Евгения Ляшко
Приключения ДД. Стрела Амура
Глава 4
Утренний свет проник в спальню Маши, бодро доложив хозяйке комнаты, что настал день. Сквозь сон она слышала, как тихо шурша, мама выполняет ежедневный ритуал: плавно раздвигает портеры, собирает их атласными гармошками и привязывает по бокам окна. Расставаться со сновидениями не хотелось. Маша неподвижно замерла, цепляясь за вялую надежду: вдруг это всё ей было навеяно дрёмой. Но прикосновения и голос мамы, доказали обратное.
Поприветствовав заспанную дочь нежными словами и поцелуем, мама ласково напомнила:
– Моцарт уже ждёт. И убери у него, пожалуйста, мусор на диванчике. Он опять себе что-то притащил.
Маша сонно потянулась в кровати и, потирая глаза, пробормотала:
– Оёёюшки… Как же ещё рано…
– Попросить Глеба выгулять щенка? – предложила мама, на что дочь живо вскочила с постели.
– Нет! Я сама!
Передавать полномочия связной брату, Маше никак не хотелось, она всё ещё чувствовала пинки совести по поводу произошедшей попытки ограбления их квартиры и изо всех сил старалась загладить вину.
Пока мама на кухне, под выпуск ТВ-новостей, готовила завтрак, охая и причитая оттого, что на мир обрушилась какая-то сонная эпидемия, Маша быстро умылась и надела школьную форму. Чтобы не опоздать к первому уроку ей предстояла стремительная прогулка в парк и скоростной перекус в кругу семьи. Накинув плащ, девочка на минутку заглянула в гостиную. Она шустро отыскала мусор в виде красной бумажки в уютном логове щенка, который тут же с недовольным поскуливанием пожелал отвоевать игрушку, но Маша, хохоча, вовремя извернулась. Она запихнула бумажку в карман и, подхватив упорствующего Моцарта на руки, выбежала из квартиры.
Маша вспомнила о красной бумажке лишь после уроков по пути домой. Она случайно нащупала её в кармане. До урны у деревянной скамьи с чугунным остовом оставалось меньше метра. Готовясь выбросить, Маша смяла бывшую игрушку четвероногого друга в комок, но внезапно остановилась. Внутри что-то засвербело: совсем недавно она видела такой же красный клочок бумаги. По коже горячим строем промаршировали мурашки, всколыхнув, вчерашнее ощущение трепетного восторга: «Паша хотел мне сделать сюрприз!». Под оглушающий барабанный грохот от биения юного сердца, дрожащими пальчиками она развернула комок. Летящим почерком сообщалось: «Маша, ты мне нравишься! Твой П.С.». Сомнений не было. Это тот самый сюрприз, который намеривался сделать Степанцев. Дух перехватило. В глазах зигзагами замельтешили шальные мушки. Голова закружилась, и смущённая, густо покрасневшая Маша, сделав пару не твёрдых шагов, осела на скамью.
Сегодня она шла без подружек и теперь была бесконечно рада этому обстоятельству, хоть поначалу и с унынием восприняла новость от одноклассниц, которые после школы собрались пойти в торговый центр. Привычка гулять среди магазинов, всё больше становилась популярной у подростков, Маше же эти бесцельные шатания казались скучными и далеко не всегда полезными. Она была не прочь наряжаться, но отдавать всё свободное время модным журналам, салонам и бутикам или постоянно наводить красоту, не желала. Ей нравилось петь, и она продолжала совершенствовать вокальные данные в хоровой студии при музыкальной школе, помня из маминых наставлений о том, что, чтобы добиться достойного результата в него надо вкладываться.
