Павел Андреев
Нить вечной судьбы
Глава четырнадцатая. Это наша земля
За три дня пруанские войска преодолели расстояние до северного гарнизона Лострада. Утро, встретившее их, было пронизано мягким теплом, аура безмятежности отступала перед надвигающейся бедой. Пруанцы старательно повторяли строй и движение лострадцев – марш, который они прилежно изучали в пыльных томах лострадских военных архивов. Но задача достоверно повторить технику, заложенную в лострадцах с юности, оказалась непосильной.
За стенами гарнизона, в лесах, окружающих крепость, бродили бдительные лострадские патрули. В их обязанности входило не только охранять периметр, но и охотиться за всем что бегает по земле или летает в воздухе. Они старательно собирали всевозможные источники еды – орехи, ягоды, грибы, даже древесную кору и травы – необходимые ингредиенты для чаев и снадобий, которые тщательно хранились для алхимического ремесла лекарей. Живности вокруг не осталось, паек гарнизона уменьшился, а повозки с провизией, водой и другими жизненно важными ресурсами не приходили уже две недели. Патрульные за час предупредили командира крепости о прибытии войска. Защитники границы возлагали надежды на ожидаемое лострадское подкрепление – спасательный круг, который должен был принести помощь их истощающимся запасам и голодным душам. Но лострадцы даже не догадывались о надвигающемся разочаровании. Тем временем пруанцы, незаметно выйдя из чащи леса, целенаправленно продвигались по открытому полю. Их присутствие, как теневая прелюдия, намекало на то, что на горизонте назревает грандиозное потрясение.
Расположенный в самом сердце величественного простора, гарнизон гордо возвышался у журчащих потоков бело-голубой речушки. Грозное сооружение, высеченное из черного камня, вмещало тысячный легион воинов. Окруженная оборонительным рвом и укрепленная деревянными частоколами стена замка излучала ауру непобедимости. У ворот бдительно стояли часовые, а на валах патрулировали лучники, зорко следящие за местностью. На башнях крепости развевались знамена Лострада – яркое свидетельство его владычества.
Нежный ветерок, словно озорной мальчишка, играл в воздухе. Он ласкал бело-голубую траву, заставляя белоснежные травинки склоняться в гармоничном танце. Среди этой природной хореографии появился одинокий разведчик в темной мантии, черный капюшон которой скрывал его черты. На его одежде красовалась замысловатая буква "А", означающая принадлежность к ближайшему окружению капитана Адайна. Подобные регалии были редкостью. Такая же мантия с эмблемой красовалась на плечах юного семнадцатилетнего разведчика, отправившегося на север вместе с Бэриноном. Большинство людей даже и не знали, что значит эта эмблема. Впрочем, в суете жизни люди не обращали внимания на эти нюансы: их взгляд редко задерживался на одежде разведчиков, они были заняты более насущными делами.
Стоя на крепостной стене, разведчик медленно вдохнул, поворачивая голову в соответствии с направлением ветра. Осторожно проведя языком по губам, разведчик почувствовал тонкий вкус, доносимый ветром.
– Что-то не так, – размышляла фигура, облаченная в черные одежды, за спиной которой висел огромный двуручный меч контрастного черно-белого цвета.
Выдохнув тяжелый вздох, он на мгновение задержал взгляд на наступающей военной колонне, а затем, развернувшись на, спустился по каменной лестнице, ведущей в крепость.
В тускло освещенном зале на втором уровне башни разведчик застал военачальника за советом, предметом обсуждения которого стала истощающаяся провизия.
Бесшумно пробравшись в затененную комнату, разведчик скрытно перемещался, не издавая ни звука, приближаясь к офицеру.
– Полковник, нужно поговорить с глазу на глаз, – прошептала мрачная личность на ухо командиру.
– Прямо сейчас? – недовольно буркнул седовласый командир.
– Именно, – лапидарно промолвил разведчик.
– Ты что-то учуял? – чутко спросил полковник.
– Да, – тихо ответил разведчик, наклонившись ближе к командиру.
Встретив серьезный взгляд разведчика, полковник средних лет поднял голову, обращаясь к обитателям комнаты.
