Илья Сергеевич Ермаков
Сага о Мрачных Водах. Глубины Пепла
Глава 9. Путь Оракула
Нас было семеро.
Экспедиция назначена на утро завтрашнего дня. Весь день у меня скакало давление, но вида не показывала. Не хватало отстранения от задания по состоянию здоровья. Я долго шла к тому, чтобы пробиться в ряды участников этой экспедиции, и сдаваться за несколько часов не собираюсь. Переживу, перетерплю. Выпью таблеточку и просто полежу. Все пройдет.
Завтра утром меня ждет другой мир.
Иное измерение, полное тайн, загадок, неизвестности и опасности. Особое внимание уделяется именно «опасности». Что нас ждет там? Кто нас ждет?
Конечно, никто не ждет. Мы будем чужаками. Странниками. Чужеземцами. Мы вторгнемся к ним без спроса. Никто не приглашал нас, не рассылал пригласительные открытки по почте с милыми картинками и надписями: «Добро пожаловать в наше измерение! Будем рады встречи с вами. Будем делиться опытом и впечатлениями, а также рецептами ваших и наших вишневых пирогов».
Нет.
Мы войдем к ним так же, как они вошли к нам. Проход, соединяющий два мира, навсегда связал жизни жителей двух миров. Или большего числа миров? Это мне еще предстоит узнать.
Они проникли к нам и увидели в нас угрозу. Теперь и мы не можем видеть в их лицах мирных существ. Война уже идет. На нашей земле. И пришло время войти к ним, чтобы отыскать там оружие против них самих.
Поначалу эта идея казалась мне опрометчивой. Но чем ближе я оказывалась перед днем похода, тем тверже делалось осознание того, что экспедиция необходима.
У нас есть шанс спасти всех.
У меня есть шанс спасти кого-то. Защитить свой мир. Повлиять на будущее. Определить его. Создать другую судьбу для тех, кто ввязался в страшное противостояние.
Здесь, в Пепельной Глубине, мы прошли через Проход. Это щель. Брешь. Дыра в Мироздании. Люди потревожили саму ткань Вселенной. Саму суть Бытия. И породили изъян, который разрастается и несет ужасные последствия для всех нас: для жителей всех миров.
Нас отправили утром, снарядив лишь револьверами с пулями-жемчужинами. Перламутр оказался единственным веществом, способным ранить врагов. Они слабы перед ним, но этого еще мало. Нужно что-то большее, что-то универсальное, что-то могущественное и разрушительное.
Такова наша цель. Мы идем на смерть, чтобы принести смерть другим. И спасти род человеческий от иных – тех, кому на нашей земле не рады.
Рюкзак на спине. Защитная форма из плотной кожи. Револьверы с жемчугом. И в путь.
Я вошла в Проход последней, седьмой.
Вероятно, именно эта случайная очередность спасла мне жизнь.
Когда я шагнула в Проход, красные и черные прутья окутали меня. Они скользили по телу, лаская и жаля. И разум помутнел. Я увидела маму, утонувшую в море у меня на глазах. Я увидела отца, сорвавшегося с утеса. Я видела смерти тех, кого любила. О ком страдала. Кого вспоминала. Кого не могла выпустить из своего сердца.
А ноги шли вперед.
Шаг за шагом… и красные корни завивались вокруг рук и ног. Обвивали шею. Лезли на лицо. Ползли ко рту.
Шаг и еще шаг.
Сознание рисовало воспоминания о боли, пережитой мной за всю жизнь. Бессонные ночи. Плач. И крики.
Мой плач и мои крики. Я слышала их у себя в голове, когда проходила через расщелину меж мирами.
По коже струился холод. И влага. А вокруг – полыхали пожары. И тлели обугленные деревья и человеческие тела.
Еще один шаг, и разум просиял.
Я открыла глаза, и увидела кровь в воде.
Растекаясь алыми струйками, она бежала во все стороны тонкими извилистыми тропинками.
И мертвые тела.
Участники экспедиции.
Пять трупов. И один… еще живой.
Он брел куда-то в пустоту, покачиваясь, шатаясь из стороны в сторону, придерживая кровавую рану на животе.
Мои ступни проваливались в воду.
Вода повсюду. А в воздухе – белый туман.
И ничего не видно.
