Нонна Монро
Сотканные из лжи
Сердце глухо стучало в груди, как только я оказалась в его руках. Длинные пальцы скользили по пояснице, играя с тканью блузки. Я не готова была зайти дальше поцелуя, но охотно наслаждалась прикосновениями.
Тайлер склонил голову. Теплое дыхание со вкусом вишни ласкало губы. Я коснулась пальцами его лица. Он сдался первым. Дрожь пробежала по спине, как только его рот обрушился на мой. Я потянулась к нему, прижимаясь сильнее. Голова кружилась от недостатка воздуха. Пальцы подрагивали, рисовали странные узоры на его шее. Тайлер прижал меня к шкафу. Углубил поцелуй, окончательно отрезая от реальности. Сейчас был только он, его губы и язык. Никаких мыслей и переживаний. Спокойствие окутало со всех сторон. Я хотела задержаться в этом мгновении навечно.
Тайлер с трудом оторвался от меня. Прижался лбом к моему лбу и тяжело задышал. Я впервые молила его о молчании. Потому что боялась услышать то, к чему не была готова.
– Эшли.
Я уткнулась лицом в его грудь. Зажмурилась, надеясь, что это спасет меня от дальнейших слов.
– Рано или поздно тебе придется принять решение.
И я прекрасно понимала, о каком решении он говорит.
Но не представляла, как вообще смогу его принять.
Глава 22. Эшли
Слова Тайлера не выходили из головы. Я прокручивала их изо дня в день, но не могла принять саму суть. Отрицала. Злилась. Горевала. И снова отрицала. Потеряла всякий интерес к учебе и даже занятия по литературе больше не выглядели привлекательными. Нейт, если и замечал, то не задавал лишних вопросов. Зато остальные учителя просили меня остаться после лекций и пытались выяснить, все ли со мной хорошо. Я правда витала в облаках. А еще не могла больше терпеть общество Колин.
Все в ней казалось искусственным. Каждый взгляд, усмешка, слово. Она продолжала вести себя властно, будто целый мир подчинялся ей одной. А еще полностью проигнорировала мою просьбу и все еще вмешивалась в мою жизнь. Каждый день начинался и заканчивался вопросами. И если поначалу я вежливо отвечала, то после – огрызалась. Куда легче было проводить время с Ким: ее хотя бы не волновал каждый мой шаг. Да даже Дженни выглядела куда искренней и беззаботней, вот только стоило Тайлеру появиться в поле нашего зрения, она резко переводила взгляд с меня на него и ухмылялась.
Рано или поздно тебе придется принять решение.
Слова не звучали настойчиво и требовательно, куда больше они поясняли мои чувства. В какой-то момент я не смогу их хранить глубоко внутри и выплескивать в редких встречах. С каждой секундой они разрастались, терзали сердце и просились выйти наружу. Я постоянно смотрела на Тайлера. Старалась находиться по близости. Услышать его голос, тихий смех. Но даже если я смогла бы усмирить Колин, родители никогда бы не позволили быть с Тайлером.
«Как известно, предрассудки труднее всего искоренить из сердца, почва которого никогда не была вспахана и оплодотворена образованием; они произрастают упорно, стойко, как плевелы среди камней».
Занятия у Нейта стали отдельным видом мучений. Я больше не принимала участия в обсуждениях, потому что никак не могла собраться с мыслями. Да и сам Нейт вел себя отстраненно: он чаще оставался в стороне. Все вокруг менялось, и впервые я хотела этих перемен.
История Джейн Эйр в какой-то степени помогла. Мне следовало действовать. Не сидеть. Не терпеть. Не казаться, а быть. Выбирать самостоятельно, не опираясь на суждениях других. Молчание и бездействие уничтожало изнутри. Ни одна история любви не случалась без жертв.
Мы сидели вместе с Дженни на перемене в столовой. Она пила кофе, я рассеяно осматривала зал.
– Как ты относишься к Колин? —Внезапно спросила я, удивив саму себя.
Дженни поднесла чашку ко рту, но не сделала глоток. Несколько черных кудряшек пружинили возле лица, остальная копна лежала на спине.
– Почему ты спрашиваешь? – Ее и без того выделяющиеся скулы заострились. Выражение лица стало настороженным.
– Просто.
В звании самый странный разговор – этот занял бы первое место. Я уже пожалела, что спросила, но мне требовалось подтвердить сомнения и убедиться, что ни одна я замечаю за ней излишней заботы, граничещей с навязчивостью.
