Пётр Петрович Африкантов
Старый дом под черепичной крышей
Глава 52. Страх
Свистопляс с Гуделкой видели, как пудель отважно бросился на Симу, а потом на директора.
Только Свистопляс и Гуделка хотели выйти из своих лопухов и подойти поближе, как тотчас спрятались снова. Они увидели, как двое мальчишек прошмыгнули вдоль ворот, прижались к стенке подсобного помещения и затаились. Их было неплохо видно, потому что вышедшая из-за туч луна хорошо освещала эту сторону подсобки, и Гуделка с Свистоплясом без труда узнали в них тех самых мальчишек, что залазили на чердак мамушкиного дома, а потом взяли Гуделку и отнесли его к доценту, чья машина стоит здесь же с людьми в багажнике. Это были враги и Гуделка с Свистоплясом понимали, что им попадаться на глаза нельзя.
Только почему они к доценту и Фоме Фомичу не выходят, а прячутся и наблюдают, ведь они же с доцентом друзья, а доцент – приятель Фоме Фомичу, значит, они из одного лагеря? Это странно. И вообще в действиях людей подчас трудно разобраться. Если б Гуделка и Свистопляс были в них уверены, то давно бы подошли и рассказали, что в машине находятся два добрых мальчишки, Костя и Антон, они тоже приходили на чердак мамушкиного дома, что они хотели спасти игрушки, но у них это не получилось, и Свистопляс этому свидетель, и что в багажнике лежат дворник Никита и Пал Палыч. О дворнике можно и не говорить, все его знают, какой он добрый и бескорыстный человек, и если они вдвоём в багажнике с Пал Палычем, то значит и тот добрый и бескорыстный человек.
– Может быть, эти мальчишки ищут свою выгоду и не собираются никого спасать? – высказал предположение Свистопляс.
– По всей видимости, это так и есть, – согласился Гуделка, – иначе б не прятались, а действовали.
Гуделка и кентавр прокручивали в голове разные варианты помощи, но даже ценой своей жизни они не могли предотвратить страшных в развитии событий. Они видели, как отчаянно пудель бросился на Симу и директора, и что из этого получилось? А Гуделка и кентавр гораздо меньше пуделя, они даже меньше его одной ноги, что же будет с ними, если они тоже вот так?.. Их просто раздавят и всё.
– Погибать надо с пользой, – сказал Гуделка.
– А как погибать с пользой? – спросил Свистопляс.
– Не знаю… – ответил Гуделка и пожал плечами…– я думаю, что это такое – такое, когда врагам от твоей гибели будет очень, очень плохо.
– А пудель – герой!.. – сказал кентавр.
– Да, смелости ему не занимать, – согласился Гуделка. – Только на одной смелости далеко не уедешь, нужна и рассудительность, план какой-никакой.
– Ты – голова, – ответил Свистопляс. – Правильно сказал. Только непонятно, что мы такие маленькие можем сделать, от чего таким большим людям как директор и Сима будет плохо? Пудель хоть что-то сделал, а мы?… Прячемся в лопухах как последние трусы,… даже верёвок не перерезали.
– Перестань заниматься душеизбиением. От этого толку нет. Смотри,… пудель, совершил очень отчаянный поступок, а что из этого? Ну, прокусил он Симе ботинок, поди, и ногу до крови поранил. Так что нога? – нога заживёт, а через неделю Сима и забудет про этот случай. Вот наши враги перед нами, а пудель где?
– Наверное, где-то затаился, – проговорил Гуделка.
– Это в лучшем случае, – сказал Свистопляс, – а может быть от удара встать не может.
Тут они увидели, как к машинам подошёл больной измождённый пожилой человек и стал о чём-то говорить с Забродиным. Игрушки видели, что такой разговор доценту не по душе, что он нервничает, отводит глаза и злится.
– Такое впечатление, что встретились два хорошо знающие друг друга человека, – заметил Гуделка.
– Только я не вижу радости на их лицах и даже наоборот, – добавил Свистопляс.
