Нонна Монро
Сотканные из лжи
В глазах Стефана плескалась неприкрытая боль. Его кадык дернулся, будто эмоции готовы были вырваться наружу. Стефан схватил ручку и прокрутил ее в пальцах, в попытке успокоиться. Я видел его насквозь. Знал наперед вопросы, вертевшиеся на языке. Но не чувствовал себя готовым вступить в этот бой.
– Есть предположение, что местные власти под контролем Джеффа, иначе не объяснить, почему он спокойно перед их носом провозит наркотики. Действовать в открытую я не могу, не уверен, что ко мне прислушаются. А если Джефф узнает, что я пытаюсь обеспечить ему место за решеткой, то примет ответные меры. Поэтому мы приехали к… вам. Если у вас есть возможность или люди, которые ставят свою работу выше, чем грязные деньги, то мы хотим попросить помощи.
Стефан внимательно слушал, поджав губы. Ручка теперь отбивал легкий ритм, действуя Кэтрин на нервы.
– Я все еще хочу поговорить наедине.
Наши взгляды схлестнулись. Внутри меня вспыхнула борьба. Здравый смысл проигрывал боли, тянущейся сквозь года. И среди всего это кровопролития пробился образ Эшли. Я зацепился за него и повернул голову, безмолвно прося Кэтрин и Нейта выйти.
Как только мы остались вдвоем, я тут же пожалел о своем решение. Чаша переполнялась, слова рвались наружу. Здесь в кабинете сидел маленький Тайлер, не понимающий, почему все уходят из его жизни. Я не мог с ним справиться. Не мог обнять и попросить уйти.
– Что произошло после смерти Джулии? – Голос Стефана дрогнул, но я не повелся на его скорбь. Мы оба были по разные стороны баррикад. Но Стефан считал свое горе сильнее, чем мое.
Смерти.
– Мама не просто умерла. Джефф убил ее.
Ручка в руках Стефана треснула. Маленький осколок отлетел ко мне и повис на краю стола. Также балансировало и мое терпение.
– Джефф не убивал Джулию. Она умерла от остановки сердца.
– В следствии чего?
Солнце спряталось за тучами. В полумраке я чувствовал себя комфортней, будто мог спрятаться свои истинные чувства. Стефан молча переваривал мой вопрос, но не торопился с ответом.
– Ты ведь ничего не знаешь, – сказал я, удивляясь собственной смелости. – Ты не принял брак дочери и отстранился, игнорируя проблемы, которые и без твоего внимания были на поверхности. Джефф убил ее, чтобы добраться до наследства. Он не знал, что моим трастовым фондом ты распоряжался до восемнадцатилетия. И когда выяснил, что после смерти получил только дом и машину, то занялся мной. Джефф считал, что тебе есть до меня дело. Что ты пойдешь на все, дабы обеспечить будущее внуку.
– Я уехал сразу после ее смерти, – сухо оправдался Стефан. – Джефф винил меня в ее смерти. Сказал, что Джулия сильно переживала из-за моего отношение к нему, и это стало причиной сердечного приступа.
– Странно, что ты в это так легко поверил.
– Потому именно эти слова сказала она мне. Каждый раз, когда навещала, Джулия винила меня во всем. Просила пойти на уступки и ради нее принять Джеффа. Я не мог.
Сердце клокотало в груди. Я хотел отвернуться, но не мог отвести глаз. Пластыри больно срывались, горячий воздух обжигал каждую рану, опалял каждый шрам.
– Любовь к нему ее погубила, – сказал я, желая закрыть эту тему. – Я не считаю Джеффа своим отцом и никогда не считал, именно поэтому хочу отправить его в тюрьму. За все, что он сделал.
Стефан провел рукой по щетине, блуждая в собственных мыслях. Тлеющие угли злости разгорались. Теперь я понял, почему Кэтрин предпочитала преждевременные выводы. Они как ни странно успокаивали и помогали оставаться трезвым к внезапным эмоциям. Я заведомо готовился к отказу или к разведенным рукам.
– Какие доказательства у вас есть?
Я рассказал, избегая упоминания Вульфа Брауна. В любую минуту готов был позвать Нейта, чтобы тот наглядно продемонстрировал их схему, но, кажется, Стефан верил мне на слово. Он все это время молчал, внимательно вслушиваясь в каждое слово. Когда его лицо становилось задумчивым, я видел в нем маму.
