Павел Андреев
Нить вечной судьбы
– Я не могу понять: зачем ты сопротивляешься? С нашими безграничными возможностями мы можем позволить себе все что угодно, – недовольно продолжал Арлон.
– Поэтому ты решил стать лизоблюдом пруанского короля Тормака? – грубо задал встречный вопрос Аврат.
– Он дурак и манипулируем мною. Он нужен лишь для моей цели. Я крепко держу его за горло, и он будет делать все то, что я пожелаю, – раскрывая свои замыслы ответил Арлон, склонившись над своим отцом.
– Смотри, чтобы однажды манипулируемым дураком не оказался ты, – предостерег Аврат
– Ты упускаешь такую возможность, – быстро сменив тему, переведя разговор в нужное для себя русло, произнес Арлон. – Люди глупы и ничтожны. Их невинность и наивность – их слабость. Они не видят нигде и ничего… никакого подвоха. Ими можно манипулировать и управлять, они созданы для этого. Стадо ведомых баранов, думающих, что у них есть выбор и свобода.
– Людям свойственно находится в заблуждении, – сплевывая кровь на землю, слабо ответил Аврат. – Помни: с несокрушимостью приходит одиночество, сын мой.
– Да? Если ты не можешь выжать из себя максимум, ты не достоин жить и одной лишней секунды, – бросил Арлон, словно молния пронзившая ночное небо. – Знаешь откуда у меня появилась такая несокрушимость? Потому что моя единственная цель – уничтожать, и чем больше, тем лучше.
– Ты продолжаешь смотреть свысока на любого, кого считаешь слабым, – с трудом произносил слова Аврат. – Знай, он придет за тобой. Ада́йн, он придет.
– И я буду ждать нашу встречу, – заявил Арлон и резким ударом меча, отбил удар плечистого Аури, неожиданно выбежавшего из леса.
– Какой быстрый, видимо, один из моих двоюродных братьев, – подумал Арлон. – Здесь я закончил, пора возвращаться в горы.
Аури собрался с силами и решил побежать следом за убийцей Аврата.
– Аури, постой. Подумай, надо ли оно тебе. Погонишься за ним – потеряешь все, что тебе дорого, – с хрипом произнес Аврат, с намеком взглянув на лес, где продолжала бушевать битва. – Не беспокойся за меня. Помни… что путь к смерти начинается с первого вздоха. Выбирая жизнь, мы непринужденно соглашаемся на смерть
– Что мне делать? – смотря строго перед собой, вопросил Аури.
– Скажи Адайну, что Афен избранный, он поведет вестника смерти дальше в туманы и дожди. Но расслабляться пока еще рано, потому что в любой момент жизнь может резко изменить направление развития событий, – медленно закрывая глаза упираясь телом на меч, молвил Аврат. – Моя смерть первая принесенная жертва для начала смены эпох. Маленькая жертва ради большой цели. Моя душа послужит куда большей цели, чем сейчас. Ничто не напрасно… ничто… Таковы нити предопределенности, – продолжал говорить Аврат, пытаясь донести нить истинности до могучего Аури. – Наконец-то я узнаю, какого цвета небо было тысячу лет назад…
Аврат пал. Могучий Аури не проявил никаких эмоций. Даже несмотря на то, что на его глазах умер собственный дядя. Ни малейшей жалости, лишь крупица сожаления где-то глубоко внутри его души. Это была потеря друга, который мог понять, направить, обучить и разделить секрет силы Аури.
Его сердце забилось сильнее, он развернулся и побежал на помощь Афену, окруженному толпой адептов. Число вражеских адептов сильно превышало двести человек, как сообщал Аури перед битвой. Половина от общего числа противника пришлась на юного Афена. Возможно, они не были слишком сильными индивидуально, но такая масса измотала молодого воина, передвигающегося по полю боя с невероятной скоростью и ловкостью. Афен сражался возле небольшого пня, который придавал ему подвижности. Благодаря ему, Афен мог совершать сальто, кувырки и увороты, постоянно отталкиваясь от него, чтобы проводить атаки в полете. Несмотря на решительные и смертоносные действия, один из адептов смог повалить Афена на землю и не собирался упустить шанс добить юного воина.