Заставшее врасплох, признание запустило спонтанную реакцию: Маша неловко встала со скамьи, суетливо спрятала записку и, удивляя редких в этот час прохожих, запела. Сначала тихо, потом вполголоса, и вот уже она идёт по улице, вдыхает свежий на вкус, кубанский воздух и поёт старинную казачью песню, которую неделю назад начала разучивать: —
Ой, да не вечер, да не вечер
Мне малым мало спалось
Мне малым мало спалось
Ой, да во сне привиделось
Мне малым мало спалось
Ой, да во сне привиделось
Мне во сне привиделось
Будто конь мой вороной
Разыгрался, расплясался
Ой, разрезвился подо мной
Ой, разыгрался, расплясался
Ой, разрезвился подо мной
Ай, налетели ветры злые
Ай, да с восточной стороны
Ай, и сорвали чёрну шапку
Ой, с моей буйной головы
Ай, и сорвали чёрну шапку
Ой, с моей буйной головы
А есаул догадлив был
Он сумел сон мой разгадать
Ой, пропадёт, он говорит
Твоя буйна голова
Ой, пропадёт, он говорит
Твоя буйна голова
Ой, да не вечер, да не вечер
Мне малым мало спалось
Мне малым мало спалось
Ой, да во сне привиделось
Закончился последний куплет песни о тревожном сне Степана Разина. Маша остановилась посередине тротуара, закрыла ладонями разгорячённое лицо, а когда она их убрала, то прямо перед собой увидела худощавого седого мужчину в строгом сером пальто. Девочка удивлённо заморгала, но не испугалась. Незнакомец обладал приятной улыбкой и изучающе смотрел добрым взглядом через прямоугольные очки. Было очевидно, что он заинтригован: на высоком лбу, выдававшего мыслителя, собрались ровные складки.
– Вам бы родимая, голос поберечь. Не надо его осенним ветром испытывать, – погладив короткую бороду, произнёс мужчина.
Маша растерянно смотрела, не зная, что сказать в оправдание.
– Я Виктор Гаврилович. А вы?
– Мария Бойченко.
– Вот, возьмите, – незнакомец протянул белый квадратик с номером телефона, – если надумаете профессионально заняться пением, позвоните.
Принимая листок, Маша кивнула в знак благодарности. Виктор Гаврилович вежливо распрощался, сел в ожидавший его автомобиль, тот рыкнул и немедля скрылся за поворотом. Ошеломлённая Маша достала красную записку и, стоя в руках с двумя судьбоносными клочками бумаги будто превратилась в бездвижную скульптуру. Для одного дня это был крутой перебор эмоций, восторг захлёстывал. Казалось, с мозгом произошло короткое замыкание, и он отказывался ясно соображать. Но это было только начало. Заиграл мобильный телефон. Звонил дедушка Димы Дроздова. Маша вздрогнула и, позабыв про дела сердечные и творческие, ответила на входящий звонок.
Георгий Максимович был по-военному краток:
– Дима уснул. Объявляй сбор.
– Принято. Сегодня после семи вечера, – ровно отчеканила связная.
В два счёта окружающий мир будто исчез. Всё сконцентрировалось вокруг единственной задачи – оповестить нунутиусов. И тут Маша с ужасом вспомнила о странном стихийно возникшем явлении, о котором наперебой рассказывали за завтраком мама и брат: молодёжь по всему миру ни с того ни с сего впадала в летаргический сон. Она осознала, что Дима, их Дима уснул, впал, как и другие, в глубокий, беспробудный сон. Было ли это страшным предзнаменованием ещё более жутких событий, предстояло выяснить у бессмертных нунтиусов, но до явочной встречи оставалось целых полдня. С тяжёлыми думами Маша стремглав помчалась домой.
Глава 5
Константин Евгеньевич не услышал от связной контрольного сигнала – напев тревожной симфонии Моцарта не прозвучал. Будучи сегодня в городском парке дежурным по явке, он с помощью магического перстня в течение минуты оповестил супругу и бессмертного соратника, о том, что требуется срочная встреча. Елизавета Леопольдовна и Анатолий Александрович тут же занялись доставкой ребят и знахаря к землянке в Чёрному лесу. А сам Константин Евгеньевич переместил Машу со щенком и пока остальные собирались, под глухой шёпот редкой багряной листвы, возвышаясь над сестрой Глеба как фонарный столб, он выслушивал жалобные возгласы школьницы по поводу загадочной эпидемии. Через пять минут вся компания единомышленников, кутаясь в тёплые куртки от вечерней прохлады, выстроилась под древним дубом. Терпкий запах прелой листвы забрался в ноздри. Солнце село. Лес поглотил мрак.
Дозорная, миловидная женщина с русой косой, решительным тоном объявила:
– Темно, но костёр разжигать не надо. Мы ненадолго здесь. Да и опавшая листва может загореться. Достаточно будет и пары масляных ламп.
