Евгения Ляшко
Приключения ДД. Стрела Амура
Остаток ночи всё же не прошёл впустую. Не зря Дима ломал голову над собранной информацией. Юный волхв кропотливо сопоставил все, даже самые незначительные данные, и понял, что Прокул и есть тот самый враг, которого он ждал и опасался. Это была не паранойя, а ведическое чутьё. Дроздов предчувствовал что, нечто дурное назревает. И не только потому, что его застращал дедушка знахарь. А потому что постепенно пробуждался природный дар и настраивал его способности. Способности и сейчас указали Диме на то, что ныне он знает одно из лиц неприятеля. И открыли глаза ещё на один факт. Какое-то время назад Прокул выследил Дроздова, но вынашивая собственные планы, скрыл это от Дивинус, то есть своими действиями спас человека, выполняющего миссию, по поручению Суммумессе. И спас бы дважды. Прокул следовал в мороке за Димой, чтобы в нужный момент изъять вместе с осколком Коркулум, и обставить таким образом, что оттуда никто не вернулся. В инструкции при попадании в морок не говорилось, куда принести наконечник стрелы Амура. А всё почему? Даже если Дивинус знают его истинную ценность, он им не нужен найденным. Этот морок – завуалированная ширма для колдунов, которые к ним примкнули – «Смотрите, мы наращиваем ваши ряды, создаём несокрушимое войско из чёрных магов!». А на самом деле Дивинус последовательно истребляют тех, кто хоть как-то способен против них восстать. И ещё страшным откровением стало осознание того, что покидать морок придётся без пароля, который известен Прокулу. Взломать и выходить, иначе ждёт заточение, а удастся ли осуществить взлом без тяжких последствий, гарантии не было.
Глава 39
Наставник прибыл к завершению незамысловатого завтрака хозяйки квартиры. Тамара Порфирьевна не любила готовить и привечать гостей не старалась: в доме отсутствовал холодильник, а запасы продуктов состояли из потрёпанной пачки овсяного печенья, крошечной вазочки со сливовым джемом, ассорти орехов и полупустой банки растворимого кофе. Дима сразу отметил, что отношения между братом и сестрой скорее натянутые, чем приятельские. Они не разговаривали как нормальные люди, а вкось перебрасывались вежливыми репликами. Ощущалось, что каждый предпочёл бы не встречаться. Обмен общепринятыми вежливыми вопросами окончился. Пусть и не на все из них был дан ответ. Тамара Порфирьевна небрежно ткнула очками в сторону настольного зеркала, подле которого из носика пускал пар раритетный чайник.
– Переписывайтесь. Только не долго. И уходите. Меня дела ждут, – чёрство произнесла она и скрылась в спальне.
Как только приглушённо застучали металлические спицы, дав понять, что хозяйка квартиры нашла себе занятие и отвлеклась, Дима спешно поведал, что с ним произошло. Меж тем, чайник пришлось разогревать дважды. И вот заговорил Михаил, он начал с худых вестей.
– Разведал я по великому секрету как из чёрного морока душу вертать. Исход благоприятный невелик. В этом деле сноровка требуема, – наставник горько посетовал, – но нет у меня надёжного сподручника – посредника меж миром живых и духов. В самый раз был бы такой помощник, который разумеет, как плести красными нитями судьбы, ведь морок этот на искренней любви сотворён. Я таковыми обрядами отродясь не занимался, побаиваюсь напутать, – он тяжко вздохнул, – из всего явствует, что ума не приложу, как тебя бережно вызволить. Опасаюсь, что в одиночку мне не совладать.
Дроздов как никогда был собран. Он пытался сосредоточиться на энергии ума и блокировать эмоции сердца. Однако нешуточная тревога наставника передавалась и ему, и словно щипала натянутые до предела нервы, пробуя, порвутся они или нет. Дима прикладывал все силы, чтобы игнорировать покушения паники на разум, запретил себе думать о Наузовой. В экстремальном состоянии он ненароком снова прибегнул к некогда хорошо заученному принципу дробления: не можешь решить солидную задачу, разбей её на фрагменты и шаг за шагом подступайся к цели. Юный волхв подавил слабость и уверенно написал вопрос, хоть примерно понимал, какой на него будет ответ, но не спросить он не мог: «Ваша сестра сильный медиум, она с нами?».
