Нонна Монро
Сотканные из лжи
Глава 13. Эшли
После разговора с Тайлером я почувствовала в себе каплю уверенности. Лишь каплю. К утру сомнения вернулись, окутывая черной дымкой. В ней смешались голоса мамы и Колин. Они пытались отговорить. Считали, что нет необходимости оправдываться перед бывшей лучшей подругой. Я старалась их прогнать от себя. Вспоминала Тайлера и его наставления.
Мы сидели с Ким в свободной аудитории и повторяли новый материал. Она все время отвлекалась на телефон, переписываясь с Энтони. Мне сложно было представить их вместе, хоть и характером они совпадали.
– Ким, – нерешительно начала я, поглядывая на нее из-под ресниц.
– М?
– Тебе правда нравится Энтони?
Ким засмеялась, чуть качнув головой. Ее вовсе не смутил мой вопрос. Наоборот, она отодвинула от себя тетрадь и выпустила из пальцев ручку. В карих глазах загорелось веселье.
– Он классный и с ним весело проводить время, но я не собираюсь с ним встречаться.
– Тогда зачем? – Лицо Ким вытянулось от удивления, отчего мое едва не залилось краской. Но Ким быстро взяла себя в руки.
– Эшли, неужели тебя не хотелось с кем-то развлечься без обязательств?
– Нет, – смущенно ответила я.
– Пойми, – она вздохнула, пряча улыбку. – Выбираться каждые выходные в Бостон – утомительно, а обременять себя отношениями в Болфорде – скучно. Можно поиграться с пользой для здоровья, в любом случае серьезные отношения не для меня. Я не верю в любовь и клишированное всегда и навечно.
Я все равно не понимала. Пускай мы и находились в закрытом пространстве, где все относительно друг друга знали, но что, если бы о таких интрижках узнали вне стен университета? Я не стала отмалчиваться и напрямую спросил у Ким.
– А причем здесь бизнес моей мамы? – Искренне удивилась она. – Я же не сплю с Энтони возле здания Капитолия на глазах у всех. А если кто-то попробует упрекнуть в меня в случайной связи, я такую шумиху подниму. Парням можно, а девушкам нельзя? Черта с два.
Ее доводы звучали логично, но совершенно непривычно. Колин упрекнула бы меня за такие мысли. И если честно, мне совершенно не нравилось, что в нашей дружбе какие-то темы попадали под табу. Получалось, что я не могла с ней быть откровенной. Тогда в чем смысл дружбы?
– Тебе кто-то понравился? – Осторожно спросила она и откинула длинную прямую прядь.
Я отвела взгляд, чем, наверняка, выдала себя с потрохами. Если бы Ким догадалась, о ком шла речь, то точно бы меня осудила, как и Колин.
– Я не знаю, – вздох сорвался с губ прежде, чем я осознала суть произнесенных слов. Это немного пугало.
Ким грустно улыбнулась и протянула ко мне руку. Во взгляде карих глаз мелькнула боль. Что я знала о ней, кроме общедоступной информации в интернете и вскользь брошенных фактов? Почему Ким считала, что серьезные отношения не для нее и когда успела разочароваться в любви?
– Ты можешь поделиться со мной, Эшли. Я не стану тебя осуждать.
Мне так хотелось обсудить с ней тот клубок запутанных чувств, что скрутился в груди. Он подталкивал меня к необдуманным действиям и поступкам, иначе я не могла объяснить внезапно возникшее желание увидеть Тайлера.
– Я что-то испытываю к человеку, от которого должна держаться подальше, – робко произнесла я, смотря на Ким из-под ресниц.
Ким прищурилась. Я испугалась, что она потребует имен. Колин именно так бы и поступила.
– А ты сама чувствуешь, что должна держаться от него подальше?
Вопрос Ким сбил с толку. Я не знала. Тайлер не выглядел как человек, которого я должна опасаться. Напротив, когда я попросила не приближаться ко мне, он без лишних вопросов выполнил мою просьбу. К тому же за все это время Тайлер не вел себя так, как о нем судачили. Если Кэтрин и пыталась взбесить весь преподавательский состав, то Тайлер держался в сторонке.
– Если честно, нет.
Ким пожала плечами и легко улыбнулась. Мне сложно было смириться с ее ответом, ведь у Ким была совершенно другая фамилия, а ее мама не входила в золотую пятерку.