Он замахнулся мечом и уже был готов добить соперника, но из куста напротив вылетел топор А́ури, сбрив ветки. Мощный и меткий бросок перерубил пополам меч, руку и голову адепта, а затем полетел дальше в толпу, нанося разрушительный урон противникам.
– А это еще кто такой? – посмотрев на Аури спросил один из адептов. – Не знаю, но выглядит впечатляюще, – ответил второй.
– Ты не ранен? – грозно произнес Аури, встав перед Афеном.
– Нет, просто выдохся, – поднимаясь с земли ответила Афен.
– Стой сзади и не мешайся под ногами, – сурово посоветовал непомерный Аури, после чего кинул второй топор в группу адептов и перерубил несколько человек. Затем он достал из-под плаща две черно-белых секиры и, желая покончить с этим побыстрее, набросился на противников. Аури жадно размахивал своими секирами горя желанием прикончить как можно больше врагов. Афен прикрывал его спину. Адепты быстро смекнули, что для начала надо прикончить его, чтобы беспроблемно сразить здоровяка.
Аури чувствовал доносящуюся вибрацию от земли, а потому резко развернувшись, он метнул секиру, поразив адепта, стремящегося напасть со спины на Афена. Помимо адепта, секира разрубила пополам три дерева, свалив их друг на друга. Голубые, белые и фиолетовые листья начали медленно опадать над местом битвы. Второй секирой, Аури прибил адепта к необъятному стволу дерева и начал доставать из-под плаща небольшие метательные топоры пронзая ими тела оппонентов. Когда все его оружие подошло к концу, он устремился разрывать тела недругов голыми руками, ловко расправляясь с противником придерживаясь большой скорости движения.
Отрывая их конечности, вырывая ребра, позвонки и внутренности, он вспарывал, убивал и крушил жертву за жертвой, свершая свою дикую жатву. Кости и куски стали застревали в его кожаных нарукавниках. Своей мощной рукой он схватил за лицо осмелевшего адепта, пытавшегося напасть на столь грозного противника. Аури начал сжимать свою ладонь, заставляя голову оппонента сдавливаться и трещать. Умерщвленное тело он не выпустил из руки, пока полностью не сжал свою ладонь до конца. Руки Аури были такими, что если он ухватит кого-то за лицо, то его пальцы непременно обхватят затылок. Кровожадная, пугающая своим присутствием ожесточенная тварь – вот каким его видели окружившие его адепты.
– И вы смеете называть себя воинами? Убийцами? – глумясь провоцировал Аури быстро перемещаясь от одного адепта к другому нанося смертельные удары. – Бесполезная трата энергии, – насквозь пробив кулаком тело адепта, твердил Аури звериным басом, походившим скорее на рык, чем на людскую речь. – Жалкие дохлятины, – схватив за шиворот пытавшегося убежать прочь адепта сказал Аури и опрокинув его на землю – разорвал пополам.
Последняя кучка уцелевших представителей Северного Ордена решила сбежать, но их побег не увенчался успехом. Всех как одного, перепачканный сиреневой кровью Аури вбил в землю.
На место сражения прибежал и Авин.
– Тебе нужно научиться постоять за себя, – тяжело кашляя, произнес Авин, подходя к Афену. – Я не всегда смогу быть рядом и не всегда смогу прийти на помощь, защищая тебя, – продолжал молвить Авин, опираясь на свой меч. – Битва окончена?
Укутанный в плащ Афен утвердительно кивнул.
– Адайн здесь, – произнес Аури. Авин тоже почувствовал его присутствие.
Они втроем направились к полю, усеянному черным клевером, на котором умер Аврат.
У постепенно холодающего тела Аврата появился Адайн, пришедший на поле битвы в самом конце.
Адайн снял с себя капюшон. Половина его лица была спрятана под маской. Гипнотическим, холодным взглядом он созерцал переживших эту битву.
