Евгения Ляшко
Приключения ДД. Стрела Амура
– Не всё! Дима, ты лёгкий и прыгучий как танцор балета! И…, – Степанцев забормотал, – что-то там про метан было… А! Там, где ты сейчас может быть много метана! Вот. Теперь всё.
Попрощавшись со знахарем, Глеб отключил телефон и, в тональности осуждения уточнил:
– Паш, ты же вроде про метаногены упоминал?
– Какая разница? Они же метан делают?
– Да. В процессе жизнедеятельности эти микроорганизмы выделяют метан.
– Значит, я ничего не перепутал. Прямое попадание в ворота! – задорно объявил Паша, шутя, погладив себя по макушке.
Маша устало зевнула, и внезапно хихикнула.
– И почему мы сразу в церковь не пошли?
– Короткая дорога не всегда ведёт к цели, – хохотнул Степанцев.
Глеб поддакнул сестре:
– Просто кому-то иногда хочется всё усложнить, сделать какой-нибудь крюк в обход. А я предлагал, прямое и простое решение.
– В своей авторской песне «Вдох, выдох» Алёна Коса поёт так – «Среди пустого, но блестящего, хочу простого, и настоящего». И я с ней полностью согласна. Истинные чувства, природа или самые обычные решения не требуют всяких наворотов и приукрас. Их красота искренняя, чистая. А некоторые хотят создать сложности, чтобы потом их решать. Махать медальками и кричать, что они молодцы. Пашенька, нужно быть проще, слышишь?
Степанцев, которому, как всегда, всё было нипочём засмеялся:
– Двое на одного нечестно. И вообще победителей не судят! Матч выигран!
Отрешённо Глеб изрёк:
– Счёт рано подводить. Матч продолжается.
Глава 14
Натыкаясь на завалы из глыб, ответвления-тупики, и проходя через обширные залы-колодцы в витиеватом лабиринте пещер неспокойного вулкана, Дима и Мила вышли к провалу. Они уже встречали подобные преграды, но эта была в разы объёмней. Поток воздуха из зияющей чернотой ямы нёс морозную свежесть, сообщая ребятам о том, что они прилично удалились от пышущего жаром центра горы и снова очутились где-то вблизи от заснеженной многопиковой ледяной вершины.
– Что будем делать? – зароптала Наузова, обняв озябшие плечи.
Дима заглянул в яму и, посветив факелом по краю, сухо констатировал:
– Не перепрыгнуть.
– Даже с разбега?
– Края обсыпаются. Оттолкнуться не получится.
– Ну не возвращаться же?
Дима поднёс факел к узенькому бортику и с сомнением произнёс:
– Тут не пройти.
– И двумя руками придётся держаться… А как же факел пронести?
– Это не проблема. Я его переброшу. А вот подстраховать друг друга не сможем.
Мила поставила ногу на тоненький выступ, цепко схватилась за шершавую стену:
– Устойчиво.
Она, плотно прижавшись в ребристой поверхности, неспешно двинулась на противоположную сторону. Дима в немом протесте сжал зубы и играл желваками: Мила, как всегда, поступила по-своему. Мысли хлестали его: «Моя нога не поместиться на выступе. Нужно искать другой способ перебраться». Но самое страшное было для Димы осознавать собственную беспомощность, ведь если Мила сейчас соскользнёт, он не сможет ей помочь. Минуты ожидания казались бесконечными. И вот Наузова на другой стороне.
– Бросай мне факел, – тоном победителя попросила она.
Дроздов не споря швырнул пылающий сталактит. Тот словно копьё пролетел над провалом и упал в полуметре от края. Мила наклонилась, её шатнуло, и она камнем полетела вниз.
– Не-е-ет! – закричал юный волхв и прыгнул следом.
Стремительное падение в темноте и подростки плюхнулись в воду. Непонятно откуда струящийся рассеянный свет помог Диме разглядеть силуэт Милы. Она запрокинула голову назад и раскинула руки, словно ища опору. Погрузилась под воду. Снова появилась.
Мозг парня пронзила своевременная догадка: «Она не умеет плавать! Она тонет!».