– Слушай, я не считаю себя достаточно опытной, чтобы раздавать советы, но если тебя влечет к этому парню, то почему бы и нет? Это твоя жизнь, Эшли. Никто за тебя ее не проживет. К тому же, это не обязательно должно быть что-то серьезное. Легкий флирт еще никому не навредил.
***
– Мы так мало времени проводим вместе, – пожаловалась Колин.
Мы сидели в комнате. Подруга бездумно расчесывала волосы, сидя на полу возле зеркала. Я лежала на кровати и пыталась сообразить, как попасть к Кэтрин, но так, чтобы Колин не узнала. Возможно, стоило сказать ей правду. Не запретит же она мне в конце концов. Однако я понимала, что Колин обязательно расскажет маме.
Обида медленно поднималась к горлу. Я бы никогда ничего не стала рассказывать родителям Колин, даже если бы она напилась на вечеринке. Так почему она поступала иначе?
– Эшли, ну чего ты молчишь, – надула она губы. – Может выходные вместе проведем в Бостоне? Выберем платья, украшения, сходим в ресторан, только не в книжный. Ты так долго выбираешь книги, а мне там скучно. Почему не заказывать их в интернете?
Я пожала плечами. Мне нравилось выбирать книги в магазине, часами бродить среди полок, щупать корешки, открывать первые главы и пробовать слог автора. В книжных всегда чувствовалась особая атмосфера. И это единственное место, где я с радостью оказывалась в толпе незнакомцев, ведь все мы испытывали одно чувство к выдуманным историям.
– Если честно, то я бы хотела остаться в Болфорде.
Колин недоуменно уставилась на меня через отражение. Ее тонкие брови выгнулись, а губы поджались, не предвещая ничего хорошего.
– Ты же знаешь, что мы не сможем провести время вместе: мама пойдет с нами.
– И что в этом такого? Она классная.
Я едва не спросила, зачем тогда ехать мне, но вовремя прикусила язык. Иногда мне казалось, что Колин хотела быть подругой моей мамы, а не моей.
– Эшли, я просто принимаю реальность. Если мама тебя одну не отпустит, не стану же я как-то плохо о ней отзываться. Втроем, так втроем.
– Колин, я правду хочу остаться здесь.
– Твои капризы начинают раздражать, – выплюнула она.
Но было ли это в реальности капризом? Ведь мы могли и здесь провести время вместе, необязательно для этого ехать в Бостон.
«Не отмалчивайся» – внезапно раздался в голове голос Тайлера. Мои губы приоткрылись. Слова вертелись на кончике языка, но не хватило смелости, чтобы произнести их. Колин обиженно отвернулась к зеркалу. Я решила воспользоваться моментом и встала с кровати.
– Пойду в библиотеку, – на опережение сказала я и как можно скорей выскочила из комнаты. Встреча с Кэтрин не казалась теперь чем-то страшным. В отличие от Тайлера. Увидев его в комнате Кэтрин, я растерялась. Смотрела в серые глаза и глупо моргала. Тайлер впустил меня, а сам покинул комнату вместе с Энтони и Лили.
Кэтрин выглядела немного уставшей, но все такой же уверенной в себе. На ее фоне я была жалкой. Но и это не смогло бы меня убедить вернуться обратно к себе. Кэтрин должна знать правду.
Наш разговор получился не таким, как я себе представляла. Кэтрин швыряла обвинения прямо в лицо и, пожалуй, имела на это право. Я действительно даже не попыталась выйти с ней на связь и убедиться, что все хорошо. Удобные обстоятельства и запреты матери ощущались как спасательный круг. Я зацепилась за них и не стала бороться за дружбу.
Кэтрин не кричала. Не истерила. Точно и понятно объяснила, почему мы больше никогда не станем подругами. И с каждым ее словом груз падал с плеч. Смотря в карие глаза, я понимала, как сильно соскучилась по голосу, по смеху. Только рядом с ней я чувствовала свободу и могла легко дышать. Ее безмятежность, жажда и любовь к жизни, заряжали меня. Даже солнце будто бы светило ярче. И стоило Кэтрин вычеркнуть из круга общения, как все вокруг померкло, а я… Я так больше не хотела.
