Денис Владимирович Морозов
Принц восточного ветра
Тая привыкла жить в большом и богатом доме, однако разница между жилищем адмирала и герцогским дворцом сразу бросалась в глаза.
В дальнем конце зала высился посеребренный престол в виде башни с хищным ястребом на вершине, однако сейчас его сидение пустовало. Герцогиня сочла неуместным демонстрировать свою власть в присутствии принца.
Сам Леммонт уже беседовал с видным членом государственного совета Пирифором дю Меллоном, почетным предводителем ордена Каменной башни. Остальные бароны, входившие в госсовет, спешно объединялись вокруг герцогини – слуги разыскивали их в загородных усадьбах и свозили во дворец, однако к этому часу собрать удалось далеко не всех.
Некоторые из советников с удивлением поглядывали на пожилого адмирала и переводили вопросительные взгляды на герцогиню, словно спрашивая, как тут оказался их давний соперник, однако правительница вела себя, как ни в чем не бывало, давая понять, что у нее все под контролем.
Пирифор дю Меллон громко захлопал в ладоши и во всеуслышание объявил:
– Ждать оставшихся больше не будем! Его высочество готов предъявить реликвии, переданные ему в наследство покойным королем Ярвелем!
– Прошу вас, поучаствуйте в церемониале! – приблизилась к адмиралу баронесса ван Виль и мягко тронула его за рукав кителя.
– Ну что ж… если его высочество и ее светлость не возражают, – смущенно пробормотал Тар.
Лайра подвела его к гостю и, улыбаясь, произнесла:
– Ваше высочество, позвольте представить первого вельможу вашего батюшки, генерал-капитана воздушного флота, графа Тара Чернорунного.
Адмирал поклонился со всем изяществом, на какое был способен. Принц оглядел его черный китель с золотыми эполетами, кортик на поясе и задержал взгляд на шраме, пересекающем лицо.
– Вы, должно быть, не помните, но я держал вас на руках, когда вы были ребенком, – вымолвил Тар.
– Ах, да! – просветлел принц. – Как же, как же. Воспоминания детства – самые счастливые.
– Просим вас, граф, удостоверьте подлинность реликвий, сохраненных его высочеством, – напомнила Лайра.
Бароны выстроились в ряд и затаили дыхание. Тупиллио снял берет и принялся мять его, делая вид, что ему все равно. Герцогиня Чуль-Паль изо всех сил старалась показать, что нисколько не сомневается в результате, но на лице ее застыла такая гримаса, что Таю едва не передернуло.
Принц достал из поясной сумочки маленькую бархатную папку и вынул из нее письмо, запечатанное сломанным сургучом.
– Вот письмо моего отца, – тихо сказал он и передал конверт адмиралу.
Тар благоговейно раскрыл конверт и пробежался глазами по исписанному листу.
– Почерк короля Ярвеля Лучеразного! – торжественно провозгласил он, стараясь, чтобы его голос был слышен в самых дальних уголках зала. – Послание сугубо личное. Отец напутствует сына перед дальним путешествием и посылает ему свое родительское благословение.
Герцогиня не выдержала, сорвалась с места и выхватила листок из рук адмирала. Она жадно впилась взглядом в чернильные строки, будто от них зависела ее судьба. Выражение лица герцогини менялось от жадно-тревожного к разочарованному и безнадежному.
– Давайте сличим почерк, – предложила она. – Лайра, душечка, принеси письмецо, так любезно подаренное нам графом Чернорунным.
Покидать зал баронессе не пришлось: Цаца передала ей дамскую сумочку, и письмо Ярвеля, отданное адмиралом всего день назад, появилось в ее ладонях.
– Вне всяких сомнений, письмо принца подлинное, – произнесла Лайра, сравнив почерк.
По ряду советников пробежал шелест. Оба документа передали по рукам, чтобы все желающие могли их рассмотреть. Конверты дошли до председателя дю Меллона, тот с важным видом повертел их и кивнул, давая понять, что не оспаривает общего мнения.
– Но это ведь не все, правда? – перекрыла шум Лайра.
– Большая королевская печать моего батюшки, – уже намного увереннее произнес принц и протянул адмиралу тяжеленький штемпель.
