Илья Сергеевич Ермаков
Сага о Мрачных Водах. Глубины Пепла
Глава 21. Обручение с водой
Не слишком ли дорогую цену я плачу?
Мне с трудом удалось уговорить Сееру отвести меня к Энтони. Он поставил условия: я ничего не могу сделать. Только увидеть его. Лишь удостовериться, что он еще жив.
Сеера рассказал о том, что с ним сделали. Сломали. Разделили на две личности. И одна из этих личностей будет служить ему. Как его спасти? Что я расскажу Скальду, Альбедо, Матео и Беатрис, когда снова их увижу?
Если их увижу…
Как помочь Энтони? Как его вернуть? Как соединить две его части? И возможно ли это вообще?
Или я опоздала?
Мы опоздали.
И Энтони уже не спасти?
Потеряли ли мы его навсегда?
Сейчас я понимаю, что ничего не могу сделать для Энтони. Быть может, получив в руки власть, я смогу что-то предпринять. Но не сейчас. Битва еще не закончена, и я готова сражаться за Энтони дальше.
Сперва же мне нужно выполнить главное условие, на которое я пошла.
Выйти за Сееру.
В Академии мне не выдали покои. Мои покои – это личные покои Лорда Сееры. Здесь я сплю. Здесь провожу все время. Он обещал, что я получу большую свободу перемещений, когда стану его женой.
Женой…
Ах, Шон… любовь моя, прости. Прости, что делаю это. Что предаю тебя. Просто знай, что эта свадьба не отменяет моей любви к тебе. Я продолжаю делать свое дело – мстить. И я отомщу всем, кто причастен к твоей смерти.
Семейство Грейтс – лишь вершина айсберга. На дне – вот, где кроется настоящее зло. Оно здесь. Рядом со мной. Преследует меня. Лорд Сеера. Академия. Верховная Матерь. Вот, кто убил тебя, Шон.
Обещаю, они все поплатятся за это. Мои враги будут ползать у меня в ногах. Я не оставлю свою месть незавершенной. Я пойду до конца. Я стану женой подводного правителя, чтобы разнести здесь все в пух и прах!
Он даже не догадывается, с кем связался. А все они не имеют ни малейшего понятия, кого приняли у себя в Академии. Кого привели в покои своего повелителя. Свою смерть они поселили под своей крышей. Я говорю о декане Мунлесе, об Омуте, о всех тех, кто исполняет приказы Сееры и Верховной Матери, кто готовится к войне с поверхностью.
Перламутр –Бич под защитой Скальда и Печатей. Людо Ксавьера. Они не дадут врагам захватит власть в городе. А я не дам этим подводным тварям присоединиться к Лиге Призраков Перламутра и стать частью их легиона.
Война уже идет на два фронта. Они там, на суше. А я здесь, сражаюсь на дне. И жертвую собственной свободой, чтобы обрести… другую форму свободы.
Свобода – власть.
Я сидела у рабочего стола Сееры и ожидала начала приготовлений. В руках лежала стеклянная панель с фотографией мамы.
До сих пор не верится, что она и Сеера… могли любить друг друга. Или же я знаю об их отношениях с его слов? И тогда только он один может считать их чувства взаимными. Пусть будет так. Неужели, моя мама могла любить такого, как он?
С опаской я пыталась представить себе историю их отношений. Он – пленник за стеклом. Очередная жертва экспериментов. Должно быть, силу Сееры хотели использовать, чтобы создать еще одного Призрака. И была ученая, которая занималась этими исследованиями. Сеера говорил, что она лишь заходила в лабораторию, где он пребывал в заточении. Она не сама работала с ним. У нее имелись другие задачи. Как же так вышло, что, увидев его однажды, она решила вернуться? И еще раз. И еще раз. Он так ее околдовал?
Или он, правда, понравился ей?
Ах, как же не хочется об этом думать!
Я пыталась отогнать мысли прочь.
Семь лет я жила, зная о матери лишь ложь. А в это время под водой создавалась Академия, названная в ее честь…
Мария Селеста… ее рабочее имя. Интересно, имена им давали или позволяли выбирать самим?
Я убрала фотографию в стол, и на глаза мне попалась картина из камня. Матерь с Младенцем.
Верховная Матерь Мелисента.
