Maria Kowalsky
Багровый горизонт
– Если совместить ее с замком, то теоретически…
– А, да. Как я люблю это слово.
– Теоретически это уничтожит Аномалию.
– И тебе снова влетит.
Коул флегматично пожимает плечами, пряча блокатор обратно в пачку:
– Кто, если не мы?
– Неужели больше никто из Агентства не задумывался, к чему могут привести заигрывания с существами из иной реальности? – задаю давно напрашивавшийся вопрос. – Почему ты действуешь в одиночку?
– Есть еще пара-тройка ребят, кому не все равно, – отвечает Коул, поджигая сигарету. – Но пока мы не можем открыто собираться или проводить какие-то операции. Максимум – диверсии. Не факт, что удачные.
– Вернемся к вопросу о маячке. На кого она навелась, как узнала, где тебя искать? Или действовала наугад?
– Вопрос интересный, – задумчиво тянет он, затягиваясь. – Если ты реально не восприимчив к Зову, то… Джим?
– Бедняга, – мне становится стыдно перед Джимом, что не слушал его, не воспринимал всерьез его страхи. – Надо его вытащить. Что с ним могут сделать?
Коул медленно качает головой, и это ответ. Честный. Сигаретный дым пахнет сосной. Машу рукой, разгоняя его.
– Почему Сонбин убила Алисию? Это было ее заданием?
– Алисия была одной из «пустышек» – тех, кто собирал информацию обо всем, что интересовало Чен. Своего рода флешка.
– Она… изначально не была человеком? – Как же странно звучат эти слова, когда я вспоминаю, как мы встретились с ней. Не успели сблизиться настолько, чтобы мне было по-настоящему больно, но я ощущаю горечь. – Или ее заменили?
Коул медлит с ответом, снова делая затяжку. Негромко роняет:
– Я не знаю. Думаю, это дело рук все тех же тварей с той стороны.
– Ты знал, что она такая?
– Нет. Я не знал.
– А Сонбин? Кто она?
– Та, кто слышит Зов, – меланхолично отвечает Коул. Спасибо, кэп, все сразу стало понятнее. – Она не из СОРА – если только данные не зашифрованы на самом верху. Скорее всего, личная находка Чен, которая решила использовать ее дар в своих целях.
– Вот так случайно взяла и появилась посреди хаоса? Не верится что-то.
– У меня нет данных по Ха Сонбин. Доберемся до баз Центра – поищешь, если хочешь.
– Но неужели хозяева Аномалии не почувствуют приближения артефакта, способного их уничтожить? – приходит в голову вопрос, от ответа на который, возможно, зависит дальнейший план. Коул открыто ухмыляется:
– Если бы могли, давно бы нашли способ противодействовать. Не нашли, значит.
– А если ловушка? – это не дает мне покоя, и я в этот момент чувствую себя вечно паникующим Джимом. – Что, если они заманивают нас, чтобы спокойно отобрать его?
– Пусть попробуют, – с бесконечным спокойствием говорит Коул. От него веет опасностью, и я не завидую тем, кто встанет у него на пути, будь то Анна Чен с ее подчиненными, или ребята с той стороны.
Если задуматься, это довольно жутко: какие-то существа, способные открывать порталы в любом месте, с непонятными целями и мотивами, которых практически никто и не видел… Если следовать заветам научной фантастики, то они или открыто признаваемый могущественный противник, или какие-нибудь потомки древних мудрецов-Предтечей, которые, тем не менее, любят закрутить сюжет в свою пользу, из-за чего становятся опять же врагом. Но в любом случае, человечеству стоит задуматься, есть ли у него в арсенале что-то, способное противодействовать новым знакомым.
Анна Чен… Судя по нашему краткому знакомству, я бы сказал, что дама определенно с амбициями, но есть проблемы с контролем гнева. Ну и, если так посмотреть в общем, с башкой проблемы. Кто в здравом уме станет давать полный доступ к знаниям человечества, с правом менять реальность, каким-то существам? Хотя… злодеи – они все с прибабахом. И плохо кончают, только не всегда без жертв из числа окружающих.