– Значит встретились не друзья, а враги… А если подошедший человек доценту враг то…
– То он наш друг, – договорил Свистопляс, – и нам надо действовать заодно и предупредить старичка об опасности.
И тут Гуделке пришла в голову отличная мысль. Он привстал на цыпочки и энергично, что-то зашептал на ухо кентавру.
– Ты – голова! – проговорил радостно Свистопляс. Они даже стукнули с Свистоплясом ладонями в знак согласия и солидарности.
– Как и раньше, на раз, два, три, – сказал Гуделка кентавру, помнишь, как мы протыкали колёса Чугунихиному зятю.
– Согласен, – блеснул зубами Сваистопляс, – как и прежде, договорились, – и они юркнули под машину директора. Только осуществить им свой план на этот раз не удалось. Как только машина доцента наехала на профессора и Крокыча, они так испугались, что пустились бежать от этого страшного места без оглядки. Когда же они немного успокоились и пришли в себя, то увидели, что сидят за бочкой около оврага, куда сваливают мусор.
– Мы, кажется, брат Глиня, с тобой не по совести поступили, – сказал Свистопляс, когда волна испуга стала стихать в его теле и голова начала мало-мальски соображать.
– Я даже не знаю, как мы очутились за этой бочкой, – проговорил, совсем не оправдываясь, Гуделка.
– Это страх виноват, он парализует сознание и включает рефлекс спасения, – заметил Свистопляс.
– Что ж теперь делать? Ведь перед собой и тобой стыдно, – Гуделка чувствовал себя очень неловко и даже не мог смотреть в глаза другу.
– И я чувствую то же самое. – Откровенно сказал Свистопляс.
– Это что же за рефлекс такой, что мне стыдно смотреть другу в глаза, – сказал Гуделка. – Это не рефлекс спасения, а самая настоящая трусость, я так понимаю.
– Друг друга нам нечего стыдиться, – увидев состояние Гуделки, сказал Свистопляс, – а вот положение исправлять надо, это единственное лекарство от страха и угрызений совести, – проговорил со знанием дела кентавр.
– Смотри – смотри, кто-то идёт от ворот в конец территории? – проговорил Гуделка.
– Это доцент, наверное, направляется к жилищу профессора и Крокыча, ну тех самых…, на кого он автомобилем наехал…
– Чего ему там надо? – спросил Гуделка.
– По всей видимости, ему нужно жилище профессора, сам слышал разговор между доцентом и профессором…
– Я тебя не спрашиваю, чья это хибарка, я тебя спрашиваю, что ему в ней надо?
– Чего пристал?.. – прошипел Свистопляс. – Рукопись ему Позолотинская нужна. В ней профессор что-то против него написал… Давай подойдём чуток поближе,… посмотрим – найдёт он её и куда денет? Эта рукопись – его главный враг. А если эта рукопись главный враг доцента, то мы её должны спасти… – высказал он своё мнение.
– Вот если б нам удалось её спасти!.. а. Брат Свистопляс, что скажешь?
– Скажу, что у обоих у нас мозги от страха приторможенные. Мы же слышали разговор между профессором и этим…, что, не могли сразу догадаться, что надо бежать и спасать рукопись, а теперь что – «дяденька подожди, не ходи в хибарку, мы сперва сбегаем,… вынесем, что нам надо, а вы уж потом, за нами зайдёте…», так что ли?
– Может быть, он её куда спрячет, а мы выследим и возьмём.
– Давай,… только надеяться на такое развитие событий не стоит, зачем её ему прятать? Унесёт и всё.
– А вдруг?
– Ладно, – согласился Свистопляс и они, прячась за мусорными кучами, последовали за доцентом. Хотя прятаться им не было особой необходимости, глиняшки были настолько малы, что вряд бы их доцент заметил на слабо освещённом месте, даже если бы они шли за ним след в след.
