Настя Мирная
(Не)Идеальная девочка
– Ты где все перемены таскаешься? Хуй тебя поймаешь. – выбивает приятель.
– Где-то здесь. – тяну загадочно, а сам давлю лыбу, вспоминая, где и с кем. – А нахуя меня ловить? Соскучился, что ли? Эти пидарские темы не по мне, так что прости, братан.
– Пошёл ты, Север!
– Так чего хотел-то?
– Любопытство распирает, что у тебя там с нашей идеалочкой. – лыбится друг.
– Не НАШЕЙ, а МОЕЙ! Запомни, блядь! – психую на его фразу.
Раньше не задевало. Вся академка её так звала, а теперь я каждого урыть готов.
– Ух, ты ж, нихуя себе! А Должанский?
– Ты чего доебался, а? Сказал же, что моя, значит, так и есть. Скоро она этого урода пошлёт, и всё у нас будет заебись.
– Мне бы твою уверенность.
– Сука, не потроши меня, Арипов! – хватаю его за грудки.
– Тормози, Тёмыч! – рубит, отрывая от себя мои лапы. – Понял я, блядь! Твоя она. Твоя! Только не боишься, что потом опять на куски растаскает?
– Харе, Тоха. Это всё в прошлом. А ещё раз напомнишь об этом, живьём закопаю.
– Один раз из дерьма я тебя уже вытаскивал. Не думаю, что вывезу второй.
– Издеваешься, блядь? Сказал же: забудь. Шесть лет прошло. Я разорвал все связи с прошлым. Оставил там, где ему и место. И ты не тронь, вонять не будет.
Ещё какое-то время страдаем хернёй, перекрыв все неприятные темы. Обычно всё в себе таскаю, но сегодня многое рассказываю.
Ещё утром, когда Настю домой вёз, решили, что стоит Арипова и Заболоцкую посвятить. Если что, помогут и прикроют.
Понимаю, что пары закончились, когда на улицу начинает высыпать толпа студентов. Выискиваю глазами свою девочку. Только появляется на горизонте, цепляю взглядом. Она идёт с подругой и смеётся, явно кого-то выглядывая. Надеюсь, не женишка.
Зверь завывает за грудиной, требуя умыться его кровью. Перед глазами появляется красная пелена. Окружающий гул перекрывает шум крови, бешено разгоняющейся по венам и долбящей в мозг.
– Северов! – наконец пробивается в замутнённое сознание родной до одури голос. – Приём, приём. Вызывает земля! Ты где витаешь, Артём?
Её лицо медленно проявляется перед залитыми ревностью глазами. На нём читается явное беспокойство. Разжимаю кулаки, которые неосознанно стискивал последнюю минуту.
– Здесь, малыш.
Забываюсь, называя её так. Быстро сканирую пространство вокруг на предмет случайных свидетелей. Выдыхаю, когда понимаю, что рядом только друзья и Миронова.
– Всё нормально, Тём? – спрашивает тихо.
– Да, маленькая, всё хорошо. – тянусь к ней, но в ту же секунду сую руки в карманы джинсов.
Меня топит эйфория, когда понимаю, что моя идеальная девочка рядом. Сама подошла, наплевав на всех.
Желание прижать к себе и украсть поцелуй становится почти невыносимым. Разрывает нахрен от невозможности это сделать.
– Мы с Викой перекусить собираемся. Вы с нами? – переводит взгляд с меня на Тоху и обратно.
Не успеваю ответить, как вписывается приятель.
– Отличная идея! Жрать хочу, не могу! Куда едем?
– Мы хотели в "Суши-панду" заехать. – отзывается Заболоцкая.
– Вот за что бабы так эти ролы любят? – бурчит Арипов.
– За выражениями следи! – гаркаю на него.
– А что я сказал? – тянет с искусственной обидой, в этом весь Антон.
– Не бабы, а девушки!
– Ну, девушки, девушки… Я так и сказал: за что девушки любят ролы. – кривляется, от чего мы все начинаем смеяться.
Миронова хохочет тише всех, глядя мне в глаза. Да, уже не двести двадцать. Тысячевольтный заряд.
– Встретимся там? – спрашивает одними губами.
– Через десять минут? – хриплю, пока наши друзья о чём-то пререкаются.
– Через девять! – смеётся моя девочка и, хватая подругу, бежит к машине. – Если снова проиграешь… – доносится до меня её голос.
Не в этот раз! Дёргаю Арипова и мчусь к Гелику.