– Как он погиб? – задал невозмутимым голосом Адайн, переведя ярко-синие глаза на Аури.
– Он ушел, грустя о нас и о жизни, – ответил испачканный грязью и кровью молодой человек.
– Он что-нибудь сказал? – спросил Адайн.
– Да, – ответил Аури и посмотрел на Афена с намеком.
– Ясно, – скупо ответил Адайн, понимая, что именно хотел передать Аури.
– Еще один из нас покинул поле жизни, – с грустью в голосе произнес Авин.
– Возвращайтесь в Лостра́д. Кроме тебя Авин, твое место в северном гарнизоне. Твоя цель – это сын генерала Фло́раса – Да́йрок, – апатично проговаривал Адайн. – Будешь защищать его и границу от адептов. Особо на рожон не лезь. Основная цель это Дайрок, ты обязан вернуть его домой живым. Командующий гарнизоном знает о нас, но ты все равно будь аккуратен и сбереги наш секрет. Никто не должен знать, кто ты такой. Слишком рано для ответов, – равнодушно произнес Адайн. – Пора уходить отсюда.
Устрашающий раскат грома прокатился, как отголосок глубокой душевной бури, наполняя воздух напряжением и страхом. Небо, будто потерявшее свою последнюю частичку света, пронзили черные облака, плотно прижавшиеся к его высоте. Четыре мрачных облика, скрытые под черными плащами, казались самыми темными тенями, существующими в этом мире. Они двигались по нитям предопределенности, оставляя после себя след холодного ветра и невыразимой пустоты. В их присутствии грани между реальностью и загадочным миром сливались воедино, и, словно пересекая порог, они вышли из нахмуренных глубин полумрака леса, словно зловещий предвестник надвигающейся мраком угрозы.
Глава пятая. Безрассудность
В тускло освещенной комнате двое мужчин вступили в жаркий спор.
– То́рмак, твой план безрассуден! Лостра́д – богатейшее государство, не только казной, но и своей историей, культурой и традициями, – говорил генерал среднего роста, склоняясь над Тормаком и опираясь руками на искусно вырезанный стол. Несмотря на полную комплекцию, он излучал властное присутствие, его седая щетина контрастировала с копной каштановых волос. Если бы не офицерская форма, можно было бы принять его за отца, упрекающего сына.
– Что один строит, то другой разрушает, – ответил Тормак, слегка покачиваясь в кресле и рассеянно перебирая вьющиеся черные локоны.
– Это не смешно. Все государства долгие годы жили в мире и согласии… – начал было генерал, но Тормак его оборвал.
– Мир и согласие? Это всего лишь слова, произнесенные власть имущими. Реальность гораздо мрачнее. Наш народ терпит унижения, наши леса опустошены, рудники разграблены, а наши граждане голодают. Тиби́дий годами эксплуатировал наши ресурсы, обменивая их на звенящие золотые монеты и безделушки. Мои родители поверили в иллюзию всеобщего единства и поплатились за это жизнью, – глядя в потолок, украшенный резьбой, ответил Тормак.
– Ах вот в чем дело. Вы не справедливости ищете, а преследуете свою личную выгоду. Решили втоптать в грязь десятки тысяч людей, чтобы отомстить за смерть своих родных? – нависая над Тормаком произнес генерал Э́ббет.
– Закрой свой рот, недоумок! – резко вскочив и отбросив стул назад выкрикнул Тормак. – Я единственный кто хочет спасти наш народ! Где ты был, когда мою семью казнили на главной площади А́свиума?!
Напряжение нарастало, и казалось, что зал затаил дыхание в ожидании следующего обмена словами. В воздухе висела тяжесть личной мести и противоречивой преданности.
– Я выполнял приказ короля и спасал вашу жизнь, выводя вас за пределы Лостра́да! – гордо выпрямив спину и задрав орлиный нос, сказал Эббет.