Глава 53 Юра арестован
Куда исчез Пал Палыч, Юра не знал, он вернулся в «Спутник», а Пал Палыча и след простыл, не было рядом с клубом и тех девочек, что к нему приходили, досадно. И тут Юра вспомнил из разговора ребят адрес. «Лермонтова, 9 А». Что это за адрес? Понятно, что этот адрес они узнали у Мухаева и даже лимонадом его угостили. Надобно этот адресочек проверить. «Это – ниточка, – подумал он, – за неё надо ухватиться».
Когда Юра приехал по адресу «Лермонтова, 9А», то уже смеркалось. Неожиданно увидел Пал Палыча. Он шёл вдоль кирпичного забора и к чему-то присматривался. «Подожду около калитки», – подумал Юра и, схоронившись за толстое дерево, стал ждать. Было ясно, что Пал Палыч сюда приехал не случайно. Он приехал точно по адресу и этот адрес ему известен. «Или о нём узнал совсем недавно?», – подумал он. В любом случае, пока Митин был в клубе, педагог не выказывал никакого беспокойства, значит в то время он ещё адреса не знал. Не выказывал, не выказывал беспокойства, и вдруг раз – и здесь. Загадка. Раз он здесь – значит дело срочное и архиважное. Мог бы посоветоваться хотя бы с Марией Васильевной – не стал, значит, не уверен в правоте дела, решил сам проверить, такая версия вернее. Откуда Пал Палыч узнал адрес? Тоже загадка. Версий две. Первая – сообщили по телефону, вторая – узнал от этих девчушек. Девочки убежали следом за Юрой. Почему так быстро? Всё очень просто – сообщили и убежали. После чего Пал Палыч собрался и поехал именно сюда. Что-то долго он не появляется из-за угла? В калитку он войти не мог, она в поле зрения; значит учитель за углом. «А я чего здесь делаю?»,– задал сам себе вопрос Юра. «В общем – то, ничего,– сказал он сам себе,– получается, я Пал Палыча выслеживаю, хотя и встретился с ним, можно сказать, случайно; Пал Палыч ищет мальчишек, а они кого ищут или выслеживают? Ерунда получается». Надо наблюдать, может что и нарисуется? Юра прислонился спиной к дереву и стал ждать. Ждал достаточно долго. Пал Палыч около калитки не появлялся. Не видел Юра, что происходило и за забором. Видел только, как в ворота вкатился чёрный «шевроле». После чего из ворот уже выехали два автомобиля, оба с тонированными стёклами. Кто был в этих машинах? Куда уехали?.. Было совершенно не понятно. Важно было другое, что ребята на пруду говорили об этом доме, они сюда поехали и исчезли. Сюда поехал и Пал Палыч и тоже вроде как сквозь землю провалился. Правда, это только догадки. Если звонить Марии Васильевне, то, что он ей скажет, кроме досужих домыслов. Из многих особняков в городе выезжают иностранные респектабельные машины, ну и что? Звонить без проверки никак нельзя и Юра решил обойти забор. Он зашёл за угол, но Пал Палыча там не было, дошёл до толстого ветвистого дерева около забора, увидел, что на дерево совсем недавно залазили – шматок грязи висел на травинке, застрявшей в трещине сучка. Перелазил, понятно, Пал Палыч, травинка ещё не успела высохнуть. На висящем куске грязный оттиск Пал Палычевых кроссовок, этот оттиск он видел у клуба.
Юра решил перелезть через забор. «Хорошо, что в гражданке, – подумал он, – в глаза никому не брошусь. А если что-то серьёзное, то сразу позвоню». Юра предусмотрительно набрал на мобильнике СМС- сообщение « Лермонтова, 9а. Как договаривались О.Ж.!!! Юра». Осталось только нажать на кнопку и спасительная СМС улетит по назначению. Удобнее места, где перелазили братья и Пал Палыч было не сыскать. Правда, Юра не пользовался верёвкой как Пал Палыч. На физических занятиях в школе и в институте он на брусьях и перекладине делал чудеса. В любом случае подтянуться раз пятьдесят на перекладине и столько же отжаться на брусьях ему ничего не стоило.
