Нонна Монро
Сотканные из лжи
Глава 10. Тайлер
Лучшим лекарством от похмелья была библиотека. Кэтрин считала по-другому, поэтому уснула, как только мы вернулись. Я же не хотел спать. Вместо этого отправился в самое тихое и уютное место.
Как только оказался среди стеллажей, то сразу почувствовал чье-то присутствие. Я не отличался любопытством, однако уважал требование Эшли. Раз она так сильно любила книги, то, возможно, коротала воскресенье здесь. Но вместо нее я встретил Нейта. Он шел с несколькими книгами, среди которых я заметил «Американскую трагедию» Теодора Драйзера.
– Тайлер, как прошли выходные?
Я выдержал паузу, рассматривая лицо Нейта. Искал в нем намеки, на его отношение к Кэтрин. И причину, почему он задал этот вопрос мне.
– Отлично. Некоторые до сих пор переживают последствия. Как прошли ваши, мистер Эндрюс? – Выражение его лица не поменялось. Он определенно не испытывал дискомфорт из-за звонка Кэтрин, что в свою очередь означало многое.
– Не так здорово, как у вас. Кэтрин на что-то обиделась?
– Кэтрин никогда не обижается.
А вот эти слова вызвали реакцию. Он вскинул брови и чуть вздернул подбородок. Со стороны мы выглядели как два хищника, что пытались поделить территорию. Но Нейт мне не соперник, потому что я не претендовал на сердце Кэтрин в романтическом смысле. Наша связь куда глубже, чтобы лепить на нее определение.
– Тогда почему она сбросила звонок, когда услышала голос моей одноклассницы? – Он сделал акцент на последнем слове, и я мысленно поблагодарил его за это. Отличный ход, чтобы хоть немного расположить меня к себе, но недостаточно. Я продолжал держаться настороженно.
– Я не вправе отвечать за нее. Мои предположения субъективны, пускай и верны.
В уголке губ мелькнула улыбка. Нейт правильно меня понял, однако не стал дальше продавливать эту тему.
– Я рад, что ты рядом с ней, – искренне признался Нейт.
Его слова меня удивили. И так сильно отозвались, что на миг я растерялся.
– Как и я, мистер Рочестер. – Я развернулся и ушел, оставляя Нейта сбитым с толку. Он сверлил взглядом мою спину, но не добился никаких объяснений.
Хотелось вытащить из Нейта истинное отношение к Кэтрин. Я никогда не лез в ее интрижки с парнями, зная, что все они на одну ночь. Однако к Нейту она действительно испытывала чувства, пускай и часто прикрывала их банальным сексуальным влечением. И с учетом того, что нам предстояло много времени провести в относительно замкнутом пространстве, я хотел убедиться в честности поступков Нейта. Или же подготовить Кэтрин к очередному разочарованию.
Ее сердце и так было разбито. Не стоило ложными ожиданиями склеивать его.
***
В понедельник утром Кэтрин выглядела отдохнувшей и веселой. Сон пошел ей на пользу или же она успела с кем-то сцепиться в коридоре. Я допускал оба варианта. Следом за ней в столовую пришел Энтони, обнимая одну из подружек Эшли. Сама она тоже была здесь и по неизвестной причине обжигала меня взглядом. Я не посмотрел в ответ, хоть и струны моего сердце переливались мелодией зова. Они молили ответить на ее взгляд.
Книга в руках интересовала не так сильно, как спор Энтони и Кэтрин. Я даже вмешался, узнав, что он флиртовал с Лили. Я не мог объяснить свое отношение к ней, однако чувствовал тонкий шлейф боли, тянувшийся из детствах. Не в моих правилах было навязываться. Я приходил лишь в крайних ситуациях, если речь шла не о Кэтрин. Иногда людям требовался человек, который ни сколько поможет советом, а внимательно и вдумчиво выслушает. Моего багажа знаний и книг, прочитанных по психологии, очевидно не хватало, чтобы наставлять людей. Но я умел молчать, прятать свое мнение во время монолога и вычленять истинную суть проблемы, что пробивалась сквозь бессвязную речь и потоки слез.
– Я хочу курить.