– Неужели ты спокойно принял публичную, подлую и бесчестную казнь твоего короля и королевы? Генерал, вы владеете большими землями на севере. Присвоили себе огромную часть северного леса и отстроили себе шикарный дворец, чуть ли не вылитый из золота Лострада. Пока люди голодают и режут друг друга в трущобах, ты и твои дети, Э́ббет, набивают свои животы до отвала. Как ты дослужился до звания генерала в наши мирные годы? Почему ты радуешься такому признанию и успеху, Эббет? Знай, была бы моя воля, то я казнил бы тебя прямо сейчас, – не отводя глаз от генерала, нагло проговорил Тормак.
– Так казните! Казните! И наберите себе кодлу лизоблюдов, которые будут смиренно вылизывать зад его величества! Посмотрим, кто и дальше будет следить за характерной вспыльчивостью короля! – ударив себя в грудь, эмоционально произносил Эббет. – Послушайте меня! Тибидий умер, а на трон взошел его сын Э́дриар. Новоиспеченный король не опытен и не имеет полной власти; ему потребуется время, чтобы завоевать доверие знати и аристократии.
– Эдриар. В детстве мы с ним хорошо ладили, были лучшими друзьями. Кровожаднее и наглее его надо поискать. Он диктатор и пойдет по головам, ради своей цели. Э́дриар не остановится ни перед чем, чтобы завоевать наши земли. Его отец внес огромную лепту в развитие их страны и в упадок нашей. Эдриару просто нужно нанести последний удар, – опустив глаза на карту, лежащую на столе, сказал Тормак. – У нас есть только один шанс на победу: быстрое и неожиданное нападение.
– Лостра́дцам есть за что бороться, и они не сдадутся без сопротивления. У нас нет сил, чтобы бросить Лостраду прямой вызов, – ответил генерал, изучая выражение лица Тормака медовыми глазами.
– Мы будем не одни. Я уже разослал гонцов во все королевства, чтобы заручиться поддержкой наших союзников. Мой друг Дэрна́ут поможет нам, – проводя пальцами вдоль дорог, изображенных на карте, тянущихся от одного города до другого, тихо рассказывал То́рмак. – Мы создадим вереницу из войск, продовольствия, припасов, доспехов и ресурсов. Каждая страна, каждый город, каждый человек будет играть свою роль в этой кампании. Эта война повлияет и изменит всех нас.
– Но, столько людей в одном месте сулит хворью. Малейший чих может спровоцировать вспышку заболевания, и половина наших войск будет уничтожена, даже не дойдя до границы Лостра́да, – говорит генерал, озабоченно нахмурив брови.
– Самая страшная болезнь – голод, а единственным противоядием от него является пища – ресурс, который лострадцы у нас отняли. А сейчас оставь меня, я хочу побыть один.
– Как пожелаете, – покорно ответил Эббет, стараясь скрыть раздражение. Он нервно закусил губу и, закрыв за собой дверь кабинета, оставил короля наедине с его мыслями. Ворча про себя на упрямого короля, Эббет ушел.
Тормак медленно подошел к отброшенному им стулу и поставил возле камина. Сев напротив него и подбросив пару поленьев в пекло, молодой король вслушивался в треск древесины. Отведя взгляд на стену и любуясь танцем теней, которые отбрасывали тающие свечи под неистовым напором огня, Тормака начал посещать хаотичный набор мыслей.