– Оставьте нас, – приказал он, побуждая собравшихся удалиться, оставив командира гарнизона наедине с загадочным разведчиком.
– Ну и что же ты унюхал? – напряженно задал вопрос седовласый мужчина.
– Сюда приближается наше подкрепление, – ответил человек в черном, его тон был размеренным.
– Я прекрасно знаю об этом и без тебя, патрули уже сообщили. Надеюсь, это не единственная причина, по которой ты меня отвлек, – заявил офицер, когда уселся в кресло и скрестил руки на груди.
– Нет, не единственная. От них исходит странный запах, – сказал мужчина снявший с себя капюшон. Это был Авин. После ранения один из его глаз стал жутко белым, а голубая радужка другого намеренно двигалась по часовой стрелке. – От них исходит странный запах, не присущий лострадцам. Это смесь, тонкая, но отчетливая. А их шаг, марш… он вязкий и неуверенный.
– Одним словом можешь описать суть этого запаха? – посмотрев на разведчика в надежде, промолвил полковник.
– Смерть, – скупо ответил разведчик.
– Не этого я ожидал услышать. Где Да́йрок? Его нет уже два дня. Он правила забыл, дальше, чем на полдня от крепости не отходить? – беспокоясь сказал военачальник.
– Вы сами отправили его на поиски обозов, – заявил разведчик, глядя голубым глазом на командира гарнизона.
– Да помню я. Как его отыскать теперь? Мы даже не знаем, все ли с ним в порядке, – опасливо озвучил свои мысли полковник.
– Это же Дайрок, лучший всадник во всем Лострада, думаю, бояться за него не стоит, – благородно напомнил разведчик, желая успокоить командира.
– Ладно, пошли со мной. Исчезновение Дайрока не предвещает ничего хорошего, да и запах, что ты чуешь… Я лично встречу наших воинов с дороги, а ты тем временем отправляйся на юг, отыщи Дайрока и его отряд. Надеюсь, он жив и это лишь шутка моих нервов. Я прикажу усилить охрану и посты у ворот и на стенах. Твои опасения по поводу запахов меня беспокоят…
Двое мужчин вышли из комнаты. Авин направился в конюшню, где оседлал коня и покинул территорию замка. Он поскакал рядом с колонной пруанцев, бросая косые взгляды в поисках следов Дайрока. Тем временем командующий стал усиливать оборону. У ворот расположилась дополнительная лострадская стража, а вдоль стен заняли позиции лучники.
Одновременно к крепостным стенам подошли переодетые пруанцы. Командир гарнизона, будучи уверен, что перед ним лострадцы – пропустил их внутрь. Первым через ворота прошел Алес, за ним следовали его солдаты. Их шаги были быстрыми, но осторожными, чтобы не вызвать подозрений.
В это мгновение на дальней стене крепости стояли три товарища, сблизившиеся за время службы в гарнизоне. У одного из них была белая повязка, обмотанная вокруг колена.
– Слушай, а что это у тебя на ноге? – с любопытством спросил самый молодой из них, опершись локтями на каменный парапет.
– Да, пустяк, сегодня утром выходил из казарм и напоролся на гвоздь, торчащий из дверного косяка. В итоге: порвал штаны. По-быстрому замотал тряпкой, а вечером зашью. Если что, то начальству скажу, мол ногу растянул вчера во время дневной тренировки.
– Хитро придумал. Надо плотника отыскать, сказать, чтобы вбил гвоздь нормально, – уже уперевшись спиной в зубец проговорил дозорный.
– Там еще несколько ребят наткнулись на этот же гвоздь. Думаю, ему кто-то передал, – спокойно ответил солдат с повязкой на ноге.
Третий паренек, лучник, вяло вмешался в разговор:
– Голодно, благо наши вовремя пришли. А то языки поговаривают, в лесу практически не осталось ничего съедобного.
По ним пробежала рябь юмора, и разговор стал легче.
– Судя по нашим обедам и несъедобное тоже, – смешливо изрек парень, отошедший от зубцов стены к ее краю. – Как же скучно и жарко. В этом месте торчать еще полгода, поскорее бы домой. Даже никаких забав нет, – говоря это, он повернулся и, прислонившись подбородком к выступу стены, с тоской посмотрел на открывающийся за ней вид.
