Денис Владимирович Морозов
Принц восточного ветра
– Не твое дело! – выкрикнул Леммонт.
– Обещаю, ваше высочество, что мы отпустим вас сразу же, как только найдем тайник с ценностями, – настаивал пират. – Хочешь жить, казнокрад – отдавай барахло!
– Где корона? – присоединился к товарищу Равион.
– Кто ты такой, чтобы тянуть грязные лапы к короне? – зашелся от негодования Леммонт.
– Хватит сюсюкать с ним! – рявкнул Бармут. – Либо ты, проходимец, выдашь тайник, либо мы выбросим тебя за борт, а там пелена и грозовые драконы превратят тебя в пыль.
Бармут и Равион вцепились в сапоги Леммонта и так принялись бултыхать его, что голова в мешке заколотилась о борт лодки.
– Признавайся во всем! – ошалело орал Равион. – Выкладывай все без утайки, или тебе не жить!
Тая почувствовала, что накал страстей достиг предела. Еще чуть-чуть – и принц в самом деле свалится в бездну, откуда его уже не вернуть. Тая выхватила шпагу из ножен, и, забыв сомнения, взлетела над бескрайним простором.
Огромный трепещущий парус расстилался под ней, как белоснежное поле. Она поднырнула под полотнище и обрушилась на преступников. Ей так и хотелось проткнуть одного из бандитов острием шпаги, но беспомощный Леммонт все еще барахтался за бортом головой вниз. Если бы Бармут или Равион перестали сжимать его ноги, то он сорвался бы и утонул в бездне, поэтому Тая поборола соблазн и, угрожая клинком, приказала:
– Поднять пленника! Живо! Если с ним что-то случится – продырявлю обоих!
Преступники втащили принца на палубу и бросили на широкую лавку.
– Ваше высочество, вы в порядке? – метнулась к нему Тая.
В этот миг Бармут выхватил из-за пояса широкую абордажную саблю и набросился на игрунью. Равион схватил длинную жердь, которой отталкивались от причала, и принялся орудовать ей, как дубиной.
Тае пришлось бросить принца и снова взлететь. Оба противника последовали за ней и принялись кружить в воздухе, стараясь нанести ей удар. Дева взмыла повыше, но едва не запуталась в парусе, куполом нависающем над головой. Только тут она по достоинству оценила уроки фехтования, которые по настоянию адмирала давал ей мэтр Валлонио Рош, лучший шпажист в Облачном Вышеграде. Клинок шпаги взвился и принялся выписывать такие немыслимые пируэты, что оба противника едва успевали от него увертываться. Они разделились и принялись нападать с двух сторон, но ловкая игрунья успевала отразить и одну, и другую атаку. В конце концов, она вытеснила за борт сначала неповоротливого Бармута с его саблей, а затем вырвала из рук Равиона оглоблю и вышвырнула ее в пустоту.
– Вот оголтелая девка! Откуда ты только взялась на нашу голову? – завопил пират.
– Вон отсюда, или дырок наделаю! – не помня себя, закричала на него Тая.
Леммонт перекатывался на широкой скамье, связанный по рукам и ногам. Игрунья попыталась направить лодку к берегу, но справиться с парусом оказалось ей не под силу. Пират и разбойник приходили в себя и готовились к новому нападению. Отчаявшись, она взвалила Леммонта на плечи и поднялась с ним в воздух, с натугой работая обеими парами крыльев.
Тащить принца на себе было тяжело, но до берега оставалось всего ничего. Ветер понес лодку прочь, играя ей, как пушинкой. Бармут и Равион принялись выправлять ее курс и отстали.
Тая кое-как дотянула до острых скал, сбросила Леммонта на каменистую площадку у береговой кромки и опустилась рядом. Она обессилела, по лицу катились крупные капли пота, а кончики пальцев дрожали.
– Развяжи меня, – прохрипел принц.
Игрунья сдернула мешок с его головы и, обдирая ногти, принялась распутывать узлы на веревках. Наконец, Леммонт освободился и сбросил остатки пут.
– Где пираты? – спросил он, нервно оглядываясь по сторонам.
– Вон! – игрунья указала на удаляющийся белый парус.
