Илья Сергеевич Ермаков
Сага о Мрачных Водах. Глубины Пепла
Глава 24. Реформы Королевы Морских Сердец
Стеклянную письменность освоить оказалось не так просто, как я думала. Выводить буквы стилосом – кропотливая работа. Не самая легкая, признаюсь честно. Это занятие больше напоминало рисование гравюры из творческих наборов для детей. Я поражаюсь усердию студентов этой Академии. Все свои записи и расчеты они ведут таким образом.
Стекло было особенным. Не знаю, что именно придавало ему столь прочную форму, вероятно, особенности изготовления под водой, но оно не трескалось и не билось. Напротив, чтобы вывести на нем символ стилосом, приходилось покорпеть.
Торопилась ли я? Поначалу – да. Мне хотелось сразу написать как можно больше приказов, чтобы предъявить их Сеере на подпись. Но здравая мысль вовремя меня осенила: нельзя быть столь радикальной. Семь лет этот мир жил по своим принципам и правилам, по жестким законам. Здесь уже установился твердый порядок, поддерживаемый рукой Сееры.
И вот появилась я, его жена, решившая сломать все устои. Не много ли наглости? Подумав об этом, я решила продвигаться малыми шагами. Зато пусть они будут твердыми. Если бы я предложила Сеере список всех реформ, которые я хочу провести, в одном приказе, то как бы он среагировал? Конечно, мне пришлось бы долго спорить с ним и обсуждать каждый пункт. Бороться за весь приказ. И если ему что-то не понравится – он отклонит все предложения.
Именно по этой причине двигаться стоило постепенно. Ненавязчиво. Но уверенно. И я начала свой путь к заветной цели.
Я решила начать изменения с Одда. Поскольку многие проблемы Академии крутились вокруг Омута, а Сеера настоял на том, чтобы я не вмешивалась в их дела, то с проблемами студентов и преподавателей придется повременить. Тем более простые люди в городе больше нуждаются в скорейших переменах, на мой взгляд. Их жизнь ужасна, и я обязана это исправить.
Начнем с мелочей.
– Что ты мне принесла?
Сеера отвлекся от своих дел, оторвался от письменного стола и взглянул на меня. Я протягивала ему первый приказ, начертанный на стекле.
– Я хочу помочь шахтерам в рудниках, Сеера. Ходила в город и узнала, в каких условиях они работают. Дорогой, так нельзя.
«Дорогой» – фу.
Но это то, что он хочет слышать от меня.
– В чем дело?
Нахмурившись, Сеера взял в руки стеклянный лист и прочитал текст, написанный ужасным почерком. А вы сами попробуйте писать иглой по стеклу!
– Так и зрение можно испортить. К тому же, они могут пропустить много кварца, если не увидят его. А это уже убытки в нашу сторону. Им необходимо больше освещения. Нужно занести в рудники больше фонарей. И работать им всем станет гораздо комфортнее.
Он перечитал приказ и обдумал мое предложение.
– Хм, а ты права, милая. Нельзя позволить им пропускать залежи кварца. В последнее время нам требуется больше стекла. Отлично придумано! Я принимаю твое предложение и подпишу твой указ. Так держать, любимая.
Сеера своей рукой оставил подпись в моем приказе о новых источниках света в рудниках.
Получилось!
Так и началась моя карьера в Академии. В этот мир придут мои реформы, которые перевернут все с ног на голову. Самое главное – войти в доверие мужа. Я должна его обожать, любить и всячески демонстрировать это. Я сведу его с ума. И тогда он не сможет мне отказать. Он должен увидеть во мне женщину, которая любит его, обожает и боготворит. Которая готова поддерживать его, заботиться о нем.
Я справлюсь.
Это совсем не сложно, если захотеть. И более того – если понимать, ради чего это делается.
– Милый, есть еще одна проблема на шахтах.
– Я слушаю.
Я издала новый указ.
– Шахтеры спускаются все ниже. И чем глубже пещеры, тем опаснее твари, обитающие там. Нападения случаются все чаще. Работники травмируются. И даже погибают. Мы теряем рабочую силу. И те, что пострадали, работают не так усердно. Их производительность падает. Понимаешь?
– И что ты предлагаешь?