– Ну почему же? Я вот наизусть выучил количество камней в этих мерлонах. И я знаю, сколько шагов нужно, чтобы пройти наш участок стены, – заметил третий паренек, проверяя пальцами натяжение тетивы.
– Да потому что ты с запада. Вам палец в рот не клади, лишь бы поумничать, счетоводы вшивые. Всегда такие дотошные, – задрав голову вверх сказал первый, взяв в руки рядом приложенное к стене копье.
– Да, зато я не похабный южанин в отличие от некоторых. Которому лишь веселиться и пить. Даже не удивлюсь, если после пойдешь в ряды капитана Лодэса, в его этот чокнутый авангард, – злясь сказал лучник.
– Да! И пойду себе на здоровье! А ты, – подтрунивал он, показывая на рваный край штанов. – Со рваной штаниной, ты вообще здесь самый скучный. Север Лострада всегда такой угрюмый и холодный, как и его жители. Мы, южане, более приветливы. Как только служба будет закончена, я обязательно приглашу вас к себе домой. Вас встретят так, как в родном доме никогда не встречали, – понизив голос, сказал копьеносец. Подойдя к краю стены, он заглянул вниз, в крепостной двор. – Взгляните, треть нашего гарнизона носит повязки на ногах. Это же надо быть настолько неуклюжими.
– Южане, наверное, – язвительно заметил его товарищ-лучник, придвигаясь ближе к другу.
В это время лострадский полковник и Алес были поглощены серьезным разговором.
– Два месяца назад я получил оповещение, что сюда прибудет пятитысячная армия, – произнес полковник, разворачивая лист бумаги. – Вас тут явно меньше.
Спешенный Алес обернулся на свое войско, после, посмотрел на полковника.
– По пути мы попали в засаду, – промолвил он.
– Почему не отправили всадника, мы бы вам помогли, – поинтересовался полковник, пристально ища глаза собеседника в щели его шлема.
– Мы отправили, его убили. Нас взяли врасплох, но мы выстояли, – тяжело выдохнув промолвил Алес.
– Кто на вас напал? – ища подробностей промолвил полковник.
– Скорее всего это были пруанцы, – в высшей степени отыгрывая свою роль сказал командир Пруана.
– В сообщении говорилось, что кампанию возглавит офицер столичного происхождения. Однако ваш акцент, старший лейтенант, не соответствует столичной речи.
– Да, я с севера, – Алес, сохраняя видимость, спокойно ответил. – Офицеров решили сменить перед самым отправлением. Посчитали, что северянин, знакомый с местностью, климатом и нюансами этой земли, подойдет лучше, так как был воспитан ею., – сказал Алес, имея в виду себя и о своей принадлежности к северу.
– Ваш марш, не похож на лострадский, – старый взгляд командира глубоко нахмурился, и он крепче сжал рукоять меча. Хотя истина еще не до конца выкристаллизовалась, его охватило тревожное беспокойство.
– Мы неделю в пути, шли быстро. Битва истощила наши силы, – ответил Алес, в его голосе мелькнула злость.
Одновременно с этим пруанцы устремились вперед, проникая вглубь крепости. Стража, выставленная для охраны, пыталась остановить наступающую толпу, но пруанцы упорно шли вперед, не обращая внимания на их попытки. Вспыхнуло напряжение, солдаты стали толкаться, пихаться, обмениваться грубыми словами.
Полковник, нахмурив брови, внимательно изучил послание.
– Почерк. Он странный. Ощущения, что это письмо писал вовсе не лострадец.
– Да, – сказал Алес обернувшись еще раз, дабы убедиться, что пруанцев зашедших за ворота уже достаточно. – Я знаю, какой почерк в этом письме и что там написано, – промолвил Алес потянув руку за пазуху.
– Откуда же? – настороженно произнес полковник. Наконец сопоставив все факты, он попытался резко выхватить меч из ножен, но не успел на долю секунды.
– Потому что я его написал, – ответил Алес и выхватил спрятанный нож из-за спины. Он яростно нанес режущий удар по горлу полковника и завопил, что есть силы:
– Kus’ra!