Я захлопнул книгу и приобнял Кэтрин. Два взгляда обожгли бок. Эшли и Колин. Они бессовестно рассматривала нас, но лишь одна с толикой осуждения. Кэтрин отчего-то напряглась. Коробка с кошмарами прошлого распахнулась, овладевая телом и разумом. Я прижал ее сильнее. Напомнил, что все еще здесь. Что она не обязана проживать это в одиночку. Но глаза Кэтрин наполнились болью и страхом. На нас смотрели все, но это не имело никакого значения, ни сейчас, ни в любой другой день. Я смотрел в глубины карих глаз, выискивая мою раненую девочку. Медленно поглаживал большим пальцем холодную, нежную кожу. Она цеплялась за меня, словно нашла посреди бушующего моря плот. И я готов был им стать.
Нейт находился среди зрителей. Я чувствовал его испепеляющий взгляд. И решил одним поцелуем помочь им двоим. Мягкие губы Кэтрин впустили мой язык. Поцелуи с ней никогда не были нежными. Но не в этот раз. Кэтрин была слишком напугана, чтобы проявить инициативу. Поэтому я взял все в свои руки. И когда прогремел голос Нейта, губы самовольно изогнулись в ухмылке.
Мы проследовали к выходу, окруженные любопытными взглядами студентов: одни смотрели с неприкрытым азартом и восхищением, другие – с осуждением закатывали глаза и с презрением покачивали головой, перешептываясь друг с другом, и лишь одно лицо выражало целую бурю эмоций. Эшли сидела в окружении подруг неестественно бледная, отстраненная, черты круглого лица сделались острее, и лишь глаза горели ярким пламенем, природу которого мне не удалось распознать.
***
Не смотря на то, что я был в кабинете Нейта, на этот раз не смог удержаться, чтобы внимательно рассмотреть полки. Выдержанные в едином стиле, с одинаковыми обложками и корешками. Нейт предпочитал американскую и английскую классику. Я спросил разрешение, Нейт дал согласие. Краем уха слушая их, рассматривал повесть Джона Стейнбека «О мышах и людях». Цепляющее название сразу привлекло внимание. И пока Кэтрин выясняла отношения с Нейтом, я начал читать первую страницу.
Кэтрин сбежала. Ушла, оставив нас наедине. В глазах Нейта читался вопрос. В моих скрывался ответ.
– Ты не выудишь из меня информацию, Эндрюс. Если что-то хочешь узнать, иди к ней и поговори.
– Почему она сбегает?
– Потому что привыкла справляться с эмоциями в одиночку.
– Можешь взять книгу.
Я воспользовался его предложением и направился к выходу, не теша себя мыслью, что Нейт пойдет следом. Однако он сумел меня приятно удивить. Я внимательно изучил его лицо, в поисках фальши. От нее веяло уверенность в своих действиях и мыслей, а в глазах читалась неподдельная верность, а под ней плескалась любовь в самом раннем ее проявлении.
– Собираешься с ней поговорить? – Я намеренно с сомнение спросил, провоцируя его. Нейт выдержал мой взгляд. – Она, вероятно, на улице. Держи.
Я отдал пачку сигарет и зажигалку, которую могла брать только Кэтрин. Прощального подарка не имели права касаться чужие руки. И если бы кто-то бы взял ее без спроса, то я бы не выдержал и впервые в жизни проявил агрессию. Нейту я отдал зажигалку, чтобы ее увидела Кэтрин. Чтобы поняла, как я к нему отношусь и доверяю его чувствам. Представив ее шок, я мысленно улыбнулся.
Глава 11. Эшли
Комок с шипами внезапно возник в груди и изрешетил легкие. Воздух стремительно покидал их. Я задыхалась. Посторонние звуки доносились словно сквозь толщу воды. Тело тянулось ко дну. Эмоции были настолько незнакомыми, что я не знала, куда от них бежать. И вспыхнули они, стоило Тайлеру поцеловать Кэтрин.
Я догадывалась, что между ними что-то есть. Но не ожидала, что он так открыто проявит чувства. И почему-то его поступок ощущался, как нож, воткнутый в горло. И чем дольше длился поцелуй, тем сильнее проворачивался клинок. Благо вмешался Нейт.
