Настасья Дар
Эндервелл: проклятье Найтири
ГЛАВА 16
Луна уже озарила вечернее небо, но мы все еще были в дороге. Скалы сменились лесом, а лес уступил место перламутровым пескам и бескрайним просторам Белории. От жуткой усталости я уже не замечала ни времени, ни удивительной красоты, простирающейся перед глазами, и когда василиск остановился у самого края воды, то не смогла поверить своему счастью. Но скатившись по чешуйчатой шее на песок, и оглянувшись, я нахмурилась. Кругом была абсолютная пустота, только вода и песчаный берег.
– Почему мы остановились? Здесь же ничего нет, – спросила я у Инара, который уже успел вернуть человеческий облик.
– Согласно легенде, Берадот скрыл гробницу от посторонних глаз заклятьем миражей для того чтобы Найтири не смогла освободиться. И увидеть ее могут только потомки великих основателей, принеся свою кровь в жертву Белории, в месте, где река берет свое начало.
– Подожди, – не поняла я, – Но ты же говорил, что Белория протекает кольцом, не имея ни начала, ни конца.
– И да, и нет. Начало у реки все же есть, потому как наполняется она от ядра планеты. А подземный источник, приносящий магические воды от сердца Эндервелла в Белорию, находится прямо здесь.
Инар указал на место в реке, где приглядевшись можно было заметить небольшие завихрения.
Я действительно вспомнила, что о чем-то подобном упоминалось в книге легенд, но уточнила:
– А для чего вообще Берадот оставил потомкам основателей возможность найти гробницу, раз опасался, что Найтири могут освободить?
– Я думаю, что он ожидал от Найтири подобного исхода, последствия которого мы сейчас и пожинаем. Вероятно, Берадот понимал, что она не сдастся просто так, и оставил небольшую лазейку, чтобы его дети смогли, в случае чего, остановить ее. Ну, а у Найтири просто не осталось потомства, которое бы смогло открыть гробницу.
– Да, тогда вполне логично… – задумчиво согласилась я.
Инар открепил от ремня одну из рукоятей меча, и тихо произнес:
– Арэх.
А потом, зайдя в Белорию по колено, одним из появившихся лезвий надрезал себе ладонь, протягивая ее над водой. Кровь, капая в реку, собралась струйкой и потекла к берегу. Достигнув песка, она устремилась дальше, не оставляя мокрого следа, и мы с Инаром поспешили за ней, чтобы не потерять из виду. Пробежав метров двадцать, ручеек остановился, будто бы уперевшись в невидимую стену, которая тут же пошла рябью, явив нашему взору большую каменную плиту прямо в песке, шагах в пятидесяти от нас.
Мы с Инаром переглянулись и, взяв за руку, василиск повел меня ко входу в гробницу. Но только мы сделали пару шагов, как песок под нашими ногами начал проседать с огромной скоростью.
– Здесь зыбучие пески! – безуспешно пытаясь сделать шаг назад, вскрикнул Инар.
Лихорадочно осматриваясь вокруг, я пыталась найти за что можно ухватиться, чтобы выбраться, но понятно, что везде был лишь один песок. Нас с Инаром уже затянуло по пояс, и в этот миг мое сознание пронзило воспоминание из далекого детства. А если точнее, из горячо любимой когда-то передачи о животных.
– Змеи! Змеи не тонут в зыбучих песках, потому что перемещаются зигзагами! Вероятно, это еще одно испытание Берадота. Превращайся!
Инар, доверившись мне, начал оборачиваться, и уже через несколько секунд серебристый василиск, выпрыгнув из воронки, зигзагообразно с огромной скоростью сделал круг и, подцепив меня хвостом, вытянул из песка. Устремившись к каменной плите, он сделал последний рывок, выпрыгивая на устойчивую почву.
Хватая ртом воздух и отплевываясь от песка, я лежала на прохладном камне, молча радуясь тому, что в который раз за последние дни осталась жива.
Инар подошел ко мне и, протянув руку, сказал:
– Ты спасла нас. Я раньше никогда не сталкивался вживую с зыбучими песками, слышал об этом лишь в легендах. Считалось, что они есть только на мертвой стороне Белории, но как видишь, оказалось, что это не так…
Я приняла его руку, и поднявшись, посмотрела на каменную плиту под ногами, на которой была изображена женщина с длинным змеиным хвостом. Плита оказалась метра три в длину, и в ширину. Никакой ручки или зазоров для того, чтобы открыть ее, видно не было.