Михаил понуро закрутил головой:
– Беляночка Тамара, бережёт себя, милует. Мощь природная, что по женской линии в нашем роду передаётся, она почём зря не распыляет. Зато, что тебя сыскала, я уже по гроб жизни обязан. Её раскливить немыслимо, она сама кого хошь до слёз доведёт. А уж разжалобить и подавно. Везде прок желает видеть. Такого склада она уродилась, ничего с этим уж не поделать, – развёл наставник руками, – нечего мне ей предложить, чтоб корысть в том была.
Дима предложил: «Может через Гать попробовать ход поискать? Прокул нашёл меня по Гати и в капсулу заставлял вернуться. У него есть тайный лаз. Я уверен. Вряд ли он горазд сам напустить такой дюжий морок, команда нужна подельников. А вот навести чарами неприметный проходик однозначно способен».
Совсем пригорюнился Михаил, голову подпёр, броду рассеяно теребит:
– На всё про всё сутки у нас голубчик, остались. Не уложимся. Затеряешься в наваждении бескрайнем.
Прокрутив в мозгу с космической скоростью новые данные, Дима помрачнел, мысли не радовали: «Ситуация тупиковая, каждый ход ведёт к погибели. Но бездействие и того хуже. Лучше уж попробовать и ругать себя зато, что сделал, чем умирать, не пытаясь спастись. Как произнёс когда-то римский император Марк Аврелий – «Делай, что должен и свершится, чему суждено». Таков и мой выбор». И юный волхв аккуратно вывел: «Учитель, вверяю себя в ваши руки. Проводите обряд».
– Мне неведом исход…
Дима ответил: «Пусть так. Взламывайте морок и вытаскивайте осколок Коркулум. Как его обезопасим, дальше будем смотреть, что делать».
Михаил выровнял спину, закивал:
– Так тому и быть. Слушай же, что нам предстоит. От рождения тлеют особые искры в душах людских, наделены мы все даром зажигать начало всех начал. Коли позволит человек, откроется миру, то одарит Вселенная его любовью, и разгорятся искры пламенем, и жизнь новую дадут. В этом первозданная основа кроется. Посему, чтоб совладать с колдовской ухищрением, требуемо нам взять по нити из одежд истинно влюблённой пары. Скажем, брачующихся. По их лицам всегда легко прочесть, по согласию, али по нужде в семейный союз вступают.
Глаза Димы расширились, он поперхнулся, прокашлялся и написал: « Где же их найти?».
Сощурившись, Михаил посмотрел на листок настенного календаря:
– Ага, всё верно. Второе ноября. О, сегодня же среда, не суббота. Не свадебных торжеств день. Поди пусто в ресторанах…, – задумчиво проговорил наставник.
Скороспелая идея озарила юного волхва, и он размашисто начертал четыре буквы: «ЗАГС».
– Честь и хвала тебе! Заявление влюблённые по будням носят! А я уж было, опять чуть не отчаялся. Сейчас же направимся, но прежде доскажу, – и Михаил твёрдо заговорил, – из тех нитей, что по доброй воле добудем, соткём волшебными спицами круг спасения. Припас я палочки знатные, опосля глянешь. Когда круг на три четверти будет создан, осколок сердца Вселенной просунешь в брешь меж нитей и окажется он у тебя в руках. У тебя в руках реального, спящего. Потом расширишь брешь и сам выбираться станешь и, как душой войдёшь в тело, в раз очнёшься. А как окрепнешь, схоронишь частицу Коркулум в тайник к остальным осколкам, – он умолк на мгновение и тихим голосом оглушил ученика несколькими словами, – за девушку и остальных я не могу ручаться, смирись с утратой.
Дима часто задышал. Ком застрял в горле, сердце будто пропорола пылающая игла. Он потер ладонями в области груди и сжал осколок Коркулум. Смириться Дима и не думал. Дроздов негодовал, разум со всей страстью юношеского максимализма подыскивал тактический приём, который приведёт к победе. Но ответ всё не приходил на ум. Юный волхв знал только то, что Прокул вот-вот покажется и шальной мыслью засело выторговать условия для спасения Милы, а если повезёт, то и для всех остальных кто угодил в морок.