Поцелуй – не повод исключения. И все же внутри меня что-то ликовало, ведь Нейт не закроет на это глаза.
Дженни рядом с нами присвистнула, вырывая из оцепенения.
– Воу, это было горячо!
Колин как-то странно отреагировала: она бросила уничтожающий взгляд на Дженни, будто Тайлер был ее бывшим парнем. Но слова сильно разнились с выражением лица.
– Это отвратительно.
– Не будь занудой. – Закатила глаза Дженни. – Молоды, красивы, свободны. Я хочу с ним развлечься.
– А лучше с ними, – засмеялась Ким и подмигнула Дженни.
Дженни наигранно цокнула языком, однако заметив Тайлера, подошла к нему. Комок вновь возник в груди. Я попыталась отвлечь себя и переключила внимание на Нейта, который направился на улицу, в след за Кэтрин. Любопытство смогло утихомирить… это странное чувство. Я не знала, как именно оно называется и, если честно, не хотела знать.
Пока Дженни без стеснения флиртовала с Тайлером, мы с Колин зачем-то продолжали наблюдать за ними. Она сложила руки на груди и недовольно поджала губы. Обычно Колин не проявляла такую открытую враждебность по отношению к Дженни.
Когда настало время идти на лекцию, я с облегчением вздохнула. Пускай эмоции все еще бушевали в груди, монотонный голос мистера Стоуна сумел расслабить. Я слушала его с интересом, как и остальные. Он рассказывал о Сократе, о его философии и работах. Перед глазами возник его образ, длинная борода и мудрость, спрятанная в морщинках вокруг глаз. Его голос, наверняка, был чарующий, как у мистера Стоуна. И если бы рассказ был бы не интересен, я бы обязательно уснула.
Я не смогла удержаться и чуть повернулась к Тайлеру. Он выглядел довольным, как сытый кот. И это так резонировало с его обычным, равнодушным выражением лица. Гилл определенно чувствовал мой взгляд, но продолжал игнорировать.
Потому что уважал мою просьбу.
От этого осознания тепло разлилось в груди, растекаясь по всему телу. Никто и никогда так не относился к моим словам. Я заправила прядь волос за ухо и опустила голову. Румянец предательски расползался по щекам. На место тому странному чувству пришла зависть. Кэтрин очень повезло с Тайлером.
Кэтрин
Она обязана узнать правду. Я не могу еще ниже пасть в ее глазах. Только не в этой ситуации. Что в свою очередь означало: приватный разговор с Тайлером. Один на один. По коже пробежали мурашки от одной только мысли. Я не просто хотела с ним поговорить. Жаждала. Мечтала. Эта идея боролась со словами мамы и Колин. С каждым оскорблением, что они отпускали в адрес Тайлера. Сотни требований попытались атаковать мою затею. Но с каждой секундой она обрастала броней. Крепко держала щит. И отбивала каждый нанесенный удар. Но пала под натиском страха. Жалкого страха. Я не имела права приближаться к нему, ведь сама запретила делать тоже самое. Это лицемерие. Ведь если ему что-то понадобится, он не сможет заговорить со мной.
Голова готова была взорваться. Меня вновь захлестывали противоречивые эмоции и чувства. Я не знала, что с ними сделать. Как отбросить слова других и прислушаться к себе? Как сделать то, чего хочет сердце? О чем оно поет? И когда перестанет шептать и обретет голос? Вопросы вспыхивали один за другим. Они давили, наседали, загоняя в угол. Я готова была закрыть уши и закричать до хрипов в горле. Чтобы легкие саднило от не хватки воздуха. Я рвано дышала. И на секунду мне показалось, что Тайлер смотрит на меня. Нет. Я хотела, чтобы он смотрел на меня.
Слова мистера Рочестера возникли перед глазами. «Ловуд все еще держит вас в своих тисках. Он сковывает выражение вашего лица, заглушает ваш голос, связывает ваши движения». Но кто в моей жизни выступал в роли Ловуда? Кто сковывал выражение моего лица, заглушал голос и связывал движения? Ответ витал в воздухе, но я боялась к нему притронуться. Потому что, даже если бы добралась до него, ничего не смогла бы сделать.
