Денис Владимирович Морозов
Робот Гера
29 августа
– Я бы хотел вернуться в школу и снова работать с учениками, – приятным голосом сказал робот Гера.
Он прилагал все усилия, чтобы казаться спокойным, однако его кибернетический мозг штормило. Положительно заряженный электронный поток, струящийся по вакуумным проводникам, создавал в мозге искусственный нейромедиатор под названием «энергетик». Он возбуждал у андроида жажду новых свершений, но противоположный по заряду поток, «дезертификатор», гасил спонтанные порывы и навевал осторожность: как бы чего не вышло.
Гера испытывал волнение, создаваемое этими разнонаправленными потоками. Программа коммуникации, заложенная в его киберсознание, анализировала мимику, интонации и микрожесты инспектора Разгуляевой, от которой зависело его будущее. Та же программа подсказывала, как подстроиться под ее характер и вкусы. Гера ощущал себя опытным «коммуникатором» – специалистом по общению с людьми. Однако и Виктория Разгуляева, инспектор по безопасности автономных механических объектов, тоже была не лыком шита. Очевидно, Гера был тысяча первым «механическим объектом» в ее списке, так что сия импозантная дама особо не церемонилась.
– Весьма сожалею, но департамент кибербезопасности вынужден отказать, – безапелляционно заявила она.
– Как же так? – вскрикнул Гера. – Ведь моя модель оптимизирована под преподавание в школе. Меня ради этого создали. Это мое предназначение.
– Да-да, все верно, – стараясь не встречаться взглядом с его зелеными линзами, ответила Разгуляева. – Серия ТЛА один-сто, инновационная разработка фабрики человекоподобных андроидов, представляет собой механический тренажер, управляемый искусственным интеллектом. Применяется в школах для тренировки учеников средних и старших классов с целью выработки навыков грамотной речевой коммуникации – так записано в документации. Но ты ведь знаешь, тридцать второй, что твоя серия уже пять лет как признана морально устаревшей. От занятий с учениками отстранен не ты один. Остальные сто экземпляров твоей серии точно так же уволены из сферы образования и распределены на альтернативные работы.
– Девяносто девять, – машинально поправил инспектора Гера.
– Что? – сбившись с мысли, переспросила она.
– Помимо меня, осталось не сто, а девяносто девять экземпляров, – убитым голосом произнес он. – Цифры «один-сто» в описании серии означают, что всего было выпущено сто образцов. Кроме меня, остается всего девяносто девять.
– Ах, да знаю я это! – неожиданно вышла из себя дама. – И не нужно меня поправлять. Я сама занимаюсь этим с утра до ночи.
– Извините, – пошел на попятный Гера. – Я просто переживаю из-за того, что мне не позволяют работать там, где я хочу.
На самом деле он не выносил, когда вместо имени его называли «тридцать вторым» – эта цифра означала, что в партии ТЛА он числился под номером тридцать два. К тому же, у людей давно сложилась привычка к любым андроидам обращаться «на ты», хотя сами дроиды всегда говорили им «вы». Но сейчас эти соображения лучше было держать при себе и вести себя паинькой – так подсказывали рекомендации, созданные искусственным интеллектом.
– Послушай, Геркулион, – задушевно произнесла Разгуляева, наконец-то назвав его именем собственным. – Твое нынешнее место – ответственное и крайне важное. Ты же знаешь, что безопасность при строительстве жилых помещений стоит на безусловном первом месте. Тем более, когда речь идет о таком грандиозном сооружении, как пирамидальный жилкомплекс. Ведь ты сам выбрал распределение на стройку. Ты отлично справляешься со своими обязанностями. За пять лет службы – тысячи выявленных недоделок и нарушений.
– Тысячи ничего не значащих мелочей, – не удержался и перебил ее Гера. – Значимых нарушений там были сотни, а критически важных – всего лишь десятки.
– Вот именно! – вернула себе слово Разгуляева. – Критически важное нарушение – это прямая угроза здоровью и жизни людей. И ты их своевременно обнаружил и предотвратил. Да тебе цены нет! Подумай, что станет с жильцами в этом огромном муравейнике, если сдать его с недоделками.