– А тот монстр? – Вопросы вылетают сами, я не успеваю их обрабатывать (точно так же, как и ответы). – Сонбин сказала…
– Я смотрю, вы с ней успели неплохо пообщаться, – замечает Коул насмешливо. – Сонбин то, Сонбин это…
– Да уж конечно! Не до того было, знаешь ли. Монстр – ты знал, как с ним сражаться? Слабые места?
Коул выдыхает облако сизого дыма, усмехается:
– Знал. Я проходил симуляцию с участием объекта К-5. Несколько раз, – он жестом показывает на свою грудь – как раз там у него эти жуткие шрамы. – Да, я знал.
– Но тем не менее, он успел хорошо отдубасить тебя, – не удерживаюсь от насмешки. Коул без проблем соглашается:
– Успел, ага. Если бы не ты с твоей вечной дурью, так вообще прикончил бы.
– А чего сразу дурь?
– А как еще это назвать? Для тебя это все еще как компьютерная игра, – Коул подается вперед, очень серьезный. – Запомни: не будешь относиться к врагу максимально серьезно, пожалеешь его или промедлишь с ударом – и тебе конец. Каждый пропущенный тобой ход дает лишний шанс противнику.
– Понял, – ворчу я. Коул прав, тут нечего возразить. – Но ты и сам иногда перебарщиваешь с пафосом.
– Ага, – кивает он легко, щелчком отправляет окурок в мусорную корзину. – Что тебя еще интересует?
Что меня не интересует?
– На каком расстоянии действует твой блокатор? Если я, допустим, выйду с ним на улицу, тебя запеленгуют?
– Не знаю, – задумчиво отвечает Коул. – Я позаимствовал его в кабинете Чен, когда мы последний раз мило беседовали. Я спрятал его в госпитале, когда сопровождал Фрейзера. После этого мы встретились с Чен в гораздо менее дружелюбной обстановке, когда я чуть не избавил мир от ее присутствия. Я швырнул блокатор Сонбин в Аномалию, но ее хозяевам это очень не понравилось. Меня атаковали, и думаю, этот блокатор меня и спас. Аномалия тогда просто отступила, очень резко, как будто ей стало больно. Думаю, это его действие.
– У Сонбин тоже был блокатор? – вытаскиваю из его монолога очередной интересный факт. Коул фыркает и смеется – глуховатым, негромким смехом:
– Она тебе явно симпатична.
– Не до того сейчас, – ворчу я, чувствуя легкое смущение. Действительно, слишком часто я ее вспоминаю. Ну а что делать, если на ней завязано много чего? – Думаешь, ее чувствительность к Зову – следствие твоего поступка?
– О, нет, она всегда была чувствительной. Чен хотела испытать действие блокатора на ней, но Сонбин явно испытала при этом боль – или страх. Вот я его и выкинул.
– Кому, ты говоришь, она симпатична? – поддеваю я его. Коула смутить нелегко, он просто делает вид, что я ничего не говорил, и продолжает:
– Из отчета Чен, который мне любезно скинул один знакомый хакер, близкий к руководству Агентства, я заключил, что блокатор является частью своеобразного механизма, способного то ли уничтожить, то ли закрыть портал.
– А что представляет собой замок?
– А вот этого я так и не понял. И даже не знаю, честно говоря, здесь ли он, – признается он. Невесело откликаюсь:
– То есть, эта штука вполне может быть в том же Киото, например?
– Или в Мали. Или еще где.
В сознании вспыхивает ужасающая догадка:
– А если он вообще не в нашей реальности?
Коул выглядит так, словно его мешком по голове стукнули, и это увеличивает градус моей мрачности.
– Ладно, – ворчливо закрываю тему, – по ходу дела разберемся. Ты как, в норме?
– Ты прав, – он поднимается на ноги, несколько медленнее и осторожнее, чем раньше, но в целом выглядит неплохо. Уж не знаю, какой таблеточный коктейль он в себя засыпал, и надолго ли это, но надеюсь, он знает, что делает. – Пошли. И так задержались.
– План с переходом остается в силе? – Тоже встаю и начинаю собирать оружие и боеприпасы. Коул кивает, проверяя автомат:
– Чен знает, что я где-то в городе, иначе ее обожаемые друзья с ума сошли бы от горя. Она знает, что рано или поздно я приду к ней. А вот ты – новое лицо. Если повезет, там будут ждать только одного.