Глава 19
Он у меня под кожей
– Проиграла! – смеётся Артём, выскакивая из машины.
– Это нечестно! Какой-то идиот в телефоне торчал на светофоре! – улыбаюсь в ответ.
Кажется, я больше не против уступать Северу первенство.
– Эта отмазка тебя не спасёт. – хрипит он, подходя вплотную.
Понимаю, что мы слишком близко к академии и есть неплохой такой шанс нарваться на знакомых, но мне сейчас абсолютно пофигу. Северов слишком долго не касался меня.
Слегка качнувшись вперёд, оказываюсь в кольце его рук. Сиплое дыхание обжигает кожу на голове. Горячие ладони заряжают теплом. Обнимаю в ответ, стискивая на спине ткань его футболки. Просто напитываюсь его запахом. С трудом отрываю лицо от груди и заглядываю в глаза.
– Я скучала. – шелещу одними губами.
Размякшими мозгами понимаю, что это ненормально. Я даже пару часов без него пробыть не могу.
Как же я эту ночь переживу?
– Я тоже, малыш. – наклоняясь, обжигает губы.
– Эй! Харе лизаться! – раздаётся голос Арипова.
– Пошёл ты! – рычит Тёма, впиваясь ненадолго в мой рот. – Идём? – спрашивает, разрывая поцелуй.
Киваю, потому что голосовые связки отказываются слушаться. Северов опускает руку мне на талию, направляясь ко входу. Знаю, что должна сбросить его ладонь, но вместо этого придвигаюсь ближе, наслаждаясь близостью его накачанного жилистого тела.
– Может сет закажем? Я с голоду умираю! – трещит Вика, приземляясь на мягкий диван.
Занимаем место в самом дальнем углу за перегородкой из бамбука, чтобы не привлекать ненужного внимания. Артём садится рядом со мной, прижимаясь по максимуму. Наши плечи, руки и бёдра соприкасаются, от чего у меня под кожей выстреливают ощутимые электрические импульсы.
С ним иначе не бывает.
Заставляю себя расслабиться, но получается слабо. Кафешка всего в паре километров от академки, и студенты частенько сюда захаживают. Не хватало ещё, чтобы кто-то увидел нас с Севером вместе. Докладывать моим родителям или жениху не побегут, конечно, но подгадить могут неслабо. Особенно кто-то вроде Волчинской и её своры. Ни для кого не секрет, что она положила глаз на Артёма. МОЕГО Артёма. Такие, как она, ничем не погнушаются, чтобы получить желаемое.
– Ты как, Насть? – раздаётся над самым ухом голос, вызывающий колючие мурашки.
– А? Что?
– Заболоцкая предлагает сет заказать.
– Я за! – поднимаю вверх руку, утверждая этим жестом своё согласие.
– А я ещё удон с говядиной возьму. И мидии! – перечисляет Антон, не отрываясь от меню.
– У тебя бездонная дыра вместо желудка, что ли? – шипит Вика, скашивая на него взгляд.
– А тебе то что? Я от голода чуть копыта не отбросил! – отбивает тот.
Они продолжают ещё о чём-то спорить, но я уже ничего не слышу. Рука Северова ложится мне на колено и медленно ползёт вверх по внутренней стороне бедра, задирая юбку. Воздуха начинает катастрофически не хватать, когда она останавливается у самого края нижнего белья. Смотрю на сидящего рядом парня впервые с того момента, как мы сюда пришли. Он глядит на меня в упор, даже не моргая. Нереального цвета радужка почти полностью скрыта из-за расширившихся зрачков. Он тоже дышит через раз, с трудом вентилируя воздух.
– Тёма… – пищу, хватая его запястье, когда он возобновляет движение.
– Расслабься. – вбивает мне ухо хриплым шёпотом, прихватывая губами мочку.
Легко сказать…
Мало того, что нас в любой момент могут засечь. Так ещё и его рука у меня между ног никак не позволяет это сделать. Он втягивает краешек уха в рот, обводит языком и посасывает. Его пальцы задевают резинку трусов, и я отлетаю на другой край дивана, тяжело дыша и краснея.
– Ты чего, Насть? – с недоумением спрашивает подруга.
– Нихуя себе… – бубнит Арипов себе под нос, разглядывая моё раскрасневшееся лицо. – Тёмыч, ты поскромнее будь.
– Отъебись, Тоха. Нехер меня лечить! – бросает Север.
– А чё ещё делать, если тебя конкретно несёт?