Последний выживший брел в белую мглу. Потом я услышала его крик. И он пропал. Последнее, что я увидела – алый всплеск.
И новые багровые струйки потянулись по воде в мою сторону.
Все мертвы.
Передо мной лежали их изувеченные тела. Израненные. Покрытые сотнями кровоточащих порезов. Словно их всех протерли на терке. Оторванные конечности. Выколотые глаза. Откусанные языки. Вспоротые животы.
Ощутив комок, подступающий к горлу, я не выдержала и побежала.
Плюх-плюх-плюх…
Под ногами только вода, затопившая всю землю вокруг. Я не думала о глубине. Не думала о том, что могу провалиться вниз, в яму, упасть, утонуть, умереть.
Я просто бежала без оглядки. Уровень воды постоянно оставался одним – по щиколотку, не больше.
Ноги промокли быстро – плевать. Я хотела спастись от того ужаса, который погубил всех участников экспедиции. Почему эти твари не тронули меня? Почему не убили? Почему не вырвались из белого тумана и не разорвали на куски?
Почему я жива?
И почему все еще бегу от смерти, царившей в этом проклятом и забытом богами мире?
Туман начинал постепенно отступать. Он никогда не исчезал совсем. Он просто становился прозрачнее. Серел, делался не столь густым. И сквозь него можно было увидеть дома.
Деревянные домишки: один-два этажа. Одинаковые маленькие домики, стоящие в ряды. Целые улицы. Дорожки под водой. Садики, клумбы, фонарные столбы, не дающие света.
Город в тумане.
Затопленный город.
Город, который я узнаю в любом месте, в любом его виде, в любом обличии.
Перламутр-Бич.
Древний и всеми забытый. Такой, каким его никто не помнит.
Никаких асфальтированных дорог, никаких высоток, баннеров, рекламных щитов, никаких кафе и ресторанов, никаких парков и скверов, никаких магазинов и торговых центров, никаких музеев и кинотеатров, никаких машин и никаких людей.
Только старая пустая затопленная деревня, затянутая туманом.
И даже птиц нет. Тишина.
Всепоглощающая и бесконечная. Мучительная и пугающая.
В какой-то момент я подумала, что уже оглохла. По плеск воды под ногами говорил об обратном.
Я перестала бежать, понадеявшись на то, что опасность осталась позади.
Начались мои блуждания по туманному затопленному старому Перламутр-Бич. Улочки-близнецы. Дома-близнецы. Поначалу город казался мне заброшенным. Из него ушла вся жизнь. Но потом эти ощущения сменили другие. Мне стала видеться во всем какая-то фальшивость. Искусственность. Будто это место кто-то воссоздал из пустоты. Оно не настоящее. Оно не было живым никогда. Оно всегда было пустым и одиноким. Муляж. Модель. Экспонат, который никогда не использовался по назначению.
Просто скульптура в натуральную величину. Очень правдоподобный манекен.
Словно меня уменьшили, и я оказалась посреди макета, спрятанного за стеклом в коридоре торгового центра. Все такое игрушечное, притворяется настоящим.
И я совсем одна.
Думала ли я, что увижу то, что видела, когда шла через Проход? Будучи честной перед самой собой, я вообще ни о чем не думала. Я понятия не имела, как должно выглядеть другое измерение. И даже не строила никаких догадок о том, что там будет.
Лес? Город? Пустыня?
Я не фантазировала на эту тему. Не готовилась ни к чему.
Я просто прошла через Проход и оказалась там, где оказалась.
Как долго я слонялась по туманному городу, нарушая мертвую тишину шагами? Уже и не вспомнить. Времени там не ощущалось. Не было ни солнца, ни двух лун. И не понятно: то ли вечер, то ли утро. Бесконечная серость. Бесконечный туман. И бесконечный однотипный городок, в котором запросто можно заблудиться. Все улицы-близнецы. И от этого неспокойно. Зайдя в этот лабиринт, есть риск не выбраться из него никогда.
Стоит пойти в одну сторону – всегда наткнешься на тупик и придется сворачивать с пути. Это приведет к бесконечному плутанию и выбору неверных поворотов, которые приведут в другое место, так сильно похожее на то, где ты уже бывал. Путаница неимоверная!
И зацепиться-то не за что. Никаких ориентиров или отличительных знаков.