– А Джим? – снова больно колет совесть. – Они могут его допрашивать, чтобы узнать, где мы?
– Что ж, – после некоторого размышления решает Коул, – в таком случае будем исходить из того, что Чен ждет нас обоих.
– Я не представляю ценности, – фыркаю, вспомнив строчку в отчете Алисии.
В глубине души мне стыдно перед Джимом, я опасаюсь, что ему причинят вред, и рвусь вытащить его. В конце концов, это первый человек, который встретился мне в этом дурдоме.
– Неужели в вашем Агентстве нет каких-нибудь крутых штук для быстрой регенерации? – интересуюсь я, замечая, что движения Коула все-таки очень скованные и замедленные. – С такими операциями агентов не напасешься, наверно.
– В Центре есть, – лаконично отвечает он. Ну да, у него, если что и было, наверняка отобрали при заключении в изолятор. Хорошо, он умудрился блокатор унести подальше от Центра.
– А много вообще агентов? – Кажется, начинается новый раунд вопросов на засыпку. – Агентство – оно большое? И чем оно еще занимается?
Коул фыркает насмешливо:
– Все относительно, брат.
Зарядив все оружие, что у нас есть, мы выходим на улицу, где нас встречает промозглый ветер. Хорошо хоть, дождя нет, а то я задолбался переодеваться, как в примерочной.
Подземный переход без освещения, затопленный потоками дождевой воды – само по себе довольно мрачное место, а добавить к этому шанс столкнуться с порождениями Аномалии, так вообще шикарно. Каждый шаг отзывается эхом, почему-то звучащим, как будто мы шлепаем прямо по лужам, а не обходим их по стеночке. Свет фонариков отражается от стен и потолка, теряясь во тьме впереди.
Судя по плану, нарисованному Коулом в кафе, метров 400 надо будет идти по прямой, потом широкий коридор разделяется на три: путь к коллектору, к ремонтному отсеку и собственно к Центру. Нам нужен средний проход. Метров 300 – и мы будем у переборки, отделяющей один из внешних отсеков Центра от города.
Сам Центр уходит на двадцать два этажа вверх и на восемь – вниз, но площадь наземных этажей относительно невелика. Здание на самом деле здорово напоминает замок Саурона. А вот с подземными дело обстоит интереснее. Под землей фактически все лаборатории и сердце Центра – Аномалия, а также пункт управления Коллайдером. Подозреваю, что мы направимся именно туда.
– А есть какой-то способ узнать, когда откроется портал? – спрашиваю я негромко. Чуткое эхо подхватывает мои слова.
Коул медленно качает головой:
– Нет. Поэтому нужно быть готовым всегда.
– Твой блокатор не может намекнуть на это?
– Встречный вопрос: ты способен почувствовать колебания в реальности?
– Колебания в реальности… – Я издаю смешок. – До чего странно звучит! ЛСД и подобная хрень, наверно, как раз эти колебания показывает. Как я могу чувствовать такое? То, что Аномалия не может на меня действовать, не означает, что я с ней сдружился.
– Верно, – как-то очень задумчиво соглашается Коул, и добавляет загадочное: – Пока…
До меня почему-то медленно доходит смысл его слов, а потом накатывает подозрение:
– Чего? Так эта способность не слышать Зов – она тоже может изменяться? И я могу стать чувствительным?
– А не хочешь?
– Я хочу точно знать, чего мне ждать.
– В мире слишком много «черных лебедей», чтобы быть стопроцентно уверенным хоть в чем-то, – очень серьезно говорит Коул. – Лично я уверен только в двух вещах: я родился – и я умру. Все. Остальное может меняться, и далеко не всегда это зависит от нас. Тем более теперь, когда есть риск существования в нескольких реальностях.
– Ладно, – ворчу я, раздумывая над его словами. – Будем смотреть по ходу действия. Но мне бы все-таки очень хотелось остаться в единственном экземпляре.