Внезапно Соломон во всю прыть промчался в прихожую и почти сразу раздался громкий стук в дверь. Тамара Порфирьевна расторопно выбежала в гостиную. Она «кышнула» на брата, чтобы тот шёл в спальню. Задёрнула за ним шторы в проходе, чтобы нежданный посетитель случайно не увидел Михаила, и бегло оглядела помещение. Как если бы выверяя ничего ли не смутит, или не станет преградой к откровенной беседе и поспешила открывать. Дима, покусывая губы, остался невольным свидетелем, притаившись у окна. Юного волхва как-то странно передёрнуло: почудились, что обеспокоенные голоса из прихожей он уже где-то слышал. В комнату суетливо вошли Юрец и Омелия. С осанкой примадонны прошествовала Тамара Порфирьевна. Не предлагая гостям снять верхние вещи и присесть, она встала в стойку оперной дивы и величаво осведомилась:
– Прошу, не тараторьте. Повторите внятно, в чём ваша нужда, но прежде поясните, как вы меня нашли?
Юрец стащил шапку и, приглаживая мех, взбудоражено произнёс:
– Я ваш поклонник. Не раз статьи читал о том, как вы помогли запутанное дело развязать. Вы же местная знаменитость…
– Не надо лести, ближе к делу, пожалуйста, – деловито попросила Тамара Порфирьевна, но по пробежавшей тени улыбки стало заметно, что ей похвала очень даже приятна.
– Так я и говорю, вы знаменитость, ваш адрес не секрет.
– Хорошо. Это пропустим. Что дальше?
– Навигация завтра заканчивается, мне срочно надо отплывать в Устюг. Иначе яхта тут застрянет до весны. Ей ремонт нужен…
Тамара Порфирьевна замахала руками:
– Остановитесь, дорогой. Какое это отношение имеет ко мне? Говорите по существу.
– Она, – Юрец кивнул на ухмыляющуюся Омелию, – моя клиентка, иностранка. Я обязан по договору её вместе с семьёй отвезти… Вернуть в Великий Устюг. Всё оплачено. А она не может уехать, домовой мешает, – он умоляющим тоном уточнил, – полтергейсты же это по вашей части?
– Звучит занимательно, – туманно сказала хозяйка квартиры, и оценивающим взглядом поверх очков пристально посмотрела на миссис Далтон.
Омелия безотчётно шагнула назад и упёрлась в стену. Отступление немного сбило с неё спесь. Она неловко заулыбалась. Тамара Порфирьевна изогнула бровь и в учительской интонации спросила:
– И как же это вас домовой не отпускает? Почему вы вообще решили, что домовым есть до вас дело?
Миссис Далтон с нажимом жалуясь на то, что столкнулась с произволом со стороны органов российского правопорядка, пустилась в нелепые объяснения о пресловутых родственных связях с мореходом Кусковым и о том, что не дают забрать, то, что принадлежит ей по закону совести. Слушая абсурдные по содержанию доводы, хоть Омелия и уверяла Тамару Порфирьевну, что они веские, Диму разобрал гомерический смех. Он мог себе это позволить, кроме кота никто не заметил его веселья. Юный волхв потёр руки: у смышлёного парня родился дерзкий план. Дима взобрался на стол. Он ухватился за центральную подвеску люстры, выполненной из бронзы и хрусталя, и осторожно стукнул ей о плафон. Чистый, долгий звон из-под потолка заставил всех замолчать и поднять взоры. Убедившись, что на его действие обратили внимание, юный волхв продолжил. Он прозвенел подвеской по всем плафонам. Спрыгнул на пол и подтащил зеркало к краю стола, где негодуя, держалась за спинку стула, делающая невозмутимое лицо Тамара Порфирьевна. На Юрца представление нагнало дрожь как от лихорадки, а Омелия обомлела и впала в столбняк. Смелость, которую демонстрировала миссис Далтон в музее, куда-то испарилась. Дима решил, что там, в пылу азарта она не успела испугаться, а вот после выплаты штрафа распереживалась, что ей опять выставят счёт. А Юрец вероятно думал, что американка устроила развлекательное шоу, а теперь осознал, что всё обстоит куда серьезнее. Как бы там ни было, сейчас Дроздову это обстоятельство здорово играло на руку.