Смотрит на меня, как с иконы. Ее точно обожествляют. Ей поклоняются, как религиозному символу. Я помнила ту ночь в доме Грейтсов и их молитву, что они вознесли перед тем, как…
Кто же ты такая?
И кто твой ребенок?
Чего ты хотела от Скальда?
Не в силах долго смотреть на нее, я положила икону лицом на стол.
Двери в сад открылись, и через заросли красных водорослей ко мне вышла профессор Орсина Орэлла. На руках она держала платье цвета морской волны с белыми узорами.
– Добрый день, госпожа.
Госпожа?
Так они меня теперь будут называть?
Я станут Королевой. Скорее всего «госпожа» сменится на что-то вроде «Ваше Величество».
– Да?
Я машинально встала с места.
– Давайте начнем приготовления. Мне поручили нарядить вас и сделать прическу. А потом Лорд Сеера ждет вашего выхода.
– Выхода?
– Да, на свадьбу.
– Уже сейчас?
Орсина выдавила теплую улыбку в ответ.
– Да, госпожа.
Время пришло. Что ж… больше медлить бессмысленно. Мне просто нужно пережить этот день, а завтра… начнутся большие перемены.
– Ладно. Давай. Начинай.
Я подошла к зеркалу, прикрепленному к одной из стеклянных колон.
– Вам помочь надеть платье, госпожа?
Я осмотрела свадебное платье. Длинный шлейф, мягкая тонкая воздушная ткань. Оно почти прозрачное! Украшенное серебристыми и перламутровыми переливающимися узорами, напоминавшими странные символы.
Смогу ли я сама влезть в это платье? Я никогда не надевала такие сама…
– Поможешь мне?
– Конечно, госпожа.
– Я должна надеть его поверх этой рубашки. Ее нельзя снимать, понимаешь?
– Лорд Сеера предупредил меня об этом. Не беспокойтесь.
– Ладно, хорошо. Давай начнем.
Я сняла с себя брюки, оставшись в белье и крапивной рубашке. Орсина Орэлла накинула на меня сверху платье. Я отчаянно пыталась втиснуться в него и не запутаться в бесконечном нагромождении ткани. Орсина всячески помогала мне, давая понять, где рукава.
Промучились недолго. Все случилось довольно быстро, и остальное время Орсина лишь расправляла платье на мне. А потом взялась за прическу.
– Орсина.
– Да, госпожа?
– Я же могу так тебя называть?
– Конечно, госпожа.
– Хорошо. Скажи…
Я пыталась собраться с мыслями, чтобы сделать все правильно.
– Сегодня я стану Королевой. И получу определенную власть в вашем мире. Ты же это понимаешь?
– Да, госпожа.
– Я собираюсь ею воспользоваться. Знай, что Академию и город Одд ждут большие перемены.
Орсина на мгновение замерла. Она испуганно взглянула на меня через отражение.
– Госпожа…
– Мне нужны те, кто не согласен с политикой Омута. Те, кто не желает подчиняться приказам декана Мунлеса. Есть такие в Академии? Студенты. Профессора. Кто угодно.
Орсина ответила не сразу.
Она боится. Боится предать своих повелителей.
– Орсина, ты должна понять одну важную вещь. Я стану Королевой. И я не буду мириться со здешними правилами. У меня будет власть, которой я непременно воспользуюсь. И у меня будут деньги, которыми я тоже смогу распоряжаться так, как посчитаю нужным.
– Разве Лорд Сеера позволит вам вмешиваться в дела Омута?
– О нет, не позволит. Конечно, нет. Но Омут зависим от многих факторов и обстоятельств, воздействующих на него. Я стану вторым лицом после Лорда Сееры. И декан Мунлес уже не будет иметь столько влияния на моем фоне, как раньше. Я хочу, чтобы студенты и профессора выбрали сторону. Орсина, мне нужны верные люди. Верные слуги, которые пойдут за мной за определенное вознаграждение. Поверь, мне не будет жалко денег, оказавшихся в моем распоряжении. И я не буду скромничать использовать всю ту власть, что окажется в моих руках. Орсина, здесь произойдут большие перемены. Быть может… я сама стану новым ректором этой Академии…
Орсина охнула, убрав от меня руки, и прикрыла ладонями рот.
– Госпожа… как вы можете так говорить? А если услышат?