Коул усмехается и молча идет дальше. Я следую за ним, то и дело оборачиваясь и осматривая пройденное пространство. С одной стороны, может, и плохо, что я не могу чувствовать приближение всякой потусторонней фигни, типа порталов или монстров…
Вот как, например, сейчас, когда по лучшим заветам старых фильмов о зомби толпа живых мертвецов внезапно проламывает решетку закрытого прохода и вваливается в коридор перед нами. Коул открывает огонь первым, я чуть запаздываю.
Зомби все прибывают и прибывают, несмотря на то, что мы косим их ряды. Такое впечатление, что они нас ждали.
– Не трать патроны, – коротко советует Коул, толкает плечом: – Разделимся.
Он бежит в правый коридор, к ремонтному отсеку, а я – в левый, к коллектору, огибая жадно тянущих руки зомби. Старательно отгоняю от себя все мысли о прошлом этих людей, жалость и гнев на создателей этого хаоса. Сейчас важнее добраться до Центра. Помочь им я все равно не в силах.
И все равно каждый раз, когда я встречаюсь с пустым взглядом одного из умерших и воскресших людей, я чувствую, как внутри закипает горячая ярость. Как кто-то смеет возносить себя над другими и считать, что может повелевать их судьбами?! Проводить жестокие эксперименты, лишающие людей жизни, превращающие их вот в таких существ, которыми движут голые инстинкты, но их путь в конце концов обрывает пуля в лоб?
Добравшись до коллектора, понимаю, почему Коул выбрал этот вариант. Боеприпасов остается не так много, и лучше сэкономить их, уйдя от противника. В разветвленных коридорах нетрудно спрятаться, так что я прекращаю стрельбу и ищу место, где могу переждать наплыв зомби. Интересно, они способны находить жертву по запаху? Или ориентируются на движение?
И вообще, зачем хозяевам Аномалии понадобилось превращать людей в живых мертвецов? Или это инициатива Чен, очередной ее бездушный и непростительный эксперимент? Может, побочный эффект?
Спрыгиваю вниз с мостика на относительно сухой пол, бегу к одному из коридоров, пользуясь тем, что преследователи только заходят в главный зал. Темноту разгоняет тусклый свет аварийных ламп (электричество здесь – странный предмет, то оно есть, а то его нет), этого хватает, чтобы не бояться споткнуться.
Коридорчик выводит в круглый зал с колоннами, между которыми темнеет несколько выходов. У ближайшей колонны – нагромождение какой-то техники, словно сюда наспех скидывали все, что не нужно или сломалось. У дальней стены – накрытая тряпьем груда; подозреваю, что тоже свалка. Это типа мусоросборник такой? Отхожу подальше от входа, чтобы иметь возможность сбежать по другому коридору. Не заплутать бы в этом канализационном лабиринте…
В тот самый момент, как приходит эта мысль, замечаю на стене карту, и без раздумий срываю. Так, вот маршрут Коула, и он кружным путем выводит как раз к переборке, за которой Центр. И вот мой уютный коллекторский мирок, из которого вон тем коридорчиком можно добраться туда же. Если никто не помешает.
А если существам с той стороны захочется поиграть, и они перемешают реальность в блендере? Мысль тревожная, настоятельно и истерично требующая, чтобы ее обдумали и вынесли вердикт. Но чуть позже, ага?
Не дожидаясь прибытия преследователей, быстро иду по нужному коридору, подсвечивая фонариком, и через минуту выхожу на широкую площадку, похожую на вокзальный перрон. Надо только несколько метров пройти, чтобы оказаться в точке встречи с Коулом…
Но не успеваю я сделать шаг и выйти из темноты, как снова случается странная фигня. Воздух перед лицом начинает ощутимо вибрировать и звенеть, и я отшатываюсь. Пространство начинает напоминать занавеску из тонкого елочного дождика, сквозь который медленно просачивается светло-фиолетовый дым.
Я делаю осторожный шаг назад, еще один, поднимая дробовик. Дым формируется в какое-то существо, но в какой-то момент, словно отчаявшись, оно просто шлепается на землю и растекается лужицей, и почему-то начинает ужасно вонять горелым.
…А мгновение спустя взвивается в воздух и атакует меня.