– Я не хочу ничего обещать, Тайлер, потому что сам не уверен, кому могу доверять. Но я попробую сделать все, что в моих силах. Джефф в любом случае понесет наказание. И ответит за смерть Джулии.
И тогда пришлось выложить все карты на стол.
– Есть вероятность, что Джефф – пешка. За этим всем может стоять Вульф Браун.
– Это серьезное обвинение, Тайлер. Ты уверен?
– Первый перевод был выполнен с его кошелька. Даты совпадают с датой смерти мамы и приглашением Джеффа на зимний бал. И я думаю, что именно поэтому он прекратил требовать доступ к моему трастовому фонду.
– Я хочу взглянуть на переводы.
Я встал и пошел за Кэтрин и Нейтом. На их лицах читались вопросы, но я не владел ответами. Поэтому просто попросил Нейта показать Стефану переводы.
– Что он тебе сказал? – Шепотом спросила Кэтрин.
– Ничего из того, чего бы я не слышал раньше. Все в порядке.
– Я начинаю сомневаться в правильности нашего приезда.
– Об этом надо было думать раньше.
– Спонтанные решения – смысл жизни.
Стефан спокойно просматривал операции. На первый взгляд могло показаться, что ему они безразличны, но я лишь в очередной раз отмечал нашу схожесть: мы не любили открыто проявлять эмоции.
– Как долго вы будете в Нью-Йорке? – Спросил Стефан, убедившись в достоверности наших слов.
– Мы сегодня возвращаемся обратно, – ответил я.
Грусть на секунду вспыхнула в глазах, но я не обратил на нее внимания.
– Оставь свой номер, Тайлер. Я попробую что-нибудь сделать.
Я быстро написал его на клочке бумаге и направился к выходу, не желая прощаться. Шел как в тумане, сбитый с толку произошедшим. Его слова не звучали твердо, но и не походили на отмашку. Что-то оборвалось в груди и свинцовой тяжестью рухнуло в желудок.
Кажется, это было мое сердце.
***
Вернувшись в Бостон, я запретил себе думать о разговоре со Стефаном. Жалкие крохи надежды теплились в душе, не имеющие даже право на существование. В том же время горькая обида разъедала сердце.
Кэтрин скептически относилась к поведению Стефана. Нейт… был Нейтом и попросил нас не делать выводы раньше времени. Его стоическое спокойствие удерживало меня на поверхности и не позволило упасть в бездну безнадежности. Не существовало выхода. Ни одно решение не подводило нас к финалу. Все пути были искусно отрезаны Джеффом и Вульфом. Идеальное положение одаривало их новыми возможностями. И во все этом уравнении лишь Дебра Лам дарила нам шанс.
Прежний способ привоза наркотиков был отработан на сто процентов. С помощью грузовых машин поставки должны увеличиться, но вместе с тем, возможно, и возникнут ошибки, за которые власти смогут зацепиться. И снова все возвращалось к Стефану Гранту.
Во мне росло желание взять все в свои руки и лично направиться к властям с заявлением, пускай и наши доказательства звучали не так убедительно. По крайней мере не пришлось бы надеяться на помощь со стороны от человека, коим Стефан до сих пор являлся.
Я бесполезно проживал дни до выходных. Слонялся между этажами в компании терзаний и мыслей. Редкие порывы что-то сделать обрывались, стоило Кэтрин бросить на меня предупреждающий взгляд. В такие моменты вина наполняла каждую клеточку тела.
Я чувствовал себя потерянным. Заблудившимся в собственной жизни. Наверное, поэтому не выдержал и сам поехал за Эшли. Всю дорогу она просила меня развернуться и убеждала, что сама приедет на такси либо с Энтони. Но я жадничал отведенным нам временем и не хотел терять ни одной минуты. С ней я знал, что и как должен сделать. И это понимание не стирало в пыль руины внутри меня.
Ветер уносил дым, струящийся из салона. Из магнитолы лился инструментал песни BTS «Black swan». Я превышал скорость. Намерено. Чувствовал холод кончиками пальцев, держа тлеющую сигарету. До Болфорда оставалось несколько миль, и я из последних сил сдерживался, чтобы не вжать педаль газа в пол. Потребность увидеть Эшли переросла в зависимость. Я и не надеялся, кому-то так широко открыть свое сердце, и точно не рассчитывал, что кто-то сумеет пробраться в него, не испугавшись шрамов и рубцов.