– Слушай, а ты уверен, что это вход? Как-то не особо похоже на дверь.
– Должен быть он, просто Берадот, вероятно, и тут придумал какую-то хитрость, – произнес Инар, ощупывая плиту по всему периметру.
Минут десять мы ползали по каменной поверхности, частично скрытой песком, пытаясь найти тайный механизм, который откроет вход, но все было без толку. Отчаявшись, я сняла с себя камзол Инара, и начала им сметать с камня песок. Когда изображение Найтири показалось полностью, заметила, что вытянутая ладонь женщины как будто вдавлена внутрь. Это открытие вселяло мысль о том, что на нее не раз нажимали.
– Смотри, тут вроде есть углубление.
Инар перевел взгляд на то место, где была выдавлена ладонь.
– И, правда. Но оно такое глубокое, как будто входом пользуются, чуть ли не каждый день, – нахмурившись, подтвердил мои мысли василиск, и приложил свою ладонь на рисунок.
Ничего не произошло, и мы оба разочарованно вздохнули. Я провела пальцами по углублению, и резко отдернула руку, потому что в моей голове вдруг начали появляться странные картины.
Не отводя настороженного взгляда от изображения, я спросила у Инара:
– Слушай, а ты ничего не видел, когда прикасался к камню?
Инар повернулся ко мне и, прищурив взгляд, медленно произнес:
– Нет. Почему ты спрашиваешь?
Я прижала ладонь тыльной стороной ко лбу, и на выдохе сказала:
– Можешь считать меня сумасшедшей, но когда я прикоснулась к ладони Найтири, то что-то увидела.
– И что же?
– Это место. Только вокруг плиты стояло множество женщин. Больше я ничего не успела рассмотреть, потому что сразу отдернула руку.
– Так попробуй еще раз, может быть, увидишь что-то важное, – настойчиво произнес Инар.
– Боже, это сумасшествие просто, – шепнула я, но, все же, прикрыв глаза, положила ладонь на рисунок, и тут же оказалась будто не в своем теле.
Это было до пугающего странно, и совсем не похоже на видение или сон. Все казалось чересчур реальным. Находясь с закрытыми глазами, я все равно видела. Видела, как девушка, глазами которой я наблюдала за происходящим, подходит к входу в гробницу, и целая толпа женщин, выстроившихся в линию перед каменной плитой, падают на колени, и покорно склоняют головы. Я, и одновременно не я, опускаюсь на твердый камень и, разрезав кинжалом белоснежную ладонь, прижимаю ее к углублению. Кровь растекается по граням рисунка, и плита начинает опускаться вниз, вместе со мной…
На этом видение оборвалось, и открыв глаза, я повернулась к Инару, задумчиво произнеся:
– Дай свой кинжал.
Он с подозрением спросил:
– Зачем?
– Хочу кое-что проверить.
Инар подал мне клинок стороной, на которой не было его крови, и поморщившись от боли, я сделала небольшой надрез на руке, а потом, как в видении, приложила ее к ладони Найтири. Инар наблюдал за мной со странным выражением лица, но ничего не говорил.
Кровь текла из моей ладони медленно, и только через минуту начала наполнять каменные желобки, растекаясь по всему рисунку.
– Если мне показали верный механизм открытия гробницы, то сейчас плита должна начать опускаться вн…
Не успела я договорить, как камень под ногами начал дрожать и двигаться с жутким скрежещущим звуком. Я отняла руку от углубления и с восторгом взглянула на Инара.
– Получилось! Сработало!
– Да, получилось… Но теперь встает один вопрос. Как гробницу открыли в прошлый раз, если это под силу, как вероятно, только видящей?
Я нахмурилась, соглашаясь, что в этом действительно есть какая-то странность.
– Мне кажется, что мы что-то упускаем. Легенды и действительность в который раз не состыковываются, – раздраженно покачал головой Инар.