– Ты спасла меня! – обнял ее от избытка чувств Леммонт. – Я уже с жизнью прощался. Какое счастье, что ты оказалась рядом!
– Я всегда рядом с вами, ваше высочество, – смущенно пробормотала игрунья.
Она помогла ему встать и проводила к дороге, ведущей в город.
– А что за сокровища требовали с вас эти бандиты? – полюбопытствовала она.
– Наверное, хотели получить выкуп за мою голову, – пожал Леммонт плечами. – Но эти безмозглые негодяи просчитались. Пока я не стал королем, моя голова ничего не стоит. Враги будут только рады, если я ее потеряю.
Даже вернувшись в адмиральский дом, казавшийся ей тихой гаванью, Тая долго не могла успокоиться и прийти в себя. Ее угнетали сомнения и тревога. Воспоминания о пережитой встряске проносились в ее голове. Она раз за разом крутила в памяти слова и поступки разбойников. Как они могли так обращаться с принцем? Его переворачивали вверх ногами, как какое-то бревно, и грозились выбросить в поднебесье. Игруны даже с мусором так не поступают! А как они с ним разговаривали? Как с каким-то проходимцем, которого никто знать не знает.
– А что ты хочешь? – ответил дед, когда она поделилась с ним переживаниями. –Пираты – они и есть пираты. Не стоит ждать от них хороших манер. Меня больше интересует, зачем Леммонт вообще отправился к ним на встречу?
– Он объяснил мне, что Чумаданио Хрюнкель пообещал свести его с теми, кто добудет летучий корабль.
– Опять этот трактирщик, – нахмурился адмирал. – Иногда я задумываюсь, не сам ли он убил своего постояльца, но тут же отбрасываю эту мысль. Не могу вообразить, чтобы этот рыхлый хряк бросился в схватку с Ночным Упырем.
– Убитый, скорее всего, не Упырь, – напомнила Тая.
– Даже если это и так, у трактирщика для убийства кишка тонка. Хотя это только мои рассуждения. Без доказательств они ничего не стоят.
– Я тоже не верю, что убийцей мог оказаться трактирщик, – призналась Тая. – Только у меня аргументы другие. Я вспоминаю, как принц наградил его утром, когда мы вернулись в столицу после засады на Бармута. Если бы Леммонт его подозревал, то ни за что бы так милостиво с ним не обошелся.
– А если Леммонт сам заказал ему убийство своего слуги? – осторожно спросил Тар, глядя на внучку. – А после расплатился за злодеяние, что мы и наблюдали во дворцовых покоях?
– Раньше я бы отбросила эту мысль с возмущением, а теперь всякое лезет в голову. Такое, что даже думать об этом не хочется. По счастью, эта ужасная версия неправдоподобна. Даже если допустить, что Леммонт зачем-то сам решил избавиться от слуги, то проще было бы сделать это в полете над бездной, когда в лодке были только они, да пират Барабулья. От трупа легко избавиться, если выкинуть его за борт, да и пират с удовольствием возьмет плату за грязное дело – я сама убедилась, что он способен на все. Такое преступление незачем откладывать до схода на берег, где полно свидетелей.
– Тут ты, пожалуй, права, – согласился с ней адмирал.
– Я бы хотела встретиться с Равионом, – неожиданно заявила Тая.
– Ты с ума сошла! Даже думать не смей, – всплеснул дед ладонями.
– А если как следует его порасспросить?
– Его уже допрашивали. Помнишь, как он появился у нас в доме? Он влез как вор и пытался меня ограбить. Хотя справедливость и требует, чтобы его судили, но все же я понимаю принца, который желает, чтобы этого разбойника просто прикончили.
– Но вдруг он знает что-то такое, что все прояснит? Вот поговорим с ним, и сразу все станет понятно.
– Что станет понятно? Что он убийца и вор? Не забывай, что он сошелся с пиратом. Теперь у них целая шайка. Объединившись, они стали опаснее.
Тая прикусила язычок.