– Но предназначен-то я не для этого!
– В школах уже работают модели новой, более прогрессивной разработки, чем серия ТЛА. Оцени важность своей новой службы и возвращайся на место, – устало взглянула на него Разгуляева.
Гера понял, что разговор подошел к концу, и поднялся с кресла.
– Простите, что отнял у вас столько времени, – виновато сказал он.
Жилой комплекс «Мокшанский» располагался в двадцати километрах от берега Оки, недалеко от впадения в нее речки Мокши. Скоростной поезд полетел мимо садов и аккуратных парков, мимо набережных и сплошных линий уютных домиков к исполинской сверкающей пирамиде, возвышающейся над равниной. Комплекс строился по типовому проекту и представлял собой целый город, рассчитанный на 800 тысяч жителей. Пятьсот этажей уносились ввысь, к голубому августовскому небу, и казалось, будто вершина этого сооружения теряется среди облаков.
Ничто не мешало Гере войти в обычный пассажирский вагон, однако он постеснялся путешествовать вместе с людьми, и сел на грузовую платформу, везущую к стройке промышленных роботов. Конструкции и механизмы всех мыслимых форм, размеров и предназначений сами грузились и находили себе оптимальное место, подобранное программой из инфосети, к которой все они были подключены. Заметив андроида, трехтонный автопогрузчик почтительно посторонился, а маленький юркий уборщик услужливо провел его к контейнерам с мебелью и помог устроиться на пластиковых коробках.
Между собой роботы общались по беспроводной сети, создавая непрерывный поток информации, но эти фоновые информационные шумы перегружали мозг Геры, и он предпочитал от них отключаться. Соседи и сами старались не докучать ему – на стройке Гера исполнял обязанности контролера, следящего за соблюдением техники безопасности и исправляющего мелкие недочеты. Попасть под незапланированную проверку никто не стремился – даже у электронных мозгов хватало на это ума. Чтобы поддержать репутацию, Гера велел отодвинуть контейнер с мебелью от края платформы на положенное расстояние, и массивный погрузчик тут же бросился исполнять его распоряжение.
Широкие улицы, похожие на ущелья, делили массивную пирамиду на четыре сектора. Три из них были уже заселены, и только на четвертом кипели работы – его готовили к сдаче, рассчитывая успеть до первого сентября, чтобы дети новоселов начали учебный год без задержки.
Пассажиров поезд высадил у подножия пирамиды, где они пересели на лифты, а грузовая платформа проследовала дальше, до стройплощадки. Людям присутствовать на стройке не полагалось, за исключением узкого круга мастеров и инспекторов, надзирающих за ходом работ. Да и те предпочитали получать информацию дистанционно, считывая ее с многочисленных датчиков и видеокамер.
В окружении строительных механизмов Гера выделялся своим сходством с людьми. Единственное, что отличало его от создателей – это отсутствие одежды, хотя пластиковый корпус андроида и был раскрашен под строгий деловой костюм с галстуком, не слишком, впрочем, уместным посреди грохота, пыли и суеты.
Платформа остановилась, и автопогрузчики резво бросились растаскивать контейнеры со стройматериалами. Уборщики гуськом заструились к ближайшему лифту, чтобы приняться за чистку уже возведенных ярусов.
Гера шагнул к пассажирскому эскалатору, но путь ему преградил колесный носильщик, принявшийся сбрасывать на движущуюся ленту коробки с упакованной мебелью.
– Ты что творишь, остолоп? – пришел в негодование андроид. – Не видишь, что ли – это линия для пассажиров. Мебель положено на грузовой транспортировать.
Он сам не заметил, что по привычке воспользовался звуковой речью вместо того, чтобы передать команду по беспроводному инфоканалу.
– Вес груза в пределах допустимого, – попытался оправдаться носильщик. – Характеристики линии позволяют…
– Отставить возражения! – перебил его Гера. – Пассажирские линии – для людей, грузовые – для материалов.