Все очень похоже. И однообразие пугало до истерики. Создавалось ощущение замкнутого пространства. Ты волен пойти куда угодно, но тебе не выбраться из этого места, если не знаешь правильной дороги.
Так я и бродила по однотипным улочкам, пока не встретила его… сияющую фигуру, наполненную серебристым светом.
Олень, скользящий по водной глади.
За его спиной тянулась тонкая струйка света, за которой я и последовала, как за нитью, способной вывести меня отсюда.
Я кликала его, просила остановиться и подождать. Но олень не слышал меня. Или не хотел слышать. Я бежала за ним. Он каждый раз скрывался за поворотом, и я не могла увидеть его полностью – лишь серебристую ленту, скользящую за ним плащом.
В какой-то момент я решила для себя, что это существо, кем бы оно ни было, единственное, способное помочь мне выбраться. Я не могла упустить такой шанс. Кто знает, сколько бы я еще блуждала в туманном городе, если бы не встретила его?
Наверное, всегда. До самой смерти.
Или меня бы нашло то, что убило остальных членов экспедиции.
Я бежала за сияющим оленем, как за последним лучом надежды, постоянно ускользающим из моей жизни.
За очередным поворотом открылась длинная улица. И в конце дороги стоял он, лицом ко мне, не двигаясь с места.
Он ждал меня.
Боясь его спугнуть, я перешла на шаг. Я осторожно приближалась к сияющему белому оленю, внимательно осматривая его. Он словно соткан из света, стекающего по незримой оболочке тела. Сверкающие рога, естественные спокойные движения копытами и шеей. Он видел меня. И ждал меня.
Я обрадовалась тому, что он больше не убегал. Подойдя к оленю, я наконец заметила главное – конец улицы вел к выходу из города. Он привел меня туда. Он помогал мне.
– Спасибо, что показал дорогу, – первое, что я сказала своему спасителю.
Олень кивнул в ответ.
– Как тебя зовут?
– В этом мире нет имен.
– И как же вы живете? Меня зовут Кама.
– Рад знакомству, Кама. Иди за мной, я кое-что покажу.
Он развернулся и медленно зашаг к выходу из города. Я следовала рядом с ним.
– Почему ты помог мне? – не выдержала и спросила я.
– Кто-то должен вернуться назад, в свой мир, чтобы помочь этому миру.
Тогда я ничего не поняла.
– Ты знаешь, кто убил моих друзей?
– Да, знаю. Лучше один раз показать.
И мы вышли из города.
Мы оказались на том месте, где должно было растекаться Сапфировое море. Но в этом мире вместо него была лишь бесконечная ровная водная гладь, затянутая туманом.
Впереди – пустота.
И в нее совсем не хочется попадать.
Уж лучше блуждать по безымянному городу, чем ходить в такой пустоте, где нет абсолютно ничего.
Настоящий ад.
– Что здесь? – не поняла я.
Олень не ответил.
Но стоило мне моргнуть, и я увидела это…
Красные и черные цвета… деревья, уходящие в багровое небо…
Открыла глаза – снова туман и водная гладь.
– Что это было? – я испугалась.
– Смотри внимательнее.
Я моргнула снова, на этот раз стараясь удержать глаза закрытыми дольше.
И опять: ужас, хаос, кровавая чернота и боль внутри от одного лишь взгляда на это.
– Не могу… тяжело смотреть… что это такое?..
Я отвернулась прочь от водяной равнины.
В мое сознание вторглась догадка: закрывая глаза, я вижу то, что скрыто сейчас от моих глаз. Оно здесь… прямо сейчас! Весь этот ужас прямо передо мной! Но он незрим. Невидим для тех, чьи глаза открыты.
– Приглядись.
В горле защемило.
Желания видеть кошмар вновь у меня не было. Но я набралась смелости, развернулась к равнине и опустила веки.
Высокие черные деревья, исчерченные красными трещинами, из которых сочилось нечто темное и неприятное. Алые молнии рассекали гнилую черноту. И по воздуху сыпался пепел. А под ногами – смола с красными прожилками.
Я открыла глаза вновь – туман и вода.
– Что это было? – спросила я у оленя.
На этот раз он ответил:
– Аллеи Скверны.
Услышав это в первый раз, стало тошно.
– Скверна…
– Она погубила твоих людей. Они вошли в нее. И погибли.