– Я хотела бы все исправить.
– Зачем? Из-за Тайлера?
Боже, мне хотелось провалиться сквозь землю. Спрятаться и больше никогда не попадаться ей на глаза. Кэтрин всегда видела меня насквозь, словно я для нее была открытой книгой. Это осознание болезненно трепыхалось в сердце. Выворачивало наизнанку. Перед глазами мелькали картинки родом из детства, где она легко угадывала мое состояние. Те моменты, когда я испытывала грусть, раздражение, обиду, счастье. Она замечала все, потому что никто не замечал, что происходило с ней.
– Мы не обязаны налаживать отношения из-за ваших чувств. Тайлер сам решает с кем ему спать, целоваться и встречаться. Мы близки с ним, но не обременены клятвами. И я никогда в жизни не влезу в его отношения. Никогда. Ты пришла за моим одобрением? Засунь его мне же в задницу. Потому что черта с два я буду указывать людям, с кем им общаться. Но я не возвращаюсь туда, где мне были не рады. Где меня не любили и не ценили. Наша дружба разрушена, и я не ударю палец об палец, чтобы попробовать собрать ее по кусочкам. Мы больше не будем дружить, Эшли. Мы больше не будем теми подружками. И если ты так и будешь стоять и молчать, то я попрошу тебя выйти отсюда. С каждым словом я чувствую себя Шарлоттой или Харпер, отчего хочу врезать себе.
– Прости меня, пожалуйста.
Меня удивило, как просто я смогла попросить прощения. Наверное потому, что действительно чувствовала себя виноватой. И это ощущение так не похоже с тем, когда я раз за разом извинялись перед мамой или Колин.
Мысли сбились в кучу. Мне требовалось одиночество, чтобы прояснить их и разложить по полочкам. Обдумать каждую. Сделать верные для меня выводы.
– И я не знаю, зачем читаю столько книг, раз не могу связать двух слов. Но при этом понимаю, что любое слово и дальше будет звучать как оправдание. Возможно, когда-нибудь ты сможешь простить меня.
Я попыталась уйти, но слова Кэтрин остановили:
– Если ты разобьешь сердце Тайлеру, или Харпер попытается разрушить его жизнь, я уничтожу все, что вы любите. Спалю дотла. Сравняю с землей. Наращивай броню, Эшли, или оставь парня в покое. Твоя мать, если узнает, не оставит тебя и его в живых. Пускай только даст мне повод, и я с радостью отомщу за каждое слово, что прозвучало в наш адрес.
– Я не разобью, – шепотом, но уверенно пообещала я. – И больше не повторю эту ошибку.
Эти слова исходили из самого сердца. Я сказала их быстрей, чем успела понять, что именно пообещала, но не чувствовала горечи.
Я впервые рискнула общественным мнением и сделала то, чего желала моя душа. Выйдя из комнаты и наткнувшись взглядом на Тайлера, Энтони и Лили, я не увидела в их глазах порицания или осуждения. Напротив, Энтони выглядел чересчур гордым. Мне вспомнили те редкие дни, когда мы проводили втроем. Он всегда ощущался теплым и уютным, а еще излучал радость и счастье. Обожал обниматься, мог просто так чмокнуть в щечку и соглашался на любую авантюру. После побега Кэтрин ниточка общения между нами порвалась по моей инициативе. И теперь мне хотелось ее восстановить.
Лили робко мне улыбнулась. Мы не общались весь первый курс, потому что она не нравилась Колин. Но сейчас она казалась мне милой и чем-то даже похожей на меня.
Что касалось Тайлера… Он определенно был рад, что я решилась поговорить с Кэтрин. Радость наполнила и мое сердце. Мне не хотелось, чтобы он думал обо мне плохо. Его мнение неожиданно оказалось важным для меня. Тайлер уважал мое решение, в то время как другие люди – близкие – игнорировали его.
Тогда действительно ли я рискнула общественны мнением? Или же мнением мамы, папы и Колин? Почему Энтони не боялся испортить свою репутацию и репутацию матери общением с Тайлером и Кэтрин? Нейт? Почему только мне было запрещено к ним приближаться? Эти вопросы водой размывали шаткий фундамент. Сносили все устои, наказания, доводы. Все, что годами взращивали во мне.