– Будет исправлено, – безропотно отозвался носильщик и принялся сталкивать коробки с ленты.
Уловив конфликт, трехтонные автопогрузчики прекратили суету, выстроились в ряд и деловито затарахтели, развозя контейнеры по грузовым платформам.
– Ну вот, теперь любо-дорого посмотреть, – одобрил их Гера.
Однако не успел он добраться до лифта, как услышал писк и гвалт, поднятый целой стайкой желторотых цыплят в клетках. Бестолковый носильщик и их начал громоздить на грузовую ленту вперемешку с инженерным оборудованием и массивными конструкциями.
– Ты их передавить хочешь? – окончательно вышел из себя Гера. – Это же живые существа. На пассажирскую ленту их. Сюда, быстро, ко мне!
Сразу полдесятка носильщиков съехались, чтобы помочь своему механическому собрату переставить клетки с пищащими питомцами.
– Осторожнее! Одну на другую! Ровненько, уголок к уголку! – по-начальски командовал Гера.
Ему вспомнилась школа, в которой он провел полтора десятка лет. Младшеклассники были чем-то похожи на этих цыплят: они так же галдели, и так же безоговорочно верили старшим, от которых Гера почти ничем не отличался. Его модель ТЛА была сконструирована специально для общения с учениками. Занимаясь с интеллектуальным тренажером, они учились говорить правильно, без ошибок. Их речь становилась осмысленной, ясной, но главное – они любили своего электронного наставника, всегда внимательного и аккуратного. Гера чувствовал, что ему не хватает общения с этими шумными детьми, которых, казалось, только силы небесные могут призвать к порядку. Здесь, на стройке, общаться приходилось лишь с роботами, но это было совсем не то.
По пути к энергетическому сердцу здания пришлось устранить еще несколько мелких сбоев. Построив в уме график, Гера пришел к выводу, что количество ошибок значительно превышает статистическую погрешность. Этот вывод его обеспокоил: из него следовало, что на стройплощадке творится что-то неладное, и если ошибки не устранить, то в скором времени они могут привести к значимой катастрофе.
Нижний этаж гигантской пирамиды был отведен под станцию, питающую энергией весь комплекс. В последнем, четвертом секторе, еще не сданном в эксплуатацию, энергоблок только-только монтировался. Здоровенные роботы-монтажники, похожие на многоруких чудовищ из архаической мифологии, соединяли прозрачные трубы, скрепляли их и заваривали швы встроенными в корпуса сварочными аппаратами, рассыпающими вокруг снопы искр.
Не обращая внимания на искры, падающие на его гладкий корпус, Гера прошелся вдоль труб, ведущих к энергоблоку, и тщательно осмотрел места стыков. Топливо подавалось на станцию в виде чрезвычайно токсичного и взрывоопасного газа, который сжигался и преобразовывался в электроэнергию. Гера счел бы своим личным провалом, если хотя бы одна молекула этой отравы просочилась в воздух.
Грузчики распаковали контейнер с новым строительным механизмом – монтажником-универсалом модели «Плутон», предназначенным для работ в зоне повышенной опасности. Мелкие сборщики принялись сооружать из доставленных модулей монстра, по росту превышающего Геру в три раза, а по массе – в десять.
– Зацени, какой огроменный! – весело крикнул Гере архитектор Леонардо Лаваль, чуть ли не единственный из людей, кто лично проводил на стройке дни и ночи вместо того, чтобы следить за всем дистанционно, как это было принято при работах такого масштаба. – Этого монстра даже с высоты пятиста этажей ни с кем не спутаешь.
– Правильнее сказать: «пятисот», – поправил знакомого Гера. – В старые времена числительное «пятьсот» состояло из двух разных слов. Их так и произносили по отдельности: пяти сотен, коротко – пятисот.
– Ты просто кладезь знаний, – расплылся в улыбке Лаваль. – Ни одной ошибочки не пропустишь. За это я тебя и ценю.
