Наталья Андреевна Букрина
Анатомия обмана
– Не выдумывай – хороший у тебя мальчик. Тихий даже.
– Дома шумит. Соседка каждый день грозится нас выселить.
– Так, может, соседке лучше что-то подсыпать? Меланья на все случаи жизни рецепты знает. Не хочешь – дело твое. А от приворота не отказывайся. Станет муж мягче перины. Почуешь ссору – плесни ему отвару, вот и все дела, – агитировала заведующая.
Няня задумалась и чуть слышно уточнила:
– А дорого ли обойдутся услуги вашей знакомой?
– Тебе это ничего не будет стоить – тетка она мне родная. Заодно и навещу. А с Темой дочка моя посидит: пусть опыта набирается, ей скоро рожать. Вот только с ночевкой ехать придется. И чтобы муж был не в курсе. Получится?
– Он в субботу заступает в наряд, вернется только в воскресенье вечером.
– Вот и договорились! Не забудь взять с собой резиновые сапоги и его любимую рубашку. Только не стиранную, – улыбнулась Вера Игнатовна. – И вещичку сына захвати.
Субботы Мила ждала, как первого свидания. Всю ночь вскакивала и смотрела на часы. Едва Саша вышел за порог, она собрала сына и помчалась по указанному адресу. Ехали электричкой, потом маршрутным автобусом, долго шли пешком по полю, а потом вдоль кромки болота. Старуха Меланья жила на опушке леса. Ее покосившаяся от времени изба почти вросла в землю, отчего дверь открывалась с трудом и страшным скрипом. С благодарностью приняв дары племянницы, она пригласила гостей в дом. Едва взглянув на Людмилу, нахмурилась и покачала головой: «Ох, и бедовая ты, девка».
Сквозь поросшие мхом стекла свет в избу почти не проникал. После долгой прогулки под солнцем Мила не сразу привыкла к темноте. На подоконниках, на шкафе и тумбочках – повсюду стояли горшочки, банки, кружки, склянки. В каждом свободном уголке висели пучки душистых трав. Запах отваров смешивался с ароматами сушеных грибов и ягод. Из угла на Милу смотрел женский портрет. Черты лица показались знакомыми. Гостья приблизилась, всмотрелась и не верила своим глазам – с пожелтевшей фотографии на нее смотрела …она сама. Это было невероятно. Если бы изображение было не таким давним, можно было подумать, что кто-то прислал старушке ее фото. Мила зажмурилась. Когда она открыла глаза, портрет исчез. Сквозь прорезь колышущейся шторки, отделявшей пространство, где стояла ветхая, сколоченная из досок кровать, виднелся домотканый половик. Он был очень похож на тот, из дома Агафьи. Мила закрыла глаза и представила босоногую чародейку из Малиновки в расшитом цветами и узорами холщевом сарафане. Словно по радиоприемнику на всю избу прозвучали давние слова ведуньи: «Пей, касатушка, и ничего не бойся. Потом и не вспомнишь, что было». Миле стало не по себе. Она вжала голову в плечи и поежилась, а когда открыла глаза, увидела перед собой Меланью с полным стаканом в руке.
– Выпей-ка, молодуха, а то, я вижу, у тебя душа в пятки спряталась.
– А что это, бабушка? – испуганно уточнила путешественница, через силу сделав первый глоток. – Уж больно горькая ваша трава.
– А доля твоя сладкая? – хитро улыбнулась знахарка. – Пей до дна и ни о чем не тревожься, нынче мужем твоим и сыном заниматься будем. Это же не дите вытравливать.
– Какое дите? – не поняла Мила. – Я беременная? У меня будет еще один ребенок?!
– Будет сын, но не сейчас, а когда в другое место переедешь. А привет тебе шлет тот, так и не рожденный. Помолилась бы ты о его неупокоенной душе, – старуха наклонилась и что прошептала ей в самое ухо.
Гостья побледнела и едва удержалась на стуле. Меланья поддержала ее и передала объемный пакет с сушеной травой.
– Это для мужа. Будешь поить каждый день – жалеть и помогать, хоть и через не хочу, станет. Вертеть им, окаянным, будешь. Только знай меру. Здесь до отъезда хватит.
