Нонна Монро
Сотканные из лжи
Глава 18. Тайлер
Как бы я не вчитывался в строчки, из мыслей не выходила Эшли. Ее теплые губы, робкий поцелуй, перетекающей в жадный, чуть страстный, но все же нежный. Порыв, который она не стала тушить, отдался трепетом в сердце. Я был сторонником крепких и долгих отношений, если не брать в расчет те мимолетные ночи, проведенные с незнакомками. То было желание развлечься, не обременяя себя обязательствами. Обоюдное желание, подкрепленное жаждой удовлетворить потребности. Никто из них не просил большего, как и я. Поцелуи, не имеющие будущего. Секс, без капли смысла.
С Эшли хотелось по-другому. Пускай и количество преград между нами легко бы переплюнуло Великую Китайскую стену, но я бы хотел попробовать. Что-то неуловимое, незримое влекло к ней. Взглядом я всегда пытался отыскать нежные черты лица, скромную, едва заметную улыбку и глаза, цвета неба. Но когда она злилась или же пыталась выглядеть серьезной, они чуть темнели, больше походили на глубины океана.
Мое запретное желание.
Моя давняя мечта.
Мы не могли быть вместе по многим причинам, но, если бы она захотела, я бы лично заткнул каждую.
Всегда существовало «но». Чертово «но», перед которым я оставался слаб.
После неожиданного поцелуя Эшли начала меня избегать. Будто тот порыв в библиотеке оказался самой большой ошибкой. Я прислушался к собственным ощущениям и почувствовал обиду. Она еще не выбралась наружу и не затянула меня в бездну, вынуждая анализировать и думать. Но била прямо в сердце, лишая радости и привычного спокойствия.
Ноги сами понесли меня в сторону библиотеки. Возможно, Эшли была там, прячась от мнения подруги и мамы и их наставлений. Подсознательно я понимал, что раз она избегает меня, то вряд ли посетит место, где мы целовались. Губы чуть покалывало от нахлынувших воспоминаний. Я ненавидел недосказанность и неопределенность. Одно дело интрижки на одну ночь, где на утро вы два незнакомца. Другое – когда человек невольно пробирается в сердце и оставляет дверь открытой. Сквозняк впускает вопросы и мысли, от которых оно сжимается до боли. И если для Эшли я временное, но веселое времяпрепровождения – в чем лично я сильно сомневался, – то хотелось бы знать заранее. В этом плане мы сильно были похожи с Кэтрин: оба боялись людей, которые могут вновь разбить сердце.
В библиотеке Эшли не оказалось. Я шумно выдохнул, прикидывая, могла ли она быть где-то еще, не считая комнаты. Ответ плавал на поверхности – лабиринт. Еще одно место, где она прятала свои истинные чувства.
Во мне боролись сомнения. С одной стороны хотелось предоставить время Эшли, чтобы она во всем разобралась без моего участия. С другой – я не мог игнорировать то, что плескалось в груди, при виде нее. То тепло, мягко обволакивающие ледяное сердце. Любопытство, которое с каждым разом сближало нас. Едва ощутимая тяга, не сравнимая с той, которая возникала между Кэтрин и Нейтом, но имеющая права на существование. И все это подводило к точке невозврата: либо я рискну, либо отступлю. В этой жизни многие подводили меня. И если Эшли собиралась встать в один ряд с этими людьми, то я намерен развернуться и уйти.
На входе в лабиринт я остановился. Шестое чувство подсказывало, что она там. Гулко бьющееся сердце подгоняло. Я отмел сомнения и вошел.
Эшли сидела на той же самой лавочке. В руках держала книгу, увлечено пробегая глазами по строчкам. Почувствовав, что больше не одна, резко вскинула голову. На секунду страх проскользнул на лице.
– Тайлер, – на выдохе произнесла она.
– Вопреки всеобщему мнению, я не мальчишка, которого можно без спроса использовать. В чем дело? – Я не скрыл обиду в голосе, приоткрывая ту часть меня, где прятались не самые приятные эмоции.
– Это была ошибка, – хрипло ответила Эшли.
– Тогда стоило мне об этом сообщить, а не избегать.