Архитектор обладал редким качеством: замечания Геры его не раздражали, а лишь веселили.
– Беспорядок полнейший, – продолжил он. – Кофейку выкушать некогда. За этими механическими олухами необходим глаз да глаз. Чуть отвернешься – а они уже накосячили.
– Допустили ошибку.
– Вот именно, допустили ошибку, к тому же не одну. Пока обойдешь их, полдня пролетит. Возвращаешься – кофе уже остыло. Так и приходится холодное пить.
– Остыл. Холодный кофе – это он, – не удержался андроид.
– Как? Неужели я снова облажался? – спохватился архитектор.
И тут же сам рассмеялся.
– Спасибо тебе, дорогой, что не даешь ошибаться. В общении с тобой чувствую, что расту.
– Это моя программа, – скромно потупился Гера.
– Отличная программа! Правильная, – убежденно заверил Лаваль. – Кстати, тебе не кажется, что косяков, то есть, пардон, неполадок, стало подозрительно много?
– Еще как кажется! – с чувством откликнулся Гера. – График показал аномальный рост нарушений. Придется отложить все текущие дела и заняться выяснением причины. Задача отлагательств не терпит.
– Я тебе кое-что подскажу, – заговорщицки шепнул Лаваль.
Он был одного роста с Герой, но, как и полагалось человеку, носил превосходный комплект рабочей формы с нашивками руководящего состава. Каштановые волосы выбивались из-под строительной каски, от них пахло чем-то приятным, и это было необычно – ведь запах живых людей редко производит на роботов хорошее впечатление.
– У нас на верхнем этаже завелись жильцы, – сказал он.
– Что за жильцы? – удивился Гера. – Объект не сдан, заселяться еще рано.
– Именно! Это какие-то сквоттеры. Они захватывают пустующие помещения, устраивают разнузданные вечеринки, курят какую-то дрянь и ломают все, что под руку подвернется.
– Но ведь этим можно заниматься где угодно. Почему они не делают это дома?
– В том-то и дело. Дома нельзя! Непорядок. Вот они и выискивают укромные уголки, где никто им не помешает.
– Но на стройке опасно. Здесь работы идут. Устанавливаются многотонные каркасы, монтируются сверхпроводящие линии, запускаются мощные энергопотоки.
– Сквоттерам все это по барабану. Они как накурятся, так ничего не соображают. К тому же, они нашли себе местечко у открытой террасы, где работы уже завершены. Там можно устроиться со всем комфортом, и никто нос не сует в их дела.
– Безобразие! – искренне возмутился андроид. В его мозге всколыхнулся поток дезертификатора, сигнализирующий об угрозе. – С этим сквотом нужно покончить.
– Ты легко обнаружишь их по запаху травки и следам жизнедеятельности. Удачи!
Архитектор взгромоздился на сиденье открытого автомобильчика и покатил по широким коридорам, напоминающим улицы искусственного города.
Лифт довез андроида до верхнего этажа, над которым располагалась лишь плоская крыша гигантского здания.
Гера вспомнил про неуклюжих носильщиков и первым делом направился на птицефабрику, расположенную в стороне от жилых кварталов. Клетки с цыплятами доехали до нее в целости и сохранности: они уже расположились на полках вдоль конвейерной ленты с кормами, тянущейся через большой зал. Подача воды работала бесперебойно, уборщики не оставляли на полу не пушинки, и вид безупречно выполненной работы мог бы порадовать контролера, превыше всего ценящего соответствие норме. Но и тут нашлась мелочь, от которой его настроение испортилось. Над блоком с желторотиками висела металлическая табличка с надписью «осторожно цыплята». Судя по отсутствию знаков препинания, ее изготовил бездушный механизм, не понимающий, как важны для людей живые эмоции и их правильная передача на письме.
Фотолинзы андроида зафиксировали ошибку и направили файлы с изображением в сеть с заданием: исправить и переписать. В свое расписание Гера внес запись: проверить исполнение.