Вика переводит непонимающий взгляд с меня на Артёма, потом на его друга и обратно меня. А я всё ещё стараюсь выровнять срывающееся дыхание. За рёбрами развивается такая буря, что грозит стереть меня с лица земли. Сердце колотится так, что, кажется, способно разорваться от натуги.
– Прости, маленькая. – сипит Северов, хватая меня за дрожащие руки и притягивая ближе. – Хуйню творю. Реально крыша едет. – извиняется, утыкаясь носом мне в шею.
На автомате кладу ладонь на его голову, не позволяя отстраниться. От его тяжёлых вдохов-выдохов появляются новые волны мурашек, больше похожих на огненных муравьёв. Тугой узел внизу живота причиняет боль. Жаждущая его прикосновений плоть горит и пульсирует.
Подходит официант. Арипов делает весьма внушительный заказ. А мы всё так же сидим, забив на всё и всех.
– Я тебя по уши, Насть.
– И я тебя, Тём. – отвечаю, скорее автоматически. Успокоиться мне всё ещё не удаётся.
– Ё-хо-хо, и бутылка рома! – доносится до моего затуманенного сознания голос подруги.
Вскидываю голову и смотрю на неё. Северов слегка отодвигается, но тут же опускает руку на рёбра, притягивая ближе.
– Настюха, пойдём в туалет сходим. – опять включается Вика.
Киваю, поднимаясь. Делаю пару шагов, но потом оборачиваюсь и, наклонившись, целую Северова. Долго, влажно и жарко. Уходя, улыбаюсь, давая понять, что всё в порядке. Не знаю, что было бы, останься мы сейчас наедине, но хочу узнать. Очень хочу.
– И что это было? – набрасывается Заболоцкая, едва оказываемся за дверью уборной.
– Что? – делаю непонимающее лицо.
– Ты как помидорка сидела и воздух гоняла так, что салфетки разлетались. Вы чего творите?
– Ничего не творим. Всё нормально.
– Не собираешься говорить? – бурчит она.
– Неа. – для пущего эффекта качаю головой.
– Что он сделал, Насть? – продолжает напирать.
Может, мне и хотелось бы ей рассказать. В конце концов, сексуального опыта у неё побольше моего будет, но просто не знаю какими словами.
– Пойдём, Вик. Поедим, да мне на работу надо. – хватаюсь за ручку, но Заболоцкая впивается пальцами в плечо.
– Мы подруги или как?
Делаю глубокий вдох и медленно выпускаю переработанный кислород. Видимо, избежать тяжёлого разговора не удастся.
– Он руку мне на бедро положил.
– И всё? – недоверчиво тянет вверх брови.
– Сюда! – прикладываю ладонь к тому месту, где была рука Артёма.
– Нихренашеньки себе! И ты ему позволила?
– Я этого не ожидала!
– А Северов знает, что ты девственница?
– Да! – то ли выкрикиваю, то ли выдыхаю это слово.
– И что?
– И ничего!
– В смысле?
– В коромысле, Вик! – начинаю закипать. Нет, я её, конечно, люблю, но иногда она бывает просто невыносимой. – Пообещал, что у нас не будет секса, пока я сама его об этом не попрошу.
– О-фи-ге-ть! Север и отсутствие секса несовместимые вещи! А ты что?
– А что я?
– Попросишь?
– Точно не сегодня.
– Ты собираешься заняться сексом с Северовым?! Чтобы он стал твоим первым?
Выдыхаю. Затягиваюсь воздухом. Опять выдох. Готовлюсь признаться в том, в чём даже себе с трудом созналась.
– Я люблю его, Вика. И даже если у нас ничего не получится, я хочу, чтобы Артём стал моим первым мужчиной. Не Кирилл. И пусть мне придётся выйти замуж за Должанского, не важно.
– И когда? – хрипит, выпучивая глаза.
– Не знаю. Я пока не готова. Может, через неделю-другую. – поднимаю руку, когда Заболоцкая открывает рот для новой партии вопросов. – Да, я хочу его. Он возбуждает. Заводит. Вызывает в моём теле такие химические реакции, о которых я даже не подозревала.
– Тогда зачем ждать?
– Боюсь, что всё может на этом и закончиться. Хочу оттянуть этот момент, насколько смогу.
– Настюха, ты совсем дура, что ли? Он же от тебя без ума! Глаз оторвать не может!
– Считай это моим личным бздыком! Всё, закрыли тему!
Возвращаюсь в зал и сажусь на место рядом с Артёмом. Заказ уже принесли, и Арипов уплетает удон за обе щёки, громко хлюпая.
