Наталья Андреевна Букрина
Анатомия обмана
– «Гляжусь в тебя, как в зеркало», – с воодушевлением запел Александр и дал барышне еще один шанс обдумать или изменить свое решение. – Настя, не обнадеживайте меня. Я уже не молод…
– Не наговаривайте на себя. Вам ведь чуть за тридцать?
– Тридцать семь.
– Подумаешь, виски чуть-чуть седые. Это даже импозантно, – она забежала ему за спину, уперлась руками в поясницу и по-детски стала толкать вперед. – Идемте, идемте, а то я усну прямо на улице.
– У меня нет даже работы.
– И это не проблема. Я, например, закончила искусствоведческий факультет и работаю в галерее у одного очень милого старичка, который, кстати, давно ищет толкового менеджера. Вы знакомы с этой работой?
– Еще как! – усмехнулся Саша. – И даже неплохо рисую.
– Шутите?
– Ни в коей степени.
– Может, вы еще и художник?
– Нет, но кисть в руках умею держать вполне профессионально.
– Это фантастика. Менеджер с художественным вкусом! – она захлопала в ладоши и переспросила: – Все это серьезно? Хотите, сделаю протекцию?
– Не стал бы возражать.
– Заметано! А пока – идемте кормить киску. И – на боковую. А спальные места в квартире есть? Как боевая лошадь я пока дремать не научилась.
– Стоять точно не придется. Топчан в столовой вам по габаритам.
Настя оживилась и защебетала что-то о хозяине галереи. Александр смотрел на нее и не верил, что все это происходит именно с ним. То, что не случилось много лет назад, нагнало его в самый сложный период. Лишившись всего, он вдруг обрел надежду. Хотелось верить, что теперь в небесной канцелярии у него тоже появился покровитель.
– Теперь я точно знаю: Создатель свел нас не случайно! – обрадовано сообщила Настя. – Наша встреча – мой шанс.
– Это мой шанс, – поправил ее Александр.
Солнце поднималось все выше. Не замечая никого вокруг, эти двое уверенно шагали навстречу своему счастью. Настя то забегала вперед, то плелась сзади. Ребров старался не упускать ее из вида, боясь, что эта смешная девочка растворится за поворотом так же неожиданно, как ворвалась в его, казалось бы, разрушенную жизнь. Возле сердца сладко потянулся найденыш. Может, эта находка – тоже знак свыше? По народному поверью первой порог нового дома должна переступить кошка. И – о, чудо! – этот пушистый клубочек нежится у него за пазухой. Хорошая примета. Должно быть, все случилось неспроста. Питер, я люблю тебя!
Нескольких дней оказалось достаточно, чтобы убедиться в правоте народной мудрости. В гостях действительно было хорошо, но тоска по дому взяла верх. Какими бы комфортабельными ни были гостиничные номера, заменить привычную обстановку они не могли. Мила откровенно тосковала. Реакции мужа на предательство, как и его планов на будущее она не знала, но почему-то была уверена, что ее дурной пример с киллером Сашу не заразит. Поток размышлений прервал звонок Любаши. Подруга сообщила, что Ребров надолго покинул Москву. Достоверность ее источников информации сомнений не вызывала, и Мила отправилась восвояси. Консьержка вежливо поздоровалась и протянула Миле записку.
– Это точно мне?
– Если вы искали телефон слесаря, чтобы сменить замки, то вам.
Мила поблагодарила старушку кивком головы и вызвала лифт. Почтовый ящик был пуст – предупреждение возымело-таки действие. Локальная победа не вызвала никаких эмоций. Выиграв в мелочи, она проиграла по сути.
– Как ваш муж? Поправился? Что-то его не видно, – поинтересовалась старушка.
Жиличка удивленно обернулась:
– А разве Александр Евгеньевич болен?
– После аварии выглядел не совсем здоровым. Машину восстановить удалось?
Новость оказалась для Милы полной неожиданностью. Ответив что-то невпопад, она поднялась в квартиру. Саша попал в аварию?! После того, что она сотворила, не мудрено. А если ему требуется помощь? Из рук человека, растоптавшего его жизнь, он ее точно не примет. Чувство вины можно было заглушить только алкоголем. В баре осталась лишь бутылка виски. Холодильник был пуст. Да, это не пятизвездочный отель Любаши. В магазин спускаться было просто лень. Через несколько часов она с трудом передвигалась по квартире. Спиртное не помогло – на душе было до омерзения тошно. Звонок Артема был совсем некстати, но не ответить – материнский грех.