Никто возражать не стал. Она принесла из землянки зажжённые светильники и лист жести и, положив железо на землю, установила лампы, которые поначалу немного чадили. Потянуло неприятными нотками горения и копоти, душком застарелого жира. Наконец полянка у дуба озарилась двумя ясными огоньками. Жёлто-бурый ковёр под ногами слегка озарился светлым оазисом. Парни притихли. Маша еле слышно всхлипывала. Георгий Максимович покашливал. Константин Евгеньевич теребил белые кудри. Анатолий Александрович хмурился. А дозорная, закончив настраивать освещение, словно в прицел созерцала лесную глушь.
Понимания, что именно обсуждать ни у кого не было. В разносортном по составу отряде произошло чрезвычайное происшествие, юный волхв Дима уснул, но что они могли поделать? Искать методы пробуждения? Пробуждения от чего?
Моцарт беззаботно играл со шнурками на берцах Анатолия Александровича, а широкоплечий нунтиус в утеплённом защитном камуфляже, поскребя тёмный затылок, игнорируя все старания щенка, скомандовал:
– Высказывайте любые соображения. Мы должны определить ориентиры.
Первая откликнулась Елизавета Леопольдовна:
– Ко мне на сайт дополнительных запросов нет. Это странно. Обычно, если какая-то вспышка заболеваний возникает, многие бегут к чародеям. Повышается спрос на укрепляющие здоровье снадобья, защитные амулеты. Много у меня, как у якобы потомственной колдуньи Маги, становится разъяснительной работы, чтобы перенаправить легковерных людей не колдовству обращаться и тратиться на сувениры, которыми забиты липовые волшебные лавки, а начинать с обследования организма у докторов. А тут тишина. Никто из родственников уснувших не звонил. Только растревоженные мнительные натуры беспокоят. Складывается впечатление, что истерию наводить некому. В новостях проскальзывают случаи необъяснимой летаргии, если сам факт случился прилюдно, где были свидетели, которые вызвали медиков. У большинства бытует мнение, что это какой-то новомодный вид наркотиков.
– Дима не наркоман! Он лёг спать и не проснулся! – громыхнул знахарь, от гневного восклицания которого ребята вздрогнули, а Маша громко ойкнула.
Дозорная и бровью не повела, продолжая говорить мелодичным голосом:
– Полагаю, есть случаи, которые не разглашаются. Никто не знает точное количество заболевших.
Когда супруга умолкла, взял слово Константин Евгеньевич:
– Как астроном могу заявить, что по всей Солнечной системе никаких аномалий не наблюдается. Электромагнитный фон в пределах нормы, – тут он повернулся к Георгию Максимовичу, – родители Димы вызывали врача на дом? Что сказали в школе?
Знахарь насупился:
– Я отговорил дочку куда-либо звонить. Если заберут внука в больницу или военный институт какой-нибудь и что за анализы там брать начнут? Что они там найдут? Не надо, чтобы вскрылись у Димы ведические гены. Люди в белых халатах знают больше, чем говорят. Они, таких как он, всех на карандаш берут. А там уж как Бог управит в чьи руки попадёт.
– И что мама Димы на это сказала? – уточнила дозорная.
Георгий Максимович вздохнул:
– Родители не в курсе, что сын выбрал путь волхва и какой миссией он занят. Они далеки от этого. Но дочка как-никак корни помнит и лишних вопросов отцу-знахарю не задаёт. К тому же, как бывший военный санврач я имею веские доводы в разговоре. Отец Димы тоже понятливый, смекает, что сына доктора́, изучая новую болезнь, запытать могут. Я попросил перевезти внука ко мне. Присматривать буду, настойки питательные вливать, суставы разминать и так далее. А в школе они скажут, что Дима дистанционно пока поучится, типа за мной уход временный нужен. Зять заверил, что там такая простенькая система, что можно старое видео со времён карантина и самоизоляции подсунуть, и никто не догадается, если, конечно, недолго прятаться придётся.
Все замолчали. Чёрный лес издавал приглушённый скрежет, потрескивали и поскрипывали ветки. Поднимался хладный ветер, начинал накрапывать дождик.
Щёлкнув пальцами, Глеб спросил:
– А что в нашей армии слышно?
Степанцев хмыкнул и иронично заметил:
– Здоровье солдат – это военная тайна.