Эшли написала, что ждет меня возле Старбакса. Я включил поворотник и свернул, замечая машину Энтони и его самого, активно махающего мне.
– Запоминай: вы, Кэтрин и Нейт, пицца и текила! – Я по-доброму завидовал его юношеской беззаботности и рвению ярко прожить жизнь. – И никаких отговорок, мисс Браун.
Энтони распахнул дверь и подал руку, помогая Эшли выбраться из салона.
– Увидимся, – сказал он, сел в машину и уехал.
Эшли не успела ничего сказать: я прижался к ее губам и почувствовал сладкий аромат. Она и сама на вкус была, как молочный шоколад. И я бы мог целовать ее вечность, даже если вокруг нас полыхал весь мир. Даже если бы метеорит рухнул на землю. Потому что, пока я ее целовал, гул мыслей затихал.
– Тайлер, – прошептала Эшли.
– Поехали.
Я открыл ей дверь, чуть дольше удерживая в руке ее ладонь. На лице Эшли играла робкая, теплая улыбка, будто она сдерживала эмоции и планировала делать это до тех пор, пока мы не доберемся до дома. Мы выехали на трассу. Я чувствовал себя влюбленным мальчишкой, желавший постоянно касаться Эшли. Ее нежные пальцы переплелись с моими. Очаровательный румянец вспыхнул на щеках. Голубые глаза избегали моего взгляда.
– В планах и вправду есть текила и пицца
– Ты имеешь ввиду планы Энтони по жизни или на сегодняшний вечер? – Коротко улыбнулся я. – В любом случае, ответ да. Но мы можем не идти, если ты не хочешь.
– Хочу.
Эшли взглянула на меня. В ее глазах искрилась искрения радость. Я догадывался о причинах, но не осмелился озвучить их в слух.
Дорога до Бостона прошла в приятной тишине. Я бессознательно рисовал узоры на ладони Эшли, предвкушая ее реакцию на место, в которое планировал отвезти. И когда мы не свернули на дорогу, ведущую к дому, она вопросительно взглянула на меня.
– Сейчас увидишь.
Мы заехали на Ньюбери-стрит, где располагался еще один любимый книжный магазин. Теперь глаза Эшли светились детским восторгом.
Нас окружили стеллажи, заполненные книгами. Тысячи изданий ждали своего покупателя, приветливые сотрудницы с понимающими улыбками кивнули нам и не стали мешать. Эшли сразу направилась к стопкам с классикой, любопытно рассматривая обложки. Я остановился около современной литературы. Сотни новинок привлекали рисованными обложками. Сам не заметил, как взял несколько экземпляров и отнес на кассу.
– Мечтаю открыть свой книжный магазин с большим читательским залом и несколькими зонами для блогеров, – внезапно сказала Эшли с горящими глазами, прижимая к себе книги. – Несколько этажей, уютная обстановка и много кресел.
Я улыбнулся ее желанию. Эшли даже не замечала, как светилась, рассказывая о своей мечте. В эту минуту она была открытой, не страшась чужого мнения и осуждения.
– Это не самый прибыльный бизнес, но это то, чем я действительно хочу заниматься.
– Прекрасная мечта.
Я потянул ее к себе и на несколько секунд прильнул к губам. Эшли смущенно ответила на поцелуй, но все же коснулась руками моего лица.
– Отец бы посчитал такой бизнес не прибыльным, – сказала она и осеклась.
– Не будем о нем.
Мы потеряли счет времени, блуждая среди стеллажей и время от времени целуясь. Я завидовал самому себе и той легкости, которая внезапно возникла в жизни. Словно никто и никогда не собирался препятствовать нашему счастью. Словно над нами не нависали отцы с собственными решениями и грязной стороной жизни. Словно ее мама принимала мое присутствие в жизни Эшли.
Я держался за эти короткие моменты. Впитывал каждую секунду, вшивая их в память плотными нитями. Мы вышли из магазина с двумя большими пакетами. Эшли в конце концов сдалась и не постеснялась при мне взять несколько современных любовных романов.