– Построить у шахт лазареты. У работников должно быть место, где они смогут получить медицинскую помощь. У них должны быть больничные листы.
– И тогда они будут днями лежать в лазаретах!
– А чтобы снизить травмы, их нужно обеспечить средствами защиты. Я все придумала. Самое простое рабочее оружие, которое они смогут применить против опасных хищников глубин. Быть может, они даже найдут там кого-то, кого можно использовать для экспериментов в лабораториях. Что скажешь?
– Выдать шахтерам оружие? Ты уверена в этом?
– Да, дорогой. Это просто необходимо. Работники должны чувствовать себя в безопасности. Залог успешной производительности – условия труда. Они должны быть соответствующими. Тем более так они увидят поддержку со стороны Академии, и доверие к нам возрастет. Это пойдет на благо всем.
Сеера задумался. В эти моменты мне становилось неспокойно. Как мне убедить его принять приказ, если он станет возражать?
– Ты права, Айседора. Нас должны уважать. Они должны чувствовать нашу поддержку. И работать станут лучше.
И его рука подписала второй указ о постройке лазаретов, выдачи больничных листов, а также оружия и снаряжения.
Дела шли в гору. Я становилась все смелее в своих приказах. Набравшись смелости, я взялась просить у Сееры повышения оклада, новых отпускных, обеда, изменения графика.
Заметив, что новые, более радикальные решения, даются ему непросто, я прибегала к уловкам и хитростям. Пока он читал приказы, я мяла ему плечи. Делала массаж. Целовала в шею и щеки. Обещала поужинать с ним вдвоем.
И сдерживала каждое слово.
Сеера сдавался под моим нежным натиском. И делал то, о чем я его просила – подписывал указы.
Один за другим. Один за другим.
Со временем шахтеры получили все, о чем только могли мечтать и даже больше. График изменился. Их стали кормить. Зарплаты возросли. Отпускных стало больше. В пещерах появился свет. Все работники оснащены снаряжением для самообороны в случае столкновения с опасными существами.
Появились новые рабочие места: целители в лазаретах, повара в рудниках. К работе пристроили женщин. Это подарило возможность семьям получать еще больше денег. Ведь теперь при деле оказывались все – вся семья.
Кроме того, появились премии. Это еще больше стимулировало рабочих трудиться. Теперь за количество добытого кварца они получали премиальные надбавки. Кроме того, я издала приказ о социальных пособиях. Это окончательно избавило Одд от всех недовольств.
Сома стала работать в лазарете. Оклады возросли. Условия труда стали лучше. И я узнала, что производительность улучшилась – поставки кварца в Академию увеличилась. Мои реформы давали полезные результаты. Мы не только давали что-то людям, но и получали взамен.
– Айседора.
– Ты меня звал?
– Да, милая, подойди ко мне. У меня для тебя кое-что есть. Взгляни.
Сеера протянул мне стопку стеклянных листов.
– Что это? – не поняла я.
– Письма от жителей города. С благодарностями. Они решили устроить праздник в твою честь. С твоими реформами их жизнь стала гораздо лучше. И мы стали получать больше прибыли, а это очень важно. Я благодарен тебе за это.
Письма.
Мне писали все. Даже Джайлз!
Они любили меня и были мне благодарны. В тот вечер по всему Одду разносилась веселая музыка. Они танцевали. И даже устроили настоящий пир на площади.
Праздник в мою честь.
Они благодарили меня, свою Королеву.
Королеву их Сердец.
Однажды, когда я наконец пришла с первым приказом об изменениях работы Академии, я застала в садах декана Мунлеса. Он разговаривал с Сеерой обо мне. Спрятавшись в зарослях, я подслушала их разговор.
– Но мой повелитель… в нашем мире годами существовал установленный вами порядок. Вы лично прописывали все законы и правила. Создавали устои. Традиции. И теперь ваша жена все меняет. Подумайте…
– Не забывайтесь, декан Мунлес. Вы верно подметили, она – моя жена. И я ей доверяю.
– Но она из другого мира. Она пробыла у нас всего несколько дней. Не забывайте, что она начинала жить здесь, как пленница.
– Милантэ Мунлес, то время прошло. Айседора – Королева. И она твоя Королева. Не забывай об этом. Лучше позаботься о своих обязанностях. Я лично контролирую каждый ее шаг.