Ее щеки вспыхнули, губы чуть приоткрылись, будто она собиралась бросить одну из заученных фраз. Но я быстро рассекретил ее идею, вынуждая быть со мной честной. Потому что я этого заслужил.
Я не собирался вступать в контакт с ее разумом. Меня интересовало сердце и то, о чем пело оно.
– Колин начала задавать вопросы. Если она расскажет маме, то…, – Эшли не стала договаривать. Я вскинул брови. Скупое пояснение не удовлетворило. – И разговор с Кэтрин.
– И она пригрозила тебе, если ты попытаешься разбить мне сердце?
Глаза Эшли округлились. Я попал в точку.
Гнетущую тишину прерывал лишь шорох листьев, которые ветер охотно кружил в танце. Эшли задумалась. Я надеялся, что она осознала, как все это в совокупности глупо звучало. Безусловно, Кэтрин разберется с каждым, кто посмеет причинить мне боль. Инстинкт защищать меня отпечатался на клеточном уровне. Кэтрин знала и лично видела меня во всех ипостасях. Поэтому такой порыв ничуть не удивлял. Я сделал бы точно также, если бы почувствовал угрозу со стороны Нейта.
Я не мог проигнорировать, как сердце подскочило к горлу, в ожидании слов Эшли. Только ей сейчас решать, что будет с несуществующими нами. Хоть у меня и было право голоса, я молчал. Ждал. В глазах Эшли плескалась боль. Я начал разворачиваться, но короткий вздох меня остановил.
– Пожалуйста, не уходи, – тихо попросила она. Пульс ускорился. В ее голосе звучала мольба, которую я не хотел игнорировать.
– Зачем мне оставаться? – Я не хотел говорить это отстраненно, словно не был заинтересован в ней. Но перестроить мышление не так просто, а сблизиться с человеком задачка посложней.
– Мне нравится проводить с тобой время.
Я хотел приблизиться и занять место рядом с ней, но в тоже время хотел услышать что-то еще. Что могло бы чуть растопить лед в груди.
– И мне понравилось то, что произошло в библиотеке. – Стыд обжег ее щеки. Я не дал ей отвести взгляд. Не дал замкнуться в себе.
– Тогда почему сдалась? – Я не мог контролировать свой голос. Или же не хотел.
– Я не… Не могу. Я не так сильна.
– «Зачем наружность портите вы ложью?».
Я шумно вздохнул, зарываясь пальцами в волосы. За несколько шагов пересек разделяющее нас расстояние и опустился на корточки. Пальцы Эшли дрожали. Она попыталась спрятать руки, но я перехватил их. Между нами повисло молчание, полное вопросов и нерешительности. Я медленно поглаживал кисть и местечко, под которым неистово бился пульс. Эшли подняла голову к небу, такого же цвета, что и ее глаза. Несколько слез скатилось по щекам. Я обхватил ее подбородок кончиками пальцев и вынудил посмотреть на меня.
– «Зачем судьба кует такие ковы столь беззащитным существам, как я?»
Губы невольно дрогнули в улыбке. Мне нравилось, что наши литературные вкусы совпадали.
В голове вертелись слова, но я впервые не мог сформулировать их в предложение. Обида пыталась прорваться наружу. Хотела обернуться в обвинение и отхлестать по щекам. Однако нежность приглушала ее. Успокаивала. А после выпроваживала из сердца.
– Я готов к правде, но не к молчанию. Если ты хочешь сдастся и прекратить все, что происходит между нами, то наберись смелости и скажи мне об этом. Я не тот человек, который устроит фарс. Будь честна, хотя бы со мной.
– Кэтрин так быстро догадалась о…, об этом. Если вдруг узнает Колин. Я…я не справлюсь, Тайлер.
– Не полагайся на ненадежных людей.
Во взгляде Эшли вспыхнуло понимание. Я не стал напрямую советовать врать Колин. Но для меня все еще оставалось странным, что близкая подруга не способна порадоваться и поддержать. Безусловно, в этом и без того сложном уравнении возникла новая переменная. Раз Колин не испытывала угрызения совести во время флирта со мной, не чувствовала ли она конкуренции? Но что-то подсказывало мне, что Колин не настроенна быть со мной по-настоящему. Короткое развлечение, чтобы скрасить серые будни. Иначе почему она действовала только в те моменты, когда я был один?