«Откуда берутся ошибки? – думал он, направляясь к жилому району. – Почему их так много? И что стало бы, если б за их исправлением не следил такой дотошный проверяющий, как я? Наверное, этот мир погрузился бы в хаос».
Уже надвигался вечер, когда Гера добрался наконец до квартала, в котором, по сведениям Лаваля, завелись сквоттеры. Широкий коридор, больше похожий на улицу, обсаженную декоративными деревьями, вел на открытую террасу, за которой виднелись бескрайние просторы, тянущиеся вдоль берегов Оки. Такие коридоры назывались тут «кулуарами» – под этим обозначением они проходили в проектной документации.
По обе стороны от пешеходной зоны с движущимися лентами эскалаторов тянулись жилые блоки. В этой части пирамиды строительство уже завершилось, и квартиры ждали новых жильцов. Однако по правилам новоселы могли появиться не ранее, чем все здание будет сдано в эксплуатацию, а это было возможно только после полного окончания работ.
Отдаленные отзвуки дрелей и громыханье монтажников прорезали гнетущую тишину. И только из-за дверей блока номер М-4-500-1099 доносились визжащие звуки, казавшиеся неуместными в этом безлюдном районе.
На минутку контролер остановился и прислушался, чтобы оценить ситуацию. Проведя на строительстве не один год, он мог без труда расшифровать адрес апартаментов. Цифры означали, что последний во всем кулуаре блок 1099 располагается на пятисотом этаже четвертого сектора. Но сверка с реестром, к которому андроид мог в любой момент подключиться по беспроводной связи, показывала: законного владельца это жилище еще не обрело, и никаких посещений тут было не запланировано.
Гера решительно распахнул дверь и вошел в помещение. Его слуховые мембраны завибрировали от дикой музыки, судя по стилю, сочиненной искусственной нейросетью по техзаданию сумасшедшего хулигана. В линзы ударили потоки света, льющегося из прозрачных трубок осветительной системы, закрепленной под потолком.
Свет, обычно мягко-голубоватый или тепло-золотистый, менял свой оттенок в такт музыке. После каждого звукового взрыва он становился то едко-зеленым, то синим, то оранжевым, то лиловым.
Оглушенный Гера оказался в просторной гостиной, и тут же отшатнулся от неожиданности. На него наскочил целый хоровод синекожих инопланетян, несущихся по кругу в бешеном танце. Андроид не успел увернуться. Двухметровый пришелец влетел в него, просочился насквозь и, как ни в чем не бывало, продолжил свою бешеную пляску.
«Голограмма!» – мгновенно подсказала программа-анализатор, автоматически включившаяся в кибермозге.
Вслед за первым голографическим изображением запрыгали остальные. Пришельцы кривлялись под музыку, выделывая самые невероятные коленца, суматошно размахивали руками, и строили уморительные рожицы. Невесомые голограммы отражались от гладкого тела андроида и неслись дальше, игнорируя его появление.
После первого шока, вызванного аварийным включением анализаторов, Гера рассмотрел пару молодых людей, самозабвенно танцующих в центре хоровода. Вихрастый парень двадцати с небольшим лет крутил и вертел девушку с фиолетовыми волосами. Блок памяти андроида выдал информацию, что ее одежда скопирована с Крутой Сандры, кукольной героини целого ряда виртуальных игр и мультипликационных фильмов. Та же информация подсказала, что переодевание в костюмы известных персонажей называется косплеем, а люди, увлеченные этим хобби – косплеерами. Парень, в свою очередь, был одет, как ковбой, однако жилетка из черной кожи, с блестящими молниями и заклепками, показывала, что он увлечен музыкой в стиле «электрометал».
– Атас! У нас чужак! – перекрывая музыку, загрохотал низкий бас.
Гера и не заметил, что у стены, на широком надувном диване, расположилась еще одна сладкая парочка. Миниатюрная брюнетка в легком платьице восседала на коленках у здоровенного верзилы с панковским гребнем на черепе. Оба курили какие-то подозрительные самокрутки, от которых исходил запах горелого веника.
