Ринат Ашрафзянов
Холст
– Меня ожидают вон за тем столиком, – обратилась Юля к подошедшему к ней официанту, показывая в сторону Сергея.
– Как же я хочу сладкого с горячим чаем, – Юля подошла к столику,– Какой ты молодец, Сережа, – она покрутила тарелочку с тарталеткой, – пока мой рот будет занят этим чудом, расскажи, как прошла прогулка в зоопарке.
– Что, так сразу? –иронично сказал Сергей, посмеявшись, – Ну ладно. Ну, для начала желаю тебе приятного аппетита.
– Спасибо!
– Ты же знаешь, что у моего сына нет друзей, никто не приходит в гости поиграть с ним. Ну, так получилось, и с этим я ничего не могу поделать, – оправдывающимся тоном с нотками сожаления проговорил Сергей.–Сверстников, наверное, можно понять. Хоть, вот убей меня, я не понимаю… И вот очень давно я хотел нарисовать картину, на которой Васька окружен своими сверстниками.
– И назовешь ты ее как-то ярко и броско?
–Не думал об этом. Ты же сама знаешь, как рождаются названия к картинам. С каждым мазком, с каждым слоем краски появляется буква. И под занавес лессировки5из всех букв собирается название.
– Тебе бы искусство преподавать. Или хотя бы выставить твою галерею на выставке и тебе же рассказывать о ней. Не думал об этом?
– Скажешь тоже. Где я, а где настоящее искусство? Нет уж! Мои работы не дотягивают до выставки. Юль, ты и сама знаешь, что мои картины, они мои и только мои, и только для меня.
– Жаль, Сережа. Мне очень жаль, что ты так относишься к своим картинам. В них обязательно надо вдохнуть жизнь. А без публики, без поклонников они будут мертвы. Сейчас они живут только в твоей голове, за счет только твоей любви. Но память о них обязательно прервется, твои картины просто-напросто погибнут с тобой в один день. Ты разве такую судьбу хочешь для своих…
– Они не погибнут! – резко ответил Сергей. Он перебил Юлю, не дав закончить свой вопрос, – пока краски на холсте не потускнеют, не растворятся в его белизне, они будут жить.
– Т-с-с, успокойся, – Юля взяла Сергей, – только не нервничай, тебе нельзя. Ты это знаешь. Ну, ты же согласился написать картину для твоего друга прокурора. Ты же сделал исключение для него, – Юля подныривала взглядом, в надежде уцепиться за его взгляд. Но Сергей только склонил голову.
– Это другое!
– Ладно Сережа, поговорим об этом в другой раз. И вообще, ты же знаешь, как сильно я влюблена в твое творчество. Так просто от такой фанатичной поклонницы ты не отделаешь, ха-ха, – Юлия громко посмеялась, теребя Сергея за запястье, – ну, все, взбодрись. Мы наконец-то встретились! Ура.
– Я этому очень рад. Юль, знаешь что? – он поднял на нее свой взгляд и расплылся в улыбке.
– Что, Сережа? – ее зрачки ходили ходуном, словно читала в его глазах скрытую в его голове картину, – ну, что же? – нетерпеливо простонала она.
– Я тебя очень рад видеть сегодня. Ты не представляешь, как рад!
Официант украдкой поглядывал на странную парочку, которая, взявшись за руки, в молчании, сидела друг напротив друга. У него в голове витал только один вопрос:«Попробовать подойти еще раз, или эта девушка в черной юбке опять мне скажет не мешать и отправит в комнату ожидания?»
Потускневшее, ослабившее свои жаркие объятия, летнее солнце позволило всем без исключения смотреть вдаль четким, не ослепленным взглядом. Официант уже не ориентировался во времени по часам на своем телефоне, он взирал сквозь окно на противоположную сторону улицы. Часы на стене торгового центра через дорогу показывали без семи минут семь.
– У меня беда, – прервал молчание Сергей.
– Как, – протянула Юля. Она крепко сжала его в своих ладонях, – когда? Что произошло? Не молчи, – ее голос наполнялся бесконтрольной истерикой, – Сережа?
– Вы уже готовы заказать? У нас великолепное блюдо от шеф-повара, барани…..