Я оставил эти мысли и не намеревался к ним возвращаться. Перед моими глазами был пример другой дружбы, где, не смотря на предательство, мое счастье ставили превыше всего. И если что-то пойдет не так, это будет последствие моих решений, а не чужих.
– Я ненавижу находиться в подвешенном состоянии. Тебе стоит действительно разобраться с тем, что ты хочешь. Никакой спешки.
Эшли неосознанно схватила меня за руку, будто бы боялась, что я растворюсь, подобно миражу. Меня грела эта мысль. Обволакивала от кончиков пальцев ног до макушки. Короткий марш мурашек прошел по рукам. Губы чуть изогнулись в улыбке. Было приятно смотреть, как ее чувства проявляются так спонтанно. Она не могла контролировать желание лишний раз прикоснуться.
Я склонил голову, рассматривая милые черты лица. Желание коснуться губ росло с каждой секундой. Сердце чуть сбилось с ритма, когда Эшли приподнялась на носочках. Ей повелевало любопытство. Мы оба понимали, что такой парень как я, не вписывается в идеальную жизнь, по кирпичику построенной Харпер Браун. Но запретный плод сладок.
Поцелуй получился робким, не смотря на огонь, разгоревшийся в груди. Я хотел бы держать себя в руках. Не касаться ее, не притягивать к себе. Потому что в глубине души боялся, что все это не по-настоящему. Что Эшли поймет, какую ошибку совершила, и вернется в привычный мир, где нет места для меня. И впервые эта мысль давила. Обжигала. Уничтожала изнутри. Я запретил себе думать об этом. Потому что этот миг принадлежал нам двоим.
Глава 19. Эшли
Колин догадывалась. Она странно на меня смотрела, задавала двусмысленные вопросы и не упускала из виду. Даже провожала до аудитории и игнорировала, когда сама опаздывала на лекцию. Мои слова игнорировала или перебивала, не давая договорить. Мы так не обсудили ту ссору. И меня сильнее душила ее забота. Да и в целом то, как много Колин стало в моей жизни. Хотелось уединения. Мгновения, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Подумать, проанализировать, разобраться в собственных желаниях. Единственным спасением стала ванная. Я дольше принимала душ, медленно наносила маски и крема, отмахиваясь предстоящей вечеринкой. К слову о ней: мама лично выбрала платье и уже успела прислать с нашим водителем.
Я больше не могла искать встреч с Тайлером, пускай они и были единственным глотком свежего воздуха в этом огромном здании. Мы пересекались лишь на обеде. В те короткие встречи, он смотрел на меня с какой-то тоской. С каждым днем взгляд потухал, будто бы Тайлер разочаровывался во мне.
Я задыхалась. Не понимала, где черное, а где белое. Что правильно, а что нет. И не знала ни одного человека, который мог бы выслушать. Просто выслушать, не навязывая свое мнение. Меня даже подмывало пойти к Кэтрин. Но это слишком эгоистично.
Оставался только Тайлер. Говорить с ним о нем это вдвойне странно. К тому же рядом с ним в голове царил хаос. Мысли путались, перескакивали с одной на другую. А как только его внимательный взгляд касался моего лица, тепло разливалось по венам. С ним бы я хотела проводить столько времени, сколько и с Колин. Даже не обязательно говорить или целоваться: просто сидеть в тишине, провожать и встречать новый день. Это походило на зависимость, от которой я не хотела лечиться.
В один из дней я хотела зайти к Тайлеру, но увидела, что в комнату зашел Кристофер.
В другой день, когда я вновь намеревалась встретиться, Колин потащила меня в библиотеку.
Я с трудом уговорила маму разрешить мне остаться в Болфорде на выходные, но напрасно. Наши короткие гляделки в коридоре были громче любого разговора. Что-то произошло. И произошедшее всегда будет на первом месте, чем наши непонятные встречи.
Обида практически поглотила меня. Я спряталась от болтовни Колин под одеялом, делала вид, что сплю, а сама глотала слезы.
Не было никаких надежд на вечеринку. И если бы Колин нацепила на мою руку наручники и приковала к себе, я бы даже не удивилась. Вечер, не успевший начаться, уже был испорчен. Я без энтузиазма наносила макияж и завивала волосы. Колин нетерпеливо натягивала платье, словно нас уже ждала на улице машина. И говорила, говорила, говорила.