На вершине крепостной стены трое соратников прильнули к краю, на их лицах отразилось беспокойство. Тот, что был с перемотанной штаниной встал между двумя своими друзьями.
– Что там происходит? – спросил южанин, крепче сжимая копье.
– Увы, вы этого не узнаете, – заявил северянин, стоявший между ними. Выхватил меч и нанес размашистый удар по горлу копейщика, после, воткнул свой меч под ребра лучника. Кровь лострадцев льющейся каскадом покрыла лезвие его меча, окрашивая черные камни крепостной стены. Лострадская кровь катилась в пропасть с его клинка.
Это был переодетый пруанец, засланный в гарнизон год назад. Он сдружился с двумя лострадцами, которые делились с ним секретами, поддерживали и помогали ему. Но когда пришло время выбирать между своей страной и дружбой, он бескомпромиссно остался верен своему народу. Дружеские фразы оказались пустыми словами, лишенными смысла.
Остальные переодетые пруанцы начали ожесточенно резать лострадцев. Именно с ними они еще недавно ели хлеб, делили кров и сидели за одним столом.
– Найдите мне Дайрока! – кричал грозный Алес, рвущийся вперед в безжалостном сражении с лострадцами. – Приведите мне его живым! Отыщите эту падаль! – ненавистно бушевал командир пруанцев.
Те лострадцы, что спали после ночного караула, были зарезаны в своих же кроватях предателями. Их некогда белые простыни, пожелтевшие от пыли, побагровели. Среди хаоса различия между другом и врагом растворились в кошмарной дымке. Лострадцы не понимали, где свой, где чужой и били всех, кто попадался им на глаза, чаще убивая своих союзников. Пруанцы же, с каждой минутой набирались боевого опыта. Их движения синхронизировались в смертоносный ритм, планомерно оттесняя дезориентированных лострадцев. Флаги Лостарда, как и сами лострадцы летели вниз со стен, падая в ров, на деревянные колья и сырую землю. Гарнизон, охваченный безумием, оказался брошенным в кошмарную спираль отчаяния. Ни подкрепления, ни пищи, ни защиты ничего из этого не получили защитники северной границы. Страшная бойня – это все чего дождались лострадцы. Вдоль всей стены эхом разносились лязги стали и дробление костей. Жажда кровопролития не давала покоя, топя разум в буре насилия. Колчаны пустели, щиты трещали. Под ногами мялась сталь. С каждым мгновением поле боя превращалось в коварное полотно, усыпанное трупами, где воины натыкались на тела, рухнувшие под шквалом глухих ударов.
В этот напряженный момент Авин стремительно продвигался вперед, неустанно выслеживая Дайрока на юге. Тщательно принюхиваясь и двигаясь в направлении кровавого запаха, он был уверен, что поймал след Дайрока и вскоре встретится с ним лицом к лицу. И вот за гребнем следующего холма в седле сидел Дайрок, молодой, но удивительно опытный двадцатилетний всадник, в окружении своих конных товарищей, формы которых были измазаны следами недавней битвы.
– Дайрок! Полковник зовет тебя обратно! – подскочив к Дайроку эмоционально, но при этом отстраненно и хладно, доложил Авин.
– Что случилось? – Дайрок, высокий и стройный, снял шлем, открыв лик, обрамленный густыми прямыми локонами светлых волос.
Перед ним восседал разведчик – загадочная фигура с пеленой на лице, скрытой под черным капюшоном.
– Наше подкрепление прибыло, но от них пахнет не как от лострадцев. Думаю, это ловушка, – сообщил всадник, его голос был приглушен капюшоном, который окутывал его, делая загадочным силуэтом.
– Ты говорил об этом полковнику? – взволновано спросил Дайрок.
– Да, но он не прислушался к моим советам, – доложил Авин, чутко прислушиваясь к множеству окружающих его запахов.
– Надеюсь он их не запустил, – сказал Дайрок, смотря большими задумчивыми глазами на разведчика.
– Не знаю. Он упрямо пошел встречать их самолично. К тому времени я уже покинул крепость, – рассказал Авин.