– Да что вы к нам пристали? Оставьте нас в покое хоть на несколько минут, – воскликнула Юля, не дав официанту прорекламировать фирменное блюдо –баранину с мамалыгой6
– Я ведь тебе говорил, что все картины я храню в подполье, – Сергей и бровью не повел на громкое негодование Юлии. Был ли в его поле зрения стоявший рядом с ним официант с понурой головой, который иной раз оборачивался к барной стойке, ища поддержки бармена?
– Мы вас позовем, – с пренебрежением сказала Юля официанту, – Сереж, я могу тебе помочь?
– Это мужские дела. Не хочу, и не буду подвергать тебя опасности!
– Что? Какая опасность?
Официант уже плелся на свою смотровую площадку, шурша своими широкими штанинами. Нет, он не имеет права на обиду, такова его работа – терпеть, такое сегодня настроение у наших двух натурщиков новой картины. Ее взгляд хоть и грустный, но полный надежды был устремлен только вперед, туда, где как маяк находился темный силуэт мужчины. Он задумчиво и бесцельно бродил у горизонта, приглаживая ладонями ржаные колосья. Вздымающие волны из-под его рук окатывали ее целиком, пытаясь увлечь ее за собою, оттеснить ее назад.
– Мое подполье вскрыли.
– Как ты это обнаружил? – лицо Юлии покраснело, ее переживание вылились в вертикальные складочки на лбу.
– Почти каждое утро двери в подполье открыты. Хотя я всегда держу его закрытым. Тут даже слепой заметит. Утром идешь такой, а дверь нараспашку и ударяется о стену от ветра.
– Полицию вызвал?
– Ты же помнишь прокурора? Ну, тот самый, кому я рисую картину.
– Ага, – кивала Юлия.
– Я сразу к нему обратился, опытный как-никак. Он категорически запретил обращаться в полицию. Будто я и без него этого не знаю. Да я и ему-то не верю. Все они лишь занимаются отписками, и нет ничего общего между ними и справедливостью, – он вынул обе свои ладони из Юлиных ладонных объятий и прижал их своим телом, навалившись грудью на стол.
– Нельзя же вот так, всех под одну гребенку?
– Ты же знаешь, как эти так называемые органы обошлись с моей семьей? – Сергей внимательно посмотрел в глаза Юлии.
– Милый, я все помню, помню. Но нельзя же прямо так огульно говорить обо всех. Понимаю, тяжело тебе вернуть доверие к ним. Но ты же сам говорил, что этот прокурор адекватный, профессионал. Вы вроде как сдружились, – Юля приподнялась со стула, ухватилась за его прижатые к углу стола руки и притянула их в самую середину между ними, – я с тобой, Сереж. С этим же надо что-то делать?
– Ты же помнишь моего друга Сашу?
– Ну, Сереж, как я могу забыть такого мужчину? – ее ответ был пропитан иронией, а губы изобразили ухмылку, – не ревнуй, не стоит, – опередила Юлия, заметив по губам попытку Сергея возмутиться.
– Я и не ревную, – обиженно сказал Сергей, – прокурор посоветовал мне поставить камеры слежения. Саше я рассказал об этом. Скоро он возвращается из своей командировки. Обещал помочь.
– Я знаю, – сказала Юля и сразу же виновато опустила глаза.
– Я чего-то не знаю? – грубо спросил Сергей.–Вы что, встречаетесь? – он было попытался отнять из ее ладоней объятий свои вспотевшие ладони, но Юля вцепилась в них мертвой хваткой и не дала закончить ему маневр от внезапно возникшей ревности.
– Сереж, Сереж, тише, успокойся. Тебе не о чем беспокоится. Ну так что, Саша приезжает и что?
– Он поставит камеру наблюдения у меня во дворе, – начал Сергей, после короткого молчания, – и если этот самый преступник попадется на них, этот видеоматериал я отнесу прокурору. А там уж я буду надеяться, что он не такие как все эти, – с ненавистью во взгляде Сергей кивнул куда-то в сторону улицы.