– Держись за меня, – подставил плечо Дима, но Наузова не повиновалась, тогда он подплыл со спины Милы, – не дёргайся!
Она на пару секунд замерла. Этого времени хватило, чтобы Дима подхватил её за плечи, а потом взялся одной рукой за нижнюю челюсть. Он ровным голосом сказал:
– Всё нормально. Я рядом. Сейчас поплаваем. Ищу куда пристать.
Наузова чуть всхлипнула.
– Ну-ну, всё позади… – нежно шепнул Дима, как если бы успокаивал малыша и в этот момент он вдохнул аромат её волос, вскрывшийся под действием влаги. Дима с удивлением осознал, что уже встречал этот притягательный запах… В памяти всплыл дом помора. Наставник угощал необычным лакомством: янтарная субстанция по консистенции как желе и пузырчатой верхушкой хранила в себе полученный от тёмных лесных пчёл богатый природный дар – целебные свойства вереска. Послевкусие сильное, специфическое, такое не с чем другим не спутать. Волосы Милы благоухали вереском: сладковато-горьким медовым древесно-фруктовым ароматом. Её запах не был резким, как у того мёда, он завораживал…
Мила судорожно дёрнулась как от холода. Юный волхв встряхнул головой и осмотрелся. Сквозное отверстие наверху пещеры позволяло разглядеть детали. Они были в конусообразной воронке, на дне которой находилось озерцо бирюзового цвета. Температуры воды была относительно тёплой, как в майском море, но воздух вокруг ощутимо прохладным. Нет-нет и зубы отстукивали чечётку.
– Что-то тут нет ни одного бережка, где можно было бы причалить, – плохо скрывая огорчение, проговорил Дима, и попытался порассуждать вслух, – мы в горе, то есть вода должна куда-то утекать, а эта тут почему-то застряла. Вероятно, лава выстелила герметичное ложе, как ванну.
Мила подключилась к размышлениям:
– Снег от жара вулкана тает, и вода сюда постоянно стекает. Я думаю, что тут должен быть подводный проход, в который уходит вода. Выход где-то под водой.
– Ты хочешь нырнуть?
Мила притихла. А Диму как будто прорвало:
– Ты управляешь водой и не умеешь плавать! Нельзя полагаться только на магию!
– Очень остроумно мне сейчас об этом говорить, – фыркнула Наузова.
– Извини, вырвалось, – и он признался, – я так за тебя испугался…
Подростки замолчали. Были слышны только точёные звуки капель разбивающихся о поверхность озера.
Сдавленным голосом Мила тихо проговорила:
– Ты тоже меня прости. И спасибо.
– За что спасибо?
– Ты прыгнул за мной. Ты меня спас. И теперь ты вместе со мной в этой западне.
Диме стало жарко. Щёки заполыхали. Он был рад, что находится позади Милы, и она не видит его лицо. Дроздов попытался пошутить и бравурно заявил:
– Можно подумать, что до этого мы были на прогулке!
Звонкий смех Милы наполнил пещеру. Дима присоединился. Внезапно где-то внизу что-то зловеще заклокотало, забурлило, а потом их стало кружить по озеру. Ужас отразился на лицах ребят. Выглядело так, будто некий великан вытащил из гигантской ванны пробку, и вода бурным потоком устремилась в сливное отверстие.
Сквозь гулкий рокот Дима прокричал:
– Держись за меня! Вдыхай!
Они вцепились друг в друга, и в тот же миг водоворот утянул их под воду. Кувыркаясь, как космонавты в невесомости, подростки преодолели мутный и, к их счастью, короткий путь и вынырнули на поверхность. Отплевавшись и отдышавшись, они от изумления какое-то время ничего не могли сказать. Они очутились в ином мире. Словно сошедший с картин о райском саде цветущий уголок поражал обилием сочных красок. За исключением одного отличия: под потолком исполинского грота, наполненного благоуханием пряностей, парило несколько огненных шаров, как если бы это были миниатюрные копии Солнца.
– Мы же не умерли? – с сомнением спросила Мила.