– Пусть слышат. Омут ничего не сможет мне сделать. Я под личной защитой Лорда Сееры. Я – его законная супруга… скоро стану ей. И тогда все изменится. У меня есть свои цели и свои планы. И я не намерена сдаваться. Я пойду до конца, будь уверена.
Прервав свою речь, я развернулась к Орсине лицом. Я внимательно осмотрела ее. Что она из себя представляет? Боится меня? Или уважает?
– Скажу честно, Орсина. Ты мне нравишься.
– Госпожа…
– Ты ведь не обратилась к декану, когда твоим студентам потребовался новый подопытный для проекта? Ты и профессор Сангинарий Саг. Вы не пошли к Мунлесу. Вы пошли к Лорду Сеере. У вас напряженные отношения с Омутом, я угадала?
Орсина ответила не сразу. Ее взгляд побегал по полу, а потом снова поднялся к моему лицу.
– Все так, госпожа. Многие профессора и студенты не довольны тем, что скрывает Омут. Они ведут темную деятельность. Конечно, мы понимаем, что они следуют приказам Лорда Сееры и…
– Верховной Матери?
Орсина сглотнула.
– Значит, я угадала.
– Госпожа, Омут не считается с другими студентами и преподавателями. И ставит себя выше всех остальных. Они считают себя привилегированной кастой. Элитой. Понимаете? И нам приходится многим жертвовать. Например, все лучшие подопытные достаются Омуту. Все лучшие образцы червей тоже у них. Мы же довольствуемся… вторсырьем. Или дефектными образцами. Из-за этого проекты частенько выходят из-под контроля. Это не вина студентов или преподавателей. Просто сам материал такой… поломанный, понимаете?
Подумать только: совсем недавно я даже не догадывалась о существовании Академии и города Одд. А сейчас я все глубже проникаю во внутренние дела этого мира, в его порядки, правила и законы.
И намерена их изменить.
– Я тебя понимаю, Орсина. Спасибо, что рассказала мне об этом. От своих слуг я хочу одного, самого главного – верности. Ты сможешь мне помочь? Найдешь таких? Найдешь и приведешь их ко мне. А взамен… если я стану ректором, то… пост декана тебя устроит?
– Госпожа…
– Устроит, значит.
Я снова обратилась лицом к зеркалу, а Орсина продолжила работать над прической, заплетая косу.
– И какая ваша главная цель? К чему вы намерены прийти в конце?
Хороший вопрос.
Стать ректором Академии?
Зачем мне это?
Нет, у меня цель гораздо глобальнее…
– Вернуть вас.
Орсина застыла.
– Что… я…
– Ты не ослышалась, Орсина.
– Простите, госпожа…
– Я хочу вывести всех вас. Всех студентов, профессоров и всех жителей Одда через Проход. Вы должны вернуться в свой мир. И портал будет запечатан навеки.
– Ох… было бы очень хорошо, госпожа. С такой мотивацией за вами многие пойдут.
– Правда?
– Конечно, мы только и ждем этого дня… возвращения.
– Это произойдет не сразу. Сначала закончится война между водой и сушей. В Перламутр-Бич должен вернуться мир. Призраки Перламутра должны погибнуть. И Верховная Матерь…
– Госпожа!
– Когда она перестанет стоять у меня на пути, я верну всех вас в ваш мир. Это я гарантирую тебе, Орсина. Вот моя высшая цель. Поняла?
– Да, госпожа… тогда я готова выполнить вашу просьбу. Я поговорю с надежными студентами и преподавателями. Уверена, если народ узнает о ваших планах, то он пойдет за вами.
– Этого я и хочу, Орсина. Я хочу стать для вас настоящей Королевой ваших Морских Сердец.
Свадебная церемония прошла для меня, словно в тумане.
Мы с Орсиной вышли из сада и проследовали к большому залу, где внизу лестницы собралась вся Академия: студенты, преподаватели, Омут. Даже несколько жителей Одд впустили.
Зал переполнен настолько, насколько это было возможно. И не только пол, а все его пространство. Ведь здесь вода. И зрители не только стояли, но и держались на плаву, заполняя все вокруг.
Сколько же их здесь?
Тысяча? Или больше?
Огромный зал и огромная толпа.