– Весь лес кишит противником. Наши патрули, на которые мы наткнулись – перебиты. Противник напал и на нас, но вышло неудачно, – ответил Дайрок, ловко поправляя запястья, готовясь к предстоящему развитию событий.
– Надо возвращаться и как можно быстрее, – утверждал Авин, поворачивая коня и подгоняя его.
Всадники пустили своих коней вскачь, следуя за загадочным проводником в черном. Через час бодрой езды из леса показались знамена Пруана, победно реющие над бывшей лострадийской крепостью.
– Надо им помочь! – выкрикнул Дайрок, хватаясь за меч.
– Стой! – голос Авина пронзил воздух, он крепко схватил поводья Дайрока, останавливая стремительный рывок. – Куда ты собрался? Нас тридцать человек.
– Мы поможем им, – нахмурил брови Дайрок, не ослабляя хватки меча.
– Если ты готов сдохнуть без пользы и с глупостью – иди, помогай! Мы же вернемся в Лострад и предупредим о вероломном нападении и начале войны, – укротив душевный порыв Дайрока выкрикнул Авин. Он не был похож сам на себя, ведь всеми силами пытался исполнить распоряжение капитана Адайна: «Во что бы то ни стало, защищать сына генерала Флораса».
– Он прав, – сказал другой всадник. – Пойдем в бой, то просто умрем без пользы. Лучше предупредить наших.
– Именно, – произнес разведчик. – Отправимся через восток, так будет безопаснее.
– Я не собираюсь тратить два месяца на обход этих земель. Пойдем через юг к северной стене Лострада, тут всего неделя пути, – заявил Дайрок, выхватив поводья из рук разведчика.
– Но этот путь будет опасным, мы не знаем, чего нам стоит ожидать, – предостерег Авин.
– Ты же нюхач, вот и вынюхай нам безопасную дорогу. Уходим отсюда, – опечаленно сказал Дайрок, чей вздернутый нос начал нервно дергаться.
Пруанцы не уничтожили крепость, а лишь опустошили ее запасы, склады и вооружение. Сама крепость, по задумке Тормака, станет отправной точкой в начале большой войны.
Последние защитники гарнизона пали. Сила иссякла, облик ужаса померк, отзвук печали притупился. Осталась только месть, пир на пропитанной кровью земле. И все когда-то потерянное, отданное и подаренное – забылось навечно. Сегодня жителей Лострада охватит страх и ужас, ибо отцы, сыновья и братья не вернутся к своим очагам, их молчание станет вечным рефреном.
Глава пятнадцатая. Они друг друга чуют
Дайрок, потомок прославленных полководцев, известный как лучший кавалерист во всем Лостраде, взял на себя инициативу и повел свой отряд к южному горизонту. Его всадники мчались с такой стремительностью, что, казалось, сам ветер сливался с их скоростью и свистел в ушах от восхищения. Под копытами черных коней по лесу раздавались пугающие звуки, земля вздымалась комьями под громовым стуком копыт. Конь Дайрока имел такую же раскраску и монструозный размер, как и кони Бэринона и Адайна, ведь все трое жеребцов были невероятно породистыми братьями. Некогда три собрата были дарованы лично генералом Флорасом для трех лучших всадников страны.
Так в бешеном ритме пронеслись два дня. С приходом третьего рассвета в этом путешествии до чуткого нюха разведчика донеслась обескураживающая вонь. Трупный смрад смешался с запахом крови и смерти – мерзкое зловоние, говорящее о мрачных событиях. Но это не все, что он учуял.
– Мы не одни. Впереди человек двадцать, без лошадей. Скорее всего мародеры.
– Хорошо, нападем на них, разобьем, одного из них возьмем в плен и все выясним, – заявил Дайрок, статно держась в седле.
– Подожди, – промолвил разведчик. – Нам надо их как-то обойти. Вступать в бой – нелогично, мы потеряем время.
– Да, зато можем заполучить ценные сведения, – сказал Дайрок. – Не забывай – я тут главный, а не ты. Я даже твоего лица никогда не видел. Можно ли тебе вообще доверять? Ведь со всего гарнизона остался в живых лишь ты.