Тамара Порфирьевна холодно улыбнулась и загадочно произнесла:
– Я угощу вас кофе, присаживайтесь. И пока вы будите пить, я потолкую кое с кем.
Хозяйка квартиры пошла с чайником на кухню. Юрец отказавшись от напитка, забился в угол дивана и как щитом прикрылся подушкой Соломона. Кот уселся рядом с ним с недовольной мордой, но требовать имущество обратно не стал. А Омелия плюхнулась на стул, который тут же заскрипел от дерганых движений миссис Далтон.
Поставив чайник с кипятком как бы случайно по соседству с зеркалом, таким образом, чтобы полированная поверхность была обращена в противоположную от визитёров сторону, Тамара Порфирьевна небрежно налила горячей воды в чашку с кофе и передала её Омелии, обвела присутствующих взглядом и чинно проговорила:
– Не мешайте мне. Это недолго.
Вцепившись за тонкую ручку чашки, миссис Далтон что-то невнятно пробормотала и с перекошенным лицом застыла в ожидании.
Тамара Порфирьевна жеманно вымолвила:
– Приветствую! С чем пожаловал?
Затаив дыхание, Дима застрочил по зеркалу открыточным почерком: «Этот домовой был я…». Юный волхв, лаконично изложил суть проблемы и в конце добавил: «Предлагаю сделку. Вы поддержите сирот, чтобы их приёмные родители не обижали, а мне поможете спасти потомков ведунов из морока. Взамен вы легко заработаете приличные деньги на коварной американке».
– А если это не будет выполнено? – отстранённо спросила Тамара Порфирьевна.
От её вопроса Юрец и Омелия разом побелели.
Дима сузил глаза и гневно застрочил: «Устрою разгром. Ославлю вас шарлатанкой. Вы меня может, и запрячете куда подальше, но подпортить вам репутацию я успею. Сами знаете, мне терять нечего. Не ровен час и ту-ту».
Тамара Порфирьевна медленно вывела ногтем: «Я согласна. Михаилу об уговоре молчок».
Дроздов, ликуя, написал: «Замётано!».
Она стёрла краем скатерти остатки надписей, отставила зеркало и брезгливо посмотрела на миссис Далтон.
– Что? Кто? Это был он? Это домовой из музея приходил? – пролепетала Омелия.
– Молчите! Вы пришли ко мне с грехом и хотели втянуть в грязное дело!
Миссис Далтон покрылась пятнами, глаза забегали, она не могла подобрать верных слов для оправдания.
– Я… Я… Я не знаю, что вам там наплели. Нет у меня никакого греха. Разве что какого-нибудь паучка случайно раздавила…
Вскинув голову, Тамара Порфирьевна погрозила пальцем:
– Не припирайтесь! Я всё знаю!
Казалось, что от этой сцены у Юрца глаза вылезут из орбит. Он медленно поднялся и, пятясь точно представитель ракообразных, потихоньку зашуршал вдоль стенки в сторону выхода. Миссис Далтон покачнулась на стуле и чуть не упала. А Тамара Порфирьевна зловеще произнесла:
– Дух проклял вас за грехи! Отныне вы приносите неудачу и конец ваш близок! Вон! Вон!
Омелия затряслась, повалилась на колени:
– Помогите! Спасите! Я заплачу!
Не спеша с ответом, Тамара Порфирьевна задумчиво изрекла:
– Вы даже не представляете, сколько это будет стоить… С вашим делом год не меньше мне возиться придётся. Я могу потерять постоянных клиентов.
– Я возмещу упущенную выгоду. Наперёд возмещу, – в голос зарыдала Омелия, – не отказывайтесь от меня…
– Так и быть, – снисходительно сказала Тамара Порфирьевна, – встаньте, утритесь и слушайте.