– С камерами вы это хорошо придумали. Но все же это опасно для тебя. Пускай этим займется Саша со своими сослуживцами, с такими же сильными спасателями, как он сам. А ты переезжай ко мне, поживем вместе, пока все не уладится. И мне так спокойнее. Давно же думали об этом. Ну, согласись, Сережа? – Юля трясла его за руки и вопрошающе заглядывала ему в глаза взглядом с хитрецой?
– Юля, а как же…
– Сегодня я поговорю с твоей Марией, давно было пора это сделать.– Юля не дала Сергею закончить фразу и настойчиво продолжила.– И вообще, ты помнишь, что говорил твой лечащий психиатр, когда поставил тебе диагноз посттравматическое расстройство? Ну…
–Юля, остановись! – в этот раз он успешно выдернул свои ладони из ее ладонных объятий. – Ты что такое предлагаешь? Не смей ничего говорить Марии, даже не приближайся к ней, – его лицо стало приобретать красный цвет, его веки мигали от нервного тика, стало слышно его учащенное дыхание. Юля быстро достала из своей сумочки зеркало и поднесла его к его лицу, так чтобы Сергей мог увидеть свое отражение.
– Вот почему, Сережа, – ее голос был и ласковый и все такой же настойчивый. – Ты же не хочешь рецидива? Ты же знаешь, как это бывает. Со мной тебе всего этого не грозит, я окружу тебя заботой. Никаких нервных переживаний не будет. Официант, – крикнула она внимательно наблюдавшему все это время за ними официанту и подняла руку вверх. Сам официант с некоторой опаской на лице быстро оказался подле нее, – срочно принесите холодную воду, быстро.
– С газом, без газа?
– Что быстрее, то и неси.
– Хорошо, хорошо, – скороговоркой произнес официант, внимательно оглядывая Сергея, у которого нервный тик перешел с глаз на обе руки. Юлия заметила у Сергея дрожь в руках только тогда, когда увидела, что задерживает официанта. Она притянула обе его руки и прижала их своими ладонями к столешнице.–Дыши, Сережа, дыши. Ф-фу,фу…– она подула на его лицо.
– Ну, все. Все хорошо, я с тобой. Оглядись вокруг. Никакая опасность тебе сейчас не угрожает. Вот держи, выпей, – она протянула ему таблетку, тот самый препарат, который выписал Сергею врач. – Где вода? – крикнула она в сторону барной стойки, у которой с начала встречи привычно стоял официант, – я же говорила, что со мной тебе будет спокойнее, у меня даже есть запас твоих таблеток. Вот видишь, – он показала Сергею баночку с лекарством.
Видимо, официант не смог удержаться от желания поделиться с другими увиденным приступом посетителя. Вместе с ним из помещения для персонала высыпали несколько людей с любопытными взглядами на Сергея. Сергей, словно рыба, жадно глотал воздух. Он вцепился в принесенный официантом стакан и дрожащими руками пытался влить воду себе в горло. Были звонкие звуки ударов стекла о зубы и то, как вода крупными каплями падала на стол.
– Давай тебе помогу. Не спеши, Сереж. Глоток за глотком. Сейчас все пройдет, – она подошла к нему и, придерживая стакан в состоянии покоя, дала ему без расплескивания воды вдоволь напиться. – Вы этого ничего не видели, – она с суровым взглядом обратилась к официанту, получив в ответ от него молчаливое кивание.– Милый, ты со мной? – она склонилась над Сергеем, обняла ладошками его лицо и, едва не касаясь кончиками носов, вцепилась в него взглядом. – Смотри на меня, только на меня! – она удерживала его взгляд.
– Юль, ты тут? – Сергей вытаращил на нее испуганные, навыкат, глаза, – я думал все, нет тебя. Гигантский орел прилетал, – Сергей подозрительно осмотрел потолок кафе, – а в этом поле были все вы. Машка, Васька, ты и Саша. Этот орел упал на поле и вызвал тайфун, которым тебя и Сашу унесло куда-то в темноту. Потом эта тварь вцепилась в Ваську и Марию и унесла их в черные, с кровавой каймой, облака, – его глаза всё еще недоверчиво бегали по залу кафе. То он украдкой царапал взглядом наблюдавших за ним работников кафе, то заново погружался в нежные, заботливые глаза Юлии, которая, склонившись над ним, все еще стояла рядом.