Я сомневалась. Металась между навязанным мнением и собственным. И больше чувствовала себя Энн Элиот, чем Джейн Эйр. По крайней мере Джейн помогал мистер Рочестер, вытаскивая наружу истинный характер и доказывая, что не только услужливость можно получить любовь.
Глава 14. Тайлер
Эшли не замечала, как расцветала. Как уверенней становилась походка, как плечи перестали сжиматься, будто на них скинули проблемы всего мира, как жизнерадостно звучал ее голос. Я не хотел отводить от нее глаз, но и не приближался. Любовался со стороны и едва заметно улыбался. Кэтрин определенно сделала преждевременные выводы, предположив, что между нами что-то есть. Так она вероятней всего пыталась обезопасить себя. Привыкнуть к мысли, что в моей жизни может кто-то появится.
К слову, в ее жизни изменения происходили кардинальные. Нейт вызвался выбрать и оплатить платье. Я едва не прыснул со смеху, когда он неопределенно взмахнул рукой, приглашая меня в столовую. Наше общение выглядело неловким. Я не ощущал себя готовым к сближению с ним. Болфорд создавал ошибочную видимость дружелюбной атмосферы. Но реальная жизнь, та, что была за стенами, таила в себе правду, к которой он мог быть не готов. Мы не успокоимся, пока не посадим Джеффа за решетку. И если Кэтрин готова была вязнуть в этом дерьме, то Нейт, вероятно, нет.
Мы сидели за столом. Я водил пальцем по экрану, подбирая наряд. Комментировал, что именно хочу видеть на Кэтрин. И все было неплохо, пока Нейт не потянулся к моей руке. Меня словно ударило током. Картинки прошлого вспыхивали в голове. Цепкая хватка Джеффа, шипение и вылетающие изо рта слюни. Глаза, в которых горело безумство. Я практически вскочил. Сердце отплясывало в груди, разгоняя кровь по телу. Во рту стало нестерпимо сухо. Я моргнул, прогоняя видение. Со мной рядом не Джефф. Его нет в Болфорде. И не будет здесь.
Атмосфера стала напряженней. Нейт и сам это понимал. Он оплатил своей кредиткой и оставил меня одного.
Воздух и сигареты. Тишина. Несколько минут наедине с собой. Все, что мне требовалось. Кончик сигареты вспыхнул красным. Я глубоко втянул дым в легкие и медленно выдохнул. На коротко стриженном газоне местами лежала желто-красная опавшая листва. Осень яркими красками раскрасила привычный пейзаж. Можно было выкрасть немного времени, чтобы спрятаться с книгой в одной из беседок и наслаждаться чтением на свежем воздухе. Успокоиться.
На губах осел вишневый вкус. Я облизнул их, переводя взгляд на парковку. Студенты спешили покинуть Болфорд. Предстоящая вечеринка приводила их в восторг. Они собирались вынести все бутики Шанель, чтобы должным образом предстать перед прессой. Я оставался равнодушным к всеобщему возбуждению. Танцевать не любил, чего нельзя было сказать о выпивке. Алкоголь… Он выручал, когда мыслей оказывалось много. Когда собственные убеждения заглушало отчаяние. Страх проиграть. Вернуться в прошлое. Но я контролировал употребления, чтобы оно не обернулось зависимостью. Алкоголь расчехлял спрятанные эмоции, оголял их, а после обнулял.
В раздумьях, я пошел обратно, но едва успел пересечь порог, как наткнулся на Колин. Она рассматривала кончики светлых длинных волос, но, заметив меня, отпустила их. На бледных щеках возник румянец. Длинные ресницы практически доставали до бровей. Она была красивой, но все очарование рассыпалось, когда во взгляде голубых глаз виднелась враждебность и презрение.
– Привет, – улыбнулась Колин.
– Привет, – настороженно ответил я.
– Я узнала, что ты любишь литературу. Мог ты что-нибудь посоветовать мне?
Я вскинул брови, удивленной ее просьбой. Колин заметила перемену в моем лице и тут же поспешила объясниться:
– Эшли в основном читает низкосортную литературу. Современные романы и все такое. Я же хочу что-нибудь качественное, проверенное временем.
Звучало оскорбительно по всем фронтам. Я не понимал, чего тем самым добивалась Колин. Хотела опустить меня или Эшли? Но потакать ее притворству я не собирался.