– Что это такое? Откуда она взялась? И как… как ее уничтожить?
– Она проникла из вашего мира. Скверна обосновалась здесь. Этот мир стал для нее домом. И теперь через Проход ее порции проникают в ваш мир обратно.
– Как это возможно? Я не понимаю. Кто… откуда… как…
– Слишком много вопросов, требующие ответы. Ответы, без которых победа невозможна.
– Невозможна победа?
– Да, Кама. Я могу тебе помочь отыскать эти ответы. Увидеть то, что не видят другие. Будущее, скрытое от простых глаз. Скверна, которую ты сможешь видеть повсюду, где она есть. И оружие… способное ее одолеть.
За этим мы сюда и пришли.
Я здесь, чтобы найти ответы и оружие!
– Я согласна.
– Но у всего есть своя цена.
– Цена?
– Я дам тебе силу видеть осколки будущего. Слышать отголоски грядущего. Пророчества, которые невозможно отвести, но важно верно истолковать. Порой слова не всегда значат именно то, что кажется на первый взгляд. И в этом будет твоя задача. У тебя будет эта сила и с ее помощью ты сможешь привести героев к победе.
– Героев?
– Не ты одолеешь зло, но поможешь в этом другим. Я вижу твой путь. Вижу, какую роль сыграешь ты и твой выбор, который ты сделаешь сейчас.
– Мой выбор поможет победить Скверну?
Олень промолчал.
– Решайся сейчас, Кама. Второй раз я предлагать не стану. Будущее стоит на развилке. Тебе выбирать дорогу.
– Что я получу, если соглашусь?
– Силу видений. И оружие, рассекающее любые материи. И еще… семена…
– Семена?
– С их помощью ты вырастишь особые растения. И твоя сила подскажет тебе, что с ними нужно будет сделать. Особые растения. И особые семена. Все это пригодится, но потом.
Тогда я плевала на эти семена. Меня волновало оружие и сила, которую я получу взамен…
– А что я должна отдать?
– Часть своей жизнь. И дар видеть обычное, чтобы получить дар видеть другое.
– «Дар видеть»?
– Зрение, Кама. Я заберу его.
Какая цена может быть страшней?
Чего человек боится лишиться больше всего? Потерять в себе?
Зрение помогает жить полноценно. Столько информации мы получаем именно через зрение. И страшно представить жизнь без него.
– Я не могу…
Я отвернулась.
– Эта жертва лишь часть того, что я возьму. Зрение я заберу взамен на дар видеть больше, чем ты видела раньше. А за годы жизни ты получишь семена и оружие.
– Почему тебе нужна моя жизнь? Если ты хочешь победы, как и я, почему не даешь мне все даром? Мы же на одной стороне.
– Я не могу создать все из ничего. В твоей жизни будет энергия, которую я использую, чтобы создать оружие.
– И сколько тебе нужно моей жизни?
– Почти вся…
Ноги подкосились.
Я упала в воду и заплакала.
Отчего цена победы так велика?
Отчего я должна отдавать свою жизнь взамен на жизнь других?
– Сколько… сколько я проживу, если отдам свою жизнь?
– Скажем, цифра семь.
– Семь… чего? Часов, дней, месяцев, лет?
– Ты все увидишь сама, когда потеряешь зрение.
Я схватилась за волосы.
Голова шла кругом.
– Я не готова… не могу…
– Решайся, Кама. Эта плата взамен на знания и силу, способную противостоять врагу… я считаю ее вполне оправданной. Я даю возможность тебе и возможность твоему миру выстоять… и не умереть навсегда.
Развилка будущего.
Так назвал он назвал то, с чем я сейчас столкнулась.
Мой выбор должен определить все.
Участники экспедиции мертвы. Осталась только я. Почему Скверна не убила меня? Неужели, мне чудом удалось выжить?
И я – единственная, кто может вернуться домой с победой.
Мой долг, моя обязанность, мой выбор…
– Это будет больно?
– Вовсе нет. Ты просто закроешь глаза. А открыв их вновь, увидишь мир совсем иным. И сама ты станешь другой. И я дам тебе семена и оружие.
– Сколько оружия?
– Скажем, число десять. Твоей жизни хватит на десять. Еще один я уже сделать не смогу.
– Ты используешь всю мою жизнь, чтобы извлечь из нее максимум, так?
– Верно.