В жизни Джейн Эйр был такой человек – Сент-Джон Риверс. То, как точно она описывала его, больно отзывалось в моем сердце. Ведь эти слова можно было применить и к Колин.
«Он ценит меня, как воин хорошее оружие, – и только». Ценила бы меня Колин, если бы моя семья не состояла в золотой пятерке?
– Если учитывать тот факт, что мы учимся и живем вместе, то нормально. Но Колин не тот человек, которого я заберу с собой после Болфорда. – Я повернулась, чтобы посмотреть в глаза Дженни. Она выглядела предельно серьезной, даже не ухмылялась. Будто бы чувствовала, что мне требовалась правда.
– А Ким?
– Ее – да.
Я хотела спросить про себя, но не решилась. И спасибо Дженни за то, что не ответила на не заданный вопрос.
Несколько минут мы провели в тишине. Я подбирала слова, Дженни допила кофе и теперь щипала пальцами круассан.
– Почему она не ведет себя с вами так же, как и со мной?
Дженни хмыкнула, отвлекаясь от выпечки. С прищуром посмотрела на меня, предлагая лично догадаться.
– Я бы никогда не позволила Колин помыкать мной. И она об этом прекрасно знает.
Я тупо смотрела, в ожидании продолжения. Дженни вздохнула и откинула мешающие пряди за спину.
– Колин нравится что-то контролировать, потому что ее жизнь сыпется из рук. Мы же обе прекрасно понимаем, что родителям на нее плевать. Именно поэтому они отправили ее сюда. И именно поэтому она напрашивается на выходные к тебе, а не едет домой. Колин пытается быть твоей старшей сестрой, как-будто бы твоя мать после этого решит ее удочерить. Проблема в том, что ты позволила ей это сделать.
Я безропотно кивнула и облизнула губы.
– Я не люблю учить жизни, Эшли, потому что мне только девятнадцать. Но чего бы я точно не допустила, так это то, чтобы какая-то выскочка указывала мне куда ходить и с кем не общаться.
Вот мы и ступили на тропу правды. Пронзительный взгляд карих глаз скользил по моему лицу. Я не двигалась, даже не дышала. Обсуждать тот случай, когда я выронила книгу, не собиралась. Потому что не хотела.
– И как мне быть?
– Ты сама прекрасно знаешь. Не стоит бояться того, кто держится за тебя всеми силами. Если тебя что-то не устраивает – скажи.
– Она не слышит меня.
– Тогда ты говоришь недостаточно громко.
Слова прозвучали мягко, но в тоже время настойчиво. Впервые за долгое время я не чувствовала неловкость при общении с Дженни. Смущения. Страха. Она говорила прямо, без насмешки или издевательства в голосе.
Я сделала глубокий вдох, медленно анализируя ее слова. Может быть Колин и вправду игнорировала мои просьбы, потому что не воспринимала их всерьез? Тогда действительно стоило говорить громче.
Желание поговорить с Колин внезапно вспыхнуло во мне. Я не стала подавлять его и игнорировать: поднялась и направилась в нашу комнату. После экономики Колин должна была быть там. Но встретила я ее в совершенно другом месте и не одну.
Колин разговаривала с Тайлером. Вернее, говорила только она, а он молча слушал ее с привычным равнодушным лицом. Страх медленно пополз по рукам, окольцовывая горло. Тысяча мыслей, подобно рою пчел пронеслись в голове. Я тупо моргала с приоткрыт ртом. Колин улыбчиво что-то рассказывала.
– Колин, – хрипло позвала я. Они повернулись ко мне. Колин недовольно поджала губы, будто бы я отвлекла ее отчего-то важного. Тайлер же едва заметно улыбнулся.
Не прощаясь, Колин отошла от Тайлера. Я могла поклясться, что ее щеки чуть порозовели. Движение стали дерганными: она неловко поправила волосы, а после разгладила юбку. Ее поступок отозвался во мне злостью.
– Что такое? – Нетерпеливо поинтересовалась она.
– О чем ты разговаривала с Тайлером?
Напряженная пауза повисла между нами. Колин на секунду растерялась. А я похвалила себя за то, как упрямо смотрела в ее глаза.
– Ты в чем-то меня упрекаешь? – Ощетинилась она, приступая к своей излюбленной тактике нападения. – А ты где была? Я просила меня подождать.
– Ты не просила.
– Просила.