***
Несколько дней. Я потратила несколько дней, чтобы собраться с мыслями. И все еще чувствовала дрожь в коленках, когда стояла возле двери Тайлера и нерешительно занесла кулак. Это было поздним вечером, когда студенты разбрелись по комнатам. Колин собиралась принять ванную, Ким где-то развлекалась с Энтони, а Дженни гуляла по территории со старшекурсниками. Я на всякий случай убедилась, что Кэтрин осталась в своей комнате вместе с Лили Брок. Интересно, как ей жилось с Кэтрин? Эта мысль практически отвадила от комнаты Тайлера, но я взяла себя в руки и постучала.
Тайлер был без рубашки. Его оголенный торс вышиб весь воздух из легких. Я забыла зачем пришла. Забыла собственное имя. Так и замерла с поднятым кулаком. Он не растерялся и втащил меня в комнату. Только сейчас я заметила, что его волосы были влажными, а по вискам стекали капли воды.
– Ты просила не подходить к тебе, – напомнил Тайлер, вопрошающе смотря на меня.
Я уставилась на лофферы. Вдруг под ними валялись слова, которые могли бы объяснить мой приход. Или же те крохи уверенности, благодаря которым я и оказалась здесь.
– Эшли. – Никто и никогда не произносил мое имя с такой нежностью. Я подняла голову, но не смогла выдержать его взгляд. Он был такой пронзительный, проникал прямо под кожу и смотрел в душу. Серые глаза, подобно тучам нависшим над Болфордом. Такие необычные.
– Я хотела попросить тебе передать Кэтрин, что ничего не рассказывала маме. Она сказала это, потому что разозлилась.
– Почему сама не скажешь? – Просто спросил он, будто бы мы обсуждали мое нежелание брать зонт в дождливую погоду. Я старалась не пялиться на его торс, но на долю секунды взглянула. Тайлер не был обладателем ярко выраженных мышц, но его тело все равно выглядело подтянутым. Мелкие бледные шрамы рассыпались по животу и груди. Я подавила желание протянуть руку и коснуться их.
– Кэтрин не станет со мной разговаривать. Она ненавидит меня.
– Да.
Я в конец растерялась. Тайлер Гилл – загадка, которую невозможно разгадать. Его прямолинейность обезоруживала. Но что-то очаровательное таилось в ней. Открытый взгляд, без осуждения и насмешки. Расслабленная поза, без капли позерства или пошлости. Стоять рядом с Тайлером было комфортно и неожиданно приятно.
Аромат свежих, зеленых яблок заполнил ноздри. Если так пах его гель для душа, то я готова была пойти на все, чтобы его перестали производить. В конце концов незаконно так пахнуть.
– Но это не означает, что она не станет с тобой разговаривать.
Его слова разрушили чары. Обида зародилась в груди и готовилась вырваться наружу.
– Почему ты не хочешь мне помочь?
– Потому что не собираюсь лезть в ваши отношения. Кэтрин заслуживает правду, и ее должна сказать ты. – Он склонил голову и выжидающе взглянул на меня. Мысли и доводы разом вылетели из головы, оставляя после себя пустоту. Тайлер сделал шаг навстречу, и на мгновение мне показалось, что он собирался заправить выбившуюся прядь волос за ушко. Он не притронулся, но жар успел пронестись по телу, вызывая восхитительное головокружение.
Мое тело не должна так реагировать на него. Тем более на него.
Тайлер молчал, в то время как румянец пожирал мои щеки и шею. И если он и заметил, то виду не подал.
– Я хотела извиниться, – резко сказала я, пока голос мамы и Колин не заглушил этот порыв. Он не стал уточнять за что.
Комната погрузилась в тишину. Я не могла продолжить, Тайлер не настаивал. И можно было развернуться и уйти. Но как тогда я собиралась поговорить с Кэтрин? Ее реакцию совершено невозможно предугадать.
– Я не хочу больше стесняться нашего знакомства. Если тебе нужно будет ко мне подойти, ты можешь это сделать.