– Правило двух бокалов, Эшли. – Как-будто я когда-то пила больше. – И, пожалуйста, никуда не уходи.
Я вздохнула, запихивая слова обратно в глотку.
– А если соберешься куда-то идти, то обязательно скажи мне. Ты же знаешь, как некоторые употребляют алкоголь. Напиваются в стельку и ведут себя развязно. Если честно, я вообще не понимаю, почему Нейт не против, чтобы мы пили. Нам ведь нет двадцати одного года? Вдруг это как-то просочиться в прессу! Какой скандал будет.
Молчи, Эшли. Молчи.
– Уверена, что Фокс сегодня будет в их числе. Как и Гилл. Эти двое не знают меры.
Молчи. Молчи. Молчи.
– Хотя, может в этом случае Нейт их отчислит? Да, это значительно упростит задачу.
– Ты ведь с ними даже не общалась, – не выдержав, сказала я. Колин посмотрела на меня снисходительно, будто бы я полная идиотка.
– Я умею разбираться в людях, Эшли. И не понимаю, почему ты так защищаешь их. Может я чего-то не знаю?
Я закусила внутреннюю сторону щеки. Вопрос Колин пулей вонзился в грудь. Но расстрел не окончен. Я спрятала поглубже правду и неопределенно пожала плечами. Жест получился наигранным и не утолил жажду Колин. Она села рядом и взяла меня за руки.
– Эшли, что случилось? Кто-то из них что-то сделал тебе?
Я качнула головой. В ее взгляде читалось недоверие и, если бы не вошедшая Ким, допрос бы продолжился.
– Вы еще не одеты? Фотографы уже приехали.
И только тогда я смогла выдохнуть.
***
Мама всегда повторяла, что не стоит давать никаких комментариев журналистам. Скромная улыбка, смена позы и благодарность. Даже если кто-то задаст провокационный вопрос, я не должна отвечать. Любое мое слово могло повлиять на стоимость монеты отца. Как и поведение. Поэтому на официальных встречах я становилась маминой тенью. Старалась не отходить ни на шаг и держать язык за зубами.
Болфорд дарил мнимую свободу, но и здесь я должна была помнить о силе собственного слова. Когда мы с девочками встали на дорожку, один из журналистов обратился ко мне:
– Мисс Браун, на сколько в следующем месяце вырастит стоимость монеты?
Я проигнорировала вопрос и взглянула в другую камеру. Больше нельзя было улыбаться, иначе легкий изгиб губ могли принять за намек. Колин отправила Дженни и Ким в зал, ссылаясь на то, что хочет отдельные фотографии со мной. Девочки фыркнули, но не стали устраивать скандал на глазах у прессы. Вспышки камер ослепляли. Я натянуто улыбалась, переводила взгляд с одного фотографа на другого. Однако не испытывала ни толику радости. В прошлом году вечеринка в Болфорде вызвала восторг. Пьянящее ощущение свободы, громкий смех и танцы. Наша дружба с Колин еще не была такой крепкой, как сейчас. Мы понемногу сближались. И поэтому в том году я не чувствовала себя такой скованной.
В общем зале уже собрались студенты. Я несмело шагнула, взволновано заглядывая в лица. Рядом с Энтони и Нейтом стоял Тайлер. Рукава рубашки были небрежно закатаны, а верхние пуговицы – расстегнуты. Ни одной ярко выраженной эмоции на лице, лишь спокойствие. Тайлер словно почувствовал мой взгляд и медленно повернул голову. Сердце в груди совершило кульбит. Я шла, стараясь не сбиваться и не спотыкаться. Кремовое платье, выбранное мамой, казалось по-детски наивным. На моем фоне Кэтрин выглядела роскошно и элегантно. Интересно, что думал Тайлер? Сравнивал ли нас, как делала это я?
Ким и Дженни болтали с Ником и Дереком. Я сторонилась парней из-за неуместных и пошлых шуток. Да и они не часто обращали на меня внимание. Рядом с подругами я была серой мышкой, но с золотой диадемой на голове. Люди не могли игнорировать моего существования, но и не стремились угостить сыром. Мама предупреждала, что каждый готов заманить меня в мышеловку, за счет статуса отца. Именно поэтому я сторонилась всех, а когда захотела с кем-то сблизиться, люди стали игнорировать меня.