– Как и вы, – сказал разведчик. – Если вам угодно, то давайте нападем, ведь конечное решение будет приниматься вами.
Дайрок повернулся, окинув взглядом свой отряд.
– За мной, втопчем неприятеля в грязь! – грозно заявил всадник.
С этими словами юноша развернул коня и ринулся вперед. Его товарищи выстроились в дисциплинированный строй. Как единое целое, они устремились вперед, подгоняемые невероятным импульсом, в сторону падальщиков, грабивших добычу павших лострадцев. Лошади налетчиков стали их страшной погибелью: под напором лострадских коней несколько мародеров упали в грязь. Стоявшим противникам быстро рассекли головы стремительные взмахи лострадских мечей. Дайрок кинулся на последнего выжившего и прикладом меча нанес сильный удар по макушке. Пруанец повалился на землю без сознания.
– Внимательно осмотрите окрестности, – приказал Дайрок, слезая с эбенового коня. – А этого свяжите и закиньте на лошадь, – младший лейтенант жестом указал на лежащего без движения пруанца.
Всадники слезли со своих лошадей, за исключением разведчика, который остался в седле, как часовой, нащупывающий в воздухе источник информации.
– Тела в лесу, на дороге почти никого не осталось, – предупредил разведчик, направляя коня к массовому захоронению.
Тела лострадцев обглодали дикие звери, обклевали вороны и доедали насекомые. Дайрок и его всадники погрузились в потрясенное молчание. Прикрывая носы руками и тканью от всепоглощающего зловония, отряд из тридцати всадников обходил мрачную картину павших соотечественников.
Среди убитых Дайрок наткнулся на бездыханное тело старшего лейтенанта Тиута. Присмотревшись к знакам различия, Дайрок понял, что это командир, возглавлявший войско. Обдуманным движением он порылся в подсумке Тиута в поисках чего-нибудь ценного. Дайрок достал послание, доверенное Тиуту из рук Бэринона, отданное ему Флорасом. Дайрок, недолго думая, понял, что на листе почерк его отца. Каждая буква была выведена строго, по-солдатски, как и присуще генералу армии. На пергаменте было написано следующее послание:
«Мой дорогой Дайрок,
Я надеюсь, что это письмо дойдет до тебя. Будь предельно осторожен, сын мой, ибо на горизонте надвигаются страшные дни. Для усиления гарнизона отправлено подкрепление. По их прибытии укрепляйте оборону крепости и будьте готовы к непредвиденному нападению пруанцев. Как бы ни складывались обстоятельства, крепость покидать нельзя! Уверен, весь лес к северу от стены уже занят силами оппонента.
Ты талантлив и амбициозен, но помни, что противник, с которым вы столкнетесь, не менее опытен и решителен. Никогда не смей обесценивать силы противника. Надеясь на лучшее, всегда ожидай от врагов самого худшего, самого подлого и самого невероятного. Я горд тобой. Береги себя, ради памяти о своей матери, ведь все что у меня осталось после ее смерти – это ты.»
Дайрок дочитал письмо, медленно встал и затуманенным взором вновь окинул павших. От ужасающей, будоражащей картины вокруг, все человеческое нутро переворачивалось. По его лбу соревнуясь побежали капли пота. Выступающая соль, стекая вниз разъедала глаза. Следом потекли кристально чистые слезы, строго деля лицо молодого человека на три части.
Тела, брошенные вповалку, наполовину разложившиеся, вспухшие и выпотрошенные – источали кошмарную ауру. Ужасали не выпущенные кишки, не изуродованные временем и тлением трупы, а отвратительное осквернение павших соотечественников – вот в чем заключался истинный ужас. Война, лишенная всяких романтических иллюзий, всегда являла Дайроку свой мрачный облик. И все же зверство, совершенное над его собратьями, поразило его до глубины души, разожгло в нем лишь одно чувство: праведный и пламенный гнев.
Кулаки Дайрока невольно сжались сминая письмо, а в глазах, все еще блестящих от слез, полыхало неугасимое пламя гнева и возмездия.
К Дайроку приблизился Авин.
– Дайрок, нам пора, – обронил он.