– Лорд Сеера, люди ее поддерживают. На ее стороне все больше сторонников. На ее, а не на вашей, господин…
– И что с того? Я рад, что мою жену любят. Рад, что жители Одд боготворят свою Королеву. К тому же ее реформы принесли нам плоды. Видимо, я сам был где-то строг с рабочими в шахтах. Следовало сразу сделать им щадящие условия. И тогда бы они давали нам больше добычи. Сейчас работа идет с небывалым усердием. Эти послабления не расслабили рабочих, а стимулировали. Теперь не будет восстаний, о которых ты мне так часто говорил, готовый их подавить. Бунта не будет. Они любят Айседору. Ей пишут письма. В ее честь устроили праздник. Я знал, что с ее появлением наша жизнь наладится.
– Повелитель, как вам будет угодно. Я просто предупреждаю.
– О чем, Мунлес? Скажи мне прямо. О чем ты хочешь меня предупредить?
Декан какое-то время молчал. Он не решался прямо сказать о чем-то Сеере. Но потом я услышала:
– О том, что она может занять ваше место, повелитель.
Ох, и зря ты так, Мунлес! Ох, и зря!
– Декан Милантэ.
Голос Сееры прозвучал грозно и холодно, словно на дне океана раскололся ледник.
– Немедленно возвращайтесь к своим обязанностям и не смейте впредь являться ко мне с критикой политики моей жены. Вон отсюда.
– Э-м…
– Ты еще здесь?
– Повелитель. Прошу.
И раздался шелест змеиного хвоста. Милантэ направился к выходу из сада, и я смело вышла ему навстречу.
– Ах, Ваше Величество, – он поклонился.
– Декан Мунлес. Вы что-то хотели?
– Я уже ухожу.
– И зачем же вы приходили? Мне интересно.
– Мы с Лордом Сеерой обсуждали дела Академии.
– Вот как. Интересно. Я как раз иду к нему со своим новым предложением.
Мунлес взглянул на приказ в моих руках.
– Новая привилегия для шахтеров?
– Ох, нет. Шахтеры наконец всем довольны. Их жизнь наладилась моими усилиями. Удивительно, что вы не додумались до этого раньше. В этом приказе речь пойдет о нас с вами, декан Мунлес. О нашей Академии.
– Академии? И что же вы придумали?
– Не беспокойтесь. Скоро вы все узнаете.
Он смерил меня пытливым взглядом. Я видела, как Милантэ недоволен тем, что я делаю. Он до сих пор не может смириться с моим присутствием в Академии. А ведь сам меня когда-то привел к Сеере. И наверняка уже тысячу раз пожалел об этом. Он проклинает меня, ненавидит. И ничего не может сделать, потому что Лорд Сеера на моей стороне.
У меня – самая сильная поддержка. Не только Лорд Сеера, а теперь еще и весь город. Скоро на мою сторону перейдет Академия. И тогда мы посмотрим, кто победит.
– Мне уже пора, Ваше Величество. Омут ждет.
– Разумеется, декан Мунлес. Ступайте.
Он откланялся и исчез с глаз моих.
Я вошла в наши с Сеерой покои и встретила его за работой.
– Милая! Я слышал, ты встретила декана Мунлеса?
– Ах, да. Пересеклись с ним сейчас в коридоре. Зачем он приходил?
– Пустяки. Милантэ – тот еще консерватор. Он пока не понимает, что все твои предложения делают нашу жизнь только лучше.
– Что ж, ему придется принять это.
– Не беспокойся о нем. Я с ним еще поговорю. Уверен, он изменит свое отношение к тебе.
Не изменит. Мы стали врагами.
– Милантэ работает на Омут, а у меня с ними нет никаких отношений. Пока это не изменится, мы не сможем наладить контакт.
Сеера тяжело вздохнул, обдумав мои слова.
– Хм, должно быть, ты права. Ладно, подумаем об этом позже. Что у тебя есть? Еще один пакет пособий для шахтеров? Или повышение оклада лазарета? Я готов все подписать.
Эти слова стали для меня бальзамом. «Я готов все подписать» – то, что мне нужно.
– Нет, милый, на этот раз я пришла с кое-чем новеньким.