Переминаясь с ноги на ногу, Маша охнула:
– Оёёюшки! Там же молодые ребята, что с ними будут, если они где-нибудь в окопе уснут и не проснутся?!
Анатолий Александрович сухо отрезал:
– На то командиры есть, разберутся. В госпиталь отправят. Да и на передовой в основном мужчины постарше воюют, – отчеканил нунтиус и сменил тон, – вы меня на кое-что натолкнули. Под Краснодаром, западнее хутора Молькино есть военный полигон, где базируется ЧВК «Вагнер», те самые бесстрашные воины, которые на передовой продвижение наших войск обеспечивают. Я как приглашённый инструктор для новобранцев у них иногда бываю. Так вот, когда я общаюсь, с теми, кто вернулся из зоны боевых действий слышу разное. Любопытную вещь они заметили: близнецов многовато встречается у противника. А так же утверждают, что часто не человеческая, а дикого зверя злоба проявляется у врага. Славяне с обеих сторон, упёртые воины и духовность стоит на первом месте и у тех, и у других. А у этих собратьев будто другая природа. Вот такие разговоры начались пару дней назад.
Словно обеспокоенная страшной догадкой Елизавета Леопольдовна замотала головой:
– Если бы это были нарушители границ Вселенных, мы бы знали. Я не чувствовала резонанс. В Аниматум проникновения через Чёрный лес не было.
Анатолий Александрович вскинул указательный палец:
– Вот именно! Никто из нас не почувствовал характерный отклик на возмущение, создаваемое высокочастотными волнообразными колебаниями Чёрного леса, когда кто-то проникает из Малум или Бонум, или кто-то покидает Аниматум. Это говорит только об одном – где-то в другом месте появилась брешь. Я не верю, что духи Чёрного леса перестали держать нейтралитет. Они гордятся, что Пуп Земли обжили и исполняют миссию блюстителей баланса, когда забирают себе в жертву тех, кто оказался задвоен и троичность сущности человека безвозвратно повредилась. Поэтому версию, что это обитатели Чёрного леса побаловаться решили, отметаю сразу.
– Думаешь, что у духов Чёрного леса появились конкуренты? Кто-то, вероятно Дивинус, пробили своего рода боковую дверь в Малум и тащат оттуда боевую силу, оплачивая проход неким существам энергией ипостасей? – сформулировал проблему Константин Евгеньевич.
– Оёёюшки! – вскрикнула Маша и боязливо пролепетала, – а кто эти существа?
– Это нам, как дозорным, и предстоит выяснить, – серьёзно заявил Анатолий Александрович и перечислил задачи, – нам нужно определить местонахождение бреши, перекрыть проход ипостасей из Малум и устранить опасных существ, которые помогают Дивинус. Ими, кстати, могут оказаться вполне рядовые чёрные маги.
– Нужно пробудить Диму, – вставил Георгий Максимович.
– И это тоже, – закивал Анатолий Александрович, – не могу точно сказать связана ли напрямую сонная эпидемия с появлением бреши, но могу заверить, что раз они появились почти одновременно, то кто-то усиленно пытается рассеять и ослабить силы нунтиусов. Из этого вытекает ещё один вывод. Происходит нечто важное. Нас пытаются отвлечь.
Елизавета Леопольдовна озвучила догадку, которая витала над собравшимися:
– Нет сомнения, что речь идёт о попытке завладеть осколком Коркулум!
Паша энергично размял руки:
– Надо спешить! Говорите, что делать, я готов!
Образовалась пауза. Только Моцарт потявкивал, требуя ужин. И вот Анатолий Александрович изрёк:
– Не спехом дело спорится, а толком. Мы обратимся к другим нунтиусам. Малым составом масштабную брешь не обнаружить, не закрыть и не обезвредить тех, кто её открыл. К тому же может статься, что дыра проделана в Малум не одна.
– А мы? – пощёлкивая пальцами, и кивая в сторону дуба, спросил Глеб. – Поступим, как обычно, начнём перелопачивать библиотеку?
– Я уже столько раз пересматривала древние записи, что с уверенностью могу сказать, что там ничего подходящего нет, – ответила Елизавета Леопольдовна, и у ребят уныло опустились плечи.
– Мы что должны просто сидеть и ждать? – обречённо спросил Глеб.
– По ходу, что так. Добро пожаловать на скамейку запасных, – пробухтел Паша.