– Ты в норме? – шепчет парень, прижимая губы к моему уху, а меня в который раз за сегодня прошибает током.
– Да, Тём. – отвечаю очень тихо и закрываю глаза, кайфуя от того, что он так близко. – Только не делай так больше.
– Сделаю. И не раз.
Резко распахиваю веки и врезаюсь в него ошарашенным взглядом.
– Северов… – одно единственно слово зависает в воздухе, когда берёт в плен мои губы.
– Вот только в следующий раз без свидетелей. Тогда у тебя не будет повода меня останавливать.
– Ну что ты за человек такой, Артём?
– По уши, Настя. Я в тебя по самые уши.
Ничего не ответив, отползаю на несколько сантиметров и принимаюсь за еду. Север находит под столом мою руку и осторожно переплетает пальцы. Разбитые и посиневшие костяшки после его удара неприятно ноют, но Тёма держит очень нежно, не задевая ушибленные места. До сих пор не могу понять, как мне в голову пришла мысль сделать из своей руки буфер между стеной и его кулаком. Наверное, в тот момент я понимала, что никакие слова не помогут, а калечить себя я не могла ему позволить.
– Прости. – сипит тихо, подтягивая мою руку к губам и легко касаясь.
– Забудь уже об этом. Всё хорошо. Я уже не раз об этом говорила.
– Болит? – в его глазах читается такая вина, что мне хочется любыми способами стереть её.
– Совсем немного. – отбиваю так же тихо и прижимаюсь своим лбом к его, как он делал до этого. Глаза в глаза. Молния. Удар. Разрыв. – Я тебя очень, Тём.
Мы быстро уплетаем ролы и суши, запивая горячим зелёным чаем. Артём и Антон кривятся и постоянно бурчат о том, что надо было взять колу, а не эту траву.
– А кто вам мешал? – отрубает Вика.
– Не нравится – не пейте! Мы вас не заставляли! – поддерживаю я.
Мы откровенно дразним и издеваемся над парнями, не переставая посмеиваться. Северов всё так же держит в плену мои пальцы. Над тем, как он справляется с палочками левой рукой, мы тоже долго ухохатывались, особенно с замечаний Арипова.
– Бля, Тёмыч, харе уже эту рыбу насиловать! Ты же левой рукой даже дрочить не можешь, а тут палками что-то ухватить пытаешься.
– Нах телепортируйся, Тоха! – отрезает Северов, отбрасывая палочки и, подцепляя пальцами ролл, отправляет его в рот.
Смеюсь вместе со всеми, чувствуя, как горят от этого замечания щёки. Утренние воспоминания вихрем врываются в мой мозг. Дыхание учащается, когда перед глазами появляется лицо любимого в момент разрядки. Утыкаюсь носом в тарелку, пряча пунцовую мордаху за волосами.
– Мне пора! – выбиваю, подрываясь на ноги в попытке вылезти из-за стола.
Север поднимается вместе со мной.
Мы так заболтались, что я совсем забыла о времени и о работе.
– Нам пора. – поправляет Артём, обнимая за талию.
Официант приносит счёт, и я достаю карту, намереваясь заплатить.
– Убери, Настя. – рычит Тёма.
– Но…
– Никаких "но"!
– Пополам? – поднимается Арипов.
– Ага.
Северов достаётся из бумажника наличку и, заглянув в чек, отсчитывает приличную сумму, не забыв о чаевых. Антон делает тоже самое.
Что не говори, а "Суши-панда" не самое дешёвое заведение, и обед на четверых влетает в "копеечку". Не знаю, откуда деньги у Арипова, но моему Артёму ещё жить на что-то надо.
Чувствую себя из-за этого погано. Я и сама могла бы спокойно заплатить по счёту. Чего-чего, а денег родители на меня не жалеют. А свои заработанные я откладываю, не тратя ни копейки, хотя и сказала Северу, что они уходят на мои хотелки. На самом деле я не знаю, для чего коплю заработок, но в любом случае за два года работы накопилась уже приличная сумма.
По дороге к машине постоянно озираюсь по сторонам, боясь увидеть знакомые лица. Мало того, что наша странная компания выглядит весьма своеобразно, учитывая поведение Северова и мою репутацию, так Артём ещё и крепко прижимает меня к боку.
– До хаты добросишь? – спрашивает Арипов у друга.
Тёма переводит на меня взгляд, а потом отрицательно качает головой.
– Не, Тох, сегодня не вариант.