Юра подошёл к забору, подпрыгнул и уже хотел подтянуться, выйти на флажок и перекинуть ногу, как кто-то его схватил за брюки и потянул вниз, Юра потерял равновесие и упал на спину. Каково же было его удивление, что со стены его бадиком стянула древняя старушка в очках-линзах.
– Што за привышка лазить шерез жаборы! – гневно прошамкала бабуля. – То какие-то два пашана перелезли, то пожилой гошподин, то чеперь вы! Куда же это годитша. А ешо в газетах пишут, што чаштная шобштвенность швященна. Какая же она швященная, када вы весь забор шапожищами издрызгали. Вот ждам шаш тебя, милок, в милицию, там на тебя шаштавят акт и будешь ты этот забор, милок, крашить….
– Так я сам из милиции, – проговорил Юра, и, достав удостоверение, показал его бабульке. Бабулька же недолго думая, схватила заскорузлыми пальцами из рук Юры удостоверение и сунула его себе в карман юбки.
– Ничего, голубок,… рашберутша… – прокомментировала она свои действия. – Если ты взаправдашний милиционер – от чебя не убудет, а ешли оборотень в погонах, охотяшийся за шужим добром, тогда не пошдоровится.
В самом деле, ситуация была патовая. Отбирать у бабки назад удостоверение – это визг, потом не будет же он заламывать ей руки и шарить в её юбке, выискивая свои корочки, смех да и только. От этой бабульки он узнал очень важные сведения. Оказывается, через этот забор перелезли два мальчишки и Пал Палыч. Эта информация была для Юры очень ценная, можно уже было не лезть через забор, а звонить Марии Васильевне и обрисовывать ситуацию.
В этот момент мимо по дороге проезжала милицейская машина, бабка, увидев милицейскую машину, начала кричать: – «Оборошня в погонах ижловила, ратуйте, люди!!!» Канареечной расцветки Волга остановилась. Из неё вышли два незнакомых Юре милиционера и Митина втиснули на заднее сиденье машины. Юра пытался что-то сказать, но его никто не слушал. Сдали Юру дежурившему капитану, который на все Юрины возражения по его задержанию говорил: «Разберёмся», но разбираться он явно не очень спешил. Дежурный потребовал от Юры удостоверение, но его у Юры не было, так как он находился в тайном кармане бабкиной юбки, которую никто не задержал. «Всё пропало, – подумал Юра, – это же провал операции с непредсказуемыми последствиями, где возможно на карту поставлена даже жизнь людей.
Допрашивал его медлительный капитан по фамилии Канивец. Говорил он часть слов на малоросийском наречии, а часть по-русски, при этом капитан почему-то в словах налегал на «о». Капитан никуда не спешил.
– Да позвоните вы в отделение, узнайте у Марии Васильевны!! – нетерпеливо говорил Юра.
– А ты, не торопысь, везде позвонымо и всё узнаемо. Ты сам поймы – докумэнта у тэбя ныма, арестовалы тэбя во время разбойного нападения на чужую собственность, когда ты перелазыл через забор дома, это факт. А факты вещь упрямая… Так шо не торопысь. Мы понимаемо, шо ты сейчас сэбе ищешь заступников, ничего не выйдэ, твоя карта быта. Ты знаешь тех, кто живёт в этом особняке?
– Откуда мне знать!!
– Вот бачишь, а на твоём телефончыке этот адрес в СМС сообщеныи значится, да ещё пысьмо непонятного содэржания, но с большим намёком о имеющымся подэльнике. Так шо, милок, ты попал по-крупному. Телефончык твой – это вещдок,– и капитан кивнул на лежащий на столе Юрин мобильный телефон.
– О каком, таком подельнике вы говорите?!– спросил Юра.
– Кто цэ такой «О. Ж.»? Кто цэ? объясны: Олэг или Ольга?
– Это у нас с начальницей условный сигнал…– выпалил Юра.