– Нет. Я ясно вижу песчаный берег. Нам туда, – уверенно ответил Дима.
Почувствовав под ногами твердь, он заколебался, и проплыв ещё пару метров отпустил драгоценный груз:
– Вставай на ноги. Здесь мелко.
Наузова поспешила на берег, а Дроздов, изображая, что не устал, бодро зашагал следом. Мокрая одежда стесняла движение. Не сговариваясь, они уселись на плоский валун, который тусклым оазисом торчал среди поблескивающих вокруг разнообразных минералов.
– Надо бы просушиться, – попыталась отжать подол Мила.
Дима провёл ладонью по волосам:
– Мы быстро высохнем. Здесь тепло.
Она начала обмахиваться:
– Я бы сказала жарковато.
– И высокая влажность, – пригляделся Дима к кустам и деревьям, которые общим видом напоминали субтропический лес.
Наузова завертела головой:
– Ты это слышишь?
– Что?
– Как будто кто-то плачет или всхлипывает.
Она поднялась и стремительно прошла к россыпи камней у самого берега.
– Ой! Какой хорошенький! Что с тобой случилось? Хвостик застрял? Сейчас мы тебе поможем.
Дима подбежал:
– Что тут у тебя?
– Миленькая неведомая зверюшка.
Он уставился на необычное сердитое существо с рыжеволосой головой голубоглазого мальчишки и телом похожее на львёнка. Кончик хвоста, состоящего из кольчатых сегментов, застрял в узкой вертикальной расщелине между двумя камнями, и зверёк никак не мог выбраться.
– Давай не будем его трогать, – осторожно процедил Дима, таращась на три ряда зубов ощетинившегося зверёныша.
– Он же просто детёныш.
– У каждого детёныша есть мама…
Дроздов хотел уже сказать что-то ещё, как осознал, что если он продолжит в том же духе, то они опять начнут спорить: «Надо выслушать, что она хочет». От этих мыслей на сердце стало как-то спокойней. Он отступил и мягко спросил:
– Мил, что ты хочешь сделать?
Она на долю секунды оторопела, заулыбалась и поделилась способом спасения:
– Давай возьмёмся с двух сторон за камни. Одновременно потянем в разные стороны, и тогда малыш сам освободит свой хвостик.
– Д-давай попробуем.
Подростки упёрлись ногами в булыжники и на счёт «три» дёрнули. Зверёк оказался сообразительным. Ощутив, что каменная хватка ослабла, он изловчился и, подпрыгнув, освободил хвост. Он тотчас приник к воде, довольно мурча, утоляя жажду. Мила от неожиданности ойкнула. Хвост малыша оказался точь-в-точь как у скорпиона, только в разы больше. Наузова немигающим взглядом смотрела на полупрозрачный покачивающийся сегмент-пузырёк с ядом и жалом на кончике и не могла ни двинуться, ни слова вымолвить. У Дроздова тоже застрял ком в горле, но от другой не радужной картины: на берегу появилось несколько взрослых особей этого жуткого вида. Кто-то из степенно надвигающихся тварей издал одинокий боевой клич. Мила подпрыгнула от испуга. Юный волхв, еле успел подхватить Наузову, которая чуть не свалилась с камней в воду. Дима отметил, что глаза Милы расширились от ужаса. Родичи зверёныша ей милыми не казались.
Грозные существа с рыжими шелковистыми гривами подходили всё ближе. Жёлто-коричневый песок с мелкими камушками минералов противно скрипел под их когтистыми лапами. Хищный оскал и обильно стекающие слюни не предвещали ничего хорошего: чудища готовились отобедать. И тут случилось неожиданное. Между надвигающимися соплеменниками и подростками выскочил только что спасённый детёныш. Он звонким рычанием, остановил наступление и принялся что-то рассказывать на местном языке, наполненном гортанными и утробными звуками.
Будучи в объятиях Димы, Мила прошептала ему на ухо:
– Кроха нас спас?
– Очень на это надеюсь, – сглотнув, проговорил Дима, не став делиться опасениями, что этот малыш сейчас может запросто их выклянчивать у взрослых как игрушку, а потом, если с едой тут проблемы, их снова будут рассматривать как пищу.