– Кто хоть раз получал документы от короля, тот не забудет оттиска этой печати, – растроганно выговорил Тар.
– И, наконец, орден магистра Грозового дракона, – громко заявил принц.
Адмирал принял от него золотое, украшенное мелкими самоцветами изображение змея, расправившего крылья, и, не сдерживаясь, разрыдался.
– Предъявленные реликвии не вызывают сомнений, – утерев слезы платочком, вымолвил он. – Они настоящие.
– Как мы счастливы, что вы вернулись, ваше высочество! – радушно распахнула объятья герцогиня Чуль-Паль.
Пирифор дю Меллон поспешил облобызать ручку принца, советники нахлынули волной, наперебой загомонили и сбились в такую плотную кучу, что градоначальнику Флипу не удалось сквозь нее протиснуться, не говоря уже об оставшихся членах столичного магистрата.
Принц принимал поздравления, как именинник. Он приосанился, взгляд его карих глаз стал светлее, движения уверенней.
– Ваше высочество, позвольте предложить вам погостить в моем доме, – растроганно сказал адмирал. – Я могу выделить вам целый этаж.
– Что за фантазия! – перебила его герцогиня. – Принцу подобает жить во дворце, а не в частном владении. Наши слуги уже готовят королевские апартаменты. Из них открывается чудесный вид на дворцовую площадь, фонтан с русалкой, а также здания арсенала и казначейства.
– Против такого предложения я не смогу устоять, – улыбнулся принц. – Обожаю красивые виды.
– Мы готовы предоставить весь наш дворец в распоряжение такого важного гостя, – галантно присоединился к матери Тупиллио.
– Я не гость, – возразил принц, и его острый взгляд скользнул по юному герцогу, как лезвие кинжала. – Это мое королевство, и я в нем хозяин.
– Ах, да, конечно! – опешила от такого поворота Чуль-Паль. – Здесь все до последнего деревца принадлежит вам, ваше высочество.
Тяжелой поступью в зал вошел Дили Драй – он успел снять с себя гремучие железяки и облачиться в придворный камзол, такой же черный, с серебряной башней и ястребом, как и у всех слуг Паллиандров. Тае почудилось, что под парчой и шелком перекатывается целая гора мышц, и что она видит перед собой не игруна, а льва, скрывающего звериную силу под легкой накидкой. Грива рыжих волос вокруг головы охранника тоже напоминала львиную, как и взгляд его мутно-голубых глаз, равнодушный и тусклый до тех пор, пока в поле зрения не попадется добыча.
Герцогиня взглянула на своего вассала, с едва заметным неодобрением качнула головой и тут же отвела взгляд.
Адмирал улучил минутку и отвел принца в сторону.
– Ваше высочество, я принес вести о вашем слуге.
Услышав о слуге, принц изменился в лице и с трудом проговорил:
– Ах, да, бедный малый. Вы нашли его тело?
– Тело? – удивился адмирал. – Его тело в целости и сохранности, если не считать сломанного крыла. Вчера вечером я задержал игруна, который назвался Равионом Вартом. Он объявил, что вы вернулись после долгих скитаний и вот-вот прибудете в столицу. Так и случилось. Я, признаться, подозревал, что мне попался беглый разбойник по кличке Ночной Упырь, но теперь убедился, что все было правдой.
– Вот как? – принц задумчиво пожевал губами. – Мой слуга погиб вчера на постоялом дворе, где я остановился после долгого плавания. По всей видимости, его пытались ограбить, он вступил в бой и отдал жизнь, защищая королевскую печать и письма моего отца. Жаль, что меня не оказалось поблизости.
– Когда это случилось? – ошеломленно произнес Тар.
– В середине дня, сразу после обеда. Тело бедняги до сих пор не нашли. Того, кто убил его – тоже.
– Вы уверены, что это было не покушение, а грабеж?
– По правде сказать, я вообще ни в чем не уверен, – признался принц, доверительно притронувшись к ладони вельможи. – Я был маленьким мальчиком, когда буря унесла мой корабль за тридевять земель. Едва могу вспомнить столицу, ее улицы и дома. Тут все так переменилось! Но главное – я не встречаю знакомых лиц. Одна надежда – на верных друзей моего отца. Вы мне поможете, адмирал?