Я отдаю всю себя для победы моего народа.
Для победы рода людского.
– А… Скверна? Я узнаю, что это такое?
– Непременно.
Ответы на тайны Мироздания.
Ответы на вопросы будущего.
И плата за них – всего лишь зрение и годы жизни?
Дойна ли эта цена того, что я получу? И могу ли я доверять ему? Выбор за мной.
Я встала на ноги, повернулась к оленю и дала ответ:
– Ради будущего людей… я готова. Дай мне всю эту силу.
Олень кивнул и велел закрыть глаза.
Его свет ослепил меня, но не до конца. Открыв глаза, я видела мир во тьме с размытыми фигурами. Лишь очертания предметов. Слабые тени материи.
Я опустила взгляд на воду и увидела свое лицо – дряблое, морщинистое, старое.
Я потрогала руки, кожу, лицо, волосы…
– Вот и стала старушкой.
Я отдала годы жизни и зрение, чтобы видеть то, что скрыто от посторонних глаз.
Стоило поднять взгляд – чертоги Аллей Скверны разверзлись передо мной. Вся тьма, весь ужас, все непомерное зло… я видела это. Видела своими глазами.
И никому не пожелаю ступить туда.
Пускай весь свет вокруг меня померк, я еще видела сияние оленя. Он позволял мне видеть себя. Кем же он был? Я так и не узнала.
Когда я посмотрела на него снова, то заметила, что рогов у него нет. Он отдал рога, чтобы сделать те самые мечи, лежащие передо мной.
Десять клинков, сотканные из света и символов, переливающихся спиралью, выстраивающихся в тонкую нить – жало.
Клинки, которые в будущем назовут семиотиками.
Десять мечей принадлежали мне.
Оружие, способное сразить врагов.
И мешочек.
Мешочек с семенами. С их помощью я выращу урожай крапивы и сошью рубашки, которые подарят возможность своему носителю дышать водой.
Я взяла все дары, спрятала в рюкзак, хотела отблагодарить оленя, но тот исчез. Растворился навсегда.
И мне показалось… что он убежал в Аллеи Скверны…
Впрочем, мне никогда этого не узнать.
Используя новое зрение, я нашла Проход, через который вернулась обратной в свой мир. Десять клинков были отданы Ордену Печатей.
Пятеро из них погибло сразу, в первой же бойне, и я тайно выкрала их мечи.
Пять клинков продолжали принадлежать своим владельцам. Лиана, Аладар, Элеонора, Хоакин и Альбедо. Двое погибли в последней битве, и их клинки оказались утеряны на дне. А трое других остались у одного из Печатей – Альбедо Эрнандеса.
Я не стала их забирать, потому что знала, что война еще не окончена. И эти пять мечей, оставленных у меня, еще сыграют свою роль, когда пройдет семь лет.
Семь последних лет моей жизни, за которые я должна собрать достаточно подсказок и знаний о будущем, которое ждет все миры.
Глава 10. Вести со дна
Скальду врезали по носу.
Удар оказался достаточно сильным – Скальда мгновенно откинуло назад, он попятился и упал на стеклянную витрину. Новый удар – прямо под лопатки. На этот раз от острого стеклянного угла.
Раздался треск.
Стекло под весом Скальда раскололось и рассыпалось. Он рухнул ниже – новый удар. В спину Скальда впились рыбацкие крючки.
Острая боль пронзила всю спину.
Из носа после удара хлынула кровь.
Он ощущал на лице неимоверный жар, а в конечностях – холод.
«Это кара. Наказание за все, что я совершил. Отличный удар, Альбедо».
– Как ты мог? – Альбедо тяжело дышал.
Его плечи яростно вздымались. Он готовился к новому нападению.
Стоило Альбедо двинуться с места, сзади его схватил Хоакин Мартинес.
– Альбедо, уймись! Он же не хотел этого.
– Им было велено вернуться! – рычал и вырывался из крепкой хватки Альбедо. – Они обещали! Обещали, что с ним ничего не случится! Он обещал! Она обещала! Они сказали, что позаботятся о нем! Обещали, что вернут его назад! Живым! Мать вашу! Живым…
Хоакин крепко обнимал Альбедо, не давая тому совершить очередное нападение на Скальда.
Элен поспешила на помощь Скальду, когда тот сполз с витрины на пол.