– Дим, смотри-ка у двоих впереди когти, как будто золотом покрыты. А у того здоровяка, что рядом с ними шрам как от клевка птицы. У моей мамы точно такой след остался после того как на неё в детстве индюк напал.
– Может парочка царской крови? В осанках, если сравнить с другими больше стати. А этот со шрамом вероятно местный военачальник.
– Малыш вроде как к этим троим обращается и на того, что с седой гривой тоже поглядывает.
– Существа эти разумные. Иначе так долго чужаков не обсуждали бы, – сделал допущение Дима.
– То, что они не дикие твари настораживает не меньше, – скороговоркой выдала Мила и, недоумевая, добавила, – но посмотри, как они на нас смотреть стали. Что случилось?
– Я бы сказал, что чуть склонённые головы и потупившиеся взоры с редким смущённым взглядом можно перевести как … Как почтение?
– Глубочайшее почтение, сродни благоговению. О чем же они там говорят?!
Дима хохотнул:
– Ну, уж точно не о меню.
Мила нервно рассмеялась:
– Хочется верить, что ты прав. Кстати, эти существа выглядят как мантикоры. Если помнишь, это разновидность мифических химер.
– В точку! Как я сам не догадался? Я же статью в папином историческом журнале читал. Они в легендах у персов были. О мантикорах какой-то то ли врач, то ли историк грекам поведал.
Детёныш повернулся. Казалось, он улыбается. Седой мантикор важной поступью двинулся к Диме и Миле. Подростки затаили дыхание.
Существо подошло, ткнуло лапой себя в грудь:
– Вукол.
Ребята представились аналогичным способом. Но дальше общение не сложилось. Всё что пытался донести парламентёр, было непонятным набором рыков. Седой мантикор недовольно топнул, но тут в его взгляде прочиталось озарение, и он показал лапой следовать за ним. Подросткам ничего не оставалось делать, как подчиниться. Балахоны почти высохли, и одежда не стесняла движение. Поспешая за расторопным проводником, потомки ведунов вышли на поляну, посреди которой лежал плоский камень, по высоте примерно метр. Мантикор вскочил на него и, подпрыгнув вверх, спрыгнул, посмотрел на ребят и снова проделал то же самое.
– Он хочет, чтобы мы повторили? – нахмурился Дима.
Мила молча пошла к камню, Дроздов еле успел подать ей руку, чтобы она вскарабкалась и тоже залез.
– Давай я первый. Если что тебя подстрахую.
Заботливый тон Димы остановил прыткую Наузову. Она порозовела и отступила от края. Дроздов оттолкнулся и взлетел. Он сам не ожидал, что может так высоко прыгать и как будто даже парить. Приземлившись, он изумлённо посмотрел на Милу.
– Возможно, этот камень искривляет законы физики, – на выдохе сообщил Дима и скомкано добавил, – странное ощущение, я как будто танцор.
– Лови! – рассмеялась Наузова и прыгнула.
Неожиданный порыв Милы, развеселил юного волхва. Он, играючи, поймал её, закружил, и бережно поставил, но продолжал держать за руки. Их взгляды встретились. Вкрадчивый запах вереска будоражил Диму. Его сердце неистово забилось. Он хотел поправить растрепавшиеся волосы Милы, но не решался. Раздавшееся горловое ворчание разогнало дурман непонятных трепетных ощущений и возвратило из неуместных грёз. Подростки синхронно поникли и, скрывая неловкость, неспешно отстранились друг от друга.
– По-моему здесь воздух как-то пьянит, – словно оправдываясь, пробормотала Наузова.
Дима отмолчался: он, словно находился ещё в плену дианитового блеска дивных глаз Милы и смотрел невидящим взором.
Мила потащила его за собой:
– Не стой! Этот мантикор хочет нам ещё что-то показать.
Они вышли к сизой скале с нависающим гребнем, низ которой был изрисован выцветшими рыже-коричневыми графическими изображениями, схожими с земными петроглифами. Седой проводник ткнул на ряд картинок и отошёл в буро-папоротниковые заросли.