– Ты когда принимал таблетки в последний раз? – Юля пристально посмотрела на него. И как врач, убедившись в том, что его взгляд прояснился, села за стол.
– Не думаю, что эту неделю я вообще принимал таблетки. Приступов не было, работаю с утра до вечера. Я сам поговорю с Машей. Ты не вмешивайся, хорошо? – настойчиво сказал он.
– Тогда ты обязан согласиться поучаствовать в нашем с отцом проекте, – Юля шмыгнула носом, – и не отказывайся, пока не дослушаешь меня. Мою идею оценил твой врач. Я все узнала у него и получила одобрение. Хорошо?
– Разве у меня есть выбор, – к Сергею пришла собранность, словно ничего странного не случалось с ним в этом кафе, – я весь внимание!
– Мой отец задумал организовать художественную школу, – с перенятой от отца деловой хваткой, Юля начала свой рассказ, – а на базе этой школы создать постоянную экспозицию картин в нашем городском музее. В галерее будут выставлять картины разных художников на бесплатной основе. Ученики школы, добившиеся хороших результатов, тоже могут создавать свои экспозиции в этой галерее. Поначалу будут составлены экспозиции из картин нашей семьи. Моих и родителей. Что? – она увидела ухмылку на его лице.
– Нет, ничего. Я понял, к чему ты клонишь.
– Ты и не думай, что ты такой один, что только у тебя целое подполье занято под картинную галерею. У нас тоже есть что показать. Не перебивай меня. Так вот, я поговорила с нашим с тобой общим знакомым врачом-психиатром, и мне кажется, это одна из самых замечательных идей. Я хотела бы, чтобы ты составил несколько экспозиций из своих картин и выставил их на всеобщее обозрение. Ты волен сам выбрать тематику. И только представь, – Юля выпрямилась, растворила руками свои объятия, – ты приходишь в музей, поднимаешься на второй этаж, а там, а там….. на стенах висят твои картины. И ты увидишь, как посетители рассматривают каждую твою картину и обсуждают их между собой. Так вдыхается в них жизнь. Сереж, ты понимаешь? В твои картины вдыхается настоящая жизнь! – Юля руками водила по воду, мечтательно закрыв глаза.
– Нет-нет! Картины и я одно целое. Выставить картины, значит выставить меня и мою семью «раздетыми» на всеобщее обозрение, – Сергей пальцами выделил кавычками слово «раздетыми», – такое нельзя допустить!
– Вот именно. Не будь таким категоричным. Смотри на все более широко, не ограничивай себя только рамками багета. В первую очередь выставку я делаю для тебя, ты по-новому взглянешь на себя и свою семью. И на меня. Я ведь есть на твоих холстах? –ухмыльнулась Юля.
– Да, есть.
– Ну, вот же. Если ее выставишь в галерее, я не буду считать, что я голая перед всеми. Ха-ха.
– Твои Ню-картины превратят галерею в улицу Красных фонарей7, – рассмеялся Сергей. От психологического припадка с участием орла не осталось и следа, – Я бы и сам был постоянным посетителем.
– А зачем тебе это надо? У тебя же имеется натура, – Юля показала указательным пальцем на себя.
– Вначале разберемся с моим ночным посетителем, – Сергей никак не отреагировал на соблазнительные слова Юлии, – а потом уже я обещаю подумать насчет выставки. В твоем предложении что-то есть. И если честно, с самого первого дня, когда я впервые посетил выставку с моей тогда еще будущей женой….. Да как же этого художника, любителя геометрических фигур. Имя еще у него такое старорусское. Забыл…..Это все она. Все началось с Марии. Тогда я решился на важный шаг, после которого пути назад уже не было.
– Ефим. Его зовут Ефим, – сухо ответила Юлия и отвернулась к окну. Часы на торговом центре показывали девятнадцать часов пятьдесят девять минут. Солнце стремительно угасало, приближая день к вахте луны, уже не способное кого-либо ослеплять.
Тут можно с уверенность сказать, что ее задело очередное упоминание о Марии, как о музе, – он был тогда еще начинающий художник.