Мы уже находились метрах в пяти от поверхности, но каменный коридор все никак не заканчивался. Стало заметно холоднее, и я обхватила себя руками, жалея, что оставила камзол наверху.
– Слушай, мы уже очень глубоко. Почему спуск не заканчивается? – когда я говорила, изо рта вырывалось облачко пара.
Инар пожал плечами и поднял голову вверх. Вдалеке едва заметным пятнышком мерцала луна, освещая наши лица.
Когда от холода я уже начала прижиматься к Инару, платформа застыла, а мы оказались перед широкой бронзовой дверью с ручкой в виде оскаленной головы змеи.
– Как думаешь, что там, за этой дверью? – тихо спросила я.
Инар вздохнул, поворачивая ручку.
– Надеюсь, наше спасение…
Дверь открылась абсолютно бесшумно, будто бы петли регулярно смазывались, и что удивительно, на нас буквально хлынул теплый воздух, отогревая замерзшие конечности.
Обнажив запястье, Инар взялся пальцами за красный камень, вызывающий огонь, только на этот раз провернул его в другую сторону. С камня сорвался огненный шар размером с кулак, и поднялся в воздух над нашими головами, освещая пространство.
Я приняла протянутую Инаром ладонь, и с замершим сердцем шагнула вслед за ним в темноту дверного проема.
Освещение из артефакта нам не понадобилось, потому что как только мы переступили порог, помещение тут же озарилось мягким красноватым светом, льющимся из десятка факелов, расположенных на стенах.
То, что открылось нашему взору, мягко говоря, шокировало. Вместо серых стен, поросших паутиной, крыс и гробницы, мы увидели абсолютно чистую, просторную комнату, полы и стены которой были отделаны белым камнем. Колонны, поддерживающие высокий потолок, оказались увиты искусным изображением змей, а посередине комнаты стояла статуя Найтири высотой в два человеческих роста, простирающая свои руки в приглашающем жесте над большим алтарем из прозрачного камня, похожего на хрусталь. Огонь, бросая оранжевые отблески на обстановку, придавал помещению мрачную, загадочную красоту, которая одновременно завораживала и пугала.
– Как-то не особо похоже на склеп, не находишь? – спросила я, проводя рукой по гладкой поверхности алтаря, на котором не оказалось ни пылинки.
– Все здесь говорит о том, что помещением регулярно пользуются, – оглядываясь, произнес Инар. – Но как это возможно, если гробница была открыта лишь однажды?
– Да… Так много вопросов, и так мало ответов…
Обходя помещение по периметру, я заметила, что на стене за статуей что-то изображено. Направившись туда, через плечо бросила Инару:
– Там, похоже, что-то есть.
Это оказался не рисунок. Текст. Стихотворные строки, выведенные кровью на белом мраморе. Только вот это было вовсе не то проклятье, о котором рассказывал Инар.
Как завороженная я скользила взглядом по туманящим сознание словам:
Мудростью змей в тайной гробнице
Хранились древние знаки.
Хранились они для избранницы,
Скрываясь от всех в полумраке.
Тысяча лет и тысячи бед ждали ее прихода,
Чтоб показать всем видящим:
Без выхода нет и входа.
Возляг на алтарь, и сверши судьбу,
Обманом вонзи нож в сердце
Тому, кто предал все свои табу,
Открыв в душу избранной дверцу.
Прольется кровь и отнимет жизнь,
Даруя ее младенцу,
который от видящей примет дар,
а от василиска сердце.
На последних словах пророчества я уже не осознавала себя…
ИНАР
– Там, похоже, что-то есть.
Обернувшись на возглас Аниты, я увидел, что она направляется к стене, расположенной позади статуи Найтири. Девушка стояла, рассматривая мраморную поверхность, испещренную красными буквами.
Проследовав за Анитой, я встал за ее плечом, и протянул руку, касаясь знаков. На пальцах остался влажный след. Кровь свежая, соответственно, текст вероятного пророчества написан совсем недавно. Но этого не может быть! Согласно легенде, Найтири написала его прямо перед смертью. Это явно какая-то ловушка!
– Анита, здесь что-то не так, уходим, – напряженно произнес я, пытаясь в спешке прочесть слова на стене.