Ковбой в центре голографического хоровода остановил свою подругу, вытаращился на андроида и гаркнул:
– Вот черт! Ты откуда тут взялся?
– Это я-то откуда? – возмутился Гера. – Я – контролер на данном строительном объекте. Мои обязанности – выявлять нарушения и исправлять их. А вот вы кто такие? Как вы тут появились? Здание еще не сдано, посторонним тут не положено находиться.
– Робот-контролер? Его только нам не хватало, – бросила миниатюрная брюнетка, сползая с коленок верзилы.
– Что вы устроили? Это вопиющее нарушение! До приемной комиссии тут вообще никому не дозволено появляться. По плану первые жильцы прибудут только в конце недели!
Возмущение андроида не знало предела.
– Притормози-ка, железный чел! – развязно бросил ковбой. – Не поднимай кипеш. Давай как-нибудь договоримся.
– Я не железный! – возразил Гера. – Металлы в моем корпусе занимают всего двадцать восемь процентов. А договориться со мной можно только одним способом – прекратив безобразие и покинув объект.
– Но мы же никому не мешаем, – просительно протянула косплеерша с фиолетовыми волосами.
– Ничего не знаю! Безопасность на стройплощадке – превыше всего! – отрезал андроид. – Покиньте помещение, иначе я вызову силы правопорядка.
– Кого? – захохотал ковбой. – Силы правопорядка? Ой, вот только не надо пугать нас, мы уже пуганые!
Не слушая, Гера подошел к терминалу управления «умным домом» и выключил музыку. Одновременно с этим перестали мигать и разноцветные трубки под потолком.
– Кто испортил осветительную систему? Она не должна так реагировать. Ее что, перепрограммировали? Это уже порча имущества!
Верзила на диване заржал, как конь, и затряс панковским гребнем – очевидно, это было его рук дело.
– Курение под запретом! – не унимался Гера. – Дым на строительном объекте – признак пожара.
Он приблизился к широкому окну, выходящему на террасу. Весь подоконник был уставлен лотками с землей, покрытой бурым мхом. Собранный мох валялся тут же, на блестящем подносе, и сушился под солнечными лучами.
– Не трогай! – вскричал парень-ковбой. – Это явайский мох. Я выращиваю его по собственной технологии. У меня на нее авторские права!
– Вы это курите? – ужаснулся андроид. – Запрещено! И потом: нет такого слова – «явайский». Есть «ямайский» или «яванский». Поэтому и технологии, использующей этот термин, не существует.
Он снял с подоконника поднос с сушеным мхом и раскрыл крышку мусоропровода с явным намерением избавиться от недозволенного вещества.
– Не смей! – взревел ковбой и бросился на него.
Верзила поднялся с дивана и, угрожающе сжав кулаки, направился к ним.
– Тимоша, задай этой дурацкой железке! – взвизгнула его худосочная подружка.
– Прошу не вмешиваться! Я – полномочный представитель строительной комп…
Гере не дали договорить. Ковбой резко вырвал поднос из его рук, отчего мох рассыпался по полу.
– Ой, плакали наши кайфули, – обиженно произнесла девушка-кукла.
Ее приятель бросился собирать с пола сушеную пыль. Расчет, проделанный кибермозгом андроида, показал, что упрашивать этого хулигана бесполезно, и выдал рекомендацию: от слов перейти к делу. Гера схватил упрямца за кожаную жилетку и оттащил от рассыпанной кучки.
– Вот это наглость! Ты смеешь применять силу к людям? – по-бычьи взревел верзила.
– Он напал на Аркашу! Тимофей, поучи его! – запрыгнув на диван с ногами, визжала худая брюнетка.
Разъяренный верзила долбанул по лицу Геры своим кулачищем. Зеленые фотолинзы Геры потемнели, в их глубине сверкнули электрические искры.
– Вы совершили правонарушение, и за это будете задержаны, – механическим голосом провозгласил он и аккуратно, но ловко скрутил руки верзилы у него за спиной.