Миссис Далтон села на краешек стула и, постукивая зубами, уставилась на потенциальную избавительницу от чудовищной напасти, а та написала стоимость услуги на клочке бумаги и передвинула его к Омелии. Миссис Далтон задержала взгляд на цифрах и принялась обмахиваться растопыренными пальцами. Однако свежести её старания не принесли, Омелия краснела всё больше. И вот она исподлобья взглянула на Тамару Порфирьевну, протяжно вздохнула и нехотя кивнула.
– Оплатите, и я вам расскажу, как остаться в живых, – с трогательной заботой сказала Тамара Порфирьевна, протягивая карточку с реквизитами.
После того как в приложении мобильного банка подтвердили платёж, хозяйка квартиры сухо поведала:
– Вы успокойтесь, сокровищ нет уж давно. Во времена Отечественной войны обнаружены и на нужды тех лет истрачены. Что же до духов, то прогневали вы их своими гнусными происками. Да так настроили против себя, что и не унять. А всё почему? Катя и Петя, чужие ведь они дети, не ваши, не родная кровь. «Нагреться» на сиротах удумали. Если бы просто потомков привезли, где предок жил, так порадовался бы дух, авось подкинул бы вам, чем потешиться. Но нет, вы дебош учинили. Пеняйте теперь на себя. И полугода не проживёте с супругом, коли не сделаете то, что сейчас велю.
Омелия затряслась от страха. Она вцепилась как клещ за скатерть:
– Всё сделаю! Говорите!
– Отвезите детей к их тётке Людмиле в Ярославль. Оставьте Катю и Петю там. Да опекунство на тётушку оформите. Смотрите, чтобы ни одной копейки она не потратила. Жилплощадь расширьте, при надобности, чтобы детям вольготно у неё было, не скупитесь. Подсобите, коли в чём ещё нужда у них приключиться. И поспешайте, нельзя, чтобы духи долго гневались, а то ведь могут и передумать, да кару раньше срока наслать.
Подорвавшись реактивной торпедой, миссис Далтон выскочила из квартиры. Юрец откланялся с пылкими словами благодарности и тоже дал дёру. Как только хлопнула входная дверь, Михаил раздвинул шторы.
– Нам пора. Дима, следуй за мной.
Тамара Порфирьевна накинула пальто, изысканным движением приладила шляпку и сообщила брату:
– Я с вами и Соломон тоже. Чувствую, что мой дружочек пригодиться.
Михаил подозрительно посмотрел на сестру:
– А с чего это ты передумала? С каких это пор ты за просто так помогаешь?
– Не за просто так. Послышалось, что спицы у тебя волшебные имеются. А я страсть как люблю подобные безделушки коллекционировать. Подаришь и мы в расчёте.
– Вон оно, что… Что же так и быть. Поторопимся же.
Глава 40
ЗАГС запрятался в ничем не примечательном двухэтажном здании администрации города, возведённом в годы советского типового строительства. В обеденное время около него было безлюдно. Дима не находил себе места. Он только сейчас понял, что в махоньком городке, где не проживает и десяти тысяч жителей, не будет стоять вереница очереди для подачи заявления на регистрацию брака. Теперь его идея выглядела не такой уж блестящей. Около администрации рос единственный тополь, и имелась узкая дорожка газона с куцыми кустиками. Одинокая скамья у дороги, вероятно, представляла собой подобие автобусной остановки. Напротив расстелилась пустынная Торговая площадь.
«Тут, даже летом убого! Молодёжь сюда силой не затащишь! Только круглый идиот в такое место на свидание подружку приведёт! Куда же теперь?» – метался Дима.
Наставник выглядел сконфуженно. Он хмурился и прятался за широким воротником тулупа несколько от студёного ветра с колючей моросью, а сколько от назойливых взглядов прозорливой сестры. Тамара Порфирьевна выгуливала резвого Соломона на кожаном поводке с расшитой котиками шлейкой. Она подтянула питомца к себе, ехидно улыбнулась и полюбопытствовала:
– Мой дорогой брат, может уже откроешь превеликий секрет, для чего это мы сюда припёрлись?