– А я никуда не еду, – удивилась молодая женщина.
– Пока. А как сложишь вещички, приезжай за новой порцией. Еще больше дам.
– Мне предстоит какая-то дорога?
– За мужем отправишься, – усмехнулась бабка. – Казенный дом у него впереди.
– Тюрьма что ли? – испугалась Мила.
– Тайга дремучая. Чай, он служивый, – напомнила Меланья.
– Откуда вы знаете?
– А я все знаю, – колдунья подошла к полке и взяла небольшой бумажный пакетик. – А это для сына. Тише станет. Только зря ты парня ломаешь – себя подмоги лишаешь. Не руби сук, на котором сидишь. Судьба она ведь зрячая. Помогает, если человек выбрал свой путь. А если в потемках бродит, норовит отвести в сторону. Надо отступиться, а не ломиться в стену непроходимую, – она достала из кармана что-то, похожее на соль, и посыпала голову Милы. – А теперь давай свое кольцо и две рубашки. А сама спи.
Меланья взяла вещи, провела перед глазами рукой, и Миле показалось, что она яркой бабочкой порхает по цветочной поляне с невесомыми крыльями за спиной. Пахло луговыми цветами, радостно щебетали птицы, ярко светило солнце, неслись вдаль кучерявые облака. Проблемы и боль отступили. Стало легко и спокойно. Мила набрала скорость и взлетела высоко над землей. Больше она не помнила ничего.
Утром следующего дня Мила проснулась на перине изо мха. Так крепко и сладко она не отдыхала с того дня, когда отдалась Саше и потеряла покой. Колдунья накормила их и коротким путем вывела к проселочной дороге. Мила давалась диву, как легко и быстро старуха шла через бурелом, не чувствуя груза лет и усталости. Весь обратный путь женщины молчали. Когда электричка тронулась, Вера Игнатовна перекрестилась:
– Дай Бог Меланье здоровья и долгих годков жизни. Стольких людей выручила.
– А много ли ей лет? – поинтересовалась Мила.
– Если мне за сорок, ей – под девяносто. Я ее молодой и не помню. Ты не думай, она не какая-то дремучая бабка. Малаша когда-то была ученой дамой, ботаникой занималась, растениями разными. Пережила блокаду, похоронила мужа и дочь. Она ученица знаменитого академика Вавилова. Но после гонений на генетику лишилась работы и ушла в лес из-за паршивого неуча по фамилии Лысенко. С тех пор живет одна.
Мила выслушала с интересом, но прозвучавшие фамилии ей ни о чем не сказали.
– А вы говорили ей что-то про меня? – уточнила собеседница.
– А ни к чему это – она с малолетства людей насквозь видит. Этот дар ей открылся, когда отца перед войной арестовали и расстреляли. С тех пор всех людей и их болезни видит, будто сквозь рентген. А голоса и вовсе слышит с малолетства. Помогает, правда, не всем подряд. Сказала, твоего мужа на порог бы не пустила. Недобрый он человек. Судьбы калечить любит.
Мила обиженно отвернулась. Насупившись, какое-то время смотрела в окно. Вера Игнатовна отнеслась к этому с пониманием и не тревожила.
– Жаль, что Академия наук не берет под крылышко людей с такими способностями, чтобы они пользу другим приносили, – посетовала вдруг Мила.
– А разве Меланья не приносит эту самую пользу? – заведующая снова перекрестилась. – Скольких людей излечила, не счесть. Без помощи ученых. А сколько судеб исправила? Дочке моей мозги вправила, совсем, было, девка от рук отбилась. Я про тетку и думать забыла, а она возьми, да и позвони в мою дверь. Тридцать годков в городе не было, а нас каким-то образом нашла. Светка дурить перестала. Нынче дочь, жена и хозяйка – хоть куда.
– Вера Игнатовна, а что за старинный портрет в углу вместо иконы висит?
– Заметила? Это моя прабабка, Анастасия. Ты, кстати, на нее похожа. И на Малашину дочку тоже. Только фотографии девочки она в сундуке держит, чтобы никто другой не видел. А за нашей Настенькой, когда она училась в Пражском университете, сам Никола Тесла ухаживал. Слышала о таком?