– Меня больше волнует придворный заговор, – продолжил Тар. – Если наши догадки верны, и наемника к принцу подослал Дили Драй, то дворцовые палаты – смертельно опасное место. Начальник охраны окружил их своими людьми. Во-первых, Упырь может явиться снова, и наш доблестный рыцарь его пропустит, как пропускал уже дважды, когда тот грабил сокровищницу в казначействе. Во-вторых, Драй может сам расправиться с принцем – их покои в одном крыле, хоть и на разных этажах. В-третьих, его подручные Тепаш и Килимон стерегут Леммонта день и ночь. Для чего, интересно знать? Ни от одной опасности они его не защитили. Меня посещает мысль, что Драй приставил их лишь затем, чтобы пристукнуть принца тогда, когда рядом не будет свидетелей. Неспроста он буквально навязывает их Леммонту, хотя толку от них никакого.
Услышав эти слова, Тая ужасно разволновалась.
– Его высочество нужно предупредить! – воскликнула она. – Нужно обеспечить его надежной охраной.
– Где ее взять? Мы можем полагаться лишь на самих себя.
– Значит, мы сами и должны встать на его защиту.
В зал вошли Фит и Буль.
– Я могу побыть с принцем, – вызвался лейтенант, услышав последние слова. – Моя рапира – к его услугам.
– Не сомневаюсь в вашей верности, лейтенант, но ваших сил недостаточно, – возразил адмирал. – Тем более, что Леммонт строптив, и его трудно в чем-либо убедить. Я сам отправлюсь к его высочеству и предложу свой кортик и свою жизнь. Может, хоть под моим присмотром он станет вести себя осторожнее.
– Меня страх пробирает, когда я думаю, что сейчас он один во дворце, а вокруг – заговорщики и убийцы, – призналась Тая.
– Нельзя медлить. Отправляемся. Враг доберется до принца, лишь переступив через наши тела.
– Побегу запрягать шершней в карету, – оживился Буль.
– Шептуна возьми! Он самый быстрый, – крикнула Тая ему вдогонку.
Карета уперлась в ограду дворца Паллиандров, но на этот раз охрана была неумолима. Как ни возмущался адмирал Тар, как ни доказывал, что ему срочно нужно к его высочеству по служебному делу – двое рыцарей не пропускали его, и добиться от них хотя бы словечка не удавалось. Узкие прорези в их шлемах безмолвно таращились на пришельцев, и Тае подумалось, что за ними, возможно, и нет настоящих живых душ, а есть только призраки и холодная пустота.
Буль отогнал карету, чтобы напоить шершней водой из фонтана. Лейтенант Фит встретил знакомого сослуживца и узнал у него, что началось экстренное заседание государственного совета, на котором похищение принца рассматривают как вопиющее, из ряда вон выходящее происшествие. По этой причине во дворце перекрыли все входы и выходы, а страже строго-настрого наказали никого не пускать.
– Час от часу не легче! – вздохнул адмирал. – А что с Леммонтом? Он в этом осином гнезде, как заложник.
– Может, его уже нет в живых? – забеспокоилась Тая. – Может, его убили, а заговорщики как раз в этот миг решают, кому быть следующим королем? Отсюда такая секретность. Я с ума сойду, если не откроется правда.
– Не фантазируй, – сурово одернул ее адмирал. – В моменты волнений воображение играет с нами злые шутки. Давай лучше попробуем заглянуть принцу в окна.
Однако окна его высочества оказались задернуты плотными шторами.
– А что, если я перелечу через забор и постучу ему по стеклу? – не находила себе места Тая.
– Попробуй, – спокойно откликнулся адмирал. – Вон, за оградой разгуливает стражник с арбалетом. Он только и ждет летуна, чтобы потренироваться в стрельбе.
– Но так же нельзя! Ведь это невозможно терпеть! – подпрыгнула от нетерпенья игрунья.
Наконец, двери парадного крыльца распахнулись, и по широким ступеням во двор принялись спускаться разодетые, как на праздник, вельможи.
– Посмотрите на них. Весь цвет ордена Каменной башни, – хмыкнул Тар, разглядывая членов совета.
Тая вытянула шею, надеясь разглядеть Лайру, но баронесса не появлялась. Вместо нее в высокие двери понуро протиснулись рыцари Тепаш Глинт и Килимон Кардасар, оба мрачнее тучи. Тая замахала руками и начала звать их сквозь решетку. Килимон заметил ее и вышел в ворота на площадь. Его товарищ присоединился к нему, хотя и без особенного энтузиазма.