Маша подняла Моцарта:
– Нам пора по домам. Я предлагаю собраться завтра вечером и обсудить…
Скинув огромную пятерню, Анатолий Александрович её остановил:
– Мы будем заняты. Пока никаких сборов. Ждите. Как только что-то проясниться, мы сами вас пригласим.
Подросткам и знахарю ничего не оставалось кроме как согласиться.
Глава 6
Утопающий в лужах Краснодар просыпался под свинцовыми тучами. Чарная спешила проскочить до утренней пробки. Вкупе с проливным дождём это могло вылиться в стихийное бедствие, а не просто затор на дорогах, ведь ливневая канализация в городе, сколько бы её не чистили коммунальщики, регулярно давала сбой. Об этом знали даже неопытные автомобилисты. В новостях частенько показывали как, закатав штаны до колен, водители добираются до машин или вычёрпывают из салона воду.
Александра только что въехала в столицу Кубани. Две ночи без сна: одна в тщетных раздумьях, вторая в дороге за рулём. А меж ними длинный, нудный день кропотливой передачи экспонатов. Во рту ощущался горько-терпкий вкус избыточно выпитого кофе. Она была чертовски вымотана.
– Не спасть! Не спать! – твердила Александра, нажимая на педаль газа и жалея, что прошлой ночью так и не выкроила время вздремнуть.
На светофоре, Чарная клюнула носом о руль:
– Так, всё, нужна новая порция свежего воздуха и разминка, – с кислой миной произнесла Александра и припарковалась на первом подвернувшемся свободном месте.
Расхаживая вокруг машины и вращая руками, будто оживляя, таким образом, затёкшее тело, она невольно улыбнулась, внезапно вспомнив почти невинную шалость…
После тревожного звонка Кани ей надо было о многом подумать. Но размышлять в пыльном помещении не удавалось: грязь не просто раздражала, а бесила. Благотворительная общественная международная организация «Карисса», в которую Александра недавно вступила и прилежно проходила, обучающие философии компании курсы о необходимости примерять даже непримиримое, в подобных случаях советовала обращаться к концепции позитивного мышления. «Вы не сможете помогать другим, если не способны справиться с собственным гневом» – так гласила информация в презентационных материалах тренинга, и Чарная была с этим согласна. Она постаралась снять раздражение тем, что насильно улыбаясь, проговорила наспех придуманные установки из разряда ментального позитивизма:
– Пыль – это не грязь. Это частички природы. Я люблю природу. Природу надо защищать. Природа умиротворяет.
Александра честно попыталась всё это принять на веру, но в какой-то момент внутри неё словно заговорила упрямая вредина, которая топала ногами и капризно кричала, что она бесполезно тратит время и занимается ерундой. Начался раздрай и сумбур мыслей. Насильно розовые очки надеть не получалось. Её попытки походили на то, что она пытается подменить понятия. Как если бы человек упал с лестницы и думал о том, что это хорошо, потому что он быстро спустился. Поскольку задачу надо быстро решить, а времени было мало, молодая колдунья, оправдав себя, что она ещё только начинающий последователь, не до конца понятной философии, решила действовать по старинке. Александра поковырялась в памяти и применила заклинание, которое должно было пойти всем на благо. Через пять минут после того, как оно было прочитано, управляющая гостиницей вместе с сыном, вооружённые до зубов тряпками, щётками и моющими средствами атаковали её номер. И меньше чем через час он сиял чистотой, а на столике у кресла красовался блестящий чайник с парой стаканов, и у постоялицы приятным бонусом появилась возможность попить чай, а не давиться всухомятку снеками.
«Любовь к чистоте их теперь никогда не покинет» – хихикнула Чарная и запрыгнула за руль.
И вот квартира. Быстрый приём душа. Александра с вожделением упала на кровать: «Никто не знает, что я приехала. Профессор Лебедянский ждёт только завтра. Проснусь и проверю книги, может там есть что-то о мороке…».