Миле было неловко, но и это имя ей так же ничего не говорило.
– После того, как молодой ученый переехал в Будапешт, они долго переписывались. Меланья несколько сохранившихся писем через друзей передала в Белград, там создавался музей Николы. Через донос потом и пострадала.
Заведующая хотела провести с няней урок ликбеза и поведать про Вавилова, Лысенко и Теслу, о которых ей в детстве рассказывала сама тетушка, но машинист объявил о прибытии поезда на конечную остановку. Мила поблагодарила за помощь, забрала сына и поспешила домой. По опыту Саша возвращался после наряда злым и голодным, необходимо было успеть приготовить ему полноценный обед. На удивление сын не хныкал и не отвлекал, а спокойно возился с игрушками в своем загоне. Кляп и смирительную рубашку можно было отложить в сторону. После ужина малыш легко и быстро заснул. Александру очень понравился чай. Он даже попросил заваривать его почаще. Насытившись, он прилег отдохнуть и заснул богатырским сном, дав возможность выспаться и жене. Через неделю заговоренная трава дала полноценный результат. Муж проявлял завидное терпение и был покладист, стал уделять больше внимания сыну и помогал Миле. К концу сессии его стало не узнать – Саша относился к жене с трогательной нежностью, будто они только вчера расписались и готовились к свадебному путешествию. Он охотно ходил по магазинам и с удовольствием помогал на кухне. Соседи недоуменно переглядывались – курсанта будто подменили. Отпуск после первого курса Мила вспоминала как лучшие дни своей жизни. Это был полноценный медовый месяц, когда она буквально купалась в Сашиной любви. Видя разительные перемены в поведении сына, Галина Адамовна поверила в прочность его брака и протянула руку помощи. В Ленинграде открылся мебельный салон, в котором продавалась продукция производства, которым руководила свекровь, и невестка из няни превратилась в сотрудницу офиса. Ей хватило дальновидности не потерять из вида Веру Игнатовну, поздравлять ее с праздниками и даже делать презенты. Жизнь налаживалась. По воскресеньям Саша работал вместе с женой, а вечерами фартовые родители вместе с Темой гуляли по городу и даже могли себе позволить отдохнуть в кафе. Семья перестала нуждаться, с ростом продаж появился и достаток. К четвертому курсу Ребровы уже снимали пусть однокомнатную, но отдельную квартиру. Мила расцвела, похорошела, вошла во вкус и чувствовала себя абсолютно счастливой. Готовить для мужа отвар давно вошло в привычку и принималось как данность. Она, конечно, не думала, что поймала Бога за бороду, но почему-то была уверена, что долгожданная стабильность пришла всерьез и надолго. Однако уступчивость Александра закончилась через несколько месяцев после прибытия в гарнизон. Мужа будто подменили. На смену почитанию пришло неуважение. Нежность уступила место грубости. Сын нервировал. Новая беременность жены откровенно раздражала. В силу особого положения Мила болезненно переживала эти метаморфозы. И только теперь поняла, что в спешке забыла перед отъездом навестить Меланью и взять новую порцию травы. Узнав, что намечаются пятидневные учения, и будучи уверенной в том, что муж будет ночевать в части, Мила заранее вызвала мать и съездила в Ленинград, благо с городом было прямое сообщение. Щедро наградив заведующую, она уговорила ее навестить колдунью и, сгибаясь под тяжестью подарков, спешила к ней, как на любовное свидание. Встреча получилась незапланированной, и травы у старушки оказалось не так много, как хотелось бы. Мила быстро училась на собственных ошибках. Сроки следующего приезда она предусмотрительно оговорила заранее, чтобы поставки зелья были бесперебойными. Но осенью травница угодила в больницу, и семью Ребровых лихорадило еще целый год.
Глава четырнадцатая
Состав стал тормозить. Мила всмотрелась – поезд ехал уже вдоль вокзальной платформы. Его прибытие приветствовалось торжественным гимном. У выхода в город Милу встречал Байков. Постаревший, осунувшийся, он хорохорился и старался держаться бодрячком. Вручив гостье три гвоздики, забрал у нее дорожную сумку.
– Мила Григорьевна, ваше…
– Можно просто Мила.