– Новеньким? Дай-ка взглянуть.
Я передала ему лист с указом.
– Видишь ли, дорогой. Я тут поинтересовалась делами Академии. Поговорила со студентами. Эта Академия названа в честь моей матери. И я хочу, чтобы это место стало престижным. А в престиже очень важны условия, в которых проводится работа. Мы должны соответствовать справедливым стандартам. Я хочу, чтобы в Академии, названной в честь моей матери, все чувствовали себя комфортно. Я не могу позволить, чтобы чьи-то права ущемляли.
– Ущемляли? Права?
Зайдя к нему за спину, я начала массировать плечи. Наклонилась ближе и подарила ему свой поцелуй в шею.
– Милый, это ведь ничего не стоит для тебя, верно? Твой Омут не будет лишен никаких привилегий. Я просто хочу, чтобы остальные студенты не чувствовали себя ущемленными.
– А они себя так ощущают?
– Я узнала про их учебу, про их досуг. И про их отношения с Омутом. Поверь, если бы я оказалась на их месте, то так бы себя и чувствовала. Я понимаю, что Омут очень важен для тебя. И для политики. Для войны. Но это не должно иметь влияние на остальных. Мы не можем позволить разразиться войне и в стенах Академии.
– Война в Академии? О чем ты?
– Если ничего не предпринять, то… недовольства только усилятся.
– И что ты предлагаешь?
Сеера внимательно прочитал указ.
– Ты хочешь… уравнять стипендии? И открыть библиотеку. Кухня, общий стол… так-так… Отработки?
– Все должны находиться в равных условиях, дорогой. Это несправедливо по отношению к остальным. Почему студенты Омута не должны отрабатывать занятия?
– Одинаковые образцы для всех?
– Омут получает лучшее из лучшего. И большая часть проектов остальных студентов страдает от того, что им достаются бракованные образцы.
– Так, чего я еще не знаю?
– Декан Милантэ дает очень мало времени на то, чтобы преподаватели и студенты успели убрать свои лаборатории. Рабочий день должен заканчиваться для всех одинаково. Если Мунлесу нужно попасть в Перекрестки в нерабочее время – пусть просит разрешение у вас.
Да, в этот раз набралась смелости и предъявила сразу целый ряд требований.
– Дорогой, я очень хочу, чтобы все в нашей Академии чувствовали себя хорошо. Понимаешь? И учеба пойдет на лад. И проекты станут качественнее. Это все в наших же интересах.
Новый поцелуй в щеку.
– Чего тебе это стоит? Что изменится для тебя? Да, ничего! А ребята будут рады и благодарны нам с тобой за то, что мы думаем о них. Авторитет. Это очень важно. Я лично займусь этими делами и все проконтролирую. Ты и так очень много сделал для города. Позволь мне заняться Академией моей матери.
Мои слова действовали. С каждой фразой я получала все больше авансов доверия от своего мужа.
– Конечно, любимая. Конечно. Раз ты так хочешь, то я разрешаю.
Его тонкие белые пальцы взяли черный стилос и вывели на листе приказа красивую подпись.
Утверждено лично Лордом Сеерой.
– Ах, милый! Давай сегодня вечером проведем время вместе? Я понимаю, что ты испытываешь ко мне лишь эмоциональную любовь. Но я – человек. И я женщина. Уверена, тебе понравится. Что скажешь?
На что я иду?
Нет, я не собираюсь спать с ним. Достаточно будет простых объятий и поцелуев. Я и так засыпаю с ним в одной постели каждую ночь.
Лорд Сеера не такой тиран, каким он мне казался в самом начале. Ради любви ко мне он идет на многие уступки. Он, правда, любит меня. Искренне. В отличии, от меня. И я пользуюсь его любовью.
Жестоко ли?
Чудовище ли я?
Но я всегда помню, во имя чего это делаю. И я не собираюсь сдаваться.
Нужно идти до победного конца.
– Ты, правда, этого хочешь, Айседора?
– Да, конечно.
Я обняла его крепче, сжав руки на груди, прижавшись к спине.
– Мы все-таки муж и жена. Не будем забывать об этом.
– Мне приятно это слышать от тебя.