– Обычно я читаю их на телефоне, – призналась она, поглаживая пальцем твердую обложку.
– В современных романах нет ничего постыдного.
– Ты же их не читаешь, – сомнение сквозило в ее голосе.
– Ты мало знаешь о моем литературном вкусе.
Как выяснялось, в магазине мы провели около трех часов. Энтони обрывал мой телефон, а не дождавшись ответа, завалил сообщениями.
– Они нас ждут.
– Кэтрин знает, что я приеду? – Тихо спросила Эшли. – Она не против?
Глава 45. Эшли
Светофор загорелся красным, предоставляя Тайлеру время на обдуманный ответ. Я закусила губу и постаралась не торопить его, хоть и нуждалась в его словах. Причина, по которой я согласилась на предложение Энтони, была в Кэтрин. Мне хотелось наладить с ней общение, пускай она и точно обозначила свое отношения ко мне. Ни о какой прежней дружбе речи не могло быть. Мое молчание отразилось на ее сердце глубокими ранами. И теперь я понимала, что именно она имела ввиду.
– Нет. Она принимает все во мне и в моей жизни.
Облегченный вздох сорвался с губ. Их дружба оставалась для меня не понятной и в то же время удивительной. Союз, созданный из боли и отчаяния, казался крепче, чем возникший из любви и поддержки. И мне бы хотелось стать частью этого мира, крохотной вселенной. Понежиться в лучах их солнца. Поэтому хотела исправить все, что в моих силах.
Я не чувствовала волнения, когда мы подъезжали к дому, лишь легкий трепет и предвкушение. Списала это на то, что рядом будет Тайлер и, безусловно, харизма Энтони и его умение сглаживать углы. Мы отнесли мои вещи и книги к Тайлеру и спустились вниз. Внутри ненавязчиво играла музыка, несколько бутылок алкоголя стояли на столе, рядом с ними коробки с пиццей. В квартире Нейта видимых изменений не было, лишь женская обувь и верхняя одежда выдавала присутствие Кэтрин. К слову о ней: она стояла возле кухонного островка, прислонившись к нему спиной. Напротив нее расположился Нейт, обнимая за талию и улыбаясь ее слова. Он заметил нас первый, но не поспешил отстраниться: кивнул в нашу сторону, а после поцеловал ее в висок.
– Текила или вино? – Спросила Кэтрин, чуть склонив голову.
– Сегодня все будут пить текилу! – Возмутился Энтони. Со светлых волос стекали капли воды прямо на оголенный торс. – Девочки, я бы на вашем месте присмотрелся бы вот сюда. – Он пальцем указал на кубики и смешно поиграл бровями. – Тайлер спорт не любит, а Нейт… В любом случае, я моложе.
– Ты не в нашем вкусе, Грейс, – осадила Кэтрин и выбралась из объятий Нейта.
– Тогда у вас проблемы со вкусом, без обид, парни.
– Надень футболку, – велел Нейт. – Эшли, что ты сказала Харпер?
Веселье вмиг растворилось, оставляя после себя чувство вины.
– Ничего. Она думает, что я в Болфорде.
Нейт качнул головой, но не выглядел рассерженным. Я не могла верно расценивать его выражение лица, разница в возрасте сыграло свою роль в наших родственных отношениях. Но смотря на них с Кэтрин, я понимала, что эта пропасть оказалась искусственной. Нейт никогда не был против общения, а я же держалась на дистанции, считая, что слишком мала для него.
Тайлер потянул меня к дивану. Кэтрин наполнила мне бокал вина, а сама взяла стопку с текилой. От вида соли и лимона меня едва не передернуло. Нейт отказался с ними ее пить и налил себе виски. Тайлер же согласился, но лишь на одну стопку.
– Вы все становитесь скучными, вступая в отношения, – расстроился Энтони, высыпая себе соль. – Будьте как я, живите свободную жизнь!
– И это твой тост? – Скептически спросила Кэтрин, устраиваясь на коленях у Нейта.
– Этот снобизм всегда был в тебе или ты набралась у Эндрюса?
Я сдерживала смешок и не одна. Тайлер поджал губы, переводя взгляд с Энтони на Нейта. Последний вскинул брови и притворно улыбнулся.
– Эндрюса?
– Разве мы не настолько близки? – Обиделся Энтони и с горечью осушил стопку. – А я считал тебя названным братом.