Но тут сон, как если бы орудуя молотом кузнеца, одним ударом размозжил попытку поразмышлять о планах и поглотил уставший разум…
Мутная пелена разрасталась, а какая-то чернота позади Александры неумолимо таяла. Ведомая невидимой силой, она летела в этот непонятный белёсый сумрак. Влажная серость клубилась вокруг. Молодая колдунья уставилась на себя. Наряд был словно из эпохи крестовых походов. Мысли спутались: «Это что монашеский балахон? Чем навеяно? Бабушка-колдунья решила о себе заявить, и опять будет ругать и нотации читать?». Но давно умершая мать отца всё не появлялась, а хмарь, как грязно-белый саван всё сильнее сжималась вокруг Александры. Она коснулась балахона. На ощупь невзрачное сизое одеяние было жёстким, будто сшито из грубого сукна. Тяжёлый капюшон сдвинулся на плечи. При любом неосторожном движении костяная застёжка впивалось в горло. Длинный подол развивался в такт с плетёным пояском. На ногах виднелись кожаные высокие туфли со шнуровкой. В мге стали появляться просветы. Александра пригляделась: «Вулкан, сеть хребтов и гор? Какой же он огромный… Где это я?».
По её коже забегали мурашки, сродни уколам игл. Нутро сжалось. Величественность спящего вулкана, смотрящего на Александру жерлом, будто единственным огромным глазом, заставляла содрогаться. Чарная ругнулась: «Вот так всегда, мечтаешь поспать и отдохнуть в сновидении где-нибудь среди слонов на морском берегу с пальмами, а тебе вместо этого грезиться какая-то мерзкая чушь!».
Она подлетала всё ближе не в силах что-то поменять. Скалистая поверхность сизо-песчаного цвета выглядела как рисунок из учебника кристаллографии: неприступный разросшийся минерал ершился причудливыми радиально-лучистыми и пластинчатыми выростами. Александре померещилось какое-то движение. Всмотрелась. Нет. Это не мираж и не видение. Люди, в таких же балахонах, словно букашки, рассыпанные по гигантским склонам, карабкались неведомо куда.
– Что они делают? – одними губами сказала Александра, и почувствовала, как коснулась каменистой тверди. Ноги немного подогнулись, но она устояла и отошла от края выступа скалы. Было прохладно. В пыльном воздухе сквозил ярко-выраженный запах сернистых соединений со сладковатыми нотками: пахло как от сгоревшего коробка спичек с примесью тухлых яиц. Александра облизала пересохшие губы. На зубах заскрипело. Пыль имела привкус ржавчины. Всё было слишком натурально, чтобы быть обычным сном. Бессилие нагнетало злость.
– Где я, чёрт возьми?! – крикнула Александра.
В гневе она хотела ударить по скале, но вовремя передумав, лишь по касательной дотронулась до мелко-ребристой шершавой поверхности. Как только это произошло, как в её голове заговорил неприятный голос, сродни тем, какой бывает у бездушного бота-автоответчика: «Перед смертью древний воин по имени Амур должен был уничтожить подаренную магом стрелу. Но он ослушался. Проводя обряд ликвидации, Амур поверг в прах только древко. А наконечник сохранил, спрятав его на самой высокой горе под Солнцем. Сила, заключённая в наконечнике, имеет неизмеримый энергетический потенциал. Несокрушимый воин завещал эту силу потомкам. Но лишь тот, кто имеет магию в крови, способен отыскать наконечник дивной стрелы. Потомок ведуна, мы отыскали место во Вселенной, где Амур спрятал подарок могущественного мага. Ты избран, чтобы прикоснуться к древней магии. Мы дарим тебе этот счастливый случай. Найди же наконечник! Тот, кто обнаружит его первым, станет почётным членом нашего тайного ордена и получит доступ к особым мистическим знаниям. У остальных так же будет возможность учиться у нас прикладной магии. Помни, ты не сможешь применить здесь ни одно заклинание. Твоё естество приведёт тебя к цели. Отказ участвовать – ликвидация. Отказ вступить в члены ордена – ликвидация».
– Вот я и спряталась в горах от мирских заморочек, – иронично подметила Александра.
Инструкция прозвучала трижды. Голос умолк. Молодая колдунья больше не задавалась вопросами, где она и что с ней произошло. Она поняла, что попала в тот самый колдовской морок, который предрекала Каня. Силок Дивинус сработал. Как безумный зомби, Александра, как и другие участники этого альпинистского марафона, принялась голыми руками штурмовать вулкан, надеясь, что когда выберется отсюда, то вместе с благодетельницей кореянкой, сможет что-то придумать, чтобы избежать участи быть приспешником космических пиявок.