Я могла поклясться, что в его глазах мелькнуло веселье. Даже уголки губ чуть подрагивали, словно хотели растянуться в улыбке.
– Хорошо.
– Мне пора, – сказала я, но не сдвинулась с места. Мозг отчаянно искал причину, чтобы задержаться. Разговаривать с Тайлером было не так страшно, как я полагала. И впервые я честно и открыто озвучила свои мысли, словно в глубине души понимала, что он не осудит.
Пауза неприлично затянулась. Тайлер провел длинными пальцами по волосам, убирая спадающие на лоб пряди. Мой взгляд снова устремился к торсу. Рот наполнился слюной.
– Книга! – Резко сказала я, вызывая удивление у Тайлера. – Ты оставил книгу в библиотеке. Она у меня.
– Ты прочитала?
– Нет, но я верну ее.
– Книга не отравлена, хоть и куплена моею рукой.
Слова показались до боли знакомыми, но я не вспомнила их. Зато заметила в его тоне проскользнувшую тоску. Глаза Тайлера наполнились печалью. Мне стало стыдно.
– Хорошо. Мне пора идти.
– Тебе помочь?
Я на секунду растерялась, не понимая, о какой помощи он говорит. Но затем догадалась: не замеченной выйти из комнаты. Укол разочарования не пронзил грудь. Его слова звучали без обиняков.
– Было бы неплохо. – Смущенно улыбнулась я.
Тайлер достал из шкафа рубашку. Я пыталась не пялиться, но то и дело рассматривала его спину. И она была усыпана мелкими бледными шрамами. Сердце болезненно сжалось. Джефф Гилл и без того был не самым приятным человеком, но чтобы избивать ребенка?
– Я выйду первым и проверю. – В его голосе сочилась уверенность, которая окутала меня, будто мягкий плед. Я смогла расслабиться и осмотреть комнату. В ней царил идеальный порядок. Даже кровать, на которой он лежал, лишь слегка помялась. Ни разбросанных вещей или носков. Чистая обувь аккуратно стояла возле двери. Стопка книг ровно возвышалась на полке, а рядом с ней несколько плиток шоколада.
– Можешь идти. – Я вздрогнула. Он поймал меня с поличным, но снова не стал задавать каверзные вопросы. Это было так странно.
– Спасибо.
Он тихо усмехнулся, выпуская меня в коридор. Я чувствовала дрожь в коленках и приятный трепет в груди. И в глубине души надеялась, что это не последний приватный разговор.
Глава 12. Тайлер
Я не спрашивал у Кэтрин, чем закончился их разговор с Нейтом. Однако надеялся, что он, если действительно испытывал к ней чувства, сделает шаг навстречу. Кэтрин не из тех, кто будет добиваться мужчину, с учетом того, что парни всегда готовы были скрасить ее дни. Иногда они буквально падали к ее ногам. Иногда долго ухаживали, понимая, что Кэтрин не так просто расположить к себе. Нейт, как я предполагал, не относился ни к одной из этих каст. И поступок в библиотеке стал тому подтверждением. Он взял то, что она готова была дать. А взамен подарил ей веру. Только мы говорили о Кэтрин, которая боялась любви. Боялась привязываться к людям. Уверен, что Виктор Фокс в ту ночь после клуба поймал ее на крючок, угрожая мне. Иначе Кэтрин так быстро бы не сдалась.
Пока Нейт ублажал Кэтрин, в библиотеку кто-то зашел. По голосам мы вычислили Колин. Кому принадлежал второй несложно было догадаться. Энтони тут же ринулся их задерживать. Я остался в кресле, потому что определенно не был настолько же болтлив, как он.
Перепалка Кэтрин и Колин заставила меня подняться. Мой взгляд сразу скользнул к Эшли. Румянец расцвел на ее щеках. Она заметно смутилась. Я невольно поймал себя на мысли, что мне льстило, как легко ее кожа распалялась, стоило мне оказаться поблизости. Эшли не была первой девушкой, тело которой реагировало на мое присутствие. Не была первой девушкой, которая робела под прямотой моего взгляда, но почему то, мне впервые это доставляло особое удовольствие. Конечно, реакция Эшли не скрылась от внимания Кэтрин. И как только девочки прекратили перепалку и мы вышли из библиотеки, Кэтрин потребовала ответы.