То, как уверено она это произнесла, заставило меня усомниться. И я практически разжала кулаки, перебирая в голове слова Колин, пока внезапно позади меня не появилась Дженни.
– Что не поделили?
– Эшли в очередной раз подтвердила, насколько дырявая ее память, – выплюнула Колин. Естественно она не могло не унизить меня перед Дженни.
– Ее память никогда не была дырявой, – ухмыльнулась в ответ Дженни, касаясь рукой моего плеча в знак поддержки. Я чуть выпрямилась. Почувствовала прилив уверенности и сил.
– Вот значит как? И на что ты намекаешь, Дженни?
– Зачем мне намекать, если я говорю прямо.
– Разумеется.
– Разумеется.
Я видела, как сильно раздражал Колин этот разговор. Она и так ненавидел спорить с Дженни, потому что зачастую проигрывала спор, но сейчас, когда была одна, я могла поклясться, что ее шея и щеки горели от злости.
– Эшли, пойдем в комнату.
И я бы согласилась, если бы не увидела ее рядом с Тайлером несколькими минутами ранее. Она осуждала, что я смотрю в его сторону, а сама щебетала, как влюбленная птичка.
«Словно завеса упала с моих глаз, и я увидела перед собой черствость и деспотизм».
– Мне незачем туда идти.
Я не стала дожидаться ее реакции: пошла в сторону улицы. Немного потряхивало от того, что так грубо обошлась с Колин, но в то же время чувствовала свободу, будто сбросила балласт. В тот раз я промолчала, в этот – нет.
***
Эрес Шейни поступил в Болфорд. Я судорожно сглотнула, наблюдая за тем, как Кэтрин пыталась выставить его обратно в Англию. Ее желание и мой страх имели почву: Шейни – один из самых неприятных людей, которых я когда-либо встречала. Он был разбалованным мальчишкой, который брал все, что хотел. И когда я пыталась пожаловаться на него, даже мама заставляла меня молчать. Потому что нельзя было ударить в грязь лицом перед возможными партнерами. Семья Шейни владела строительной компанией ERMAAS и с каждым годом поражала своим ростом. Создатели криптомонет никогда не знали, кто завтра готов был стать их партнером, поэтому и цеплялись за любые возможности. В мире, где мой отец продавал воздух, важно было иметь кого-то за спиной, кто облачит его в красивую оболочку.
Шейни словно планировал вывести Кэтрин из себя. Но к счастью ей не пришлось в одиночку справляться с ним: Энтони и Тайлер осадили Эреса. Я стояла в стороне, вспоминая наш разговор с мамой. Она сказала, что семья Шейни первые приглашенные. Значит, Виктор Фокс, который проводил у себя зимний бал, подготовил для них какое-то предложение. Но если мне не изменяла память, то у ERMAAS был еще один владелец. Будет ли он в числе первых?
Я должна была рассказать об этом Кэтрин. Внезапное появление Эреса вызывало много вопросов. Как и первое приглашение. Ее отец что-то планировал, а значит, она обязана была об этом узнать.
Когда Кэтрин наконец взглянул на меня, я попыталась намекнуть ее выйти на улицу. Мой намек Фокс поняла и пошла следом. Слабый уголек надежды вспыхнул в груди. Возможно, мы могли бы время от времени общаться. Глупо было игнорировать то, как сильно я скучала по Кэтрин. По ее острому языку, юмору и уверенности, которая витала вокруг нее.
Как только мы добрались до беседки, я первая задала вопрос:
– Он не сказал, почему перевелся? – Выпалила я.
– Нет. Куда больше его интересовало взбесить всех за несколько минут. Его семья будет на зимнем балу?
– Да. Они первые приглашенные.
Кэтрин мои слова удивили. Значит Виктор не сообщил ей об этом, предпочитая держать в неизвестности.
– Если честно, я боюсь его, – призналась я.
– Тайлер присмотрит за тобой.
Смущение красноречиво выдало меня. Я запихнула его куда подальше, потому что была уверена, что могу говорить честно с Кэтрин.
– И этого я тоже боюсь.
– Не переживай. Роль тени для Тайлера привычна. Никто и не поймет, что между вами что-то есть.
– Может лучше поговорить с Нейтом?
Кэтрин посмотрела на меня, как на идиотку.
– Он же может его отчислить.
– Это глупо. И нет ничего приятней, чем сбивать спесь с Эреса. Не пытайся втянуть в это Нейта. Мы сами с ним справимся.