– Да, да. Точно.
– Сереж, я, в принципе, все сказала, что хотела. Так когда Саша придет устанавливать камеры?
– Саша прибывает во вторник, на следующей неделе поздно вечером, около одиннадцати часов. Ко мне он должен прийти после службы где-то в районе семи часов вечера на следующий день. Вчера созванивались.
– Это очень хорошо, – прошептала она сама себе, задумчиво вглядываясь в мерцающий яркими цветами экран на торговом центре через дорогу.
Официант все же решился подойти, чтобы еще раз спросить о заказе. Он порывался приблизиться, но каждый раз одергивал себя под пристальным оценивающим взглядом бармена. Наконец-таки, когда бармен немо прошептал губами «Иди, работай уже», он подошел к Юле и Сергею. Оба в это время молчали, думали о чем-то своем. Юля крутила в руках баночку с Серегиными таблетками. Сам же Сергей украдкой, как бы невзначай, поглядывал на посерьезневшую подругу.
– Ну, так что, когда я могу наведаться в гости? – обернулась Юля как раз в тот момент, когда Сергей смотрел на нее. К ней вернулся прежний, мягкий влюбленный голосок, – разберем твое подполье и начнем готовиться к выставке.
– Предлагаю, ваши сегодняшние нервные переживания заесть нашим фирменным, настоящим кавказским блюдом – бараниной с мамалыгой? – робко, недостаточно громко сказал официант.
– Юленька, я тебе позвоню или заеду в магазин. Вначале разберусь с ночным гостем. Хорошо? – заискивающе, cнеуверенностью в голосе, сказал Сергей. – И еще…. Я поговорю с Марией, обязательно. Обещаю!
– Может, вам чай на травах принести и повторить пирожное? – не сдавался официант, поймав на себе взгляды сразу обоих, не обращающих на него весь вечер внимания, странных посетителей.
– Молодой человек, мы уже заели нервы, – Юля демонстративно потрясла баночку с таблетками. Сережа, – повернулась она к нему, ее взгляд был уставшим, – я очень на это надеюсь, очень. У меня уже нет сил, – она поставила баночку на стол и взяла его ладони, – меня часто посещают мысли сойти с пути, повернуть вспять, начать все сначала. И мама моя меня в этом поддерживает. Сережа-а! Ты понимаешь, о чем я?
– Кажется да, понимаю.
– Твой поступок даст мне понять, важна я для тебя или нет. А теперь поехали домой, я устала очень! –она сразу же встала, положила таблетки в сумку и пошла на выход из кафе. Сравнявшись с Сергеем, она погладила его по плечам. Пока Сергей рассчитывался с официантом за недоеденное пирожное и стакан воды, в окне с понурой головой, медленно передвигая ноги, прошла Юля в красном плаще, а ее свисающие как спагетти черные волосы полностью скрыли ее слезы.
Скорее всего, официант решил отомстить и решил не торопиться приносить сдачу и чек. Он долго стоял у барной стойки, что-то активно обсуждая с барменом. Несколько раз даже до Сергея доносились звуки смеха.
Юля не оборачивалась, она медленно шла к своей машине.
Припарковаться ей получилось почти у самого выезда со стоянки, никаких преград быстро выехать на проезжую часть не существовало. Она оперлась спиной о водительскую дверь, устремив томный взгляд в сторону выхода из кафе. Сергей в это время нервничал, ногой под столом он отстукивал сообщение азбукой Морзе, которое явно читалось как«Давай быстрее, она может уехать». Юля же быстро, как стенографистка, отстучала на телефоне свое сообщение и, не оборачиваясь, села в машину и уехала.
«Саша, напиши номер поезда, дату прибытия и время. Я тебя встречу. Нам надо с тобой обязательно поговорить. Юлия».
Юля еще не успела доехать до дома, как на ее телефона прилетело сообщение от сонного Александра. Его растолкала проводница вагона. Он еще с вечера у нее в купе оставил заряжаться телефон.
Он ей так и сказал – «Не важно, сколько времени будет на ваших бортовых часах, когда мой телефон зазвонит. Как только он издаст звук, скажите мне. Пожалуйста».