Михаил сухо кашлянул:
– Ниточки нам кое-какие требуемы…
– Да-а-а с вами каши не сваришь, – она фыркнула, – так, хватит секретничать! Разгадала я, что именно ты намерился сотворить. Встречала в восточных фолиантах по колдовству как кротовые норы для побега из морока наведьмачить. Будь спокоен, знаю, о чём говорю. Между прочим, нам и ворсинок достаточно будет от влюблённых по их воле заполучить, целые нити вытягивать из одежды не надо, – Тамара Порфирьевна пожурила, – могли бы сразу со мной планом поделиться… Мужчины… А как вы решили выявлять истинную любовь даже представлять не хочу! Наверняка чего-то несусветного нагородили. Итак, дальше я беру контроль в свои руки, – она задорно рассмеялась, – насмешили, право. Придумщики! Фантазёры! Влюблённые парочки обычно совсем в других местах собираются. Их на набережной, в парках надо искать. Или на скамье примирения, в конце концов. Да не волнуйся, не волнуйся. Пешочком вниз по улице пройдёмся. Будет там вам всё. Раз я уж взялась, то всё будет безупречно.
Дима обрадовался такому повороту. Его ведическое нутро уже ныло от предчувствия, что вскорости нагрянет Прокул. Юный волхв помчался, куда указала сестра наставника. Преодолев спринтерским бегом с полкилометра, он оказался у памятника землепроходцам и мореходам, позади которого раскинулся прибранный сквер. На аллее никого не было, но Дима слышал голоса. Он присмотрелся. Студенты как пчёлы улей облепили длинную скамью и шумно переговаривалась. Дроздов оглянулся. Брат с сестрой шли быстро, но возраст брал своё, они не преодолели и половины пути. Дима поразмыслил: «Они тоже к ним подойдут. Кроме студентов ни души. Не потеряемся. Если что Соломон поможет. А я пока понаблюдаю. Присмотрюсь, кто тут к кому неровно дышит». И возомнив себя своеобразным Купидоном, который разбирается в делах сердечных, Дима рванул к молодым людям.
В группе из девяти человек была только одна девушка – обворожительная рыжеватая блондинка, которая с удовольствием смеялась над шутками ребят. Она пользовалась успехом. Имя «Карина» чуть ли не ежеминутно слетало с уст парней. Они ловили каждое её слово и старались угодить, наперебой угощая разнообразными снеками. Определить с наскока, кто из них влюблён по-настоящему, не представлялось возможным. Поначалу это обстоятельство сильно разозлило. Но поскольку ситуация была безвыходной, перестав играть желваками, Дима рассудил, что раз Карина пришла с этой компанией, то наверняка, среди парней, кого-то выделяет. Иначе бы она нашла себе занятие поприятней, нежели зябнуть на холоде в слякотном сквере.
– Так, пойдём методом исключения, – сосредоточенно пробормотал Дима и, рассуждая вслух, принялся перебирать кандидатов. – Улыбчивый Курносый постоянно избегает её взгляда. Только она посмотрит, он отводит глаза куда-нибудь вдаль. Но стоит Карине отвернуться, как украдкой посматривает. В этом что-то есть… С мечтательным видом Мелкий, не в счёт. Он только отстранённо поддакивает, а сам словно витает в облаках. А вот Конопатый, что-то многовато суетиться. Болтает без остановки. И позы меняет, одна важнее другой, да и одежду без конца оправляет, будто кричит: «Я здесь! Обрати на меня внимание!». Х-м-м… Запал или просто выпендривается? Заносчивый Худышок то ли романтик, то ли манерно хвастается, что способен общаться на темы из высшей материи, поэтому втюхивает в разговор поэзию и философию. Так, милаха-здоровяк Пухлячок со штруделями сразу отпадает. Его кроме содержимого коробки больше ничего не интересует. Надеюсь, он не нарочно сосредоточился на сладком. Со сломанными ушами Спортсмен беспрерывно демонстрирует поставленные удары. Нет, ну кто так агрессивно к девушке подъезжает? Пролетает. Симпатяга Каланча то и дело мостится рядышком с Кариной, а его оттесняют. Чего это они так? Шестым чувством конкурента в нём видят? А он чего? Типичный любитель быть в центре? Суперзвезда локального разлива? Чего же он хочет? Быть поближе к пассии, присутствовать в поле её зрения или боится, что она затмевает его? Ладно, кто ещё остался? Ага, прячется позади скамьи. Скромняга Ботаник. Всем холодно, бледные, а он красный, горит прямо. Очки часто протирает, потеют? Жарко? С чего бы это он так взмок? Он капельки дождя стирает или волнуется по какому-то важному поводу?