– Прости, ни чем не могу помочь. Я не разделяю литературу на низкосортную и качественную. Воспользуйся библиотекой. На обороте каждой книги есть аннотация.
Я обошел Колин и наткнулся взглядом на Эшли. Возмущенную. Обиженную. Расстроенную. Она услышала слова Колин. Надеюсь, теперь она сможет сделать нужные выводы.
***
В один из редких вечеров мы с Кристофером оказались в комнате. Он принял душ и теперь разгуливал с оголенным торсом. Наушники подпрыгивали на шее от каждого шага. Я бы даже не удивился, если бы он мылся вместе с ними.
Кристофер молчал, а я отчего-то не мог избавиться от разливающейся в груди тревоги. Будто над Болфордом навис ураган и с минуты на минуту готовился разнести здание в щепки. Я смахнул со лба проступившую испарину и попытался отвлечься на книгу. Обычный выходной, не предвещающий беды. Однако когда дверь распахнулась, и взволнованная Кэтрин и Энтони ворвались в комнату, я напрягся.
Я пытался прочитать по лицу Кэтрин, что именно произошло. И судя по тому, как остро она отреагировала на Кристофера, причина крылась в Джеффе. Ничего не могло вывести ее из себя, кроме наших родителей.
– Кристофер, выйди, пожалуйста, – вежливо попросил я, зная, что он выйдет. Как только дверь за ним закрылась, я обратился к Кэтрин. – Что происходит?
– Мама звонила. Джефф пригласил ее на вечеринку в «Ларчмонт». И все бы ничего, но Джефф, вместе со своим партнером Адамом, хотят сделать ей деловое предложение.
– Он захочет выкупить часть акций, – предположил я. – Или же инвестировать.
– Или доказать свою серьезность, привлекая Адама, – ответила Кэтрин. – Напомни, когда сделка?
– В ноябре. Кто такой Адам?
Пока Кэтрин отвечала на вопрос Энтони, я проверял новости. Возможно, сегодня планировалась какая-то вечеринка или же на своем сайте Ларчмонт анонсировал чье-то выступление. Ничего. Обычная суббота, с реками алкоголя и горой наркотиков.
Услышав, что Агата приняла предложение, я ринулся к кровати и достал наша сумку. Мной двигала импульсивность и желание подобраться ближе к Джеффу. Нам требовалось оказаться в Ларчмонте, чтобы держать под контролем ситуацию. Я понимал, что не могу занять свободный столик и слушать разговор, но по крайне мере есть возможность проникнуть на кухню, где сотрудники с удовольствием чешут языком. Среди них были и те, кто относился ко мне нормально. Ни хорошо, ни плохо, а именно нормально. В те дни, когда Джефф тащил меня в Ларчмонт, они подкармливали на кухне и разрешали прятаться.
И среди них был человек, который время от времени предоставлял мне ночлег, когда я сбежал из дома.
– Вы не сможете проникнуть незамеченными, – сказал Энтони.
– Мы с Джеффом виделись в последний раз, когда мне было пятнадцать, – возразила Кэтрин.
– Ты изменилась, но не настолько, чтобы он не узнал тебя.
– Малыш Грейс, макияж и правильная одежда творят чудеса. К тому же, Джефф не ожидает увидеть меня в своем клубе.
– Кэтрин, пять минут. Энтони, мы беспрепятственно должны уехать.
– И почему я опять на шухере?
– Потому что Агата не погладит нас по головке за то, что притащили тебя в логово дьявола.
Кэтрин безропотно пошла собираться. И это понимание согревало изнутри. Ларчмонт – место, которое боялись, избегали, сторонились. Если кто-то и посещал его, то никогда не светился этим достижением на людях. Все знали, для чего посещают это заведение. Я-то уж точно.
Волнение охватило тело. Мелкая дрожь била по нему. Я начал кусать губу. Дурная привычка Кэтрин. Она вышла ровно через пять минут. В глазах горела уверенность, подстегивая и обнадеживая меня. Дверь в комнату Эшли тихо отворилась. Она выглянула, вопросительно и с ноткой тревоги смотря на нас. Мы развернулись и ушли. Эшли не стоит даже знать о Ларчмонте.