Я не чувствовал себя предателем. Отношения Кэтрин и Эшли не касались меня напрямую. Я умел оценивать опасность, и Эшли определенно не была ей. Да, она некрасиво поступила. И ей стоит попросить прощение за свой поступок. Порой людям именно это требуется, чтобы другие признали свои ошибки. Не искали оправданий и причин, из-за которых оступились. Я предполагал, что именно извинения хотела услышать Кэтрин, чтобы навсегда закрыть эту дверь. Она безусловно не смогла бы общаться с Эшли как прежде. Рана успела стать болезненным рубцом. Да и я не представлял, как можно забыть ту боль, что ночами рвалась наружу криками и слезами. Это ложь скормленная себе же.
В одном я был уверен точно: наши отношения с Кэтрин никогда не изменяться. Не важно с кем мы будем. Не важно как часто будем видеться и сколько по времени разговаривать. Эту связь мы пронесем сквозь года и до конца жизни.
***
Мой сосед вернулся в Болфорд. Он приехал вечером, нарушив покой и чтение. Ввалился в комнату с огромными наушниками, из которых лилась электромузыка. Каштановые волосы нарочито взъерошены, во взгляде зеленых глаз цвета летней травы читалась насмешка. Я напрягся, но не стал откладывать книгу и подниматься.
– Кристофер, – бросил он, рухнув на кровать.
– Тайлер, – небрежно ответил я, насторожено оглядывая его.
Он выглядел расслабленным, даже чересчур. Будто вернулся с отдыха, где наслаждался соленым бризом, теплым океаном и обжигающим солнцем. Кристофер подпер рукой голову и уставился на меня. Однако вместе с ним в комнату ворвалось и напряжение. Вся его легкость теперь выглядела напускной, будто пыль брошенная в глаза.
– Ты новенький?
– Да.
– И как тебе Болфорд?
Я выгнул бровь, выискивая в словах Кристофера подвох. Но на деле он задал вопрос больше из вежливости, нежели из-за желания докопаться.
– Неплохо.
– Приятное местечко, если не ходить на занятия. Хоть я и соскучился по этой атмосфере, – он сделал акцент на последнем слове и хмыкнул. – Есть какие-то изменения?
– За то время, что я здесь, – нет.
Кристофер хитро прищурился. Стащил с шеи наушники, но не спешил выключать музыку. Я бросил на них быстрый взгляд, намекая, что не прочь побыть в тишине.
– Не нравится?
– Предпочитаю тишину.
– Тогда нам сложно будет ужиться. Люблю болтать.
Пока Кристофер раскладывал вещи и мурлыкал что-то себе под нос, я вернулся к книге. Несколько раз почувствовал любопытный взгляд соседа, но не стал смотреть в ответ. Мне тяжело было сходиться с новыми людьми. Я не готов был раскрывать свою душу, а держать на расстоянии вытянутой руки и придерживать видимость нашего общения – не видел смысла. Наверное, поэтому к двадцати годам мой круг общения сузился до одного человека. Где-то на горизонте виднелись Энтони с Агатой, но я был приверженцем проверки дружбы временем.
***
С Кристофером оказалось не так сложно: большую часть времени он пытался взорвать свои барабанные перепонки. У этого парня определенно ломились счета от денег, но он предпочитал таскаться со старыми наушниками, у которых не было внешней звукоизоляции. За короткое время я успел изучить его репертуар. Электромузыка сильно привлекала Кристофера. Он слушал ее девяносто процентов времени, а в оставшиеся десять включал что-то из классики. В такие моменты я брал в руки книгу. Потому что не было ничего приятней, чем читать под ласкающую слух мелодию.
Кристофер и вправду оказался болтуном. Его не волновало слушал ли я его или нет. Ему просто нравилось говорить и озвучить в слух пришедшие в голову мысли. Время от времени я поддерживал беседы на отстраненные темы, не связанные с личной жизнью или прошлым. Кристофер не настаивал и не пытался залезть в душу. А еще он много времени проводил вне стен комнаты. Я часто видел его блуждающим по территории Болфорда с загадочной улыбкой на губах. Не замечал его в компании с другими ребятами, но отметил, как неловко в его сторону смотрит Лили.