– Беатрис, принеси, пожалуйста, чистое полотенце и воду, – велела Элен.
Девушка кивнула и побежала в кладовку. Матео так и завис, глядя на все происходящее. Его ноги в конце концов подкосились, и он побрел к стулу, чтобы присесть.
Никто из них не мог принять того, что Айседора и Энтони не вернулись со дна.
– Альбедо, мы все понимали, что это будет опасная миссия, – Хоакин не терял попыток привести товарища в чувство.
– Именно поэтому я приказал им не лезть дальше своего носа, а возвращаться сразу же, как только они увидят, что там находится! – вскрикнул Альбедо. – А они сунулись в эту чертову Академию! Какого…
И Альбедо вырывается из хватки Хоакина и бросается в сторону Скальда с кулаками, весь пылающий от дикой ярости.
– Альбедо-Альбедо, нет! – бросил в спину Хоакин.
Элен, заметив приближение разъяренного Альбедо, встала на ноги и прикрыла Скальда спиной.
– Альбедо.
Он застыл перед ней.
Он смотрел сквозь нее прямо на Скальда.
Скальд, пытаясь прийти в себя после удара и болезненного падения, чувствовал на себе этот взгляд.
– Отойди, Элен.
– Нет.
– Отойди.
– Ты не посмеешь.
– Я имею…
– Нет, Альбедо, ты не имеешь права так с ним поступать.
– Элен, не вынуждай…
– Не с места, Альбедо. Умерь пыл.
– Ты не понимаешь…
– Я все по…
– Не говори так! Черт! Ты не понимаешь! Энтони – мой племянник. Мой единственный родной человек. Я и он – маленькая семья. У нас больше никого нет.
У Элен не нашлось ответа. Она видела в глазах Альбедо дикую злость и отчаяние, поглощавшее его с каждой секундой.
– У вас есть мы, – прозвучал голос Матео в тишине.
Альбедо тяжело выдохнул и закатил глаза.
– Однажды он чуть меня не потерял. Если бы я вернулся на дно, чтобы проверить закрыт ли Проход, меня бы схватили. И Энтони остался бы один. Понимаешь меня, Элен? А теперь я потерял его. Он ушел на дно вместо меня, чтобы все разузнать…
– Альбедо…
Ее рука потянулась к нему.
Но Альбедо отмахнулся от нее.
– Не трогай меня.
Альбедо развернулся и пошел прочь.
– Я просто хочу вернуть своего племянника.
Зазвенели дельфины-колокольчики, и Альбедо покинул «Глубоководье».
Беатрис вернулась из кладовки с полотенцем и кувшином с водой в руках. Она быстро осмотрелась и направилась к Скальду и Элен. Присела рядом с ними.
– Спасибо, Беатрис.
Элен промокнула полотенце водой с одного края, слегка отжала и промакивающими движениями промыла лицо Скальда от крови.
– Кровь не идет?
Скальд слегка опустил голову, пытаясь это понять. В носу он не чувствовал уже ничего влажного.
– Вроде нет.
– Хорошо.
Элен продолжила вытирать лицо. Скальд хотел сесть удобнее, но Элен велела ему:
– Только не шевелись пока. У тебя осколки в спине. Дай сначала я займусь ими, а потом ты сядешь, ладно?
Скальд кивнул.
– Беатрис, принеси аптечку.
Но только она хотела встать, как Матео ее опередил:
– Я принесу.
Пока Элен обрабатывала раны Скальда, он взглянул на Хоакина, запустившего руку в волосы.
– И чья была идея пойти в Академию? – спросил Хоакин.
Скальд не стал врать:
– Наша общая. Мы все вместе решились на это. В какой-то момент… мы просто поняли, что сделать это маленькой группой будет гораздо легче. Тайное проникновение как никак. И мы уже научились плавать с помощью рубашек. Мы… переоценили свои силы.
– Как думаешь, куда они могли забрать Энтони? – спросила Элен.
– Перекрестки. Это все, что я могу предположить. Семиотики у них, и я думаю, что Мунлес найдет применение живому Энтони.
– Живому?
– Академия – место экспериментов. К ним в руки попал житель с поверхности. Глупо убивать такой экземпляр. Понимаете? Живой он им будет полезнее, чем мертвый.
– На Энтони будут ставить опыты? – ахнула Беатрис.