– Так и запышымо: «Задержанный прызнал, шо в СМС сообщеныи зашифрован условный сигнал…»
– Да что вы ерундой занимаетесь! – вскричал Юра.
– А ты не дэрзи. Твоё дило сейчас сыдеть и показания давать, – остановил Митина Канивец.
Вошёл ещё один милиционер, видно помощник Каневца, спросил как дела?
– Так вот, допрашиваемо, – ответил капитан и кивнул на Юру.
В окно было видно, как к участку подрулил милицейский Уаз и встал под фонарём, как раз напротив окна комнаты в которой допрашивали Юру. Из автомобиля быстро вылез сержант и, чертыхаясь, стал откручивать переднее колесо.
– Шо, Вано,– опять гвоздя словимо? – прокричал капитан в окно. – И опять скажешь: «помоги, Фёдор Иваныч!», так?
– Ну, придержи чуть-чуть по старой дружбе, – проговорил сержант. Сержанта звали Иваном и только один капитан Канивец его звал на грузинский манер – Вано, хотя в облике сержанта не было ни одной чёрточки которая бы указывала на его грузинское происхождение.
Канивец встал из-за стола, вышел на улицу, посмотрел на спущенное колесо, помотал головой и ухватился за бампер. Юре было хорошо видно, как капитан, поднатужившись, поднял правую часть передней подвески, а сержант быстро и ловко одел на ступицу запаску.
«Экая силища», – подумал Юра и с уважением посмотрел на широкую спину Каневца.
– Спасибо, – сказал весело сержант, – вечный ваш должник, – и, взяв из машины папку с бумагами, заспешил в отделение.
– Пожалуйста, – буркнул капитан вслед, – с тебя причитается, только как старший по званию, хочу спросить, когда домкратом обзаведёшься? А то «Фёдор Иваныч…, да Фёдор Иваныч», нашёл подъёмный кран. Ты бы лучше мотор у коня заглушил.
– Стартер барахлит, – сказал сержант с порога, – лишний раз не заведёшь, а я на минутку, – и скрылся в дверях. Понятно, что он появится не через минутку. Через минуту в дежурку снова вошёл капитан Канивец. Его помощник сразу вышел, а Канивец стал не торопясь задавать Юре вопросы, тщательно записывая показания.
– Зовут тебя як? – обратился он к Юре.
– Юрием меня зовут… Юра, фамилия – Митин…
– Фамилию я у тебя пока не спрашиваемо, потому не спешимо.
– Как же не спешить, я же вам говорю, что там возможно над людьми опасность нависла…
– Все так гутарят, – размеренно проговорил капитан, – ещё к этому добавь, шо жена рожае или утюг дома забыв выключить,… это самые расхожие оправдания.
– Не забыл, не забыл я утюг выключить, – нервно сказал Юра, – и жены у меня пока нет…
– Так и запишимо, – прокомментировал Канивец, – не женат… Да пойми ты меня, хлопче. Я може и рад тебя отпустыть, да все улики против тебя, и с виду ты вроде не бандюган, но надо разобраться.
И в этот момент, когда Юра один на один беседовал с капитаном, в помещение прошмыгнула рыженькая собачонка, и со стола, где пишут посетители заявления, схватила и понесла авторучку. Капитан тут же забыл об арестованном и устремился за собачонкой.
– Сейчас я изловлю эту стервозу, – проговорил он, широко расставляя руки и ноги, – все ручки перетаскала, – но собачонка, каждый раз, когда над ней нависала угроза быть пойманной, ловко проскальзывала у капитана между ног, и всё начиналось сначала. Капитан вытирал пот и говорил:
– Рыжик… рыжик… рыжик, куть…, куть…, куть, как тебя там… Я тебя сейчас, пацан, поймаемо, ой поймаемо… Вот пацанва развелась четвероногая…
Собачка, почти загнанная в угол, вдруг проскользнула между ног капитана и, пробежав между Юрой и стенкой, спряталась под столом. Канивец, увидев под столом собачонку, как бы оправдываясь сказал:
– Бестия, уже пятую ручку воруе, и прывязывал, так, на тебе, верёвочку перекусывае. – Он хотел было взять собачонку за ошейник, но та юркнула под стул, проскочила мимо Юры и опять очутилась в недосягаемой зоне. Капитан, тихонько выругавшись, начал маневр сначала.