«Юленька, прибываю в ближайший понедельник в 23:11. Номер поезда 067. Номер вагона 13» – ответил Александр.
В этот вечер, да и во все последующие несколько дней, только колеса поезда за номером 067для Саши отчитывают метры – тук-тук, тук-тук. Для кого-то количество отстуканных метров уменьшается, приближая достижение конечного пункта назначения. А кто-то от такого перестукивания, сам того не ведая, всем сердцем надеется и ждет того же самого, что ожидает от кукушкиного благословения тяжело больной человек.
Разочаровавшись в самом себе, Сергей долго стоял на стоянке при кафе «Белая Орхидея». С полным надежды взглядом он всматривался в поредевший поток машин. Во всяком случае, он еще долго смотрел на проезжающие машины, топтался у открытой водительской двери. За это время он несколько раз попытался сесть в салон автомобиля, но каждый раз выскакивал. В эту глубокую ночь, стоя в купе проводницы, Александр получил два сообщение. Только он отправил сообщение Юле, сразу же прилетело сообщение от Сергея.
«Саш, здравствуй. Я передумал ставить камеры слежения. Оставлю все как есть. У меня же ничего не пропало. Нечего наводить панику. А как только ночной посетитель поймет, что поживиться у нас нечем, перестанет лазить. Тебя с Юлей мы всегда рады видеть у себя. Ты во сколько прибываешь? Я тебя встречу»
Серега, приве-е-ет! – протянул Александр. Он быстро сделал в голове нехитрые расчеты с разницей во времени и определил, что будет еще не поздно позвонить другу.
– Серега, –выкрикнул он в телефон, по-прежнему находясь в гостях у проводницы.
–Васька! Ну ты чего? Дал бы ты хоть малюсенький шанс победить, – вместо ответа услышал Саша ироничный голос Сергея.
– Алло, Сергей. Ты меня слышишь? – продолжал Александр.
– Маш, садись с нами рядом. Чего встала в дверях, – громко звучал голос Сергея в трубке, вместо ожидаемого Сашей пресловутого «Алло, привет, Саш».
– Ничего себе. Васька, видишь?– Саша внимательно вслушивался в телефон. – Наша мама-то сегодня нарядная. Милая, я чего-то не знаю или забыл? По твоему прищуренному взгляду вижу, что я где-то оплошал. Васька, ты в курсах, чего это мама наша задумала?
– Серега, – Александр громко выкрикнул в трубку на весь вагон. На какое-то время в вагоне зависла тишина, все словно замерли и пожирали Александра вопросительными взглядами.– Серега! – еще громче крикнул в трубку Саша. К нему подошел сослуживец Евгений, со спины похлопал ему по плечу и вопросительно кивнул Александру, когда тот обернулся на него, – Ничего, все нормально, извини, – помотал головой Александр ему в ответ. Евгений прошел на свой место, украдкой оборачиваясь на своего товарища по спасательной службе.
– Васька, смотри на нее. Тебе страшно? Ой, мне-то как страшно. Боюсь-боюсь. Ха-ха, – Александр продолжал слушать. В этот раз Сергей громко смеялся, не замечая того, что на его телефоне продолжается соединение с его другом. – Я вовсе не забыл, милая. Как же легко тебя разыграть. Ха-ха. Васька, видишь, как твоя мама купилась. Она и взаправду подумала, что я забыл про ее день рождения. А я знал, я всегда помню об этом дне, когда родилась моя любимая девочка. И у меня есть для тебя самый лучший подарок, который можно только придумать. И ты не за что не догадаешься, но, когда увидишь его обязательно подойдешь ко мне и обнимешь меня, как всегда, так, как только ты умеешь.
– Что же ты творишь, Сергей, – прошептал Саша в трубку, томным взглядом провожая медленно сменяющиеся за окном пейзажи. В трубке раздался какой-то шорох. – Серега, Серега, ты меня слышишь, – быстро проговорил Саша, вслушиваясь в телефон.
– А подарок у меня этот в правом кармане, – за ширмой шороха Саша продолжал слушать голос Сергея. – Смотри-ка, телефон забыл выключить, – это последнее, что услышал Саша, после чего в трубе зазвучали короткие гудки.