Он повернулся лицом ко мне и поцеловал в губы. Даже его поцелуи казались мне приятными и нежными. Я перестала испытывать к нему всякое отвращение.
Образ Лорда Сееры изменился в моем представлении. Он стал гораздо мягче за прошедшие дни. Сеера все чаще думал обо мне, а не об Омуте и декане Мунлесе.
Конечно, Милантэ такое положение дел совсем не устраивает. Плевать! Я готова сражаться с ним за внимание Сееры.
Кого слушает ректор, тот и правит Академией.
Я нашла эту троицу в столовой.
После издания моего первого указа по делам Академии, все в коридорах встречали меня с счастливыми улыбками. И студенты, и профессора. Они кланялись мне, повторяли «Ваше Величество» и улыбались. И улыбки эти были искренними. Если раньше приветствие было для них проявлением уважения и почтения ко мне, как к Королеве, то сейчас оно превратилось в благодарность за мою работу.
Я изменила жизнь Одда. И готова изменить их жизнь в Академию.
Очень скоро все здесь изменится.
– Мелисса, Эш, Винтер, добрый день.
Троица, увидев меня, быстро вскочила и произнесла в разнобой: «Ваше Величество», – не забыв поклониться.
– Сидите, сидите, я к вам.
Я села рядом.
– Как вы? – спросила я.
– Потрясающе! – обрадовался Винтер. – Теперь нам разрешили есть блюда, которые готовили только для Омута.
– И стипендию повышенную выдали! – похвасталась Эш.
– А еще нам наконец открыли доступ ко всем разделам библиотеки, – ответила Мелисса, – с помощью новых знаний, которые прежде были доступны только Омуту, мы сможем найти способ улучшить наши проекты. То же самое касается качественных образцов червей. С ними мы скорректируем и дополним различные характеристики. Наши проекты только станут лучше. И нам самим постоянно не терпится все испытать и попробовать. Это великолепно. Ваше Величество, мы вам очень благодарны. Вы сдержали свое слово. И уже очень многие студенты и преподаватели на вашей стороне. Они не только поддерживают вас, но и искренне любят вас за то, что вы делаете. Конечно, только Омут всем недоволен. Но они вечно недовольны!
Мне стало так приятно и непривычно от осознания того, что меня любят те, кто совсем не знает обо мне ничего. Но они видят, что я для них делаю. Они понимают, к чему я их веду. И они ждут того дня, когда я получу все, что хочу – когда приду к своей цели. И за свою верность они получат достойную награду – возвращение домой.
– Спасибо, ребята, что оказываете мне поддержку. Можете передать всем студентам и учителям, что я на их стороне. Это только начало. Как Королева, я продолжаю проводить реформы. Думаю, все вы знаете, как изменилась жизнь в городе. Скоро изменения произойдут и здесь. Я уже готова предоставить Лорду Сеере приказ о разрешении вашим родителям навещать вас в Академии один раз в неделю. Думаю, такие условия его устроят. И вас тоже. Родительский день.
– Вау! – воскликнул Винтер. – Было бы замечательно!
– Да, завтра я непременно этим займусь. Полагаю, этим останется доволен даже Омут. Не декан Мунлес, конечно, но студенты. Как думаете?
– Конечно, – кивнула Эш, – им тоже хочется видеть родителей здесь. И запрет на посещение Перекрестков ничего не меняет. Это все еще отличная новость для всех!
– Вот и славно. Я очень этому рада.
Пришло время переходить к делу.
– Ребята, у меня есть для вас важное задание.
Они наклонились ко мне ближе, а я заговорила тише.
– Я хочу, чтобы вы стали моими ушами и глазами в Перекрестках. Постарайтесь выведать информацию о делах Омута. Я должна знать, что они вытворяют. У меня нет доступа к их лабораториям. Но мне необходимо знать, что готовит декан Мунлес для Лорда Сеера. Какой у них проект? Если вам что-то будет известно, то тайно сообщите мне. Я не хочу подвергать вас большой опасности. Не говорите о своем задании никому. Даже профессорам Орсине и Сагу. Это должны знать только вы и никто больше. Поняли?
Троица задумчиво обменялась напряженными взглядами. Мне это сразу не понравилось. Неужели моя просьба слишком сложная и опасная?
– Что такое?
Ответили они не сразу.