– Составлю на тебя жалобу и отправлю по факсу Агате.
– По факсу? Старик, ты в каком веке застрял?
– Думаешь, лучше по пейджеру?
– Пейджер? – Испуганно переспросил Энтони, округлив глаза. – Для такого разговора мне нужно больше текилы или! – Он медленно обвел нас хитрым взглядом. – Мы сыграем в нашу любимую с Кэтрин игру.
– Отстань, Грейс. В прошлый раз это плохо кончилось.
– Вы становитесь скучными. Тогда в правду или действие?
– Напомни мне больше не звать его, – обратилась Кэтрин к Нейту и тот в ответ кивнул.
– Я желанный гость в каждом доме. – От него веяло теплом, оно же сквозило в каждой черточке, в голубых глазах и в изгибе губ. Казалось, можно протянуть руку и пощупать его.
Это было странно: знать человека столько лет и совершенно ничего о нем не знать. Но теперь мне хотелось наверстать упущенное, поэтому я не сводила с него глаз, подмечая забавные привычки. Он постоянно облизывал губу и смешно отводил мизинец, когда опрокидывал стопку. Энтони невозможно было заткнуть. Он что-то рассказывал, перескакивал с темы на тему и громко смеялся, запрокидывая голову.
– И я все еще на тебя обижен, – сказал Энтони, указывая на Тайлера. – Во-первых, синие глазки не оказались в моей постели. Во-вторых, ты бросил нас и уехал!
– Но расстроен ты больше из-за синих глазок? – Ухмыльнулся Тайлер. – Ты даже не помнишь ее имени.
– Кайли. – Щелкнул пальцами Энтони. – И мы переписываемся!
– Ты со всеми переписываешься, – отметила Кэтрин. – Я бы выписала тебе запрет на сообщения.
– Согласен, – подтвердил Нейт. – А еще, укладывайся в одно сообщение.
– Если я напишу одно сообщение, ты не заметишь! А несколько привлекают внимание.
– И вызывают раздражение.
Энтони довольно поджал губы, ни капли не обижаясь и не смущаясь. Он наполнил стопки и взглядом велел Кэтрин выпить.
– Нет, малыш Грейс, я пас. У меня завтра планы.
– И в них нет меня?!
– Подожди, проверю свой ежедневник. – Кэтрин посмотрела на ладонь, чуть хмурясь. После качнула головой. – Нет.
– Эх, придется ночью вас покинуть и отправиться в клуб. Хорошо, что Кайли свободна.
– Сколько ей лет? – Уточнила Кэтрин.
Энтони игриво вскинул брови и чуть склонил голову.
– Двадцать три.
Я молча отметила, что Энтони предпочитал девушек постарше. Но вместе с тем немного расстроилась из-за Ким. Мне показалось, что между ними возникло какое-то притяжение. Он постоянно ее обнимал, стоило им встретиться, беззастенчиво флиртовал, а Ким всегда отвечала. И пускай в памяти вспыхивали слова Ким, что все это мимолетное увлечение, я все равно не могла свыкнуться с мыслью, что можно так легко сблизиться с человеком и также легко его отпустить.
– Я пойду покурю, – шепнул на ухо мне Тайлер. Энтони, заметив в его руках сигарету, радостно подскочил. Нейт последовал за ними, оставляя нас с Кэтрин вдвоем.
Моя голова немного кружилась от выпитого вина. Приятная усталость разливалась по телу. Я чувствовала тепло, уют и легкий трепет.
– Так они это специально, – сказала Кэтрин, наливая себе бокал вина. Надеюсь, ей утром не станет плохо. – Хотят, чтобы мы поговорили.
Я закусила губу, рассматривая насыщенный цвет жидкости. Кэтрин не стала бы выслушивать очередную порцию извинений и оправданий, поэтому разговор сейчас зависел только от меня. Слов было так много, и все они казались глупыми и бессмысленными.
– Шарлотта и Виктор больше не пытаются вмешаться в твою жизнь?
– Пытаются. – Карие глаза настороженно сверкнули. Кэтрин выглядели как хищник, круживший вокруг добычи, но при этом еще не принявший решения, нападать или отпустить. – Виктор хочет получить упущенную выгоду.
– Его интересует Нейт, – догадалась я.