5.4
Меня спасает реакция: все-таки я был готов к чему-то подобному, и успеваю уклониться. Фиолетовая жижа прыгает мне в лицо, цепляется за волосы, и начинает активно поглощать их. Становится жарко у левого виска. Я матерюсь и пытаюсь стряхнуть бесформенного противника, пока он не спалил мне скальп. С трудом удерживаюсь от желания похлопать по горящей шевелюре рукавом куртки – подозреваю, что тогда жижа с радостью перекинется на одежду.
Наконец мне удается избавиться от настырного соседа, и лужа шмякается на пол – и тут же начинает быстро ползти к моим ботинкам, видимо, решив зайти с другого конца. Отскакиваю назад, на ступеньку лестницы, ведущей наверх, и открываю огонь. Но луже плевать на картечь, она и ее, кажется, жрет и смачно чавкает.
Срываю с пояса гранату, выдергиваю чеку и кидаю на землю, предварительно убедившись, что мне есть куда отступать. А потом со всех ног бросаюсь к коридору. За спиной разочарованно шипит жижа… а потом бахает взрыв, и потолок радостно устремляется на встречу с полом, грозя раздавить меня в объятиях. Хорошо, успеваю влететь в коридор, получив всего лишь небольшим камешком по макушке, прежде чем проход заваливает.
– Надеюсь, камни ты прогрызать не умеешь, – бормочу я, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. В голове самую чуточку гудит, и воняет паленым, но в остальном жизнь вполне себе удалась. Я и не думал рушить тут все, честно. То ли не рассчитал мощность взрыва… то ли реальность сама по себе готова была порваться? Оттого, что это существо – или сгусток энергии? – прорывалось в нашу реальность из своей?
Мысль откровенно неуютная, у меня даже мурашки от одного предположения, что теперь невозможного не существует. Все может поменяться за мгновение, а ты ничего не можешь с этим поделать. Черт возьми.
Сверяюсь с картой и иду к конечной точке. Да, вот она, тускло сверкающая серебром переборка метра три в высоту и четыре в ширину. Рядом, как водится, панель для ввода пароля, прикрытая щитком. И Коул, невозмутимо заряжающий автомат. Напарник бросает на меня быстрый взгляд, успевая заметить потрепанный вид:
– Развлекался пальбой в потолок?
– Ну, на меня напала фиолетовая жижа, – признаюсь я, – и мне пришлось откупиться гранатой. Пули ей нипочем. Чуть ожог не получил, – с долей брезгливости принюхиваюсь. Да, все еще воняет. – Знакомая хрень?
Коул задумчиво щурится, склоняет голову к плечу:
– Не припомню такого. Тебе везет: открываешь новые виды наших соседей.
– К черту бы их, – ворчу я. – Так что, Аномалия отправляет в бой новых тварей?
– Скорее, на разведку, – Коул открывает панель, изучает кнопки с цифрами и сканер сетчатки. – Я думаю, они проверяют. Себя или нас.
– СОРА часто с таким сталкивается? Ну, что из порталов лезет всякое, и как с ним бороться, неизвестно?
Коул не отвечает. Он вводит требуемый пароль, а когда система мелодичным женским голосом просит подтверждения личности, позволяет сканеру изучить сетчатку глаза. Усмехается, когда половинки переборки практически бесшумно расходятся в стороны, и делает приглашающий жест:
– Центр, черный ход. Пароль, который позволяет не светиться в общей системе.
– А как же камеры? – Вопрос резонный, так как прямо над дверью как раз висит камера, весело подмигивающая красным глазком. Коул не обращает на нее никакого внимания и идет к следующей переборке:
– Введенный пароль запустил программу замещения видео. Нас не видно. По крайней мере, какое-то время.
– Ты не ответил на вопрос. – Почему мне так важно узнать это, прямо сейчас? – Как часто в Агентстве сталкиваются с новыми формами с той стороны?
– Когда как, – Коул пожимает плечами, останавливается и поворачивается ко мне, очень серьезный. – Это сейчас не имеет значения.
– Но…
– А теперь послушай меня, очень внимательно, – он делает паузу, чтобы убедиться, что я не пропущу его слова мимо ушей. Киваю: я слушаю. – Центр – это не то место, где можно расслабиться хоть на секунду. Внутреннее кольцо Коллайдера в каком-то плане ограничивает – пока что – разгул фантазии дружков Чен. Сейчас они не могут развернуться в полную силу за границами этого кольца. Но стоит им понять, где слабое место в обороне, или если случится что-то, чего мы не можем предсказать… Они вырвутся, и тогда останется только внешнее кольцо.