Пока мы шли обратно к зданию, я обдумывала слова Кэтрин. И вправду стоило перестать искать спасение на стороне. К тому же Нейт был не из тех, кто решает вопросы исключением. И в прошлый раз разговор ни к чему не привел. Но стоило признать, что нахождение Кэтрин в Болфорде никак не ударило по мне. То, что постоянно говорили мама и Колин оказалось ложью. В большинстве случае Кэтрин было плевать. Она занималась своей жизнью.
Ложь. Как же много ее было. Она поджидала на каждом шагу. Вот и сейчас, когда мы подошли к дверям, излишне заботливая Колин недовольно смотрела на меня. Действительно ли ее волновало наше общение или же она хотела в очередной раз выслужиться перед моей мамой? Я уже ни в чем не была уверена.
– Эшли! Я ищу тебя целых десять минут.
– Мне нужно было поговорить с Кэтрин.
Я снова ушла. Оставила Колин наедине со своим недовольством. И раз она не пошла за мной, то значит Кэтрин решила высказаться. Ее смелость поражала. Кэтрин никогда не мирилась с чем-то: открыто и прямо говорила все, о чем думала, даже если и стоило лишний раз промолчать. Мне не стать такой же. Но разве это требовалось?
Я рассмотрела эту мысль со всех сторон и пришла к выводу, что нет необходимости становиться копией Кэтрин. Стоило лишь обрубать под корень чужие попытки помыкать моей жизнью. И если Колин была мне по зубам, то мама – нет.
Идея сдастся показалось настолько привлекательной, что я едва не развернулась и не извинилась перед Колин. Вот только за что извиняться? За то, что она вновь попыталась запереть меня в клетку? Мы с Кэтрин лишь обсудили общую проблему. Эрес для нас обеих был занозой в заднице и мы имели право поделиться своими переживаниями. Я прекрасно знала, что Колин даже не поймет и не разделит наших чувств. Она не была там. Она не чувствовала себя куском мяса, которое хотели продать дорого.
Я вернулась в комнату и рухнула на кровать. Колин пришла через несколько минут недовольная и жаждущая извинений. Мне нечего было ей сказать. То, что мы считали дружбой, нещадно разлеталось на осколки. И я не собиралась их склеивать.
Глава 23. Тайлер
Кэтрин выглядела разбитой, сидя на моей кровати и накручивая локон на палец. Она не разговаривала, не улыбалась и не делилась своими мыслями. Кристофер пытался ее спровоцировать хоть на какие-то эмоции, и я не совсем понимал для чего. После той ситуации с Лили мы не разговаривали, но он снова выглядел беззаботным и жизнерадостным. Плохо слепленная маска выдавала его переживание. Однако мне не было до него дела.
Кристофер по-своему боролся со своими демонами. И я не собирался вмешиваться.
Приглашение на зимний бал лежало на тумбочке. Я то и дело брал в конверт, переворачивал по несколько раз и клал обратно. Перспектива оказаться в этом цирке не прельщала. Встреча с Джеффом и вовсе заставляла собрать вещи и свалить. Несколько часов с ним – вспарывали раны, заработанные на протяжении целой жизни. И я был определенно идиотом, раз добровольно шел на встречу к дьяволу.
Я не мог оставить Кэтрин одну. Не сейчас. Новая должность Нейта ударила по ней больнее, чем я предполагал. И в этом крылась еще одна причина, почему она проводила вечера у меня, а не с Лили.
С Эшли мы не виделись так, как мне бы хотелось. Но я продолжал наблюдать за ней издалека и гордился тем, как настойчиво она давала отпор Колин, как четко и громко очерчивала свои границы, не позволяя подруге вмешиваться в ее жизнь. Эшли стала чаще проводить время с Дженни и Ким, в то время как Колин оставалась в одиночестве. И я не испытывал к ней сострадания.
Колин была не единственной проблемой. Родители Эшли. Харпер и Вульф. Люди, которые на пушечный выстрел не разрешили бы мне приблизиться к их дочери. В этой схватке Эшли стоило собрать всю силу, которую до этого она никогда не использовала. В противном случае ничего не имело смысла. Мы могли продолжать встречаться в библиотеке или в лабиринте, но как только Кэтрин станет свободной от контракта, я покину Болфорд. Учеба входила в долгосрочные планы, но не тогда, когда Джефф Гилл свободно разгуливал по Бостону. Следовательно, не имело смысла травмировать наши сердца чувствами, у которых даже не имелось будущего. Возможностей. Ни одного чертового шанса. Довольствоваться меньшим я не собирался. Моя жизнь и так складывалась из обрывков, когда я хотел превратить ее в большое полотно.