– С одной стороны меня окружают узколобые бараны, всеми силами пытающиеся уберечь свое нагло наворованное состояние, – думал про себя король. – С другой, кучка идиотов, трясущихся от страха над своими кормушками у власти. Одни оттягивают войну, вторые в ужасе лебезят передо мной, признавая правильным любой из моих выборов. Они не понимают, что Э́дриар собирается нанести первый удар. Вся знать отрицает отчеты наших следопытов… болваны. И самое страшное, что у меня нет никого достаточно компетентного, чтобы заменить их. Я привык нести бремя короны, но не могу выдержать бремя дураков, – слегка нагнувшись вперед и сомкнув в замке руки на затылке, продолжал раздумывать То́рмак. – Свой внутренний мир могут изменить все, внешний – единицы. Я исправлю недостатки этого мира. Но на моем пути стоит Эдриар. Ах, Эдриар, – прошептал Тормак, и на его губах появилась улыбка, когда он взглянул на командный стол, покрытый фигурками, изображающими войска. – Я помню все наши партии в шахматы и дни детства, когда мы играли в солдатиков. Я не забыл твою тактику и стратегию. Твои манипуляции на тактической карте до сих пор не выходят у меня из головы. Говорят, что люди не меняются, и если это правда, то это будет во вред тебе, – тихо сказал Тормак, взял со стола одну из фигурок и подошел к окну, слегка подбросив ее и сжав кулак. – Знай: что бы ты ни задумал, я ударю первым.
– Знай, чтобы ты не задумал, я нанесу удар первым, – в это же самое время, стоя напротив окна в своем королевском дворце, безмятежно произнес Эдриар, словно отвечая на мысли Тормака.
Напряжение между двумя правителями достигло кульминации, их судьбы переплелись в игре силы и стратегии, которая должна была определить будущее их земель.
Глава шестая. Я выбираю оружие
– Король То́рмак, вы просили разбудить вас за час до начала собрания, – сказал начальник стражи, выглянув из-за большой деревянной двери. – И еще, вот конверт, его передал командующий следопытами.
Тормак молча жестом указал на стол. Командир дворцовой стражи аккуратно положил конверт, запечатанный синим сургучом, на стол и ровным шагом вышел из комнаты. Король лениво открыл глаза и медленно поднялся с деревянной кушетки, на которой проспал всю ночь. Слегка покачиваясь из стороны в сторону, он вяло зевнул, почесал курносый нос и подошел к столу, чтобы изучить содержимое запечатанного конверта.
– Я должен продумывать каждое свое действие на десять шагов вперед. Мои решения должны быть быстрыми и бесповоротными, без капли сожалений. Разум делает меня ответственным за свои решения, – размышлял молодой король, судорожно вскрывая конверт, от которого исходил отчетливый аромат сургуча и копченой груши. – Этот запах ни с чем не спутать, – прошептал Тормак, доставая желтоватый лист бумаги с капельками жира на нем.
Его взгляд проследил за аккуратно выведенными на бумаге буквами.
– Не самые лучшие новости, которые хочется узнавать с утра, – с тяжелым вздохом подумал монарх и, аккуратно сложив листок, направился к выходу.
Покинув уютный зал с камином и поприветствовав своих гвардейцев, монарх неспешно направился в королевскую умывальню. Идя по белым мраморным коридорам, Тормак ловил на себе яркие светло-голубые блики звезды, лучи которой били в огромные мозаичные окна замка.
В умывальне Тормак побрызгал на лицо водой, пытаясь смыть навалившуюся на него усталость. В голове уже прокручивались последствия полученного сообщения. Он знал, что ему предстоит принять решение, которое может изменить ход истории и определить судьбу его народа. Тяжесть короны и ответственности, которую она несла, казалась сегодня еще тяжелее. Судьба королевства лежала на его плечах, и он был полон самообладания встретить ее во всеоружии.
Освежившись и обдумав предстоящую речь под успокаивающий журчание воды в черной раковине, украшенной золотой инкрустацией, король направился в зал, где должна была состояться встреча. Тормак неторопливо шел, устремив взгляд на белый мраморный пол, и монотонными кивками приветствовал стражников и придворных. Когда он подошел к черной двери с позолоченными ручками, от волнения у него перехватило дыхание. Он толкнул дверь и вошел в зал.
Зал был великолепно отделан деревом, стены украшали многочисленные карты и картины. В центре стоял круглый стол, за которым сидели двадцать человек – официальные представители государства и доверенные советники, приближенные к королю. За спиной каждого участника стоял еще один советник.
Мягко шагая к свободному стулу, стоящему во главе стола, Тормак вздохнул полной грудью, наслаждаясь запахом древесного лака. Крепко взявшись за спинку стула и отодвинув его, Тормак вальяжно сел, закинув ногу на ногу обхватив колено руками.