– Езжай, Тём. – влезаю я в разговор. – Мне всё равно на работу надо. И Вику заодно подкинешь?
– Уверена, малыш?
– Да.
– Скинь мне адрес секции, я туда подъеду, как только освобожусь.
– Ты работаешь? – роняет челюсть Антон. – На хрена тебе это, с твоими-то предками?
– Тебя ебёт, Тоха? – вступается Север.
– Эй, может хватит матами сыпать, здесь девушки вообще-то! – взрывается Вика.
Мы все переводим на неё глаза. Меня очень удивляет её замечание, учитывая то, что она всегда спокойно к этому относилась.
С чего вдруг взбеленилась? Непонятно.
– Я тут всего одну девушку вижу. Девушку моего друга. – отбивает Арипов.
На этих словах прячу лицо на плече Артёма, и он с ухмылкой обнимает меня крепче.
Его девушка. Я! Я девушка Артёма Северова. Всё ещё не могу в это поверить!
Подруга аж краснеет от злости и надувается, как воздушный шарик, готовый вот-вот лопнуть.
– Ну ты и скотина, Арипов! Урод моральный! – едва не плача, выкрикивает Заболоцкая.
И тут-то до меня доходит.
Он нравится ей!
Значит, из меня душу клешнями вытягивала, а сама, как партизан, молчит. Ладно-ладно, я ей это ещё припомню.
– Успокойся, Вик. – обнимаю её за плечи.
– Всё норм. Я спокойна! – сбрасывает мои руки и идёт к машине.
– И чего это она вдруг? – удивлённо разводит руками Тоха.
– Значит, в чужом глазу соринку замечаешь, а в своём бревно похую? – смеётся Артём.
Так он тоже заметил? Надо обязательно переговорить с Викой на эту тему, но не сейчас.
– Твою ж мать! – вскрикиваю, глядя на разбитый экран телефона. – Я уже опаздываю. Адрес пришлю позже! – бубню, быстро целуя Северова в губы и отстраняюсь, но он не отпускает.
Обхватывает руками и прижимает, пока между нашими телами не остаётся пространства. Наклоняясь, просовывает язык между сомкнутых губ. Как это обычно бывает, забываю обо всём на свете, отвечая на смелую ласку. Дико. Жадно. Горячо. Двусторонне горим.
– Я тебя, девочка моя.
– Я тебя тоже, лю… – со скрипом сжимаю зубы и, срываясь с места, запрыгиваю в машину. Нет, я не собиралась говорить "люблю", но почти сказала "любимый". Он постоянно ласково называет меня, и мне захотелось ответить тем же, но ничего лучшего мне в голову не пришло. Он наверняка подумал, что я хотела в любви признаться.
Вот же засада!
– Дура! Дура! Дура! – ругаю себя всю дорогу до спортивной секции.
Глава 20
Если счастье не в зелёных глазах, тогда где?
– Ты чего имел виду, когда про брёвна и соринки заливал? – выпаливает Тоха, едва Заболоцкая выходит из машины.
Со мной попрощалась, а его проигнорила напрочь.
Неужели реально на этого засранца запала?
Впрочем, мне ли удивляться, учитывая то, что моя идеальная девочка почти сказала перед уходом. Блядь, хочу услышать. Смотреть, как её губы произносят это слово.
Лучшая девушка из всех, кого я встречал, выбрала меня. А ведь я намного хуже Антона по всем фронтам и меркам.
– А то, что ты беньками своими видишь то, что тебе на хер не надо. А когда суть до дела, так ослеп к чертям.
– В смысле, блядь, вижу, чего не надо?
– В том, сука, что сразу запалил, как меня по Мироновой таскает. А сейчас нихуя не замечаешь.
– Да чего я, блядь, не замечаю? – рычит сквозь зубы.
– До хрена чего. – отбиваю ровно. – Раз не видишь, значит, рано.
– Ты, сука, троллишь меня, что ли?! – взрывается друг, сжимая кулаки.
– Не-а. – качаю головой, начиная лыбиться. Вот и моя очередь настала ему в душу лезть. Оторвусь по полной. – Тебе же Настина подруга не побоку?
Арипов вообще нормально к девчонкам относится, в отличии от меня. Раньше для меня только перепих важен был, без всяких там сюси-пуси. Со всеми без исключения – только трах. Никаких ресторанов, подарков, нежностей и милых словечек. Со всеми, кроме моей девочки. С ней всё иначе. Я готов не просто звёзды с неба доставать. Весь мир к ногам положу. Каждую суку, что её заденет, на куски порву.