Слово взяла Мелисса.
– Дело в том, что…
Она сглотнула.
– …нам удалось узнать название главного проекта Омута. Мы не знаем, что это значит. И хотели пойти в библиотеку. Возможно, там найдутся ответы.
– Название проекта? Ох… и как вы узнали? Нет, не говорите ничего! Это не имеет значения. Молодцы. Так, что это за проект?
Мелисса наклонилась ко мне ближе и шепнула на ухо всего одно слово.
Стоило моргнуть, как передо мной появился огромный морской змей.
Глава 25. Возвышение Призраков
Высокие красные стены тонкими тканями устремлялись вверх и исчезали среди звездного неба. Шахматная доска с крупными клетками служила полом. С одной стороны в каменном камине трещали бревна, их поедало алое пламя. А напротив, за кровавыми шторами на всю стену, от самого пола и до самых звезд, на всю бесконечную ширину, растягивалось окно, из которого открывался панорамный вид на Перламутр-Бич с высоты птичьего полета.
В бесконечной зале стоял стеклянный круглый столик, а вокруг него – два бархатных красных кресла. Все остальное – пустота.
Вилиамонт Гринштейн подъехал в инвалидном кресле к окну и посмотрел на город, неукротимо затапливаемый дождем.
– Он мой.
Эвр стояла у камина, не решаясь приблизиться к Вилиамонту. Они ожидали появления гостя, который расчистил им дорогу к власти.
– Это свершилось. Перламутр-Бич принадлежит нам, Эвр. Старания Алойша не были напрасны. И смерть Присциллы Пирс тоже. Мы свое получили. Мы взяли то, что хотели взять. С этого дня город и его люди лежат у нас в ногах. Как я и обещал тебе, Эвр.
Она нерешительно двинулась в его сторону.
– Очень много усилий, – произнесла она.
– Что-что?
– Кхм… нам потребовалось очень много усилий, чтобы получить город в свои руки. И много жертв.
– И оно того стоило, не так ли? Число рыбоедов с каждым днем множится. Люди так и не поняли, что происходит на самом деле. Очень скоро в Перламутр-Бич не останется ни одного свободного человеческого разума. Вся их воля будет принадлежать только мне.
Эвр встала у него за спиной. Ее руки сами потянулись к его плечам, но замерли на полпути. Она помнила, как он отверг ее нежные касания в прошлый раз. И она боялась снова получить тот же ответ.
Ее руки беспомощно упали. А в глазах заблестели слезы.
– Ты рада, Эвр?
– Конечно. Мы же так долго мечтали об этом! С того самого дня, как нас привели в лаборатории и заперли за стеклом. Мы лелеяли нашу мечту – взять верх над Перламутр-Бич. И отомстить за все то, что они сделали с нами. Они владели нашими жизнями, как игрушками. Они лишили нас воли и свободы. Теперь же мы сделаем с ними то же самое.
– Верно. Они сами не осознали, какое оружие создали. Оружие, восставшее против них самих. Эта ошибка им дорогого стоила. Они отплатили сполна. За свою гордыню. И свою глупость. Самонадеянность, Эвр, ни к чему благому не приведет. Здесь нужен деловой подход. Понимаешь? Точный расчет. Очень холодный и прагматичный. Без него ничего нельзя добиться. Если действовать необдуманно, если рваться в бой, сломя голову, ты просто умрешь. И не получишь ничего. Главный залог успеха: терпение и своевременные четкие шаги. Каждый шаг должен приносить результат и открывать возможности для следующего шага. Так мы с тобой и поступили, моя Эвр. Шаг за шагом мы двигались к заветной цели. И вот наконец получили ее.
Эвр не сдержалась. Она сделала еще один шаг и встала по правую руку от Гринштейна. Эвр опустила ладонь на его плечо.
– Здесь так красиво…
– Нравится? Я очень хотел сделать все изящно и со вкусом. Это тайное измерение. О нем никто не знает, кроме нас и…
– Карателя? Как он придет сюда?
– Не волнуйся. Я оставил ему портал, через который он сможет пройти. Главное одно – наши враги нас не найдут. Мы остались неуловимы и незримы для них. Мы были и остаемся Призраками Перламутра. Самыми настоящими.