Очередная пауза болезненно отзывалась во мне. Я и не предполагал, как сильно Эшли пробралась в сердце и как прочно задержалась в нем. Всему виной замкнутое пространство и малое количество людей, с которыми я бы мог проводить время. Но это оправдание. Правда была в том, что я видел в Эшли нечто большее, чем она показывала миру. Слишком сильно ее опекали в жизни, на корню обрубая попытки вырваться в свет. Она виделась мне птичкой, что никак не решалась покинуть гнездо. Пригретая излишней любовью матери, Эшли забывала о себе. О своем выборе и предпочтениях. О мечтах. И я был абсолютно уверен в том, что мог бы ей помочь.
Тоска в сердце разрасталась, опуская меня на дно отчаяния. Чувства перемешались, переплелись в тугой узел. Я и сам оказался на перепутье, теряясь в обстоятельствах и времени. Количество проблем росло с каждым днем. И я не понимал, с чего стоило начать, а что отложить на потом.
Ложь.
Джефф был той самой проблемой, которую стоило решить в первую очередь. Запятая, поставленная несколько лет назад, так или иначе возвращала меня в прошлое. Я не представлял себе спокойную жизнь в собственном доме. Не представлял, как мирно могу сесть в кресло, открыть книгу и раствориться в ней. Джефф был источником постоянного «но». Поэтому следовало поставить его приоритетом.
***
На День благодарения большинство студентов разъехались по домам. В столовой меню сделали праздничным, подавая традиционную индейку с овощами. Аппетитный аромат разносился по коридорам, но не смог привлечь моего внимания. Я прислонился к стене и наблюдал, как мрачная Эшли покидала Болфорд с вещами. Рядом с ней шла Колин и выглядела куда более счастливой. Короткий взгляд голубых глаз коснулся моего лица. И мне совсем не понравились эмоции, что плескались в них.
Нейт тоже уезжал, видимо, чтобы провести это время с семьей. Он коротко кивнул мне, но в этом движении был заложен смысл. С появлением Эреса Шейни никто из нас не мог расслабиться. Этот парень одним своим видом и ухмылкой, крепко приклеенной к губам, вызывал неприятные чувства. Никто не сомневался, что он приехал сюда не за знаниями. Если Виктор Фокс приложил свою руку к его поступлению, значит что-то мерзкое плелось за спиной Кэтрин.
Она часами следили за монетой отца, пытаясь предугадать его следующие действия. Любая новость могла как придать роста, так и скинуть с пьедестала. Однако Виктор ничего не анонсировал. Мы слепо тыкались по углам, в поисках ответов на вопросы, но и я, и Кэтрин, прекрасно понимали, что сможем получить их на зимнем балу.
Я прогулялся по лабиринту, вдыхая вишневый дым. Холодный воздух приятно ласкал кожу. В голове не осталось ни единой мысли. Лишь шорох листьев нарушал покой и тишину. Меня слегка потряхивало от предвкушения чего-то нового. Шестое чувство подсказывало, что совсем скоро произойдут перемены. Но как бы жизнь не повернулась, мне точно хотелось одного: видеть Эшли рядом.
***
Декабрь насмехался над нами, сменяя быстро дни. Я пытался отвлечься учебой, книгами и разговорами с Кэтрин, но зимний бал так или иначе напоминал о себе.
Эрес становился настойчивее, не только по отношению к Кэтрин, но и к остальным. Он не упускал возможности загнать в угол других студенток и нагло флиртовать. Его мотивы были неизвестны. Я все время анализировал его действия, выбрав стратегию молчаливого наблюдателя, в отличие от Энтони, который с удовольствием решал вопросы кулаками. К слову, его рьяное желание защищать Кэтрин обернулось скандалом. Кэтрин взбесилась, заметив, что Энтони пытается ее повсюду сопровождать, и велела заниматься своими делами.
Я не задавал вопросов, по поводу ее отношений с Нейтом. К тому же не замечал, чтобы они пытались найти друг для друга время. Кэтрин все еще не принимала тот факт, что мы обязаны явиться на бал. Нейт же старался предоставить ей пространство, понимая, что любое вмешательство в дела Кэтрин могло лишь пошатнуть то хрупкое, что появилось между ними.
Жизнь одновременно стояла на паузе и неслась по склону.
И я впервые не знал, что нас ждало завтра.