Тоха же, напротив, таскает всех по свиданкам, прежде чем в трусы залезть. Как он их только не называет, лишь бы своего добиться.
– Заболоцкая-то? Херню не пори. Совсем ёбу дал, что ли?! – закипает приятель.
И эта его реакция о многом говорит. Обычно он всё в шутку сводит, а сейчас клинится.
Ну-ну, сука, вот и тебе привалило.
– А, забей! – отрезаю, выбивая из бардачка пачку.
Зажимаю зубами сигарету и протягиваю вторую другу. Он молча хватает табачку и подкуривает.
Хорошо, что наши с Настей друзья живут в одном районе. Быстро забрасываю приятеля домой и лечу по адресу, который скинула Миронова. По дороге заруливаю в магазин за телефоном. Долго сравниваю модели и гадаю, который понравится моей малышке.
Блядь, всё ещё не привыкну, что она реально маленькая. Как перестала эти свои каблуки таскать, так едва до плеча мне дотягивает. Тащусь от этого пиздец как. Точно маньячина.
– Ищете что-то определённое или помочь с выбором? – раздаётся сзади кокетливый голос.
Оборачиваюсь и сканирую продавщицу набитым взглядом.
Шикарное тело. Тонкая талия. Круглая задница, затянутая чёрной юбкой. Сиськи третьего размера, которые открывает застёгнутая далеко не на все пуговицы блузка.
Она тоже оглядывает меня с головы до ног, задерживаясь в районе паха, и призывно облизывает губы.
Раньше уже трахал бы её в подсобке. Сейчас не вставляет. Видимо, моя зеленоглазая ведьма меня заколдовала, чтобы член ни на кого кроме неё, не вставал.
Я не против. Люблю ведь её.
– Нужен телефон для девушки. – отрезаю, отворачиваясь к витрине.
– Обычно девушки любят айфоны. – якобы невзначай проводит сиськами по моим спине и плечу, открывая стеклянную дверь.
Не вдупляю, с каких пор меня выклинивают откровенные намёки, но именно это сейчас какого-то хера и происходит.
Делаю два шага назад, пока менеджер вытаскивает мобилы и умело втирает, что чем дороже, тем лучше. Вспоминаю, какой телефон у Насти сейчас и какую модель разнёс пару дней назад. Точно не знаю, но уверен, что не яблоки. Денег-то точно на них хватает. Значит, не нравятся.
– Айфон не пойдёт. Другие варианты? – презрительно вскидываю бровь, когда продавщица тычет мне в нос гаджет последней модели, при этом наклоняясь так, что в декольте можно разглядеть не только красное кружевное бельё, но и торчащие соски.
Не прёт. Хер знает когда начал тащиться по маленькой груди с острыми сосочками.
Мыслями сразу возвращаюсь в тот день, когда привёз Настю к себе, пока она в отключке была. Как обдолбанный от её сисек пёрся. Когда-то сам затирал Тохе, что чем больше, тем лучше. Дебилом был. Лучше, когда в ладони идеально помещается.
– Может тогда самсунг или ксиоми. Вот эта модель хорошая. Но айфон всё же лучше. – трещит, сексуально улыбаясь и виляя задницей, возвращается к стойке с яблоками.
– Моей девушке не нравятся айфоны! – рявкаю несдержанно.
Хочу скорее разобраться с мобилой и увидеть мою девочку. Блядь, всё ещё не могу свыкнуться с этим выражением. Моя девушка. Моя любимая девушка. Моя.
– Тогда обратите внимание на эти телефоны.
Ещё минут через десять выхожу из магазина с самой дорогой и наворочанной моделью, которая там была. Менеджер уже решила, что мне тупо бабла на подарок жалко. Даже в какой-то момент лыбу тянуть перестала. Но стоило сделать выбор, тут же распинаться начала. Даже номер свой подсунула под предлогом того, что "если вдруг какие-то проблемы появятся".
Не заботясь о том, что она смотрит в окно, бросаю бумажку с цифрами в урну. На хуй мне больше другие не обвалились.
Ныряю в салон и выжимаю газ. Матерюсь, втыкаясь в пробку. Поток машин двигается с черепашьей скоростью. Видимо, впереди авария или ремонт дороги. Врубаю навигатор и смотрю на красную полосу затора, растянувшуюся почти на четыре километра.
Заебись, бля!
Мне точно башню сорвало, раз я даже час без Насти прожить не могу. Руки трясутся от желания обнять. Сука, даже губы истосковались по ней несмотря на то, что уже больше на вареники похожи от такого количества поцелуев.