– С удовольствием, ваше высочество, – заверил Тар. – Я в вашем полном распоряжении. Позвольте представить вам мою внучку, Таиссу. Если прикажете, она не отступит от вас ни на шаг.
– Как я могу вам приказывать? Вы друг, а не слуга. А ваша внучка – чудесный цветок.
Принц расплылся в улыбке, но тут же ужасно смутился и принялся извиняться:
– Поправьте меня, если я вдруг нарушу привычки здешних аристократов. Я рос на палубе, моими воспитателями были мелкопоместные баре с окраинных островов. Их нравы весьма далеки от столичных.
– И со мной, и с Таей вы можете чувствовать себя совершенно свободно, – успокоил его Тар. – Мы слишком рады вашему возвращению, чтобы придавать значение мелочам.
Заметив, что принц уединился с адмиралом, Чуль-Паль занервничала. Она подозвала к себе Пирифора дю Меллона и во всеуслышание принялась обсуждать с ним дату совета, на котором следовало решить вопрос о признании прав принца на наследование престола. Однако взгляд ее то и дело отрывался от собеседника и упирался в широкую спину Тара, прикрытую двумя парами аккуратно, в струнку сложенных крыльев. Наконец, она не вытерпела и приблизилась, потянув за собой Дили Драя, как бычка на веревке.
– Безобразие! – с возмущением воскликнула она. – Не успел принц прибыть в родное королевство, как у него убили слугу! Что за дикость!
Как видно, в собственном дворце мимо ее слуха не проносилось ни слова.
– Наш долгожданный наследник может подумать, что в его отсутствие мы развели воровство и разбой. Но ведь это не так, правда? Мы докажем, что все время хранили закон и порядок. Адмирал, я поручаю вам срочно возглавить расследование этого убийства. Ваше высочество, вы не возражаете, если делом займется старинный друг вашей фамилии?
– Отчего же? – согласился Леммонт. – Тем, кому доверял мой отец, доверяю и я.
– Вот и ладненько! А в помощь графу я выделяю лучшего из своих командиров. Дили, я говорю о тебе. Будешь содействовать адмиралу во всем, что бы он ни затеял. Если понадобятся дополнительные силы, то любой из рыцарей в вашем распоряжении. Нужно будет привлечь стражу – берите и ее. Чем быстрее найдете злодея, тем быстрее воссоединятся семьи, и в королевство вернется счастье. Вы понимаете меня, граф?
Адмирал кивал, не успевая вставить ни слова в тираду правительницы. Зашуршав пышным подолом, она с достоинством удалилась, давая понять, что подчиненным следует поскорее приняться за порученное дело.
– Выходит, я снова в строю! – Тае показалось, что ее дед распрямился и помолодел. – Что ж, тряхнем стариной. Где случилась эта беда?
– У заброшенной гавани, в гостинице, которая называется «Край света», – ответил Леммонт.
– Знавал я это местечко. Разбойничий притон, – поморщился адмирал. – Каким ветром вас туда занесло?
– Я не знал, где остановиться, – смущенно отозвался принц. – Что подвернулось, тем и воспользовался.
– С чего начнем, барон? – обратился адмирал к Дили Драю.
– С осмотра места преступления, я полагаю, – тряхнул львиной гривой рыцарь. – Но нам не обязательно ехать туда самим. На это есть мелочь вроде цензурионов.
– Если хочешь сделать дело как следует, возьмись за него сам, – лихо подкрутив ус, возразил Тар.
Пирифор дю Меллон вышел на середину зала и громко захлопал в ладоши.
– Господа! – провозгласил он. – Заседание королевского совета назначается на шесть часов вечера. На повестке – признание прав принца и общенародный праздник в честь его возвращения. Оповестите всех, кто еще не прибыл. А сейчас – пир и веселье! Давненько у нас не выдавалось такого прекрасного повода!
Глава 5. Ночной Упырь
Тая не на шутку забеспокоилась, заметив, что блеск в глазах ее деда разгорался все сильнее и сильнее, даже тогда, когда он вышел из дворца в сопровождении Дили Драя и принялся за обсуждение рутинных и скучных вопросов, вроде того, на чем удобнее добраться до места преступления, и кого с собой взять.