– Что случилось? – набросилась на них игрунья. – Отчего вдруг такая секретность?
– Заседание совета только что завершилось, – ответил ей Килимон. – Нашего начальника, барона ван Виртиса, обвинили во всех смертных грехах, сняли с должности и отправили в отставку.
Сказав это, рыцарь принял траурный вид.
– Это все? А страшного ничего не произошло?
– Сударыня, вы столь же милы, сколь наивны, – раздраженно ответил ей Тепаш. – Увы, красота юных дев редко идет в комплекте с умом. Дело серьезнее, чем кажется. Дворцовая охрана осталась без опытного командира, которому все доверяли. Мы лишились хозяина, который щедро оплачивал нашу службу. Но самое главное: у барона отобрали именье, да в придачу еще и лишили титула. Это опала, полнейшая и суровейшая опала.
– Ой, простите, я думала о другом. Но я постараюсь исправиться и выразить господину барону сочувствие.
– А вот этого делать не стоит, – предостерег Тепаш. – Пирифор дю Меллон жестоко высмеял нашего командира, и использовал для этого ваше имя. С его слов выходило, будто какая-то безмозглая девчонка справилась с тем, что не удалось начальнику гвардии: спасла принца от нападения разбойников. Хозяин ужасно разнервничался от такого сравнения. Вряд ли он будет рад вас увидеть.
– Да, какое-то время вам лучше не попадаться ему на глаза, – посоветовал Килимон.
Из дворца вышел Дили Драй, красный, как вареный рак. Лицо его выражало едва сдерживаемую ярость, кулаки плотно сжимались. Адмирал поспешил к нему с учтивым приветствием и позвал:
– Барон…
– Я больше не барон, – перебил его Драй. – И не начальник охраны. У меня отняли должность, титул и поместье Виртис, чтобы передать «более достойному кандидату». Кто этот более достойный кандидат, хотелось бы мне знать? Уж не этот ли мерзопакостный дю Меллон? Тоже мне, достойная кандидатура. Еще вчера он был мелкой пешкой, а сегодня ему сулят графский титул и пост председателя государственного совета. И все это только за то, что он лишил меня богатства и чести.
– Уверен, что все обвинения против вас были несправедливы, – вежливо произнес адмирал.
– Еще бы! Мне припомнили все мои промахи. Что я проспал возвращение его высочества, из-за чего к нему как следует не подготовились. Понимаете, что это значит? «Не подготовились…» Это значит – не успели придумать, как отбояриться от его притязаний на королевский престол. Затем две попытки ограбления казначейства, одна из которых закончилась катастрофой. И, наконец, похищение его высочества Леммонта, которое предотвратила какая-то юная шалопайка, но не смог предотвратить главный гвардеец. Извините, граф, но это слова дю Меллона, я только их передаю. Разумеется, эти бесхребетные прихвостни из совета в один голос высказались за мою отставку. Теперь я свободен, как птица, и могу лететь хоть на край света.
– Господин, мы последуем за вами, куда бы вы ни отправились, – почтительно заверил хозяина Килимон Кардасар.
– Мне больше нечем платить вам, – с отчаянием сказал Дили Драй. – Я гол, как сокол. Но есть и хорошая новость. Вас с Тепашем не увольняют, вы остаетесь на службе. У герцогини не так много рыцарей, на которых она полагается. Мне будет спокойнее, если я буду знать, что вы рядом с ней.
– После всего, что случилось, вы сохраняете верность ее светлости? – изумился Тар.
– А как же иначе? Она ни в чем не виновата. Это все подлец дю Меллон. Ему пообещали должность председателя, если он зашлет меня к черту на кулички. Но и тут его обманули. – Драй от души расхохотался, встряхнув огненной гривой. – Это место он получит лишь после того, как королем станет Тупиллио. Вот пусть сначала этого и дождется.
Всю дорогу до дома адмирал хмуро молчал.
– По крайней мере, мы убедились, что с Леммонтом ничего не стряслось, – попытался утешить его лейтенант Фит.
– Что с того? Мы не знаем, чем все это закончится, – отозвался Тар.