"Я тебя тоже лю…"
Таскаю эти слова по черепушке, не переставая давить лыбу. О том, что придётся отпускать Миронову вечером, даже не думаю.
Блядь! Всё же думаю!
Всерьёз разгоняю идею нажраться до синих соплей, чтобы отрубиться. Если что, Тоха всегда в теме.
Надеюсь, моя девочка сегодня не с этим ублюдком зализанным будет, иначе пиздец. Мне же ничего не стоит явиться к ней домой по синей лавочке. Блядь, если придётся, закину на плечо и как питекантроп утащу в свою берлогу.
Пробка наконец рассасывается, и я быстро добираюсь до места. Паркуюсь и лечу в ДК. Как дебил торможу в холле двухэтажного здания, догоняя, что понятия не имею, куда мне идти.
– Кого-то ищете, молодой человек? – выныривает из-за угла пожилая женщина.
Видимо, она здесь что-то типа вахтёра, потому что тут же усаживается за стойку.
– Да. Где здесь занимается младшая группа по каратэ? – отзываюсь, подходя ближе.
– Вы родственник кого-то из детишек?
– Нет, я…
– Если нет, то вам нечего там делать! Зачем пришёл тогда?! – меняется в лице, переходя на пренебрежительный тон.
– Я к девушке своей… – начинаю неожиданно для себя мяться.
Что за херня со мной творится? Почему-то, когда мобилу брал, спокойно Настю девушкой называл, а сейчас…
Бля, точно!
Стукаю себя ладонью по лбу, фиксируя догадку.
Её же здесь знают!
– Девушке? У нас в секции только одна девушка – тренер. Анастасия Романовна. А, так значит, ты к нашей Настеньке? – расплывается в улыбке и продолжает вещать. – Она такая девушка хорошая. Детишки её очень любят. Отпускать не хотят. Только грустная она очень. Всегда уходит, как будто на казнь. Надеюсь, ты её не обижаешь?
– Нет, конечно. Я её люблю. Очень. Никогда бы не обидел. – какого-то хуя начинаю оправдываться, да ещё и лишнюю информацию выдаю.
Походу, в дурку пора – у меня диагноз.
– Любишь, значит?
Вот надо ей именно за эти слова зацепиться? И вообще, с хера ли я выдаю это всем кому не попадя, только не той, кому предназначается? Наверное, для нас обоих всё же рано, раз не выходит.
– Да. – выдыхаю, опустив голову.
Женщина за стойкой издаёт странный звук, похожий на скрипящий смешок.
– По правой лестнице на второй этаж. Третья дверь слева. Но занятия почти закончились. Может здесь подождёшь?
– Спасибо! – бросаю, пробежав половину пути до ступенек.
Вверх взлетаю через три и торможу у нужной двери. Из-за неё доносятся детские голоса, которые перекрывает Настин смех.
– Всё, дети, успокоились! Давайте ещё раз отработаем последний приём и на сегодня всё.
– Всё? А почему мы не задержимся, как всегда?
– Да, Анастасия Романовна, давайте ещё немного позанимаемся.
– Мы вас так любим, Анастасия Романовна. Вот в школе учителя плохие, а вы хорошая. – перебивая друг друга, просят дети.
А я тупо стою у закрытой двери и улыбаюсь, получая подтверждение словам вахтёрши. Только что ещё узнал кое-что важное о моей девочке. Она не просто любит детей, они её тоже обожают.
– Не могу сегодня, меня ждут. Так всё, становитесь в стойку! – смеётся Миронова.
– А кто ждёт? Жених?
Сжимаю кулаки до хруста костей.
Неужели он являлся сюда? Она что, детям о нём рассказывает?
Шумно вентилирую воздух, выгоняя его сквозь стиснутые до зубного скрежета челюсти.
– Нет, не жених. Но человек, который для меня очень дорог. Так всё, дзенкуцу-дачи! Бегом, бегом!
Выдыхаю уже свободно.
"Человек, который очень дорог…"
За грудиной врубается костедробилка, разгоняя по венам жидкий огонь.
Ещё какое-то время выравниваю дыхалку и успокаиваю мотор. Когда удаётся немного прийти в себя, стучу в дверь.
– Да, входите! – кричит моя идеальная девочка.
Заглядываю внутрь и зависаю. Тупо жру глазами. На ней форма для восточных единоборств: кимоно или как там её, которая облепляет ягодицы, как вторая кожа. Халат на запах и чёрный пояс.