– Скорее всего так, да. Но он будет жив, а значит у нас еще есть шанс его спасти. И Айседору… я так и не понял, что в ней увидел декан Мунлес. Он так посмотрел, словно узнал ее… или обознался. Я не знаю. Он посчитал Айс слишком важной и передал ее ректору, чтобы он лично разбирался с ней.
Матео принес аптечку. Пока Элен занималась ранами Скальда на спине, доставая из его тела осколки стекла и рыболовные крючки, Хоакин поведал об их путешествии на Крапивный Утес и о том, что им удалось там найти.
Находки Скальда впечатлили. И смерть Оракула тоже. Он помнил, как встретился с ней на Пляже. Была ли это она сама? Спустилась с Утеса? Или послала какую-то свою проекцию? Этого он уже никогда не узнает. Ему так и не довелось пообщаться с Камой лично. В тот раз он отправил на это задание Энтони и его друзей, Матео и Беатрис.
– Значит, всего клинков десять, – подвел итог Скальд.
– И мы располагаем шестью из них, – кивнул Хоакин, – в этом у нас есть преимущество перед врагом. На дне осталось четыре клинка. Два, принадлежавшие Лиане и Аладару. И два наших, которые они отняли у Энтони и Айседоры.
– Считаешь, это сильным преимуществом? – нахмурилась Элен.
– Здесь, в Перламутр-Бич, вероятно, да. Против нас стоит Лига Призраков. И их осталось трое. И у них нет ни одного меча. А вот против Академии Марии Селесты… у них помимо мечей припасено для нас много сюрпризов.
Скальд согласился с Хоакиным и добавил:
– Да, у них есть не только армия студентов, готовая сражаться, не только множество гадких тварей, которых они так старательно создавали все эти семь лет, но и тайный проект Омута. Чем бы он ни был, это что-то грандиозное и очень сильное, если об этом известно лишь Омуту и самому Лорду Сеере.
Скальд начал анализировать всю ситуацию, в которой они оказались. С одной стороны, Алойш воздвигнул стену, изолировавшую весь Перламутр-Бич от остального мира. Сам он постепенно захватывает город, подчиняя своей воле все больше простых жителей. Вилиамонт и Эвристика пока не показывали свою силу. Возможно, они уже сейчас готовят следующее нападение. С другой стороны, на дне Сапфирового моря готовят тайное могущественное оружие, чтобы обрушить его на Перламутр-Бич. У них уже есть целая армия из морских тварей, подвергнутых жестоким экспериментам.
«Нас зажимают в тиски со всех сторон. Айс и Энтони уже не могут нам помочь. Им самим нужна помощь. А у нас есть только шесть семиотиков и проклятое пророчество мертвой ведьмы. «Океан сразит сушу». Неужели, это конец? Неужели, мы заведомо проиграли? Тогда зачем олень из иного мира предложил ей сделать такой выбор? Он тоже видел будущее. Иначе быть не могло. Он знал, что если Кама примет его предложение, то будущее пойдет по пути победы против… против Скверны… Что это еще за дрянь такая? Почему раньше они о ней не знали? И Эванджелина ничего не говорила о подобном. А ведь эта штука находится в ее измерении! Почему так все сложно? И где прячется Верховная Матерь? Где Нат?».
– Что будем делать? – спросил Матео. – У нас есть какой-то план?
– Для начала, я думаю, нам стоит ослабить позиции врага на суше, – ответил решительно Хоакин.
– Хочешь, чтобы мы выступили против Алойша и его армии рыбоедов? – выгнула бровь Элен.
И на этих словах двери «Глубоководья» открылись. На пороге появился начальник полиции Перламутр-Бич, Людо Ксавьер, и сходу произнес:
– Да, я хочу, чтобы мы выступили против Алойша и сделали это немедленно.
За спиной Ксавьера смиренной походкой зашел Альбедо, прикрыв за собой дверь в магазинчик. Заметив появления Ксавьера, Матео, Беатрис и Хоакин быстро встали и выпрямились, словно встречая генерала.
– Я все рассказал мистеру Ксавьеру, – заверил всех присутствующих Альбедо, – теперь он в курсе всех наших проблем.