Но не успел дойти до второй строчки пророчества, как девушка повернулась и, посмотрев на меня странным взглядом из-под ресниц, протянула:
– Все в порядке. Все так, как должно быть…
Скользнув рукой по моей шее, она притянула меня к себе, впиваясь в губы пьянящим поцелуем.
– Анита, что ты творишь, сейчас не время и не место, – прошептал я, с трудом отрываясь от нее.
Склонив голову набок, она чарующе улыбнулась, и произнесла:
– Разве ты не хочешь меня?
Великий Ингевиль, да что с ней происходит! Взяв ее лицо в ладони, я сказал:
– Ты прекрасно знаешь, насколько я хочу тебя, так что это глупый вопрос. Я не понимаю, что с тобой, но мы поговорим об этом позже, а сейчас идем, нужно выбираться на поверхность!
Анита отбросила мои руки и, перестав улыбаться, твердо произнесла:
– Ты хочешь меня. И ты возьмешь меня прямо сейчас.
Вскинув ладонь, она прижала ее к моей груди, и я тут же почувствовал, как сквозь меня проходит импульс желания, разносящегося кровью по каждой вене и артерии.
Не контролируя свои действия, и сгорая заживо от сводящей с ума страсти, я набросился на девушку, оставляя губами красные пятна на белоснежной шее и ключицах. Разорвав на ней рубашку, приник к нежной коже, целуя и покусывая каждый миллиметр груди, а потом, подхватив под бедра, отнес к алтарю, и уложил на него спиной, вклиниваясь между стройных ног. Анита стонала, в полубреду шепча мое имя, и сильнее прижимая к своему горячему телу, что распаляло меня еще больше.
Периодически в сознании вспыхивали мысли о том, что все это неправильно, и так быть не должно, но, не успевая зацепить мое внимание, они растворялись в страстных прикосновениях и поцелуях.
Лаская языком розовые навершия упругой груди, руками я стягивал брюки с бедер выгибающейся девушки. Когда Анита оказалась передо мной абсолютно обнаженной, я на секунду отстранился и замер, любуясь прекрасным и таким желанным женским телом.
Почувствовав, что я отодвинулся, она потянула меня на себя, и дернула вверх рубашку в попытке снять. Решив помочь, я одной рукой стащил ткань, и отбросил ее в сторону, а Анита провела ладонью по моей груди и животу, остановив пальцы у края ремня на брюках, вызвав этим нестерпимую дрожь во всем теле. Застонав низким, гортанным звуком, я дернул пряжку ремня и, расстегнув брюки, опустился на нее. На ту, которая через считанные доли секунды может стать целиком и полностью моей.
Соединяя наши тела, я уже больше ничего не видел и не слышал… Лишь в ушах раздавался быстрый, непрерывный гул собственной крови.
С губ Аниты сорвался громкий вздох, который тут же затерялся в моих устах. Подождав пока девушка немного привыкнет, я начал двигаться быстрее, с каждым толчком все громче шепча ее имя.
Извиваясь подо мной, Анита царапала и кусала мои плечи, умоляя не останавливаться, и наконец, доведя ее до пика, я полностью отпустил себя, утопая в волнах блаженства.
Через минуту, возвратив себе способность мыслить ясно, и освободившись от наведенной, неудержимой страсти, я понял, что натворил…
****
То, что произошло после того, как я прочла слова пророчества, не поддавалось никакому смыслу и логике. Что-то внутри меня щелкнуло, оставив лишь одну цель, возлечь с Инаром на алтарь, а после убить его.
Я не могу сказать, что не осознавала то, что делала, нет. Я как раз таки все прекрасно понимала, и запомнила каждое мгновенье тех событий! Просто это была не я… Нет, не я, а какая-то древняя сила, пробудившаяся проклятьем.
Насильно заставив василиска возжелать меня, я сама поддалась страсти, и позволила сделать своей. Несмотря на стучавшую набатом мысль о том, что скоро мне предстоит вонзить нож в сердце любимого человека, я не испытывала ни одной эмоции сожаления по этому поводу, будто бы так и должно быть. Растворяясь в ласках, которые дарил мне Инар, я осторожно вытягивала из ножен на его ремне рукоять клинка, и когда почувствовала, как наши тела соединяются, завела ладонь, сжимающую оружие, над его спиной.