Третий день разноцвета уже угасал, солнце свесилось за горизонт. Боцман Буль приготовил фирменный «морской» ужин – макароны с наструганной солониной, щедро сдобренные томатным соусом и обсыпанные тертым сыром. Это блюдо получалось у него бесподобно, и даже мадам Каппадокия, вышедшая к столу в строгом вечернем наряде, забыла о приличиях и уписывала его за обе щеки.
– Наша версия с треском разбита, – подвел адмирал итог своим думам. – Дили Драй никакой не заговорщик.
– Почему это? – спросила с набитым ртом Тая.
– Потому что события повернулись против него самого, – терпеливо пояснил Тар. – Он потерпел сокрушительное поражение и все потерял. Если бы он стоял в центре интриги, то вышло бы, что он организовал ее себе во вред. Я готов поверить, что если заговор и существует, то он в самом деле направлен против нашего рыцаря.
– А как же Леммонт? Он в безопасности?
– Никто не может чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока мы не разобрались, кто дергает за ниточки всех этих событий. Ясно только, что ни Драй, ни его подчиненные Леммонту не угрожают.
– Зато теперь Драй угрожает Таиссе, – предостерег Фит, деликатно, по-офицерски жующий макаронины одну за другой, как будто это редкий деликатес. – Кажется, он раздражен на нее за упреки, которые свалились на его голову.
– Ерунда! Этого остолопа я не боюсь, тем более теперь, когда его выгнали с должности, – беспечно отозвалась игрунья.
– Вот и зря, – сказал ее дед. – Дили Драй сохраняет влияние. Он попытается взять реванш и вернуть свое. Вот только на кого он ополчится? На своих настоящих врагов или на нас?
После ужина Тая уединилась в своей комнатке. Ей не давали покоя сомнения, от которых стесняло дыхание. Она распахнула окно, чтобы как следует надышаться.
Дом адмирала стоял на восточном берегу высокогорного плато, крутым обрывом уходящего в бездну. Ветра со всех сторон света крутили жестяной кораблик на шпиле. Но Тае не нужно было смотреть на флюгер, чтобы узнать, откуда подуло. Она с детства привыкла к тому, что у восточного ветра – особенный запах. Бескрайний, безграничный воздушный простор открывался прямо за окнами. Дальние острова, если они и существовали, терялись в туманной дымке, окутавшей горизонт. Но едва заметный запах этих островов все-таки доносился с воздушным потоком, струящимся под небесами. Восток пах смолой, которой пропитывали корабельные доски, пах жирной землей и неведомыми травами, но главное – он пах волей, не ограниченной ни черными баронами, ни условностями этого мира. По утрам там, на востоке, вставала ослепительная Светозара, выплывая прямо из океана кучерявых облаков, окрашенных ее лучами в лазорево-алый цвет. Там, на востоке, творилось что-то загадочное, там таились сокровища, и Тае с детства хотелось туда полететь и найти то, что скрыто облачной пеленой.
И этот же запах простора, загадок и странствий чудился ей в одежде того игруна, что называл себя Равионом. Кем на самом деле был этот незнакомец: бродягой, разбойником или наемным убийцей? О плохом не хотелось думать.
Глава 11. Летучий корабль
Четвертый день Разноцвета
Голодранио Куксель вошел в парадный зал адмиральского дома, сверкнул на Таю глазами и сделал вид, что никогда прежде ее не встречал. Дворцовая ливрея смотрелась на нем, как на пугале: даже начищенный и разодетый, он выглядел, как бедняк, напустивший на себя важный вид. Адмирал поприветствовал его по-графски: милостиво и любезно, но сохраняя при этом такую дистанцию, что прислужник не решился приблизиться более, чем на десять шагов.
– Его высочество принц Леммонт приглашает вас, ваше сиятельство, вместе с госпожой Таиссой, в свои покои, сегодня, за два часа до полудня, – провозгласил Куксель.
Чтобы выговорить эти заученные наизусть слова, ему пришлось сделать над собой такое усилие, что на лбу его выступил пот. Адмирал поспешил отпустить служку, чтобы не мучать.
– Готовься принимать благодарности и похвалы за вчерашнее, – улыбнулся Тар внучке.