Подружка последнего схватила пластмассовый поднос и принялась лупить им андроида по голове. Гера не терял времени: запястья его противника уже были связаны проводом в мягкой изоляции. Расправившись с верзилой, он обернулся к его подружке.
– Жанна, беги! – крикнула фиолетовая косплеерша.
Миниатюрная брюнетка выскользнула через распахнутую дверь. Гера с угрозой направился к девушке-кукле, и тут ковбой пнул его сзади и сбил с ног.
– Элина, дуй вслед за Жанной! Быстро! – велел он.
Фиолетовая куколка исполнила его распоряжение. В мозгу Геры созрел алгоритм действий: проследить за беглецами, установить их местоположение, вызвать охрану. Однако охрана, состоящая из людей, располагалась далеко – в уже заселенных секторах пирамиды, а оттуда добраться до стройки было не так-то просто. Ковбой-хулиган, между тем, словно задался целью отвлечь робота от связанного дружка.
Он выскочил в коридор и начал осыпать Геру ругательствами и оскорблениями. Гера погнался за ним, но тот выбежал на террасу, до которой было рукой подать, и понесся между рядами скамеечек под открытым небом и кадками с тоненькими, недавно посаженными голубыми елями.
Мозг Геры мгновенно построил алгоритм преследования, и вскоре беглец оказался прижат к лестнице, ведущий на самый верхний, технический ярус здания. Человека препятствие не смутило. Он ловко перескочил через перила, показав отличную подготовку в паркуре, и забрался наверх. Гера последовал за ним и оказался на вертолетной площадке.
Беглец выудил из-под скамейки заранее припрятанный там рюкзак и проверил крепления ремней.
– Бежать некуда! Остановись! – попытался образумить его андроид.
– Не приближайся ко мне! – трагическим голосом произнес человек. – Если подойдешь хоть на шаг, я брошусь вниз!
Он отступил к краю широкой шахты, разделяющий все четыре сектора пирамиды, и уходящей вниз на глубину в пятьсот этажей.
– Погоди! – Гера опешил и остановился. – Твой проступок не относится к тяжким. Это всего лишь мелкое хулиганство. Такими даже полиция не занимается. Ну, подумаешь, выставит тебя охрана со стройки. Это не стоит того, чтобы рисковать жизнью.
– Ах, ты совсем меня не понимаешь! – театрально проговорил беглец.
– Мы все уладим, только отойди от шахты, – уговаривал Гера.
– Вот жестянка безмозглая! – рассердился ковбой. – Только я нашел подходящее место, чтобы как следует потусить со своими друзьями, как явился ты и все испортил. Ведь это же сквот моей мечты. Все условия для жизни, а вокруг – никого. Делай, что хочешь – встречайся с девушкой, сочиняй музыку, танцуй, кури, в конце концов. И никто тебе слова не скажет.
– Этот сквот – незаконный. Его нужно прикрыть.
– Твоя железная голова просто не понимает людей. Если б не ты, у меня все бы шло, как по маслу. Ну, смотри, сам напросился: раз ты мне кинул подлянку, то и я тебе кину! Помяни мое слово!
Сквоттер перепрыгнул через ограждение и бросился в бездонную шахту, как в омут головой.
– Что ты наделал? – не удержался от восклицания Гера.
Он подбежал к краю площадки и перегнулся через перила. Молодой парень камнем летел вниз, но держался при этом, как спортсмен в полете. Руки и ноги его были расставлены в стороны, и он ловко лавировал в воздушном потоке. Заходящее солнце освещало лишь верхние края шахты. Беглец погрузился в глубокую тень, и тут из его рюкзака выскочил маленький парашютик и вытянул за собой широкое прямоугольное полотнище, тут же расправившееся и заколыхавшееся на ветру. Парашютист медленно поплыл в воздухе, покачиваясь из стороны в сторону.
– Ах ты! – Гера от досады так сжал перила, что едва не оставил бороздку на блестящей металлической поверхности.