Вырвавшись из томительной дрожи эйфории, я почувствовала на себе испуганный взгляд Инара, пытающегося отстраниться. Осознав, что осталось сделать последний шаг, я прошептала:
– Арэх.
И отстраненно наблюдая, как в изумлении и непонимании расширяются глаза Василиска, занесла острие клинка над спиной, резко вонзив его в область сердца.
Только вот ничего не произошло… А Инар, с полным боли взглядом поднялся, оставив меня одну на холодном камне, и тихо сказал:
– Меня нельзя убить моим же клинком, Анита. Он зачарован от этого.
Глядя на свои руки, сжимающие рукоять со спрятавшимся лезвием клинка, я наконец, пришла в себя, понимая, что произошло.
Оружие, выпав из моих разом ослабевших рук, со звоном упало на мраморный пол, а я, лихорадочно раздумывая, что мне сделать или сказать, только открывала и закрывала дрожащие губы, как рыба, выброшенная на берег.
Застегнув брюки, Инар, даже не глядя на меня, спросил леденящим сердце голосом:
– Скажи только одно, ты с самого начала знала, что должна будешь убить меня?
Я встала, прикрывая обнаженное тело руками, и с непониманием произнесла:
– Что? Я ничего не знала… Я не собиралась тебя убивать, ты же знаешь, что я чувствую к тебе! Что-то случилось, когда я прочла пророчество, эти слова что-то пробудили во мне. Что-то страшное!
Понимая, что он не верит ни единому моему слову, я со слезами на глазах прошептала:
– Неужели ты думаешь, что я сама могла бы поступить так?
Инар повернулся ко мне и, глядя на то, как я неловко пытаюсь прикрыть грудь и бедра, жестко выпалил:
– Хватит изображать невинность, – а потом бросил мне свою рубашку, с отвращением добавив, – Прикройся.
Всхлипывая и не веря происходящему, я дрожащими руками натянула рубашку, все еще хранящую запах мужчины, слова которого сейчас медленно убивали меня. Не выдержав боли, разрывающей сердце на куски, я опустилась на пол, и прижав руки к заплаканному лицу, сквозь слезы вскрикнула:
– Что?! Ну что мне сделать, чтобы ты поверил?!
Ударив кулаком в одну из колонн, разбивая в кровь костяшки, Инар прокричал:
– Как я могу тебе верить, если ты только что пыталась меня убить, перед этим наведя чары, чтобы отвлечь?! Я сам лично видел, что кровь на стене свежая! Все это просто хорошо продуманная ловушка! И я попался в нее как последний идиот, слепо желая спасти женщину, которую искренне полюбил!
Сжимая кулаки, и тяжело дыша, он привалился к колонне, и тихо добавил:
– Знаешь, ты ничем не лучше Елены. Она хотя бы не пыталась оправдываться, когда предала меня.
Пытаясь остановить поток слез и объяснить Инару, что не оправдываюсь, я вдруг услышала до боли знакомый голос, от которого в жилах застыла кровь. Голос, который я не слышала вот уже четыре года…
ГЛАВА 17
– Ну что вы, детки. Полно ругаться, мы все делаем одно великое дело!
Не веря своим ушам, я медленно повернула голову, и увидела маму, одетую в черное закрытое платье. Она стояла, улыбаясь, в толпе других женщин, в похожих траурных нарядах.
– Мама… Но… Этого не может быть, это сон… – как в бреду, шептала я, думая о том, что резерв удивления на всю оставшуюся жизнь теперь уж точно исчерпан. Однако это оказалось не так, потому что Инар оторвавшись от колонны, вдруг мертвым голосом произнес:
– Как это возможно? Я же помню твои похороны, помню, как ты лежала в гробу…
Темноволосая женщина, к которой он обращался, посмеиваясь, произнесла:
– Ах, сынок! Просто маленькие женские хитрости.
Что за бред здесь происходит?!
Поднявшись с пола, я попятилась в сторону Инара, интуитивно ища защиты. Подняв на него шокированный взгляд, я спросила:
– Что все это означает, черт возьми?
Не отводя от женщины взгляда, он процедил:
– Познакомься, Анита. Вивьен Ларген – моя давно почившая матушка, которая, оказывается, живее всех живых.