– Как скажете, – старик пропустил ее вперед. – Нынче я безлошадный – шофер больше не полагается, потому прошу прощения, но предлагаю ехать на метро.
– Нет проблем.
Мила не пришла в восторг от подобного транспорта, но виду не подала. Уже на эскалаторе ей едва не стало дурно. Она вспомнила, что последний раз, спустившись в московскую подземку лет пять назад, была шокирована хамством пассажиров, необыкновенной духотой и бесконечной толчеей. Весь нынешний путь она проехала, прикрыв нос надушенным батистовым платочком.
На небольшой тесной кухоньке разминуться двоим было весьма проблематично. Старик усадил Милу в угол и поставил перед ней большую чашку чая и вазу с печеньем.
– Вот так живут бывшие функционеры, – печально пояснил он. – Но чай хороший, это моя слабость. Чем вы так удивлены?
– Я полагала, вы обладатель более престижного жилья, – призналась собеседница.
– Было, – пояснил Игорь Анатольевич. – Но после развода молодая супруга обвела меня вокруг пальца. Хорошо, хоть двухкомнатные «хоромы» подыскала, могло быть и хуже, – он смущенно подвинул креманку с магазинным джемом.
– Спасибо, я сыта – меня отлично накормили в поезде.
– Наслышан о его сервисе, – горько улыбнулся хозяин. – В мою бытность таких составов еще не было.
Помолчали. Мила чувствовала себя неловко.
– Ну-с, приступим к делу, – пришел на выручку Игорь Анатольевич. – Информации об интересующей вас особе у меня предостаточно.
– Вам так быстро удалось ее добыть? – не смогла скрыть удивления Мила. – Вот что значат прежние связи!
– Не совсем, – усмехнулся старик. – Выбор вашего супруга …моя бывшая жена.
– Поясните… – опешила Мила, едва не уронив чашку на пол.
– Милочка ушла к Александру Евгеньевичу, – горько вздохнул Байков. – Надо признаться, я ее понимаю – он молод, умен, хорош собой, энергичен и перспективен.
Мила смотрела на старика широко открытыми глазами.
– Милочка? Но его женщину зовут Лючия.
– Ах, помилуйте, – рассмеялся хозяин. – Это нынче. А когда мы стали жить вместе, ее звали Мила. Сейчас по придуманной, к слову, именно мной легенде она стала Лючией. На итальянский манер.
– У нее итальянские корни?!
– Откуда? Все это не более чем фарс. Полная чушь, бред! Людочка молдаванка.
– Графиня? – уточнила Мила.
– Полноте, откуда? Происхождение типичное, рабоче-крестьянское. Это на волне перестройки мы для имиджа сварганили ей звонкую биографию. В те годы это было модно и престижно, ведь Мила стала посещать презентации и общаться с известными людьми. Пускала пыль в глаза невеж.
Гостья долго молчала, пытаясь переварить информацию.
– А вы ничего не путаете? – уточнила она, придя в себя.
– Господь с вами. Я лично оплатил ей этот дворянский «титул», – Игорь Анатольевич протянул ей ксерокопии документов. – Ее отчество Романовна, а мы ловко переделали его в царскую фамилию. Так родилась легенда о дальнем родстве с последним российским императором. И высшего образования у нее нет – диплом тоже куплен. Вот официальный ответ на мой запрос в институт, – он подал еще один листок. – Диплом с такой серией и номером данное заведение никогда не выдавало. И возраст, мягко говоря, не соответствует реалиям. Вы почти ровесницы. Вот ксерокопия свидетельства о рождении и первого паспорта. Десяти лет как не бывало!
– Неужели Саша не в курсе всех этих махинаций?
– Откуда? Людочка и сама полностью уверовала в наш вымысел.
– Игорь Анатольевич, а как случилось, что Саша прежде ни разу не встречался с вашей женой? Или они были знакомы?
– Ни в коем разе, – старик сделал глоток, смакуя вкус чая. – Мы были лишь партнерами, а делами я занимался исключительно на работе. Да и Александр Евгеньевич решал все вопросы быстро, всегда, знаете ли, спешил вернуться домой.
Мила смотрела на собеседника по-прежнему с недоверием.
