально черствой. Я согласен, Фаниль нарушил закон, когда направил пистолет на безоружного человека и произвел выстрел. Сами представьте, как поведет себя голодный загнанный в угол зверь. Он будет обороняться. Я больше чем уверен, что он и не планировал стрелять. Лично я считаю, что угроза пистолетом – это его самооборона от директора, который нарушил другие законы, не платя зарплату, угрожая Фанилю и вовсе лишить его денег за годы усердной работы. Чем, по-вашему, не самооборона?
– Вы его действия квалифицируете как самооборону?
– Сами посудите. Самооборону, необходимую оборону по закону можно применять, если посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося. Фаниль оборонялся от директора, который оставил его семью без денег, без еды, и тем самым обрекал эту семью на голодную смерть.
– В ваших суждениях есть здравая мысль, но она никак не вписывается в нормы установленного законодательства. В нем нет разъяснений о том, когда можно наводить оружие на человека, а когда нет. Вы же это знаете, Мансур Рустамович.
– Поэтому я и хотел отказаться от этого дела. У меня внутренний конфликт, между здравым смыслом и законодательством, которое я представляю и защищаю. Вообще я считаю, что за государством вина. Она заключается в том, что вовремя не определили посттравматическое стрессовое расстройство. Военнослужащих с таким боевым опытом нужно постоянно проверять, обследовать и по необходимости лечить. Иначе получим опасного, ищущего мести человека. В случае с Фанилем общество получило такого человека. А вместо признания ответственности за военнослужащего, который рисковал жизнью, родина хочет упрятать его за решетку, оставить без будущего его семью и его самого.
– Если я вас правильно понимаю, вы хотите смягчить наказание для Фаниля? – все с тем же невозмутимым голосом спросила судья. Все это время она внимательно слушала прокурора. – Вы говорили с пострадавшим, проводили с ним беседу? Как у него сейчас здоровье?
–Сам потерпевший уже готовится к выписке. По сути, он отделался синяками. Глаз остался целым, стрелял-то Фаниль издалека. А заряженная пуля была минимального калибра. Ну, а если честно, я хотел бы с ним поговорить, как говорится, по душам – не как прокурор, а как обычный человек, без протокола, без записей. Конечно, это неуместно, но разговаривать с людьми мне закон не запретит.
– Заседание по делу Фаниля я планирую назначить через две недели. О точной дате сообщу предварительно. Но у меня будет личная просьба. После вашей встречи с пострадавшим придите ко мне; поговорим с вами в неформальной обстановке. Договорились?
– Договорились, Инесса Георгиевна!
По той походке, с которой Мансур выходил из кабинета судьи, можно было смело сказать, что с его плеч упала громадная ноша. Осанка прямая, плечи расправлены, шаг, которым он выходил из здания суда был уверенным.
– Елена Александровна, мне срочно нужно собрать материал по директору Фаниля, – сев в служебный автомобиль, Мансур сразу же позвонил своей помощнице, – мне нужна вся информация по его коммерческой деятельности. Найди все его грязное белье. И как можно быстрее.
***
Нервозность Александра заметно поубавилась, когда он наконец-таки увидел в начале сельской дороги завесу из пылевого облака, которое ленивым ветром отгонялось в ржаное поле. Автомобиль мчался настолько быстро, что пылевая завеса не поспевала за ним.
– Юля, это вы едете? – Александр сразу же позвонил.
– Саш, да. Это мы. Все нормально там у вас?
– Думаю, что все плохо, все очень плохо. Сама все увидишь.
– Мне тоже есть что тебе показать.
Белая девятка Юлии, все с тем же подбитым крылом, с юзом передних колес остановилась у ворот. Иван и Юлия кивком поприветствовали Александра и сразу же вошли во двор. Сергей, услышав работу двигателя подъехавшей машины, сразу же как кенгуру допрыгал до лестницы. Держась за перила, он спустился по ней, оказавшись лицом к лицу с Юлей.
– Интересное у тебя выдалось утро, – натянуто посмеялась Юля.
– А что здесь делает врач, – прошептал Сергей ей на ухо. Хотя Иван и Александр стояли за спиной Юлии настолько близко, что четко слышали его вопрос. Иван в ответ на взгляд Сергея улыбнулся.
– Сереж, так надо. Сейчас ты все узнаешь, – прошептала она ему в ответ.
– Здравствуйте, Сергей, – Иван подал ему руку для рукопожатия. – Помогает препарат, который я тебе прописал?
– Привет, – насторожено ответил Сергея и пожал ему руку. – Мария говорит, что помогает и следит за тем, чтобы я не пропустил их прием. Хотя как по мне, то я и без таблеток чувствую себя хорошо. Давайте зайдем в дом, – обратился Сергей ко всем, – Мария уже собирает на стол. Васька тоже ждет не дождется гостей. Особенно ждет, когда Саша с ним поиграет в футбол, – Сергей укоризненно посмотрел на мнущегося в стороне Александра, – а ему все некогда.