Переведя взгляд на мою маму, он склонил голову набок, и с жестокой иронией добавил:
– Поразительный поворот судьбы! Сразу две матери вдруг ожили и воссоединились со своими детьми. Ничего не хотите объяснить?
Сложив руки на груди и прищурив взгляд, Вивьен произнесла:
– Ну, раз уж ты по нелепой случайности остался жив, сынок, то слушай.
И мать Инара начала свой рассказ.
– В легендах все не совсем так, как происходило в реальности. Все легенды и истории, что вы слышали, написаны нами, видящими, для того чтобы скрыть истину. То, что Берадот пытался избавиться от Найтири из-за жажды власти, это полная чушь. На самом деле он любил ее, и не раз пытался сделать своей, но сердце Найтири было отдано Ингевилю. Когда василиск и огненный змей создавали подобных себе существ, при помощи магии, Найтири поняла, что ее дар не способен на это, и решила родить ребенка сама, зачав его от возлюбленного Ингевиля. Когда она узнала, что беременна, то решила скрыть это ото всех, опасаясь мести отвергнутого ей Берадота. Двадцать лет она скрывалась с дочерью в глухой деревушке, живя, как обычная селянка, и передавая свои знания Инге – так она назвала девочку, взяв первые буквы имени отца. Но в один день Берадот, пролетавший над деревней, увидел Найтири и как две капли воды похожую на нее девушку, у которой были черные глаза василиска. Тогда-то он все и понял, и впал в слепую ярость от предательства той, которой он был готов отдать свое сердце. Поняв, что огненный змей все знает, Найтири пришла к Ингевилю и рассказала о ребенке, умоляя спрятать их общую дочь от гнева Берадота. Ингевиль пообещал скрыть девушку в другом мире, который имел наиболее тонкую границу с Эндервеллом, а Найтири стала ждать, когда огненный змей придет за ней. Вскоре Берадот схватил Найтири, но так и не решился убить возлюбленную, и поэтому навеки заточил ее под землю. А после пришел к Ингевилю, чтобы лишить жизни того, кому Найтири отдала свое сердце, и подарила дочь. В яростной схватке василиск все же смог убить Берадота, но был смертельно ранен. Собрав последние силы, он вернул Ингу обратно в Эндервелл, сказав, что этот мир теперь принадлежит ей. Девушка, оплакав отца, отправилась к василискам, которые после смерти всех основателей взяли власть на себя, и создали совет семи, встав в его главе. Увы, но совет рассмеялся над Ингой, которая заявила, что приходится дочерью Ингевиля и Найтири, и является их прямой наследницей. Изгнанная и униженная, она поклялась, что отомстит. Найдя место, в котором Берадот заточил ее мать, девушка обнаружила ее едва живой. Перед смертью Найтири сказала дочери, что оставила пророчество. И, как ты, верно, понял сынок, это не тот текст, что Анита прочла, прежде чем соблазнить тебя.
Усмехнувшись, Вивьен откинула волосы, и вытянула из-за ворота платья синий камень на тонкой серебряной цепочке.
– Этот кулон дочь Найтири сняла с бездыханного тела матери.
Расстегнув цепочку, Вивьен поднесла камень к одному из факелов и, пропустив сквозь себя свет огня, он отразил на мраморный пол слова истинного предсказания основательницы.
Заклинаю. Настанет день,
и на свет появиться она.
Та, что рождена от дочери
моих дочерей и от потомка
Ингевиля, единственного
мужчины, в котором будет
течь моя кровь. Великая
наследница. В день ее
появления померкнет солнце.
Она сотрет огненных змеев
и возродит мою силу, которая
будет вечно править над
водами Белории.