– А если Коллайдер будет выключен? – Я с трудом узнаю собственный голос. Мурашки возвращаются, и я с раздражением трясу головой, словно сгоняя их. – Если кто-то посчитает, что пора выходить в большой мир?
Вот такая вот жижа, да на улицах той же Илезии? Жуть! Как с ней бороться-то?!
– Мы должны сделать все, чтобы не допустить этого, – мрачно и бескомпромиссно заявляет Коул. Мне становится чуточку легче. – Необходимо найти способ закрыть чертов портал, чтобы ни одна тварь наружу не пробралась. Потом разберемся с остальным.
Масштабы миссии начинают становиться поистине фантастическими. Тут даже воображение подключать не требуется, достаточно сложить все факты, которые уже известны, и ужаснуться. Хотя это не единственная эмоция, грозящая захлестнуть с головой. Странно признавать, но в глубине души я ощущаю трепет, похожий на тот, с которым в детстве читал фантастику или смотрел кино. Соприкоснуться с чем-то, настолько выбивающимся из картины привычного мира, и более того, иметь все шансы завязнуть в этом с головой. Не говоря уже о том же детском желании стать супергероем. Вот так же себя, наверно, ощущал Джон Гордон, или Джон Картер…
Блин, да о чем я вообще думаю?!
Коул, судя по его виду, понимает, что я ощущаю, и терпеливо пережидает момент очередного моего погружения в детство. От меня не укрывается, что на него то и дело нападают тяжелые мысли. Наверняка, думает о сестре. Потом он встряхивается, смотрит на меня чуть насмешливо:
– Осознал размах?
– Осознал необходимость вызвать группу поддержки, – честно говорю я. – Желательно с самыми крутыми пушками и самыми крутыми спецами.
– Это мы с тобой, брат, – с усмешкой сообщает Коул, хлопает меня по плечу. – Но ладно, если встретим таких, примем в команду.
– Хороша команда, – хмыкаю я. – Пошли, что ли? Тебе нужно аптечку найти, а то я могу случайно спутать тебя с зомбаком и остаться без напарника.
– Не кипишуй, мне не впервой в такой переплет попадать.
– По-моему, ты что-то еще хотел сказать. Ну, до того, как свернул на тему вселенского зла, заключенного в тесное кольцо.
– Знаешь, что такое тотем?
Вопрос неожиданный, так что я теряюсь на секунду. Потом отвечаю:
– Что-то культовое, очень значимое. А при чем тут?..
– А еще так называют нечто, способное удержать на краю, – добавляет Коул негромко. – Предмет или воспоминание, которое настолько много значит для человека, что он помнит его, в какой бы ситуации ни оказался. И это помогает ему не сойти с ума, выдержать натиск.
– И что это для тебя? – спрашиваю я. – Вещь или?..
– Память. – Коул выглядит уставшим, но в глазах горит неугасимый огонь – и мне становится завидно. Я не могу отыскать в себе настолько мощной мотивации, и закрадывается страх, что если я окажусь на том самом краю, мне не за что будет зацепиться. – Я знаю, зачем я здесь. Это дает мне сил.
– А ты уверен, что одной памяти хватит, если Аномалия выкинет новую штуку? – Мой голос звучит уныло, я даже не пытаюсь скрыть это. Коул мрачно усмехается:
– Пусть попробует.
– Ага…
Я пытаюсь понять, что могу назвать своим тотемом, на какое воспоминание или вещь могу рассчитывать в случае чего. Пока ничего в голову не приходит. Все, что я знал до этой бесконечно долгой ночи, настолько не стыкуется с новой реальностью, настолько диссонирует с ней, что сложно найти что-то общее. У меня нет с собой ничего личного, и я внезапно осознаю, что мои воспоминания словно подернулись дымком, приобрели туманные очертания, так что мне не стоит на них опираться. Новая реальность незаметно вытеснила прежнюю, привычную, и стоит мне это понять, как разом наваливается липкий страх, какого я не ощущал за все время, которое провел в Скартуме.