Взгляд постоянно стремился к Тайлеру, будто во всем этом хаосе лишь он был оплотом спокойствия и постоянства. Я с завистью наблюдала, как легко они разговаривают между собой, как заботливо он относится к Кэтрин и Энтони, и мечтала оказаться рядом. Сильное желание возникло в груди, а после разбежалось мурашками по коже. Моя жизнь – старая декорация в забытом театре. Здесь не слышны аплодисменты и крики, нет людей, кто смахнет пыль с сидений, нет тех, кто готов выступить на сцене. Фальшивка. Колин наливала в мой стакан пунш, игнорируя тот факт, что я его не пила.
Как только заиграла музыка, Энтони и Кэтрин выбежали на танцпол. Тайлер остался на месте, но не выглядел расстроенным. Наверное, он не любил танцевать.
Тайлер наблюдал за друзьями с загадочной улыбкой на губах. Какие мысли витали в его голове? Думал ли он обо мне?
– На кого ты смотришь? – Шикнула Колин, постукивая пальцами по моей спине. Пришлось выпрямиться и расправить плечи.
– Ни на кого.
– Ты пялишься на Гилла?
Вопрос ударил не хуже пощечины. Я испуганно обернулась к Колин. Попыталась опровергнуть ее слова, но ложь никак не ложилась на язык. Глаза подруги округлились.
– Эшли, что происходит? – Строго спросила она. Точно так же, как и мама. Я поискала в себе остатки смелости и уверенности, но все они остались рядом с Тайлером.
– Ничего, – сипло ответила я.
– Ты можешь мне довериться.
Наверное. Да. Нет. Не могла. Не могла, потому что Колин осудила бы. Рассказала бы маме, всему Болфорду, выставила бы во всех социальных сетях. Наша дружба повисла на тонкой, истончавшейся нитке, однако ножницы были в моих руках. Я должна была закрыть эту тему и велеть Колин не лезть не в свое дело. Ведь когда она флиртовала с ним, я осталась в стороне. Не призывала к ответу. Не требовала объясниться.
Должна. И эта возможность вывела бы меня на новую тропинку, ранее не изведанную. Но я пошла по той, что до боли была знакома. Где каждый камень, как родной, а на выбоинах я привычно спотыкаюсь.
– Энтони Грейс пригласил Лили Брок на танец, – прошептала я, кивая в сторону новоиспеченной парочки.
Приманка сработала. Колин возмутилась выбором Энтони и начала нелестно высказываться о Лили. Она высмеяла ее фигуру, волосы, неумение танцевать. Но как по мне Лили выглядела потрясающе, только немного грустной. Я почувствовала себя предателем, пускай мы с Лили толком не разговаривали.
Пришлось быть осторожней. Я лишь украдкой смотрела на Тайлера, который теперь разговаривал с Кэтрин. Время от времени он поглядывал на меня, что, безусловно, не могло не радовать.
Мы не танцевали. Надежно сидели, словно, если бы встали, то кто-нибудь занял наши места. Мое настроение валялось где-то на полу. Грусть затапливала со всех сторон. И я отчаянно пыталась найти причину, чтобы уйти.
Ким и Дженни отрывались с парнями, Колин гордо восседала рядом, смиряя всех недовольным взглядом. Когда к столику подошли ее знакомые с третьего курса, я незаметно юркнула в толпу.
Тайлер в это время разговаривал с Кэтрин. Я не представляла, как попросить его выйти, но желание оказаться в его объятиях превышало все нормы приличия. Мне нужно его тепло. Его спокойный и глубокий голос. Пронзительные глаза, не смотрящие с осуждением. И только рядом с ним я могла быть собой и делать то, что велит сердце, а не другие люди.