Ее пальцы крепче сжали плечо Гринштейна. Вилиамонт повернул голову вправо и взглянул на ее ручку, ничего не сказав.
– Но наши враги еще живы. Они не повержены. Они не дремлют. Верховная Матерь просит тебя заняться Скальдом. Справишься? Сможешь его найти?
– Это не составит для меня большого труда. Если Верховная Матерь так повелела, то я с великой радостью выполню ее волю.
– Вот и славно. Не подведи меня в ее глазах. Из всех Призраков, созданных «Хароном», остались мы с тобой. И мы не можем проиграть теперь, когда вся власть над городом принадлежит нам. Скоро оружие Сееры будет готово, и у нас появится щит. Самое могущественное оружие из всех, что было когда-либо создано. С его помощью мы окончательно утвердим свою власть в городе, и никто не посмеет противиться нам.
– Время близится?
– О да, Эвр. Оно близится. Со дня на день мы полностью установим свою диктатуру в Перламутр-Бич.
И в камине вспыхнуло пламя.
Портал открылся, и в измерении появилась новая живая душа.
– Он пришел.
Несущий Погибель прошел вперед и остановился радом со столиком.
– Присаживайтесь, Каратель. Присаживайтесь. Эвр, разверни меня.
Эвр взялась за ручки кресла и развернула Гринштейна лицом к гостю. Каратель уже сидел в бархатном кресле, сложив ногу на ногу. В руках он держал два черных искрящихся клинка, скрестив их в воздухе.
– Добро пожаловать в нашу новую Обитель Призраков, Несущий Погибель, – обратился к нему Гринштейн, – как вам наши владения? Как интерьер?
Каратель осмотрелся. Его взгляд остановился на ночном звездном небе, служившим потолком.
– Здесь весьма… мило, – ответил Каратель, – очень приятная атмосфера. Смотрю, вы любите минимализм.
– Просто и со вкусом, как всегда, совершенно верно. Очень рад, что вы смогли по достоинству оценить наши новые покои.
Эвр подвезла кресло ближе к столику.
– Итак, я сделал свою работу. Что-то еще от меня требуется? – спросил Каратель.
Гринштейн не сдержал довольно улыбки.
– Вы сделали больше, чем достаточно. Вы избавили город от властей и защиты, позволив нам совершенно беспрепятственно занять это место. Мы с Эвр вам очень благодарны. Правда. Передавайте от нас великую благодарность Лорду Сеере и Верховной Матери. Ваша заслуга неоценима. Поверьте, без вас мы бы еще долго сражались за власть в городе. Но с вами… все случилось за считанные дни. Я бы даже сказал: часы. Потрясающе. Великолепная работа мастера! Вы были неуловимы. И непоколебимы в принятии правильных решений.
– Убивать – моя работа.
– Несомненно.
Эвр подвезла Гринштейна к столику, а сама прошла в соседнее кресло. Оно оказалось слишком велико для ее миниатюрной фигурки, а потом Эвр провалилась глубоко в бархат.
– Вы слышали мою речь? – полюбопытствовал Гринштейн у Карателя. – Что скажете?
– Сомневаюсь, что они поверят.
– Вы так думаете?
– Вы выдали им слишком много жестокой правды. Люди растеряны и напуганы. Они не знают, чего ожидать. Они не знают, что им делать. Вероятно, найдутся те, кто будет верен вам. Но я не исключаю появление смутьянов. Нельзя так просто убедить весь народ в своей правоте и исключительности. Так или иначе, вы заняли власть незаконным образом. Всвязи с этим, у вас появится ряд насущных проблем. Восстания. Мятежи. Сопротивления.
Но у Вилиамонта было иное мнение на этот счет.
– Мой дорогой друг, не имеет никакого значения то, во что они верят. Не имеет значение и их верность мне. Я не этого хочу. Эти люди не заслуживают никакой свободы. Они созданы, чтобы слепо и верно мне подчиняться. Я у власти, а это главное. Их вера в мои слова не играет для меня никакой роли. Я не потерплю… людей. Понимаете, Каратель? Да, все дело именно в этом.
– То есть вы хотите…
Гринштейн дал гостю шанс продолжить ответ.
– Вы хотите… превратить их всех…
Вилиамонт мягко кивнул.