– Ага.
Разговор зашел в тупик. И пока я пыталась придумать, как пробить эту стену молчания, Кэтрин меня опередила:
– Это не должно быть таким неловким.
– Наше общение?
– Я не хочу лицемерить и проявлять напускное дружелюбие, просто потому, что ты с Тайлером. – Кэтрин подтянула ноги и положила на колени подбородок. Бокал в руке покачивался, вино едва не выплеснулось на кожаный диван. – Общение не станет прежним, Эшли. Но и демонстративно игнорировать и выказывать свое пренебрежение я не собираюсь. Я в целом хочу отпустить все то, что было до Нейта, и идти дальше. Поэтому если тебе нужен какой-то совет или Тайлер слишком резко выпустит своих демонов наружу, ты можешь ко мне прийти. Однако я не позволю злоупотреблять и пользоваться мной. Не теперь.
И впервые я знала, что Кэтрин не ждала от меня ответных слов и согласие. Оно и так решительно горело в моих глазах.
– Как ты поняла, что любишь его?
Уголки ее губ дрогнули, но во взгляде сверкало недоверие. Кэтрин выдержала паузу, сделала глоток. В пальцах прокрутила бокал, рассматривая его содержимое.
– В какой-то момент был только Нейт, – наконец-то сказала она. – Повсюду. Рядом. В голове. В сердце. И его присутствие не тяготило, наоборот, мне было мало. Я хотела его внимания, а получила любовь размером с Тихий океан. Поэтому у моего сердца не осталось шансов.
Я кивнула, обдумывая ее слова. Быть вместе с Тайлером для меня ощущалось иначе. Он – свобода и выбор, которые всегда принадлежали только мне. Он – то, что я когда-либо хотела, но боялась себе признаться. И когда мы вместе, все мои страхи прятались, открывая простор чувствам.
– Тайлер любит тебя, – внезапно сказала Кэтрин. – Ты запала ему в сердце в самую первую встречу и, поверь мне, такую симпатию невозможно выбросить оттуда, тем более, когда твоя жизнь – тьма.
– Так было с Нейтом.
– Да, но я убеждала себя в обратном, потому что не хотела в очередной раз разочаровываться. И вы слишком долго курите! – Воскликнула Кэтрин. Тайлер, Нейт и Энтони сразу показались, загадочно улыбаясь. Нейт подошел к ней и склонился. – Ты не курил, – возмущенно сказала Кэтрин.
– Ждал тебя.
Мое сердце распухло от переполнявшей радости. Я искренне была счастлива за них и едва не расплакалась от внезапно вспыхнувший чувств.
– Так, а я пойду напишу Кайли. Нужно выбрать клуб!
Тайлер сел рядом и прижал к себе. Легкое опьянение виднелось в серых глазах и расслабленной улыбке. Я уткнулась ему в шею, вдыхая аромат вишневого дыма. Все бы отдала, чтобы время остановилось и вечность оказалась в нашем распоряжении.
– Спасибо, – сказала я.
– Это было для меня, – веселье сквозило в его голосе. Я утонула в объятиях Тайлера и едва не растаяла от поцелуя в макушку. Его тепло согревало изнутри, даря умиротворение и спокойствие.
Энтони вихрем пронесся по комнате, попутно застегивая черную рубашку. Он выглядел возбужденным, предвкушал приближающееся приключение и в эту секунду выглядел настолько счастливым и беззаботным, что невольно зависть омывала меня. Но я быстро поймала себя на мысли, что Энтони выглядел счастливым постоянно. Он один из немногих, кто вырос в абсолютной любви и понимании, не смотря на неполную семью. Агата не душила его заботой, не навязывала собственные желание, лишь направляла и показывала разницу и ответственность от принятых решений. И ей удалось вырастить в нем доброго, отзывчивого и лучезарного человека.
Энтони на прощание поцеловал всех в щеку и упорхнул в клуб. Мы не стали с Тайлером задерживаться. Легкая дрожь пронеслась по позвоночника, пока лифт поднимал нас на его этаж. Тайлер положил руку на поясницу. Пальцы скользили верх-вниз, успокаивая и в то же время разжигая внутри меня огонь. Желание вспыхнуло в каждой клеточке тела, подогреваемое алкоголем. Я испугалась, что оно могло быть вызвано им, но прислушавшись к себе, поняла, – исходило от сердца.