– Все по коням! – прорычал Дайрок, в его голосе звучала тщательно рассчитанная интонация, чтобы быть услышанным нужными ушами и при этом не привлечь внимания врага. С быстротой, не терпящей отлагательств, всадники запрягли своих коней. Дайрок повел свою группу дальше на юг, с каждым мгновением удаляясь от места трагической сцены. Выживший по великой случайности отряд, стремительно направлялся в сторону стены, чтобы предупредить страну о начале войны.
Прошло еще два дня.
Наступила ночь, в воздухе повеяло сыростью, трава покрылась росой. Лес зазвучал ночной серенадой сов и сверчков. Всадники, сильно опережая время, решили прервать свой путь и разбить лагерь на ночь. Костер заплясал, его тепло отбрасывало удлиненные тени. Позаботившись о своих лошадях и поделившись скудным рационом, воины погрузились в сон – усталость тянула их за собой. До завершения их пути оставалось полдня. Среди потрескивающих дров и подернутых пеплом углей стояли двое бдительных дозорных. Нос разведчика во время сна начал активно шевелиться. Ему начал сниться кошмар, окрашенный в красные цвета. Авин учуял резкий аромат конского волоса. Он молниеносно открыл глаза, ощущая, что его сердце бешено колотится, пульсируя в такт зловещему предчувствию. Сам не свой, разведчик кинулся к костру с воинами, тихими окриками пытаясь тех разбудить.
– Посыпайтесь! На наш след вышли всадники! Нужно торопиться!
Недовольные, еле продирающие глаза наездники поначалу отпихивали разведчика, после неохотно поднимались. Их сопротивление продолжалось до тех пор, пока разведчик не добрался до Дайрока.
– Что?! – произнес Дайрок, резво встав с настила. – Сколько их?
– Несколько десятков, – доложил разведчик.
– Как далеко? – с ошалевшими глазами спросил Дайрок.
– Около часа от нас, но стремительными темпами нагоняют, – издалась фраза из-под черного капюшона.
– Живее поднимайтесь! Уходим отсюда немедленно! – поправляя снаряжение объявил Дайрок. – Есть смысл вступать в бой? – спросил Дайрок, посчитавший, что в данной ситуации стоит полагаться не на свои эмоции, а нюху разведчика.
– Нет. Они двигаются очень уверенно. У меня насчет этого есть смутные подозрения, – ответил разведчик.
– Если мы оба думаем об одном и том же, то надо уходить сейчас же, – залезая в седло произнес Дайрок, думая, что за ними послали королевских пруанских всадников. – Тушите костры и бегом по седлам! Уходим!
В голове разведчика пронеслась тихая мысль:
– Если бы вы знали, что нас преследует на самом деле, – подумал он, понимая всю сложность ситуации.
Лострадцы за пару минут покинули свою стоянку и рванули на юг. Ночь окутала их стремительное продвижение, они ловко пробирались сквозь густой подлесок, избегая веток и листвы. Однако неистовый стук копыт противника стремительно сокращал разрыв, приближаясь с каждым мгновением.
– Дайрок! Я замкну строй, – произнес разведчик, скачущий по правую руку от Дайрока, вынюхивая дорогу к стене.
Разведчик осторожно натянул поводья, слегка замедляя ход своего коня. За спинами строя раздавались ужасающие до дрожи вопли, жуткие, вселяющие страх крики, похожие на скрипения, от которых у лострадцев по спине пробегали мурашки. Авин железно понимал, что загадочные адепты Северного Ордена идут по пятам, оставляя за собой опустошение, вытаптывая все на своем пути. Смерть лострадцев наступала на их пятки. Раздался зловещий, пугающий, вгоняющий в дрожь звуковой сигнал. Следом за ним показались и голубоглазые адепты, чьи радужки кружились против часовой стрелки. Цвет глаз лошадей адептов, был аналогичным их хозяевам.
Адепты приближались. Один из них вышел на одну прямую с разведчиком Адайна. Дайрок в этот момент обернулся и увидел, как Авин выхватил клинок из ножен, прикрепленных к спине, и с поразительной быстротой и силой обезглавил адепта.