– В рыбоедов?..
Гринштейн не сдержал восторга и громко хлопнул.
– Потрясающе, не правда ли? Став рыбоедами, они начнут неукоснительно выполнять любые мои приказания. Что я получу? Все! Обслуживающий персонал, слуг, подхалимов и армию, которой я могу управлять. Все, что мне нужно, в одном флаконе! Мне не нужны люди. Я не желаю с ними возиться. Люди… слишком лживые. Непостоянные. Непреданные. Ненадежные. Понимаете? Рыбоеды – совсем иное. Когда все жители Перламутр-Бич распрощаются со своей волей, тогда-то для меня наступит абсолютная и безоговорочная победа.
Эвр знала об этом плане уже давно. Разумеется, Гринштейн не выносил свой истинный замысел за пределы Обители Призраков. Алойш и Присцилла также знали о намерениях Вилиамонта. Лига оставила Лорда Сеера с глубокой убежденностью в том, что они желают править Перламутр-Бич, заселенном людьми.
Но это не так.
– А посему я прошу вас, Каратель, об одной услуге. Самой последней.
– Я слушаю.
– Когда вернетесь в Академию, передайте Лорду Сееру мое прошение. Скажите, что мне нужно больше рыбы. Очень много рыбы. Каждый житель города должен ее отведать. Они все станут рыбоедами, потому что я так хочу.
Несущий Погибель ответил Вилиамонту вежливым кивком.
– Как прикажете, Вилиамонт Гринштейн. Полагаю, для меня ваша просьба не составит трудностей в исполнении.
– Это ведь куда проще, чем убивать, верно?
– Разумеется.
Эвр ждала.
Она терпеливо выжидала, когда Гринштейн наконец получит все желаемое, когда удовлетворит все потребности, когда исполнит все задуманное.
Когда наступит тот день. Когда власть Гринштейна станет беспрепятственной и вездесущей. Когда он сможет вдохнуть полной грудью и расслабиться, получив все, что хотел.
Тогда она возьмется за дело.
И любовь Гринштейна будет принадлежать лишь ей. За нее она сражается. За нее она готова умереть.
А пока… Эвр просто ждет.
– Скальд, тебе нужно выспаться.
– Я не могу спать, Элен. Просто не в силах уснуть, зная, что случилось. Призраки захватили город. Они получили то, что хотели. Враг окружает нас со всех сторон. Нас зажимают в тиски, Элен. И на суше, и на воде. Мы зажаты в угол. И все, что мы можем – беззащитно барахтаться.
– Нет, Скальд, не говори так. Мы все сумеем преодолеть. У нас больше семиотиков. Призраков осталось всего двое: Гринштейн и Эвр. Их когда-то был целый квартет, а теперь лишь дуэт. Мы победили двоих из них…
– Да, и для победы над Алойшем нам потребовалась целая армия полиции. Теперь даже Ксавьер не может нам помочь.
– Скальд, без твоих рук мы бы не победили. Какая бы сила в них ни таилась, они способны сокрушать самых сильных и особенных Призраков. Я, Альбедо, Хоакин, Айседора, Энтони – мы все прикроем тебя. И ты нанесешь последний удар, Скальд.
– Элен. Нас слишком мало, и ты это понимаешь. Что мы можем? Жалкая горстка людей против маньяков с потусторонними силами.
– Ты сам уже завалил двоих таких маньяков, Скальд. Это сделал ты. Ты убил Присциллу Пирс после того, что она с тобой сделала. Ослабленный, израненный. У тебя хватило сил, чтобы ее победить на издыхании со всей ее магией и могуществом! Ты одолел Алойша в то время, как в его распоряжении оказалась субстанция, из которой он создавал личную армию. Ты его задушил голыми руками! Скальд. Ты не понимаешь, о чем говоришь. Мы не жалкая горстка простых людей. Мы – Печати. И ты стал одним из нас. Задача Печатей – бороться с этим злом и закрывать порталы. Все, что нам нужно – спуститься в Пепельные Глубины и запечатать Проход.
– Элен… ты не видела, что там, на дне…
Она резко замолчала, поджав губы.
Скальд наклонился к ней ближе и взял ее за руку, проведя большим пальцем по тыльной стороне ее ладони.