Да что за хрень со мной творится?! Я с трудом удерживаюсь, чтобы не выругаться, запускаю пальцы в волосы. Чувствовать себя потерянным – это настолько ошеломляет, сбивает с толку, что сложно собраться с мыслями. Тишина звенит, и безумно хочется ее сломать, сделать хоть что-нибудь…
Коул участливо интересуется:
– Накрыло? Лучше понять это до того, как мы войдем.
А я смотрю под ноги и отчаянно хочу сказать, что не хочу никуда входить, не хочу потерять себя, и пусть он идет один, а я вернусь, в город, а оттуда – в Илезию. Чего он вообще от меня хочет?
Коул негромко, внятно говорит:
– Это влияние Аномалии. Нас явно ждут, и пытаются отпугнуть.
– Что ж, вполне себе удачная попытка, – выдавливаю я, сжимаю челюсти до боли. Страх не уходит, наоборот, собирается угнездиться где-то рядом с сердцем. «Ну и что ты сделаешь с этим?» – словно мурлычет он бархатным голосом.
– Кажется, там шухер, – с усмешкой говорит Коул, опустившись на корточки и перешнуровывая ботинки. Он выглядит спокойным, и это бесит. Когда видишь, что кто-то рядом крут, а ты собственной тени боишься, это всегда бесит. – Держу пари, из-за тебя.
– Что? – Удивление на какое-то время перекрывает остальные эмоции. Коул поднимается на ноги, выглядя возмутительно уравновешенным:
– Твоя способность противостоять Зову, должно быть, настолько их впечатлила, что они решили из штанов выпрыгнуть, но устроить нам знатный прием.
– Ага, конечно, противостоять… Что ж я тогда трясусь, как кролик? – ворчу я, избегая встречаться с ним взглядом.
Коул кладет руку мне на плечо, отчего я чуть не вздрагиваю:
– Испытывать страх нормально. Иметь силы сражаться с ним – вот что важно. Аномалия влияет на разум человека – ты видел это на улицах. Она запросто ломает рассудок, вытягивает энергию и сводит с ума. И то, что ты сейчас не выглядишь поехавшим крышей, говорит о том, что у тебя как раз есть тотем, и ты можешь выстоять.
Я ошарашен его словами, и тут меня наконец прорывает:
– Тотем? Да я мысли в кучку собрать пытаюсь, какой уж тут тотем?! Я пытаюсь вспомнить хоть что-то настолько значимое, чтобы выставить это перед собой, как щит, но внезапно оказывается, что у меня нет таких воспоминаний. Невозможно, но факт! У меня нет никаких предметов, с которыми была бы связана моя прошлая жизнь. Какой, нахрен, тотем?! И еще…
И тут я затыкаюсь, потому что Коул неожиданно щелкает меня по лбу, и перед глазами мелькает что-то черное. Я успокаиваюсь так же быстро, как и вышел из себя, и выдыхаю:
– Все, отбой паники. Крыша почти на месте.
– Накрыло, так накрыло, – насмешливо заключает Коул, возвращая блокатор в кейс. – Первый раз – он такой. Хочется драпать, куда глаза глядят, из прошлого ни черта не помнишь… тоже так было.
Мне неловко встречаться с ним взглядом. Устроил тут истерику… Становится смешно, когда представляю себя со стороны, но быстро приказываю себе сосредоточиться. Смотрю на Коула:
– У меня нет тотема.
Он размышляет несколько секунд, потом вытаскивает из кармана гаджет Алисии (когда он у него оказался?) и протягивает мне:
– Выбирай историю. Что зацепит сильнее, на том и построишь защиту.
Я понимающе киваю, включаю гаджет. Долго думать не приходится: в конце концов, из всех, кто засветился в отчете Алисии, мне все-таки ближе человек, которого я встретил в самом начале.
– Спасем Джима, – решительно говорю я. Может, это немного странно – строить защиту, отталкиваясь от такого, но внутри растет уверенность в том, что это как раз правильно. Я должен его вытащить.
– Хорошо подумал?