– Может, его высочество и на награду расщедрится? – сварливо проворчал боцман Буль.
– Я стараюсь не ради награды, – ответила Тая. – Вместо подарков лучше бы он отпустил маму и папу. Я с ума схожу, когда думаю, что они с малышом Миком тоскуют в мрачном застенке, в то время как мы развлекаемся и ночуем на пуховых перинах.
– Принц сможет выполнить обещание не раньше, чем станет королем, – напомнил адмирал. – А сейчас он нуждается в помощи еще больше, чем мы.
На этот раз стража пропустила их без единой заминки, и даже Фит с Булем, отважившиеся подняться по дворцовым ступеням, не вызвали нареканий. Адмирал оставил их у входа в покои, чтобы охранять приватность беседы, и не зря: не успели они войти, как навстречу им вылетел разгоряченный принц Леммонт, сжимающий локоть вовсю упирающейся и визжащей Цацы Ветвярской.
– Ах, вот и вы! – выкрикнул Леммонт, едва увидав их. – Какая удача! У меня нет друзей в этом вертепе, вокруг одни хищники и вахлаки. Если б не вы с Таей, я бы пропал. Вот, полюбуйтесь. Застукал с поличным шпионку, и где? Прямо в своей спальне. Видали такое?
– Никакая я не шпионка! – обиженно пискнула Цаца, пытаясь избавиться от его жесткой хватки, причиняющей ей боль. – Я просто служанка. За что вы со мной так?
– Сама знаешь! – рявкнул Леммонт. – Что ты искала? Кто тебя подослал? Говори!
Но бедная девушка только расплакалась от бессилия. Капюшон слетел с ее головы, открыв светлые волосы, а желтая змейка на тонком плаще заколыхалась так отчаянно, будто собралась оторваться от ткани и сбежать.
– Ваше высочество, мы знаем эту бедняжку, – попытался унять разбушевавшегося принца Тар. – Она служит нашей хорошей знакомой, баронессе ван Виль.
– Тут всюду, куда ни плюнь, барон или баронесса. Их тут как блох на шелудивой собаке! – заявил Леммонт.
– Я уверен, она не собиралась причинить вам вреда, – настаивал Тар.
– Она обшаривала мои комнаты!
– Ваше высочество, – вмешалась Тая, – позвольте, я вам все объясню. Только отпустите ее, ради Счастливой звезды.
– Брысь отсюда! И чтоб духу твоего здесь больше не было! – проводил Леммонт служанку напутствием.
Цаца с благодарностью вскинула на Таю заплаканные глаза и поторопилась убраться.
– Эта девушка влюблена в вас, – попыталась вразумить принца Тая, едва переступив порог гостиной.
– Откуда вы знаете?
– От ее госпожи. За это Лайра над ней посмеивалась, как и все во дворце.
– Она пробралась в мою спальню. Что ей было надо?
– Наверняка, она просто хотела увидеть вас. Или обратить на себя ваше внимание.
– Обратить внимание? Это ей удалось. Я никому не верю. Здесь одно зверье. Рожи у них напомаженные, камзолы в парфюмах, улыбочки сладкие, а заглянешь в душу – зверь зверем. Живьем сожрет, а после косточки обглодает. И еще чавкать будет, когда станет высасывать костный мозг. Нюхом чую: еще день другой – и мне хана. Ох, кажется, из меня вылетают простецкие словечки, – спохватился вдруг принц. – Извините. Сами понимаете: годы скитаний, кочевая жизнь, дикари и жулье. А тут – дворец, расфуфыренные господа. Я так не привык.
– Не стоит извинений, ваше высочество, – деликатно улыбнулся адмирал. – Я сам полжизни провел на кораблях. Просторечный жаргон моего уха не покоробит.
– Я беспокоюсь о сударыне Таиссе. Вряд ли она привыкла к грубым речам, – пришел в себя принц. – Кстати, о кораблях. Адмирал, если вы не вытащите меня из этого балагана, то я долго не протяну. Мне нужно бежать, хотя бы на несколько дней, пока все не утрясется. Но без корабля не обойтись. У меня кое-какие вещички, их нужно с собой прихватить. В общем, груз.