– Знаю я этот «Край света», – говорил дед, и голос его звенел молодой сталью. – Вертеп, настоящий пиратский вертеп. В прежние времена разбойники и воры всех мастей отлеживались там после нападений и всякого душегубства, а вольные буканьеры сбывали добычу, награбленную на воздушных просторах. Но это было давно, теперь все не так. Корабли больше не плавают, грабить некого, и пиратская гавань зачахла. По крайней мере, я так думал до недавнего времени.
– Если нет кораблей, то на чем прибыл принц? – подкинула вопрос Тая, чтобы сбить с деда пыл.
– Узнать не получится по крайней мере до вечера, – рассмеялся адмирал. – Принца чествуют с таким рвением, что, боюсь, не отпустят до самого заседания совета.
Дили Драй метнул на него озабоченный взгляд и встряхнул львиной гривой.
– Что-то не так, барон? – спросил адмирал.
– Я тоже вхожу в совет, но от меня почему-то отделались, – откликнулся рыцарь. – Тут что-то не так. Опять Пирифор затевает интриги.
– Ах, эти придворные интриги! Узнаю наш старый добрый государев совет, – беззаботно рассмеялся Тар.
Боцман Буль подал карету к ограде. Праздный народ уже начинал расходиться, и только отдельные почитатели еще прижимались лицами к прутьям и выкрикивали:
– Хвала принцу! С возвращением, ваше высочество!
Железные рыцари смотрели на восторженных зевак сквозь пальцы – они получили приказ не мешать проявлению верноподданнических чувств.
– Приглашаю вас в свою карету. Прокатимся с ветерком, – пригласил адмирал Дили Драя.
– Благодарю, но карета для меня тесновата. Я полечу верхом, как привык, и захвачу пару слуг.
– Как вам будет угодно.
Тая успела испугаться – рядом со здоровенным рыцарем ей не хватило бы места. Как только он отказался, у нее отлегло от сердца, и она тут же полезла на скамью, пока государственные мужи не передумали. Однако дед придержал ее за полу лазурного плаща и строго произнес:
– Постой! Ты куда?
– Как куда? Мы же едем осматривать…
– Это мы едем. А ты отправляешься домой! – велел дед.
Ой-ей! Этот командирский тон был хорошо знаком Тае. Он означал, что спорить бесполезно, и лучшее, что она может сделать – это прикинуться послушной девочкой и исполнять, что говорят. Или хотя бы сделать вид, что собираешься так поступить. Правда-правда.
– Ее нельзя оставлять одну. Она снова набедокурит, – заметил боцман.
– В самом деле, – задумался адмирал. – На улице толпы народу, сюрпризы на каждом шагу. Знаешь, Цыба, отвези-ка лучше ее.
– А на чем вы поедете, ваше сиятельство? «Край света» не зря так называется.
– Доберусь как-нибудь. Мне не впервой.
– Что ты, деда! – запротестовала Тая. – Карета нужна тебе для поездки по служебному делу. Я не стану ее занимать. Полечу на своих крыльях, посмотри, вокруг все так делают.
Дед посмотрел на нее с превеликим подозрением и спросил:
– Ты отправишься прямо домой?
– Конечно, куда же еще! – соврала Тая, невинно глядя на него своими честными зелеными глазами.
– Ты что-то задумала?
– О чем ты? Что я могла задумать?
– Как бы она снова не попыталась навестить родителей, – заметил приблизившийся лейтенант Фит.
– Таюшка, этого нельзя делать, – принялся убеждать ее адмирал. – Нужно немножечко потерпеть. Смотри: Леммонт вернулся. Теперь все будет иначе, вот увидишь.
– Я очень на это надеюсь, – обиженно надула губки Тая. – И хочу помочь его высочеству не меньше, чем ты. Может, хоть он вернет домой маму и папу.
– Мы все на это надеемся, – мягко сказал дед. – Но расследование убийства – опасное и неприятное дело. Такими делами занимаются опытные служаки, а не семнадцатилетние девочки. Я не могу тебя взять. Вдруг что-то случится?