– Он хочет, чтобы мы это изучили, – догадалась Мила.
Дима подошёл вплотную и, водя пальцами по петроглифам, рассуждал вслух:
– Так, что тут у нас. Ага, это два человека в платьях. Женщины или нет непонятно. В общем люди. Тут перед ними маленький мантикорчик склонил передние лапы. Благодарит, наверное. Так, а тут эти двое танцуют в круге? Ерунда какая-то… О! Я понял! Они из-за балахонов приняли нас за героев какой-то своей легенды! – Дроздов поставил ладони на рисунки, – это мы спасли зверёныша, а это мы прыгали с камня.
– Остроумно! Но что-то мне это совсем не нравится.
– Почему?
– Глянь левее.
Дроздов всмотрелся. Неприятный холодок пробежал между лопаток. Фигуры людей сражались с крылатым чудищем.
– Напрашивается вывод, что тут обитают не только мантикоры, – подавленно проговорил Дима, – нам пора сруливать отсюда.
Ребята обернулись на тихое урчание: пока они были заняты, мантикоры тихо обступили их и умилённо созерцали.
– Придумай что-нибудь, – прошептала Мила.
Дима попытался жестами показать, чтобы мантикоры расступились, но те только гуще сгруппировались. Он обернулся к Миле:
– Мне кажется, что они не хотят нас отпускать.
Появилась четвёрка мантикор, которые шагая на задних лапах, тащили пару плетёных носилок, украшенных цветами. Мила рассмеялась.
– Ты чего испугался? Они нам предлагают стать национальными героями!
И щедро даря улыбки, она грациозно проследовала на предложенные ей носилки. Поражаясь смелости Наузовой, Дима, пряча озабоченность, уселся на вторые носилки, скрестил ноги и схватился за края из прутьев. В отличие от Милы, он не испытывал радости от такого приёма и предпочёл бы покинуть этот народец чем быстрее, тем лучше. Воспарив на носилках, под мерную качку шагов мантикор-носильщиков, он стал высматривать подходящую возможность для побега. Сквозь густую поросль это мало удавалось, но юный волхв не терял надежды. И вот удача улыбнулась ему: перед тем как процессия вошла на возвышенную территорию поселения, обустроенного на широком выступе горы и окружённого естественным каменным забором, Дима услышал журчание. Он отыскал источник звука. Через округлую щель между глыбами струился поток, занимая половину предоставленного пространства.
«Если найти ручей, то по нему можно будет выбраться наружу. Мы с Милой легко протиснемся, а эти верзилы туда даже не сунутся» – наспех сделал расчёт Дроздов и улыбнулся Наузовой, которая, казалась, была счастлива от обилия внимания и преклонения.
После пышного приёма хозяева наконец-то угомонились, большинство разошлось по логовам в пещерах, а некоторые, в том числе и мантикор со шрамом, остались подле гостей. От пряных ароматов и мерного боя барабанщиков у Димы туманился рассудок. И он был несказанно рад, когда шум прекратился, и диковинные звери улеглись спать, оставив их спокойно восседать на валунах, уложенных на подобии каменных тронов.
– Эх, я бы тут погостила, – мечтательно произнесла Мила, выбирая из кучи экзотических фруктов образец для дегустации. Интонация в речи Наузовой отдавала нотками сожаления. – Мне понравилось быть королевой.
Дима покачал головой:
– А королева случайно не забыла, что мы тут по делу? Что мы ищем наконечник стрелы Амура?
Наузова насупилась:
– Умеешь ты приземлить…, – она глубоко вздохнула, и как ни в чём не бывало, тихо сказала, – они не просто так вокруг нас разлеглись. Это караул. Нас охраняют, берегут.
– Или стерегут, чтобы не сбежали…
Повисла пауза. Мила, хмурясь, сильно сжала какой-то фиолетовый фрукт, по форме похожий на банан и из него заструился сок. Но вот её лицо озарилось.
– Вон там деревце. Выглядит гибким. Наклоним ствол и перепрыгнем через ряд мантикор.