Поезд замедлил ход. В коридорном окне лес сменился кирпичными постройками жилых зданий. По левой стороне в окно было видно кладбище военных танков8. Они стояли на огороженной в два ряда колючей проволокой территории. Словно боевые старики, уставшие и померкшие от тяжелой боевой жизни, выстроены на плацу бесчисленными рядами. Потерявшие былое величие, изрядно поржавевшие, с оторванными частями, давно списанные с боевой службы машины простирались в окнах вагона на протяжении семи-одиннадцати минут следования поезда. Многие пассажиры высыпали в коридор. А кто-то, как Саша, прильнули лбом к стеклу.
«Серега, привет! Меня встречать не надо, нас встретят на служебном автобусе и повезут на базу. Забери меня во вторник на следующей неделе со службы в шесть вечера. Поедем к тебе домой ставить камеру».
Сговор
Тоннель Зеленый мост никого не оставляет по эту сторону реальности. На то мгновение, пока состав медленно прокрадывается внутри него, все пассажиры погружаются в мир лесов, цветущих полей, обволакиваются в яркую палитру разнообразных благоухающих цветов. Художник, создавший цветущую панораму в тоннеле, не раз наблюдал за прильнувшими к окнам вагона людьми с широко открытыми глазами. Кто-то без остатка тонул в панораме, стараясь хоть на мгновение вылезти из своей ненавистной, пугающей реальности. Их бледное отражение в окне ползет по ярким пейзажам «заоконной» жизни, обретая самостоятельную жизнь.
Кто-то, напротив, рассматривает цветущие сады и леса так, как ценитель искусства читает картины – изучает каждый мазок, всматривается в играющие тени. Реальность – это и есть то самое, что отличает пассажиров проходящих по тоннелю поездов между собой.
Сквозь прозрачное, как воды Байкала, стекло тоннеля в глубину простираются высаженные цветы и деревья, привезенные с разных уголков земли. Разрозненная флора, высаженная умелой рукой дизайнера, прекрасно создает яркую красочную палитру. Зеленый мост проезжают все без исключения поезда, прежде чем заехать в город и встать на стоянку на городском железнодорожном вокзале.
Светало. Отражение Александра растекалось по стеклу, утренние солнечные лучи поглощали его, делая едва заметным. Голова поезда показалась из тоннеля. Поезд за номером 067, следующий из Улан-Удэ, прибывал на первый путь на первую платформу. Тринадцатый вагон имел все шансы остановиться напротив входа на вокзал. Юля появилась на вокзале за сорок пять минут до прибытия поезда.
– Я даже не знаю, скучала ли я по этому запаху поезда и по запаху, который источают люди, проехавшись в нем, – завидев Александра, выходящего из поезда, Юля подошла к нему. – Я так давно не ездила в поезде. Даже и не помню, когда это было в последний раз. Привет, Саш!
Выходившие из вагона спасатели оборачивались на Юлю и голодным взглядом осматривали ее с ног до головы. А некоторые из них одобрительно показывали Александру большой палец вверх. У Саши не получалось, хоть он и старался, скрыть своего заинтересованного взгляда. Он глазами прикасался к ее подтянутым, упругим формам, которые явно выделялись под приталенным деловым черным костюмом и юбкой чуть ниже колен.
– Привет, Юля. Меня еще ни разу не встречали. Тем более, такая прекрасная дама, как ты, – Александр поставил свою большую походную сумку между ног и пожал Юле руку. – Ты где оставила машину?
– На гостевой стоянке. Давай еще немного постоим. А то уж больно много народу столпилось у входа.
– Хорошо, – Саша обернулся на стопившихся сослуживцев.
– Сергей рассказывал, что ты живешь где-то недалеко от вокзала. Вроде бы он говорил, что ты живешь на улице Набережной? – прервала нависшее молчание Юля.
– Да, на улице Набережная, дом 23. Тут недалеко, я покажу. Ты сегодня больно уж серьезная. Что-то случилось?
– Да вот смотрю на тебя и думаю, – Юля украдкой, даже как-то застенчиво, смотрела Саше в глаза, – все-таки хорошо, что ты еще все не женат.