– Что-то случится, если мы не выясним правды, – возразила Тая. – Кто мог убить слугу принца, едва тот ступил на берег? Вдруг это покушение?
– Я могу проводить ее, сдать на руки гувернантке и проследить, чтобы наша подопечная не сбежала, – предложил Фит.
– Спасибо, Ланс, но для тебя есть другое задание, – ответил подчиненному Тар. – Возобнови свои старые связи и узнай, где сейчас Равион Варт. Что с ним стало? Вдруг наш пленник не врет? Это нужно сделать как можно быстрее.
Лейтенант молча кивнул, давая понять, что распоряжение принято.
– К тому же, я сильно сомневаюсь, что мадам Каппадокия сможет уследить за этой оторвой, – продолжил адмирал, с недоверием глядя на внучку. – Пожалуй, безопаснее будет держать ее перед глазами. Ладно, Таисса, лезь в карету, но веди себя тихо и не путайся под ногами, пока взрослые займутся делом.
Тая клятвенно сложила ладони, мигом юркнула в карету и притворилась невидимой. Лейтенант Фит выпустил крылья сквозь прорезь в кителе и взлетел, не беспокоясь о том, что подумают о его поведении благопристойные господа из дворца.
Двое рыцарей в темно-зеленых накидках с гербом барона ван Виртиса подвели Дили Драю могучего ездового шершня, и сами уселись в седла. Боцман Буль поерзал на козлах, взял вожжи в руки и лихо гаркнул:
– Ну, залетные, покажите, на что вы способны!
Карета тронулась, и у Таи камень свалился с души: она поняла, что теперь ее точно не высадят.
Когда на козлы кареты вместо кучера Малахола садился Буль, Тая чувствовала себя увереннее. Ловкие руки боцмана крепко сжимали вожжи и не давали шершням забаловать, превращая их в единую упряжку. Однако Тая немного завидовала рыцарям Дили Драя, которые отправились на приключение верхом. Они порхали вокруг, как хотели. Их ездовые шершни с седлами на спине были приучены к дисциплине и держались за вожаком, однако Тая знала, что ощущение свободы, возникающее в самостоятельном полете, нельзя сравнить ни с чем.
Помощников Дили Драя было двое, их звали Килимон Кардасар и Тепаш Глинт. Темно-зеленые накидки с цветущим деревом, вышитым серебром, делали их похожими, хотя Килимон был мощнее и выше, а Тепаш Глинт казался пронырливым и вертлявым. На поясе Глинта болтался длинный меч – он подпрыгивал и хлопал по боку каждый раз, когда шершень делал рывок или закладывал вираж. Кардасар выбрал оружие по своей могучей руке – в его седельной сумке пряталась тяжелая булава, одним ударом которой можно было разнести голову здоровенному пауку.
Карета, стучащая колесами по мостовой, безнадежно отставала от летунов, и тем приходилось садиться на землю и устраивать передышку, чтобы подождать адмирала. За городскими стенами закончились улицы, вымощенные ровной плиткой, и карета начала подпрыгивать на ухабах, что ее пассажиры сразу же ощутили. Пожилому адмиралу тряска доставляла видимое неудобство, а вот Тая находила ее забавной. Она выглядывала в окно и с удивлением рассматривала корабельное кладбище – необъятное поле, на котором валялись разбитые остовы летучих галеонов и каравелл, десять лет назад выброшенных на берег и переломанных Огненной бурей.
Постоялый двор «Край света» заслужил свое название – он расположился на восточном берегу Яшмового острова, в стороне от воздушной гавани, некогда принимавшей суда со всего света. Теперь гавань была пуста, корабельные паруса больше не рассекали ее просторы, и лишь холодные ветры шумели между скал, пугая случайных путников завываниями, похожими на горестные стоны.
Летучая ватага свалилась на гостиничный двор, как снег на голову. Трактирщик Чумаданио Хрюнкель выбежал встречать незваных гостей, вытирая волосатые руки о фартук, залитый пивной пеной. Шершни рыцарей сели на пыльную землю, тонким слоем прикрывающую скалистую почву, и взяли его в коробочку. Глазки трактирщика забегали по сторонам, он сообразил, чем может обернуться этот неожиданный визит, и собрался дать деру, но Дили Драй схватил его за шиворот своей железной ручищей и поставил перед собой так, что пришлось отвечать на вопросы.