А я стояла рядом с Лордом Сеерой, одетым во все белое и блестящее. Наше место – на ступеньках парадной лестницы. Несколько существ, с головами рыб-ежей уполномочены провести наше бракосочетание. Они что-то говорили на незнакомом мне языке.
Я видела лишь белое лицо Сееры, улыбающееся мне. Он и вправду счастлив? Он так рад, что я становлюсь его женой?
Он даже не подозревает, что его ждет.
Эта свадьба от человеческой свадьбы. Здесь не говорили клятв, не надевали кольца.
Здесь рвали свадебные платья.
– Айседора, – произнесли губы Лорда Сееры.
– Да?
– Сейчас ты должна стать не только моей женой, но и одной из нас. Отныне ты – часть нашего мира. Моего мира.
– Как это случится?
Он улыбнулся.
– Ничего не бойся. Я поцелую тебя и избавлю от оков воздуха, не дающих тебе принадлежать подводному миру. Ты сможешь свободно дышать, как под водой, так и на суше. И эта рубашка тебе не пригодится.
Я испугалась.
А если у него ничего не выйдет?
Если я задохнусь, когда с меня снимут рубашку?
А если…
– Приготовься, Айседора. И отбрось все свои страхи. Со мной тебе бояться нечего.
А потом его губы коснулись моих. И я ощутила холод. И что-то еще… что-то начало проникать прямо внутрь меня, в рот, в горло.
Словно он вдыхал воду из себя в меня. А в это время его руки оказались на моей груди. Пальцы сжали декольте платья и потянули в разные стороны.
Я слышала треск.
Ткань рвалась.
И вместе с платьем рвалась крапивная рубашка.
Громче, чаще, громче… этот треск уже заложил мне уши!
Я ощущала, как мое тело избавляется от одежды. Полностью. Ткань рвется и стекает волной по коже, спадая вниз. А поцелуй Сееры становился страстнее и настойчивее.
Дышать…
Чем мне дышать?
Мне оставалось лишь дышать водой, которую в меня вдыхал сам Сеера.
Сколько это продолжалось? Как долго я так стою? И сколько еще буду дышать его водой?
И все закончилось.
Губы Сееры разомкнулись. Его лицо отдалилось от моего.
А я стояла голая перед большой толпой. Платье и рубашка – все изорвано – лежали в ногах. А моя кожа… блестела. Словно покрылась тонкими сверкающими чешуйками. Они не видны так явно, если не приглядываться.
Я сверкала в подводных лучах замка.
И дышала водой. Свободно и легко. Уже без крапивной рубашки.
Меня сделали частью этого мира.
Я – одна из них.
– Айседора.
Сеера взял меня за руку и посмотрел в глаза.
– Мои поздравления.
Сеера обратился к ликующей толпе:
– Айседора Селеста – Королева Морских Сердец!
И торжеству моря не было предела.
Сама не помню, как вернулась в сады и оказалась в постели Сееры, своего мужа.
Он уже рядом. Лежал справа от меня.
На мне все еще не было никакой одежды.
– Как тебе?
– Это странно.
И не соврала.
Что же будет дальше? Мне предстоит забеременеть от него? Родить?
Ох, милостивые духи…
– Как же долго я этого ждал. И вот ты здесь, в моей постели. Селеста…
Я собралась с мыслями и развернулась к нему, перевернувшись на бок.
– Теперь у меня будет власть?
– И власть и богатство – все твое. Теперь тебя никто и пальцем тронуть не смеет. Ты можешь ходить куда пожелаешь, кроме тех мест, о которых я говорил тебе.
– И я могу… проводить реформы?
– Конечно, но при одном условии.
Условии?
Что еще за условие?
Почему я не знаю про него?
– Что еще за… условие?
Во мне поднимался праведный гнев. Отчего он не сказал раньше?
– Все твои приказы пройдут через меня, Айседора.
– Что… что это значит?
– Без моего одобрения ты не можешь их утверждать.
– Какого…
Нет… нет! Я не этого хотела!
Проклятье!
– Айседора. Ты – Королева. Да. Но я все еще главнее. Я – законный повелитель этого мира. Академии. Одда. И только мне решать, что будет здесь происходить.
– Но ты же… любишь меня? Так ведь?
Его пальцы коснулись моей щеки.
– Да, Айседора. Люблю и сделаю для тебя все.
Значит вот, как это будет происходить. Мне предстоит использовать его любовь ко мне, чтобы пользоваться властью.