– Может быть, мы говорим о разных людях?
– Вы знаете пассию мужа в лицо? – с улыбкой нашелся хозяин.
– Нет.
– Тогда возьмите эту фотографию, – он протянул Миле фото, на котором была изображена миловидная особа в изысканном вечернем туалете. – Можете предъявить ее мужу. По реакции поймете все. Только по возможности не раскрывайте источник информации, – попросил старик. – Я на вашего супруга не в обиде – его вины в случившемся нет. Милочка активно искала себе выгодную партию.
– А как вы узнали об их связи?
– Совершенно случайно. Встретил их вместе. И знаете где? На Поцелуевом мосту. Не правда ли, весьма символичное место для свиданий? – он не договорил, щадя гостью.
Какое-то время сидели молча.
– Вы заночуете? – поинтересовался хозяин, когда Мила пришла в себя.
– Спасибо, нет. Отправлюсь восвояси.
– Но уже поздно, – тактично возразил Байков.
– Вызову такси, – гостья посмотрела на часы и, пока старик возился в умывальнике, незаметно положила под блюдце пятьсот долларов.
– Уберите! – гневно потребовал Игорь Анатольевич. – У меня хорошая пенсия!
– Я от души, – попыталась оправдаться Мила, пряча глаза. – На хороший чай.
– Тем более! Совестью, смею вас уверить, не торгуют!
Мила была тронута подобным благородством и, уходя, успела сунуть деньги в карман байковской куртки. Эмоции схлынут, а деньги останутся и лишними не будут. Пришло время платить по счетам. Информация, которую она получила, стоила того.
Готовясь к серьезному объяснению с мужем, Мила не сомкнула в поезде глаз. Зная привычку Реброва уклоняться от прямого ответа на неудобный вопрос, Мила пыталась предвосхитить сценарий разговора, но точную тактику так и не придумала. Поймав такси, она направилась прямиком в городскую квартиру, но Сашу дома не застала. Похоже, он снова не ночевал. Не оказалось его и в офисе. Мила связалась с охраной загородного поселка, но ей ответили, что Александр не появлялся уже несколько дней. Телефоны мужа молчали. Мила достала фотографии и документы, касающиеся образования, титулов и возраста Лючии, и выложила их на самом видном месте. Не найдя, чем занять себя, позвонила в клуб:
– Ирина, как там сегодня обстоят дела с сауной? Желающих много?
– Сейчас посмотрим, – девушка заглянула в компьютер. – Приезжайте к полудню, будут Любовь Витальевна и Сати. Массаж будете заказывать?
– И бассейн, все по полной программе.
После клуба перебрались в ресторан к Любаше. Домой Мила вернулась за полночь. Фотографий и документов на столе не было. Торжествуя, она осторожно заглянула в спальню: постель не разобрана. Следов присутствия мужа нет ни в гостиной, ни в гостевой комнате. Зато была распахнута дверь в гардеробную. Мила заглянула и остолбенела – исчезли чемоданы и вещи Саши. У кофеварки лежала записка: «Поживу за городом. Надеюсь не встречаться хотя бы пока». Ни обращения по имени, ни подписи. Она с ненавистью порвала листок и даже растоптала обрывки. «Убила бы!» – в бессилии зарыдала женщина и застыла в догадке. Решение пришло мгновенно – остановить Сашу могла только командировка на тот свет. Обращаться за помощью к Любаше было себе дороже. Наверняка она собирала компромат и на саму Милу. Хватит прежних глупостей. Теперь она станет осмотрительнее. Благо, известна формулировка услуг. Поиск объявлений в Сети много времени не занял. Первая же контора заинтриговала. В списке исполнителей значились лишь имена и тарифы. Мила набрала указанный номер.
– Слушаю вас, – раздался в ответ приятный мужской голос.
– Я по объявлению.
– Отлично. Что вас интересует?
– У меня срочный заказ.
– Сначала несколько вопросов.
– Валяйте.
– Можно полюбопытствовать, кто вам нас рекомендовал?
– Просто нашла в Сети, – начала нервничать Мила. – Это что-то меняет?
– Руководство требует от нас статистику.
– О, как, – усмехнулась заказчица.