– Кораблей уже много лет, как не строят, – возразил адмирал. – Я сам мечтаю взойти на палубу и почувствовать, как встречный ветер бьет в лицо. Однако законы этого не позволяют.
– Да наплевать мне на эти законы! – снова взорвался Леммонт. – Скоро я сам буду их сочинять. Захочу – прикажу, чтобы баронов отправили чистить свинарники. Захочу – разбросаю казну голодранцам и нищебродам. Без корабля мне каюк, просто реальный каюк!
– Дедушка, – нерешительно тронула Тая адмирала, – я как раз знаю, где можно найти старый корабль.
– Что ты, девочка, их давно не осталось, – попытался, как маленькой, объяснить Тар.
– Да нет же! Я видела один в подземелье под руинами дворца Ярвеля, – обиженно произнесла Тая. – Он хорошо сохранился, видать, простоял все это время нетронутым. У него на борту еще надпись: «Королевский дракон».
– Королевский дракон? – ошеломленно отступил адмирал. – Я помню этот галеон. Он был достоин Лучезарного короля. Ярвель сам спустил его со стапелей, а королева разбила бутылку игристого вина о его борт. Потом мы ловили ветер и выходили из гавани, а в конце взмыли повыше и сделали круг над столицей, и горожане подбрасывали шляпы, когда мы пролетали над ними. Надо же, вроде, сколько лет уж прошло, а я помню все так, будто это было вчера.
– Как он мог сохраниться? – недоверчиво спросил Леммонт.
– Я думал, что флагманский галеон сгинул вместе с остальным флотом, – ответил Тар. – После Огненной бури государство едва не погибло. Поднялась такая суматоха, что невозможно было ни в чем разобраться. Герцог Паллиандр отстранил меня от командования, я уже ничего не решал. Как видно, последние из верных слуг Ярнов сберегли судно – не случайно оно обнаружилось под королевским дворцом.
– Только к нему не подобраться, – остудала пыл деда Тая. – В подземном лабиринте завелся каменный монстр, он никого не подпускает.
– Но это же сказки!
– Никакие не сказки! Если б ты слышал, как это чудище громыхает своими костяшками, то так бы не говорил!
– Тая, я верю вам, – поддержал ее принц. – Если б не вы, то я бы не уцелел после вчерашнего приключения. Я убедился, что у меня нет друга преданнее, чем вы. А что еще нужно скитальцу, уставшему от бесконечных дорог? Поверьте, рано или поздно любой искатель приключений приходит к мысли, что пора остановиться и обрести покой и домашний уют. В этом мире, где все на меня ополчились, лишь одно нежное сердце хранило мне верность – ваше, леди Таисса. А посему, только вас я хочу видеть своей королевой.
Принц встал перед Таей на одно колено, и, глядя в ее растерянное лицо, уверенно проговорил:
– Сударыня, я прошу вашей руки и сердца. Прошу вас выйти за меня замуж и разделить со мной тяготы власти над этим сумасбродным королевством.
Он взял ладонь Таи и потянул к себе, как будто не сомневаясь, что она тут же упадет в его объятья. Тая колебалась, но не противилась. Адмирал оторопело взирал на эту картину – до него медленно доходило, что происходит.
Игрунья взглянула на деда. Тар наконец просиял, сделал самый галантный поклон, какой видывал этот дворец, и произнес:
– Ваше высочество, вы оказываете моей внучке и всей нашей фамилии огромную честь. Но не забывайте: союз с родом Таров – не самая выгодная партия. Я в опале, а родители Таи в заложниках. Мы потеряли поместья, а Паллиандры держат нас за врагов.
– Я – не Паллиандр, – гневно воскликнул принц, поднимаясь. – Таисса со всей убедительностью показала, что ей одной я могу доверять.
– Здесь, во дворце, среди знатнейших вельмож и их дочерей, вам представится еще немало возможностей…
– Мне не нужны никакие возможности! Я остановил выбор на Таиссе, – без тени сомнений заявил Леммонт. – Прошу вас, думайте побыстрее, а то времени остается все меньше и меньше. И, сами понимаете, граф: мое предложение имеет смысл только в том случае, если я смоюсь отсюда на первой же лоханке, которую вы для меня подберете. Иначе вашей внучке станет не за кого выходить замуж.