– Ты так считаешь? –удивился Саша. Его оценивающий Юлю взгляд стал еще пристальнее, – Из твоих уст это непривычно слышать.
С вокзала в город удалось выйти спустя сорок минут после прибытия поезда. Стоянка располагалась недалеко, слева от выхода из него. Юлина белая девятка стояла прямо под рекламным щитом. На щите была яркая реклама морского круиза по Европе. На нем был изображен большой белый многопалубный корабль. И как полагается в рекламе, были кратко, но очень доходчиво описаны все развлекательные мероприятия на корабле; от бассейна до полетов на вертолете; от хороших ресторанов до каждодневных выступлений музыкальных групп.
Александр положил сумку на заднее сиденье, а сам сел на переднее. Юля немного постояла у водительской двери автомобиля. Ее внимание было приковано к рекламному щиту. Она как бы сканировала изображение корабля со всеми его палубами и представляла себя на нем в красивом купальнике, путешествующей по Европе. Сделав глубокий вдох, как набирают в легкие воздух перед тем, как глубоко нырнуть, она продолжительно выдохнула и, открыв дверь, села в свою любимую машинку.
– Да, улица Набережная, дом 23. Тут недалеко, от вокзала надо проехать до первого регулируемого перекрестка и свернуть на нем направо. Это и будет моя улица.
На выезде со стоянки на улицу Ленина образовалась большая пробка. И все те люди, которые толпились в дверях вокзала у выхода в город. Наверное, сидя в автомобиле в окружении друзей и родственников им стало комфортнее ждать своего часа выезда на улицу Ленина, с которой они уже быстро домчатся до дома.
– Саш, я хотела с тобой поговорить, прежде чем ты завтра будешь устанавливать камеры слежения во дворе Сергея. Ты же помнишь, какой диагноз поставил Сергею психиатр?
– Вроде бы посттравматическое стрессовое расстройство. Как-то так,–задумавшись на некоторое время, ответил Александр. Лицо Юлии было крайне сосредоточено. – Ты хочешь сказать, что хотела со мной встретиться для того, чтобы обсудить болезнь Сергея? –сосредоточенность Юлии передалась и Саше. Он пытался поймать ее взгляд.
– Да, совершенно верно, – все так же сосредоточено, погруженная в собственные мысли, сказала Юля. Саша, напротив, сел прямо и поникшим взглядом смотрел на багажник впередистоящего желтого такси.
– Ты знаешь, – не обращая на смену настроения, продолжила Юля, – этот психиатр – мой хороший знакомый. Он часто работает с военными, у которых такой диагноз. И ты знаешь, им страдают многие военнослужащие, которые прошли боевые действия. Это очень серьезный и опасный диагноз для любого человека.– Саш, ты меня слушаешь? – она посмотрела на него укоризненным взглядом.
– Да, Юль, слышу тебя. Просто я немного задумался, – все также, не отводя взгляда от багажника желтого такси, ответил Саша. – Нам на курсах рассказывали про этот самый ПТСР. Так что я немного в курсе.
– Он говорит, что если запустить лечение этой болезни, люди или кончают жизнь самоубийством или страдают навязчивыми идеями.
– Они и убить могут легко. Хоть близкого, хоть чужого в таком состоянии, – спокойным тоном сказал Саша.
– Это же очень страшно, Саша, – ее голос стал мягче. – Саш, врач хоть и прописал ему сильнодействующие препараты, но это не лечение.
– Ты его любишь, да? –Саша повернулся на нее и уткнулся в ее влажный взгляд.
– Да, я люблю его. И ты его любишь как друг. Это ведь нормально?
– А что в нашей жизни есть нормальность?
– Мне Сергей рассказал о ночном посетителе, – продолжала Юля. – Он также сказал, что ты привезешь ваши какие-то там специальные камеры для слежки. Ответь, сколько видеокамер ты планируешь поставить?
– Планировал одну, а что? Поставим ее в неприметном месте.
– Вот поэтому-то я и хотела с тобой поговорить. Вернее, хотела попросить тебя завтра установить не одну, а две камеры. Но о второй камере Сергей не должен знать. Ты сможешь для меня это сделать?