На выходе из зала я столкнулась с Кристофером, соседом Тайлера. Он подмигнул, но сделал это без какого-либо намека. Меня даже не смутил этот жест. Казалось, что таким образом Кристофер приветствовал. Признаться честно, я и с ним никогда не контактировала. Колин он не нравился, ведь Кристофер был не из известной семьи. Его мать имела собственное свадебное агентство, но никогда не организовывала свадьбу для высокопоставленных лиц, а отец владел небольшой компанией по производству мебели. Колин была уверена, что Мартины только благодаря кредиту оплатили обучение сына. Я в тот момент лишь кивала, соглашаясь с доводами Колин, а сейчас испытывала стыд. Никто из нас не выбирал, в какой семье родиться. Я была бы только рада, если бы отец не ввязывался в крипту и продолжал работать в страховой компании дедушки.
Оказавшись в коридоре, я выдохнула. Воздух со свистом покинул легкие, и вместе с ним будто исчезла вся тяжесть. Освобождение. Я цеплялась за это чувство, хотела забрать с собой и сохранить. Но когда следом вышел Тайлер, оно проникло в меня, расправляя крылья за спиной.
Чуть длинные светлые пряди падали на глаза. Тайлер небрежным движением смахнул их. Мы скрылись в тени от чужих глаз, однако у нас не было в запасе времени.
– Красивая, – он легко подарил комплимент, не представляя, как приятно мне было услышать его. Его рука коснулась моих волос, пропуская их сквозь пальцы. Приятное волнение трепетало в сердце.
– Спасибо, – смущенно ответила я, стараясь не отводить взгляд.
Между нами повисла ненавязчивая тишина, в которой хотелось раствориться. Тайлер держал дистанцию и стоял так, чтобы в любой момент мог спрятаться в проходе.
– Что случилось? – Меж бровей легла складка. Он так просто и быстро заметил мое настроение.
Я грустно улыбнулась. Удивительно, как ему удавалось чувствовать меня.
– Все не так, как я себе представляла, – честно призналась я.
– Тогда давай исправим реальность. Что именно ты представляла?
Я закусила губу и закрыла глаза. В голове вспыхнули иные вариации вечера. И ни в одном из них не было Колин. Лишь я и Тайлер. В уютной тишине, в окружении книг. Мягкие объятия, легкие поцелуи. Приближающиеся шаги вернули в реальность. Тайлер скрылся в проходе, а я сделал вид, что шла обратно.
– Эшли! – Взвизгнула Колин, всплеснув руками. – Куда ты ушла? Почему мне ничего не сказала? Я устала тебя искать! – Она больно схватила меня за плечо.
Во мне закипала злость. Она же отразилась во взгляде, вынуждая Колин остановиться. Пять минут. Меня не было всего пять минут. И, черт возьми, мы находимся на закрытой территории.
– Колин, я просто гуляла. Ты не моя мама, чтобы контролировать каждый шаг.
– Твоя мама просила за тобой приглядывать. Если тебя что-то не устраивает, то предъявляй ей, а не мне, – выплюнула она.
– Но ты не обязана буквально воспринимать ее просьбу. Мы в Болфорде, в безопасности.
– Какая ты неблагодарная, Эшли.
Ауч, а вот это было больно.
– Я весь вечер не позволяю себе от тебя отходить, лишаю танцев и веселья, а ты в ответ обвиняешь меня в излишнем контроле? Знаешь, плевать, только потом не прибегай ко мне плакаться, что все тобой пользуются, издеваются и обижают.
– Колин, я не это имела ввиду.
– Делай, что хочешь. – Она развернулась и ушла, оставляя меня наедине с чувством вины. Я вовсе не собиралась ее обижать. Хотела лишь попросить не опекать так сильно. Но слова и вправду звучали грубо.
Вернувшись в зал, я застала танцующих Кэтрин и Нейта. Они выглядели потрясающе в холодном свете люстр. Смотрелись так идеально, что у меня дух перехватило. Что произошло дальше я не совсем поняла.
Звон бокалов разнесся по залу. Из-за моей спины выскочил Тайлер и устремился к Кэтрин. Та выглядела потерянной и испуганной, будто внезапно кто-то выбросил ее на трассе в неизвестной стране. Я искренне переживала за нее, догадываясь, что звон всколыхнул старые воспоминания. Суматоха не дала разглядеть происходящее.
Я хотела пойти за Тайлером и Кэтрин, но понимала, что никто из них не захочет меня видеть. Поэтому медленно поплелась к столу, где сидела обиженная Колин.
Мне пришлось извиниться.