– Мам, не волнуйся, мы уже на месте. Бабуля с дедом шлют тебе привет.
– А почему слышно так плохо? – едва ворочая языком, уточнила женщина.
– У тебя все нормально? Что с голосом?
– Немного приболела. Сынок, у меня для вас с Тошкой радостная новость: вы теперь богатые мажоры – я отняла у вашего папашки все до копеечки.
В трубке возникло замешательство. Мила силилась услышать ответ.
– Тема, ты чего молчишь?
– Мама, зачем ты это сделала?
– Надо было! – огрызнулась мать. – Для вас старалась.
– Ты что, снова пьешь?
– Дел выше крыши. Вникаю в руководство компанией, изучаю документы. Вот и приняла самую малость. От усталости.
– Не делай больше этого, пожалуйста.
– Не учи меня, Тема. И знай: у вас с братом теперь есть крепкие тылы. Ты рад?
– Нам с Тошкой это ни к чему. А за папу обидно. Он бы нас и так не бросил.
– Много ты понимаешь! Что ни сделай, все не так! Что вам вообще нужно?
– Честно? Ты не обидишься?
– Нет.
– Нормальная семья.
– О, как! А кто вас поит-кормит, одевает? Кто о вас заботится?
– Армия, в которую ты нас насильно отрядила. Причем уже не первый год.
– А я зато люблю вас, – заревела Мила.
– Мама, мы тебя тоже любим.
– Тогда бросайте все и дуйте на подмогу. С фирмы увольняются все опытные сотрудники. А новые, боюсь, в два счета облапошат! Уволю вас из армии и сделаю бизнесменами. Этому научиться – раз плюнуть.
– Вот и учись сама.
– Ты как с матерью разговариваешь, бездельник?!
– В таком тоне и вовсе говорить не буду!
– Темочка, прости! – стала трезветь Мила. – Только не бросай трубку. Просто мне хотелось, чтобы ты защитил маму. В конце концом, это твой священный долг!
– Раньше ты уверяла, что это касается Родины.
– Тема, это даже не смешно! Какая нафиг родина? Она нам всем злая мачеха!
– А ты кто? – выдержав паузу, уточнил сын.
Мила широко открыла глаза, челюсть ее отвисла, дыхание стало прерывистым.
– Это я-то мачеха? – не веря своим ушам, переспросила она. – Побойся бога.
– Людка, поимей совесть – угомонись! Чего тебе там неймется? – вырвала у внука трубку Леся. – Довела хлопца до слез. Что ты там опять учудила?
– Мама?.. – растерялась Мила. – Привет. Как дела?
– С такой дочкой, как сажа бела. Дай детям спокойно отдохнуть! Соскучилась – приезжай к нам. А если не тянет в родительский дом – не трепи внукам нервы. Пока!
Короткие гудки добавили досады. Ни на чье сочувствие рассчитывать не приходилось – ни дети, ни мать ей не помощники. Упав лицом на стойку бара, Мила заголосила, по-деревенски грубо и протяжно. Сняв стресс, решила позвонить Любаше – только она могла понять и посочувствовать.
– Любовь Витальевна, на второй линии некая Мила Реброва. Говорит, ваша лучшая подруга. Я сказала, что у вас совещание.
– Хвалю за находчивость. Впредь нас никогда не соединяй, – во взгляде женщины сверкнуло торжество. – Да, и срочно пригласи ко мне Берковского.
Через несколько минут в кабинет вошел тридцатилетний брюнет атлетического телосложения в костюме от Gucci. Его голубые глаза источали ледяной холод.
– Присядь, Олег. Напомни, как обстоят дела с интересующей нас компанией?
– Трудностей нет: мадам Реброва опасности для нас не представляет – в делах она полный профан, и, как я понимаю, слаба насчет спиртного. Изображая из себя крутую бизнесвумен, несет сплошную ахинею и подписывает документы, не вникая в их суть. Через неделю все активы будут в наших руках на совершенно законных основаниях. У юристов тоже все тип-топ – они в теме, – на его лице не дрогнул ни единый мускул.