Обнаружив эти слова, девушка обосновалась в последнем пристанище Найтири, а тело матери предала огню, развеяв прах над Белорией, и обещая, что будет хранить ее пророчество, и ждать нужного часа, чтобы воплотить его. Шли годы, Инга смогла вычислить день, в который должна появиться избранница. Но понимая, что ей уже не суждено самой увидеть, как погибнет весь род огненных змеев, создатель которых извел ее мать, и как будут свергнуты с трона василиски, унизившие ее саму, она решила родить ребенка, чтобы он продолжил нести эту месть вместе с пророчеством Найтири. Сначала она соблазнила обычного человека, но, увы, не смогла забеременеть от него. Потом попыталась зачать от представителей других рас, но ничего не получалось. В отчаянии думая, что она бесплодна, женщина в последней попытке пришла к одному из василисков. Проведя с ним ночь, вскоре она осознала, что носит под сердцем ребенка. Родив дочь, Инга поняла, что в Эндервелле явно не будут рады еще одной наследнице Найтири, и потому до совершеннолетия решила спрятать девочку на земле, как когда-то сделал ее отец. Подчинив василиска, от которого был рожден ребенок, она заставила перенести его в другой мир, подбросив в человеческую семью. Когда дочери исполнилось восемнадцать лет, до женщины начали доходить слухи, что граница на стыке Эндервелла и Земли начала истончаться, и что виной этому магия, вспыхнувшая в ком-то из жителей соседнего мира. Равновесие было нарушено, но совет семи решил забрать девушку, в которой открылся дар, в Эндервелл, таким образом, возвратив баланс. Инга сразу поняла, что речь идет о ее девочке, но уже не могла сама вернуть дочь домой, чтобы не раскрыть ее настоящее происхождение. Тогда она стала ждать, пока василиски, назначенные хранителями, приведут девушку в этот мир. И как только это случилось, она направилась во дворец, чтобы поговорить с дочерью, и все ей объяснить. Девушка, конечно же, не сразу поверила совершенно незнакомому человеку. Но когда мать рассказала об истинной магии, которая течет в ее жилах, и что во дворце ее убьют, как только узнают о даре принуждения, она согласилась скрыться с ней в гробнице. Так проходили века. На свет появлялось все больше потомков Найтири, которые всегда были женского пола, и могли продолжать род только с василисками. Они хранили пророчество Великой основательницы и подготавливали все к нужному дню. Девочек все так же отправляли после рождения на землю, а с совершеннолетием возвращали обратно, объясняя, какая судьба их ждет.
– Стоп, – перебила я Вивьен, – Но что насчет силы? Я так и не поняла, как смогла принудить Инара. На нем ведь стоит защита от принуждения. И почему у всех видящих целых два дара, насколько я поняла, а у меня только один?
На эти вопросы ответила моя мать.
– У всех видящих, как ты сказала, “два дара” – потому что само принуждение – это не дар. Это наша сущность. А вот дар может быть разным – целительство, предвидение и многое другое. Все носительницы крови Найтири могут принуждать лишь того мужчину, с которым они провели хотя бы одну ночь, по-другому наше принуждение не действует. И, конечно же, благодаря своей сути мы можем склонить к близости мужчину, которому мы сексуально привлекательны. Поэтому ты смогла заставить Инара возлечь с тобой на алтарь. Попытайся ты принудить его сделать что-то другое, то ничего не получилось бы. Ну, а то, что ты можешь принуждать и женщин, и мужчин, на которых нет защиты, склоняя их к любым действиям, то это видимо и есть благословение Найтири, которое вытеснило прочую магию из твоей крови.
Я поморщилась.
– Это отвратительно… Худшей магии просто невозможно придумать. Принуждение через интимную близость, простые люди, которые не могут этому противостоять… – сокрушенно произнесла я. – Не удивительно, что правительство истребляло всех с даром принуждения, потому что более грязной магии во вселенной просто нет.
Моя мать улыбнулась и с легкостью сказала:
– Ничего, детка, настанет время, и ты перестанешь страдать муками совести, и начнешь использовать свою магию в полную силу. Все мы через это прошли, и все по итогу приняли свою суть, и свое предназначение.
Я медленно качала головой и просто не верила своим ушам.
– Ну, все, хватит лирических отступлений! – воскликнула Вивьен, – Вернемся к истории. У нас не так много времени.
И она продолжила.