– Я хочу, чтобы ты была здесь счастлива. Вместе со мной.
Он подался вперед и поцеловал меня в губы.
Время пришло.
– У нас первая брачная ночь, – произнесла я, – давай не будем терять время и… сделаем то, что надо…
Сеера взглянул на меня странно и не сдержал улыбки. А потом он даже засмеялся.
– Что? Что я не так сказала?
Он все еще смеялся, а потом обнял меня, прижав к себе. Я опустила голову на его грудь.
– Ах, Айседора!
– В чем дело?
Я искренне недоумевала.
– У нас с твоей мамой была платоническая любовь. И я люблю тебя именно так.
– Платоническая любовь? То есть ты…
И я все поняла.
– Мы лишены плотских желаний, присущих людям на поверхности. И я люблю тебя, но во мне нет страстного чувства.
– А как же тогда…
– Не беспокойся. Я обладаю достаточной силой, чтобы создать себе потомство.
Я нахмурилась. Ничего не понимаю!
– Айседора, когда придет день, когда я сам этого захочу, ты сама поймешь, что беременна и выносишь мне дитя, моего наследника.
– То есть как? Объясни. Как я могу забеременеть, если не…
Он коснулся моего живота рукой.
– Сила, Айседора. Моя власть порождать новую жизнь. Стоит мне захотеть, и в тебе эта жизнь зародится. И ничего более, кроме одной моей воли, для этого не потребуется.
Ах! Вот оно что! Значит, в любой день я просто обнаружу себя беременной?!
– Но не переживай, Айседора. Я обязательно предупрежу тебя за несколько дней перед тем, как все сделаю. Ты будешь уже готова вынашивать ребенка. И в тот момент все случится.
Он щелкнул пальцами и добавил:
– Вот так.
Глава 22. Другая жизнь
К новым обращениям пришлось привыкать. И если я уже как-то смирилась с «Ваше Величество», то звуки слова «повелительница» все еще вызывали неприятное скребущее чувство внутри.
Сеера подарил много новых платьев, чтобы я каждый день могла выходить из покоев в разной одежде.
Я уже стояла перед зеркалом и поправляла подолы синего платья, когда в двери сада постучались.
– Войдите, – приказала я.
Двери открылись, и ко мне прошла целая процессия: профессор Орсина Орэлла и трое студентов в белых халатах.
– Доброе утро, Ваше Величество, – поклонилась Орсина.
– Повелительница, – троица синхронно присела, согнув колени и склонив головы.
– Я слушаю.
– Ваше Величество, вы просили привести к вам наиболее талантливых и верных студентов, – начала Орсина, – знакомьтесь, это Мелисса, Эш и Винтер. Они смогут вам помочь. У вас же были вопросы, не так ли?
– Да, были. Спасибо, Орсина. Ты же помнишь, что об этих встречах никто не должен знать? Ни декан Мунлес, ни уж тем более Сеера.
– Разумеется, Ваше Величество.
Я не стала просить их не называть меня так. В конце концов, в моих руках власть. И я хотела, чтобы она держалась на уважении. А такие официальные обращения лишь подкрепляли мой статус Королевы.
Мне нужно к этому привыкнуть, если я, действительно, хочу править и что-то здесь изменить.
– Я хотела бы с вами поговорить, – обратилась я к троим студентам, – прошу говорить предельно откровенно. Не стоит никого защищать или выгораживать. Это касается любого. Декан. Омут. Лорд Сеера. Я хочу знать ваше отношение к каждому. Честное отношение.
– Можете на нас положиться, Ваше Величество, – ответила Мелисса, – мы будем честны с вами во всех вопросах.
– Отлично.
Я собралась с мыслями. Подняла подбородок выше и спросила:
– Для начала скажите мне, в чем ущемляют студентов Академии? В каких правах? Чем вы недовольны? Что бы хотели изменить?
Участники троицы неуверенно переглянулась друг с другом. Потом они пытливо взглянули на профессора Орсину, словно ожидая от нее знака согласия.
– Мы должны вам… жаловаться? – рискнула уточнить Эш.
Меня это позабавило.
Они правы: это именно то, чего я ждала. Жалобы. Мольбы. Просьбы.