– Ты уверен, что все обойдется без осложнений?
– Как обычно. Вы всегда безошибочно подбираете клиентуру.
– Не надо лести, – отмахнулась хозяйка. – Справки о бутиках Сати навел?
– Приносят стабильную прибыль. Вот флэшка с отчетом.
– Наши шансы?
– Семьдесят против тридцати.
– Надеюсь, в нашу пользу?
– Естественно.
– Ее бывший способен вмешаться и сыграть на ее стороне?
– Исключено. Воюют – мама не горюй. Зато прилип горячий мачо.
– От конкурентов или содержанец?
– Похоже, ваши «друзья» подсуетились.
– Опять Джапаризде со своими сутенерами?
– Он самый.
– Он нам не соперник! Действуем по накатанной схеме.
– А если…
– Не мне тебя учить… – хозяйка хищно улыбнулась. – Отработанный материал жалеть не стоит. Эти мямли мне – никто.
Берковский понимающе кивнул и удалился. Любаша вставила диск в компьютер. На экране появилось холеное лицо Сати, рекламирующей модную косметику.
– Прости, детка, но в бизнесе каждый сам за себя, – усмехнулась дама и закурила. – Ты хороша собой, и тебе еще не раз подарят бутики и брюлики. Надеюсь, подобный урок пойдет тебе на пользу. По крайней мере, меня он когда-то многому научил!
Григорий и Леся, забрав всех внуков, перебрались на лето в родное село. Земля всегда давала силы. Молодежь отъедалась клубникой, купалась и загорала. Старики копались по хозяйству – за прошедший со смерти Анны год дому потребовался уход. Выслушав предложение Артема отдохнуть у моря, дед отмахнулся:
– Тема, на кой нам с бабкой ваш курорт и море? Вон огород совсем зарос, крыша в доме прохудилась – нам бы со всем этим управиться.
– Не обижайся, внучок. Не пропадут путевки, – поддержала мужа Леся. – Заместо нас возьмите Ленку с Ванькиной супружницей. И нам спокойнее, и ваша стая будет под приглядом. Все одно деньги уплочены, взад ведь не вернешь.
На том и сошлись. После отъезда невесток с внуками Леся, казалось бы, без видимых причин стала беспокоиться. Сердце щемило. Она потеряла сон и покой. Проснувшись как-то ночью вся в слезах, стала вдруг спешно собираться. Григорий сонно подхватился и сел рядом.
– Мать, что стряслось. Куда тебя несет?
– Людке плохо, Гриша. Чует мое сердце, беда у нее стряслась. Ой, большая.
– Ну, как и чем ты ей в Москве поможешь? Ты вон в селе не знаешь, что да как.
– Не знаю, Гриша мой родимый, но чую – надо поспешать.
– Прямо сейчас?
– Сию минуту. Заводи машину.
– Так поезд только вечером. Успеем.
– Поеду до Ростова. Там много ходит поездов!
– Ты, верно, спятила. Опомнись. Давай сначала позвоним.
– Куда, Гриша? Мы ж толком не знаем, как с ней связаться. А мальчики на море, чего их понапрасну-то тревожить! Адрес знаем – и найдем.
По подоконнику скользнул первый солнечный луч. Григорий тоже стал одеваться.
– А, и поехали. Вдвоем всегда сподручней. Одну тебя не отпущу. Если дочке худо, рядом должен быть кто? Отец!
Леся посмотрела на него и прослезилась.
– Гриша, – покаянно вздохнула она. – Я давно хотела тебе признаться…
– Дочь она мне, самая что ни на есть родная кровиночка, – он обнял жену и с рушником через плечо вышел во двор, к рукомойнику.
Леся прислушалась. Ходики на стене, мерно тикая, показывали начало шестого. За окном разминались первые птицы, срывались на хрип запоздалые петухи, приветливо шелестели плакучие ивы у заросшего пруда. Все, как во времена ее грешной юности. Ой, ли? Все иначе. Она долгие годы в мире и согласии живет с любящим мужем, самым надежным и заботливым человеком на свете. И это – величайшее из земных благ. Григорий – мужчина, предназначенный ей судьбой. Их брак – лучшее, что могли ниспослать небеса. Леся опустилась на колени перед иконой и стала молиться.