– Время – наш самый ценный и невосполнимый ресурс, поэтому не будем тратить его впустую. Вы все знаете, зачем я собрал вас здесь – поднимите руку, если вы против войны с Лострадом, – бодрым голосом произнес король, обводя взглядом всех собравшихся за столом.
Генерал Э́ббет и его командиры без колебаний подняли руки. Казалось, воздух в зале напрягся от противоречивых мнений. Тормак кивнул, соглашаясь с их позицией, но его мысли уже были направлены на путь, который, по его мнению, был необходим для будущего его королевства. Он глубоко вздохнул, готовясь к предстоящим событиям.
– Вы вообще понимаете, о чем говорите? – нехотя сказал Эббет. – Лостра́д занимает обширную равнину, окруженную величественными снежными горами, скрытыми туманом. Единственные четыре прохода в долину перекрыты неприступными стенами и рвами. Даже если нам каким-то чудом удастся преодолеть первые препятствия, без четкого знания местности Лострада наше продвижение будет остановлено.
Тормак ухмыльнулся и отвел взгляд на карты, висящие на стене.
– Не переживайте, генерал. У нас есть подробные карты, шпионы, следопыты и наши соотечественники, которые еще не покинули Лострад, но готовы служить нашей общей цели. А еще прочтите вот это, – заманчиво улыбнулся король, протягивая утреннюю записку от командира следопытов.
Эббет, постепенно хмурясь, дочитал послание до конца.
– И что? В записке говорится, что лострадцы проводят учения. На своей собственной земле, в пределах своей страны. Вы очень молоды и неопытны, но вы – король. Такое легкомысленное отношение к информации может привести к большому горю и насмешкам над вами. Мой вам совет: прежде чем поверить, стоит немного проверить, – назидательным и снисходительным тоном сказал Эббет, пытаясь образумить молодого короля. – Прошу вас, одумайтесь. Вы, видимо, не знаете, сколько разбойников, мародеров и дезертиров бродит по нашим землям. Наемные убийцы чувствуют себя как дома в тавернах. Многие деревни и городские кварталы захвачены организованными бандами. Тормак, эта страна трещит по швам. Вы не видите, что происходит у вас под носом, а собираетесь напасть на самую могущественную страну на материке. Поймите, я отказываюсь от войны не из страха потерять свою собственность, а из страха отправить на смерть десятки тысяч людей. Похоже, никто из вас не понимает, к каким последствиям может привести вся эта бессмысленная борьба. Я и мои командиры посвятили армии всю свою жизнь, и мы единственные, кто не желает видеть весь этот ужас, кошмар и страх в глазах людей. Вы далеки от реальности полей сражений, поэтому и жаждете войны
В этот момент раздался стук в дверь. Вошел начальник королевской стражи и молча направился к Тормаку, неся в руках желтоватый конверт, вновь переданный командиром следопытов. Король с благодарностью принял послание и, повернувшись ко всем спиной, осторожно вскрыл записку.
– Этот характерный запах груши я не перепутаю ни с чем, – слегка уловив запах исходящей от бумаги, приведя мысли в порядок, король, наконец, принялся за письмо.
Эмоции играли на лице Тормака, острое чувство недоумения пронзило его сердце. Он опустил руку с листом бумаги и уставился в деревянный пол, не слыша вопросы своих подданных, на миг перестав слышать свое собственное сердцебиение.
– Получается, я и правда за тобой не поспеваю. Нет, этого не может быть. Знай Э́дриар, я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить тебя, – еле слышно прошептал То́рмак. – Лостра́дцы отправили дюжину тысяч солдат в свои гарнизоны, – повернувшись лицом к собранию и положив лист на стол, заявил король.
В зале воцарилась гробовая тишина, которая мгновенно сменилась неистовыми криками и спорами. Ругались все, кроме молодого короля, чьи ярко-зеленые, как природные изумруды, глаза были устремлены на небольшую царапинку, уютно располагавшуюся на столе.