Карета адмирала вкатилась и втиснулась между заброшенным ульем и поварней, из которой тянулся дымок, пахнущий копченой колбасой. Тая сошла со ступеньки и увидела добротное деревянное здание в два этажа с мансардой и резным крыльцом под навесом. Пожилой адмирал спустился следом, но ему понадобилось не меньше минуты, чтобы прийти в себя после дорожной тряски.
Сальная физиономия трактирщика изобразила фальшивую радость. Его руки распахнулись в приветственном жесте, а дрожащий голосок запел:
– Батюшки, вот это гости! Такого чудесного дня ни один старожил не припомнит. Не далее как нонешним утром у меня столовался его высочество Леммонт Ярн, а к обеду пожаловали, ох, только б не ошибиться, богатейший на всем белом свете барон ван Виртис и его сиятельство граф-адмирал со своей очаровательной наследницей. Если б я знал, что у меня будут такие гости, то приготовил бы что-то особенное. Но я и так сумею вам услужить. Проходите в обеденный зал, не стесняйтесь – я подам такую солянку, какой вы и в Облачном Вышеграде ни за что не найдете, а уж пиво, пиво-то у меня какое!
– Мы сюда не за пивом явились, – строго сказал адмирал, разминая затекшие ноги.
– А за чем же еще? – удивился трактирщик.
– Догадайся! – Рыцарь так резко встряхнул его за шкирку, что Чумаданио позеленел.
– Ах, это по поводу утренней стражи, – засуетился трактирщик. – Да, приключился у нас пренеприятнейший анцындентик, не спорю. Номер его высочества претерпел, как бы это сказать, визит пырсон, стоящих помимо закона. Я, как вы знаете, вызвал стражу, и они все уладили.
– Что уладили? Как можно уладить убийство? – рассерженно проговорил адмирал.
– Какое убийство? – всплеснул руками почтенный трактирщик. – Не было никакого убийства!
– Как так не было? А что было?
– Был грабеж. Воровство и татьба. А насчет убийства – сильное преувеличеньице. Тела-то ведь не нашли.
– Веди в номер! Показывай! – резко велел Дили Драй.
Чумаданио Хрюнкель распахнул широкие двери. Над ухом Таи мелодично прозвенел колокольчик, и она очутилась в просторном зале, уставленном столами и массивными деревянными скамьями.
Несмотря на обеденный час, зал был пуст. Из посетителей тут можно было разглядеть разве что мух, сонно кормившихся в лужицах супа, пролитого на столики.
– А где все? – поинтересовался Драй.
– Так ведь нет никого, – виновато развел руками Хрюнкель. – Гавань не хункционирует. Вокруг запустенье и полнейший развал. Путники редко наведываются, ждем их, как манны небесной.
– А живешь-то на что? Чем содержишь свое заведение? – подозрительно уставился на него Дили.
– Ах, если б вы только изволили вникнуть в наши печали! – сладкоголосо запел трактирщик. – Но боюсь, что на ваших высотах мы, мелкие обыватели, кажемся ничтожными насекомыми, что снуют под ногами в траве.
– Именно так! – рявкнул рыцарь. – И если ты тотчас мне не расскажешь, что тут стряслось, я тебя раздавлю, понял?
Чумаданио мигом сообразил, что с силачом шутки плохи, и привел всю честную компанию на второй этаж, в небольшую уютную комнату с широким окном. Дощатые половицы жалобно заскрипели под сапогом Дили Драя, а после того, как в горницу набились его подручные, возникла такая теснота, что Тая едва влезла вслед за дедом.
– Вот, все как есть, только прибрался маленько, – бледнея, бормотал трактирщик. – Его высочество со спутником изволил прибыть вчера ночью, за час до рассвета. То есть тогда я еще не знал, что это его высочество, иначе обошелся бы с ним, как подобает. А так, мало ли кто тут бродит ночами по запустелым краям?