– Вы поняли все верно, – кивнула я, – жалуйтесь, сколько душе угодно. Именно этого я от вас и хочу. Ваши жалобы. Итак, я слушаю.
Винтер взглянул на своих спутниц и сказал:
– Мелисса, ты у нас специалист по подобным вопросам.
– Я? – удивилась девушка. – С чего бы это вдруг?
– Ты вечно недовольна политикой Академии. Настал твой звездный час.
Девушка залилась румянцем.
– Вот как? – мне это понравилось. – То, что нужно. Ничего не бойся, Мелисса. Я готова выслушать все. Даже самые нелепые пожелания. Говори так, как есть. Что на душе лежит, то и говори. Мне очень важно это знать. Обещаю, этот разговор не выйдет за пределы этих стен. Я хочу помочь, и для начала мне нужно понять суть проблем, которые предстоит решить.
Мои слова прозвучали убедительно. Мне удалось успокоить Мелиссу и отогнать прочь все ее страхи. Вероятно, она не хотела, чтобы ее рассказ выглядел в форме «жалоб» и «обвинений». А это было именно то, что мне требовалось: жалобы и обвинения.
– Говори, Мелисса, смелее, – подтолкнула ее профессор Орсина.
Девушка собралась с мыслями, слегка прокашлялась и ответила:
– Простите, Ваше Величество. Хорошо. Если вам так угодно знать, то я расскажу. Для начала… наш оклад. Стипендия студентам не выплачивается в равных пропорциях. Омут – привилегированная каста. Во всех отношениях. И им платят не в два, а в три раза больше, чем остальным студентам. Но это не значит, что мы работаем меньше. В этом главная проблема – никто не знает, чем занимается Омут, чтобы им так много доплачивали. Кроме того им достаются лучшие подопытные образцы. У них имеется доступ к самым качественным червям, а нам частенько достается брак. И это разделение на Омут и всех остальных отражается в самых разных мелочах. Столовая. Еда. Для них готовят особые блюда. Они не едят «общий стол». Для них есть своя кухня. Занятия. Им многое прощается. Прогулы. И без нужды отработок! Понимаете? Объясняется это тем, что Омут якобы очень занят своими проектами, поэтому они могут пропустить занятия. Но это не так! Это видимость. Формальность. Мы же общаемся со студентами Омуты. Мы видим их, разговариваем с ними. Иногда слышим то, о чем они говорят. Уверяю вас, никакими проектами они не заняты. Это просто прогулы. Они ничего не делают! Дурака валяют. И прикрываются своими привилегиями. Для них даже самого понятия «отработка» занятия не существует. Если они заболеют им тоже не нужно прорабатывать пропущенные уроки. Для остальных правила иные: отработка по любой причине пропуска. Почему они не отрабатывают по причине болезни? Опять же все объясняется их работой в Омуте. Якобы там повышенная вредность, и в своей болезни они не виноваты. Что еще? Библиотека. Для нас закрыт доступ ко многим важным разделам и секциям. Почему? Что там такого, что можно знать только Омуту? Почему от нас прячут знания? Это книги. Всего лишь книги. И нас их лишают. У нас нет доступа к одной трети библиотечного материала. Пользуется ли им Омут? Я не видела. Честно! Омут вообще редко бывает в библиотеке. Знаете почему? Им дозволительно не выполнять домашнюю работу. Выходит, что у всех нас помимо уроков есть домашняя работа, наши проекты и отработки. Что у Омута? Одни проекты! Уроки могут пропускать. Проект! Занятия не отрабатывать. Проект! Болеть можно, сколько захочешь. Проект! Домашнюю работу не делать. Проект! Да у нас у всех проекты есть! Мы все их делаем. И я уверена, что мы работаем не меньше, чем Омут. Что у нас одинаковое, так это график. Количество рабочих часов и отдыха идентично. Это такая видимость справедливости и равноправия. То есть при том, что они работают не больше нас, у них есть еще ряд подобных привилегий. Думаю, теперь вы понимаете, Ваше Величество, почему в Академии так относятся к Омуту? Дело не только в секретности их деятельности. Но и в том, как они себя подают. В этих мелочах. Они ставят себя на голову выше других. Многие студенты Омута даже не считают нужным считаться с другими профессорами, не принадлежащими к членству Омута. Они тоже относятся к ним, как к слою ниже себя. Как к недостойным их внимания и уважения. Если преподаватель не из Омута, то это низшая каста. Так они считают. Это разделение. Это выделение Омута, как нечто божественное… вот, что всех так раздражает.