– А если что-то пойдёт не так?
Наузова надменно промолвила:
– Если есть другая дорога, то покажи мне, где она.
Казалась, она подначивала его тем, что у неё есть идеи, а у него нет. И тут терпение Димы лопнуло. Он вспыхнул как спичка:
– Да что же это такое?! Тебе что, так сильно хочется меня уличить в несовершенстве? Так это нормально, если человек чего-то не знает или не предлагает лишь бы ляпнуть! Мне нужно время подумать!
Он обижено поджал губы, скрестил руки на груди и отвернулся.
– Вот и думай! – фыркнула Мила, отбросила фрукт и принялась осуществлять задуманный план.
Дима не заметил, когда она встала и бесшумно прошла к деревцу. Он понял это только тогда, когда уловил еле слышные поскрипывания. Сначала исподволь он бросил осторожный взгляд назад, а потом повернулся и стиснул кулаки. Поспешность опять привела Милу в неприятность: девушка как мартышка раскачивалась на деревце в полуметре над спящим мантикором со шрамом. Её лицо было искажено страхом. Пальцы побелели под тяжестью собственного веса. Тонкий ствол треснул. Ещё несколько секунд и она свалится. Злость закипела в Диме: «Почему она меня не слушается?!». Но время было не для выпуска пара. Он сильнее стиснул кулаки: «Думай, думай, думай…». И тут из подсознания, словно установка выплыла мысль: «Ты танцор балета». Больше немедля ни секунды, Дима встал на край трона, оттолкнулся и подпрыгнул. С изяществом дикой кошки он преодолел расстояние до изумлённой девушки, схватил её на лету и мягко приземлился позади спящих мантикор.
– Ты…, – попыталась что-то сказать Мила, но Дима прикоснулся пальцем к её губам.
– Ч-ч-ч. Уходим.
Он повёл её к ручейку. Обогнув валуны, они оказались у ограждения, где вода нашла себе дорогу наружу.
– Стой здесь. Я проверю что внутри, – прошептал Дима и полез исследовать щель между глыбами.
Его не было совсем ничего, но когда он вернулся, то обнаружил, что Мила пропала.
«Её и на минуту нельзя оставить одну!» – гневно рыскал взглядом Дима и тут он её увидел. Наузова играла с мантигорчиком, рассевшись на пьедестале из валунов.
– Опять этот водохлёб! – рыкнул Дима, приблизившись к беззаботной парочке.
– Что я должна была сделать? Он сам пришёл, – невинно изрекла Мила и добавила, – мы познакомились, его зовут Рофи.
– Нам надо идти, – Дима наклонился ближе, намереваясь ухватить Наузову за плечи.
Рофи решил, что парень тоже с ним играет и, заурчав, подпрыгнул прямо ему на руки и стал ластиться.
– Давай возьмём его с собой, – растроганно произнесла Мила.
– Ты что? Его эти искать будут!
– Вот посмотришь, он всё равно за нами увяжется.
Дима вынужден был согласиться. Он поставил детёныша, погладил по гриве и дружелюбно сказал:
– Пойдём с нами, если хочешь.
Малыш замер в ожидании и только кончик хвоста мантикорчика завертелся как у типичного щенка перед хозяином, который держит мячик. Грозное жало замельтешило перед носом Милы. Она отпрянула, поднялась и насмешливо проговорила:
– Думаю, теперь мы можем идти.
Они выбрались за ограду. Дима взглянул на единственную тропу, по которой их сюда принесли. Дроздов сомневался, что может вывести к озерцу и не знал, а нужно ли это делать, ведь путь в вулкан не известен. Да и надо ли им туда. Но тут Рофи запрыгал, издавая громкие призывные звуки: ему было скучно стоять на одном месте. На шум могли собраться взрослые особи, и Дима резво зашагал по тропе, решив, что куда-нибудь свернуть они всегда успеют.
Дроздов не намеревался задерживаться у скалы с петроглифами. Он хотел проскочить мимо, но у Наузовой было другое мнение. Она остановилась и сварливо осведомилась:
– Куда это мы идём?