– Ты что же, не рассмотрел своих постояльцев? – спросил Дили Драй.
– Так ведь туман был, и темень, – заплетающимся языком начал оправдываться Чумаданио. – Я, разумеется, сразу смекнул, что передо мной благородные господа, только в наше время кто не выдает себя за богачей? Оба смертельно устали после дальней дороги, я выдал им ключ от номера, и они удалились спать. К первому завтраку не выходили, ко второму вышел один – тот, что пропал. В общем зале задерживаться не стал, взял еду на двоих и вернулся к себе.
Еще до обеда второй путник куда-то ушел, не сказавшись. Первый спустился, посидел в общем зале, отведал горячей солянки – она у меня лучшая в округе, это кто угодно подтвердит: наваристая, с жирной свининкой. Даже таким знатным вельможам, как вы, судари, не стыдно ее подать. Так что если будет на то ваше желание – милости просим к столу.
– Дальше что было? – грубо прервал его рыцарь.
– К часу дня этот путник вернулся в номер. Признаюсь, я слышал крики и шум, будто бы от борьбы, но в гостинице пьяные драки – дело обычное, и я им значения не придал.
– Ты не пошел посмотреть, что творится у тебя под носом?
– Я в такие дела не влезаю, после само собой как-нибудь уляжется, – дрожащим голосом пролепетал трактирщик. – Ближе к вечеру второй путник вернулся, сильно разволновался и заявил, что его слугу будто бы кончили, а вещички пограбили. Я прибежал в номер и увидел, что все перевернуто вверх дном. Только никакого убитого тут не было – ну, я и решил, что слуга ничего не убитый. Это он, видите ли, мои судари, сам забрал кошелечек хозяина, да и был таков. Со слугами эта оказия, знаете ли, случается, и довольно часто.
– А с чего принц взял, будто его слугу убили? – поинтересовался Тар.
– Верил ему, вот и отказывался признавать очевидное. Господа к своим слугам привязываются, как к собачкам. А слуга – не собачка, подвести может. Я на своем веку всякое повидал, и коварство, и вероломство. Нет, судари мои, от собачки таких пакостей не дождешься, какие, бывает, выкидывают ваши самые верные приближенные.
– А позвать для расследования цензуриона не пришло в голову? – нахмурившись, спросил адмирал.
– Как же! – заверил его Чумаданио. – Это первая мысль, которая сразу мне и пришла. Только вечер уж был на дворе, совсем поздно. Стража явилась наутро и начала все переворачивать. Такой шмон здесь устроили, извините за выражение. Вот тут-то его высочество им и открылся. Назвал свое гордое имя – принц Леммонт Ярн – и предъявил доказательства своего высоченного происхождения. Я как увидел их, так обомлел. Так вот кто у меня, думаю, все это время под самым носом, а я ни сном, ни духом… Если б вы знали, как я польщен тем, что в моей скромной гостинице такой важный гость… Об одном жалею: не угостил его от души. Так и не отведал его высочество моей жирненькой соляночки. Может, все же желаете? Будьте спокойны: у добропорядочного и законопослушного Чумаданио Хрюнкеля нечего опасаться. А если соседи и распускают слухи, будто у меня околачиваются разбойники да пираты – не верьте! Ни за что не верьте! Это все злые языки. Они мне завидуют, вот и врут, что попало.
Тая силилась продемонстрировать деду, что и от нее может быть какая-то польза, поэтому с первой минуты на постоялом дворе проявляла бурную, неудержимую, но не всегда целенаправленную энергию. Она путалась под ногами у Килимона Кардасара и Тепаша Глинта, которые тщательно, уголок за уголком, обследовали номер, бесцельно выдвигала ящики тумбочек и комодов, становилась на четвереньки и заглядывала под кровать, где среди комков пыли сохли зеленые патиссоны. Адмирал с подозрением наблюдал за активностью внучки, но сделать ей замечание прилюдно не решался, опасаясь, что это ее унизит.
Тая переставила с места на место пару деревянных стульев, свалила подушечку с кресла, нечаянно своротила прикраватный столик, отчего на нем жалобно зазвенели чашки в блюдцах, и заглянула под половики, устилавшие дощатый пол.