Закончив свою речь, Мелисса чуть ли не задыхалась. Так часто она дышала. Я чувствовала, как в ней буквально кипит праведный гнев, обращенный к Омуту.
– Во даешь, – присвистнула Эш, – выложила все, как на духу. Легче стало?
– Простите, Ваше Величество, если позволила себе где-то выпустить пар и личные претензии…
– Ничего страшного, Мелисса. Это именно то, чего я так хотела. Спасибо тебе. Профессор Орсина, вы можете подтвердить слова Мелиссы? Это правда?
– Все так, Ваше Величество. Мелисса очень точно описала все сложности наших отношений с Омутом. Я бы лучше не смогла.
Высокая оценка преподавателя работы своего студента дорогого стоит. Тем более, когда работа заключалась в том, чтобы высказать все замечания о политике Академии.
– Мелисса, Эш, Винтер, вас беспокоит что-то еще в Академии? Что-то, что не связано с Омутом? Может, есть какие-то особые пожелания к условиям обучения? Подумайте.
Я дала им время. Трое переглянулись, и Винтер взял слово:
– Нашим семьям нельзя заходить на территорию Академии. Только студентам и преподавателям.
– А вчера на церемонии…
– Это исключение, – вставила Орсина, – был праздник. Те, кто пришел из города, оказались в стенах Академии впервые.
– А вам бы хотелось, чтобы был пропуск в Академию для жителей города?
– Мы не просим пускать их в Перекрестки, – объяснила Эш, – там очень много секретного. Да и делать там нечего. Но нам бы хотелось показать нашим родителям место, где мы учимся. Коридоры. Наши комнаты. Классы. Хоть что-то!
Винтер и Мелисса закивали, соглашаясь с пожеланием Эш.
– Очень хорошо, – ответила я, – что-то еще? Профессор Орсина, может, у вас есть какие-то пожелания? Чем недовольны преподаватели?
Она задумалась и ответила не сразу.
– Декан Мунлес очень рано закрывает Перекрестки. К часу закрытия нам нужно успеть убрать лаборатории. На утро он все проверяет. Но после закрытия и сам Мунлес, и Омут все еще находятся на территории Перекрестков. Нам не хватает времени на то, чтобы сделать всю необходимую работу и убрать помещения. Работы много, а времени мало. На утро после проверки Мунлес начинает нас отчитывать. Мы бы хотели иметь право оставаться в Перекрестках, пока сам декан и Омут продолжают там работать.
– Но вы же говорили, что у вас одинаковый рабочий график. Или я что-то не так поняла? Почему Омут задерживается после работы?
– Внеурочное время. Оно не входит в официальный график. В это время можно доделывать работы. У нас его нет.
– Ах, вот как? Теперь я поняла. Внеурочное время.
– Да, Ваше Величество.
– Что-то еще?
– На этом, пожалуй, все.
Я осталась довольной.
– Превосходно.
На этой ноте я проводила троих студентов, узнав, где я могу их найти, если они потребуются. Они постарались объяснить мне, где находится их лаборатория в Перекрестках. Я только попыталась запомнить комбинацию поворотов. Еще они частенько бывают в столовой во время отдыха или в библиотеке. Так что встретить их можно будет там.
Орсину я попросила остаться.
– Спасибо, что привела их. Мне было важно услышать такие пожелания из уст самих студентов. Я обещаю что-то с этим сделать.
– Это было бы чудесно, Ваше Величество. Если вам удастся уравнять позиции Омута в отношении остальных, у вас появится огромная поддержка. Омут, конечно, вы сделаете своим врагом.
– А я и не собиралась водить с ним дружбу. Мне будет достаточно поддержки всех остальных. Вас же большинство?
– Конечно.
– Вот и славно. А теперь я бы хотела отправиться в город. Лорд Сеера просил меня не выходить в Одд без сопровождения. Пойдешь со мной?
– Как прикажете, Ваше Величество.
Одд жил особенной и непримечательной жизнью.
На главной площади играла музыка. И жители даже танцевали под нее. Старик Джайлз так и валялся на прежнем месте, издавая непонятные и странные звуки между возгласами, выкрикивающими чьи-то имена.