– Видящие – так стали называть девушек в Эндервелле из-за того, что только они, благодаря не до конца раскрытой магии, видят теней, обитающих на стыке миров, которые и питались их энергией. Видящие внедрялись во дворец, и изменили очень много исторических фактов, чтобы скрыть свое истинное происхождение и предназначение. Так были переписаны многие легенды и истории. Но как девушки внезапно появлялись, так они внезапно и исчезали, разыгрывая свою смерть или пропажу. Благодаря дару, им было достаточно просто задурить головы мужчинам, которые провели с ними ночь, потому все эти проделки остались незамеченными. Зная точный день появления на свет избранницы, видящие вычислили, кто будет являться ее родителями. На тот момент уже родился ты сынок, и мы сразу поняли, что именно ты станешь отцом истинной наследницы Найтири из пророчества, ведь в нем говорилось, что избранница родиться от единственного мужчины, в котором течет кровь великой основательницы. Ну, а потом дело осталось за малым – подгадать, когда родится нужная видящая, которая и произвела бы избранницу на свет. В то время единственной из нас, которая еще не имела ребенка, была Лилана. Вивьен указала на мою мать.
– И мы стали ждать твоего появления на свет, Анита. Параллельно я уговаривала императора сделать первым наследником престола Инара, чтобы мы могли контролировать власть с его помощью. Но он отказался. Потому пришлось разыгрывать этот спектакль с нахождением гробницы и липовым пророчеством. Подкинув императору состаренный свиток с легендой, где говорилось о расположении гробницы, я заставила его собрать экспедицию, в которой мне пришлось участвовать самой, потому что вход был заколдован еще Ингой так, что открыть его могла только одна из наследниц крови Найтири. Поэтому вы и смогли, кстати, попасть в гробницу, ведь вы оба – наследники крови великой основательницы. Сняв заклятие миражей, тайком для этого пустив свою кровь в Белорию одновременно с императором, я провела отряд к двери, и отвлекла воинов при помощи зыбучих песков, наколдованных заранее одним подчиненным мной магом. Пока мужчины пытались выбраться, я проскользнула в безопасном месте и открыла вход. Спустившись в гробницу, которую, кстати, пришлось значительно “приукрасить”, император увидел пророчество. В липовом тексте речь шла о том, что появится видящая, которая вместе с его первенцем истребит всех огненных змеев. Мы подумали, что в свете конфликта с протестантами императору это будет выгодно, и он в нужное время отправит тебя на поиски Аниты, чем спровоцирует ваше знакомство. Но твой отец удивил нас, отдав приказ вырастить тебя для ее убийства. Он стал опасаться, что возродившаяся в девушке Найтири захочет большей власти, и отомстив потомкам Берадота, истребит и василисков заодно. Он же не знал, что основательница любила Ингевиля больше жизни, и точно не стала бы убивать его детей. Ну, да неважно. В общем, как оказалось, император решил поиграть в благородного рыцаря, и спасти весь белый свет, принеся в жертву лишь одну, никому не нужную землянку. Конечно, это было не совсем по нашему плану, но главное, что теперь мы знали точно, что вы с Инаром встретитесь. И мы, конечно же, надеялись, что пророчество начнет работать, и вас станет тянуть друг к другу. Благо, что так и случилось, и нам не пришлось опаивать вас приворотной водой. Дальше все шло по плану. Император растил тебя, как лучшего из хранителей, а Лилана спустя годы наконец-то забеременела. И все было бы замечательно, если бы не огненные змеи, которые, узнав о проклятии, начали убивать нас пачками, спасая свои шкуры. Из-за этого нам пришлось отправить беременную Лилану на Землю, и оставить там на какое-то время. Когда ты родилась, протестанты начали искать тебя и в том мире, поэтому твоя мать осталась с тобой на время, чтобы не позволить им убить дочь. Дальше видящая, которая была внедрена нами во дворец в качестве прорицательницы, сказала императору, что девочка родилась на земле, и через девятнадцать лет в ней пробудиться магия. Тогда император начал усиленно готовиться к этому моменту. Когда змеи немного поутихли, Лилана инициировала пожар и вернулась в Эндервелл. Дальнейшую историю вы знаете сами. Кроме пары моментов. Узнав, что Инар отправился за тобой, мы подготовили гробницу, нанеся на стену мое личное проклятие, которое и заставило тебя соблазнить Инара, и лечь с ним на алтарь из силедита, который гарантирует женщине стопроцентное зачатие. И все прошло, как планировалось, только вот ты должна была убить Инара, чтобы его силы перешли к вашему ребенку… Но над этим мы еще поработаем.