– Заказываете для себя или…?
– Или. Это мужчина. Возраст важен?
– Не спешите. Пользуетесь нашими услугами впервые? – монотонно продолжил опрос собеседник.
– А это зачем?!
– Постоянным клиентам предоставляется скидка.
– А у вас есть постоянные клиенты? – ужаснулась Мила.
– Мадам, мы серьезная фирма. Репутация наших сотрудников безупречна. Профессионализм – выше всяческих похвал.
– Приятно это слышать.
– Кому отдаете предпочтение? Брюнетам? Шатенам? Блондинам? Возраст и пол имеют значение?
– Конечно, имеют. Мне бы самого опытного и непременно мужчину.
– Постараюсь вам помочь. Могу предложить Алика. Ему тридцать два.
– Всего-то?
– Уже тридцать два, мадам. Опытный, изобретательный, со вкусом.
– Поговорить с ним с глазу на глаз можно?
– А фото вас не устроит? Могу переслать.
– Молодой человек, – укорила Мила. – Мне требуется посмотреть в его глаза и рассказать о клиенте то, что должен знать только исполнитель.
– Нет проблем. Сейчас посмотрю его график. Как насчет послезавтра?
– А пораньше никак? Я же сказала: заказ срочный. Тариф меня устраивает.
– Тогда завтра в полдень. Более удобного времени, к сожалению, нет – на Алика у нас повышенный спрос. Едва успевает с заказа на заказ. В чем вы будете одеты?
– Это я решу только перед выходом. Сразу же перезвоню.
– Договорились. Каким именем или ником вас записать?
– Анфиса, – первое, что пришло в голову, выдала Мила.
– Телефон для связи будет этот?
– Конечно.
– Предлагайте место встречи.
– В кафе Камергерского переулка, напротив театра. Устроит?
– Главное, чтобы устраивало вас. Желание клиента – закон.
– А как я узнаю Алика?
– Он сам вас найдет. Оплата наличными. За срочность – десять процентов сверху.
За четверть часа до встречи Мила заказала чашку кофе и села в самый дальний угол. С целью конспирации она не стала снимать очки с затемненными стеклами. Минут через десять к ней подсел брутальный херувим, одетый по последнему писку моды, ярко, стильно и дорого. Женщину удивил броский внешний вид исполнителя. В ее понятии такого рода заказы должен осуществлять незаметный в толпе человек. «Современные киллеры совсем страх потеряли», – подумала она. Возможно, таковыми стали новые технологии. Мила прикинула, что только солнечные очки собеседника тянут, по меньшей мере, на тысячу баксов. Мужчина поздоровался и демонстративно посмотрел на часы.
– Вы – Алик?
Незнакомец одарил ее голливудской улыбкой, кивнув в знак согласия, но очки не снял. «Маскируется», – с удовлетворением отметила Мила.
– А вы Анфиса. Вижу, что не Чехова, – дружелюбно прокомментировал он.
Его прической, наверняка, совсем недавно занимался именитый стилист. Пшеничные кудри незнакомца были уложены так мастерски и с таким шиком, что женщине стало неловко за лирический беспорядок на своей голове. «Видно, эти парни и правда неплохо зарабатывают», – подумала она и вежливо поинтересовалась:
– Что вам заказать? Кофе? Виски?
– Я не пью на работе.
– Тогда к делу. Сколько времени вам требуется на исполнение заказа?
– По желанию клиента. Смею напомнить, оплата у нас почасовая.
– Я в подобных делах новичок. Как думаете, суток за трое уложимся?
Алик не стал скрывать своего восхищения:
– Вам виднее. Если исходить из расчета в сутках, вам положена солидная скидка.
– А на качестве работы это не отразится? – заволновалась заказчица.
– Обижаете. Ни жалоб, ни осечек не бывает! – бахвалился молодой человек. – Фирма гарантирует. Куда направимся?
– А почему не здесь? – растерялась Мила.
– Можно, конечно, и здесь, но слишком много свидетелей, – тихо пояснил Алик.
– Я думала, в многолюдном месте безопаснее. Не так бросается в глаза, – неуверенно улыбнулась Мила и протянула пухлый конверт.