Рассуждения Дроздова зашли в беспросветный тупик. Юный волхв чесал затылок, попеременно буравя взглядом отобранных кандидатур: Курносого и Конопатого. Дима стремился обнаружить у них какие-нибудь признаки любви. К этому моменту прибыли ведуны с Соломоном и внезапно началось эффектное зрелище – бесплатная акция гадания.
Тамара Порфирьевна отстегнула Соломона и сняла шлейку. Кот протиснулся к скамье, бравурно замяукал, и пустился усердно тереться о ботфорты Карины. Она заговорила с ним как с маленьким ребёнком, почёсывала за ушами. Студенты пребывали в единодушном восторге.
– Даже котяра на нашу Каринку запал!
– Смотри, как прогибается! Вот подхалим!
– Лизнуть, что ли в щёку хочет?
– Хитрюга! Поцеловать надумал? Тут очередь, вообще-то!
Уморительные предположения одно смешнее другого посыпались как из рога изобилия. Карина скромно принимала косвенные комплименты в свой адрес, но тут она заметила Тамару Порфирьевну со шлейкой в котятах. Она предусмотрительно приобняла пушистое создание и участливо спросила:
– Ваш беглец? Задержать?
Парни переключили взоры на пожилую пару. Михаил одарил их кроткой улыбкой священника. Тамара Порфирьевна державно вскинула голову и загадочно произнесла:
– Не надо его ловить. Соломон неслучайно подошёл. Он тебя выбрал, постиг с кем будешь счастлива, и может открыть этот секрет. Если ты согласна.
Шутки вмиг прекратились. С лукавыми взглядами парни перешёптывались, ища, в чём скрыт подвох. Карина удивлённо заморгала, рассеянно отпустив Соломона.
– Неужели? – она вприщур посмотрела на кота и наигранно шаловливо переспросила, – ты меня выбрал?
Кот издал протяжное «Мяу» и преклонил голову. Карина восхищённо ахнула. Смешки вокруг окончательно пропали. Молодые люди застыли в изумлении. Вдруг стало слышно, как пронизывающий ветер ворошит опавшую листву. Выждав некоторое время, едва заметно кивнув, Тамара Порфирьевна, чётко произнося каждое слово, серьёзно сказала:
– Соломон, возможно, самый умный кот на Земле. Ему доступно то, что не каждый человек способен, усмотреть.
Волна робкого шёпота пробежала по студентам. Дима уловил обрывки нескольких фраз, и понял, что студенты признали в пожилой женщине известную в округе ведунью. С этого момента они, как завороженные смотрели на неё с откровенным интересом и некоторой долей опаски.
– О чём вы? – обескураженно спросила Карина.
Тамара Порфирьевна обратилась ко всем:
– Вы слышали когда-нибудь о Красных нитях судьбы?
Последовал отрицательный ответ.