– Быть того не может. Это адепты? Мне казалось, за нами гонится кавалерия Тормака, но никак не адепты. Вот на что намекал разведчик. Я всегда считал эти сказки об адептах легендами, детскими фантазиями, – подумал про себя Дайрок. – Отец рассказывал мне эти мифы, когда я был маленьким, и говорил, что никто не может сравниться со скоростью и мощью адептов. Либо, мне померещилось, либо…
– До тех пор, пока они не достигнут своей цели, они будут следовать за нами до самой стены! Не останавливайтесь! – выкрикнул разведчик, тряхнув клинком, окропив землю сиреневой кровью.
Дайрок вновь обернулся и увидел, как к разведчику с левой стороны подскочил адепт. Стремительный, как гадюка, Авин сделал поворот и вонзил свой клинок в тело нападавшего. Сиреневая кровь брызнула в стороны.
– Невероятно! – думал про себя Дайрок. – Его движения расплываются. Я не могу даже уследить за ним.
Следующий адепт нагонял разведчика, замахнулся и сверху вниз вдарил по Авину. Но сталь не достигла своей цели, разведчик будто учуял удар со спины и парировал его.
– Как?! – мыслил Дайрок. – Как он видит из-под капюшона?!
Авин перехватил меч, и с левой руки полоснул лезвием по шее лошади адепта. Раздался болезненный лошадиный хрип. Справа по разведчику другой адепт попытался нанести удар. Но для разведчика удар оказался слишком медлительным, он смог от него увернуться и нанести ответный удар, следом за которым из тела адепта вырвалась струя сиреневой крови и его тело рухнуло на землю. В голову Дайрока закралось сомнение.
– Получается… он сам адепт? Но это не поддается логике – адепт на службе у Лострада? Получается, он шпион? Да, точно, ведь он единственный кто выжил. Но тогда какой ему смысл защищать нас? Он никого близко не подпускает к строю и справляется с силами противника в одиночку, – размышлял Дайрок, в голове которого бурлил водоворот вопросов. – Нет, это абсурд. Адепты были заключены в тюрьму много веков назад. Подобные явления – миф.
Разведчик не только успевал рассекать тела адептов. Его нюх ухватил запах.
– Дайрок! Впереди запах камня, стали и людей. Мы от стены в часе.
Дайрока осенило.
– Вот же подсказка, – подумал он, ругая себя. – Я идиот. Он никогда не показывал свое лицо, чтобы никто не увидел его глаза. И его обоняние… сверхчеловеческий нюх. Все это время адепт был рядом со мной, прямо у меня под носом! Если бы я только знал, что адепты – это не вымысел…
Ряды адептов редели, но отступать они не собирались. Они были полны твердости и готовы пожертвовать своими жизнями ради выполнения задания по захвату Дайрока. Но Авин сравнял с землей все указания, данные адептам, и изменил их настроение.
В это же самое время, за северной стеной, к которой мчались всадники, у самого ее основания стоял семнадцатилетний разведчик Адайна, который сопровождал отряд Бэринона на север, вместе с еще тремя товарищами.
– План помнишь? – спросил разведчик в маске, скрывавшей лицо.
– Да-да-да, – недовольно и измученно ответил семнадцатилетний паренек.
– Отлично, тогда поднимаемся на стену, – заявил младший лейтенант гостеприимно встретивший Авиля в таверне «Дохлый кролик».
Разведчики вошли в башню, поднялись по каменным ступеням, уходящим ввысь. Достигнув вершины стены, они вежливо поздоровались с дозорными, после чего вышли на стену и медленно шли по ней вперед.
– Смена караула! – прозвучал в ночи голос командира.
– Это наш шанс, – сказал младший лейтенант. – Доставай канат, живее.
Под шумок один из разведчиков расстегнул плащ. Плотный канат туго обвивал его туловище. Это было сделано специально, чтобы он не торчал из-под плаща. Разведчики размотали канат и завязали вокруг зубца стены. Опутанный веревкой разведчик, наконец, выдохнул, позволив легким наполниться свежим воздухом. Канат был быстро перекинут через край стены. По нему вниз начал сползать семнадцатилетний разведчик. Остальные разведчики его подгоняли.