– Я знаю, как войти не замеченным, – бросил я – За меня не беспокойся. Главное, чтобы Джефф не увидел тебя.
Однако попасть в Ларчмонт гораздо легче, чем покинуть Болфорд. По лицу Нейта я понял, какой неприятный разговор ждет всех нас. И как бы Энтони не пытался его отвлечь, он продолжил стоять, словно стена, и смотреть на Кэтрин. Она сразу бросилась атаковать. И если Нейт все еще гадал над природой нашей дружбы, то сейчас должен был понять: Кэтрин пойдет на все ради меня. Как и я.
Нейт смог меня удивить, когда безмолвно обратился ко мне. Я не стал накалять обстановку, а честно ответил.
– Ларчмонт.
Тишина била по ушам. Кэтрин закипала, надумывая, что Нейт планирует взять под контроль ее жизнь. Так же, как и Виктор, и Шарлотта. Я же ждал, пускай у нас не было в запасе много времени. Но либо Нейт поступит по совести, либо подтвердит худшие опасения.
– Твою машину вычислят.
– У нас нет другого варианта. До города мы доберемся на моей, а там пересядем в такси.
– Черт, мою все еще не вернули, – простонал Энтони.
Убийственно спокойный Нейт смотрел прямо в глаза. Кэтрин не выдержала и прикрыла меня собой. Он должен понять, что не сможет удержать ее в стенах Болфорда.
– Моя вторая машина стоит на парковке. Поедем на ней.
Шум крови в ушах заглушил дальнейший разговор. Кэтрин продолжила припираться, Нейт что-то ответил, Энтони воскликнул. Словно в тумане я добрался до машины, не веря, что Нейт действительно собрался мне помочь. Определенно он делал это из-за Кэтрин. Но повторюсь: не каждый готов перешагнуть порог Ларчмонта.
Мы с Энтони заняли заднее сиденье. Пока Кэтрин пыталась выглядеть не как Кэтрин, я обдумывал каждый шаг. Нельзя просчитаться и сделать что-то неправильно. Джефф пускай и глупец, но вот Адам может что-то заподозрить.
Я не услышал, что сказала Кэтрин, но удивился, когда Нейт собрался зайти вместе с Агатой. Это очевидно сыграло бы нам на руку. Нейт, как наблюдатель, мог бы подметить детали.
В салоне повисла удушающая тишина, когда Кэтрин вновь задала вопрос Нейту. Я потянулся к ней, намереваясь успокоить. Кэтрин выпустила иглы, желая как можно больнее уколоть Нейта и оттолкнуть его. Она делала так всегда, заведомо разочаровываясь в людях. Мне хотелось верить, что Нейт не пополнит список таких людей, кто легко подается на провокацию, вскидывает белый флаг и уходит.
– Ты каждый раз задаешь этот вопрос, но все еще не готова слышать ответ.
– Так ответь честно.
– Я это сделал несколько дней назад. С того момента ничего не изменилось.
Кэтрин уходила в себя. Я отдернул руку, выжидая и наблюдая за Нейтом. Даже здесь он меня не подвел.
Мы подъезжали к Бостону. Я не мог унять дрожь. Некогда родной город теперь вызывал самые неприятные эмоции. Здесь Джефф ее убил и разрушил даже призрачную возможность жить счастливо. Каждая улица вызывала ненависть. Каждый камень напоминал, как долго я бродил в поисках ночлега. Я обошел Бостон вдоль и поперек, знал его, как свои пять пальцев. В легких запершило от недостатка воздуха.
Я заприметил машину Агаты. Проигнорировал ее короткую перепалку с Энтони. Он точно не понимал, насколько грязный Ларчмонт. И каждый человек, который добровольно посещал его.
Камеры были направлены на вход. Я отправил Кэтрин парковаться к кофейне, а сам вышел из машины. Двинулся вдоль здания, стараясь лишний раз не привлекать к себе внимания. Вход на кухню был открыт. Возле мусорных баков курили официанты, стянув с лица маски Джокеров. Джеффу этот атрибут казался забавным, как и футболки с прайсом. Что лишний раз подводило меня к мысли: он подкупал копов.
Я надеялся, что Кэтрин не ввязалась в неприятности на входе. С ее умением находить проблемы там, где их нет, странно, что нас до сих пор не повязали.