И Тамара Порфирьевна сказочным тоном сказительницы поведала древнюю историю:
– Стародавнее предание повествует нам о невидимой Красной нити судьбы. Считается, что первое упоминание поверья родом из Китая. Мужчина по имени Ико никак не мог найти невесту. Он совсем отчаялся. И вот как-то раз проездом в одном городе он встретил мудреца, который умел читать Тибетскую Книгу мёртвых. Ико обратился к мудрецу с просьбой просветить начертано ли ему иметь семью, подсказать, когда он повстречает свою избранницу. Мудрец поведал Ико о Красной нити судьбы. Оказалось, что Ико уже связан с девушкой, но ей пока всего три года. Порадовал мудрец Ико. Рядом она. Показать может и отвёл Ико на рынок. А там указал на малышку в грязных лохмотьях, которая сидела со сгорбленной старухой, торговавшей корешками. Несказанно осерчал Ико. Приказал слугам умертвить торговку с девочкой и покинул город. Спустя четырнадцать лет он стал важным чиновником. Советники подобрали ему жену – девушку из обеспеченной семьи. Во время свадьбы Ико заметил, что невеста немного хромает и носит странное украшение на лбу, прикрывая им старый шрам. Он выяснил, что девушка не родная дочь богача, а племянница. В раннем детстве она потеряла родителей, и какое-то время жила со старой няней. Однажды злые люди напали на них и искалечили. Ико в слезах сознался невесте в содеянном. Она не оттолкнула его, простила, они всё-таки поженились и прожили на редкость необыкновенную счастливую жизнь, – Тамара Порфирьевна вернула привычный тембр голоса и с апломбом заявила, – так вот Красная нить связывает мизинцы Его и Её. Она может путаться, но никогда не порвётся. Эта нить невероятно прочная. Она соединяет тех, кто предназначен друг другу Вселенной. Ни время, ни расстояние, ни обстоятельства, ничего не может помешать встретиться тем, кто соединён этой магической нитью. Он и Она могут ошибаться: встречаться с другими, строить отношения, выходить замуж и жениться, расходиться, но однажды Красная нить обязательно приведёт их друг к другу. Нить становится короче, когда Он и Она приближаются. Соломон рассмотрел Красную нить между двумя из вас, – вопрошая, она заглянула в глаза к каждому из молодых людей, – позволите ли вы Соломону открыть тайну? Тайну двоих? Тайну, которая некоторым из вас разрушит надежды и даже сделает больно? – она в упор посмотрела на Карину, – а ты не убоишься открыться?
И тут Спортсмен задвигал плечами, словно хотел станцевать сальсу и ответил за всех:
– А давайте! Это нам время сэкономит! – он дважды провёл рукой по друзьям, – Верно, говорю?
Возражений не последовало.
– От мужской половины согласие есть, – подытожила Тамара Порфирьевна, её взгляд вернулся к Карине, – теперь всё зависит от тебя?
От такой постановки вопроса Дроздов внутренне содрогнулся. От ответа Карины зависело слишком много, а она хранила молчание. Её лицо становилось всё грустнее, вот-вот и навернутся слёзы. Юный волхв уловил, что Карина осознаёт, что после того, что сейчас вскроется, изменятся судьбы всех девятерых. А ещё он догадался, что девушка действительно боится. Боится, что ниспосланным избранником может оказать не тот парень, который нравится. Боится, что лишится свиты поклонников. Ему было искренне её жаль. Прилюдно выставить чувства напоказ и потом с этим жить, не каждому смельчаку под силу, а в данном случае это сложнейшее испытание свалилось на хрупкую девушку. Поддавшись глубинному инстинкту, Дима подошёл с обратной стороны скамьи, погладил Карину по плечу и, словно родной брат на свадьбе сестры, шепнул ей в самое ухо:
– Ты будешь счастлива!
Неожиданно Карина зарделась и сконфуженно попросила:
– Скажите кто он?
Тамара Порфирьевна с нарочитой нейтральностью, словно ей абсолютно не было никакого дела до всего происходящего, промолвила:
– Что же. По вашему всеобщему добровольному согласию, Соломон укажет на истинные чувства. Сейчас он коснётся Её и Его одежд.
Соломон запрыгнул на скамью. Выпустил когти и аккуратно провёл лапой по бахроме нежно-голубого павловопосадского платка, которым Карина укутала шею. Тамара Порфирьевна протёрла влажной салфеткой коготки кота, собрав желанные ворсинки и кивком головы «дала добро» на выявление суженого Карины. Соломон спрыгнул, пошёл вдоль парней. Напряжение нарастало. Чудилось, что воздух наэлектризован до предела. Ещё миг и всё станет ясно. Но тут кот дико зашипел, его шерсть встала дыбом. Соломон, ощерившись, словно зверь из леса, а не домашний питомец, выражал всем своим существом, что он жутко рассвирепел или чем-то напуган.
– Чего это он? – промямлил Каланча, пытаясь что-нибудь разглядеть на лысой полянке с пожухшей травой, куда непрерывно смотрел главный участник шоу.
– Опоздали… – просипел Михаил, схватил сестру за локоть и потребовал, – закончи начатое!