Юра понял, что это будет продолжаться долго, и когда собака в очередной раз обманула Каневца и спряталась под стул, а капитан всей массой стал на неё надвигаться, Юра потихоньку встал и вышел в вестибюль. В это время капитан видно поймал собачонку, потому что послышалось собачье скуление и раздался радостный возглас капитана:
– Я же тэбе гутарил, шо поймаемо… гутарил!
Юра слышал как из другой комнаты вышел кто- то, видно старше чином, и спросил о том, разобрался ли Канивец с задержанным?
– Так точно, такие як он, кроме как ручки утаскивати, ничого не могуть. Я эту породу знаю. Тэперь спровадил куда следуе. Пацанва грызучая.
– Что решили?
– Дать по шее и выпроводить.
– По шее, только виртуально, это ты правильно сказал, серьёзных дел невпроворот, – послышалось в ответ, – только акт надо было всё равно составить.
–Та, какой акт, какой акт? Пацанва грызучая, – проговорил дежурный и вдруг увидел, что в помещении нет Юры.– Ушёл… – выдохнул Канивец и тяжело и медленно опустился на стул, такого у него за службу ещё не было. Капитан сидел недвижно. В комнате было пусто, одна рыженькая псина сидела в уголке и аккуратно догрызала казённую самописку.
– Ну шо ты их таскае, – увещевательно сказал Канивец, – шо тебе они плохого сдилали? Люди доносы, кляузы, прошения ими всякые пишут, а ты их воруе и грызэшь. И вот тебя разнимаемо, вот разнимаемо…? И кто тэбе эту мысль в голову твою мохнатую вложил?
Услышав воспитательную речь Каневца, Юра потихоньку вышел из вестибюля, подошё к Уазу, сел за руль, снял с ручника, скатил его с горки и, вырулив на дорогу, дал газ.
....................
Юра ехал на свалку. Он и так очень сильно опоздал, на улице было уже довольно темно. В милиции видно ни капитан, ни сержант ещё не забили тревогу об угоне машины. Сидя за рулём, Юра о своём задержании не думал, он гнал милицейский Уаз на Алтынную гору. Именно туда по его интуиции и могли увезти ребят и учителя на тех двух машинах, что выехали из ворот.
Около КПП ГИБДД небольшой затор, фура, разворачиваясь, перегородила проезжую часть. Два инспектора с жезлами в руках бегают около грузовика, подавая знаки подъезжающим к фуре водителям. Юра сразу оценил обстановку, «надо проехать, как можно ближе к КПП и он с визгом и писком тормозных накладок и шин этот маневр совершил и, промчавшись рядом с инспектором дорожного движения, выправил машину и погнал её на Алтынную гору.
– Инспектор! – крикнул из кабины милиционеру, водитель Краза, что стоял ближе всех к раскорячившейся фуре, – нарушаем! – и кивнул вслед удалявшемуся Уазу. На что инспектор ничего не ответил, а сказал подошедшему напарнику:
– Что у этого Емелина, как стемнеет, куриная слепота нападает, чуть меня не задел, да и перед водителями неудобно.
– Может быть не он? – заметил напарник.
– Я его машину как облупленную знаю.
– Тогда, что ему за шлея под хвост попала?– спросил напарник.
– На всякий случай звякни в отдел, поинтересуйся, кто Ваньке хвоста накрутил?
– Думаю, что отдел тут не при чём, это, наверное, его благоверная с ним поцапалась. Он когда с ней поцапается, всегда такой бешеный. Ладно, давай эту корову с дороги убирать, – он кивнул на фуру, и милиционеры разошлись.