Золотые рыбки кружились в стеклянных банках-фонарях. Жители ходили за покупками к торговцам, гуляли, общались и осторожно смотрели в нашу с Орсиной сторону. Когда же они понимали, кто перед ними, они непременно кланялись и произносили:
– Ваше Величество.
Разумеется, они меня никогда не видели. Большинство. А те, кто был на свадьбе, скорее всего успели рассказать остальным об особенностях моей внешности. По каким-то отличительным признакам они понимали, кто я. Но не сразу.
Я полагаю, виновато платье. Оно отличалось наличием тех же перламутровых символов, которые украшали свадебное платье и кожу Лорда Сееры.
Тайные знаки.
Письмена из другого мира.
Среди всех прочих жителей города я отмечала шахтеров. Вот они, с кирками и мешками. Подавленные взгляды. Уставшие лица. Бредут домой к своим семьям.
– Куда мы идем, Ваше Величество? – осторожно поинтересовалась у меня Орсина.
– Сейчас узнаешь. Недолго осталось.
Вскоре я нашла нужный дом. Мне было удобно для начала выйти на главную площадь, а уже от нее пройти маршрут погони за Эванджелиной, состоявшейся в первый день нашего появления в Одде.
– Вот это место.
Я прошла к двери и постучалась.
Нам открыла Сома, мать Эванджелины. Увидев и узнав меня, а затем осознав, кем я стала, она сразу же склонила голову.
– Ваше Величество…
– Здравствуй, Сома.
– А… Эванджелины сейчас нет… она…
– Это не важно. Я пришла не к ней, а к твоему мужу. Ламар сейчас дома?
Сома сглотнула, не поднимая головы. И ответила:
– Да, он только что вернулся с рудников. Мы обедаем.
– Превосходно. Я бы хотела поговорить с ним, если не возражаешь.
– Ох, конечно-конечно! Проходите! У меня… скромное угощение. Если вы хотите…
– Спасибо большое, Сома. Но не стоит. Я сегодня плотно позавтракала.
Я вообще не ела.
– Еда вам нужнее.
– Проходите, проходите, Ваше Величество. Профессор? Приветствую вас. Проходите. Ламар! Ламар! К нам Королева пришла. Королева!
Мы с Орсиной прошли в дом и плотно закрыли двери. Здесь ничего не изменилось. Я увидела изможденного Ламара, склонившегося над миской салата из морской капусты и мидий. Увидев меня, он с трудном поднялся на ноги, опираясь руками о крышку стола.
– Ваше Величество… как неожиданно. Какой… приятный сюрприз… – слова довались ему с трудом.
– Не нужно этих формальностей, – быстро ответила я, – садитесь, садитесь. Не утруждайтесь. Прошу.
– Эванджелина сейчас на базаре, она скоро вернется.
Сома поставила нам с Орсиной стулья и пригласила за стол, бросив мужу:
– Королева пришла не к Эванджелине, а к тебе.
– Ко мне? – с недоумением спросил Ламар.
– Совершенно верно. У меня есть к вам несколько вопросов.
Этого Ламар явно не ожидал. Он испуганно переглянулся с женой.
– Я что-то сделал? Если это касается нашей первой встречи, то… я не знал, простите… это…
– Успокойтесь, Ламар. Вам ничего не будет. Расслабьтесь.
Сома предложила нам с Орсиной обед еще раз, но мы вежливо отказались. Она долго не находила себе места. Пришлось ее успокоить и усадить рядом с мужем. Я видела, как Сома часто дышит и явно переживает из-за нашего неожиданного визита.
– Что вам будет угодно, Ваше Величество?
– Ламар, первая наша встреча оказалась непростой. Эванджелина, я полагаю, уже рассказала вам о том, чем закончилось наше проникновение в Академию.
– О да, рассказала… мне жаль…
– Ничего. Жизнь – сложная штука. Оказавшись там впервые, я и подумать не могла, что стану Королевой и женой Лорда Сееры. Так вышло, что Мария Селеста – моя мать.
Ламар и Сома удивленно уставились друг на друга.
– Вот оно как, – вырвалось у Ламара.
– Да, и теперь, когда я стала Королевой, я хочу помочь. У меня есть большая цель – вернуть всех жителей Одд домой. Провести через Проход.