– Я понял вас, ваше высочество, – с достоинством произнес Тар.
Больше всех новость о брачном предложении принца обрадовала мадам Каппадокию.
– Наконец-то я дождалась этого дня! – охала и причитала она. – Мое воспитание принесло плоды: на удочку попался самый богатый жених из всех, о каких мы могли мечтать.
Однако Тая не разделяла ее восторгов. За обеденным столом она почему-то взгрустнула и даже расплакалась.
– Что с тобой, Таюшка? – озабоченно спросил адмирал. – Ты не хочешь замуж за Леммонта?
– Я еще не разобралась в своих чувствах, – ответила Тая и разрыдалась в три ручья.
Мадам Каппадокия с осуждением взглянула на нее и покачала головой. Грусть неожиданно сменилась приступом раздражения, Тая грохнула кулачком по столу и выкрикнула:
– А меня почему никто не спрашивает, чего я хочу? Почему все думают только о том, что хотят другие? Что я, игрушка?
Она с треском отодвинула стул и выскочила из-за стола. Порыв чувств заставил ее не побежать, а взлететь, что, по мнению гувернантки, было тяжким грехом.
– Не маши крыльями дома! – возмущенно крикнула вслед Каппадокия. – Это же неприлично!
Тая заперлась в своей комнате, обняла подушку и уткнулась в нее мокрым носом. Порыв восточного ветра ударил в окно. Она распахнула раму и принялась жадно вдыхать свежий воздух с клочками тумана, принесенного из-за горизонта. Усидеть на месте не было сил, и она принялась возбужденно расхаживать взад и вперед, хватая со столов и тумбочек все, что попадалось под руки, и не глядя бросая обратно.
Ее дед скрипнул дверью и остановился у входа:
– Тая, если ты не хочешь за Леммонта, то мы откажем ему, – негромко произнес он.
– Не в этом дело! Совсем не в этом! – в сердцах выкрикнула она.
– А в чем? Может, тебя обидело, что он ставит условие и требует корабль? Но любой другой на его месте запросил бы гораздо более дорогое приданое.
– Да! Корабль! – Тая резко остановилась посреди комнаты. – Нужен корабль. Ведь у него груз – он сам сказал. Без груза он никуда. Значит, корабль нужно добыть. Сделать это можем только мы. Он погрузится и улетит.
– Он вернется, когда мы раскроем убийство и заговор. А сейчас его жизнь под угрозой, он вынужден быть осторожным.
– Разумеется. Не покинет же он королевство, короны которого так добивался.
Тая давно не видела деда таким оживленным. Престарелый флотоводец помолодел: его твердый шаг громыхал под высокими сводами залов, а голос звенел, как серебряная струна. Лейтенант Фит и боцман Буль носились, сломя голову, и едва успевали выполнять его распоряжения. Они натащили на стол целый ворох предметов, необходимых для плавания: карты, компас, подзорные трубы, набор анемометров и астролябий.
В разгар суеты в зал тихонько скользнула Цаца Ветвярская: ее коричневый плащ с желтой ящеркой колыхнулся перед глазами Таи, когда скрывать приготовления было уже поздно.
– Ништячные прикольчики, – одобрила служанка, трогая тонкой рукой снаряжение.
– А что значит «ништячный»? – спросила Тая, лихорадочно соображая, как объяснить эти улики.
– Это почти то же самое, что «няшный», только гораздо круче, – объяснила Цаца, и тут же полюбопыствовала:
– А как вы собираетесь справиться с каменным монстром?
– Здрасьте-пожалуйста! – наморщил нос лейтенант Фит. – Вот еще одна суеверная душа. Мало нам боцмана, который без конца травит матросские байки про мертвецов, призраков и ледяных великанов.
– В ледяных великанов не верит только тот, кто не видит ничего дальше кончика своего высокомерного носа, – не остался в долгу Буль. – Они водятся в вечных снегах на островах, летающих высоко в облаках, там, где всегда стоят трескучие морозы.
– Ты когда-нибудь там бывал?
– Упаси меня сила небесная! Кто же сунется к ним по своей воле?