Пришлось дождать, пока парни щелчком не выбросили сигареты и не направились обратно. Выждав несколько минут, я нырнул внутрь. Слабый свет единственной лампочки осветил маленькую комнату. Здесь стояли несколько шкафчиков сотрудников, где они оставляли одежду. В выходные Джефф вынуждал всех работать, так как посетителей было гораздо больше, чем в будни. Чтобы отыскать свободную форму, я облазил каждый уголок.
– Ты кто? – Прилетел в спину женский голос. Капля пота скатилась по виску. Я медленно развернулся. – Тайлер? – Вскрикнула Джорджина и тут же прикрыла рот ладошкой.
– Тш, найдешь мне форму?
– Какого черта ты здесь делаешь? – Прошипела она и схватила меня за руку. – Убирайся, парень, и забудь дорогу в Ларчмонт, Бога ради. Джефф в клубе.
– Я знаю.
– Тайлер, проваливай, правда. Он не оставит на тебя живого места и на мне, если узнает, что я тебя впустила.
– Пожалуйста, найди мне форму, Джорджина.
Она смерила меня недовольным взглядом и откинула светлую челку со лба. Джорджина отличалась скверным характером, но главным ее качеством была доброта. Именно она подкармливала, когда Джефф таскал меня в Ларчмонт. Именно она предоставляла мне ночлег, когда я сбежал из дома. И Джорджина была единственным человеком в Ларчмонте, кто пытался заботить обо мне.
За время, что я не видел ее, она осунулась, выглядела бледной и истощенной. Джорджина была единственной, кто работал в Ларчмонте с момента открытия. Остальные же не выдерживали и двух месяцев.
– Ты роешь сам себе могилу, парень. В последний раз предлагаю свалить. Я не хочу получать от Джеффа. – Ее карие глаза наполнились злостью. Джорджина сложила руку на груди и прислонилась к дверному косяку. Ее густо накрашенные алым губы скривились.
– Если ты найдешь мне форму, он не узнает, что я здесь.
– Идиот, – рявкнула Джорджина и ушла. Я знал, что она вернется с формой. – Не лезь, не светись, молчи. Усек? Если Джефф заподозрит меня, лично надеру тебе задницу.
Я нетерпеливо кивнул и начал переодеваться. Джорджина встала в дверном проеме и закрыла меня собой. Ей было около тридцати пяти лет, но она наводила на остальных сотрудников ужас не хуже Джеффа.
– Какого черта вы медлите? Подносы в руки и вперед! Вам здесь платят не за болтовню!
– Отдай мне столик Джеффа.
– Ты в своем уме, парень? – Рявкнула она. – Может мне тебя здесь зарезать? Так будет быстрее и менее больнее.
– Джорджина, пожалуйста.
– Черта с два, парень. Займешь бар. На большее не рассчитывай. Мне нужна эта работа, понятно?
– Нет, – настойчиво произнес я, держа в руках маску. – Отдай мне его столик.
Ноздри Джорджины яростно раздувались. Карие глаза вперились в мои, выискивая ответ. Ниже на две головы, она выглядела куда грознее и больше, чем я.
– Самоубийца, – выплюнула она, что можно было считать за согласие. – Не смей сдавать меня.
Я молчу натянул маску и пошел в след за Джорджиной. Она попутно орала на официантов, которые подворачивались ей под руку. Никто не прошел мимо без оскорбления или подзатыльника. С кухни вела лестница на второй этаж. Я забрал поднос с напитками и пошел наверх, стараясь лишний раз не смотреть по сторонам. Эти стены все еще помнили мой страх и слезы. Они навечно впитали горе мальчишки, который пытался спрятаться от безумца. К слову о нем: встреча с Джеффом на кухне – последнее, что мне сейчас нужно. Не факт, что он разглядит сквозь маску черты моего лица. К тому же сейчас его внимание направлено на Агату и Нейта. Последний и вовсе привел его наверняка в восторг. Нейт ни с кем из пятерки не имел дел. Отхватить рыбу такого размера – мечта Джеффа.
Кэтрин уже успела обзавестись сопровождающим. Но взглянув на меня, ее глаза наполнились страхом в перемешку тревогой. Я подмигнул. Возможно этот жест сможет ее успокоить. Кэтрин в Ларчмонте не впервые. И все из-за меня.