Комнату освещал лишь лунный свет, льющийся из распахнутого окна. От прохлады по коже побежали мурашки. Тайлер закрыл его, но остался там, смотря на оживленную улицу. Я подошла к нему и обняла со спины, желая забраться к нему под кожу. Узнать, что хранить в его голове, душе и сердца. Раскрывать каждую тайну, каждый секрет. Забрать боль и навязчивые мысли. Ошибки прошлого. Страхи. И тот мрачный клубок чувств, плотно въевшийся в грудь.
– Я делаю недостаточно, – тихо сказал Тайлер. – Боюсь последствий.
Я не торопила, не спрашивала, не уточняла. Если он хотел высказаться, то я собиралась выслушать. Каждое слово и признание, которое не давало покоя.
– Я был уверен, что пойду на все. Как только получу доказательство, сразу направлюсь к копам и выдвину обвинения. Но причастие Вульфа все усложняет. Я разрушу твою жизнь, Эшли. Все то, к чему ты привыкла. Ничего не будет как прежде.
Мне стало трудно дышать. Легкие горели от недостатка кислорода, а сердце кровоточило. Я избегала этих мыслей. Этого будущего. Думала, что если не произнести это в слух, оно не произойдет. Отец ни чем не выдал себя. Столько лет он скрывался в тени, прикрываясь Джеффом и его репутацией. И в глубине души я надеялась, что он сможет найти выход, а после того, как Джеффа посадят, папа прекратит заниматься наркотиками и сосредоточиться на крипте. Иллюзия рассыпалась встретившись с правдой. Наша с мамой жизнь измениться, как только имя отца всплывет в этом деле.
Мы погрузились в молчание. Тайлер обернулся, прислонившись спиной к подоконнику, и протянул мне раскрытую ладонь.
– У меня есть дедушка по маминой линии. Стефан Грант.
– Грант?
– Да, банк принадлежит ему.
Я открыла рот, закрыла и снова открыла. На Тайлера постоянно вешали ярлыки, но никогда не признавали другую часть его жизни. Все привыкли, что он мальчишка Гилла. Сын наркодиллера. Потерянный мальчишка, который пойдет по тому же пути, что и его отец.
– Я не знала об этом.
– Мое прошлое сейчас не имеет значения. Важно лишь то, что летал я к нему. И рассказал обо всем.
Что-то внутри меня оборвалось, а после хлынул поток эмоций, с которым я не смогла справиться. Слезы безвольно стекали по щекам. Тайлер не спешил их стирать, позволяя горю охватить меня. Я оплакивала все то, что уготовила мне судьба и слова Тайлера. Захлебывалась осознание, как сильно измениться моя жизнь.
Я отступила. Рыдания рвались из глотки. Алкоголь приумножал боль. В голове вспыхивали страшные картинки, и в каждой из них мой отец стоял в наручниках за решеткой. Своим поступком я уничтожила все. Все, что кирпич за кирпичиком мы выстраивали годами.
Мне нужно было пространство и тишина. Тайлер не двигался, но наблюдал за каждым мои шагом, а я не могла оставаться на месте. То, что я годами хранила в себе, вырывалось наружу. Среди обиды, злости и разочарования скрывалось опустошение. Столкнуться с ним – окончательно упасть. И я упала, коснувшись ладонями паркета. Физическая боль не смогла заглушить ту, что разрасталась в груди. И только тогда ко мне подошел Тайлер и опустился на корточки.
– Направь эмоции на меня, – хрипло сказал он.
– Ты ни в чем невиноват, – убежденно ответила я, качая головой.
Я не могла объяснить, но точно знала, что Тайлер лишь лопнул пузырь, а вся гниль, что годами множилась в нем, дело рук моего отца.
– Эшли.
– Нет.
Другие слова вертелись на языке, и я с трудом их проглотила. Я хотела подавить все эмоции и чувства. Все то, что возникло после признания Тайлера. Потому что не могла представить, как их пережить.
– Направь. Их. На. Меня, – требовательно сказал Тайлер. Его лицо стало серьезным и сосредоточенным. Глаза потемнели и смотрели на меня с вызовом. Бурлящий шар готовился выйти наружу. Я сжала руку в кулак. Плотно сомкнула губы, боясь, что язык развяжется от его просьбы и выдаст все, было в голове.