– Знаешь, я не назову его своим другом, но может, именно он помог мне отнестись ко всему происходящему так, как я отнесся, – немного неуклюже объясняю я. – Он был таким нервным, шумным, постоянно требовал, чтобы я слушал его… а мне нравилось казаться крутым на его фоне. И мне хочется доказать, что я на самом деле могу защитить его.
Коул смотрит каким-то странным взглядом, медленно кивает:
– Ладно. Ты должен закрепить это для себя, намертво вбить в сознание, чтобы никто и ничто не смогло сбить с курса. Понял?
– Понял.
Коул кивает, поворачивается к двери и открывает ее. Мы на пороге владений Чен – и Аномалии.
Вопреки моим ожиданиям, никакого давления пока не ощущается. Помещение не освещено, но из-за приоткрытой двери впереди пробивается свет. За нами бесшумно закрывается переборка, отрезая от все-таки более привычного, чем этот, мира. Что ж, теперь вперед. И кстати…
– Пойдем наверх или вниз?
Коул отвечает, не раздумывая:
– Наверх. Нам нужна информация. Не будем лезть в пекло. Дай-ка, – он тянет руку. Протягиваю ему гаджет. Он заходит в меню, вводит пароль, потом кладет гаджет на ладонь – и тут же появляется метровой высоты проекция: план здания во всех деталях.
– Ого! – выдыхаю я восторженно, рассматривая проекцию. – Крутая штука! Эй, а чего раньше не показал?
– Требовалось подключение к системе. – Коул тычет пальцем в точку, с которой мы начинаем свой путь, и точка становится желтой. Потом отмечает еще один пункт, на самом верху здания, и система прокладывает несколько различных маршрутов. Коул медленно поворачивает проекцию, обдумывая маршрут. Наконец, отмечает один зеленым цветом, еще пару – желтым.
– Если что-то пойдет не так, меняем путь, – объясняет он. Я завороженно киваю, не в силах оторваться от проекции. На ней только верхние этажи, но…
– А подземные?
Коул сворачивает окно, вводит команду, и разворачивается проекция нижних этажей. Совсем другая планировка: просторные лаборатории (да, стоит тыкнуть в интересующую точку, как появляется информация), кабинеты, всяческие подсобки… и поражающий воображение Коллайдер, Уроборосом обвивающийся вокруг Центра.
– Потрясающе, – у меня даже слов нет, настолько захватила эта технология.
Коул хмыкает, сворачивает окно подземелья и возвращает прежнее, потом, к моему сожалению, убирает проекцию, оставив скучный маршрут в плоском виде. Усмехается, видя мое неподдельное разочарование и уныние:
– А еще можно ее закачать в очки…
– У-у!
Он издает смешок. Выглядывает в коридор и выходит первым. Я следую за ним, решив полностью довериться ему. Он знает эти коридоры и лаборатории, знает, что скрыто за дверьми и чего ждать. Так чего я буду строить из себя крутого парня?
– А твой проектор не может показать, где охрана?
– У меня нет доступа, – говорит он с явным разочарованием.
Поэтому мы идем по старинке, надеясь на то, что его трюк с камерами сработает, и наглое вторжение на время останется секретным. Лифты для слабаков, так что поднимаемся по ступенькам, ловя малейший звук, осторожно выглядывая из-за угла. Каждый раз, как проходим мимо дверей, уровень адреналина повышается, как газировка в бутылке, которую хорошенько потрясли. Но удача на нашей стороне. И в какой-то момент это начинает настораживать.
– Где вся охрана? – тихо спрашиваю я. Светло-зеленые стены очередного коридора здорово смахивают на больничные, немного нервируя. – Пять этажей – и никого. Или охрана в полном составе гоняет в покер, или…
– Не знаю, – тянет Коул задумчиво, хмурясь. Ему это тоже не нравится.
Нам остается только корректировать маршрут таким образом, чтобы обходить потенциально опасные места как можно дальше. Это немного удлиняет путь, но так спокойнее.
К шестнадцатому этажу я выдыхаюсь, и отчаянно завидую Коулу, который даже в таком состоянии шагает довольно бодро. Но тут он оборачивается, я вижу его бледное лицо с синяками под глазами, и понимаю, что ему совсем не легко.