Поднос в руке чуть подрагивал. С каждым шагом сердце глухо стучало в груди. Взгляд то и дело стремился к Джеффу. Он увлеченно рассказывал Агате о перспективе сотрудничества с его партнером. Я предельно медленно расставил бокалы и посмотрел на Адама. Тот держал в руке телефон, заранее уменьшив яркость экрана. Мне показалось, что Адам был с кем-то на связи.
– Агата, наш инвестор обладает таким же величием. Поэтому, как только мы сможем изучить все документы и принять решение, то сразу представим тебя ему.
– Или же вы решите перебить мою цену.
– Это не то, что нас интересует. Мы очевидно не доверяем друг другу, но все же, в названии компании нет ничего страшного.
Я вернулся к бару. Липкий страх скользил по позвоночнику. Каждый дюйм этого места – напоминание о беспомощности. О сурой реальности, которой когда-то была моя жизнь. Глаза щипало от не пролитых слез. Хотелось вернуться в прошлое и объяснить маленькому Тайлеру, что вскоре все закончится. Что он выберется из дерьма и познает вкус другой жизни, гораздо лучше, чем та, что была. Что рядом с ним всегда будет человек, который безоговорочно занимает его сторону и готовый принять в любом состоянии.
Я шумно выдохнул, вцепившись пальцами в темную столешницу. Старался не отводить взгляда от Кэтрин. Она что-то задумала, бросая взгляд на Адама. И когда встала, я понял что именно.
Кэтрин двинулась к туалету. Я едва заметно качнул головой, попутно перехватывая встревоженный взгляд Нейта. На вечном спокойном лицо кричало беспокойство. Чувство вины захлестывало, но я стоял в оцепенении, не понимая, что делать. Адам пошел за Кэтрин, Нейт выждал несколько секунд и, указав на свой телефон, встал. Я растерялся. Не мог понять, что делать. Нейт одними губами велел мне оставаться на месте.
Крупная дрожь била по телу. Я шумно сглотнул, отчаянно пытаясь отыскать Нейта. В груди расползалось неприятное ощущение. Предательство. Что, если по моей вине, что-то произойдет с Кэтрин? Я никогда не смогу себе это простить. Никогда. Нейт вернулся не один. Впереди него шла девушка. Ее испуганное выражение лица выглядело красноречиво.
Я глубоко вдохнул, выбрасывая все мысли из головы. Если через тридцать секунд Кэтрин не выйдет из туалета, то я сам туда пойду. Плевать на Джеффа. Плевать на Адама. Главное ее безопасность.
Воздух со свистом вылетел из легких, когда Кэтрин вышла. Она кивнула в сторону выхода, и я окончательно пришел в себя.
Джефф больше не выглядел заинтересованным в разговоре с Агатой и Нейтом, как и Адам. Оба лениво откинулись на спинки и будто бы ждали окончания встречи. Мне следовало уходить. Джефф в любом случае первым делом пойдет на кухню.
– Наигрался? – Выплюнула Джорджина, сложив руки на груди. – Зачем опять нарываешься на неприятности?
– Дай мне уйти.
– Вали и не смей возвращаться. Больше не собираюсь отдраивать полы от твоей крови.
Воспоминание болью отдалось в груди. Я несколько раз сморгнул, стараясь его прогнать. Но оно снова и снова пробиралось в голову. Кровь в тот день была везде: на стенах, на полу, на моем лице.
***
– Что ты сказал? – Повторял Джефф, сжимая мою кофту. Ноги больше не держали, руки безвольно повисли вдоль тела. – Повтори, сын.
Сын. Слово, которое напоминало о нашем родстве. Джефф использовал его редко и бил им наотмашь.
– Боже, – прошептала Джорджина за моей спиной.
– Пошла отсюда, – рявкнул Джефф, отпуская мою кофту. Я рухнул, не в силах даже открыть глаза. Его ботинок ударил точно в лицо. Медный привкус крови заполнил рот. В легких саднило от недостатка воздуха. Почему я не мог умереть? Прямо здесь и сейчас. – Как тебе еще объяснить, чтобы ты держал свой язык за зубами? Может мне его ошпарить, а? Джорджина, налей мне кипятка.