Киллер незаметным движением положил его в барсетку.
– Вы не пересчитаете? – удивилась женщина.
– Я вам доверяю, – обнажил в улыбке белоснежные зубы мужчина. – Деньги по скидке верну в укромном месте. С чего начнем?
– С его привычек, – неуверенно начала Мила.
– Чьих? – насторожился собеседник.
– Мужа, – занервничала она. – Фото в конверте. Что вам нужно о нем знать?
– А зачем? Давайте договоримся, что с этого момента его просто не существует.
Мила согласно кивнула.
– Тогда не волнуйтесь – все остальное я беру на себя. Предлагаю все же проехать на конспиративную квартиру, – он нежно коснулся ее ладони. – Уверяю, рядом со мной вы будете чувствовать себя в полной безопасности и забудете все свои проблемы.
– А муж?
– А он ни о чем не догадается. Живите и радуйтесь. Хотя бы эти три дня.
– А потом?
– А потом будет видно.
– То есть гарантий, что через три дня мои проблемы исчезнут, нет?
– Надеюсь, что мы уложимся в отведенный срок. Хотите, можем поехать к вам.
– Это лишнее. Я готова изложить любые подробности прямо здесь. Вам останется только привести приговор в исполнение.
– Что вы имеете в виду? – от напористости клиентки у Алика голова шла кругом.
– Не что, а кого, – поправила Мила. – Мужа, конечно.
– Вы так хотите ему отомстить?
– Не то слово! Потому и выбрала вас, как самого опытного исполнителя.
– Вы не ошиблись, – он попытался обнять женщину.
– Здесь же люди! – возмутилась она. – Что вы делаете?
– Начинаю исполнять заказ, – терпеливо пояснил гость.
– Но речь идет не обо мне, а о моем муже.
– Не понял, – Алик насторожился. – Вы сделали заказ для мужа?
– На мужа, – уточнила она.
– Я работаю только с женщинами, – запротестовал гость. – Почему вы сразу не предупредили диспетчера про предстоящую замену?
– Про мужа я предупреждала. Хотела обговорить с вами детали.
– Это какое-то недоразумение! – возмутился Алик и стал звонить.
Разговаривая, он отошел в сторону. После нескольких минут бурной дискуссии вернулся и протянул Миле конверт.
– Минус двести баксов, и мы разбегаемся в разные стороны, – сообщил он.
– А мой заказ?
– Аннулирован.
– А за что вы взяли деньги?
– Срочность плюс штрафные санкции за упущенные возможности – я был вынужден отказаться от другого заказа, – Алик развернулся, чтобы уйти.
– Какая разница, в кого целиться? – крикнула ему в спину Мила.
– Не скажите, у меня принципы, – мужчина приложил палец к губам.
– Ничего себе принципы? Стрелять согласны, но только в женщин?
– Погодите! – запротестовал собеседник и снова подсел к ней за стол. – Что вы имеете в виду под словом «стрелять»? – шепотом уточнил он.
– А что, у него несколько смыслов? Стрелять – это целиться и убивать.
– А это еще зачем? Моя профессия совершенно мирная.
– Так вы не киллер? – недоумевая, предположила женщина.
– Конечно, нет.
– Тогда кто? – в ее глазах вспыхнул неподдельный интерес.
Они пристально смотрели друг на друга из-под темных стекол очков.
– Наша фирма занимается оказанием услуг сугубо интимного характера, – корректно пояснил Алик.
Мила нервно хмыкнула и сжала виски.
– И это вы называете работой для настоящих мужчин? – расхохоталась она.
– Тише! – вежливо попросил Алик. – Да, для настоящих мужчин. К нашим услугам прибегает ох как много женщин, и свою работу мы делаем профессионально, – на полном серьезе признался он. – Вероятно, с вашим заказом произошло какое-то недоразумение.
– Вероятно, – Мила побледнела.
Ей стало нехорошо. Женщина судорожно выпила остывший кофе. Две крупные слезы выкатились из-под ее очков. Молодой человек с сочувствием посмотрел на несостоявшуюся клиентку и встал. Он хотел что-то сказать, но Мила обреченно махнула, чтобы шел прочь. Алик положил перед ней две стодолларовые купюры и с достоинством удалился. Когда Мила садилась в машину, он подошел и со спины тихо поинтересовался:
– Вам действительно нужен… тот, о ком шла речь?