– Подальше.
– И это и есть твой план?! Очень остроумно!
Дима резко обернулся. Его взгляд был сродни грозовой тучи.
– Я тебя уже столько раз…
Он хотел сказать «спас», но запнулся. Дима осознал, что делал это от чистого сердца, таким нельзя попрекать.
– Что? Продолжай! – вызывающе спросила Мила, вздёрнув подбородок.
– Давай не будем ссориться? Хотя бы пока мы здесь, давай заключим перемирие?
– С чего ты взял, что мы ссоримся?
– Давай действовать сообща, – игнорируя вопрос Наузовой, предложил Дима.
Раздался жуткий скрежет, со скалы посыпались камни. Рофи жалобно заскулил и попятился в заросли. Подростки подняли головы. Под нависающим гребнем горы, у основания трещины, щёлкая железным клювом, сидел громадный петух с крыльями дракона и хвостом ящерицы. Казалось, он только что проковырял проход.
– В-ва-василиск, – пролепетала Мила.
Это мифическое существо Дима тоже знал из книг наставника-помора. Увидев вживую Василиска, он понял, что тот, кто описывал это чудовище, не приукрашивал, а всё достоверно изложил. Первобытный дикий ужас стал просыпаться в глубинах разума. Подростки стояли неподвижно, как прикованные невидимыми цепями. Они оба знали, что в легендах от этого зверя не спасались даже воины с оружием, а им и защищаться было нечем.
Мозги юного волхва будто плавились от накала размышлений: «Яд Василиска смертелен, от него нет противоядия. Одна капля и растворимся как сахар в кипятке… Мила не верит в меня… А сам я верю в себя? Эликос сказал, что кудесником станет тот, кто откроет в себе источник силы. Какую силу я могу отыскать в себе? Я слабый человек…».
Взгляд Дроздова потух и уныло заскользил вниз по скале. Он опускался всё ниже и остановился на петроглифах. Диму пронзила мысль: «Что же сказано в пророчестве? Двое в балахонах сразились… Но победили или нет?». И тут ему ответил внутренний голос: «Они победили». И парень мысленно заликовал: «Да! Они победили!».
Мила всхлипнула. Василиск, заметив жертв, спускался. Мозг Дроздова заработал в бешеном темпе и выдал решение проблемы: «Метан взрывоопасен!».
Дима будто увидел себя со стороны. Он собрал горсть пирита под ногами, в несколько прыжков по едва заметным уступам оказался у пещеры и бросил в неё высекающий огонь камень. Василиск остановился, недоумённо рассматривая прыгуна. А Дима, вернувшись назад, стремглав схватил Милу и повалился с ней на землю туда, где спрятался Рофи. В глубине горы раздался взрыв. Гребень скалы откололся, увлёк за собой взревевшего Василиска и похоронил подле петроглифов. Мантикорчик вылез из укрытия, робко прошёл к куче обломков, несмело обнюхал их и радостно запрыгал, издавая ликующие звуки. Рофи словно подтверждал – страшилище повержено. Мила выбралась из-под кустов и уставилась на Диму, который тоже поднялся и обтряхивал одежду.
– Как? Как ты это сделал?
– Я поверил в себя и применил то, что знаю, – скромно ответил Дроздов.
– Знаешь что?
– Знаю, что пирит высекает искры. Знаю, что в пещерах может накапливаться метан. Знаю, что могу высоко прыгать. Знаю, что могу победить, если буду сражаться.
– Невероятно и так просто одновременно!
– Нам пора. Я уверен, что мантикоры проснулись от грохота и скоро будут здесь.
Они помахали, продолжающему весело подпрыгивать Рофи, и устремились по тропе. Мила неожиданно засмеялась.
– Мантикоры сегодня будут праздновать. Их пророчество сбылось.
– Они об этом не узнают, – отмахнулся Дима.
– Как это не узнают? А Рофи? Малыш всё расскажет соплеменникам! Будет до конца жизни гордиться тем, что видел сражение героя!
Дроздов покраснел до корней волос. Мила смотрела на него с восхищением. Он был счастлив.