– Эшли.
– Ты мог не упоминать его! – Я яростно смахивала слезы, избегая проницательного взгляда Тайлера. – Мог рассказать только о Джеффе.
– Продолжай.
– Что продолжать, Тайлер? Что ты хочешь от меня услышать? Слова ненависти? Разочарования?
– Я хочу услышать твою боль. Подпусти меня.
– Нет, я не, я… Я должна уехать. Мне не стоило приезжать. – Я с трудом поднялась на ноги, но не успела даже двинуться в сторону двери. Тайлер перехватил меня и прижал к себе. Второй поток рыданий вырвался наружу.
– Расскажи мне обо всем. – Тайлер успокаивающе гладил меня по волосам. Я цеплялась за него, как за единственную надежду. Только он ей не был. Зато был причиной урагана. Беспощадный, разрушительный. Он сносил силой своей правды. Стирал все на своем пути, не оставляя даже руин. А я… стояла и смотрела.
– Отвлеки меня, – голос осип от рыданий. Пелена слез не дала рассмотреть выражение лица Тайлера.
– Не пытайся заглушить их. Скрыть за желанием или чем-то другим. Они настигнут тебя потом. Ударят в тот момент, когда ты окажешься уязвима. Поговори со мной, Эшли.
Я трясла головой. Силы оставили меня после последних рыданий. Даже язык будто бы опух. Мы снова оказались на полу. И не смотря на тепло в квартире, я чувствовала холод. Он сковал мое сердце, вонзился в него льдинкой. Я не могла его согреть, но знала, кому бы удалось.
Он сидел напротив, смотря на меня с любовью и пониманием. В каждом движение пальцев сквозила нежность. Слезы прекратили катиться по щекам. Я облизнула сухие губы и попыталась вытащить из себе все, что причиняло боль.
– Как только правда всплывет наружу, наша с мамой жизнь будет уничтожена. Все то, к чему мы стремились, будет снесено ударной волной слухов и сплетен. Никто не станет разбираться, никому не будет до этого дела. Ошибка отца – клеймо на нашей жизни. Я ненавижу его за этот выбор, но не могу вытащить из своего сердца любовь к нему. Он все еще мой отец.
Я предполагала, что Тайлеру не понятны мои чувства, ведь Джефф подвел его в детстве. Разрушил доверие, выкорчевал своими же руками чистую и искреннюю любовь, разорвал привязанность, а главное – подвел. Мой же отец, хоть и не проявлял открыто чувство, словами и делом давал понять, как тепло относится и поддерживает каждое решение. Именно он согласился с моим решением получить образование и убедил маму отпустить. И я не могла понять, как теперь к нему относиться и как теперь он будет относиться ко мне.
– Я не смогу смотреть ему в глаза. И не смогу смолчать о том, что в будущем его ждет срок и решетка. Так что же мне делать? Продолжать притворяться хорошей дочерью, которая за спиной доносит на него? Делать вид, что все хорошо, и ждать, когда ФБР ворвется в наш дом и повяжет его?
– Это не твое бремя и не тебе его нести.
– Так почему я не могу его сбросить? – Слезы снова брызнули из глаз. Я подняла голову и посмотрела на Тайлера. Волны спокойствия, исходившие от него, действовали на меня. Сердце больше не пыталось пробить дыру в груди. Голова не гудела от боли и сомнений.
– Потому что ты не хочешь признаться в том, что причина во мне. Все дело в чувствах.
– Они сильнее.
– Они несравнимы.
Тайлер обхватил ладонями мое лицо и сказал прямо в губы:
– Хотим ли мы этого или нет, но наша жизнь – бесконечный выбор. От и до. Ты могла промолчать, скрыть, соврать. Но выбрала сказать правду, так как в глубине души знала – его выбор уничтожает жизни других людей. Это не твое бремя, Эшли, а его.
Я полноценно выдохнула, впуская слова Тайлера в сердце. Они растопили лед, разлились теплом по венам. Я больше не чувствовала холода, лишь отголоски былой боли. Мне стало легче. Даже алкоголь выпустил из своей власти, позволяя трезво мыслить. И все, чего мне теперь хотелось, так это ощутить губы Тайлера на своих.