– Нужен, – в отчаянии призналась она.
– Завтра здесь же в это же время устроит?
– Вы серьезно?
– Вполне.
– Устроит.
– Тогда не меняйте наряд.
– Сколько я вам буду должна?
– Расплатитесь с исполнителем, этого достаточно, – и Алик растворился в толпе.
К удивлению Милы, в и без того тесном помещении был аншлаг. Благо, она пришла пораньше и к назначенному времени смогла занять столик на террасе. Заказать что-либо, кроме кофе, не решилась – в меню кафе в двух шагах от ведущего русского театра не было ни одного блюда традиционной кухни. Милу возмутила неразборчивость столичных чиновников из команды предыдущего мэра, которые допустили подобный «промах». Почему поклонникам отечественной классики навязывают острые блюда в виде шурпы, долмы или восточных сладостей? Добро бы речь шла о Театре Наций. Там уместны любые кулинарные изыски. Но ведь это МХАТ им. А.П. Чехова. Высшая проба в искусстве! Стало неловко за бюрократа, променявшего чувство патриотизма на пресловутого золотого тельца. Предположить, что решение о выделении доходного места представителям некогда братской республики принималось бескорыстно, было немыслимо. Вслед за киношным таможенником Верещагиным из любимого миллионами вестерна Миле стало обидно за державу. Ей принесли заказ. Претензий к качеству напитка не было. Но послевкусие национальной горечи осталось. Сквозь затемненные очки Мила рассматривала посетителей, пытаясь угадать, есть ли среди них человек, которого она ждет. Он ведь мог сидеть неподалеку и исподволь наблюдать за заказчицей. Подозрительными казались абсолютно все. Люди почему-то постоянно перемещались к театру и обратно. У кассы тоже было столпотворение. Мила прочла афишу и ахнула – ну, это же надо, как раз сегодня премьера спектакля «Преступление и наказание». Словно сон, который в руку. Прямо, как чувствовала, назначая место встречи именно в этой точке. Накануне не срослось, потому что шел «Пролетный гусь». Вот вчерашний гусь и пролетел мимо цели. А что в театре дают завтра? Ну, надо же – «Последнюю жертву». По коже пробежал легкий морозец. Будто бы составители репертуара писали за нее ежедневник. И чем в таком случае сердце успокоится? Мила читала и не верила своим глазам – это был спектакль под названием «Красивая жизнь». Она подняла глаза вверх? Неужели труженики заоблачных далей читали ее откровенно грешные мысли? Настроение топталось на отметке «минор». А, может, оно и к лучшему, что не срослось? Не зря же Ребров за столько лет стал в Поднебесной фактически своим человеком – вот небеса его и оберегают. Может, это знак именно ей, что нужно идти другим путем? Однако спускать все на тормозах не хотелось, слишком уж явно муж нагадил в душу. В запасе был менее кровожадный вариант – отъем фирмы, про который так складно напела Любаша. Вот только обсуждать его лучше на нейтральной территории. В своей вотчине подруга наверняка запишет их разговор, чтобы при случае выгодно продать, возможно, самой же Миле. Она посмотрела на часы. Оказывается, сидение в кафе длится уже битый час, но встретиться с ней никто так и не стремится. Небо заволокли тучи. Прохожие потянулись за зонтами. Мила расплатилась, побежала к машине и резко нажала педаль газа.
– Осторожнее, мадам! Иначе ваш заказ некому будет выполнить, – раздался за ее спиной вкрадчивый голос.
От неожиданности Мила едва не бросила руль и попыталась обернуться. Незваный гость не позволил ей этого сделать, блокировав шею железной хваткой. Милу затрясло от ужаса. Ну, вот и дождалась – не хнычь и не проси пощады.
– Следите за дорогой, – настойчиво порекомендовал незнакомец.
– Как вы оказались в моей машине? – испуганно уточнила Мила.
– «Стреляли», – словами кинематографического Саида усмехнулся мужчина.
– А серьезно?
– Если скажу, что вы забыли ее закрыть, поверите?