– Сереж, – ласковым голосом начала Юля, – прежде чем поднимемся к тебе в дом, пожалуйста прочти это, – она протянула ему папку, – и не стой ты на ногах, присядь, пожалуйста.
– Может, в доме прочту? Мария ждет. Будет как-то некрасиво сидеть всем гостям на улице – вопрошающе Сергей обвел всех взглядом.
– Нет, Сережа, прочти прямо здесь, – все так же ласково настаивала Юля.
– Сергей, прочти сейчас. Это важно, – поддержал Юлию Иван.
– Серега, поверь, так надо, – подошел к лестнице Саша и сел рядом с Сергеем, – доверься нам, твоим друзьям.
– Эх. Хорошо, друзья. Не знаю, что вы задумали, но раз настаиваете, – Сергей склонился над папкой. Он быстро расшнуровал ее и принялся изучать все вложения.
Первые строки увлекли его, заставляя жадно проглатывать строчку за строчкой, страницу за страницей. Прикрепленные к страницам вырезки из газет разворачивались им и перечитывались неоднократно. Со стороны казалось, что перед учеником стоят двое его родителей и преподаватель, которые строго наблюдают за тем, как ученик делает домашнее задание. Сам школьник в это время, сгорбив спину, поглощал содержимое папки. Время от времени он поднимал растерянный взгляд на присутствующих, но потом снова опускал его и продолжал изучать материал.
– Такого не может быть! Я не верю этому. Это какая-то шутка, – воскликнул Сергей и швырнул папку на землю. – Юля, Саша, что с вами такое? Иван, это какая-то новая терапия, что ли?
– Сережа, успокойся, – она взяла из рук Александра папу и снова вложила ее,
– Во что именно ты не веришь, какая часть этого документа для тебя выглядит как шутка? – спросил Иван.
– Вот эта часть, – Сергей показал на выделенный красным фломастером текст.
– Ты считаешь, что именно с этого места, – Юля указательным пальцем указала начало выделенной границы текста, – все неправда и придумано нами? И что мы, твои друзья, смогли убедить газетчиков написать такую историю, только чтобы разыграть тебя?
– Серега, мы не враги тебе, мы твои друзья, – Саша снова сел рядом с Сергеем и обнял его за плечи, – доверяй нам.
– Сергей, как психолог, я скажу тебе, что эти вот два человека, – Иван взглядом показал на Юлю и Александра, – самые настоящие путеводители в твой жизни. Они твои ориентиры в реальности, и тебе нужно сейчас им довериться. Ты же технарь и наверняка помнишь, что говорил Архимед. Он говорил так:«Дайте мне точку опоры, и я переверну мир». Так вот, эти ребята и есть твоя точка опоры в твоем мире.
Было не совсем понятно, слушает ли Сергей Ивана. Казалось, что его мысли унеслись куда-то далеко вдаль, словно он бежит под тенью улетающего к горизонту могучего орла и тянется руками к его лапам, в которых хищная птица сжимает своих обездвиженных жертв. Его удаляющийся силуэт в океане жизни смогли усмотреть только его друзья. Сергей смотрел на всех глазами запуганного, ничего не понимающего ребенка. Сквозь накатившиеся градины слез преломлялся солнечный свет, создавая в них радужную палитру цветов.
– Сережа, давай я прочту. А ты слушай, пожалуйста. Ладно, Сережа, – ласковым голосом сказала Юля и взяла папку с коленок Сергея, – мы с тобой рядом, ничего не бойся.
«Двадцать девятого сентября 2007 года, в 17 часов 37 минут в доме номер 23 по улице Строителей прогремел взрыв в крайнем подъезде в квартире на пятом этаже. В результате взрыва были разрушены все несущие стены этой квартиры. Это привело к обрушению всех десяти этажей в подъезде. Под завалами оказались все жители, которые в момент взрыва находились дома. На место прибыли поисково-спасательные службы города, пожарные, несколько бригад скорой помощи. Из-под завалов удалось извлечь семерых людей, из них трое – дети. С различными травами все они были доставлены в больницу. Василий Журавлев, сын Сергея в возрасте девяти лет, с обширными рваными ранами и множественными переломами был доставлен в реанимацию в тяжелом состоянии. Ребенок был без сознания. Спустя три дня хирург Денис Валерьевич единолично принял решение об ампутации нижних конечностей для снижения риска заражения крови. Ребенок пролежал под завалами несколько часов с зажатыми бетонным обломком ногами в фекальной луже. Рядом с ним были разрушены канализационные трубы. Все содержимое труб выливалось наружу, образовав целое озеро. Операция была проведена успешно.