Вне комнаты мы не поддерживали общение с Кристофером. Даже не смотрели друг на друга. Со стороны могло показаться, что мы и вовсе не соседи. Нас обоих это устраивало.
Вечера я чаще всего проводил в комнате Кэтрин и Лили. Последняя пугала меня своим поведением, но я не хотел насильно предлагать помощь. В этом не было никакого смысла. Пока Лили не поймет, что у нее проблемы, и не захочет их решить, вмешиваться бессмысленно. Любые слова пройдут мимо. Однако я не хотел упускать момент, когда она попытается впасть в отчаяние. И вот тогда я нарушу собственные принципы и влезу.
Мы сидели вчетвером и обсуждали предстоящую вечеринку. Лили никак не могла выбрать платье и попросила о моей помощи. Я привык выбирать одежду Кэтрин, потому что та ненавидела гулять по бутикам и торговым центрам. Через минут десять она взбешенная выходила из очередного магазина и требовала отвезти ее домой. Что уж говорить о бесконечных примерках и импровизированных показах. Однако Кэтрин любила, когда кто-то проявлял к ней заботу, как бы громко не утверждала обратное. И когда я приезжал с горой пакетов, в ее глазах появлялся блеск.
Я сделал несколько комплиментов Лили, надеясь, что они хоть немного поднимут самооценку. Наблюдал за ее смущением и прислушивался к собственным ощущениям. Ничего. Лили не вызывала эмоций, как Эшли. И мне хотелось понять почему.
Робкий стук в дверь привел нас в замешательство. Вхожие в комнату Кэтрин и Лили уже были здесь. Я пошел открывать дверь. Эшли. Со сцепленными пальцами смотрела на меня большими голубыми глазами. Сердце подпрыгнуло в груди, но я не дал эмоциям отразиться на лице. Не сейчас. Не в этот день, принадлежавший Кэтрин.
Эшли будто знала, когда прийти. После общего собрания Кэтрин была эмоционально разбита. Страхи родом из прошлого опутывали в собственные сети, поднимая наружу спрятанные воспоминания. Кэтрин с каждым разом справлялась все лучше, однако не могла до конца избавится от лжи, сказанной Виктором и Шарлоттой. Эти слова вбивали в голову годами да так сильно, что они пустили корни. Мне хотелось забрать их собой. Забрать боль, которую ей причинили якобы родные люди. И что действительно грело сердце, так это то, что не я один хотел этого. В борьбе с прошлым нас было трое. Нейт наконец-то решительно вступил в команду.
Я контролировал себя. Не хотел выражать эмоции, чтобы Эшли не передумала. Только Энтони и Лили выглядели слишком взволновано. Как-будто Кэтрин хранила под кроватью ствол и сейчас потянулась за ним.
Я и вправду считал, что Кэтрин и Эшли стоит поговорить. Закрыть дверь, впускающую ледяной ветер, который развевал лоскуты общего прошлого. Лично я не видел смысла заново их сшивать, штопая кручеными нитками. Такого рода обиды всегда будут напоминать о себе. И на один шаг вперед, бывшие подруги сделают восемь назад. Прежняя дружба не возродится.
Мы сидели в коридоре. Лили перебирала край футболки, то и дело посматривая на дверь. Энтони сидел рядом и с кем-то переписывался в телефоне. И не смотря на царившую тишину, я чувствовал себя комфортно, пускай мы и лишились связующего звена.
Разговор получился короткий и тихий. Эшли вышла из комнаты с горящими глазами, будто бы разгадала тайну вселенной. Волны уверенности заставили поднять Энтони голову и вопросительно уставиться. Однако Эшли посмотрела лишь на меня и улыбнулась уголками губ. Во мне растекалась гордость и что-то еще. Мягкое, нежное, ласкающее и успокаивающе. Я проводил Эшли взглядом и направился к Кэтрин. Та развалилась на кровати, уставшая, но освободившаяся от одних из десяти оков прошлого.