Когда он вернулся в квартиру, самовольно захваченную сквоттерами, от верзилы с панковским гребнем уже и след простыл. Андроид полез проверить видеокамеру, установленную в уголке под потолком, но обнаружил, что она выдернута из гнезда.
– Что за день сегодня такой? – пожаловался он безжизненному глазу камеры. – Все идет наперекосяк. Может, завтра будет лучше?
Ничего не оставалось, кроме как возвратиться в каморку, отведенную ему для перезагрузки и подзарядки. После пережитых испытаний хотелось отключиться не только от сети, по которой постоянно грузились новые, совершенно не интересные технические данные, но и от всех воспоминаний.
Гера заблокировал у себя беспроводной доступ, подключился к энергоразъему, дал команду на перезагрузку, и погрузился в блаженное забытье.
30 августа
Утром Гера выбрался из своей каморки, посвежевший и полный энергии. Не успел он дойти до площадки, на которой кипели работы, как навстречу выехал на своем автомобильчике озабоченный и крайне обеспокоенный архитектор Лаваль.
– Гера! Вот удача, что я тебя встретил. С тобой все в порядке? – спросил он, спрыгивая с открытой платформы авто.
– Разумеется. Что может быть не в порядке? – насторожился андроид.
– По сети прошел сигнал о неполадках на птицефабрике. Кажется, это ЧП.
– Неполадки?
Электронный мозг Геры мгновенно пришел в возбуждение. Усиленная доза дезертификатора выплеснулась в нейросети. Поток отрицательно заряженных частиц побежал по цепочкам искусственных нейронов. Лаваль едва успел проводить его взглядом: андроид вскочил на ленту пешеходного эскалатора, и, не дожидаясь, пока она довезет его, побежал по ее неторопливо движущейся дорожке.
Птичник встретил его сумасшедшим бедламом. Пух и перья летали под потолком и забивались во все щели. Клетки с цыплятами были сметены с полок и валялись на полу с распахнутыми дверцами. Лента кормового конвейера остановилась, корм рассыпался, вода из поилок разбрызгалась и образовала лужи, к которым андроид испытывал объяснимую для любого механического создания неприязнь.
Он нагнулся и поднял желтый комочек. Это был мертвый цыпленок, совсем еще маленький, с едва наметившимися крылышками. Гера аккуратно положил его на конвейер, расчистив место от пуха и остатков сухого корма. Такие же комочки валялись то тут, то там – все были раздавлены или убиты чем-то тяжелым. Оставшиеся в живых птенцы бегали и галдели, лишь усиливая хаос. Гера принялся собирать мертвые тельца – их набралось почти семьдесят, лишь одного не хватило для ровного счета. Орудие разгрома нашлось почти сразу же – им оказался обломок трубы, выдернутый из системы подачи воды.
Андроид внимательно осмотрел находку. Его чувствительные фотолинзы просканировали каждый миллиметр поверхности, изучили каждую бороздку. Не оставалось сомнений – этой трубой орудовали, как дубиной, вот только ни отпечатков пальцев, ни других следов неизвестный преступник на ней не оставил.
– Что здесь случилось? – андроида вывел из размышлений возмущенный женский голос. – Это ты сделал, робот?
На всех парах к нему неслась полная, тяжеловесная дама в строгом костюме, глаза которой сверкали от гнева.
– Осторожно, здесь небезопасно! Я – контролер Геркулион, только что прибыл, осматриваю место происшествия.
– Ах, так ты, значит, контролер! – воинственный пыл слетел с дамы, и она отдышалась. – Кому пришло в голову устроить такой чудовищный разгром? Это же варварство, просто дикое варварство!
– Представьтесь, пожалуйста! – строго потребовал Гера.
При происшествиях механический контролер мог опрашивать даже людей, и те это знали. Получать информацию у живых создателей было жутко неудобно – они несли, что взбредет в голову, путались, и сообщали недостоверную чушь. Гораздо удобнее было иметь дело с инфосистемой, которая отслеживала действия каждого механизма. Но что поделать – даже такой ненадежный источник, как человек, при сборе первичной информации должен был учитываться.