– Закрыли свои рты и сели на место! – голос Тормака загремел гневно и резко, он вскочил со стула и с силой хлопнул ладонью по столу. – Тебе есть что сказать, Э́ббет?!
– Конечно, есть. Давайте отбросим эмоции и подумаем рационально. Что мы имеем? Бездоказательный и ничем не подтвержденный факт, нацарапанный на желтом грязном клочке бумаги, от сумасшедшего и пустоголового дурака, которому я ни капли не доверяю? Лострад отправил войска в свои гарнизоны, для дополнительной защиты. Думаешь, Э́дриар решится выйти за пределы своей долины в неизведанные земли, чтобы разобраться с нами? Ты хочешь сказать, что он сможет справиться с логистикой? Собрать армию, снабдить ее достаточным количеством снаряжения, одеть, обуть, накормить, напоить, снабдить теплой, сухой одеждой и медицинской помощью, и, конечно, палатками? А потом пойти на нас, вместо того чтобы жить спокойной жизнью за горами и стенами? – недоуменно спросил Эббет.
Все присутствующие обратили свои взоры на Тормака, все внимание было приковано к нему.
– Опять же, у них есть карты. Гарнизоны лострадцев находятся за пределами их долины, недалеко от наших границ. Что мешает их патрулям и разведчикам ночью проникнуть вглубь нашей территории и провести разведку? Эдриар уже нащупывает почву. Если мы пропустим эту армию, за ней последуют другие, и тогда мы окажемся в меньшинстве на своей собственной земле, – уверенно заявил монарх.
– И что же вы предлагаете в таком случае? – спросил генерал армии, кусая тонкие губы от волнения.
– Подготовимся к предстоящей встрече наших гостей, как подобает хозяевам. Пойдем на опережение. Лишим их опорных пунктов. С этого момента мы начинаем войну, – эффектно озвучил Тормак.
– Не забывайте, король, наши предки умирали для того, чтобы мы жили! А не для того, чтобы мы воевали, – броско произнес Эббет.
– Мои предки умирали, чтобы мы жили хорошо, – бросил меткую фразу То́рмак в ответ. – Все свободны, позовите сюда писаря, – мерно огласил Тормак. Когда зал опустел, в него вошел королевский мастер слова, терпеливо и почтительно ожидая приказа своего короля.
– Пиши, – оставшись наедине с писцом, произнес король. – «Мы придерживаемся того же плана, но с небольшими поправками и коррективами. Атаковать немедленно. Все четыре гарнизона Лострада должны быть опустошены и разграблены, а лострадцы уничтожены. Враг опережает нас и выслал подкрепления к границам, будьте осторожны». Теперь напишите еще восемь таких посланий и передайте их гонцам. Позаботься, чтобы эти послания были доставлены нашим друзьям в других королевствах
– Будет сделано, – лаконично ответил седовласый мужчина.
В коридоре генерал Эббет вступил в диалог со своими верными офицерами.
– Следите за Тормаком в оба глаза, – приказал генерал Эббет своим командирам, отступив от входа в зал, где проходило собрание. – Он затеял свою собственную игру, никого в нее не посвятив. Я хочу знать о каждом его действии, о каждом шаге. Вы поняли меня?
В этот момент в коридор вышел Тормак, взглянул на Эббета, молча кивнул и пошел в противоположном направлении, сцепив руки за спиной.
– Эдриар, вокруг тебя много моих лазутчиков, и я регулярно получаю их доклады. Многие считают, что инициатором этого конфликта являюсь я. Но я докажу им, что мое нападение – это только защита. Помни, что претендент должен быть готов к тому, что его противник выберет оружие, – думал про себя Тормак. Когда король Тормак шел по коридору, его большой палец инстинктивно провел по нижней губе – тонкий знак бушующих в нем эмоций. Тяжесть принятых решений отягощала каждый его шаг, но он знал, что должен быть тверд. Победа или поражение – он был полон храбрости определить судьбу своего королевства.