– Да, и вот, что я скажу: Перламутр-Бич по уши увяз в дерьме. И чем дольше мы будем медлить, тем глубже этот город утонет. Пришло время нам его вытаскивать. Мы больше не можем оставаться в стороне и спокойно смотреть, как эти твари уничтожают все, что мы создали здесь. Я подозревал, что с Сапфировым морем что-то не чисто, но такое… все мои самые страшные гипотезы рассыпались в прах, когда Альбедо мне все рассказал. Я здесь, чтобы помочь вам. На армию рассчитывать не стоит, а вот мои ребята с участка готовы действовать. Мы – последняя оборона города. И мы не сдадим его врагу. Первым делом я предлагаю избавиться от наглого ребенка, поселившегося в фонтанном парке. Что скажете? Я слыхал, вы нашли действенное оружие против гада. Покажите.
Хоакин достал из-за прилавка черный кейс. Открыл его и извлек один семиотик, продемонстрировав сверкающий меч из символов начальнику городской полиции.
– Ты как, Скальд? – Элен закончила обрабатывать раны на спине.
– Порядок, спасибо.
Скальд украдкой взглянул на Альбедо – тот и не думал смотреть в его сторону.
Элен осмотрела израненные руки Скальда. Кожа, покрытая кровоточащими трещинами, россыпью бегущими от самых подушечек пальцев до локтей.
– Тебе перевязать руки?
Скальд только сейчас поймал себя на мысли, что Элен смотрит на его раны.
– Да, пожалуйста.
До этого момента никто, кроме Литы не перевязывал ему руки. В первый раз это сделал кто-то другой.
Тем временем Людо Ксавьер, получив в руки семиотик, внимательно изучил магическое оружие из иного мира, созданное мистическим светящимся оленем, которого Кама встретила во время своего путешествия.
Мечи, созданные из самой жизненной силы Камы.
– Поразительно, – шепотом произнес Ксавьер, – никогда не видел ничего подобного. Эта вещь прекрасна. Такая легкая и приятная рукоять. Нет ощущения тяжести. Никакого веса.
Он провел мечом в сторону.
– Удивительная легкость. И при этом… чувствуется невероятная сила. С их помощью мы сможем освободить город?
– Все верно, мистер Ксавьер, – ответил Хоакин, – Алойш контролирует субстанцию, из которой сплетено его тело и одежда. Это вязкая белая жидкость – часть его самого. Она способна на многое, как мы уже поняли. Сложно сказать, какие трюки Алойш еще сможет нам показать, чтобы отбить атаку.
– Но если проткнуть этим мечом этого Алойша и убить гада, то его сила исчезнет? Стена вокруг города падет?
– Полагаю, что так. Очень хочется верить, что вся сила этой субстанции зависит от жизни главного владельца – самого Алойша.
– Значит, наша задача на словах проста – убить мелкого засранца.
– Его охраняют. Не только рыбоеды, но и те, кого он сам создал с помощью своей силы. Как мы могли убедиться, влияние жидкости Алойша распространяется на большие расстояния. Прежде всего нам необходимо подобраться к нему как можно ближе и нанести неожиданный удар. Скажем так, подготовить засаду. Но сперва его придется отвлечь. Как сказала Айс, Алойш – большой любитель болтовни. Это можно использовать.
Элен закончила бинтовать руки Скальда, и он наконец смог подняться на ноги. Смотреть в сторону Альбедо ему совсем не хотелось. Но Скальд не желал становиться врагом для дяди Энтони. Им еще предстоит действовать вместе, сражаться рядом. Не время для ссор, когда на дворе развязалась война.
Только сообща они смогут помочь Энтони и вернуть его. Скальд уверен, что Энтони именно этого бы и хотел.
Выслушав внимательно Хоакина Мартинеса, Людо Ксавьер бодро кивнул:
– Отлично, Хоакин. Я вас понял. Что ж, друзья, тогда давайте проработаем наш план.
Скальд вошел в пустой кабинет.
Первым делом он даже хотел крикнуть: «Лита!». Но вовремя сообразил, что это бесполезно.
Литы здесь нет.
Он осмотрелся: полный порядок. Все на своих местах. И чистота. Словно этот кабинет только-только приготовили к работе, к первому дню.
И никогда на этой койке не лежали трупы. Не умирали матери с детьми от Алого Вопля. Не умирала Силиста и…
«Нат жив».
Скальд все чаще спрашивал себя, почему он в этом так уверен.