– Смотрите, здесь какие-то пятна! – сказала она, чтобы показать хоть какой-нибудь результат.
– Что за пятна? – заинтересовался Дили Драй.
Под половиком открылись блекло-рыжие следы нескольких тщательно замытых лужиц.
– Это что за следы? – насел на трактирщика рыцарь.
– Виноват. Не могу знать. Постояльцы, наверное, оставили, – пролепетал заплетающимся языком Чумаданио.
Тая вошла в азарт и дернула половик, отчего Килимон, стоявшей на его краешке, едва не свалился.
– Таюшка, пойди, полетай по округе. Погляди снаружи, может, там что найдешь, – ласково попросил ее дед.
Поручение! Это значило, что и для нее нашлось важное дело. Тая распахнула окно и взлетела, но не успела она выбраться на простор, как заметила на подоконнике следы бурых, уже засыхающих струек.
– Поглядите! Здесь лилась кровь! – воскликнула она.
Рыцари бросились к подоконнику так дружно, что возникла толкотня. Чумаданио забился в укромный уголок и прижался спиной к стене. Он дрожал, по лицу его бежал пот.
– Это что такое? – строго спросил его адмирал.
– Виноват! Знать не знаю и ведать не ведаю, – бормотал трактирщик.
Добиться от него хоть одного толкового слова не удалось.
– Похоже, что жертву зарезали в номере, а после вытащили в окно, – подвел итог Дили Драй. – Но пока это пустые догадки. Они станут фактом только после того, как мы найдем тело. Куда оно могло деться?
Тая наконец вырвалась из тесноты на свободу и с облегчением расправила крылья. Едва она взмыла повыше, как сердце затрепетало: внизу разверзлась зияющая пустота, заполненная лишь ветром и редкими облачками. Здание гостиницы расположилось на самом краю обрыва, за которым начинался воздушный простор. Всего шаг от окна, из которого Тая вылетела, не разведав пути, и ноги теряют опору. Хорошо тем, у кого есть крылья, но на яшмовых островах так повезло не всем. Пауки не летают, не говоря уже об овцах, коровах и хищниках, вроде маковых ягуаров. Свалишься вниз – и никто не найдет.
– Что там? – высунулся из окна адмирал.
– Обрыв! – звонко ответила Тая.
– Разумеется. Мы же на берегу гавани.
– Дело плохо. Если труп сбросили вниз, то его уже не найти, – присоединился к ним Дили Драй.
– Вовсе нет! Я сейчас посмотрю, – резко порхнула вниз игрунья.
– Таисса! Там опасно! Не смей! – крикнул ей вслед адмирал.
Но Тая уже мчалась вдоль скалистого склона, обрывающегося в пустоту. Кровь прилила к голове, ветер шумел в ушах, но она не ощущала ничего, кроме пьянящего чувства свободного падения, от которого голова шла кругом. Перед глазами мелькали чахлые сосенки, пробивающиеся из расщелин, волосы растрепались и застилали взгляд, а Тае хотелось вопить от восторга – уж очень редко выдавались ей случаи так порезвиться. В конце концов она чуть не уткнулась в уступ, неровной террасой извивающийся среди облаков. Ей пришлось перевернуться ногами вниз и изо всех сил напрячь крылья, чтобы затормозить.
Уцепившись за сосенку, она вскарабкалась на террасу, и тут же отступила в испуге, едва не свалившись обратно. Перед ней валялось безжизненное тело в устрашающей маске и порванном плаще, застывшее в причудливой позе. Обескровленные участки кожи, неестественно вывернутые руки и ноги, и тонкий кривой стилет, воткнутый прямо в грудь – сомнений не оставалось, это был тот самый труп, о котором говорил Дили Драй.
Тая не знала, что делать. Что вообще делают в таких случаях? Ведь никто этому не учил. Да и кто станет учить такому – не мадам Каппадокия же?
Единственное, что смогла Тая надумать – это позвать старших и более опытных рыцарей. Уже через несколько минут к ней присоединились Килимон Кардасар и Тепаш Глинт. Они осторожно подняли тело, взвалили его на плечи и вынесли на берег, где их с нетерпением поджидали адмирал с Дили Драем.