Не знаю, что именно так цепляет, вроде же не в секси-шмотках, но член сразу дёргается.
Вот хуйня!
Не хватало при малышне стояком светить.
Сглатываю слюну и захожу.
– Привет, Тём. – улыбается Настя. – Посиди пока там. – указывает рукой на длинные лавочки у стены. – Мы минут через десять закончим.
– А это тот самый человек? – пищит какая-то девчушка со смешными хвостиками.
А я в ахуе от мыслей, которые лезут в башку: какие бы у нас были дети с моей идеальной девочкой. Трясу головой в попытке вытрясти их оттуда и сосредотачиваюсь на ответе моей девушки.
Моя девушка. Бля, постоянно теперь так думать буду.
– Да, тот самый. И хватит болтать, иначе домашнее задание получите! Всё, разошлись по парам и дзенкуцу-дачи¹. Шустро!
Мелкие разбегаются и занимают места друг напротив друга.
– Самбой кумитэ²! Рэй³! Иой⁴! Хадзимэ⁵! Молодцы! – хлопает Настя в ладоши, когда дети успешно выполняют поставленную задачу. – Рэй! Поменялись! А теперь якусоку иппон кумитэ⁶! Рэй! Иой! Хадзимэ!
Ни черта не понимаю, что она там командует, но мелкие выполняют новое задание. А ещё это звучит чертовски сексуально.
– Стоп, Дима, не так. Опять неправильно. – выбивает Настя, подходя к рыжему пацану.
– Но я не понимаю! – хнычет мелкий. – Покажите ещё раз!
– Смотри, как делают другие, и повторяй за ними.
– Я не понимаю, когда они делают. Покажите вы, Анастасия Романовна!
– Мне тут по росточку партнёра не найдётся. – смеётся моя малышка.
– А как же он? – тычет в мою сторону этот находчивый пиздюк.
– Он не знает приёмов каратэ.
– Но мы же тоже не знали, вы нас научили! И его научите.
– Тём, поможешь? – поворачивается ко мне с мольбой во взгляде.
Видимо, тренировать малышню не так уж и просто. Молча киваю и подхожу.
– И какого хрена делать надо? – шиплю растерянно.
– Для начала слова подбирать, здесь дети! – рычит Миронова. – А вообще, рэй.
– Чегооо?
– Поклон, – смеётся эта ведьма, – вот так.
Выравнивает руки по бокам и едва ли не в пол головой бьётся, а я думаю только о том, как не пропахать носом по матам.
– А теперь иой!
– Чё?
– Приготовиться!
– Якусоку иппон кумитэ!
– Издеваешься?!
– Определённо! – хохочет, уже не сдерживаясь.
– Ну-ну, малыш, смейся. Ты мне за это ещё поплатишься. – шиплю сквозь зубы, а у самого не выходит сдержать улыбку.
Настя показывает необходимые движения, постоянно объясняя детям что, как и для чего она делает.
Не успеваю даже сообразить, как оказываюсь на лопатках, а она тянет руку, помогая подняться. Едва становлюсь на ноги, с трудом сдерживаюсь, чтобы не настучать ей по заднице за такие выкрутасы. Но эта зараза мелкая, продолжая улыбаться, отходит на два шага и, вытягивая руки вдоль тела, командует:
– Рэй!
Так, ладно, это усвоил. Делаю тоже самое и кланяюсь.
Возвращаюсь обратно на лавку.
– Теперь всем всё понятно? Давайте в последний раз. Дзенкуцу-дачи! Рэй! Иой! Хадзимэ! Молодец, Дима! – треплет мелкого по волосам.
– А я молодец?
– А я?
– А я? – налетает детвора.
– Все молодцы! Вот только кто вам давал команду разойтись? Наорэ⁷! Живо! – делает хмурое выражение лица и мелочь тут же паркуется по местам. – Рэй!
Все кланяются своим партнёрам.
– Сенсей ни рэй⁸!
Мелкие как один поворачиваются к Насте и отбивают очередной поклон. А я не могу вдуплить, как им вообще удаётся чему-то научиться, если они только и делают, что кланяются.
– Ясумэ⁹!
Все выдыхают и начинают шуршать.
– Ямэ¹⁰!
А вот по этой команде все срываются с места и, прощаясь с Мироновой, выбегают из зала.
Бля, никогда не думал, что полтора десятка пиздюков могут создавать столько шума.
– А ты любишь Анастасию Ломановну? – пищит откуда-то сбоку та самая девчонка с хвостиками.
